Глава 10. Магический турнир.

Проснулась я рано утром, когда солнце только начинало всходить, разливая осенний свет над королевством. Вчерашний разговор казался мне нереальным, словно его и не было, а все это мне привиделось, как строки еще одного стиха. Вставать очень не хотелась. Тем более что я не совсем представляла, как мне вести себя после произошедшего. Вечером я засыпала с полной уверенностью в том, что все просто и обыкновенно. Мне нравиться Тертен, я нравлюсь ему, но останется с Клен, и это будет правильно и хорошо. Но за ночь привычная череда мыслей, словно расставленная на полках сознания смешалась в большущую груду неопределенности.

Приведя себя в порядок, я отправилась из своей комнаты вниз. Когда мы первый раз вошли в жилой корпус, то успели увидеть только самые яркие детали интерьера. Теперь мне захотелось более подробно все рассмотреть. Вряд ли представиться еще один случай увидеть такую красоту. Но внизу меня ждал сюрприз. Весь гостиный зал был запружен народом. Здесь были и молодые женщины с красивыми фигурами и лицами, и уже почтенные старики с бородами и еще только вышедшая из магической школы молодежь. Все собравшиеся молча взирали на трех людей в центре. Одним из них был глава конфедерации. Он что-то тихо пояснял двум молодым людям, которые бросали друг на друга полные ненависти взгляды. Первым меня заметил Ирсиан. Он почти силком затащил меня в толпу, чтобы я не светилась на лестнице.

— Ирсиан, а что здесь твориться? — опешила я. Лицо мага выражало крайнюю озабоченность. Он был весь какой-то помятый и всклокоченный. Видно его чуть ли не с постели подняли.

— Понимаешь, по магическим законам, если один чародей оскорбит другого, то обидчика могут вызвать на турнир. Это как дуэль у обычных людей. Вон тот молодой человек вчера вечером поспорил со вторым магом, что может одним заклинание уложить громадную гарпию.

— Уложил? — поинтересовалась я.

— В том-то и дело, что уложил. Но его оппонент начал сомневаться и сказал, что парень сжульничал. То ли гарпия была уже полудохлая, то ли маг пользовался запрещенными амулетами. Короче, оскорбил коллегу. Теперь вот разбираются.

— Ясно, — рассеяно ответила я, рассматривая спорщиков. Один из них, тот, который убил гарпию, был невысоким, круглолицым юношей со множеством веснушек. Второй же являлся высоким подтянутым черноволосым мужчиной уже под сорок с окладистой бородкой. Я мысленно заняла позицию парня. Когда, наконец, глава конфедерации закончил пояснения для противников, то окружающее маги еще больше замерли, готовые внимательно проникаться всему, что скажет Эдванс.

— Итак, специально для собравшихся еще раз повторяю правила турнира. Во-первых, у соревнующихся будут отобраны любые амулеты, накопители и другие, магические и немагические средства, способные искусственно повысить энергетический потенциал участников. Во-вторых, все запрещенные заклинания будут деактивированы. В-третьих, битва продлиться ровно до тех пор, пока один из противников не откажется от ее продолжения и не сдастся или не будет настолько искалечен, что просто физически не сможет участвовать в турнире.

— Ирсиан, это он так пошутил про искалечивание? — испугалась я. Неужели маги позволять своим коллегам перебить друг друга? Я с мольбой воззрилась на приятеля, но тот хмуро покачал головой.

— Нет, Мелитриса. Цель магического турнира, как и всякого другого — уничтожить обидчика. Если не убить, то хотя бы серьезно ранить. Естественно, что любой из стоящих тут не желает чьей-либо смерти. Обычно такие случаи происходят лишь по глупости самого погибшего. У некоторых собственная гордость начинает преобладать над простейшим инстинктом самосохранения. Они легче умрут, чем при всем народе признают свою слабость.

— Но почему остальные не останавливают их? — изумилась я.

— Потому что никому не хочется стать следующим участником подобного зрелища.

— А ты когда-нибудь был свидетелем турнира? — я внимательно следила за действиями магов. Оба противника встали друг на против друга, произнося по очереди какие-то странные, свистящие слова. От них воздух между колдунами начал колебаться и по нему стали пробегать серебристые вспышки.

— Я был участником. Правда, это было в школе. Там другие порядки. Учащимся не разрешаются такие дуэли. Приходиться проводить их в тайне.

— Тебя кто-то оскорбил?

— Нет, я оскорбил одного очень хорошего человека, за что и поплатился, — Ирсиан приподнял край рубашки, обнажая громадный шрам, проходящий через весь живот. Я только смущенно закусила губу. А я-то думала, что приятель никогда не ввязывался в такого рода вещи, — Это был мой большой друг. Я до сих пор сожалею об этой ссоре. Он погиб, так и не простив мне обиды.

