"Чужая в чужом море" - читать интересную книгу автора (Александрович Розов Александр)

10 – РЕТРОСПЕКТИВА. Дата/Время: 22 апреля 20 года Хартии. Утро. Место: Западные Гавайи - Северный Кирибати. Салон флаера. Высота менее 3000 метров.

Макс Линкс проспал около 10 часов. Когда он проснулся, вокруг опять было раннее утро. Солнце стояло еще совсем невысоко, но уже чувствовалось, какое оно огромное и жаркое. Внизу расстилалось сине-серое однородное полотно океана, отделявшееся от лазурного, будто нарисованного неба, чуть размытой белой полосой на горизонте. Нонг и Уфти спали, полулежа на сидениях. За штурвалом сидел Рон, а Керк чуть слышно перебирал струны «ukulele» - карманной (точнее, полуметровой) гавайской гитары, и тихо напевал, но не на мягком гавайском или утафоа, а на каком-то жестком языке.   

«Kjoll ferr austan, koma munu Muspells, um log lydir, en Loki styrir;

fara f;flmegir med freka allir, peim er brodir Byleists i for.

Surtr ferr sunnan, med sviga lavi, skinn af sverdi sol valtiva…».

- Как спалось, док Линкс? - спросил он, отложив гитару, - как самочувствие?

- Спалось хорошо, но самочувствие… Похоже, магия вашего кактуса исчерпана, и у меня закономерное похмелье. Не обращайте внимания, ладно? А что это вы такое пели?

- Это «Veluspa». Оракул Вельвы, из «Старшей Эдды». Эпос викингов. Век IX, наверное.  Язык - старо-норвежский. Типа нынешнего исландского. А гитара просто для ритма.

- Похоже на какое-то заклинание, - заметил Макс, - про что это?

- Про Рагнарек. Битву, которая уничтожит старый порядок. «С востока в ладье, Муспелля люди, плывут по волнам, а Локи правит; едут с волком сыны великанов, в ладье с ними брат Бюлейста едет. Сурт едет с юга с губящим ветви, солнце блестит на мечах богов»...

Англичанин заставил себя улыбнуться (что было не просто) и в шутку спросил: 

- А, вдруг это был прототип для «So comrades, come rally, And the last fight let us face»?

Первым заржал Рон, а за ним Керк.

- Вы что там, охерели? - сонно спросил Уфти.

- Прикинь: док Линкс сравнил вису из «Старшей Эдды» с «Интернационалом».

Папуас расхохотался чуть ли не в ухо Нонгу. Тот зевнул, извлек из кармана сигарету и, прикурив, спокойно спросил:

- А что такого? Везде пишут про последнюю битву одинаково. И нигде она не бывает последней. Это еще Хо Ши Мин сказал, но и он не сам придумал, а где-то услышал.

- Ты бы не курил посреди салона, командир, - сказал Рон, - иди сюда, под swiller.

- Ладно, - сказал вьетнамец, и полез вперед, - кстати, Керк, ты просил напомнить, что вещи дока в пакете под носилками. Я тебе напоминаю.

- Jo! - сказал фельдшер, вытащил пакет и водрузил на столик, - вот, док Линкс. Тут все, что у вас было. Кроме одежды. Ее мы того… Из соображений гигиены. Ничего?   

- Правильно. Наверное, и это ни к черту не нужно, но вдруг я захочу что-то оставить?

Что может заваляться в карманах hobo? Полтора фунта мелочью. Нож-открывалка для пивных бутылок. Ролик пластыря. Электронные часики - дешевая штамповка. Билет от вокзального турникета. Запасной шнурок для ботинка. Еще шнурок, связанный чтобы носить на шее, а на нем - плоский ключ от французского замка и электронный блокнот-сувенир с рекламой «Bristol beer factory».

- Смешно, - произнес он, покачивая связанный шнурок на указательном пальце, так что предметы на нем тихо звякали друг о друга, - блокнотик, куда было нечего записать, и ключ, которым нечего было открыть. Бывшая жена очень оперативно сменила замок на входной двери. Я бы мог потребовать ключ через суд, ведь квартира принадлежала нам обоим, но сначала не хотел, а потом - сами понимаете. О том, что мы разведены, я узнал только когда угодил в тюрьму. А моя доля квартиры ушла в счет уплаты не помню чего. Может, алиментов? А в блокнотике я рисовал чертиков. С ними было не так одиноко.   

