IX. КЛИНОК И КОГОТЬ

Наставник

В баре не протолкнуться.

Народу — как на Дне Стража.

Ну, чуть поменьше — без выпускников и ветеранов… впрочем, юные мордашки стажеров то и дело мелькают тут и там.

Сейчас, друзья-соратники, сейчас…

Собственно, в первую очередь мне надо вон ту сладкую парочку — Флакона и бригадира-раз. По делу.

И дело-то, в сущности, пустяковое. Поднять мятеж, грохнуть старейшего члена Тройки, две-три дюжины его подручных и свалить в один из соседних мирков, чтобы завалить там Черного бога. И тогда все расплачутся от умиления, нас простят и примут в братские объятия.

И будет всем счастье.

Лепилы. У Флакона толковый лепила. После того, как я еле вытащил братца с того света во время разборок с трансформером, у него возникла особая любовь к приличной полевой медицине, и в его бригаде лучший в Корпусе хилер.

Это хорошо. Хилер нам будет кстати.

У тролля классные бойцы. И первосортный маг. Маг нам тоже будет очень кстати.

Технарь.

Посторонний технарь нам нахер не нужен.

С этой парочкой, Контрой и Нотом искать кого-нибудь еще — только время зря терять. Все одно равных им во всем Корпусе нет, даже у аналитиков.

Вот из лазарета бы кого-нибудь сблатовать…

Ладно, по ходу будет видно.

Так…

Ну, что там положено по сценарию вечеринки?

Побрякушки обмывать?

Вскакиваю на стойку.

Минуту внимания, соратники, говорю я. Вы меня почти все знаете, я вас почти всех знаю — а с кем из салажат незнаком, с теми успею еще познакомиться. Я вам что сказать хочу? Я вам вот что сказать хочу. Собрались мы тут все самые разные — бойцы, маги, врачеватели, следопыты-разведчики… самый разный народец из самых разных племен. Но мы, дорогие мои, все — Стражи. Все братья — а кто не братья, те сестры. И сила наша тем велика, что таланты свои мы сливаем воедино, и друг за друга стоим горой. Поэтому и Темных мочим, и трансов валим — а вчера даже крысятник наш родной, трижды гребаный одолели. Так вот, соратники… пока мы едины — мы непобедимы!

Я протягиваю руки, и рядом со мной на стойку вспархивает Шняга, тащит за собой Контру с Нотом, и бок о бок с нами встают сгустившаяся из тумана серебристая баньши и коренастый клыкастый орк. Я кидаю в бокал золотистый листок, Шняга — свою "Доблесть", у Страйка в бокале вообще как в гарнизонной лавке — чего только нет. Золотом свежей листвы сверкают бокалы наших соседей.

За единство! — ору я, и зал ревет вместе со мной.

Я опрокидываю пойло в глотку, подхватываю листок и втыкаю его на место. Ребята из соседней бригады прикалывают знаки различия друг другу, Шняга небрежными стежками закрепляет петлицу на воротнике Контры. Слава Святыням, приказ о присвоении звания Ноту засекречен.

Спрыгиваю со стойки и проталкиваюсь сквозь толпу к Флакону. Пошептаться надо, брат.

Доплеснув в стаканы, мы обнимаемся по-братски и ползем в укромный уголок.

Вашу мать, могут два родных брата позволить себе на отдыхе немножко родственных чувств?

Слушай, говорю Флакону, слушай, брат. Херовые мои дела, брат. Вписываюсь я в охрененный блудняк и тебя хочу утянуть. И светит нам тогда, брат, Черный список Корпуса и гнев Святынь. И это — как минимум.

Молчит брательник, стакан в тонких пальцах крутит.

Помнишь Котейку-соплюшку, брат, спрашиваю я Флакона. Попала наша Котеюшка, брат. По полной попала — такого попадалова ни у кого из нас еще не было. В Теремах Окормителей она, брат. Такие дела.

Белеют пальцы, сжимающие стакан. Молчит брателло.

Из-за нас ее повязали, брат, говорю я. Из-за того, что канцелярию мы нагнули. Из-за того, что с Конторой задружились. Из-за того, что Его высочество Корпус под себя плотно взял. И из-за того, что скоро последнему мудаку станет ясно: Окормители ни корпусу, ни миру нахер не всрались, пиявки говнососущие. Так что ломают там девочку, чтобы громкое дело сшить. На нас, на Контору, на принца. И Корпус под себя подмять. Тут братству нашему боевому трындец нечаянный и нагрянет.

Стиснул зубы брат мой Флаковиэль, и хоть бы слово проронил.

Только стакан в его руке треснул и осколками посыпался.

Тряхнул брат ладонью — алые капли со стеклянным крошевом на пол полетели, вытащил левой тонкий кружевной платочек, мотнул два слоя на порванную руку и одно только слово буркнул — когда?

Сегодня, говорю я, сегодня, братан.

Загуляет толпа, завеселится — и двинемся.

Как дядя сказал — торопясь, но не спеша.

И еще выдохнул Флакон: сколько?

Три, говорю я ему. Три, братик. Мои, твои и тролля. Остальные пока здесь останутся. В резерве.

Поднял тонкую бровь Флаковиэль, на меня смотрит.

Долго рассказывать, брат, долго, да и не место здесь. Только ломанемся мы из Теремов снова в ворота — в тот мир, где в последний раз были. Потому как там трындец еще хуже. И если мы там все поляжем, а Черного не остановим, считай, что жили мы зазря.

Черный там зреет, брат. И ключики к его колыбельки — вон они: двое на стойке и одна в Теремах.

Молчит Флакон. А потом вдруг ни с того, ни с сего: а Черный и Окормители — не повязаны ли случаем?

Смотрю я на братика, и мороз по коже дерет. Это что же, в самом сердце Корпуса червоточина? Нет, думаю я, быть того не может: не допустят Святыни, на месте предателей угандошат. Для того Клятва Стража и дается, чтобы…

Мля!

Не дают Окормители клятвы!

Вот тут мне совсем поплохело.

Опрокинул я в себя остатки, выдохнул и к троллю сквозь толпу полез.

Сидит тролль у стойки и феечку свою тискает. Вот убейте меня, ребята — а никак мне не понять, каким же образом эта гора мышц с такой крохотулькой управляется? Разве что есть правда в старой шутке: чем больше шкаф, тем меньше у него ключик…

Подсаживаюсь к ним, и без предисловий: ухожу я, соратники. И я, и бригада наша. Котейку — ты же помнишь Котейку, Громила?.. ну, ту самую… из Теремов вынимать. Выпустил бригадир-раз ойкнувшую фею из своих лапищ и ко мне разворачивается. Крейсер сухопутный, мля. Ракетоносный.

Повязали, говорю, Окормители, нашу соплячку, повязали — и сознанку из нее выколачивают. Раз не взяли нас всех еще — в отказ малышка ушла, держится пока. Только в Теремах, говорят, и не таких ломали. И шьют, суки, заговор — и нас подписывают, и кого повыше…

Вот кто придумал, что тролли тупые? Плюньте тому в рожу и нахер пошлите.

Переглядывается Громила со своей крошкой, тянется за салатником, выливает в него пузырь вискаря, высасывает в три глотка и на ноги поднимается. Пошли, рычит мне Громила. Ща, только народ свистну.

Погоди, говорю я. Не скопом. Трех бригад хватит, тем более, что Его высочество просил не меньше пятнадцати ему оставить. В резерв, если что.

Тролль аж в лице поменялся. Еще бы — одно дело бунт затевать, другое — с ведома Командора сучар на перо поставить. Три так три, говорит. Братана своего подпиши, говорит. Уже, отвечаю я и к стойке проталкиваюсь. Пора Контру с Нотом забирать. И Шнягу. А где она, Шняга моя бесценная?

И тут меня кто-то за рукав хватает.