— Ты… — начала я было фразу, но маг торопливо оборвал мои подозрения.

— Нет, война. Очень много магов погибло в эту войну. Это не удивительно, ведь нашими противниками были релты.

— Кто?

— Сильные, выносливые существа, способные жить как в воде, так и на суше. Они целые города под водой основывают. Глупая война. Когда по их территории проплывал танкер с нефтью, то разыгралась буря. Естественно, тот перевернулся, нефть разлилась по поверхности. Релты не стерпели и обратились к правительству королевства за помощью. А вместо этого получили двадцатитысячное войско, начавшее расстреливать всех жителей моря без разбора.

— Почему?

— Люди не поверили, что танкер перевернулся сам собой. Даже тем членам экипажа, что выжили в этой трагедии и были спасены релтами, не поверили. Их просто посчитали сумасшедшими. Теперь, по прошествии нескольких лет я понимаю, что правительство отлично знало, где кроется настоящая правда, но только выгоднее было уничтожить релтов, чтобы заполучить полное янтаря море.

Тем временем маги стали выходить из жилого корпуса. Первыми шли самые почтенные, длиннобородые старцы и седеющие старушки. За ними двигалась разношерстная толпа чародеев среднего возраста. Пока мы с Ирсианом пробивались к выходу, к нам подоспели Тертен и Клен. Я только растерянно бросила на парня взгляд, смущенно опуская глаза. А он словно совсем не помнил о вчерашнем. Начальник охраны только приветственно кивнул, сразу переключая свое внимание на Ирсиана.

— Что делать будем? Мы и так кучу времени потеряли. Стоит ждать окончания или лучше уехать?

— Если мы уедем, то можем только приобрести большую головную боль в лице разгневанной конфедерации. Маги очень не любят, когда их традиции не уважают. Раз мы попали на подобный турнир, то должны пробыть до самого конца. К тому же Эдванс собирался ехать с нами.

— Думаешь, это серьезно? — обеспокоено спросила Клен.

— Серьезней некуда. Он пришел ко мне утром и сказал, что точно присоединиться к нашей компании. Если, конечно, за несколько часов ничего не случиться.

— Каркуша, — хмыкнул Тертен, — накликал неприятности на свои и на наши головы.

— Не исключено, — с самым непроницаемым видом подтвердил маг, — такие, как Эдванс способны одним словом проклясть.

Мы шагали по посыпанной песком широкой дорожке, стараясь не отставать от спешащих магов. Деревья в вокруг уже начинали сверкать желтизной листвы, пока еще редкой, но уже достаточно различимой среди зеленой массы. Громадная толпа впереди нас целенаправленно двигались в глубину парка, оживленно обсуждая предстающее сражение. Наконец, мы дошли до дощатой площадки в виде шестиугольника. Первым на нее взошел глава конфедерации, вслед за ним оба противника. Несколько молодых людей по велению Эдванса стали ловкими движениями стаскивать с обоих магов одежду, снимая амулеты и проверяя карманы штанов.

— Они что, не могут закопать амулеты подальше? Ведь это же совсем мальчишки, они же совсем не разбираются в магии?! — тихо воскликнул Тертен.

— Мальчишки тут не при чем. Будь воля Эдванса, можно было отобрать все у соревнующихся и без их ведома. Парочка заклинаний, и оба противника выдали бы не только все свои вспомогательные средства, но и рассказали бы, как их в детстве мамочка называла. Просто подобный ритуал означает полное содействие с руководством. Типа, вот он я, я ничего ни от кого не скрываю.

Вместо обычной одежды на чародеев напялили широкие балахоны. На старшего — синий с вышивкой из золотистых ниток, на младшего — точно такой же, но только фиолетовый. Противники встали по разным сторонам площадки, готовые при первом сигнале вступить в бой. Глава конфедерации тем временем поклонился, протягивая в толпу руку:

— Не могу ли я попросить выйти сюда вас, прекрасная Мелитриса? — обратился он ко мне с обворожительной улыбкой. Я только повернулась к Ирсиану, ища в его глазах совет. Но тот только дружески похлопал меня по плечу, прошептав:

— Иди, ничего не бойся. Тебе оказана великая честь.

Я пожала плечами, скользя глазами по лицам любопытной толпы. Десятки взглядов в одно мгновение обратились в мою сторону, испытывающее следя за каждым жестом. Стало жутко неприятно, словно все ждали от меня каких-то необыкновенных действий, а я даже не знала, что делать. Пришлось вымученно улыбнуться и подняться на помост. Эдванс поймал мою руку, ловко целуя так, что с одной стороны он проявил ко мне уважение, а с другой — еще больше поднялся в глазах толпы.

