"Наследница Ингамарны" - читать интересную книгу автора (Зорина Светлана)

Глава 8. Звезда Саннида

На следующий день Саннид рассказывал ученикам о звёздах. Гинта была рассеянна. Она и раньше знала, что это огромные сгустки пылающей материи, и солнце, которое освещает Эрсу, имеет ту же природу.

Учитель расчленил солнце, словно спелый плод, имеющий зерно, мякоть и кожуру, и о каждом из этих слоёв рассказал столько, что кое у кого из его юных слушателей голова пошла кругом.

— Даже обыкновенный маленький светильник устроен не так просто, как может показаться на первый взгляд, — говорил Саннид. — А этот светильник дарит свет многим мирам. Насколько всё же сотворённое богом сложнее и прекраснее любого из творений человеческих рук.

— Я хотела бы видеть того, кто держит этот светильник, — неожиданно сказала Гинта.

— Увы, я могу показать вам только внешнюю сторону, только копию плотной материи, которую можно изобразить в наоме. Мир высших сущностей недоступен глазу простого смертного.

— Но ведь боги иногда являются к людям, — робко заметил обычно молчаливый Самбар.

— Да, но как правило не в своём истинном обличье. Большинство людей способны видеть только плотные тела, вернее, их внешнюю оболочку. Немногие, владеющие наомой, могут видеть и даже показывать другим мир тонких тел. Но наома — это низший из тонких миров. А есть ещё огненный мир, состоящий из более тонкого света. Так что существует три мира: видимый для всех, видимый для немногих смертных и вообще недоступный глазу смертного. Поэтому есть солнце видимое и невидимое. Но то, которого вы не видите, более истинно, ибо это обитель создателя, сотворившего и видимое солнце, и все миры, которые оно озаряет.

— Значит, человек не может увидеть ни создателя, ни его обитель? — спросила Гинта.

— Иногда звёздные существа, изменив обличье, являлись к людям, чтобы передать им знания об устройстве Энны. Ведь именно от них мы и получили истинное знание. Но приблизиться к высшему тонкому миру… — старый нумад замолчал, глядя в ночное небо, безлунное и беззвёздное, затянутое невидимыми во тьме облаками. — Это удаётся немногим.

— Но всё-таки людям это удаётся? — Гинта сама не понимала, почему этот вопрос её так волнует.

— Да, но уже тогда, когда они перестают быть людьми. Вы удивлены? Каждое существо живёт, меняя множество тел и совершенствуясь. Сейчас вы люди, но каждый из вас может подняться на более высокую ступень.

— Учитель, а на Эрсе были люди, которые сумели приблизиться к высшему тонкому миру? Или человек Эрсы может стать богом только после того, как плотное тело нашей ангамы погибнет?

— Я вижу, тебя что-то волнует, — сказал Саннид.

Они сидели вдвоём в маленькой комнатке на самом верхнем этаже. Все, кроме Гинты, в ожидании ужина вышли на улицу. Жара унялась, и по окружавшему дом нумада пустырю гулял прохладный вечерний ветерок.

— Душа человека может усовершенствоваться настолько, что, расставшись с очередным телом, она не теряет память о прожитой жизни. Мудрая нафф сама ищет себе новое тело, точнее, новых родителей, и в каждой следующей жизни достигает всё большей и большей мудрости. Причём она может позволить себе всё более длительные промежутки между воплощениями. Обычная нафф, покинув тело, забывает всё очень быстро. Чем мудрее нафф, тем дольше она хранит память о прожитой жизни или даже о многих своих жизнях. Иная нафф десятки и сотни лет не вселяется в очередное тело. Она незримо витает над землёй, помогая живущим.

— Таких мы и зовём нафтами?

— Да. Мудрая и добрая нафф, прошедшая множество воплощений, в конце концов приобщается к мудрости высших, поднимается на другую ступень существования и переходит в иной мир.

— В этот высший огненный мир, в обитель, где живут звёздные божества! — воскликнула Гинта.

Саннид посмотрел на сияющее восторгом лицо девочки и покачал головой.

— Дитя моё, ты ещё в самом начале пути. Земная жизнь тоже хороша, и тебя ждёт много интересного.

— Но ведь ты же хочешь уйти, — сказала Гинта и смутилась. — Это правда, что нумады-амнитаны после смерти становятся звёздными существами?

