"Долгая дорога домой" - читать интересную книгу автора (Велесова Светлана)

Глава 4

— Силы Небесные, что ты делаешь в коридоре?

Эния открыла глаза. Над ней склонилась дородная женщина. У нее был уставший вид. В волосах женщины блестела влага, значит она только что закончила трудовой день и направлялась спать, когда наткнулась на нее. Девушка села и невольно охнула, когда задела больную руку. Женщина тут же ухватила ее за запястье и повернула к свету.

— Батюшки родные, да у тебя косточки сломаны, а ты вместо того, чтобы лечиться, спишь тут как простолюдинка.

— Да, я… — Эния еще не до конца проснулась, к тому же боль в руке мешала думать. Запястье пульсировало и дергало. Отек и синюшность вернулись на места, пальцы отказывались шевелиться.

— Никаких но, деточка. Пошли со мной.

И она потащила ее за собой. Эния не противилась. Во первых потому, что не до конца проснулась, а во вторых потому, что обещанное лечение приятно грело душу. Женщина привела ее на кухню, усадила на стул и начала суетиться у плиты. На стол перед ее носом поставили миску с супом, легли ломти хлеба, довершила поздний завтрак кружка медового взвара.

— Ешь, милая, тебе это нужно, я а пока схожу за лекарствами.

Она скрылась в кладовой, а Эния с удовольствием потянула носом над тарелкой супа. Вчера Айк так быстро утащил с праздника, что ей так и не удалось попробовать все те вкусности, что были приготовлены. А потом столько всего произошло, что она и думать забыла о еде. Она-то забыла, а вот желудок нет. От запаха горячего у нее заурчало в животе, а рот мигом наполнился слюной. Обжигая язык, и шипя от боли, она с удовольствием поела. И только когда приятная тяжесть появилась в животе, а в голову ударила лень она обратила внимание на странную тишину в доме. Странно. Час-то поздний. Скоро уже полдень, а дом как будто вымер.

Женщина вернулась неся корзинку полную целебных трав и водрузив ее на стол потянулась за миской.

— Скажите, а где все? — Эния не знала как зовут женщину и от того чувствовала себя ужасно неловко. Дома она знала всех слуг по имени, потому проблем в обращении не наблюдалось, а здесь все было так строго, что стыдно даже спросить добрую женщину как ее зовут.

— Спят, где же еще? — Она вернулась к столу с миской, разделочной доской и ступкой для специй. — Праздник закончился с рассветом, так что все будут спать еще несколько часов. А потом все повторится снова. Уже поела? Тебе добавки положить?

Женщина убрала пустые тарелки, а Эния заерзала на скамейке.

— Добавки не нужно. Спасибо все было вкусно. Но я бы с удовольствием поела сладкого. Я никогда не ела ничего подобного. У меня на родине не готовят такие вкусности.

Женщина понимающе улыбнулась.

— Сладости, это гордость наших краев. Ни на севере ни на юге ты не попробуешь такого. Сейчас принесу, но ты не увлекайся. Тебе еще руку лечить.

Эния согласно закивала, расплываясь в улыбке. Не прошло и минуты, как перед ней оказался огромный поднос со сладостями. Запустив пальцы в липкое от меда и сахарного сиропа лакомство, Эния блаженно замычала, под веселым взглядом женщины.

Та же подсела к столу напротив нее и принялась выбирать из корзины травы, коренья и семена и смешивать все это в ступке. Руки женщины действовали проворно и умело. Прикрыв глаза от слепящего солнца, она вздохнула и тихонечко запела. Эния замерла не донеся сласть до рта. Голос у женщины оказался на удивление красивый, а слова… Они теребили душу, проникали в мозг и заставляли сознание впасть в странное оцепенение. Заметив ее состояние, женщина кивнула.

— Пой со мной дочка.

