"Нежить" - читать интересную книгу автора (Адамс Джон Джозеф, Симмонс Дэн, Линк Келли,...)

3

Глаза у него были овальные и плоские, как у персонажей японских мультфильмов, остекленелые, переполненные пустотой. В них, словно в белизне мелвилловского кита, можно было прочитать все что угодно, и пока мы с Лидой сидели и смотрели, как он глядит в стену, я стремился увидеть в этих зеркалах отражения всех своих желаний и разочарований — причем с таким рвением, на какое капитан Ахав едва ли был способен.

— Пустая скорлупа, — нарушила молчание Лида.

В конце концов оказалось, что она права. От него веяло утонченной пустотой. У него были изможденное лицо и худые, но очень мускулистые руки и ноги. Такой человек мог бы работать автомехаником или курьером по доставке экспресс-почты. Мне показалось, что лет ему около сорока, однако со слов Мальтузиана я знал, что его молодость — результат повиновения приказу. Интересно, на сколько он состарится теперь, когда заклятие с него снято. «Быть может, он, как Вальдемар из рассказа По, превратится в полужидкую, отвратительную, гниющую массу», — подумал я.

Мы просидели с зомби больше часа, когда с работы вернулась Сьюзен. Лида вскочила со стула и побежала в гостиную сказать матери, что у нас гость.

— Угадай, кто у нас? — послышался ее голос.

Она за руку ввела Сьюзен в кухню. Первое слово, которое вырвалось у моей жены, когда она увидела, кто к нам пожаловал, было «нет». Это был не визг прелестной героини фильма ужасов, на которую напало кровожадное чудище. Таким «нет» пресекают поползновения подвыпившего поклонника на затянувшейся вечеринке или отвечают на Лидины просьбы не ложиться до одиннадцати, когда завтра в школу.

— Давай рассуждать логически, — предложил я. — Как нам поступить?

— Вызвать полицию, — отозвалась Сьюзен.

— Ты с ума сошла! — возмутился я. — То, что он здесь, доказывает, что Мальтузиан рассказал мне правду. Нас могут убить!

— Иди поиграй, — велела Сьюзен Лиде.

— А зомби умеет играть? — спросила она.

— Зомби останется здесь, — отчеканил я и кивнул в сторону двери.

Когда Лида ушла, Сьюзен села за стол, и мы с ней еще немного поглядели на зомби. Дыхание у него было очень слабое, и, если не считать легчайших движений груди, он совсем не шевелился. Почему-то его присутствие действовало на нас умиротворяюще.

— Ерунда какая-то, — сказала жена. — Как нам с ним поступить?

— Мальтузиан говорил, он скоро вспомнит, откуда он, и, когда его память прояснится, мы должны доставить его домой.

— А нельзя завезти его подальше от дома и выпустить из машины? — спросила Сьюзен. — Оставим его на парковке у торгового центра…

— Ты бы и с кошкой так не поступила. Разве можно взять и бросить живого человека?!

Сьюзен раздраженно тряхнула головой.

— Ну скажи, вот чем он занят? По-моему, ничего у него не проясняется, — сказала она.

Я повернулся к зомби:

— Как вас зовут?

Он не шелохнулся.

Сьюзен протянула руку и щелкнула пальцами у него перед глазами:

— Эй, мистер Зомби, как прикажете вас называть?

— Погоди, — сказал я, — он не отвечает на вопросы, только исполняет приказы.

— Скажите, как вас зовут, — велела Сьюзен.

Зомби чуть повернул к ней голову и медленно задвигал губами.

— Том, — произнес он, и слово как будто бы вывалилось у него изо рта, плоское и тусклое, как старинная монетка.

Сьюзен прижала руку к губам, сдерживая смех.

— Томми-зомби, — фыркнула она.

— Глупости, — сказал я и тоже не смог сдержать смеха, хотя сильные мира сего были, наверное, уже готовы организовать наше устранение.

Такого нетребовательного гостя у нас еще никогда не было. Том был словно веник, который стоит в кухонной кладовке, пока не понадобится. Послушание его скоро перестало быть нам в новинку. Конечно, поначалу мы сполна насладились фокусами гипнотизера-иллюзиониста — «залайте, как собака», «попрыгайте, как цыпленок». Я понимаю, мы вели себя жестоко, словно невоспитанные дети, но мне кажется, это происходило просто потому, что иначе мы не могли — нами двигала примерно та же сила, что и правительством, которое в свое время так обошлось с этим беднягой. Конец этим дурачествам положила Лида. Она сурово прочитала нам целую лекцию о том, что мы должны уважать нашего зомби. Ее слова нас пристыдили, но в то же время нам было приятно, что мы вырастили такую чуткую девочку. Как выяснилось, она по-настоящему привязалась к зомби. Для Лиды он был словно щенок, которого мы ей не разрешали заводить.