— Случается и такое, — ответил Саннид. — Есть поверье, что нумадом-амнитаном становится тот, чья нафф проживает свою последнюю земную жизнь. Иначе говоря, эта нафф, пройдя множество земных воплощений, достигла такой степени мудрости, что готова перейти на другой уровень. Это всего лишь поверье. Далеко не каждый амнитан помнит все предыдущие жизни. И не каждый, кто готов уйти, уходит. Ведь если перед тобой распахнули врата, ещё не значит, что ты непременно в них войдёшь. Быть может, ты пожелаешь остаться здесь. Земная жизнь прекрасна, и кое-кто из ушедших в высшую обитель возвращается сюда.

— Так тоже можно?

— Да, хотя и непросто. Вернувшись сюда, душа надолго теряет возможность снова попасть в обитель богов. Она начинает новый круг земных жизней, при этом забыв предыдущий. Тот, кто снова стал человеком, не должен помнить о высшей обители, поэтому нафф вернувшегося похожа на доску, с которой стёрли всё написанное, хотя… Иногда кое-что остаётся. Если что-то написано с нажимом, остаётся след. Совсем слабый, но прочесть можно. И достигнув совершенства в новом земном цикле, душа в конце концов может вспомнить и тот, прошлый, цикл. Вернее, самое главное. Но иногда душа, вернувшись в мир людей, даже в начале своего нового цикла помнит кое-что из предыдущего. Это от многого зависит. И чаще всего от того, насколько в данный момент важно и своевременно для людей появление среди них бога. Иной, вернувшись в этот мир, ещё несколько столетий ждёт момента, когда ему надлежит выполнить свою миссию. А иной приходит именно тогда, когда он больше всего нужен. Такой являет миру своё могущество уже в первой жизни своего нового земного цикла.

— Учитель, а ты… Ты готов покинуть этот мир? Говорят, земная жизнь тебе надоела.

— Я готов. И я уйду, — грустно сказал старый нумад. — Но я уйду не к звёздам. Нет, дитя, я не жажду расстаться с земной жизнью. Просто я хочу обрести её на другой земле.

— На другой ангаме?

— Да. Помнишь, я показывал вам Кассу, деревья-колодцы… И говорил, что видел подобные деревья ещё на одной ангаме. Это далеко отсюда. Её солнце — глаз Сингала.

— Ты ещё сказал тогда, что Золотой Зверь не пускает в свои миры.

— Только один раз он пустил меня туда. Много лет назад. Я был молод… Я увидел этот мир. Суровый и прекрасный. Ангама Далейра. Мир вулканов и горячих источников. Плодородной земли там, кажется, вообще нет, зато есть деревья с длинными-длинными корнями, добывающими воду из глубоких недр. Могучие деревья, которые растут повсюду, пробиваясь сквозь камни и застывшие вулканические породы. Деревья-колодцы и деревья-фонтаны.

— Даже фонтаны? — удивилась Гинта.

— Смотри. Я никогда и никому этого не показывал.

Саннид сделал знак рукой, и девочка увидела странный, но довольно красивый пейзаж. Ярко-синее небо и скалы — чёрные, тёмно-зелёные, фиолетовые, пурпурные, розовые… Гладкие и сверкающие, похожие на отшлифованный хальцион. Потом Саннид показал что-то вроде равнины, покрытой невысокими холмами и озёрами. Приглядевшись, Гинта поняла, что эти холмы — застывшие потоки той же породы, из которой состояли скалы. Озёра были чистые и прозрачные, кое-где над поверхностью воды поднимался пар. На горизонте вздымались в небо огромные фонтаны.

— Вот они — горячие и тёплые источники. А вот кипящая река. Здесь, судя по всему, было землетрясение, и образовалась эта глубокая трещина. Видишь, какие края? Источник бьёт из-под скалы, вода падает прямо в эту расщелину и течёт вдоль неё примерно полтора скантия, а дальше горячая река сама прокладывает себе русло.

Вода, бурля и пенясь, плескалась о высокие чёрные, с голубыми и серебристыми прожилками берега. Саннид показывал чудесную реку капт за каптом. Удаляясь от истока, она постепенно остывала, а берега меняли цвет. Чёрный переходил в серый, потом в фиолетовый и, наконец, в нежно-голубой. Здесь река распалась на несколько рукавов, которые петляли между голубыми островами, украшенными причудливыми серебряными фигурами. Гинта сначала приняла их за деревья. Они и впрямь походили на деревья. И ещё на застывшие фонтаны.

— Это и есть застывшие фонтаны, — сказал Саннид.

— Это серебро?

— Не знаю. Недра Далейры полны кипящих расплавленных пород, которые иногда пробивают поверхность ангамы, фонтанами вырываются наружу, а потом застывают… К сожалению, я здесь мало что успел рассмотреть.

