"Невозвращенцы" - читать интересную книгу автора (Черных Михаил Данилович)

Глава 22 Бегство

Прошло уже три дня со дня ухода Олега, как они уходили от преследования, и, судя становившимся все громче и громче звукам римских рогов, этого у них не получалось. И если сначала римлянам приходилось долго искать старые следы, бывало сутки они не слышали рогов — погоня ушла в другую сторону, то с каждым разом, сокращая расстояние, преследователи все больше и больше ускоряли скорость преследования. Однажды вечером, Александр еще раз спросил девушек, точно ли это их враги, и получил ответ:

— Если вы спасете нас от этих римлян и доведете до любого городка или крупной деревеньки, то получите щедрую награду.

— Да кто же вы такие? — с удивлением спросил который раз Ярослав. Обычно девушки отмалчивались, но сейчас Ольга ответила, буквально повергнув солдат в шок.

— Алена, скажи им.

— Ты уверена, боярыня?

— Да.

— Воля твоя… Перед вами Великая Княжна Киевская Ольга, единственная дочь Великого Князя Киевского, нареченная невеста Великого Князя Словенского.

Сказать, что парни были удивлены, это не сказать ничего — они впали в ступор, а если бы шевельнулись — то споткнулись бы о свои упавшие до земли челюсти.

— Ну надо же!

— Да уж…

— Витя как в воду глядел, когда хотел вас прибрать себе. Как знал…

— И что тебе грозит в случае плена? Ведь таких заложниц не убивают.

— Да я лучше себе сама горло перережу, чем попадусь им живой. Моя судьба тогда будет гораздо разумнее — уйти быстро к Богам нашим. А по иному — я даже не разумею, что сотворят со мной, и что сотворят с владения мной… — отшатнулась Ольга.

— Хм… Ну тебе виднее. А ты кто? Тоже княжна? — спросил с напряжением в голосе Ярослав Алену.

— Нет, я просто холопка княжны Ольги, — совершенно не стесняясь ответила Алена.

— И что же ты свою хозяйку защищаешь? Тебя поди и на дворе пороли, и под других рабов подкладывали, а ты…

— Да как ты можешь так говорить! Княжна Ольга спасла меня от страшной участи, и я холопка без залога, и когда хочу — всегда могу уйти. И ничего такого от меня она не требовала! Ты злой! — раскрасневшаяся Алена набросилась на Ярослава.

— Ну извини. Извини. Я же не знал… — пошел на попятную Яр.

— А на кой тогда молвишь?

— Тихо, — прервал начинающуюся свару Александр. — Значит сдаваться вы не можете… Хорошо. Значит, сдачи не будет. Что будем делать?

— Что и сейчас делаем — убегать, — ответил Игорь.

— Это понятно — но вот куда?

— Это вопрос не ко мне. Ольга — ты знаешь что-нибудь про окружающую нас местность? Может тут есть где спрятаться?

— Я не знаю… Эти места не обжиты… Мало чего я знаю. Знаю про эти места только то, что где-то тут лежит огромное болото, которое имеет дурную славу — им владеет нежить.

— А римляне это знают?

— Ромеи? Не знаю…

— Хорошо. Идем через болото, — решил Александр, которого все слушались. Игорь пока не решался оспаривать приказы, хотя во многом был не согласен, Ярославу было не до этого — он всегда был погружен в себя, а Максим вообще старался поменьше привлекать к себе внимание.

— Но там же нежить! — воскликнула Ольга.

— Глупые суеверия! Это все ерунда! Ходячих покойников не бывает, — твердо сказал Александр.

— Как не бывает? Я своими глазами видела! У нас в деревне один раз было такое. Старый нурман Хакон, что доживал у нас в деревне свой век со вдовой кузнеца, как то вылез из могилы. Тяжелый был человек, много по молодости, говорят, пограбил и поубивал, да к старости остепенился, выкупил у общины дом и зажил в нем, сначала бобылем, потом со вдовой. Никому спуску не давал и тяжелые кулаки имел, да после того как его все мужики оглоблями отходили, попритих…

— Ну и причем тут ходячие мертвяки?

— Так как помер, его и схоронили. Так он на тот день вылез, свою вдову чуть до полусмерти не напугал…

— И что — на людей бросался? — заинтересовался Ярослав, который в свое время перечитал кучу фэнтези и пересмотрел множество ужасников.