Свен дузЛамеаборо

добрый бог порядка мира Ламеаборо, главный кладовщик базы корпуса Стражи

Ой, муторно мне, ой нехорошо… как тогда, когда эти корчеватели-морчеватели до моей милой долинушки добрались. Что-то злое близится, однако, что-то такое нехорошее — просто бедааа… Словно черви-древоточцы грызут дерево изнутри — так и точат, ой, точат…

Не выдержал старый Свен. Полез в ухоронку свою — ой, давно тут не был, давно-давно…

За Свен брозЛамеаборо лиКуз полез. Вынул бывший свой череп из ветхой тряпицы, поглядел на него, о жизни прежней погоревал, долинушку свою вспомнил, даже всплакнул немножко. Ой, старый стал, совсем-совсем старый, однако…

Достал я бутыль с водицей из долинного озера, погубленного моего озера — мало ее осталось, ой, мало… Заварил я чайку на травушке девчачьей, подруженьку свою добрым словом вспомянул — сберегла она травушку моей долины, сберегла… хотя и не тот уже вкус, что на родине был.

Плеснул старый Свен в череп водицы-шмодицы, кинул три своих изумрудных чешуйки, наговор прочитал — старый наговор, однако, сам придумывал… хорошо тогда слова ложились, сами на язык напрашивались… попил чаечку и в водицу озерную стал глядеть. Сверкают чешуйки на желтой кости, а водичка позрачная-прозрачная, моего озерца любимого водичка…

Сильно я Свен брозЛамеаборо лиКуз просил, ой, сильно. Будущее открыть просил, путь старому глупому Свену показать. Духи предков моих пришли, однако. И понял я, что за червь душу мою старую точит.

Ой, долго я тут сидел… больно уж место приятное. В дорогу пора, однако. Долги платить.

Недалека моя дороженька, ненадолго я из нового моего дома отлучусь — и нельзя мне иначе. Дружочки-подруженьки ждут. Многое мне духи открыли, а главного не сказали, однако. Целыми дружочки-подруженьки мои назад возвернутся или сгибнут — не знаю. Просил я предков, ой, просил — ничего мне не сказали, сами не знают, наверное. Вот только пути старому Свену нет в те края черные: не боец старый Свен, ой не боец…

Однако помощь моя нужна дружочкам — не знают еще, что старый Свен часть своего долга придет отдавать, не ведают, что полягут без него они зазря в этих Теремах-меремах. Не силой надо брать, не мечами — сторожат эти логовища заклятия. Хитростью надо к замку проскользнуть, сломать замочек — вот тогда и мечами можно.

Ой не любит старый Свен мечей да чар смертоносных, ой не любит… Но сказали духи предков: пронесешь, мальчишка, дружочков своих сквозь лазейку укромную — уцелеют они и дальше пойдут, потому что ждет их битва большая, небывалая. А сгибнут они без тебя — и снова останешься бесприютным, и превратится твой новый дом в пустыню, ибо подтачивают черви корни его, и грядет черный ураган; а чьи корни не укрепятся — того ураган из земли на погибель вывернет.

Пусть укрепят дружочки-подруженьки корни дома нашего общего, пусть ослабят силу урагана черного — ради этого старому Свену ничего не жалко, однако.

Ой, пора мне, глупому дураку. Пора дружочка моего останавливать, пока он глупостей каких по молодости не наделал. Шибко спешить надо, однако…

Диалоги на вечеринке. Контра и Нотя

Хорошо задвинул Старший, душевно…

И для Конторы нашей подходит, но немного перефразируя. Все мы разные, но вместе мы — сила. Даже работая индивидуально.

Да, всё же нацайника правильно с выдергами придумала, когда можно помочь своему, и при этом без ущерба для здоровья…

Напарник, отвлекаешься. Тебе щас стакан опрокидывать, главное, не проглоти ничего из того, что там накидано…

Буль!

Хорошо пошла…

А прикинь, как бы тебе изворачиваться пришлось… Хи-хи-хи…

Хорош прикалываться! Мало того, что я не знаю, куда погоны пристроить, ещё и обмывать требуют! Как же здорово, что моё зачисление супер-пупер-сверхсекретно…

Ой, я не могу…

Чего ржёшь?

Представил, как бы тебе погоны пришивали…

Напарник! Я злой! Замяли тему!

Ладно, ладно, ты только не обижайся и не волнуйся. В твоём положении вредно…

ГРРРРРРРРРРРРР!!!

Хотя я на тебя и обижен, но не могу не сообщить прелюбопытные известия.

Я внимательно слушаю.

Старший уже на дело агитирует. Сейчас Флаковиэля уговаривает. И слышно мне, что мы с тобой одна из причин буйства Окормителей, и меня опять терзают смутные сомненья… Уж не часть ли это высшего замысла Командора и нацайники? Вон как они спелись…

А уходим мы прямо посередине вечеринки, так что радуйся — похмелья у тебя не будет. Напиться не успеешь.

…

А потом, как Котейку освободим, двинем Чёрного гасить…

…

Ты ещё не забыл заклинание призыва братвы?

Смею напомнить, что степень опасности задания определяется на месте, и выдерг дозволен с прямого разрешения нацайники, а я не помню, чтобы тебе давали такие полномочия при отправке…

Тогда призову её саму, если припрёт, тем более что только она знает все коды вызова…

Ну не только нацайника… мне известны не все, но многие… Я как-никак общаюсь со всеми МВМ в Конторе… И уже успел с ними связаться… И кругом одни обломы… Вирт ничего не обещает, его операторша опять бросила, та же ситуация с Нудком, слиняла его ЗанудкО, Неубивайка со своим сами в глубоком кризисе, Нетик молчит как партизан, остальные тоже ничем помочь не могут…

Так что если припрёт — придётся звать нацайнику?

Главное — чтобы времени хватило на произнесение заклинания… Хм, мы чуть не пропустили самое интересное. Окормители могут быть связаны с Чёрным…

Ой…

Как я предусмотрительно включил цензурные фильтры, однако…

Напарник, а мы скоро идём… Громила уже на всё согласен. Оп, а кто это там подгребает? Свин! Интересно, что ему понадобилось?

Наставник

Оборачиваюсь.

Мляяя…

Свинтус!

Вылез-таки из своей подсобки, толстячок.

Это здорово, что он здесь. Было бы обидно загнуться, не попрощавшись со старым другом.

Здоров, Свин!

Ты прости, я тороплюсь немного. Но выпить мы с тобой за удачу нашего безнадежного дела все равно должны. И я подхватываю два бокала с полного подноса — это, конечно, не Свинов эксклюзив, но вполне приличное пойло: не поскупились ребятки.

Держи, друг любезный!

Подхватывает Свинтус бокал левой верхней, две нижние лодочкой складывает, кланяется, улыбается, зараза, а верхней правой меня за рукав придерживает.

Такого бы бойца в бригаду — хоть в средние века с ним, хоть в техноген: и пару мечей с парой щитов удержит, и четыре шотгана, и два пулемета разом… Вот только не любит этого Свинтус — не воин он, нет, не воин…

Извини меня, Свин, не удастся нам с тобой посидеть толком…

Может, и ваще не удастся.

Твое здоровье!

И это… Прости, дружище, тороплюсь — где-то там моя Шняга потерялась, и ваще…

Прости, коли что не так…

Пойду я.

Не отпускает рукав.

Разглядывает, будто впервые видит.

Погоди, дружочек, говорит мне Свинтус. Одна нам с тобой дороженька. И за девочек своих не бойся — догоним мы старшую, и младшую вытащим, однако. Вот ща догоним ту, что побольше — и за девочкой поедем.

Твою мать…

В Корпусе ваще заговор возможен? Если еще не успел ты со своими как следует пошептаться — а тут к тебе все вплоть до кладовщиков бегут, помощь предлагают?

Вот тебе и не воин, вот тебе и не боец.

Удивил ты меня, Свинтус, ой как удивил…

Подымаю я глаза — а я уже в собственных апартаментах. Вот как у него так получается, чтобы раз — и на месте?

Может, он нас и того… до Теремов?

Размышляю я о Теремах, а руки сами все делают. Камуфляжка полевая, сидор походный, зарядники по карманам разгрузки, плазменки на подвески… Из подсобки Шняга вываливается — смотрит на меня как ни в чем ни бывало, а сама уже в полном боевом. А кто это там в комнате у Котейки возится?

Волна по хребту.

А ну, как все это блажь несусветная?

Вдруг мы тут напридумывапи всякой хренотени, а Котейка и из дому не выходила — услышала, как мы снарягой гремим, проснулась и одевается…

Или — засада?