— Учитель, а деревья…

— Не спеши. Смотри дальше.

Голубую долину с застывшими серебряными фонтанами сменила странная роща: беспорядочные нагромождения цветных кристаллов, похожих на диурин, а между ними — белоствольные деревья. Их ветки покрывали какие-то продолговатые золотистые отростки. Потом появились гигантские цветы с толстыми чёрными стеблями и фиолетовыми листьями. Они были выше белых деревьев, а с их огромных тёмно-розовых лепестков стекала вода. Гинта заметила, что она сочится из серединки каждого цветка. Здесь были и другие растения — красивые и необычные, и у многих с ветвей, листьев или лепестков капала, а то и струилась вода.

— Растения полны влаги. Они добывают её из глубоких слоёв, что лежат под этими плотными породами, — пояснил Саннид. — Насколько я понял, растительность тут есть и в местах, где преобладают холодные источники.

Гинта едва не вскрикнула от восторга, увидев забавного пушистого зверька, который пил, подставив мордочку под струи, стекающие с ветвей невысокого деревца. Потом он замер, словно к чему-то прислушиваясь, а в следующее мгновение скрылся среди зарослей. Возле дерева появился другой зверь, размером почти с сингала, чёрный, со светлой полосой вдоль спины и длинными торчащими изо рта клыками.

— На Далейре много хищников, и жизнь там полна опасностей… А вот ограда, за которой начинается сад. Дальше дворец правителя. Вблизи я его не видел, но он и отсюда неплохо смотрится, не правда ли?

— Правда. Он похож на Эйринтам.

Дворец, вырубленный в цветных скалах, переливался на фоне чистого неба сочными, глубокими красками. На лоджиях и высоких изогнутых мостах мельтешили человеческие фигурки в коротких одеяниях, сверкающих металлическим блеском.

— Это лёгкие доспехи. Они почти все вооружены. По-моему, здесь все воители. Даже девушки не боятся сражаться с чудовищами вроде наших мангуров, а среди этих чудовищ есть и летающие. Вон, видишь?

Высоко над башнями дворца, плавно работая тяжёлыми крыльями, пролетела какая-то тварь. Гинта не успела её как следует разглядеть, но невольно содрогнулась, сопоставив её размеры с человеческими фигурками.

— А вот кого я увидел в дворцовом саду…

Перед взором Гинты возникла такая дивная картина, что она тут же забыла о чудовищах. Среди тёмно-голубых кристаллов росли огромные, как деревья, цветы — белые, розовые, золотые. Гинте даже показалось, что она слышит, как с мокрых лепестков на камни с тихим звоном падают крупные капли. Потом она увидела огромный золотой фонтан. И тут же поняла, что это не фонтан, а дерево. Точнее, дерево-фонтан. Гладкий светлый ствол блестел от воды, а плотные резные листья казались сделанными из золотых пластинок. Они ослепительно сверкали на солнце, а в мелких струйках, брызжущих с ветвей, нежно переливались радуги. Под деревом стояла девушка. Совсем юная, лет пятнадцати. В короткой юбке и жилетке, с кинжалом на поясе. На тонких, мускулистых руках сияли браслеты. Волосы у неё были странного, золотисто-жёлтого цвета. Спереди они потемнели от воды и прилипли к мокрым щекам. Девушка стояла, подставив лицо под чистые, прозрачные струи.

— По-моему, она плачет, — сказала Гинта.

— Да. Она специально встала под дерево-фонтан, чтобы, если её увидят, подумали, будто лицо её мокро от воды, а не от слёз. Там стыдятся слёз. Юная воительница очень горда, но сейчас ей так грустно, что она не может не плакать.

— Она очень красива, — восхищённо прошептала Гинта. — Ой, а это кто?

К девушке медленно подошёл золотистый зверь, похожий на сингала, но гораздо крупнее. Его голову и шею украшала роскошная волнистая грива. Зверь сел возле хозяйки и ласково ткнулся мордой ей в плечо. Наверное, он мог убить её одним ударом лапы, но вёл себя кротко, словно ручной гал.

— Эти благородные звери служат правителям и воинам. Кажется, их называют лурдами. Я мало что узнал об этом мире и мало что увидел. Но я увидел ту, из-за которой потом много раз пытался попасть туда опять. И я верю, что скоро мне это удастся.

Яркая картина исчезла. Саннид долго молчал, сцепив свои длинные, узловатые пальцы.

— Ты удивлена? — спросил он наконец.