Было нетрудно запомнить, что нужно приказать ему сходить в туалет дважды в день, поесть, принять душ. Гораздо сложнее оказалось сохранить тайну. Мы принесли друг другу страшную клятву, что никому о нем не расскажем. Мы с женой боялись, что Лида, очарованная своим новым другом, проболтается о нем, не сдержавшись, в школе. Только представьте себе, какой популярности можно добиться в третьем классе, если сказать, что у тебя дома живет настоящий зомби. Однако в пору испытаний именно Лида оказалась самой практичной, самой заботливой, самой мудрой из нас троих.

Лишь на следующую ночь, когда я с пересохшим ртом очнулся от дурного сна, до меня дошла вся странность нашего положения. В полудремоте я выбрался из постели и спустился в кухню налить себе воды. Взяв стакан, я присел на диванчик в гостиной. Почему-то я стал думать о рассказе По «Падение дома Ашеров» и о том, почему Д. Г. Лоренс[17] назвал его историей о вампирах. Я проследил за нитью этого затейливого сюжета до того эпизода, когда эфемерная и летаргичная прежде Мэдилейн вскакивает из гроба и бросается на Родерика. Тут я случайно покосился влево и сам вскочил от неожиданности, обнаружив, что все это время зомби сидел рядом со мной.

Том восхитительно варил кофе. Пылесосил, как заслуженная горничная. Сьюзен показала ему, как по-больничному аккуратно застилать постели. Когда ему было нечего делать, он просто сидел на диване в гостиной и глядел на противоположную стену, на циферблат напольных часов. Было ясно, что он имеет представление о времени, поскольку его можно было запрограммировать, словно видеомагнитофон. Уходя из дома, можно было сказать ему: «В час дня приготовьте и съешьте сандвич с „болонской“ колбасой, в три часа сходите в туалет».

К середине второй недели, которые он провел в нашем доме, я заметил, что мои приказы становятся изобретательнее. Я вспомнил, что рассказывал Мальтузиан — что-де наш зомби способен сыграть Шопена, единожды услышав пьесу. Мои же приказания ломаного гроша не стоили. Я поднял ставки и велел зомби перепечатывать мои рукописные заметки к книге о По. Он безупречно скопировал все, что я написал. Восхищенный этим достижением, я велел ему прочитать справочник по грамматике и выправить ошибки. Вуаля!

Скоро стало понятно, что нужно раздобыть Тому новую одежду, так как он день за днем носил одну и ту же серую униформу — рубашку с короткими рукавами и штаны фирмы «Сирз». Мы не сомневались, что он будет носить их, пока они не рассыплются в прах. Как-то вечером по дороге с работы Сьюзен зашла в магазин и купила ему обновы. На следующий день мы в порядке эксперимента велели ему переодеться, самостоятельно выбрав одежду из груды, которую мы перед ним разложили. Том вышел из гостевой спальни в мешковатых камуфляжных брюках и в черной футболке, на которой белыми печатными буквами было написано: «Кто тут дурак? Я с вами». Мы не упустили случая позабавиться.

— Смейся, Том! — велела Лида.

Зомби широко открыл рот, и откуда-то из глубины его глотки донеслось писклявое «Ха… ха…».

От ужаса улыбка застыла у меня на лице, и я задумался, так ли уж случаен его выбор футболки. Именно тогда я и заметил, что на его подбородке и впалых щеках проступает щетина.

«Господи, — подумал я, — он стареет». Сьюзен и Лиде я ничего не сказал.

Если Том не слонялся бесцельно по дому, то Лида обычно привлекала его к играм. Они играли в мяч, в карты, в Барби, а если они в чем-то соревновались, Лида говорила Тому, когда наставала его очередь выигрывать, и он выигрывал. Однако по большей части они рисовали. Сидели за кухонным столом с карандашами в руках и придумывали чудищ. Лиде нужно было говорить Тому, что именно рисовать.

— Теперь нарисуй вервольфа в платье и в шляпке. Госпожу Вервольф, — велела она.

Это зомби умел. У него получился ошеломляюще точный, великолепно прорисованный, с изумительной светотенью и штриховкой портрет Лона Чейни в женском платье, этакой оволосевшей Минни Перл.[18] Сьюзен прикрепила рисунок магнитом на холодильник.

— Поклонись, — сказала Лида, и Том изящно изогнулся в талии под углом ровно сорок пять градусов.

Жена и дочь не замечали, что Том изменился, но я заметил. Всего за несколько дней волосы его ощутимо поредели, в уголках глаз наметились «гусиные лапки».

Превращение, первые стадии которого я наблюдал, меня ошеломило. Я задумался, что же такого сделал Мальтузиан, чтобы загладить следы хирургических операций. Должно быть, это была серия команд, своего рода суровая бихевиористская тренировка. Мне не хотелось думать, что старик копался у Тома в голове в шахматной кухне, при свете флуоресцентных ламп. Кроме того, я не понимал, как Мальтузиан передал нам — то есть мне и моим близким — способность командовать зомби. Я стал присматриваться к Тому внимательнее прежнего, чтобы не упустить признаки пробуждающейся памяти.