- Можно их посмотреть? - спросил Уфти.

- Вряд ли, - ответил доктор Линкс, - там давно села батарейка.

- А я их могу выкачать по leftover-traces. Есть аппаратик для этого. Но если вы против…

- Ничуть.

Макс развязал узелок на шнуроке, снял блокнотик и протянул его папуасу. Потом снял ключ и повертел его в руках.

- Наверное, это надо куда-то выбросить.   

- Вы что, док! – удивился Керк, - там же aku!

- Как вы сказали?

- Aku, - повторил тот, - Это, типа, дух амулета.

- Чушь какая-то.

- Керк прав, - заметил Уфти, возясь с какой-то приставкой к ноутбуку, - если бы там не было aku, узелок бы давно развязался, и все бы потерялось. Он же был почти не затянут!

- Гм… А почему этот дух в ключе, а не в шнурке или в блокнотике?

- Потому, что в синтетике aku не бывает, - авторитетно сказал Нонг, подходя к ним, - это сказано в любой книге по фэн-шуй. А в металлических предметах бывает aku, который называется «белый тигр». Этот ключик надо повесить в самом западном углу дома.

- Верно, - поддержал Рон, - А напротив, в восточном углу, надо поместить дракона.

- Лазурного дракона, - пунктуально уточнил вьетнамец, - он должен быть из дерева. Так, все пошарили по карманам, у кого-то он должен найтись.

- Не надо шарить, - сказал Уфти, - он у меня.

Папуас протянул доктору Линксу дырчатый бамбуковый цилиндр дюйма 4 в длину.

- Это то самое. Настоящая йапская бамбуковая пищалка. Я ее купил перед вылетом, на атолле Улиcи. Думал, просто так, а оказывается, вот. Держите.

- Спасибо, - Макс, взял странный инструмент, повертел в пальцах и осторожно дунул. Раздалось низкое гудение, как будто по салону пролетел толстый, пушистый шмель.

- Действительно настоящая йапская, - оценил Керк, - Теперь у вас все ОК. Кладите их в карман и садитесь пить кокосовое молоко. Чисто-натуральный продукт.

- Информация для туристов, - сказал Рон, - Слева по борту скоро будет виден атолл Мидуэй, национальный заповедник США. Очень красивый. А после него Керк обещал меня сменить за баранкой. Это я на всякий случай напоминаю.

Макс принял из рук фельдшера большущую кружку мутно-белого напитка, поблагодарил, сдалал пару глотков (ничего, пить можно), и повернулся к Нонгу:

- Мы остановились на том, что пункт прибытия - остров Футуна. А что я там буду делать?   

- А что бы вам хотелось там делать?

- Гм… Странная постановка вопроса. Я туда даже и не собирался.

- А куда вы собирались?

- Куда? - переспросил доктор Линкс, - Да никуда, наверное. Я бы попытался найти чего-нибудь выпить а, возможно, и чего-нибудь поесть. Впрочем, не исключено, что меня забрали бы в полицейский участок и накормили там. Но выпивку мне пришлось бы, в любом случае, искать самостоятельно. А в чем был смысл вашего вопроса?

- Просто стараюсь понять, чем район Бристоля для вас лучше других мест на планете.   

- Не поймете, - сообщил Линкс, делая еще пару глотков, - потому что не лучше. Честно говоря, после событий в университете и в семье… Вы, вероятно, читали мое досье?

- Да, - подтвердил разведчик.

- В таком случае, вы не удивитесь, услышав, что мне там опротивело абсолютно все.

- Не удивлюсь.

- …Но это не значит, - продолжал доктор, - что мне совершенно все равно где быть и что делать. Вчера мне было все равно, но сейчас  - другая ситуация. Понимаете?

- Конечно, понимаю.

- В таком случае, какого черта вы держите меня в неизвестности?

С противоположного сидения подал голос «чистокровный папуас»:

- Между прочим, док, я выкачал ваших чертей. И вообще все выкачал. Там, по ходу, не только черти. Мне все можно смотреть или только чертей? Ну, мало ли…

- Смотрите все что хотите, Уфти, - ответил Макс и вернулся к разговору с Нонгом, - так вот, мне, как и любому человеку, я полагаю, хочется знать, зачем меня куда-то везут.