— Да… Нет… То есть… Но эта девушка… Она ведь уже…

— Разве ты не знаешь, что можно перемещаться не только в пространстве? Я научился делать временной мост. Сначала я просто пытался найти тот мир, но врата его были закрыты для меня. Потом я узнал одну вещь: божественные стражи охотнее открывают врата для тех, кто хочет остаться в их мире навсегда. Я этого и хотел, но Эрса не отпускала меня. Я должен был прожить свой нынешний срок до конца. Здесь. Мы не вправе нарушать равновесие по своей прихоти. Потом я вспомнил почти все свои жизни. Память предков начала просыпаться во мне с пятнадцати лет, а к сорока я вспомнил достаточно и понял, что мне уготован высокий удел. Я отказался от него. Много лет я говорил со звёздами и взывал к богам, что охраняют тот далёкий мир. Они должны пустить меня. Я отказался стать богом.

— Из-за неё?

— Да.

— Но кем ты станешь там, учитель?

— Этого мне знать не дано. Я даже точно не знаю, кто она. Кажется, она дочь правителя. Я был бы счастлив стать хотя бы стражем в её дворце.

— А ты обязательно будешь мужчиной?

— Совсем не обязательно, — печально усмехнулся нумад. — Быть может, мне суждено родиться дочерью последнего бедняка в этой стране. Но я приду к воротам её дворца. Я могу стать её служанкой. А если мне не позволят и этого, я буду приходить к её воротам. И смогу видеть её, когда она будет выезжать из своего замка в окружении свиты.

— Ты согласен даже на это, о мудрый Саннид, которого звёздные боги зовут в свою обитель?

— А разве мало я прошу у них взамен? — строго спросил Саннид. — В том далёком мире живёт моя любовь.

— Но учитель… Ты вспомнишь? Ведь мы приходим в мир бессознательными младенцами.

— Вспомню. Кем бы я ни родился, я вспомню и найду её. Я даже согласен стать тем золотым зверем, что ходит за ней по пятам. Даже деревом, которое растёт в её саду. Я найду её. И я готов заплатить за это любую цену.

За ужином Гинта едва прикоснулась к еде, а ночью, когда спавшая с ней в одной комнате Суана крепко уснула, долго плакала, уткнувшись в маленькую, жёсткую подушку. Саннид… Кто бы мог подумать, что прячется за этой тёмной, застывшей маской! В его жизни не было ни одной женщины. В этой жизни. «Саннид любит только звёзды», — говорят и здесь, и в Ингамарне. «Я никогда и никому этого не показывал…» Неужели она единственная знает его тайну? Почему он раскрыл её именно ей?

Во сне Гинта видела девушку с золотыми волосами, стоящую возле золотого дерева-фонтана. Тонкие сверкающие на солнце струйки с тихим шумом падали на голову и плечи юной воительницы. Воды становилось всё больше и больше. Вскоре многочисленные струи слились в сплошной мощный поток, который почти совсем скрыл девушку.

«Она же захлебнётся, — со страхом подумала Гинта. — Что делать?»

За радужной стеной воды маячила смутная фигурка, и Гинта знала, что должна кого-то спасти. Она зажмурилась и кинулась прямо в водопад, отчаянно работая руками, словно надеясь раздвинуть эти холодные струи. Она шла сквозь воду, а вода всё лилась и лилась сверху, застилая Гинте глаза сверкающей пеленой, но девочка всё же различала впереди удаляющуюся от неё фигурку. Она не могла её как следует разглядеть, но в какое-то мгновение ей показалось, что у девушки уже не светлые, а серебряные волосы. А может, это просто водяные струи?… Да это вовсе и не девушка, а мальчик! Стройный мальчик с серебристо-голубыми волосами. Он стоит в пронизанной солнцем воде и беззвучно смеётся. Гинта не видит его лица, но она знает, что он смеётся. Зачем он заманил её сюда? Зачем? «Только не вздумай искать его среди богов!» — донёсся до неё хриплый, насмешливый голос Акамина.

Проснувшись, она почувствовала холод. За окном шумел дождь. Суана спала, завернувшись в одеяло с головой.

Если любишь человека, можно отказаться стать богом, но что делать человеку, если он любит бога? Быть может, участь Диннары ещё не самая худшая… Гинта, поёживаясь, натянула одеяло на плечи. Какая глупость! Разве можно любить того, кого даже толком не видела? А может, видела, только не в этой жизни… Или вообще не здесь… Звёздные божества иногда возвращаются на землю… От этой мысли Гинте стало ещё холоднее. Она попыталась снова заснуть, но не смогла.