Шотган под руку подвернулся.

Ну, я его наизготовку, дверь — пинком, через голову перекатом…

Контра стоит, розовую коробочку пакует.

И Нот над головой кружится.

Ай, Свин, ай, молодец — он, поди, всех наших домой забросил?

Может, он и Котейку сможет… без нас?

Сможешь, дружище?

Ой, нет, качает головой Свинтус. Туда — могу, оттуда — никак. Чары там такие особенные, всех впускают, а выпускают только с разрешения Верховного. Замок там стоит, а ключ к замку у Его преосвященства в голове запрятан.

Это хорошо, что он про замок сказал.

И про ключ тоже.

А не будет говнюка нашего Верховного, тогда что?

А тогда — ломом… На всякую хитрую жопу — свой хер с винтом, и лучший винт — ломик пудовый…

Вот только как мы туда прорываться будем?

Свинтус, а ты того… нас прямо к дверям — слабо?

Нет?

Жаль… а я-то губу раскатал…

Не понял?

Как — зачем к дверям? И что, что охрана? Покрошим — все равно три бригады там все не лягут… прорвемся!

Мляя… как я старика огорчил…

А как же иначе — боя без царапин не бывает…

Чего?

Конечно, придется — а как иначе в подвалы Теремов попасть, как там нашу соплюшечку отыскать?

То есть, это как — не надо искать?! Да ты…

Мля…

Свинтус, старый ты свинтус! Дай, я тебя расцелую!

Хера ли ты молчал, сразу не сказал?

Тогда и ребятам отбой можно дать!

Одни уйдем в портал, никого не подставим.

Как это — нельзя? Кто сказал — нельзя? Какие духи?

И тут я окончательно сажусь на жопу.

А я-то старика за простачка безобидного держал. Ну кладовщик, ну умелец, ну талант… и выпивка всегда классная… Вот кто бы мог подумать — провидец… с таким и посоветоваться не грех.

Хорошо, Свинтус.

Что ты нам посоветуешь?

Свен дузЛамеаборо

добрый бог порядка мира Ламеаборо, главный кладовщик базы корпуса Стражи

Ай, какой торопливый мой дружочек, ай, какой молодой да нетерпеливый, шибко нетерпеливый, однако. Отправил я всех его мальчиков-девочек по домам, пусть себе собираются, а сам с ним пошел — присмотреть надо за торопыгой неуемным, как бы в спешке голову-молову свою не потерял.

Глупенький мальчик, торопливый мальчик, разве можно так делать? Эти Терема-мерема с виду простые, а там такое путано-мутано… ай, шибко нехорошо. И не буду я тебя к воротам везти: положишь ты там своих мальчиков-девочек, и девчушечку ту славненькую, ай, какую славненькую девчушечку, спасти не сможешь.

Ай, торопыжка, ай дурачок мой, ты лучше старого глупого Свена послушай, Свен хоть и глупый, а плохого советовать не станет, однако. Не в дверь тебе надо ломиться, а в лазейку проскользнуть — а старый Свен мнооого лазеечек-мазеечек знает, ай, как много… пустят, пустят туда нас злые чары — они только обратно никого не пускают, пока там самый главный не распорядится; у главного ключ, однако, да не на виду, а в голове.

Когда долго на свете живешь — ой, много чего узнать можешь… а уж если духи предков к тебе милостивы, если совет тебе согласятся дать… редко они советуют, ой, редко…

Весь вечер глупый старый Свен с духами беседовал, однако. Помочь тебе велели. Сказать тебе велели, что правильное надумал, и друзей с собой верных берешь. И в Теремах-меремах велели мне духи помочь тебе — одни туда пойдем, с самыми тебе близкими. А остальных не отпускай, однако — духи не велели.

К воротам они пойдут, друзья твои. Ворота тебе не откроют, чтобы следа не осталось — но тут я вам пособлю, увезу туда, где ураган черный собирается. Ты только здесь не оплошай, дружочек мой маленький, раздави злых червей, что корни мира грызут — иначе рухнет дом наш, совсем, однако рухнет. Так духи предков сказали — а они всеее знают…

И не думай, глупенький мальчик, о пустяках. О пустяках старый Свен позаботится. Ты ключ от двери забрать сумей, из Теремов нас выпусти — а остальное само сложится, это я, старый Свен дузЛамеаборо, говорю тебе…

Вот наша девочка лежит в уголочке-муголочке. Ай, нехорошо девочке, ай, плохо маленькой… шибко далеко она ушла, шибко далеко — как бы и совсем там не осталась…

Не трогай, не трогай ее, глупенький мальчик — ключ ищи, потому что почуял меня самый главный, и будет нам кирдык-мирдык, если не успеешь… а девочку твою я и сам вынесу — только ключ найди…

Котейка

Лунная дорожка под ногами.

Тень боли за спиной.

Только тень.

Только призрак.

Нет голоса.

Замолчал.

Я иду по дорожке.

Тьму позади разрывает вспышка.

Не хочу вспышки.

Не хочу боли.

Хочу дальше.

Не торопись, хрипит голос.

Не уходи далеко, хрипит голос.

Не тот голос, не пыльный.

Я его слышала раньше

Давно.

Неважно.

Лунная дорожка под ногами.

Значит, надо идти.

Практикант.

"Напарник, а мы скоро идём… Громила уже на всё согласен. Оп, а кто это там подгребает? Свин! Интересно, что ему понадобилось?"

Задуматься над этим как следует у меня не получилось — сработал мгновенный перенос, и я очутился в комнате. Оглядываю себя. В боевом облачении для танца с ножами. Ох и серьезное же дело предстоит видимо…

"Оба-на! Это же Котейкина… и магноут её тут…"

Смотрю на розовую спящую машинку и сердце щемит. Что в это время с Котейкой сволочи делают?

И не замечаю, как сверху вниз по коже начинают пробегать миниатюрными голубоватыми дугами электрические разряды, волосы встают дыбом, а глаза начинают светиться.

Надо взять розовенького с собой, хозяйка наверняка о нём скучает… если в состоянии конечно…

Аккуратно запаковываю магиноутбук суккубочки, и тут дверь распахивается, влетает кто-то с убивалкой наперевес. Резко оборачиваюсь, сверкаю глазами… секунда на узнавание… Старший, нельзя же так пугать!

А вот и Свин из-за спины выглядывает. Заговорил с наставником.

Тааакс, говорите, ключ у главного гада в голове?.. Нотя, приготовь на всякий зелёные прищепки, попробуем гада хакнуть, если его раньше Старший на свой ножичек не нанижет… И телепортируй ножики по карманам, боюсь, не смогу их вызвать из Терема…

Снова смена декораций.

"Ммммать! Напарник, ЭТО — Котейка…"

— Едрить вас всех в колокольню!

Изумрудный дракон подхватил то, что сталось с суккубочкой, приготовился уносить; передаю ему Котейкин магноут, сам готовлюсь рвануть вверх по лестнице следом за Старшим и Шнягой,

Вот только мешают подвалившие на шум шесть штук мордоворотов.

Ну-с, гады, поиграем?

Подпрыгиваю, мысленное усилие по активации мини-телепортов, выкрутить руки на манер кошачьей лапы, зажать между пальцами шестнадцать кинжалов, падая на пол, перекатиться…

Давненько я уб-йу не занимался, уже почти и забыл, каково это… Но тело всё вспомнило…

Первые робкие движения, активизируется магия боевого танца, вхожу в ритм и отдаюсь Музыке, которая звучит не только внутри меня…

Прыжок! Взмах правой передней!

Сальто назад, в процессе лягнуть обоими задними!

Стойка на передних!

Перекат! Восемь когтей на передних вонзаются в тело.

Разряд! Враг трясётся от выжигающего нервные центры электричества, я чувствую, как утекают силы…

Уши чувствуют привычное защемление, получаю приток энергии извне. Спасибо, друг. Но не время.

Аккуратно трясу головой, избавляясь от прищепок, и снова рвусь в бой.

Наставник

Суки позорные!

Секунду гляжу на маленькое изувеченное тело под окровавленными лохмотьями.

Ну, мой старый добрый друг, где, говоришь, сейф наш живой с ключиком внутри обретается?

Как бы не успел свалить, козел.