И Эния запела, удивляясь себе еще больше. У нее от рождения не было ни слуха ни голоса. И петь она не умела, а тут слова рождались где-то далеко-далеко. Прилетали на ее зов и произнесенные ею отправлялись в обратный полет. Она не понимала смысла того что поет, но знакомая вибрация в теле натолкнула ее на мысль, что женщина и она теперь творят волшбу. Как такое возможно? В словах нет магии? Женщина понимающе улыбнулась. Ее руки продолжали проворно готовить зеленоватую пасту из растертых трав. Эния закрыла глаза и отпустив сознание стала наблюдать как слова песни медленно текут через ее сознание. Сначала она различала их по вибрации, потом они приобрели цвет и форму. Девушка задохнулась от восхищения. Слова песни кружились в подобии танца, сплетаясь в красивый узор, наполненный яркими красками и светом. Постепенно узор набирал силу. Пульсировал и в какой-то миг слился с травами, тут же вспыхнув ярким синим светом Жизни. Песня резко оборвалась, и Эния потрясенная сотворенным чудом посмотрела на женщину.

— Вы знахарка?

— Я ведьма. — Женщина улыбалась ей ласково и как-то особенно. — Ты видела волшбу?

Эния кивнула, не в силах осознать увиденное. Силу Жизни, подобную этой, мог призвать маг с очень высоким рангом. И тем не менее в женщине не ощущалось и капли магии.

— Что ты видела? — Женщина продолжала медленно помешивать пасту, придавая ей однородность.

— Слова, несущие свет. Потом они сплелись в узор и соединившись с силой трав обрели Жизнь высшего уровня. Как такое возможно? Я совершенно не чувствовала магию, и тем не менее вот она предо мной!

Женщина засмеялась тихим грудным смехом, а ее темные глаза засветились внутренним светом.

— Я же сказала, я ведьма. Нам доступна другая волшба. В отличие от магов, рождающих источник магии в себе, мы заимствуем ее у мира. Но в замен обязаны что-то отдавать, дабы не нарушалось равновесие.

— И что отдали вы? — Эния впервые столкнувшись с подобным проявлением силы, была заинтригована настолько, что забыла о больной руке.

— Что ты чувствовала во время пения?

— Радость! — Не думая выпалила она, а когда подумал, добавила. — Радость и любовь. Примерно так я себя чувствовала во время обращения.

— Именно. — Женщина кивнула подтверждая ее слова. — Ты знаешь, что двуликие, как и другие существа используют отличную от вас магию.

— От нас?

— Я имею в виду традиционных магов.

— Я эфир. — Эния не чувствовала враждебности в женщине, наоборот от нее исходило удивительное тепло. Рядом с ней было спокойно и безопасно и светло, как будто само солнце посетило кухню в ее лице.

— Эфир тоже имеет отношение к традиционной магии. Все вы используете источники чистой силы. Обычные маги несут их в своем сердце, тебе доступны все источники мира. Люди так привыкли к тому, что видят магию в чистом виде, что давно позабыли о такой простой истине, что весь подлунный мир когда-то был сотворен посредством магии и до сих пор хранит ее в себе. Только добраться до нее под силу далеко не всем, так как равновесие надо соблюдать всегда. Это закон на котором зиждется мир. И не с каждым мир готов делиться.

— Почему? С тобой же поделился?

— Потому, что я знаю, что нужно миру. За что он готов раздаться с частью себя.

— И что это?

Женщина улыбнулась.

— Давай посмотрим твою руку.

Эния протянула руку женщине, все еще ожидая ответа, а когда поняла, что ответа не будет скисла. Женщина понимающе улыбнулась и аккуратно сняла наложенную магом шину.

— Ай, я яй! Как все плохо. — Она прищелкнула языком и принялась намазывать пасту на место перелома.

Эния почувствовала как по руке заструилось приятное тепло и боль тут же утихла. Жизнь, столкнувшись с разрушением тут же принялась за лечение и в запястье появился знакомый зуд регенерации. Женщина тем временем замотала руку чистой тряпицей и туго завязала.

— Посиди так с часик, а чтобы тебе было не скучно, помоги мне приготовить кое-что особенное.

— С огромным удовольствием, госпожа, только помощник из меня с одной-то рукой.

Женщина рассмеялась.

— Одной руки вполне достаточно.

Достав с полок какие-то банки, она высыпала их содержимое перед ней на стол.

— Все это нужно перебрать. Справишься?