— Милейшая Мелитриса вместе со своими спутниками: нашим коллегой, мистером Ирсианом, начальником королевского отряда мистером Тертеном и прелестной мисс Клен прибыла вчера днем в нашу резиденцию. Мадам Мелитриса является носительницей уникального дара — она ver branifas kiavateru.

Толпа приветственно загудела, всем своим видом показывая, что против таких гостей она совсем не возражает. Я глупо расплылась в улыбке, стараясь вести себя как можно естественнее. Эдванс повернулся ко мне, жестом прося всех замолчать.

— Я думаю, что вы, Мелитриса, не откажите нам в любезности быть судьей в сегодняшнем споре. Надеюсь, я не ошибаюсь?

Я опешила. Никогда не присутствовала на подобных мероприятиях и не знала, как можно их судить. Сейчас меня словно толкали в бездонную пропасть, захлопывая позади путь к отступлению. Они точно знали, что мне придется согласиться, потому что иначе я оскорблю их. Пришлось произносить очередную порцию полных восхищения и уважения фраз:

— Мне очень приятно, что вы так доверяете мне, но, скорее всего, я откажусь от столь высокой чести.

— Почему же? Неужели вы огорчите нас своим отказом? — скуксился глава конфедерации. Я изобразила самое милое выражение, на какое была способна, одновременно стараясь в толпе зацепиться за знакомое лицо одного из приятелей, — Я лично прошу вас об этом, не откажите хотя бы мне! Если хотите, я стану на колени!

Эдванс, действительно постарался неистово бухнуться на площадку. Он явно издевался надо мной, лишний раз напоминая о том, что также вправе требовать от меня все, что угодно. Я легонько поймала его за руки, не давая испачкать дорогие брюки в пыли и листве, нападавшей на площадку с ближайших деревьев. Господи, как же все это было смешно! Словно мы оба сейчас играли давно заготовленные роли, проверенные временем и тысячами подобных выступлений. Из поколения в поколения дамы и джентльмены падали друг перед другом на колени, разыгрывали оскорбленную невинность, наиграно лучась безграничным уважением друг перед другом. И самым нелепым было то, что и актеры и зрители отлично знали конец подробных спектаклей. Маг только благодарно улыбнулся одними глазами самой настоящей искренней улыбкой. Он благодарил меня за брюки и за то, что я по-прежнему хорошо играю свою роль.

— Нет, нет, Эдванс, я вам не позволю! — ласково пожурила я его, — Если вы так просите, то я любезно соглашусь стать судьей. Но, только сначала, объясните мне мои права и обязанности во избежание недоразумений.

— Я очень рад! Что ж, Мелитриса, в ваше распоряжение включаются право в любой момент прекратить сражение, если вы усмотрите в действиях одного из противников какие-либо нарушения правил. Вы так же можете проверить, честны ли маги в отношении применения запрещенных заклинаний. И, самое главное: вы способны когда угодно предложить перемирие между враждующими сторонами. Если вы хотите, в вашем праве выбрать любого из нас для консультации по специфическим вопросам.

— Отлично, — я попыталась изобразить бурную работу мысли. Естественно, что я заранее знала, что так или иначе попрошу себе в помощники Ирсиана, — Могу ли я просить вас о том, чтобы моим советчиком стал мой спутник — Ирсиан?

— Ради вас — все что угодно! — ухмыльнулся Эдванс. Приятель без лишних слов взлетел на площадку, встав рядом со мной. Глава конфедерации обратился к толпе, — Думаю, турнир можно начать. Мелитриса, вот вам платок. Когда вы поймете, что оба противника готовы к бою, только махните им в знак начала.

— Хорошо, — ответил за меня Ирсиан. Тянуть было нечего. И старший и младший дуэлянты были давно готовы к сражению. В глазах их пылал огонь ненависти, кулаки сжимались до побеления. Они могли бы наброситься друг на друга и без всяких взмахов платка. От этого их удерживало только уважение к собравшимся и к себе.

— Итак, Мелитриса, — прошептал мне на ухо Эдванс, стоящий слева от меня. Ирсиан также наклонился поближе, вслушиваясь в речь главы конфедерации, — тот, что помоложе, весь в веснушках — это маг девятой ступени Арнон Плавлийский. Второй — маг четвертой ступени, Фирл Некварус. Я надеюсь, Ирсиан, вы пояснили вашей спутнице суть вопроса?

— Да, конечно, — ответил приятель.

— Тогда начинайте поскорее, иначе, чувствую, они порвут нас всех на кусочки.

