"Тайна египетских сокровищ" - читать интересную книгу автора (Келли Фиона)

ГЛАВА III Странное поведение

— Извините меня, я вас ненадолго покину, — сказала Бенсон, исчезая в ванной с маленькой дорожной сумочкой в руках. — Только приведу себя в порядок. Чувствуйте себя как дома.

Холли огляделась. В голове у нее все перепуталось. Она была здесь, в гостиничном номере со своей любимой писательницей, которая обращалась с ней, как с подругой после давней разлуки. Трейси и Белинда так и попадают!

Холли села на краешек кровати. Рядом стояла маленькая тумбочка. На ней лежал экземпляр последней книги П. Дж. Бенсон. Девочка взяла его и пролистала.

На титульном листе кто-то сделал надпись толстым черным фломастером. Она гласила:

— Эйнсли Джеймсу с наилучшими пожеланиями от П. Дж. Бенсон.

Фамилия была сначала написана как «Джоунс», а потом исправлена на «Джеймс».

Было ясно, что, кто бы ни был этот Эйнсли Джеймс, Бенсон не слишком хорошо его знала. И она не слишком беспокоилась о том, чтобы произвести на него хорошее впечатление, иначе она не перепутала бы его фамилию.

Холли аккуратно положила книгу на место. Она снова покраснела при мысли о том, какие скоропалительные выводы она сделала о П. Дж. Бенсон. Удивительно, что писательница сразу не выгнала ее. Хороший урок на будущее — не усматривать тайн там, где их нет.

Стук в дверь вернул Холли к действительности.

— Холли! Открой, пожалуйста! — прокричала Бенсон из ванной.

Девочка вскочила и открыла дверь. Высокий мужчина в темно-синем плаще смотрел на Холли, широко улыбаясь.

— Конечно, это лишь догадка, — проговорил он. — Но я почему-то думаю, что вы не П. Дж. Бенсон.

— Нет, — ответила Холли. — Но это номер П. Дж. Бенсон.

— Просто повезло, — засмеялся мужчина. — Я очень плохо ориентируюсь. Обычно я попадаю, куда мне нужно, только с третьей попытки. Меня зовут Эйнсли Джеймс, кстати, я пришел, чтобы получить интервью у знаменитого автора детективов. Можно войти?

— Да, конечно, — Холли отошла от двери, и Эйнсли Джеймс вошел. У него были темные вьющиеся волосы и темно-карие глаза. Но самым примечательным в нем была его удивительная улыбка, которая заставляла почувствовать, что он хочет быть только с вами. Она завораживала, и Холли не могла оторвать от репортера глаз.

— Что-нибудь не так? — спросил мужчина, расстегивая плащ.

Холли почувствовала, что снова краснеет.

— Нет, — ответила она. — Извините, я просто подумала о другом.

— Я не самая обворожительная личность на свете, — пошутил журналист. — Но обычно мне удается задерживать внимание людей больше, чем на пятнадцать секунд.

— Извините, — повторила Холли. — Бенсон, я хочу сказать мисс Бенсон, выйдет к вам через минуту.

— Прекрасно, — ответил Джеймс. — Это даст мне время подготовить технику. — Он уже расстегивал кнопки черной кожаной сумки, которая висела у него на плече. — И время, чтобы, конечно, познакомиться с вами.

Он снова обратил свою улыбку на Холли. Несмотря на замешательство, девочка не могла отвести взгляд. Она была прикована к месту, как кролик, ослепленный светом автомобильных фар.

— Вы не поняли моего намека, — усмехнулся репортер. — Я надеялся, что вы назовете мне свои имя.

— Простите, — снова извинилась Холли. — Меня зовут Холли. Холли Адамс.

Эйнсли Джеймс стал привычно готовиться к интервью: расставил стулья, подключил микрофон, перемотал новую пленку, проверил батарейки. Колдуя над аппаратурой, он задал Холли великое множество вопросов. Но сделал это так легко, что у них получился чрезвычайно естественный разговор.

Когда все было установлено, Холли рассказала репортеру о том, что ее семья перебралась из Лондона, что ее мать работает в банке, что отец принялся за новую работу и стал изготавливать мебель, а ее брат помешался на компьютерных играх. Она уже собиралась рассказать о Детективном клубе, когда дверь ванной открылась, и появилась П. Дж. Бенсон.

На мгновение Холли была ошеломлена тем, что увидела. Писательница полностью изменила свою внешность! Серебристо-седой парик прикрыл ее короткие темные волосы, круглые очки в роговой оправе совершенно изменили форму ее лица. Это не было лицо женщины с обложки книги, но оно очень даже напоминало его.

Бенсон немедленно оценила обстановку.

— Должно быть, вы мистер Джеймс, — заметила она, протягивая репортеру руку. — Извините, что заставила вас ждать.