— В два счета!

Эния поудобнее пристроила больную руку, которая стала нестерпимо чесаться и взялась перебирать сушеные фрукты, отодвигая в сторонку порченые и поеденные какими-то жучками. Женщина засуетилась у печи, ставя на огонь котелок с водой.

— Хочешь еще споем? — Предложила она.

— Хочу. — Тут же согласилась Эния.

Женщина запела. Это была другая песня. Тихая и печальная. Эния как и раньше не понимала слов, но постепенно в ее сознании стали рождаться образы и ей стал понятен смысл. В этот миг ей не казалось странным, что песнь сочинили эльфы. Она даже не задумывалась над тем, откуда она известна простой служанке, тогда как в их мире не сохранилось даже легенд об эльфах, не то что песен.

Ты верный конь мой, унеси меня туда,

Где юности моей была прекрасная весна.

Где мир надежд стоял под сенью леса,

И где любимая обещала ждать меня.

Что пригорюнился мой четвероногий друг?

Твои копыта ступают по выжженной земле?

Ты прав, нам не рады тут, и нас уже не ждут.

Нет больше леса, нет дома, никого нет тут.

Лишь смерти след я вижу там, где еще вчера

Шумела дубрава и текла прозрачная река.

Лес сгорел, оставив только тлен и дым.

Река стала черной от горя и тоски.

Нет больше тех, к кому стремилась моя душа.

Они ушли, туда, откуда не вернутся никогда.

Душа покрылась пеплом от тоски. Где же вы!

То был крик моей выжженной души!

Эния тряхнула головой, прогоняя наваждение. Слезы текли по щекам. Ком застрял в горле, мешая дышать. На кухне она была совершенно одна. Фрукты, давно кипели в котелке вместе с медом, пряностями и орехами. Когда она успела перебрать их? Куда ушла женщина? В ушах еще звучал отчаянный крик последнего из Эльфов, а перед взором стояло прекрасное лицо, перекошенное отчаянием и горем. Всхлипнув в последний раз, и проглотив комок в горле, Эния подошла к печке и сняла, начавшее пригорать варево с огня. Повинуясь странному наитию, она вылила содержимое котла в плоское блюдо и аккуратно размазала ложкой, чтобы получился тонкий слой. Когда пастила остынет и затвердеет, ее нужно будет нарезать соломкой и хорошенько просушить на солнце. Она не знала откуда в ней эти знания. Просто знала, что по рецепту нужно поступить именно так. Не удержавшись, она выудила кусок груши и сунула в рот.

— Уй! — Язык тут же обожгло. — Горячо!

— Эния? Ты что тут делаешь? Да еще в столь ранний час?

Девушка обернулась. В дверях кухни стоял Айк и вид у него был еще тот. Видимо погулял вчера хорошо. На нем были просторные белые шаровары, подпоясанные черным поясом. На босых ногах домашние тапки. С мокрых волос стекала вода на голую спину. В руках он держал полотенце, которым протирал совершенно зеленое лицо.

— Привет! — Она радостно улыбнулась парню. — Проходи я сейчас.

Метнувшись к очагу, она налила ему кружку медового варева, вдвое разбавив его водой.

— Вот выпей, тебе полегчает.

Айк подозрительно покосился на нее, принимая отвар, и неуверенно глотнул, потом еще, еще и вернул ей уже пустую кружку.

— Ох, Эния, ты мечта алкоголика. Откуда ты знала как нужно его разбавить? Можно еще?

Он сел на оставленное ею место и осторожно подпер голову руками.

— Не ты один умеешь страдать по утрам от похмелья. — Усмехнулась она, наливая ему вторую порцию. — Мой отец, тоже не дурак повеселиться и хорошенько выпить.

— Твой отец? — Серебряные брови взметнулись вверх от изумления. — Вот уж не думал.

— Почему? — Удивилась Эния, ставя перед ним вторую кружку и присаживаясь напротив. — Он хоть и важная шишка, но все же человек.

— Просто у меня сложилось впечатление, что он не то что веселиться, даже улыбаться не умеет.