Эдванс легонько соскочил с площадки, предоставляя мне полную свободу действий. Я только вздохнула, взмахнув тонким платочком. Оба чародея, словно бешенные собаки, сорвавшиеся с цепи, начали швыряться друг в друга огненными шарами, при этом ловко уворачиваясь от них и ставя различные блоки. Даже мне стало ясно, что это только разминка. Маги стояли в красивых стойках, по рукам их почти не угасая, проходили новые вспышки света. Наконец, Арнону надоело простая перестрелка сферическим сгустками и он, нарисовав в воздухе руну, почти мгновенно рассеивающуюся в виде дыма, выстрелил вперед легкой голубоватой сетью.

— А этот парень далеко пойдет, — восхитился Ирсиан. Мы стояли у самого края помоста, готовые в любой момент нырнуть вниз, если что-то пойдет не так, — Ловчую сеть не так-то просто правильно построить.

Фирл легко отпрыгнул, сложным скрещением пальцев проводя вокруг себя окружность. Сеть, уже было летящая в него, резко изменила направление, в полете превращаясь в огненную бечеву. Я только потрясенно уставилась на горящую веревку, ловко упавшую на Арнона сверху. Маг со злобой затоптал тлеющий подол балахона, начиная произносить на распев слова контрзаклинания. С каждым мгновением огненная бечева все больше затягивалась в петлю, оставляя после себя обгоревшие полосы на настиле. Еще немного, и пламя переброситься на мага. Я с трепещущим сердцем уставилась во все глаза на то, как тот ловко обрывает колдовство резким шипящим звуком, словно ушат воды выливает на раскаленные камни. Бечева тут же задымилась и исчезла. В тот же миг Фирл одним движением послал в своего врага блестящую искру, почти без хлопот отбитую Арноном. Фирл недовольно перекосился, чтобы уже в следующее мгновение щелчком пальцев обратить в пепел, летящую в него стрелу из магического лука. Воздух на площадке уже не просто искрился, он стал ощутимо накаляться. Мне становилось все более душно от затопляющих воздух запахов ландышей и вишневого листа. Похоже было, что магия каждого имела свой запах. Арнон начинал медленно покрываться восковой бледностью, но не сдавался, резким взмахом руки отправляя в полет самую настоящую молнию. Фирс тяжело, почти в последний момент, увернулся от нее, уже за границей помоста превращая ее в туман.

— Да уж, похоже, что этот Фирс в полной мере изучил весь спектр контрзаклинаний! — присвистнул Ирсиан. А маг тем временем резко развернулся, выставляя вперед руку, чтобы по площадке прокатилась невидимая упругая волна. Даже я ощутила рядом со мной стену сжатого до состояния камня, воздуха. Арнон упал, перекатившись несколько раз и почти на пределе нервов выкрикивая какое-то сочетание слов. Я успела заметить лишь легкую дымку, на границе невидимой ограды вокруг парня и сметающей все на своем пути стены. В тот же момент Арнон ловко подпрыгнул, почти неуловимо выкидывая на свободу легкое облачко зеленоватого газа. Ирсиан рядом со мной незамедлительно прочертил в воздухе знак, накидывая на нас защитный купол.

— Зачем это?

— Это заклинание кислоты. Газ, который сейчас пошел — ни что иное, как самая настоящая кислота, выжигающая легкие. Правилами это не запрещено, не бойся.

Фирс недовольно протянул вперед руку, перед которой засверкал полупрозрачный лист металла. Во всяком случае, так казалось со стороны. Облако газа встретилось с ним, резко разворачиваясь в обратную сторону. Арнон быстро произнесенным заклинанием развеял облачко уже перед самым своим носом, и тут же следом посылая серебристый шарик, ловко пролетевший сквозь защиту оппонента. Фирс испуганно отпрыгнул, выставляя вперед открытую ладонь и прикрывая на миг глаза. Шарик послушно скользнул в ладонь мага, словно войдя во внутрь. Мужчина довольно хмыкнул, с неожиданной силой схватив что-то невидимое и начиная это тянуть, как канат. На другой стороне помоста раздался вскрик. Мы с Ирсианом одновременно повернули туда головы, остолбенев. Арнон лежал, изворачиваясь всем телом, словно его положили на раскаленную сковороду. По его рукам проходила судорога, а лицо исказилось жуткой гримасой боли.

— Ирсиан, надо это остановить! — заорала я приятелю, в ужасе вцепляясь ему в плечо. Тот непроизвольно зашипел, пытаясь отцепить меня от себя, и грозно зашептав в ухо:

— Ты не имеешь на это права. Правилами это не запрещается! Что же ты думала, что они так и будут швыряться друг в друга заклинаниями и отбивать их, пока у одного резерв не кончиться? Нет уж, Мелитриса, в этом-то и вся суть. И не думай, что я не испытываю к этому несчастному жалости! Но мы просто не имеем права останавливать турнир.