— Да ты что? Зачем? Пришел себе спокойно в свой дом, на печь залез. Очень он любил на печи лежать, у нурман таких не увидишь печей, как наши.

— А дальше что было? — заинтересовался еще больше Ярослав.

— Ну деревня собралась, с печи его стащила. Да и похоронила, как колдунов хоронят, на всякий случай.

— Это как это, — против воли рассказом заинтересовался даже Максим.

— А по обычаю: в домовину его теперь лицом вниз положили — чтобы больше не вылазил; жилы ему на ногах подрезали, да колышком к землице притянули. Потом волхвы еще окуривали да освящали… А у вас что — не так колдунов хоронят?[63]

— Да не бывает колдовства… — с легкой неуверенностью ответил Александр. — Давайте потом рассказывать страшилки.

— А чего тут страшного? — удивилась Ольга.

— Хватит. Решено — идем через болото. Надо нарезать кольев и лапника навязать на всякий случай.

К болоту вышли вечером. Естественно, никто не пошел мостить гать ночью, поэтому перед трудным следующим днем решено было хорошенько отдохнуть. Разожгли большой костер, открыли баночку гречневой каши из дефицитных консервов — как вкусовое дополнение к дичи, которая уже успела всем надоесть, и хорошо выспались. С утра началось героическое преодоление болота. Ничего страшного в болоте не оказалось. Свой прямой след было видно на болоте далеко, да и Александр каждый час доставал компас и по нему сверялся с направлением. К вечеру все вымокшие, продрогшие, но довольные собой вышли на другой берег.

— Вот видите — ничего страшного. А вы боялись, — усмехнулся Александр. Но улыбка замерла на его губах — на поляне, к которой они вышли, лежало еще дымящее кострище.

Знаками скомандовав тревогу и внимание они внимательно осмотрели окружающий лес, прислушались, но все было тихо. Отправив Игоря налево, Максима направо, а сам с Ярославом ушедший прямо, Александр ничего не нашел. Вскоре все вернулись к костру. Последним, с каким то странным выражением лица пришел Максим.

— Смотрите, что я нашел, — мрачно сказал он и швырнул на землю консервную банку.

— Надо же. Кто — то из наших тут прошел, и совсем еще недавно, а мы ничего не заметили — удивился Игорь.

— Ага, и ели они тоже самое, что и мы вечера, — еще мрачнее сказал Максим.

— Что ты хочешь сказать? — первым заподозрил неладное Александр.

— А вы еще не поняли? Это наша банка.

— Что?

— Не может быть!

Ярослав, который вчера открывал консервы, поднял с земли предмет спора, внимательно его осмотрел и, словно обжегшись, отбросил его от себя.

— Он прав, — хрипло сказал Яр. — Это наша банка. Я вчера с трудом ее открыл и приметно изуродовал ее уголок… Мы целый день ходили по кругу.

— А я вас предупреждала, — внесла в разговор свою лепту Ольга.

— Ладно. Черт с ним. Я не знаю как это объяснить, наверное какие-то глюциногенные газы на болоте, или растения какие цветут. Раз так — завтра мы уходим обратно на север, по направлению к речке. Попробуем спуститься по реке теперь.

Но на следующий день этого не получилось. Повернув назад, они, после десятиминутного хода по лесу опять оказались на той же самой полянке, а впереди раскинулось все та же ровная топкая местность, в которой проглядывались их вчерашние потуги. Болота, раз схватив, держали свою добычу крепко.

— Какого черта? — изумился Александр, и как ответ на его вопрос над болотами послышались раскаты дикого хохота.

В этот день они на стоянку встали очень рано. Вечер прошел в молчании, и в предложениях, что делать. Решено было на следующий день все же попытаться преодолеть болото, теперь уже постоянно смотря на солнце и компас.

Третий день болотных приключений прошел гораздо хуже двух предыдущих. Все измазались и выбились из сил еще сильнее. Создавалось впечатление, что с ними играет кто-то очень могущественный, способный полностью управлять болотом. В этот день чуть не утонул Максим, и только быстрые и правильные действия всех остальных спасли его от неминуемой смерти. В бездонную пропасть он успел погрузиться по мочки ушей, а всего — то встал на совершенно крепкую кочку. Всем стало понятно, что неведомый играет с ними как кошка с мышкой.