— Это ложное впечатление. Подожди, узнаешь его поближе…

— Благодарю покорно. Мне и одной встречи достаточно. Больше не надо.

— Ты зря думаешь о нем плохо. Просто он очень серьезно относится к нашей с мамой безопасности.

— Да он параноик. — Воскликнул Айк и тут же сморщился от боли, чем вызвал ее смешок.

— Ты прав есть немного, но это оттого, что он не живет с нами. Вот и заботится как умеет. Да, что мы все обо мне, да обо мне. Как прошел семейный совет? Тебя не сильно ругали?

Ответом ей было совершенно непонимающее выражение его лица.

— Совет? Какой еще совет?

Эния рассмеялась.

— Значит, и о тебе забыли. Хорошо же умеют веселиться твои родители.

— Эния! — Взмолился он. — Пожалей мою бедную голову. И поведай мне несчастному, о чем ты говоришь.

— Как это о чем? О семейном совете, который назначила твоя матушка, пошла за твоим отцом, да и позабыла обо мне, о тебе и о совете, наверное тоже. Айк, у тебя чудесные родители и мне они очень нравятся. — Тут ей в голову пришла отличная идея. — Слушай, у тебя в доме есть кисти и краски?

— Е…есть. — Он посмотрел на нее как на умалишенную. Так резко прыгать от темы к теме. — Зачем они тебе?

— Так, нарисовать кое-что. Где я могу их получить?

— В библиотеке. — Его взгляд стал уж совсем подозрительным. — Ты умеешь рисовать?

— А что тебя удивляет. Должна же я компенсировать чем-то неумение танцевать, петь и музицировать.

Она встала, обогнула стол, наградила Айка сестринским поцелуем в лоб и посмеиваясь над его замешательством пошла за красками. Ей хотелось, пока не стерлось в памяти, нарисовать эльфа из ее видений. Уж больно картинка получалась красивая. Найдя в библиотеке все, что ей было нужно, но вернулась к себе. Постояв в комнате, Эния решила, что в огромном безмолвном доме чувствует себя неуютно. Она вышла в сад и устроившись в тихом уголке прямо на траве, взялась рисовать. Все получалось хорошо, и конь, и выжженная пустыня на месте леса, и черная река… а вот Эльф никак не получался. Эния уже трижды переделывала рисунок, и ничего не могла поделать. Отложив холст и краски, она закрыла глаза и попыталась воссоздать в воображении лицо эльфа. Медленно картинка прояснилась, но едва она потянулась к ней как видение рассыпалось осколками как разбитое зеркало, а когда собралось вновь, это было уже другое видение. Огромная мрачная зала, голые каменные стены, ветхая мебель, тусклый свет от углей в прогоревшем камине. В кресле у очага, укрыв ноги пледом, сидел «ее эльф». Он был все так же молод, но совершенно пустой взгляд, в котором плясали красные отблески, вызывал смертную тоску. Эния почувствовала как холод нестерпимого одиночества сковывает тело, леденя душу. ОН ОДИН. Совершенно один в нашем мире. Больше нет никого из его племени. Они ушли и действительно не вернутся, мелькнула мысль. Прямо как в песне. Слезы опять потекли по ее щекам, растапливая лед. Сострадание волной накрыло ее сознание и она помимо воли мыслью потянулась к воплощенному одиночеству, даря тепло своей души и предлагая дружбу. Эльф в ее видении вздрогнул. Тряхнул головой, прогоняя оцепенение, и удивленно огляделся по сторонам.

«— Кто здесь?»

Удивительно красивый голос заметался эхом в пустом зале и отразился от стенок ее черепа, на миг оглушив. Удивление, смешанное со смятением заставило ее вновь вернуться в залу.

«— Это я!» — Мысленно ответила она, не до конца уверенная, что ее услышат.

Эльф вскочил с кресла. Плед упал на пол, подняв тучи пыли. Его лицо исказилось гримасой боли, а по щекам потекли слезы. Руки взметнулись к потолку.

«— Хэлли, ты услышала меня!»

Эния ужаснулась, безумию прозвучавшему в его голосе.

«— Я не твоя Хэлли. Меня зовут Эния. Я человек».