Как в прошлый раз…

Ай, спасибо, Свинтус…

Лестница.

Поворот

Коридор.

Кто-то выскакивает мне наперерез.

Жму на курок.

Жму один раз, а падают отчего-то трое.

Шняга за спиной.

Молодец, девочка, держи левую сторону.

Железо ступенек гремит под берцами.

Не спугнуть бы…

Не спугнуть.

Двери.

Подствольник — и за угол.

В дымящийся проем.

Стряхивая пепел с волос.

Еще дверь.

Нахер дверь!

Своркой кого-то снесло.

Похрен.

Шняга добьет.

Две очереди вдоль коридора.

Прыжком через тела.

Световую под дверь.

И ее — нахер.

Стреляют вслепую, на звук.

Мля, Шняга!

Левую, я сказал!

Последняя дверь.

Ну, здравствуй, мой сейф ненаглядный. Что же ты мне в глазоньки не смотришь? Ослепли глазоньки от моей иллюминации?

Мля, больно же! Ты чего творишь, Шняга?

Ой, вовремя она меня треснула. Есть такая слабость — потрындеть напоследок со старыми знакомыми. Сколько на этом попадосов ловил — а все дураку неймется. Ну что, красавчик, зададим мы задачку Его высочеству — как теперь Тройку именовать, когда соберется она в полном составе — оба командира…

Погас Аккумулятор мой, высосав Его преосвященство досуха.

А нас, похоже, вот-вот приплюснет…

Ох, как мне в Аккумулятор нырять неохота…

Деточка, приготовься… если что — вытащишь. Если будет чего…

Тьма.

Коридор.

Какой, к гребеням коридор? Никогда не было никакого коридора!

Холодею от неожиданной мысли: звиздец Аккумулятору…

И нам звиздец.

Ощущение улыбки.

"Здравствуй, мальчик".

Я — в полном охренении. Я не потерял себя. Я не ощущаю равнодушной злобы клинка, не слышу обычного бормотания о блестючках, не тянусь жадно поглотить всех и вся…

"Спасибо тебе за то, на берегу".

На каком еще, твою мать, берегу?! Я ваще где?

"Мальчик-мальчик…"

Насмешливая укоризна.

"Ты уже забыл День Стража и прощание с Когтем?"

Леди! Боже мой, это же Леди! Но как…

"Женщины любят порядок, мальчик…"

Святыни всемогущие! Она справилась с клинком! Но как же, как…

И снова укоризна.

"Ах, мальчик-мальчик… Я ценю, что ты готов развлечь старую отшельницу светской беседой, но мне кажется, мой дорогой, что самая лучшая беседа не стоит жизней твоих друзей…"

Мля! Ключ! Мне же нужен ключ!

Сухой смешок — и нисколько не старческий.

"Мальчик-торопыжка… вот тебе ключик — и не забудь его. И заглядывай на чашку кофе с пирожными, а не только когда приспичит. А уж если совсем припечет, вспомни старых друзей — меня и Когтя"

Спасибо, Леди, непременно, — ору я и выныриваю из недр клинка, изумляя Шнягу улыбкой до ушей.

Мы стоим на четвереньках — пресс уже ощутимо опустился на плечи.

И я ору во все горло ключ, отпирающий замок ловушки.

И чувствую себя полным идиотом.

А как бы вы чувствовали себя на моем месте, если бы в полном походном снаряжении застыли раком вместе со своей гражданской женой перед тремя бойцовыми бригадами, выстроившимся у портала?

Ну и шуточки у тебя, Свинтус…

Сам-то стоишь уже в обычной своей четверорукой трансформе, держа перед собой то, что было еще вчера Котейкой…

Свен дузЛамеаборо

добрый бог порядка мира Ламеаборо, главный кладовщик базы корпуса Стражи

Ай, плохое место, шибко плохое место… боли много, страданий много, злобы много…ой не зря тревожились духи предков за корни нашего дома — источили их эти мерзкие черви-мерви, однако…

Бегите, бегите, мои хорошие, давите червей, травите червей, изводите вредителей, а старый глупый Свен с малышечкой посидит…

Ай, устала малышечка, устала-притомилась, по лунной дорожке ушла… далеко ушла, однако, уже и не видно ее почти. Придержи ее, старый мой друг, приостанови ее — не то не дозовемся потом, не докличемся…

Ой, какой он проворный, молодой эльф… давно я не видел этого танца, однако, с самых времен долинушки моей не видел… только не убивали тогда мы этим танцем — просто удалью своей хвастались, девушек-мевушек завлекали…

Душно становится, однако… старому глупому Свену перекинуть бы дружочка с подруженькой прямо к ключику — да не пустило его, ой, не пустило… и нет обратного хода через лазейку-шмазейку… Ничего, ничего, малышечка, старый неуклюжий Свен сейчас по полу распластается, спиной тебя прикроет, давилку-шмавилку придержит немножечко… а нет ее, однако! Успели, успели дружочек с подруженькой, достали ключик-мучик… Сейчас, лапушка, сейчас мы отсюда уйдем — и червей этих с собой заберем… незачем им здесь воздух отравлять, незачем умы смущать… нету трупов — и убийств нету, и бунта нету… однако в поход геройский мал-мала ушли шибко далеко, да?

Практикант

Трёх ближайших пронзают чёрные нити хоботка-убивалки. Мельком бросаю взгляд на наливающегося радужным сиянием отнятой жизни Нотю, уворачиваюсь от падающих тел и кидаюсь на двух оставшихся.

Ускользнуть от неуклюжей магической атаки, вдарить когтями левой передней по лицу, под звуки боевого марша взвиться в воздух, нанося удары обоим в область виска.

Замираю одновременно с музыкой.

Небрежно оттереть кинжалы о мантии убитых и спрятать их.

В воздухе словно лопнула натянутая струна. Я только сейчас понял, что всё это время вокруг концентрировалось какое-то мощное заклинание, и сейчас оно рассеялось, до конца не оформившись.

Снова перенос.

Знакомые всё лица, и знакомое же место. Портал в тот мир, где мы лабораторию громили, и три бригады толпятся.

А вот и Старший…

Пока есть время, хотя бы минута, прикрепляю провода и подпитываюсь от Ноти, благо жизненной энергии он навампирил порядочно…

Наставник

Мляяя…

Свинтус, вот скажи мне, ради Святынь — а эту дохлятину ты сюда нафига перекинул? Ну, ту, что художественными кучами здесь навалена?

Какие черви?

А, черви…

Про которых твои духи предков…

Понятно.

Одно непонятно — а чего бы им там, в Теремах не лежалось?

Чегооо?!

Ну Свин… ну мудрец…

Твою мать, а ведь я тогда мог его не заметить в толпе рабов, мог заметить — но не забрать, забрать — но не подружиться…

Умница ты, Свен, хоть и не воин…

Или это тебе тоже духи твоих предков подсказали?

Погоди, это что же теперь получается? Это получается, что никакие мы не бунтовщики, никакие мы не злокозненные мятежники, и никакого нападения на Терема и в помине не было? А как же то, что мы там наворочали? Кровища, следы от пуль, взорванные двери?

И у меня возникает стойкое ощущение, что я самый главный мудак во всем Корпусе Стражи. Потому что даже простой кладовщик просчитывает на десять ходов дальше меня.

Хорошо, Свин.

Я думаю. Его высочество вряд ли будет возражать, если завтра рано утром начнется косметический ремонт Теремов — тем более, что обитатели их отправились сражаться в мир, где вот-вот прорежется Черный.

А поскольку они там геройски падут… падут-падут, нет никаких сомнений… вряд ли Терема будут кем-то еще востребованы. Разве что Корпусом — под музей боевой славы.

Мля! Да они в легенды войдут!