Весь вечер солдаты расспрашивали девушек, что советуют местные делать в такой ситуации. После этого Игорь открыл банку с ананасами, которая у них была единственной и хранилась как величайшая драгоценность, в пластиковый стаканчик налили медицинского спирта — все, чтобы умаслить здешнего болотника, а девушки весь вечер молились.

На четвертый день они все почти утонули. Дружно, шедшие шаг — в — шаг друг за другом и проверяя колом перед собой дно, одновременно ухнули по пояс в воду и стали быстро погружаться. Погрузившись по нос и изрядно нахлебавшись грязной жижи их ноги ощутили под собой твердое дно. И так, по этому дну, медленно, на цыпочках бредя, они вернулись к своей уже до омерзения знакомой полянке. Чуть в стороне они нашли сплюснутую и вдавленную в землю банку ананасов и смятый стаканчик. Их подношение не пришлось по нраву хозяину болота.

Вечером все сидели мрачные. Ни молитвы, не жертвы не привели ни к чему хорошему. Более того — им было показано, что их жизни не стоят совсем ничего, и живут они только по чужой милости. Но что будет, когда игроку надоест игра? Но делать что-то надо было — островок, на котором они оказались не имел никакой живности, а запас провизии таял.

Ночью Ярослав проснулся от какого-то неясного чувства. Как-будто кто-то смотрел на него. Внимательно осмотрев окружающие кусты и деревья, а ночь была полнолуния и видно было хорошо, он ничего не заметил. Решив, что раз проснулся, то надо это дело провести с пользой Яр решил сходить «в лесок». Сделав свои дела он оправился, повернулся назад и обомлел. В ярких лучах местной луны вертелся какой-то полупрозрачный, как клуб дыма, сгусток.

— Привет.

Сгусток ничего не ответил.

— Это ты нас тут водишь?

Сгусток принял форму, отдаленно похожую на человеческую фигуру и кусок тумана, находящийся на месте головы, качнулся вверх вниз, утвердительно кивая.

— Но почему? Что мы тебе сделали?

Призрак, чуть помедлив, вытянул туманные руки и поплыл к Ярославу, как будто пытаясь задушить его. Ярослав в ужасе отпрянул назад. Это было намного страшнее, чем в самом современном фильме ужасов. Это было страшнее потому, что рядом не было теплого попкорна и колы, не было визжащей подружки, не было даже кнопки стоп, чтобы остановить или выключить это.

«Это сон. Этого не может быть. Здесь. Со мной. Нет!» — панически думал Ярослав, пятясь спиной назад подальше от призрака. «Надо только проснуться!». Но на его пути встало дерево. Ноги еще самостоятельно отталкивались от земли, направляя спину назад, а разум еще не осознал, объятый иррациональным ужасом, что назад хода нет. Ярослав распахнул рот в крике, но в этот момент руки призрака коснулись его головы.

«…Калистрат и Финн были удачливыми фенями и самыми лучшими друзьями. Они родились в соседних домах в одной деревне, дрались и мирились, как все дети. Но когда выросли судьба указала им на большую дорогу — ходить по деревням с нехитрым товаром. И хотя общепринятые правила говорили о том, что мелким торговцам, весь товар которых помещается в туесе за спиной, следует ходить по одному, они решили ходить вдвоем и не прогадали. Вдвоем они носили вдвое больший набор товаров, а выручку делили поровну, не считаясь с тем, чей именно товар принес монетки. Их доходы росли, и вот настал момент, когда им уже хватило бы денег для начала более крупной торговли. Скажем, можно было купить большую лодку с парусом, или телегу с лошадью, и возить больше товара по синим или коричневым дорогам. Это был их последний поход на своих двоих, но удача отвернулась от них…

…Атаман был очень доволен добычей — не часто у двух коробейников можно было взять денег как с мелкого купца. Поэтому, пребывая в хорошем настроении, он решил отпустить обоих живыми. Да вот только почему бы сначала не позабавиться.

— Развяжите их! — и их развязали.

— Значит, порадовали вы меня, — дружный гогот разбойников был фоном для слов атамана. — Денег вы принесли станичникам столько, что можно выкупить одну жизнь. Кто из вас останется?

— Он! — дружно сказали Финн и Калистрат.

