"Павлик Морозов" - читать интересную книгу автора (Губарев Виталий Георгиевич)

Глава VI ЗАМОК НА КАЛИТКЕ

Был праздничный осенний день. На улице толпились девушки и парни. Павел, передав Якову дежурство по избе-читальне, побежал домой. Идя по улице, он чувствовал, что его провожают взглядами, перешептываются.

С тех пор как суд приговорил Трофима Морозова к десяти годам тюрьмы, Павел никогда не может пройти незамеченным. Правда, не ругают его в деревне за то, что раскрыл он преступление своего отца, и даже начали почетно называть «Пашкой-коммунистом», - все равно тяжело чувствовать на себе эти постоянные любопытные взгляды.

Приятели заметили, что Павел стал молчаливей, задумчивей, словно повзрослел сразу.

И в деревне перемены. Выбрали нового председателя, колхоз скоро будет. Пионеры много лозунгов о колхозе написали и расклеили на заборах. Эти лозунги составил Дымов. Жалко, что его райком партии вызвал в Тавду. Такой хороший человек, все его полюбили. Когда уезжал, Потупчик даже расцеловался с ним.

Павел добежал до своего двора и вдруг остановился, озадаченный. Калитка была заперта. Он потрогал пальцем большой медный замок, перелез через забор.

Дверь открыта, в избе чьи-то голоса. Мальчик встревоженно поднялся на крыльцо.

У двери Данила курил самокрутку. Презрительно скривил губы, взглянув на Павла. В углу сидела мать с сыновьями. А посреди избы дед Серега опирался обеими руками на палку. Он что-то сипло говорил. Было видно, как шевелились кончики его серых усов.

Павел переступил порог, сказал нерешительно:

- Здравствуй, дедуня.

Дед не ответил, даже не обернулся. Данила процедил:

- С коммунистами не разговариваем!

Павел, бледнея, шагнул к деду:

- Дедуня...

Но дед, казалось не замечал и не слышал внука. Он в упор смотрел на Татьяну из-под нависших белых бровей.

- Ну, отвечай, невестка.

Татьяна слабо покачала головой:

- Не знаю...

Дед Серега стукнул палкой.

- Что не знаешь? Я за старшего остался, мужа у тебя теперь нету. Слышишь? Как сказал, так и быть должно! Надо наши хозяйства объединить, а забор меж дворами уберем. Слышишь?

Мальчик понял, зачем пришел дед Серега, и горькое негодование охватило его. Вот, значит, какой дед! Хозяйство прибрать к своим рукам хочет! Ведь объединиться с дедом Серегой - значит в батраки к нему пойти. Вся деревня знает, какая он жила. И Данилкины мысли ясны: небось, думает, дед стар, помрет скоро, а он, Данила, хозяином станет. Он и раньше хвастался, что будет жить богаче Кулуканова.

Мальчик сурово взглянул на двоюродного брата, отошел в сторону.

- Маманька, не объединяйся... Скоро в деревне колхоз будет, в колхоз вступим, - проговорил он негромко.

Все молчали.

Дед Серега тяжело качнулся, кашлянул.

- Так как же, Татьяна?

Все смотрели на нее, ожидая решающего слова. И она сказала тихо, сделав головой чуть заметное движение в сторону Павла:

- Ему видней... Он теперь за хозяина остался...

- Н-ну... - выдохнул дед. - С голоду подохнете!

Он круто повернулся и, стуча палкой, вышел вон. Данила остановился у порога, сжал кулаки:

- Мы с тобой еще посчитаемся! Коммунист какой!

Татьяна привстала:

- Ну, ты! Проваливай!..

Данила выплюнул папиросу, бормоча что-то, сбежал с крыльца.

Павел проводил его взглядом, спросил:

- Кто на калитке замок повесил?

- Это дед запер, - сердито сказал Федя. - Приказал с сегодняшнего дня через его двор ходить. Говорит - одно хозяйство.

Павел вспыхнул:

- Новое дело! Пускай и не думает! Замок я все равно собью!

Он схватил на полке молоток, выскочил наружу.

Татьяна неподвижно сидела, прижимая к себе маленького Романа. Правильно ли она поступила? Может быть, нужно было соединиться с хозяйством деда? Может быть, не будет в деревне колхоза, о котором так хорошо рассказывали на сходках? Да и каким будет этот колхоз? Как жить? Разве по силам одной кормить и одевать детей! Пашка, правда, подрастает, помогает уже по хозяйству, но ведь все равно и он еще мальчонка. Ах, Пашка, Пашка!..

Внезапно она встрепенулась. В открытые двери из синих сумерек донесся пронзительный крик. Холодея и дрожа, вскочила, усадила на пол заплакавшего Романа, вылетела на крыльцо.

У забора Данила бил кулаком вырывающегося Павла.

- Стой! - закричала она. - Стой, проклятый!

Бросилась к сараю, непослушными, трясущимися руками схватила длинную жердь. Данила отпустил мальчика, влез на забор.

- Я еще не так твоего пионера... - Он не договорил и спрыгнул по ту сторону.

Жердь гулко стукнула по верхушке забора.