Как наяву вижу я очередной идиотский фильм: под суровую закадровую музыку вот эти дохлые мордовороты стройной колонной вливаются в портал; лица бойцов суровы и сосредоточены до того, что даже признаки разума и человекообразия нет-нет да и мелькают на их не оскверненных печатью интеллекта мордах; волосатые лапы крепко сжимают лучеметы, кирзовые сапоги слитно бьют по плацу, береты выровнены под линеечку на уставной градус и на всякий случай прибиты кровельными гвоздями, чтобы ветром не сдуло; и над всем этим героическим непотребством реют алые мантии их вождей — Духовных Окормителей, причем под каждый удар литавр дружно взмывая над задницами от выхлопов; они маршируют, маршируют, маршируют, и впереди на белом коне с вот такенными яйцами, символизирующими мощь, идущую на приступ Черной Твердыни, гарцует Его преосвященство, сжимая в руке фаллосообразный посох Верховного Духовного Окормителя…

Короче, уломал ты меня, Свинтус.

Делаем из этого говна павших героев.

Не падших, Грефа — павших!

Подумать только, одна буква — а какая существенная разница…

Подумать…

А подумать — надо.

Я сажусь на корточки, вытаскиваю сигарету и неторопливо закуриваю.

Куда спешить?

Мы не бунтовщики, мы не мятежники.

Мы — второй эшелон вторжения в мир, который надо спасти от появления Черного бога.

Суперсекретная операция — а что?

Надо не забыть поживописнее разложить трупаки по развалинам объекта, дождаться самого выгодного освещения и детально все заснять.

Его преосвященство среди груды вражеских трупов, вогнавший последним усилием свой посох в задницу… да ладно, постебаться уж нельзя… в глотку последнему врагу.

Пять мордоворотов у скорбно поникшего знамени — отстояли, погибли, но не отдали врагу на поругание… это публика любит. Хотя на кой хрен Черному какая-то старая тряпка?

Два Окормителя — алые мантии залиты кровью, у ног их лежат монстры… бились героически спина к спине — и так и пали, прославляя боевое братство…

Схавают, непременно схавают!

И увековечат нахер.

И тут меня словно иглой в зад.

Ваше высочество!

Дядюшка мой хитрожопый!

Как это он мне сказал, глядя мне в лицо честными-честными глазами?

Мне — нельзя…

Твою мать…

Я трясущимися от злости руками вытаскиваю сигарету.

Ломается сигарета.

Вторую.

Ломается, сука…

Шняга присаживается рядом, отбирает пачку, прикуривает третью и вставляет мне в дрожащие от злости губы.

Сука хитровытраханная!

Стопудово нет тебе пути в Вечный лес из-за того, что ты и там всех задрал своими интригами.

Это что же получается?

Это все мы — марионетки в его руках, да?

Это он запустил механизм, шестеренки которого по очереди цепляли то меня, то Контру, то Шнягу, то Котейку, выталкивали в нужное время на нужное место?

Котейка…

Это он просчитал, что Окормители вцепятся в самое слабое звено?

В то, ради спасения которого мы порвем доставших его Окормителей?

Которых, чтобы спастись от обвинения в мятеже, перекинем в мир Черного?

И сымитируем Последний Поход Его святейшества, который войдет в легенды Корпуса?

В рот тебя сапогом, дядюшка…

Ты добился своего.

Ты сделал-таки меня параноиком…

Я же теперь и пернуть не смогу без того, чтобы не заподозрить — а не по твоей ли воле я воздух сотряс к вящей славе Корпуса Стражи?

Хер с ним, с пердячим паром — но когда гибнут вовлеченные в твою паутину невинные жертвы…

Котейка!

Твою мать, дядя…

Свинтус, кидай нас нахер в тот мир, пока нас в этом за жопу не взяли!

Внимание!

К отражению вероятного противника товсь!

Хотя вряд ли там за эти дни что-то восстановили — но лучше перебдеть, чем недобдеть…

Впрочем, мысль заканчивается уже там, на развалинах.

И живого здесь действительно нет.

И пока бригадиры рассылают разведку, я жму лапу изумрудному дракону, подхватываю с его спины окровавленный сверток, укладываю на маск-накидку и устраиваюсь поудобнее.

Добро пожаловать обратно, девочка…

Практикант

Как только мы перенеслись в бригадам, сработал защитный блок организма, ударной дозой антиадреналина вводя меня в состояние ожидания. А как будто вы не знаете, что в возбуждённом состоянии энергия утекает моментально? А так, снова дошёдший до роботного пофигизма, я отстранённо присел на травку, контролируя передачу энергии.

"Достаточно. Для нормального боевого функционирования должно хватить, а то, что осталось целесообразнее сберечь на восстановление после отката".

"Вот теперь ты мне не нравишься…"

"Ты слишком эмоционален, Нот. Это может помешать адекватной оценке ситуации".

"С тобой таким невозможно общаться, не выключив модуль нечёткой логики!"

"Если есть необходимость в продолжении обмена информации — отключи модуль. Не вижу непреодолимых препятствий".

"А говорил, я тебе любым нравлюсь… Слушаю и повинуюсь…

Оператор, у тебя есть соображения?"

"Есть. Всё это часть далеко идущего плана. Причём плана максимально эффективного, потому что не учитывает интересы отдельно взятых личностей."

"Да. Максимально действенный. При условии, что все выведенные предпосылки истинны, шансы этого плана на полное и успешное осуществление составляют 85,761 %,тогда как до полного разгрома Окормителей шанс был 62,343 %"

"Таким образом, этим бунтом мы приблизили возможный удачный исход".

"Это следствие можно отнести к положительным".

— Внимание! К отражению вероятного противника товсь!

Новый скачок телепортации, новый скачок маятника моего гормонального равновесия, сосуды снова заполняются адреналином.

"Оператор, сохраняй бдительность".

"Нотя! Отставить пресность, врубай эмоциональность!"

"Это нерационально. Модуль нечёткой логики нужен для решения сложных задач. Все слишком сложные для чёткой логики задачи на данный момент решены".

Я грустно прижал уши к голове. Получается, снова, как и всегда, Нотя сможет испытывать эмоции, только полностью соединившись со мной? Так нечестно!..

Хотя…

Хондра Гнэйбис, ты — придурок! Он же сам тебе подсказку дал!

"Нот, ставлю задачу. Рассчитать вероятность, что ситуация будет разрешена без применения заклинания всеконторской выручалки. Рассчитать программу восстановления Котейки. Рассчитать вероятность того, что Чёрный действительно появится. Рассчитать…"

"Достаточно, напарник. И спасибо…"

"Что, понравилось быть сумасшедшим?" — усмехаюсь.

"Нет, не понравилось быть нормальным…"

Котейка

Лунная дорожка зовет меня.

А я не могу сделать ни шагу.

Изумрудный дракон парит над дорожкой.

У дракона знакомые глаза.

Дракон не хочет, чтобы я шла к луне.

Почему он не хочет?

Он хочет, чтобы вернулась боль?

Не хочу боли.

Не могу идти.

Голос.

Все тот же хриплый голос.

Подожди, девочка.

Постой здесь.

Не ходи на луну.

Еще не пора.

Я послушная девочка.

Я жду.

Я смотрю на улетающего дракона.

Я жду возвращения боли.

Не хочу боли.

Но жду.

Наставник

Мляяя…

Как же я все-таки поспешил…

Я отдираю окровавленное тряпье от того, что совсем недавно было юной суккубой, а теперь лежит бесформенным куском изломанной плоти.

Малышка наша…

Малышечка…

Где-то там, сказал Свинтус, еще теплится огонечек. Она еще не ушла. И это — надежда.

Слабая — но надежда.

Как я поторопился…

Его надо было убивать медленно, долго-долго… по частям.

А потом, утомившись, со вкусом пить чай или пиво, закусывать свиными ножками с квашеной капустой, сыто рыгать, откинувшись на спинку уютного кресла и расстегнув пояс.

Отдохнув, снова возвращаться — и снова… по частям.

А заполночь запускать восстановление — ровно настолько, чтобы не подох до утра.

Тешиться в спальной со Шнягой, крепко спать, сытно завтракать — и снова возвращаться…

Скажете, я палач?

Нет.

Просто должна быть в мире простая, кондовая справедливость.

Зуб за зуб, око за око, мука за муку.

Я беру Котейку за то, что было ее рукой.

Не бойся, маленькая, у тебя снова вырастут пальчики с красивыми длинными коготочками.

Я закрываю глаза и начинаю.

Шняга, Дайка и Тигра стоят наготове — они знают, что если мне не хватит сил, придет их черед делиться жизнью.

Даже если ее будет по чуть-чуть на троих.