— Ха! Значит придется решать нам, — и он подмигнул. — Ну, браться, кого выберем?

— Ошую, он выше!

— Не. Одесную — он толще! — послышались выкрики из толпы станичников.

— Ну, а может по-другому? Смотрите, — атаман достал кинжал с богатой рукоятью, и бросил его на землю. — Вот кто жив останется, того и отпустим…

Атаман хотел только еще немного попугать купцов, а потом, чуть погодя, под униженные благодарности отпустить на все четыре стороны. Зачем брать на душу лишний грех? Да и смысл резать курицу, которая приносит серебряные яйца? Но, внезапно, стоявший слева Калистрат быстрым движением подхватил с земли кинжал и по рукоятку вонзил своему другу нож в грудь. Прямо в сердце.

Смех стих. Такого бандиты еще не видели, хотя на долю каждого пришлось много всякого. Атаман долго стоял, глядя на труп, после чего сказал.

— Похороните его, — приказал атаман.

— А этого? Отпустить?

— Нет.

— Похоронить вместе?

— Тоже нет. Это слишком легкая смерть для этого…

Десять дней банда несла Калистрата к болотам. Как он не убивался, как не молил повесить его, или привязать к дереву на корм диким зверям, или еще как, но атаман был непреклонен. К вечеру одиннадцатого дня они вышли к огромному болоту. Калистрата привязали к толстому дереву и отнесли прямо в центр болота. Бревно поставили вертикально на относительно сухом месте, а атаман тем самым кинжалом проколол на обеих руках привязанного вены.

— Я слышал про это в сказаниях. Ты будешь умирать очень долго. Кровь будет потихоньку вытекать из ран и смешиваться с болотной жижей. Бревно будет медленно погружаться с твоим телом в болото. Когда ты наконец подохнешь, то твоя душа окажется до искупления прикована к этим болотам, — сказал атаман и выбросил в воду кинжал, как будто он жег ему руки, хотя на его рукояти была позолота, а клинок был булатным.

Все было именно так, как и сказал главарь бандитов. А когда он умер, он увидел рядом с собой своего друга Финна.

— Прости меня! Прости!

— Я простил тебя, друг. Я буду умолять Богов наших о милосердии… — и ушел в Правь.

А душа Калистрата осталась. Навсегда прикованной к этому болоту. Навсегда. Или до искупления.

Ярослав немного очнулся от тех картинок, которые мелькали у него перед глазами, рассказывая историю призрака. Но все равно — он не мог пошевелить ни веком и не видел ничего, только белый туман, он был как бы таким же призраком, как Калистрат.

— Я не знаю, что на меня нашло. Честно! Помрачился разум. Навет Кровавого Бога, наверное — оправдывался Калистрат.

— И за что же ты нас так возненавидел?

— А ты еще не понял? Меня приковали к этим болотам. Да. Я не умер до конца, но я нежить, и ничего не могу. Я не могу ощутить бархатистость женской кожи, не могу выпить вина, ощутить теплоту костра и вонзить зубы в горячее мясо. ЧТО может быть хуже этого? А вы, как на зло, меня угощали вином и невиданной пищей.

— Да. Мы ошиблись. Но мы же тебе ничего не сделали…

— Сделали! — вдруг стал полубезумным призрак. — Вы живете! Вы едите! Вы пьете! Вы дышите! Среди вас женщины! Разве это не достаточная причина?

— Но…

— Тебе не понять этого! Как это отвратительно! Видеть чужое счастье! А самому ничего не мочь. Поэтому вы все умрете здесь. Я прикован к этому болоту, но я властен над ним. Вы все умрете.

— А ты не пробовал искупить свою вину?

— Как?

— Ну, хотя бы не топить нас…

— Как же! — усмехнулся призрак и Ярослав увидел вереницу образов, в которых он узнал бьющихся в болоте, как мухи в патоке, людей. — Они все умерли, и вы умрете. Прощай.

— Погоди, — окликнул призрака Ярослав. — Не стоит нас убивать.

— Почему? Назови хоть одну серьезную причину? Я тебе не сказал разве, единственное, что я могу чувствовать — это людские радости и страдания. А на болотах редко кто радуется, остаются страдания…

— Ну… Это может стать твоим искуплением…

— Ха. Уже было — не пройдет…

— Погоди! Тогда так. Ты знаешь, что мы из другого мира?