Тем временем Фирс злобно сверкнул глазами, всего на миг ослабляя захват, чтобы с новой силой начать выворачивать своего врага на изнанку. Арнон уже не кричал, он только болезненно кривился и изворачивался. Мгновение — и над площадкой пролетел до ужаса знакомый светящийся сгусток. Только не это! Я почти не слышала своего собственного вскрика, как и не хриплого бульканья, вырвавшегося из горла Арнона. Сгусток попал ему в ногу, заставляя все мышцы конвульсивно биться. Запахло жженой шерстью балахона и нестерпимым удушливым горелым мясом. Ирсиан не успел всего на короткое мгновение поймать меня за руку, в последний момент сомкнув пальцы на воздухе. Я стрелой в каких-то два прыжка оказалась около несчастного мага, закричав так громко, что звук моего голоса стряс с соседних деревьев кучку листвы.

— Прекратите немедленно! Я требую! — Фирс разъяренно сжал кулак, явно готовясь произнести еще одно заклинание, но Эдванс вовремя встал между мной и ним. В голове моей сейчас все мысли и помыслы направились в одну сторону. Я лишь хотела только одного, чтобы перестало вонять паленым мясом, чтобы Арнон прекратил так жутко хрипеть. Чтобы весь этот кошмар кончился.

— Да вы с ума сошли! — заорал, выскочивший на площадку Тертен, легко загребая меня в охапку, — Вы хоть представляете, что творите?!

Я только предательски всхлипнула. Передо мной мелькнула жуткая картина лежащей в лесу твари с дымящимися перьями. Еще одной подобной сцены я бы не перенесла.

— Ну, все, все! Эдванс, прикажите сейчас же оказать несчастному парню помощь! Сейчас же! — Тертен не орал, но в голосе его промелькнула такая ярость, что было ясно: еще немного, и от всего помоста останется груда досок.

— Господи, Мелитриса, ты как? — это уже Клен. Ее голос, льющийся ручьем, вернул меня к жизни. Я оторвала мокрое лицо от рубашки Тертена, краем глаза замечая, как Арнона уже грузят на носилки.

— Что б вам всем! — злобно плюнул приятель, практически стаскивая меня с дощатого настила. Эдванс только развел руками. Толпа перед площадкой беспокойно заволновалась. Только нам скандала не хватало!

— Тертен, подожди, — я, наконец, высвободилась из горячих объятий приятеля, обращаясь ко всем, — Простите меня, я ничего такого не хотела! И простите моих спутников. Я вас очень прошу на меня не злиться. Но я просто никогда не видела подобного. Я сейчас не в своей тарелке. Простите!

Я поспешно побежала обратно по знакомой тропе в жилой корпус. Я не видела того, что происходило за мной, но очень надеялась, что ничего плохого не случиться. В холл я влетела, уже не замечая никакой красоты. Пробежала по лестнице, через подвесной коридор к себе в комнату. И только захлопнув за собой дверь, смогла спокойно начать приходить в себя.

Оставалось надеяться, что мои извинения будут приняты. Ведь предупредил же меня Ирсиан, что без жертв не обойдется. Нет, все-таки я неправильная. Ведь раньше, в средние века толпы людей собирались на площадях, чтобы посмотреть на казнь очередного преступника. И никто же не вырывался из толпы, не кричал, не пытался встать грудью на его защиту. Только вот одна нестыковочка получается. Арнон преступником не являлся. И никакого права так с ним поступать, у Фирса не было. Одно дело, когда над магом так издевается нежить, или он погибает в бою. Но совсем другое — идти на убийство того, с кем только вчера ел за одним столом. Я устало села на кровать, пытаясь остынуть и успокоиться. Но как это всегда бывает, оставлять в покое меня никто не собирался. Не прошло и пяти минут, а в дверь начали настойчиво барабанить. Никаких иллюзий по поводу того, что если нежданным гостям не открыть, то они перестанут стучать, я не питала. Первая волна ужаса давно схлынула, оставляя сознание чистым, как пустой бокал. В конце, концов, парня оттащат в медпункт (или как там у магов водиться) и уже через несколько дней он будет полностью готов дать отпор Фирсу.

— Мелитриса, отрой! — заорал за дверью Тертен. Я лениво встала с кровати, отворяя дверь. За ней стоял целый комплект приятелей.

— И нечего так орать, — спокойно произнесла я, впуская народ во внутрь. Лица у всех трех были просто похоронными.