Силы небесные, она спятила, разговаривая со своими видениями. Испугавшись, что безумие эльфа заразно, она хотела прервать контакт, но теперь уже он вцепился в ее сознание мертвой хваткой, не отпуская прочь.

«Кто ты? Говорящая голосом Хэлли?»

«— Я представилась. — Эния постаралась вложить в свой голос как можно больше спокойной уверенности. — Как твое имя?»

Эльф уронил руки, взгляд его потух а на губах появилась ироничная улыбка.

«Благословенны пути твои Великая Эрра. Ты ответила на мои молитвы, и послала обещанное безумие, после столь долгих лет.»

Он упал на колени и уткнувшись лицом в пол зарыдал.

Ее выбросило из видения, как будто кто дал пинка под зад. Схватив новый холст и краски, она принялась рисовать, спеша перенести на картину то, что увидела и почувствовала. Закончив картину, она вернулась к первому рисунку и уже без труда закончила лицо эльфа, боясь, что если не выплеснет чувства на холст, они сожгут ее изнутри, так велико было горе и отчаяние последнего из изгоев.

Закончив рисовать, она еще долго сидела без движения, чувствуя знакомую пустоту внутри. Ей удалось выплеснуть чувства в красках, но память осталась при ней. И от этого становилось страшно. Почему с ней постоянно происходят такие вещи. Почему она не может жить простой жизнью. Временами Эния проклинала свой волшебный дар, отчаянно завидуя простым людям. Правда это происходило довольно редко и как правило в такие моменты жизни. Но бывали еще моменты, которые она могла пересчитать по пальцам на одной руке, когда ей казалось, что она рождена чтобы совершить нечто очень важное. Что-то такое, от чего действительно зависит судьба всего мира. Это для Аликая Гэрис мог наплести три короба про войну, конец света и всеобщее спасение. Она чувствовала за его словами более глубокий смысл. Что же загадку ты мне загадал, мой таинственный друг? И кто же ты на самом деле? Если знаешь то, что она может только чувствовать, и ни как не выразить словами.

— У тебя настоящий дар! Ты это знаешь?

Эния очнулась от своих мыслей и подняла глаза. Над ней стоял отец Айка и держал в руках ее картины. Его лицо еще хранило следы потрясения увиденным, но он быстро приходил в себя.

— Знаю. — У нее не было сил даже на то, чтобы вежливо улыбнуться.

К ее удивлению Алишер понимающе кивнул и сел рядом, облокотившись спиной о ее дерево.

— Меня всегда поражала способность творческих людей переносить в свои произведения не только содержание, но и суть. У тебя же просто редкостный дар передавать в изображении эмоции. Я потрясен Эния. Честное слово, потрясен. Давно я не испытывал ничего подобного. Откуда ты узнала, как выглядят эльфы?

Эния пожала плечами. Чувствуя себя ужасно неловко от его похвалы. Когда тебя хвалят родные и близкие это одно. Когда же совершенно посторонние люди искренне восхищаются твоими картинками, и при этом ведут себя так, как будто они делают это всерьез, это заставляет задуматься над тем, что ты делаешь.

— Иногда я вижу картинки. На некоторые мне нравится просто смотреть. Некоторые хочется нарисовать.

— И часто ты рисуешь?

— Нет. Почти все мое время отнимает учеба.

— Жаль. — Его карие глаза внимательно смотрели на нее. Он так и не выпустил из рук картины. — А что еще ты рисуешь, кроме видений?

— Почти ничего. Остальные образы не рождают такого желания.

Он перевел взгляд на картины и кивнул каким-то своим мыслям.

— Надеюсь мне когда-нибудь посчастливится увидеть все твои картины.

Эния растерялась.

— Их очень мало. И почти все они висят в кабинете у отца. И еще две у дедушки.

— Ничего, я терпелив. Тем более, желание увидеть твое творчество только укрепило меня во мнении, что мне просто необходимо познакомиться с родителями моей названной дочери.

Эния сжалась как улитка. Ли все-таки сказала ему. Алишер уже собравшийся улыбнуться удивился ее реакции.

— Эния, что с тобой? Ты не рада?