- Так триффиды же!

- Это я уже слышал. Триффиды. Украденный архив. Украденный я. И что дальше?

- А дальше, увы, - Нонг развел руками, - Мне не хватает знаний по биологии, чтобы это объяснить. Обещаю: как только отпадет необходимость в радиомолчании, я тут же дам вам поговорить с человеком, который все объяснит на научном языке.

- И когда отпадет эта необходимость?

- Сейчас скажу точно. Рон, сколько нам осталось до Северного тропика?

- Примерно полтора часа, - послышалось из пилотского кресла.

- При чем тут Северный тропик? – поинтересовался Макс.

- Это Meganezian red frontier, - ответил Нонг, - Мы немного нахулиганили в Британии, а после этой линии мы под прикрытием своих ВВС, и можем больше не маскироваться.

- Так. Эту часть я понял. Допустим, есть специальные вопросы биологии. Но вопрос: на кого и с какой целью я, по вашей мысли, должен работать, это уже не биология. 

Вьетнамец поднял ладони перед грудью и, четко разделяя слова, произнес:

- Доктор Максимилен Лоуренс Линкс, в Меганезии вы никому ничего не должны. Вы можете работать, на кого хотите, или лично на себя. Правда, от вас потребуют уплаты взносов по месту деятельности, но в другой стране вы платили бы налоги. А если вы решите уехать в другую страну, это ваше право по Хартии, и вас никто не задержит.

- Вот теперь я точно ни черта не понимаю, - вздохнул Макс, - значит, на Футуна я могу выйти из вашего самолета, доехать до ближайшего аэропорта…

- Можете даже дойти,  - сказал Нонг, - от Колиа до аэродрома Веле три мили.

- Или дойти, - повторил доктор, - Но у меня нет денег, и я не смогу улететь, так?

- Не так. Если вы захотите улететь, то идете 3 мили в другую сторону до Малаае, а там заявляете в суд. Суд немедленно отправит вас, куда вы скажете, а все расходы спишет с бюджета разведки. Меня лично оштрафуют за самоуправство.

- Но у меня и документов нет.

- Тем хуже для нас. Необходимые вам документы суд восстановит за наш счет.

- Про кокосовое молоко не забывайте, - вмешался фельдшер, - надо выпить всю кружку.

Доктор Линкс кивнул, сделал глоток, и спросил:

- Значит, вы рассчитываете, что я не пойду в суд, и не потребую отправки назад?

- Да, - коротко ответил разведчик.

- Черт знает что, - проворчал Макс,

- E foa! – крикнул Рон, - смотрите налево и вперед, там Мидуэй. Красота!

Атоллом любовались почти полчаса. Его лагуна была похожа на салатное сердечко, нарисованное на сине-серой поверхности океана. Два островка на рифовом барьере с такого расстояния выглядели яркими темно-зелеными треугольничками.   

- Футуна и Алофи все равно красивее, - заявил потом Уфти, - вот красивее, и все тут!

- А красивее атолла Кваджалейн вообще ничего в мире нет, - между делом, припечатал Керк, сменяя Рона за штурвалом.

- Вот не надо! - возмутился Уфти, - Самый большой не значит самый красивый. Если хочешь знать, красивее всего остров Раиатеа. Эстетический факт!

- Для меня самое прекрасное место в мире это атолл Такунаилау, - твердо сказал Нонг.

- Это другое, - серьезно возразил Рон, - Это психология. Для нас Такунаилау, это как…

- Как для Нонга его Тхай, - не оборачиваясь, договорил за него Керк.

- При чем тут моя жена? - спросил вьетнамец.

- При том. Ты на нее смотришь субъективно. Другая женщина для тебя менее красива, просто потому, что она - не Тхай.

- Керк - фрейдист, - фыркнул Рон, - Он считает кольцевой атолл женским символом.

- Он умную вещь сказал, - заметил Нонг.

- Ага! - согласился Уфти, - Фрейд бы скис от зависти, правда, док Линкс?

Макс Линкс пожал плечами.

- Если честно, то я не уловил предмет спора.

- Типа, мы участвовали в гуманитарной операции на этом атолле, - пояснил тот, - У нас всякие воспоминания по этому поводу… Кстати, док, вы бы глянули на своих чертиков. 