Это Стражи, ребята, это Стражи…

Грефа легким туманом скользит над руинами в сторону леска — отправилась в дальний дозор.

Козел и Чмо в боевом охранении.

Я надеюсь, у нас четверых хватит сил.

Пора.

Я проваливаюсь в забытье, качая, качая, качая силу, чтобы процесс регенерации не прерывался ни на миг.

Надеюсь, они не забудут подключиться к силовым линиям и приготовят побольше жидкости, чтобы возместить малышке потерю крови…

Прихожу в себя.

Слабость просто охрененная.

Сейчас меня даже клоп затопчет — и сил послать его нахер не будет.

Рядом лежат Дайка и Тигра. Шняга сидит, перекачивает в них энергию из силовой.

Шняга у меня девушка крепкая.

С трудом разжимаю пальцы.

Пот от этой непосильной работы льет градом.

В бою легче — куча умирающих щедро делится остатками жизни со своим врагом. Пусть и не добровольно — но делится.

А вот так, насухую…

Медленно-медленно поворачиваю голову к Котейке.

Лежит наша красавица.

Спящая красавица.

Дышит, малышка.

Дыши-дыши, теперь можно…

Котейка открывает глаза.

Что-то в них неправильное.

По щеке у Шняги ползет слеза.

Мы опоздали, сестричка, шепчет Шняга, мы опоздали…

Практикант

Несколько швыряний гормонального состояния туда-сюда — ибо прямой опасности не обнаружено, а закону маятника подчиняются и органические процессы, — и я снова такой как обычно.

С интересом кошусь на развалины. Хем…

Эпическая битва, говоришь, Старший? А нет, ты бы сказал — ебическая… Это мы можем…

"Подожди! Нужно сначала одну из моих догадок проверить!"

"Что за догадка?"

"Сползаем и узнаем"

Кому из нас придётся ползать — так это мне…

Вздыхаю, глядя на это безумное нагромождение. Ну, поиграем в ящерку…

"Можешь сказать хотя бы, что нужно искать?"

"К терминалам пошли, там увидим…"

"Ты вот это имел в виду?"

Я аккуратно выгребаю из раздавленного и покорёженного терминала тёмные стеклянные осколки.

"Да. У этого суперкомпа было не одно сознание и не одна душа, но при этом доминировал действительно пленник, а все остальные принадлежали экспериментирующим Тёмным. Вот так-то, братец мой напарник".

Я кивнул и продолжил поиски.

Если считать шар, выгребенный мной ещё тогда, в общей сложности в местной виртсистеме находилось тринадцать душ, из них дюжина — тёмные добровольцы. Интересное число, да?

Хм, излазили уже всё, что только можно, теперь, наверное, пора приступать к реализации фальсификации великой битвы?

Господа Стражи, сейчас мы все дружно будем маяться дурью над развалинами лаборатории и издеваться над мёртвыми… Тихо, не надо спорить, Окормителей много, на всех хватит.

План таков: одна бригада с помощью телекинеза гоняет трупы, другая в это время изображает злобных Тёмных. Кто что делает — определят жребием бригадиры, потом поменяетесь.

А что в это время буду делать я? О, медитировать.

И не надо возмущённых воплей, это всё для дела.

Что за дело?

Хитро улыбаюсь.

Пристройте сначала наших павших героев, а там увидите.

Сажусь в полулотосе, прикрываю глаза и погружаюсь в себя под комментарии Ноти.

"Господа и дамы! Матч Мёртвых Окормителей против Буйствующих Стражей начался!

Итак, бригада Флаковиэля поднимает в воздух первую партию бойцов за благо Корпуса и расставляет их по позициям. Подчинённые Громилы, хищно улыбаясь, берутся за убивалки. Что за зрелище! Я не могу это вынести и отворачиваю вебкамеры.

Вот с половиной героев нашего времени покончено, и Стражи меняются местами. С оставшимися трупами-камикадзе разбирается бригада-шесть. О, как высокохудожественно они разрисовывают их боевыми заклятиями! Какие необычные эффекты дают столкновения различных противоположных стихий!

Вот и всё. Отыгрались наши за всё. Я так понял, ты уже готов. Я тоже".

Над развалинами проносится зычный голос из динамиков:

— Все разбежались! Очистить место боевых действий!

"Всё, очищено".

Я открыл глаза. Бездонно-чёрные, как никогда похожие на демонические. Медленно прошествовал в центр безобразия.

Хаос, мужская сторона Изменчивости, великая Стихия, ответь на зов посвящённого тебе! Здесь есть с чем поиграть.

Ещё пять минут — и вокруг меня почти та же картинка, какую Нотя подсмотрел у наставника в голове.

Благодарю тебя, Стихия, что откликнулся на призыв скромного наблэда и счёл предоставленные игрушки достойными тебя…

А теперь, наверное, стоит отдохнуть, Нотя…

Сворачиваюсь калачиком прямо в центре побоища и засыпаю.

Чёрная бабочка садится на дрыхнущего наблэда и чутко поводит вебкамерами по сторонам, охраняя его покой.

Наставник

Я уже могу сидеть.

Я сижу возле Котейки, обнимая за плечи Шнягу.

Опоздали…

Не об этом ли говорил мне Его высочество — поспешай не спеша?

Дядя-дядя…

Неужели и мне суждено стать таким — холодным, расчетливым игроком, двигающим по доске Обитаемого живые пешки?

Не хочу.

Лучше так и проскакать всю жизнь вечным мальчишкой, косящим под тупого солдафона, усиленно вытравляя в себе умение мыслить не прямолинейно, забывать об ученых степенях, присвоенных Академией за исследования Темного искусства и методов борьбы с ним, и загнуться где-нибудь на очередной операции от отравленной стрелы, шальной пули, ножа в спину…

Или как Леди — в День Стража на берегу реки, когда уже не остается жизненных сил…

Леди!

Что она там говорила про то, что когда припечет…

Я тянусь к своему клинку, к своему Аккумулятору.

Тянусь безо всяких предосторожностей, потому что знаю — теперь там живет мой друг, в дверь к которому я могу постучаться в любой момент.

"Ты быстро, мальчик".

Да, Леди — и исключительно благодаря вам.

"Ты всегда был воспитанным мальчиком, — тень улыбки. — Это мне надо воспринимать, как эквивалент слова "спасибо"?

Я улыбаюсь в ответ.

"Мальчик-мальчик… — тихий вздох. — Ты вернулся так быстро потому, что стряслось нечто, с чем ты не можешь справиться…"

Я грустно киваю головой.

"Она ожила, но не вернулась, та маленькая девочка?"

Я молчу, потупившись.

"Боюсь, что здесь нет ничего такого, что может тебе помочь, — вздох сожаления. — Здесь такие завалы, что я не успела разобрать и десятой части… ты ведь не хочешь, чтобы она превратилась в зомби, правда?"

Меня передергивает от отвращения.

"Я так и думала, — легкий смешок. — Ты всегда был добрым мальчиком, даже тогда, в Академии"

Я смущенно молчу. Я никак не могу привыкнуть, что все зовут меня мальчиком…

"Не теряй времени, мальчик. Здесь ты пока не найдешь того, что тебе нужно. Попроси другого друга".

Я сижу под безумным небом, на котором играют в догоняшки четыре луны, и пытаюсь вспомнить, кто из моих друзей способен на чудо.

Свинтус?

Если бы Свинтус мог — он бы не позволил мне сидеть вот так, тупо пялясь на взбесившиеся ночные светила.

Дядя?

Ну нет…

Я выбрасываю пустую сигаретную пачку и хлопаю себя по карманам, пытаясь вспомнить, где лежит заначка.

Что-то резко колет мне ладонь сквозь ткань камуфляжа.

Я машинально запускаю руку в карман и выуживаю цепочку с огромным кривым кошачьим когтем.

Коготь?

Леди говорила мне о Когте?

Но как я…

"Да охрененно просто, олух, — сердитое ворчание и раздраженный плевок. — Надо быть последней тупой скотиной, чтобы не помнить о том, что Страж всегда готов подставить плечо Стражу".

Коготь?!. но как?!

"Каком кверху, мудак! — еще один плевок. — Я уже запарился держать эту салажонку на лунной дорожке".