— Тер Беррани, пожалуйста… — она спрятала лицо в ладони, чтобы он не увидел как запылали ее щеки.

С тяжким вздохом мужчина отложил картины в сторону и взяв ее руки в свои осторожно отвел от лица.

— Эния, девочка моя, к чему этот страх? Неужели я такой страшный? Или обидел тебя чем?

— Н…не…т — Еле выговорила она загипнотизированная теплотой его взгляда.

— Тогда чего ты боишься?

— Мне ужасно неловко оттого, что из-за Айка, вы вынуждены поступать так.

— Поступать как? — Серебряная бровь насмешливо изогнулась.

— Так. — Она не могла найти слов.

— Ты не хочешь признавать меня названым отцом?

— Я хочу… — Выпалила она и тут же добавила. — Но я вас совсем не знаю. И неизвестно как к этому отнесется Айк…

Она осеклась под его все понимающим взглядом.

— Я так и знал, что мой непутевый сын все испортит.

— Он ничего не портил. — Воскликнула она, кидаясь на защиту друга. — Он очень, очень хороший и…

— И потому ты не хочешь признавать его своим братом?

Эния вспыхнула и уткнула лицо в колени, желая провалиться сквозь землю. Алишер ласково взъерошил ее волосы.

— Эния, ты еще такой ребенок и совершенно не разбираешься в отношениях мужчины и женщины. Мой сын не будет воспринимать тебя как возлюбленную, до тех пор пока ты не повзрослеешь. И знаешь почему?

Она замотала головой не в силах говорить. Силы небесные стыд-то какой. Влюбилась как последняя дурочка. А ведь отец предупреждал об этом и ее и Айка. Айк внял предупреждению и сделал все, чтобы обезопасить свое сердце, а она расклеилась не минуло и месяца с их знакомства.

Не дождавшись от нее ответа, Алишер решил все же закончить свою мысль.

— Ты знаешь сколько Айку лет?

Еще один кивок, теперь уже утвердительный.

— А тебе знаешь сколько?

Эния сжалась еще сильнее.

— Нужны еще какие-то объяснения?

— Нет. — Еле выдавила она.

— Тогда не плачь и наберись терпения. Если ты действительно этого хочешь.

— А Тиша, со своим терпением много дождалась? Сколько она ждет Айка? Сто лет? Двести?

Она думала ее накажут или отругают за то, что лезет не в свои дела, но к ее удивлению Алишер откинул голову и весело рассмеялся.

— Тиша, о боги. Эния, это совсем другое. Она ждет его всю его жизнь, и не дождется никогда. Знаешь почему?

— Нет. — Эния уже не знала что и думать. Так странно складывался их разговор.

— Потому что Тишаали младшая сестра Ивали и должна была стать моей женой.

— Но, как такое может быть. Ведь если была договоренность…

— Договоренность была и еще какая.

Глаза Алишера весело сверкнули на миг превратив его в озорного мальчишку.

— Знаешь, почему в нашей семье не приветствуется рабство? Я тебе расскажу, только учти это большой секрет. Я влюбился в мать Айка во время помолвки с Тишей. Ли тоже любила меня, но не могла поступиться долгом и честью семьи. Все могло кончиться очень печально, если бы не одно обстоятельство. Я украл ее и сделал своей рабыней. Разразился ужасный скандал, поссоривший наши семьи и расторгнувший помолвку. Ссора длилась почти двести лет, пока Ли не родила мне сына и я не освободил ее женившись наконец на любимой женщине. Правда примирение стоило многих уступок с моей стороны. Так Аликай оказался связанным обязательствами с Тишей, а я лишился многих земель и изрядной доли казны. И как по твоему, Айк должен относиться к Тише? Как долго ей придется ждать его решения?

— Зная Айка, ей придется ждать до скончания времен. — Эния была потрясена. — Как она могла?

— Могла что? — Притворился, что не понял ее вопроса, Алишер.

— Тиша! Где ее гордость? Айк же ее племянник. Да я бы после такого унижения лично вырезала ваше сердце и скормила волкам.

Алишер расхохотался.