— Мы думали, что с тобой что-то случилось! Так и до инфаркта не долго дойти! Ты же ведь убежала с площади, ничего нам не сказала. А вдруг ты что-нибудь натворила? А вдруг тебе плохо стало? — продолжал кипятиться Тертен.

— Да как они посмели вообще приглашать тебя на такое смотреть? — встряла Клен, — Этот Эдванс просто какой-то ненормальный. Высокое доверие, он оказал, видите ли! Ничего себе почесть, присутствовать на убийстве!

— Да хватит уже, — прервал парочку Ирсиан, — Не вам сейчас об этом говорить. Вы не можете так судить о том, в чем не разбираетесь. У магов другие представления о чести. Если один колдун вызывает другого на турнир, то это значит, что его гордость серьезно задета. Такие турниры проводятся крайне редко. В отличие от людей, мы предпочитаем честно расправиться со своим врагом при всем народе, чем так же точно прибить его в темном переулке ножом в спину. Вспомните то время, когда нас для отряда тренировали. Не ты ли, Тертен, ратовал за сильный характер, за спор кулаков?

— Это совсем другое, — буркнул начальник охраны, — Там все были равны. Все были свои. Не хочешь драться — иди из армии. К тому же у нас никого не убили. Но заставлять абсолютно беззащитную девушку смотреть, на фактическую расправу против ее воли — это намного хуже.

— Народ, может, хватит спорить о морали? — вклинилась я. Все трое повернулись ко мне с таким видом, будто успели забыть о моем существовании.

Новый стук в дверь мгновенно привел всех в чувство. Дверь тихонько открылась, и на пороге возникла знакомая фигура главы конфедерации. Три злобных взгляда заставили бы любого шмыгнуть обратно, но, похоже, что Эдванс был уже опытным в деле преодоления такого рода препятствий.

— Простите, Мелитриса, я только зашел спросить, как вы? — маг проскользнул в комнату, стараясь не замечать приятелей.

— Нормально. Я надеюсь, вы не обижаетесь на меня за мое поведение?

— Нет, нет. Никто из коллег не в обиде на вас. Это я во всем виноват, я не должен был так вас подставлять.

— Ничего страшного. Главное, как там Арнон? — я, наконец, смогла изобразить на лице легкое подобие улыбки.

— Все в порядке. Наши врачеватели позаботятся о нем.

— А можно ли его проведать?

— Думаю, что только завтра утром. Парня усыпили на время, так что в себя он придет не раньше завтрашнего утра. Но, давайте все-таки обсудим наши дела, — Эдванс повернулся к Тертену. Похоже было, что приятель начал возвращаться в свое обычное состояние полного равнодушия. Лицо его приобрели привычные каменные очертания и лишь в глазах еще сияли два отблеска острых кинжалов.

— Завтра мы уедем отсюда. Вы все так же намерены отправиться с нами?

— Конечно. Неужели вы думаете, что я упущу возможность лишний раз размяться перед тем, как навсегда затаиться в своем кабинете? — попытался пошутить глава конфедерации, но шутка не была оценена.

— А что насчет помощи, — подался вперед Ирсиан, — вы нам дадите магов для поимки преступника?

— Мы же вроде договорились? Сколько человек вам понадобиться?

— Еще не знаю. Все будет зависеть от того, как пойдут наши дела. Если нам удастся самим поймать веисталя, то тогда и ваша помощь будет не нужна, — резко ответил Тертен.

— Что ж… думаю, что тогда лучше предупредить всех наших магов, — решился Эдванс, вставая с кресла и направляясь на выход, — Тогда, до завтра.

— До завтра, — ответил за всех Ирсиан, закрывая за чародеем дверь и тихо прибавляя, — вот крыса, боится, как бы мы не затребовали от конфедерации поддержки больше, чем нужно. Думаешь, он с нами попрется только из-за нехватки свежего воздуха? Да он просто решил проконтролировать нас. Вдруг нам взбредет в голову поднять на уши всю их организацию.

Я только вздохнула. Честное слово, я уже ни чему не удивлялась.

Новый день встретил меня проливным дождем за окном. Я еле оторвала голову от подушки. В подобную погоду только пребывать в объятиях сна и надо, а не просыпаться в такую рань. Самым неприятным было то, что спать совсем не хотелось. Никто не собирался меня будить, никто не расталкивал, не настаивал на моем раннем вставание. Ладно, когда надо подняться рано, еще понятно. Но когда по своей доброй воли вскакиваешь не свет ни заря, и при этом у тебя есть почти безграничные возможности для сна — это уже абсолютная подлость судьбы. Вчера мы договорились выехать часов в двенадцать дня. Как сказала Клен: "Стремление выехать пораньше — это еще не гарантия того, что так и будет!".