Спасибо, Старший, — шепчу я в полной растерянности.

"На конце я вертел твои спасибы, — он же мне все ухо заплюет, хам одноглазый… — Ты по делу базарь. Тело в порядке? Видимых повреждений нет? Внутри все цело?"

Порядок, Старший, — рапортую я, только что в струнку не вытягиваясь.

"Ну и зашибись, — довольно ворчание. — А теперь угребывай отсюда — и не забудь коготь ей в руку воткнуть… Да аккуратно, сопляк, чтобы только капля крови попала — а то заставь дурака Святыням молиться…"

Слава Святыням, конец связи. Как же его в бригаде терпели?

Я втыкаю коготь в нежную девичью ладошку, в мякоть у большого пальца, и вкладываю цепочку в ладонь.

Пустые глаза Котейки смотрят в небо.

Капля крови ползет по когтю и впитывается в него.

Как будто тень всплывает из изумрудной зелени глаз.

Взгляд становится осмысленнее — словно девушка просыпается.

Я не дышу — боюсь спугнуть…

Котейка

Хриплый голос.

Все тот же.

Неуловимо знакомый.

Тень, летящая над лунной дорожкой.

Когтистая лапа на плече.

Ощущение тепла и покоя.

Оборачиваюсь.

Старый одноглазый кот смотрит на меня в упор.

Я его не боюсь.

Он добрый.

Пойдем, девочка, говорит кот.

Тебя заждались, говорит кот.

Они соскучились, говорит кот.

Я боюсь идти назад.

Там боль.

Там пыльный голос.

Не бойся, говорит кот.

Голоса больше нет, говорит кот.

Этого голоса больше никогда не будет, говорит кот.

А боль будет, потому что жить вообще больно, говорит кот.

Но та боль не вернется, говорит кот.

Никогда.

Я ему верю.

Мы идем по лунной дорожке.

Прочь от луны.

Он держит меня за руку мягкой лапой.

На лапе не хватает одного когтя.

Боли нет.

Пыльного голоса нет.

Дорожка кончается.

До свиданья, говорит кот.

Коту грустно.

Ты заглядывай иногда к старику, говорит кот.

Я согласно киваю головой.

Он шлепает меня по попе — и лечу.

Лечу.

Лечу…

Надо мной лица — лицо сестренки с дорожкой слез, припорошенной пылью, и лицо ее чувака, расплывающееся в улыбке.

У меня саднит ладонь.

Я смотрю на ладонь — в нее воткнут огромный кошачий коготь.

Добро пожаловать в наш засратый мир, говорит Клавкин чувак.

Он выдергивает коготь из моей ладони, я вздрагиваю от неожиданности и сжимаю ладонь.

В ладони цепочка, на которой висит коготь.

Это твое, говорит Клавкин чувак и путаясь в моей гриве, надевает цепочку мне на шею.

Я знаю, что это правильно…

Практикант

"Вставай… Вставай. Вставай! ВСТАВАААААЙ!!!"

Вскакиваю как разбуженный кот, приземляясь на все четыре и выгибая спину дугой.

"Нотя! Что за накыр?"

"Там Котейка очнулась!!!"

Мигом забываю обо всём.

Рванул через развалины с такой скоростью, что летящий по прямой Нотя оказался на месте чуть позже петлявшего между обломками и трупами меня.

Не успев затормозить, врезаюсь в Старшего, бормочу слова извинения и оборачиваюсь к Котейке.

И просто молчу, глядя на неё.

А внутри всё цветёт и пахнет.

Весна внутри.

Не март, но практически апрель.

Или май.

Магноут

О как рванул! Если бы не был точно осведомлён об особенностях физиологии напарника, точно бы решил, что тот влюбился…

Ну, Шумахрен доморощенный, ну даёт! И бедный наставник, все его в эту неделю толкают… Сначала Котейка из-за напарника, теперь напарник из-за Котейки…

А чего это он так странно замер?

Ой, мягкий знак… У него цикл поломался! У него теперь март в сентябре будет, то есть ещё почти через год… Это же какой удар по здоровью… а вы сами попробуйте восемнадцать месяцев без секса… Пиляяять…

Ну ничего, электрическая перестройка почти завершена, ещё успею поправить… И закрепить, чтобы больше не съезжал, а то ведь загнётся напарник, как пить дать.

Так, а зачем я собственно летел?

— Котейка!

Аккуратно плюхаюсь суккубочке на колени.

"Ты как? Здорова? Ну и хорошо. А расскажи про свой магноут… это правда женский вариант? Просто цвет такой, соответственный. И как зовут? И почему до сих пор в спящем режиме? Ты смотри, не затягивай, чем дольше спит, тем сложнее проснуться…"

ИНТЕРМЕДИЯ

Книжный магазин. Принц Анориэль и Бешеная Демиург Автор ША

Где-то в Обитаемом.

В небольшом городе, в книжном магазине.

Седой мужчина неопределенного возраста, военный, судя по выправке, внимательно разглядывает полки с фантастикой.

Дверь открывается, звякнув колокольчиком, и прямиком к нему, цокая каблучками, устремляется молодая рыжеволосая девица. Не обращая внимания на мужчину, останавливается и начинает въедливо рассматривать книги, словно бы что-то выискивается. Взгляд останавливается на, казалось бы, ничем не примечательной обложке. Тонкие губы трогает довольная улыбка.

Мужчина, с интересом оглядев вошедшую, переводит взгляд на полку, пытаясь определить, что там такого веселого нашла девушка.

— Не пытайтесь, не поймёте, — хмыкает та, мельком бросив взгляд на военного.

— Но попытаться-то можно? — улыбается мужчина, глядя в зелень глаз за тонким пластиком очков.

— Можно, — хмыкает девушка и тянется за книжкой.

Седой чуть сдвигается назад, чтобы удобнее было прочесть название на корешке.

Он любопытен

— Нет-нет, самое интересное не в этом, — улыбается девушка, открывая книгу и подавая мужчине. — Последние строчки этой повести будут "Демиург Автор Ша скрестила руки на фиолетовом бархате пиджака и отвернулась к окну".

Рыжеволосая скрестила руки на груди и отвернулась от стеллажа, задумчиво разглядывая идущих по улице людей.

— Это действительно интересно, — веселые морщинки разбежались от уголков глаз мужчины. — Если бы не привычка позволять даме заканчивать разговор тогда и на таких условиях, какие ей больше нравятся, после этих строк появилось бы еще одно предложение — "И тогда Принц Анориэль шагнул вперед и обнял ее за плечи", — Седой шагнул вперед и положил узкие ладони на мягкий бархат. — Но поскольку я не могу избавиться от этой привычки, я готов сделать предложение, которое лучше не фиксировать — впрочем, как и все остальное. Вам не кажется, что пришла пора обсудить итоги первого этапа реализации нашего замысла?

— И перестать валять ваньку, — обернулась демиург. — Ненавижу выкать, и ты об этом знаешь, Большая Шишка дружественной организации. Строки кстати появились, но если ты решишь проверить, мне придётся тебя отдирать от несчастной книжки из-за парадокса рисования художника.

Девушка подняла руку и поправила очки.

— Вечная моя привычка уводить разговор в сторону… Ты доволен работой моего засланца?

— Более чем, — Анориэль, казалось, искрился смехом. — Парень справляется просто превосходно, а магноут — тот выше всех похвал. Даже те, кто считает, что работать головой — это вышибать ею замковые ворота, уже начинают задумываться о модернизации Корпуса. Жизнь движется, девочка, и даже эльфам приходится бежать вскачь, чтобы если и не догнать ее, то по крайней мере, оставаться на прежнем месте…

— Растормошила я вас всё же, перворождённые-ушастые, — улыбнулась Ша. — Недаром же я своей основной аватарой выбрала именно эльфийку… а что справляются… Гэгэ они на то и гэгэ, чтобы суметь вылезти из любой подброшенной задницы, хотя я и пытаюсь идти наперекор законам жанра. Говоришь, через недельку засылать стаю наблэдов-аудиторов? Тебе как — цветных подбросить? В профессиональном смысле они не отличаются, но очень уж достали нормальных… Контра по-моему даже радовался своему зачислению как раз из-за таких вот собратьев…

— Честно говоря, мне всегда было пофиг, кто с кем спит, главное — чтобы дело делали, — принц пожал плечами. — А стаю… обязательно стаю?.. смотри сама… глядишь, сумеют опустить моих крысюков не только оценив их уровень квалификации и степень продажности… Для меня важнее, что мы сломали старую форму — ту, что когда-то была самой эффективной, а с течением лет превратилась в тормоз. И сумели снести еще одно сооружение, превратившееся из блага во зло. Правда, мой мальчик еще не догадывается, что придет ему на смену… но всему свое время.