— И что из этого? Вы такие же сметные, как и другие…

— Но наши боги остались дома, и наш рай и ад остался там же.

— Это ваши бедствия.

— А вот и нет, — улыбаясь, нашелся Ярослав. — Смотри. Если мы умираем здесь, без положенного нам погребения, без отпеваний, то мы станем такой же нежитью, как и ты.

— И что?

— А то, что нас четверо, и болото будет на четыре пятых наше. И мы, раз тебе это доставляет такую боль, из чувства мести, будем невредимыми выводить всех людей, что попали на нашу территорию. А ты будешь скрежетать своими призрачными зубами.

— Это ты верно меня предупредил. Благодарю. — после долгих раздумий сказал призрак. Хорошо. Я отпущу вас…

— Спасибо…

— Но женщин я утоплю. Они же местные…

— Что? — Ярослав разозлился на столько, что даже призрак в испуге чуть отпрянул. — Если ты сделаешь это, то я сам буду хлебать гнилую воду на твоем болоте, даже если ты насухо высушишь болото, то я буду биться головой об эту корку, пока не сдохну. А уж потом я на тебе отыграюсь. Может быть, призраки могут убивать других призраков?

— Хорошо, хорошо! Твоя взяла, — затрепетал призрак. — Уходите все! Скорее! Сейчас же! Идите по лунной тропинке.

— Спасибо тебе. Пусть Боги будут к тебе милосердны.

— Прощай Ярослав… Ярослав…

— Ярослав! Очнись! — теребил Александр лежащего на спине солдата. Ярослав открыл глаза и увидел склонившиеся над ним лица своих товарищей и девушек, полных неподдельной тревоги. — О! Очнулся! Блин! Как же ты нас напугал!

— Ага, — вторил ему Максим. — Я просыпаюсь, а тебя нет. Мы уж подумали, что ты устал на столько, что решил отдохнуть на болоте. Насовсем…

— Надо идти, — прошептал Ярослав.

— Да! Поднимайте его! Да осторожнее же! Ща, Ярослав! Ща у костра отогреешься, поешь горячего…

— Нет! Вы не поняли! — громче сказал Ярослав. — Надо идти через болото. Сейчас. Пока светит луна.

— Не волнуйся. Ничего не говори. Ты, наверное головой ударился при падении. Вот отлежишься, и пойдем.

— Да бл..! — вырвался из рук Ярослав. — Вы что, не поняли? Сейчас можно уйти безопасно отсюда. По лунной тропинке.

— Да. Пойдем, пойдем…. - стал приговаривать Максим, делая большие глаза остальным.

— Стойте, — вмешалась в разговор Ольга. — Ярослав. Ты. Говорил. С. Ним? — медленно, выговаривая отдельно каждое слово спросила Ольга.

— Да. Он сказал, что мы можем уходить. Я его убедил.

— Быстрее. Через свечу луна зайдет. Мы должны оказаться на том берегу.

— Да о чем ты говоришь? Какой «он»? Да он просто ударился головой сильно и глюки словил.

— Не верите, — прошипел Ярослав. — Впрочем, я бы тоже не поверил. Так смотрите.

Ярослав рванулся из державших его рук и бросился к болоту. Опешившие, поначалу, товарищи, бросились за ним, но не успели догнать его до края болота. Беглец, быстро сориентировался и побежал по дорожке из лунных бликов на поверхности бездонных болотных омутов. Побежал так, будто под его ногами была не бездна, а асфальт с небольшими лужицами, которые оставляет после себя поливочная машина. Не успевшие этого осознать преследователи догнали Ярослава только в ста метрах от берега.

— Теперь верите? — запыхавшись спросил Ярослав.

— Не может быть… — пораженно сказал стоящий на воде Александр. — Так не бывает…

— Скорее! Хватит воду в ступе толочь! — раздался с берега крик Ольги. — Бежим!

Потом были суматошные сборы и бег, через ставшим крепким проспектом, казалось, хоть танк проводи, болотом. Всего за полтора часа они добрались до противоположного берега — болото оказалось всего километров семь в ширину. В изнеможении все упали на настоящую, твердую от корней, но показавшуюся мягкой как перина, землю.

— Все. — прохрипел Игорь. — На болота ни ногой. Уж лучше что угодно, но только не болота.