По сему я, первым делом, не торопясь, привела себя в порядок, и вышла в общую столовую, находившуюся на первом этаже жилого корпуса. Столовая эта, к слову сказать, ничем не отличалась от великого множества виденных мною до этого заведений подобного типа. Никакой тебе летающей посуды, половников, которые сами наливают тебе суп или невидимых рук, стелющих тебе на колени скатерть. Правда, меню в магической столовой было намного разнообразней, чем, например, в институтской. Особенно загружать свой желудок я не стала, предпочитая немного не доесть за завтраком, чем давиться за обедом. К тому времени, когда в чашке с кофе закончились последние капли, на улице перестал лить дождь. Это обстоятельство заметно прибавило мне сил и бодрости. Я уже четко знала, что буду делать дальше. Первым пунктом моего плана стало посещение несчастного Арнона. Для его выполнения мне пришлось достаточно бестактно прервать трапезу одного из сидящих рядом магов.

— Не подскажите, где здесь у вас больные? — начала я. Мужчина внимательно всмотрелся в мое лицо, и, похоже, узнал. Правда, от этого взгляд его ни чуть не изменился.

— В каком смысле, больные? — переспросил он.

— В прямом. Где тут у вас больница или медпункт? — маг только захлопал глазами, явно принимая меня за одну из выше обозначенных личностей.

— Мне к Арнону нужно, — в конец разозлилась я.

— Так вы бы сразу и сказали! — хлопнул он себя по лбу, — Это вам надо в главную резиденцию, там, на первом этаже его комната. Он еще совсем молодой, так что в жилом корпусе жилплощади не получил.

— Спасибо, — поблагодарила я, отправляясь по указанному маршруту. Парк блестел под лучами едва пробившего брешь в тучах, солнца. Тысячи блестящих капелек, осевших на листьях и земле, отражали его ненадежный свет. Резиденция встретила меня все тем же ледяным молчанием, что и в первый раз. Я поднялась по лестнице, ощущая себя здесь уже не просто гостей, а почти хозяйкой.

Комната Арнона нашлась на удивление быстро. Все благодаря тому, что в нее постоянно кто-то входил или выходил. Я шмыгнула вслед за тощей девушкой лет пятнадцати, которая даже не обратила на меня внимания. Сначала я не поняла, почему рядом с дверью так суетились, но когда вошла, то совсем растерялась. Комната мага, похоже, представляла собой спальню с отдельной гостиной. Именно в этой гостиной, куда я попала, собралось человек двадцать, отчаянно что-то обсуждающих. Я оглядела просторное помещения, подсознательно ища хоть какое-то знакомое лицо. И почти тут же нашла среди чародеев высокую фигуру нашего недавнего провожатого. Я быстро подошла к нему, бесцеремонно дергая за рукав.

— А? Простите, не заметил вас! — очнулся тот, поворачиваясь ко мне.

— Не подскажите, а что здесь происходит? — я посмотрела на собравшихся. Все были настолько поглощены обсуждением, что не замечали ни выходящих, но новоприбывших. Было ясно, что они тут не просто так поболтать собрались. Разобрать же, конкретно, о чем шел разговор, не представлялось возможным. Все толпившиеся в комнате, без исключения выражались на местном языке.

— О, Мелитриса, я должен вас огорчить, но, похоже, что с Арноном что-то серьезное. Честно признаться, я сам только недавно пришел сюда, и еще не до конца выяснил суть вопроса.

— Но что же с ним? — испугалась я. Несчастный парень вызывал во мне глубоко симпатичные чувства. Наверное потому, что был еще младше меня.

— Евернус, не могли бы вы рассказать нашей гостье, в чем дело? — обратился мой собеседник к ближайшему из магов. Тот кивнул, передвигаясь поближе ко мне. Из-за шума, царящего в комнате, приходилось практически кричать.

— Во-первых, здравствуйте, Мелитриса! — слегка поклонился Евернус. Я ответила ему быстрым пожатием руки. Странно, но мое имя здесь быстро запомнили. Хотя это не удивительно — у самих такие же "интересные" имена, как и у меня, — Боюсь вас огорчить, но, похоже, дело серьезное!

Я чуть не скрипнула зубами с досады. Они меня огорчить бояться! Еще немного, и я их так огорчу, что они двадцать раз об этом пожалеют! В конце концов, они могут хоть на несколько минут отбросить все свои церемониальные обращения и по нормальному мне все объяснить?

— Да говорите же! Не томите! — не выдержала я.

— Похоже, что ваша вчерашняя жертва была напрасной, — в зеленых глазах мага читалось недюжинное огорчение, — Сегодня ночью, уже часу во втором Арнону стало хуже. Он стал бредить, температура резко повысилась… Нам, кажется, что он умирает…

Я молча переваривала слова Евернуса, стараясь не расплакаться. В голове мелькнула на мгновение утешающая мысль. Ведь, наверно, они не все испробовали? Наверно, еще можно что-то сделать, чтобы вылечить парня?