Кстати, они начинают догадываться… я бы даже сказал — их догадки превращаются в уверенность…

— Они всё-о сметут… — мечтательно закатила глаза демиург, — а тебе надо бы знать, что два наблэда — уже стая, так они устроены.

А догадливости их удивляться нечего. Ты своего племянника сам паранойей заразил, а мои просто обладают неуёмным любопытством, помноженным на аналитические способности.

И пора бы вам уже технически модернизироваться… Не подбросить ли мне аналитическому отделу пару магуторов?

— Не подбросить, — Анориэль покачал головой. — То, что подброшено или подарено, обычно не ценится. Мы пойдем другим путем, — и он сжал в одной руке воображаемую кепку вождя, а другой указал куда-то за окно, в ту сторону, где на облупившемся фасаде особо оббитые места закрывал яркий щит — "Добро пожаловать в наш стриптиз-бар". — Мы двинемся теми же методами, что начали ввод магноутов. Существо должно мечтать о такой вещи, стремиться к ней, обламываться и снова стремиться — тогда, выстраданная, она будет долго дорога и интересна ему.

[Ша перевела взгляд на надпись и усмехнулась.

— С магноутами проще, он переносные и симпатичные… А магутор… Не суперкомп с его множественными терминалами, но всё равно бандура здоровенная, а матрицей соблазнять себе дороже выйдет, поскольку оно затягивает. Но это уже твои проблемы, как провести пиар-акцию в Корпусе.

Демиург задумчиво накрутила на палец прядку волос.

— И ещё, чтобы ты не обольщался. Интер Питиум Нот Бакшпак Контролальтдели 18564723 останется единственным способным убивать сознательно. Я не дам превращать свои детища в оружие.

— Таки ж это проблема? — пожал плечами принц. — Отправим к тебе пару аналитиков за какой-нибудь мелочью… — он усмехнулся. — соли там попросить, или спичек… Увидят-влюбятся-начнут мечтать поиметь… А магуторы как оружие… — Анориэль грустно вздохнул. — Не думаю, чтобы они стали спрашивать нашего позволения, кем им стать… потому что они уже созрели для того, чтобы стать новой расой Обитаемого, расой разумных, обладающих свободой воли…

На самом деле меня меньше всего волнуют технические мульки, пусть и самые передовые. Мы ведь не для этого затеяли всю бодягу, правда?

— О твоих мотивах можно только догадываться, о моих лучше не спрашивать… — загадочно улыбнулась девушка. — А о новой расе… Думаю, её началом станут как раз Нот и Заинька, как самые эмоциональные представители. И уже сконструированные ими дети будут сами устанавливать себе директивы… нет, уже моральные принципы. Только вопрос с душами решить… Извини, замечталась.

— Не извиню, — расхохотался Анориэль, и несколько случайных покупателей испуганно оглянулись на пару у окна. — Я тоже об этом мечтаю. Но больше всего меня радует не то, что мне удалось руками наших мальчишек снести пару устаревших социальных институтов Корпуса и тем более не технический прогресс. Заметь — наши люди стали ближе, они стали лучше понимать друг друга, у них складывается взаимодействие. И когда — не если, а когда — мы столкнемся с чем-нибудь родственным нам, но потенциально опасным, нам проще будет завоевать нового союзника, чем разгромить потенциального врага… Потому что у нас уже будет опыт. Наш опыт.

— Но прошу напомнить, что для остального миропорядка мы останемся злейшими, — нацайника Конторы сделала упор на прилагательное, — друзьями. Во избежание.

И не когда. На горизонте УЖЕ маячат точки соприкосновения с Безумными Бардами и Службой Поддержания Вселенского Равновесия. Их цели и методы отличаются несколько сильнее, чем у Конторы и Корпуса, но я прикинула — тот же плуг тянут… Так что думаю, совсем скоро, годков через пятьдесят, этот опыт нам пригодится.

И ещё. Надеюсь, ты не обидишься, если толпа конторских поиграется с Чёрным богом? Да и мне размяться бы не помешало. Потому что разве я смогу проигнорировать вызов, вероятность которого где-то один к одному, да ещё и исходящий от столь ценного сотрудника? — лёгкая усмешка.

— Обижаться? — принц пожал плечами. — Да ради Святынь… Проблема в том, что этой игрушки пока нет — ему еще лишь предстоит родиться. Только вот стоит ли ждать его появления для того, чтобы просто уничтожить… в конце концов, в Запретных мирах Обитаемого уже давно резвятся вполне половозрелые особи. — Он помолчал и добавил. — К тому же есть одна интересная деталь… Этот враг родится не в кровавой купели жертв, а в вихре электронных бурь. И кто знает, может быть, он станет не таким уж и врагом, раз уж в основе его будут лежать не боль и страх, а чистое любопытство, пусть и не ограниченное рамками традиционной для нас морали?

— Друг мой, ты не вполне меня понял. Поиграться не в смысле уничтожить. — Покачала головой Ша. — Я вообще сомневаюсь, что это будет Чёрный… да и насчёт Бога тоже… И поэтому крайне любопытно взглянуть… по предварительной классификации он скорее Тёмный… но Техно-Богов ещё не было… Будет ли он богом в полном смысле этого слова, либо просто очень мощным суперкомпьютером… Тут многое будет зависеть и от добровольности участников "рождения"… А мораль… Мораль у каждого своя. Взять хотя бы нас. Ведь наверняка, если покопаться, найдётся то, что другой будет считать дикостью…

— Не раз любопытно — значит, глянем, — согласился Анориэль. — Главное, чтобы наши мальчики не поторопились… любители пошалить с динамитом и лучеметами…

Демиург задумчиво посмотрела за окно. Взгляд девушки остановился на ярком оранжево-голубом пятне. Глаза Ши на мгновение подёрнулись туманной поволокой, но почти сразу обрели ясность.

— Мои теперь точно не поторопятся, а насчёт твоих… Ну не думаю, что они поторопятся всё разнести без участия трёх ключевых звеньев цепи, ну а в случае чего эту мысль можно им и внушить, благо рабочий инструмент всегда с собой.

— Или выстроить обстоятельства так, чтобы у них просто не оставалось иного выхода, — согласно кивнул принц.

— О, это я люблю…

Рука девушки машинально потянулась за ухо, где с готовностью материализовался карандашик.

— В любом случае, совместная команда, похоже, сложилась, процесс конвергенции пошел, Корпус избавился от двух серьезных препятствий на пути развития, вот-вот будет положено начало появления новой разумной расы… и не исключено, что потомства наблэдов… со временем.

— Нормального потомства, — со вздохом призналась Ша. — Цветные, которые игрек-игрек, вполне способны стать отцами, и всё равно с женщиной какой расы… но ведь им это даже в голову не придёт! А нормальные… ну ты сам знаешь, — огорчённо махнула руко в пространство. — Неустойчивость икс-хромосомы, чтоб её…

— Ну, не все так плохо, — подмигнул девушке Анориэль. — есть и универсальная отмычка… не будем забегать вперед, да?

— Не будем, — согласилась демиург, — пусть всё идёт как идёт, а там посмотрим…

Так улыбаться умеют только чеширские коты и бешеные демиурги…

— Посмотрим, — кивнул принц и чему-то хитро улыбнулся

— Ну и наконец, следуя давней привычке оставлять последнее слово за собой и собеседника в раздумьях… Ты никогда не думал о том, что и сам можешь оказаться чьим-то аватаром?

Ша, всё также улыбаясь, выгла из магазина. На плечо ей села пёстрая бабочка. Демиург обернулась, сделала Анориэлю ручкой и растворилась, как будто её силуэт небрежно стёрли ластиком со страницы бытия.