— Присоединяюсь, — просипел гораздо более слабый Максим.

Один Ярослав остановился у кромки болота, и, обернувшись, прошептал: «спасибо, Калистрат». Но он не знал, что некому его услышать. Как только они начали свой путь по дорожке, призрак стал медленно рассеиваться, исчезая из этого мира, Яви, и переходя в Правь. Именно там, благодарная душа Калистрата увидела, кого она спасла от смерти, почему Боги простили его за спасение этих людей, и что будет со спасенными дальше. Увидела и ужаснулась. ЭТО было намного страшнее того, что пережил он. Калистрат даже рванулся обратно в явь, чтобы утопить их, ибо по сравнению с тем, что их ждало, такая судьба была бы раем. Но он не смог вернуться и нарушить Волю Богов — те люди выжили…

Суматошный бег по болоту не прошел даром. Максим, который пропустил большую часть тренировок и не был готов к таким рывкам сильно, с непривычки, растянул ногу, поэтому и на привал встали сразу же — на противоположном от своей долгой стоянки берегу.

На утро, они проснулись от громкого звука трубы. Вскочив на ноги, вчера они так устали, что не выставили часовых, они были очень неприятно удивлены. На противоположном берегу болота во всю пели топоры — римские воины, привычные ко всякой работе рубили деревья на гать.

— Что будем делать? — спросил выглянувший последним Максим.

— Болотник задержал нас очень сильно, — пробурчал Игорь.

— Да, — поддержала Ольга.

— Нам не уйти, — сказал Ярослав.

— Без паники только, — попросил Александр.

— А это не паника. Это знание, — твердо сказал Ярослав.

— Мотивируй.

— Смотрите. Мы шли десять дней тот путь, что они сделали за четыре дня, пока мы валандались у болота. Считайте сами — они идут вдвое быстрее, — сказал Ярослав.

— И что ты предлагаешь? — после паузы спросил Александр.

— Надо выставить заслон.

— Что?!!! — закричал Максим. — Да ты в своем уме?

— Я не предлагаю тут лечь костьми. Все просто. Тут отличное место. Римляне будут мостить гать в одном месте. Соответственно — пойдут тонкой колонной. Одним-двумя автоматами их можно сдержать. А потом, когда они вынуждены будут мостить две и больше гатей — догнать ушедших вперед.

— И кто здесь останется? — спросил после очень долгой паузы Игорь.

— Ну… Раз я предложил — то, мне и оставаться. Инициатива наказуема, как известно.

— Нет уж. Давайте тогда жребий тянуть. Все согласны? — спросил Александр. Может быть, замявшийся Максим и не был согласен, но из-за того, что все остальные утвердительно кивнули, пришлось и ему не выразить возражения.

Быстро было найдено четыре одинаковые по длине веточки. У одной отломали кончик, сделав короче других. Ярослав взял их в руку и предложил:

— Тяните.

Первым к руке, с некрасивой поспешностью, рванулся Максим. Он был в ладах с математикой, как и любой другой, кто любит считать деньги. Шансы вытянуть короткую первым всего один к четырем, самые маленькие. Максиму повезло. Палочка, которую он долго выбирал дрожащей рукой и, наконец, вытянул, была длинной.

— Следующий, — предложил Ярослав.

Следующим тянул Александр. Спокойно он взял ту, что была ближе к нему. Она тоже была длинной. Не повезло Игорю — он вытянул короткую.

— Каждый отдает ему по магазину, — скомандовал Александр.

— Хорошо, — радостно сказал Максим. Он, вроде, был готов на радостях и автомат отдать свой.

— Долго не тяни. Часа три, четыре — и к нам отходи.

Игорь кивнул. Только в мыслях у него была небольшая доработка плана. Совершенно не имело смысла отходить вслед за остальными. Где находиться база, он знал, остальные тоже — там и встретятся.

Римляне не долго валандались с постройкой гати. Не прошло и двух часов, когда передний край импровизированной дороги подобрался на двести метров к позиции Игоря. За это время он подготовил себе три позиции для стрельбы на расстоянии ста метров вдоль болота и даже расчистил слегка дорогу на север. «Эх — пару бы растяжечек сюда. Это бы задержало противника гораздо лучше одного автоматчика.»