— Но ведь вы можете ему помочь? — с надеждой спросила я. Оба собеседника стыдливо опустили глаза.

— Думаете, мы не пытались его спасти? Мы испробовали все. Ничего не помогает. Это так ужасно, — тихо проговорил наш провожатый, — Арнон еще такой молодой. Он даже не маг еще, а обычный студент. Приехал на недельную практику… и такое несчастье! Такой замечательный, талантливый мальчик…

Маг замолчал, в глазах его блеснули слезы. Я только с особой ясностью вдруг поняла смысл всего разговора. Но вместо того, чтобы начать рыдать, я только злобно чертыхнулась. Мой разум начал цепляться за последнюю нить хладнокровия, пытаясь найти выход. Прежде чем сдаваться перед смертью, я еще собиралась побороться за жизнь. Оба мага грустно притихли, явно изучая мою реакцию.

— Могу ли я вас попросить дать мне возможность пройти к нему? — обратилась я к ним, заведомо зная, что в любом случае попаду за дальнюю дверь спальни Арнона. Мужчины переглянулись, стараясь скрыть недоумение.

— Мы не в праве вам отказать, — пожал плечами Евернус, — если вам будет угодно, то вы можете посетить его, когда пожелаете.

— Отлично, — я по инерции сжала в руках свой кулон в виде листка. Последнее время этот жест стал почти автоматическим. Колкие грани кулона впились в кожу ладони, окончательно убеждая меня в том, что только что родившийся план стоит попытки его выполнения, — тогда я пойду к нему прямо сейчас.

— Как вам будет угодно, — ответил Евернус, — Хотите, я вас провожу?

— Не вижу смысла, — просто ответила я. Мне уже надоели эти дурацкие игры в вежливость, и теперь я начинала вести себя так, как всегда, — Я и сама могу пройти пять метров, не заблудившись!

Я прошла в маленькую комнатку, большую часть которой занимала кровать. На ней-то и лежал несчастный парень… скорее, даже не парень, а еще совсем юнец. Вчера я больше внимания уделила заклинаниям, которыми перебрасывались противники, почти не вглядываясь в них самих. Арнон был худой, только начавший приобретать настоящие мужские черты юноша лет шестнадцати-семнадцати. Лицо его, словно специально нарисованные, густо усеивали веснушки. "Солнышко поцеловало", — говорят про таких. Но видно, в этом случае, солнышко несколько увлеклось поцелуями. Не только щеки, но и весь нос пестрел золотистыми точечками. Если такой вот мальчишка, и, правда, уложил гарпию с одного заклинания, то я не удивляюсь тому, что ему посмели не поверить. Арнон перекатился головой по подушке, что-то пробурчав под нос. Дыхание его становилось все более поверхностным, иногда даже чуть не прерывалось, заставляя мое сердце непроизвольно екать. Я решительно подошла к нему, кладя руку на лоб. Похоже было, что температура у него перевалила за сорок. Медлить было нечего. Я стянула с себя цепочку с кулоном, одним широким жестом сдергивая одеяло. Сдернула и присвистнула. Вся нога Арнона была покрыта кровоподтеками и волдырями, а сама рана, наспех перевязанная бинтом, приставляла из себя нечто черное и жуткое. Преодолевая страх, я все же смогла кое-как распутать бинт, чуть не плача от жалости. Это же надо было его так покалечить! Если бы он попал в наш мир, ему точно бы отрезали ногу. Жуткая, обуглившаяся рана была настолько глубокой, что почти доставала до кости. Арнон только болезненно дернулся, когда я прикоснулась кулоном к ней. Листик в моих руках чуть дрогнул, привычно наливаясь краснотой. Зато рана сначала слабо задымилась, а потом неожиданно начала зарастать новыми тканями. Я заворожено смотрела, как медленно, но уверено сожженная кость начинает покрываться мышцами, как обугленные куски словно переживают второе рождение, становясь здоровыми, без всяких признаков повреждения. Кулон продолжал наливаться краской, превращаясь из рубиново-красного в темно-бордовый. А кожа вокруг ранения начинала разглаживаться, кровоподтеки на глазах рассасывались. Рана, наконец, закрылась, когда лист стал черным и перестал дрожать. Конечно, не все еще было сделано, но мне почему-то верилось в то, что смерть побеждена.

— Выздоравливай, — только и произнесла я, выходя из комнаты. Еще предстояло собрать вещи. Сзади меня больной вздохнул, задышав, наконец, нормально.