Эйнсли Джеймс поколебался всего лишь одно мгновение, потом пожал руку.

— Счастлив познакомиться с вами, — сказал он. — Я ваш большой поклонник. Очень большой поклонник.

— Спасибо. Вы ведь понимаете, что я не готова отвечать на все вопросы о моей личной жизни, верно?

Улыбка репортера работала вовсю.

— Я прекрасно понимаю, — продолжал он. — И я нисколько не виню вас. В жизни большинства людей есть вещи, о которых они предпочитают молчать. Семейные тайны. Тайны, которые создадут массу неприятностей, если станут известны. Я не хочу сказать, что в вашей семье есть такие тайны.

Казалось, Бенсон не знает, что ответить.

— Рада слышать это, — наконец вымолвила она. — А теперь, может быть, начнем? У меня не так много времени.

Репортер понимающе кивнул:

— Конечно. Если вы сядете вот сюда, сейчас прямо и начнем.

Он усадил Бенсон на стул, а потом обратил свое внимание на Холли.

— Может быть, вы хотите спуститься вниз и выпить кофе, пока мы здесь работаем? — спросил он ее. — Это займет минут двадцать.

Холли не знала, что ответить на это предложение. Она повернулась к писательнице за помощью.

— Я бы хотела, чтобы Холли была здесь во время интервью, — настойчиво сказала Бенсон. — Она хочет стать журналисткой. Она считает, что сможет чему-нибудь научиться.

На секунду неловкая улыбка промелькнула на лице репортера.

— Сомневаюсь, что она многому сможет научиться, наблюдая за мной, — заметил он. И снова улыбнулся в полную силу. — Но, конечно, милости просим. В конце концов, мне нечего скрывать.

Репортер сел на стул рядом с Бенсон. Он поднял микрофон и включил магнитофон.

Даже такому новичку в журналистике, как Холли, было ясно, что Эйнсли Джеймс знает свое дело. Каждый вопрос легко и естественно вытекал из предыдущего, и репортер казался искренним, когда интересовался ответами. Он также умел растормошить собеседника, так что к концу интервью П. Дж. Бенсон с удовольствием говорила о своей работе.

— Это было захватывающе, — говорил репортер, укладывая свой магнитофон. — Совершенно захватывающе. Надеюсь, наша беседа вас не утомила?

— Как ни удивительно, совсем нет, — ответила Бенсон.

Она взглянула на Холли:

— Не могли бы вы, Холли, передать мне вон ту книгу на тумбочке, пожалуйста?

Холли взяла книгу и протянула ее через кровать.

— Мне действительно было очень интересно, — сказал Эйнсли Джеймс, вешая магнитофон на плечо. — Но для меня это не было удивительным. Мне говорили, что вы за словом в карман не полезете.

Бенсон, которая просматривала надпись на первой странице, вдруг подняла на него глаза.

— Говорили? — повторила она. — Кто вам это говорил?

— Одна женщина, у которой я брал интервью несколько месяцев назад, — ответил Джеймс. — По-моему, ее звали Дженис Маклин. Она сказала, что была знакома с вами несколько лет тому назад.

Бенсон вдруг повернулась и подошла к трюмо. Она стояла спиной к Холли и репортеру, но со своего места Холли было видно лицо женщины в зеркале. Писательница была напряжена и нервничала.

— Должно быть, вы ошиблись, — тихо сказала она. — Я не знаю никакой Дженис Маклин.

— В самом деле? — искренне удивился репортер.

— Возможно, я перепутал имя. У меня плохая память на имена. Она вроде говорила, что она приятельница вашего брата. У вас ведь есть брат, не так ли? Или я опять что-то перепутал?

Возникла неловкая пауза. Казалось, Бенсон вся ушла в размышления.

Репортер нарушил молчание:

— Извините, это ведь вопрос о личной жизни, так? А мы договорились, что не будет никаких личных вопросов.

Он повернулся к Холли.

— Видите, Холли, — он улыбнулся, — вы все-таки чему-то у меня научились. Даже если это только как не надо делать.

Он протянул ей руку:

— Мне все равно пора. Не стану дальше испытывать ваше терпение, милые дамы.

Холли пожала руку.

Репортер снова переключил свое внимание на писательницу:

— Если только, конечно, вы не захотите продолжить наш разговор в баре. Я уверен, мы бы могли о многом поговорить.

— Боюсь, не получится, — ответила Бенсон. — У меня много дел.

— Хорошо, я предлагаю так. Я пробуду там где-то полчаса или около того, если вы передумаете, — сказал Эйнсли Джеймс.

Бенсон быстро повернулась и посмотрела на него. Ее улыбка была натянутой и неубедительной.

— Я подумаю, — ответила она.

Репортер широко улыбнулся.

— Замечательно! — просиял он. — Тогда до свидания, Холли. И успехов тебе с репортажами!