Вот в прицеле появился первый римлянин. Судя по прицелу до него было метров сто — прямая видимость. Игорь аккуратно переключил переводчик на одиночную стрельбу, прижал приклад к плечу и спустил курок…

Бой длился уже два часа. Римляне, после первых суматошных атак прекратили мостить под пулями дорогу. Судя по шевелению слева и справа, они предпринимали попытку обхода. Игорь сменил позицию на левую и расстрелял оттуда несколько противников. После этого под прикрытием кустов перебежал на правую сторону и пострелял оттуда, что вынудило римлян еще больше растянуть фронт.

«Зря мы разделились. Вчетвером мы перебили на таких позициях перебили бы две три роты этих легионеров.» — задумался Иорь, и чуть за это не поплатился — над его позицией запели стрелы. Он сорвался ближе к лесу, но стрелы продолжали впиваться в окружающие деревья. «Да это и не стрелы вовсе, — подумал Игорь, рассматривая впившуюся в дерево буквально перед его носом короткую толстую стрелу. — Болты. Похоже, это арбалеты. И бьют на любое шевеление. Хорошо еще, что есть небольшой ветерок, а то сразу бы хана.»

Игорь подполз ближе к болоту и чуть не уперся носом в сапоги одного из легионеров. Весь в грязи, как болотное чудовище, легионер выглядел смешно. Встречей удивлены были оба, но легионер среагировал первым, бросившись вперед и замахиваясь коротким мечом — классическим римским гладиусом. На счастье Игоря легионер не сообразил, что меч проще метнуть, поэтому был в следующие две секунды судорожным движением пальца на курке отправлен к своим богам. Но это было поражение. И слева и справа слышался хруст ломаемых веток.

«Пора делать ноги.» — подумал Игорь, и повернувшись, хотел побежать на север. Но здесь путь ему преградил еще один легионер. Этот, в отличие от прошлого не был измазан в болотной жиже, похоже обошел болото кругом. Судя по дистанции, а он давно мог бы заколоть Игоря в спину, его хотели взять живым. Дальше все произошло мгновенно. На выстрел не оставалось времени — пришлось неловким движением защищаться от удара меча. Но это легионер был явно опытнее предыдущего — он не стал делать упор на мече, а сильным толчком, прикрывшись широким щитом, бросил свое тело вперед на Игоря. От удара щитом из легких с хрустом ребер вышел весь воздух и солдат упал на землю. Тут легионер опять показал свою находчивость. Втянув левую руку вперед и тем развернув щит ребром, он попробовал ударить им в живот Игоря, но тот смог закрыться от этого наносимого с не очень удобной позиции удара ногами. Но оказалось, что это был финт, обманный маневр — повернувшись на левой ноге и вокруг ставшией опорой щита легионер, как заправский каратист нанес правой ногой плавный и мягкий, но очень сильный удар Игорю в висок. Удар не сломал шею лежащего на земле, но сознание покинуло Игоря надолго…

Уже через шесть часов полубега-полушага, к середине дня, солдатам пришлось опять тянуть короткую палочку — ибо римляне настегали опять: звук рога слышался с каждым часом все ближе и ближе. В этот раз не повезло Александру. Было решено, что отряд соединяться будет у базы.

Александру удалось задержать погоню всего на час. Позиция «посреди леса» была гораздо хуже, чем та, которая досталась Игорю, да и в этот раз римляне действовали уже гораздо увереннее. Они отжали арбалетами Александра к непроходимому бурелому, после чего крепким строем, под прикрытием сдвоенной стены щитов подобрались к Александру и ударом меча плашмя вырубили его.

Третьим предстояло защищать уже троих оставшихся Ярославу. У него позиция была неплохой — небольшое болотце недалеко на север позволяло продержаться подольше Александра. Уже вечерело, поэтому Ярослав предложил такую хитрость. Он будет, отстреливаясь, отступать на север, а под прикрытием темноты отступающие под девяносто градусов к их предыдущему пути повернут на юг, и будут идти всю ночь, сколько смогут.