В блокнотике были не только чертики. Там имелся очень условный набросок, о котором Макс не помнил, но до него моментально дошло, что это. Генный трансфер с участием материала морских водорослей и папоротников. Вероятно, когда он рисовал, то имел в виду что-то этакое. Но что? «Разберусь в более спокойный момент», - решил он. Кроме того, в блокнотике был коротенький текст. Трехстишье в стиле японского хокку.

It's crash in the sky

Hopelessly and brightly

Small star falling down

- Ваше, док? - спросил Рон, посмотрев на экран.

- Мое.

- Под очень хреновое настроение писали?

- Даже не передать, - хмуро сказал доктор Линкс

- Эй-эй, куда вас понесло? - вмешался Уфти, - Жизнь прекрасна! Керк, я возьму укулеле, пока ты все равно крутишь бублик?

Скандинав кивнул, и «чистокровный папуас» взял мини-гитару, пробежался кончиками пальцев по четырем струнам, что-то чуть-чуть подстроил в инструменте, и объявил: 

- Разминка: фольклорная папуасская баллада о любви большого старого синего кита и маленькой юной светящейся глубоководной каракатицы, в моем переводе на basic-en.   

…

Он пел песни одну за одной, с невероятной легкостью, и Макс подумал, что этот парень относится к категории людей, для которых петь так же естественно, как дышать. Потом раздался тональный сигнал из динамика. Керк коснулся тюнера, сделав звук чуть ли не вдвое громче, выбросил вверх руку со сжатым кулаком, и крикнул:

- Joder! Мы сделали это!

Рон и Нонг затопали и заулюлюкали, а Уфти, ударяя по струнам, продекламировал: 

That the speedy dark-brilliant dragon comes,

Nithhogg flying from dark peacks Nithafjoll,

Platoon of strong men on his wings he bears,

The serpent bright, that’s the line of airwall!

- De puta madre! Ты извратил вису из Старшей Эдды! - возмутился Керк.

Впрочем, видно было, что возмущение наигранное. Уфти подмигнул, отложил укулеле и двумя ладонями с растопыренными пальцами показал ему «длинный нос», как делают в детских играх. Доктор Линкс, в полном недоумении смотрел на это веселье, не понимая его причины. Нонг, успокоившись первым, тронул его за плечо и объяснил.

- Все радуются, что мы уже дома. Мы хорошо сделали работу, вернулись, всем весело, и поэтому Керк кричит, машет руками и ругается с Уфти.

- Я ругаюсь потому, что этот папуасский лже-скальд извратил культурно-ценный текст. 

- Я классно перевел, - возразил Уфти, - а этот агрессивный грубый исландский дуболом ругается потому, что сам не умеет литературно переводить свой родной эпос.

- Перевел он, как же! - скандинав презрительно фыркнул, - Особенно последние слова.

- А что? – невинно спросил Уфти, - Викингам были знакомы смерчи, отсюда airwall. 

- Вы его не слушайте, док. «That’s the line of airwall» это сообщение борт-компа, - Керк постучал по панели перед собой, - Нас лоцировал пограничный дрон ПВО, мы вошли в охраняемое воздушное пространство Меганезии. А Уфти – фальсификатор.

- Я популяризатор эпоса, - возразил тот, - Знаете, док Линкс, миф «Makemake o-o toona kohu» в моей обработке даже опубликовали во французском «Revue historique». Потом, правда, они написали, что это была ошибка, но тем не менее…   

Макс покачал головой.

- Извините, Уфти, но я не знаю океанийских языков.

- Это на диалекте Рапа Нуи значит: «Как первый бог вошел в свою тень». По ходу, он со своей тенью занялся сексом, и от этого у нее родилась вселенная. Жизнеутверждающий древний миф. К тому же, его можно петь, вот послушайте, - он снова взял укулеле, спел короткую песенку на мелодичном языке, похожем на гавайский, и спросил: - ну как вам, док? Вот честно скажите: правда, классно? 

- Красиво, - согласился доктор Линкс, - жаль, что я не понимаю слов… (он повернулся к Нонгу)…  мы договаривались, что как только окажемся на территории вашей страны, вы дадите мне поговорить с человеком, который может объяснить мне суть дела.

- Aita pe-a, - улыбаясь, сказал вьетнамец, - никаких проблем. Сейчас я ему позвоню.