Как только дверь за журналистом закрылась, Бенсон стала быстро собирать свои вещи. Книга, которую она подписала Эйнсли Джеймсу, сейчас лежала на туалетном столике.

Холли подошла и взяла ее.

— Бенсон, — обратилась она, — вы забыли про книгу. Может быть, мне догнать мистера Джеймса и отдать ее ему?

— Что? — казалось, Бенсон удивилась, увидев, что Холли еще в номере.

— Эта книга. Вы собирались подарить ее мистеру Джеймсу.

— Не глупите, — Бенсон выхватила книгу из рук Холли, — я и не собиралась дарить ему книгу. Почему вы так подумали?

Писательница напрочь утратила все свое дружелюбие. Какое-то мгновение она сердито смотрела на Холли. Потом ее взгляд смягчился.

— Мне очень жаль, — сказала она, — но мне надо идти. Было приятно с вами познакомиться.

Бенсон исчезла в ванной, а Холли смотрела ей вслед.

Холли смутилась. Вероятно, она сказала или сделала что-то, что расстроило писательницу. Но она не могла понять, что это было.

Бенсон вышла из ванной без очков и парика, с маленькой дорожной сумкой в руке. Она быстро оглядела комнату. Убедившись, что ничего не забыла, писательница направилась к двери.

Холли нервно откашлялась.

Бенсон остановилась.

— В чем дело?

— Ничего. Просто вы говорили, что подвезете меня.

— Подвезу?

Холли кивнула.

— Или вы остаетесь, чтобы побеседовать с мистером Джеймсом?

— О нет. Конечно, нет. Ну, если я говорила, что подвезу вас, я не нарушу обещания.

— Вы уверены?

— Конечно. Но поторопитесь. Я очень спешу.

Писательница уже направлялась к двери. В коридоре она не пошла по главной лестнице, а направилась к пожарному выходу.

— Мы пойдем здесь, — показала она, — так быстрее. А счет я уже оплатила.

Пожарный выход вывел из здания на маленькую автомобильную стоянку позади гостиницы. В углу стоянки притулилась серебристо-серая «Тойота».

Бенсон отключила противоугонное устройство.

— Залезайте, — пригласила она Холли.

Холли еще пристегивала ремень, когда Бенсон на скорости выехала со стоянки.

Движение перед «Головой королевы» было односторонним. Бенсон, не останавливаясь, влилась в поток машин. Белый фургон резко затормозил и начал сигналить, но писательница, казалось, ничего не слышала.

Холли подумала, что ей было бы лучше подождать следующего автобуса.

Бенсон прилаживала зеркальце водителя, глядя на двигающуюся за ними машину. Холли оглянулась. За ними быстро ехал темный автомобиль с закрытым кузовом.

— Лучше повернуть налево вон там, в конце, — сказала Холли.

Бенсон начала подавать сигнал поворота. Она посмотрела в зеркало. Едущая за ней машина тоже показывала, что поворачивает налево. Бенсон подъезжала в левом ряду к Т-образному перекрестку. Но в последний момент она развернулась поперек дороги и повернула направо, едва не врезавшись в бетонный столб.

Раздался скрежет тормозов, когда машина сзади резко остановилась.

— Извините, — почти сразу же произнесла Бенсон. — Я почему-то решила, что надо ехать сюда.

Писательница снова посмотрела в зеркало заднего обзора.

— Хотя все равно, — проговорила она. — Я уверена, что ты знаешь другой путь.

У следующего светофора Бенсон резко увеличила скорость, как только загорелся желтый свет. Она снова посмотрела в зеркало заднего обзора. Холли взглянула назад. Других машин не было видно.

Впервые после того, как они уехали из гостиницы, Бенсон немного успокоилась.

— Извините, — обратилась она к Холли. — Терпеть не могу ездить в час пик. А теперь куда ехать?

Бенсон аккуратно поставила машину у края дороги.

— Вы уверены, что не хотите, чтобы я проводила вас до двери? — спросила она Холли. — Мне не трудно.

— Нет, спасибо, — ответила Холли, вылезая. — Вам удобнее, если вы останетесь на основной дороге. А куда вы теперь?

Бенсон уже зажгла габаритные огни, готовясь тронуться с места.

— Я найду дорогу, — сказала она.

Холли почувствовала себя неловко оттого, что писательница торопилась уехать, но она знала, что ей надо спросить. Она не могла упустить такой случай.

— Не хочу быть надоедливой, — извинилась Холли, — но вы говорили, что хотите дать интервью для школьного журнала.

— Возможно, — обернулась Бенсон. — Я еще не решила.

— Но я не знаю, как с вами связаться.

— Вам и не надо, — ответила Бенсон, — если я решу, я сама свяжусь с вами.

Холли закрыла дверцу, и серебристо-серая машина с закрытым кузовом быстро отъехала.