Ярославу удалось задержать погоню дольше всех. До темноты он перебежками тянул за собой весь римский отряд. Как только римляне испытанным способом начинали бежать вперед под прикрытием щитов, он, не жалея патронов, разбивал их волну. А как только они останавливались, подтягивая, арбалетчиков, вскакивал и, петляя как заяц, бежал на север. Способ был отличный, но только патроны таяли с необычайной скоростью. Хотя он взял почти все патроны, оставив Максиму всего два магазина, к концу дня у него осталось всего около половины последнего магазина. Еще одной удачной придумкой Ярослава стала манера ведения огня. Видя, как медленно ковыляет назад в лес только что раненный в ногу легионер, и, вспомнив путешествие вместе с Олегом, Ярослав стрелял теперь не на поражение. Наоборот, только в крайнем случае, он стрелял в голову, основными мишенями солдата стали ноги или, хуже, руки. Раненные замедляли движение легионеров гораздо сильнее чем заградотряды. К концу дня римляне на столько осатанели, что уже не пытались взять его в плен (зачем это им нужно было, Ярослав так и не понял), а старались просто пристрелить его при первой же возможности. Уже в сумерках Ярослав достиг огромного болота, и, бросив пустой автомат не раздумывая, бросился в него, увязнув сразу по пояс. Римляне подоспели к болоту только минут через пятнадцать. За это время Ярослав забрался так далеко, что его из арбалета его было не достать, а лезть опять в болото под пули — желающих уже не было. Но самое главное, римляне убедились, что солдат убегает один, что тех кто им нужен на севере нет. Сложив на голову убегающего Ярослава все известные им проклятия, легионеры разбили лагерь, так как в темноте следов было не найти.

Ярослав этого не видел. Изо всех он, через болото, брел на север. Сначала, вода болота обжигала холодом, потом уже Ярослав перестал это замечать. Сознание потихоньку покидало его — осталась только последняя установка телу — идти вперед. И тело шло. К третьему дню, если бы Ярослав увидел себе со стороны, он бы ужаснулся. Весь в тине и грязи, при частом кашле на поверхности болота плевки расплывались красными пятнышками, ногти содраны, пальцы изрезаны осокой, правая нога кровоточит, порванная о подводную корягу. К утру четвертого дня Ярослав выполз на твердый северный берег безымянного болота, сплюнул изо рта кровью, вытер рот рукой, оставив черно-бурые разводы и в горячительном бреду скорчился на теплом хвойном насте.

В это время Максим в сопровождении девушек бежал на юг. Первый день они очень устали, но зато за ночную беготню оторвались от преследователей, с учетом действий Ярослава, почти на целые сутки. За следующие дни римляне приблизились опять, и Максиму пришлось решать тяжелую задачу — остаться прикрывать уход девушек, либо отступать ними. Они как раз пересекали большую поляну, когда прямо по направлению их движения запел рог и, в сотне метров на поляну выскочила кавалерия. Ольга только пискнула. Так как погибать даром не хотелось, да и патронов было на несколько минут боя, Максим уже решил идти до конца. Он отбросил девушек за спину и приказал им бежать, сам перекидывая автомат со спины и синимая с предохранителя. Внезапно Ольга метнулась к нему обняла его. Максим только успел улыбнуться, когда женская рука с недюжинным опытом выхватила из поясных ножен его любимый трофейный кинжал и приставила его к горлу хозяина.

— Не смей!

— Что делаешь, дура?!

— Разумей меня — это мои воины.

Через несколько секунд кавалерия окружила маленький отряд, при этом ее оружие был направлено во все стороны, кроме как на Максима и девушек. Из рук солдата аккуратно изъяли автомат и Ольга, кинув нож на землю, бросилась на шею одному из спешившихся всадников.

— Лихомир!

— Ольга! Слава Богам! Но я с тобой еще поговорю. В Киев я уже послал нарочитого, чтобы резали ивовый подлесок вокруг рва. И вымачивали…. Для тебя…

— Лихомир! Ужели ты посмеешь меня… — удивленно и немного испуганно спросила Ольга.

— Пока рука не устанет! Так что готова будь… Добро. Это один из тех?

— Да. Это один из тех, кто… — начала объяснение Ольга.

— Я разумею. Ну и урод!.. — не дослушал ее Лихомир и, поняв ситуацию единственно возможным образом, подскочил к стоящему столбом Максиму и со всей силы ударил рукой в кольчужной перчатке, солдата в лицо.

Последующие объяснения Ольги и запоздалые раскаяния Лихомира Максим уже не слышал. Вторично подвергшиеся тяжелому испытанию, всего за последние полмесяца, голова и лицо солдата дружно уговорили сознание потеряться, и надолго.