— Эния, дочка, ты меня радуешь все более и более. Вот где огонь. Жаль, мой сын пока что слеп, но ты не волнуйся, если твоя любовь не исчезнет с годами, он обязательно прозреет, и поймет, какое сокровище не замечал рядом с собой.

— Точно! — Развеселилась Эния. — А когда прозреет, пожалеет, что не прикончил раньше.

И они дружно расхохотались.

Эния уже час откисала в бассейне и не могла решить как жить дальше. С одной стороны она была благодарна Алишеру, заставившему ее прямо взглянуть на сложившуюся ситуацию. С другой она не знала, что с этой ситуацией делать. Одно она понимала точно. Запуталась как мотылек в паутине, и расхлебывать ей придется одной. Айку она не признается и под страхом смерти. И ни за что на свете не станет бросать на него томные взгляды и вздыхать, опуская взор при каждой встрече. Что за бред. Алишер сказал, что Айк и не глянет в ее сторону, пока она не повзрослеет. Ему шестьсот сколько то там лет, ей семнадцать. Даже приблизительно выходило, что у нее в запасе лет восемьдесят не меньше. Так потратим их с пользой для себя. А чувства она запрет под самый надежный замок и спрячет так далеко, что никто ни в жизнь не догадается.

Найдя таким образом хрупкое душевное равновесие, она выбралась из воды и замотавшись в полотенце вернулась к себе. Кто-то уже приготовил для нее новый праздничный наряд и украшения к нему. Эния хмыкнула и оставив красоту без внимания одела удобные штаны, рубашку и сапоги. Через двадцать минут у нее была назначена встреча в саду с Заримом. А для работы в шахте больше подходят брюки и сапоги, а не больное платье. Подпоясавшись на местный манер широким шарфом, Эния осмотрела себя в зеркале и осталась вполне довольна. Брюки и рубашка были для нее куда привычнее чем все эти шали и платки.

Тут ее взгляд упал на краски и кисти сваленные на столе. Она так и не вымыла кисточки, совсем заморочившись со всеми этими Беррани. Сначала Алишер выдурил у нее картины, заявив, что как названный отец имеет полное право повесить их в своем кабинете. Потом Зарим со своей запиской и пожеланием встретиться. Как будто она не знала, что ему нужно на самом деле. Быстро наполнив стакан маслом, она побросала в него кисточки, прикрыла краски промасленной бумагой и выбежала из комнаты, чувствуя, что опаздывает.

Зарим ждал ее в тени старых дубов. Этой части сада не касались инструменты и руки садовника, сохранив в поместье кусок первозданной природы. Именно здесь находился выход из дома, который ей показал Айк.

— Прости, я опоздала. — Выпалила она прежде, чем Зарим вздумает отругать ее.

— Что, ты! Для женщины ты собралась на удивление быстро. Надеюсь ты никому не говорила куда собираешься?

— Вот еще! — Фыркнула она. — Я тоже умею чтить договоренность. Не только для тебя сделка священна. Ну что пошли?

Зарим без лишних слов, достал из кармана цветной шарик и раздавил его. В тот же миг, заключенная в нем энергия хлынула наружу, открывая портал в шахту. Не дожидаясь понуканий, Эния шагнула первой и спустя мгновение оказалась в подземелье. За ее спиной тяжело дышал Зарим.

Для оборотня путешествия через порталы давались еще труднее чем людям.

— Показывай где проход к жиле? — Она повернулась к Зариму и поймала на себе его настороженный взгляд. — Удивлен?

— Потрясен! — С чувством сказал он. — Ты стоишь чуть ли не в центре магического источника и при этом остаешься пустой. Я вижу, как магические потоки огибают тебя, не проникая внутрь.

— Ты думал я лгу тебе, говоря о заслонках?

— Признаться честно, да.

— Каждый судит по себе. — Она равнодушно пожала плечами. — Не стоит медлить, если хочешь начать работы уже сегодня.

— Туда. — Зарим указал рукой направление и пошел вперед, показывая дорогу.

Эния пошла следом. Она не лгала о том, что может закрыться от магии. Но не сказала, как это тяжело чувствовать ее ласковое касание и не сметь впустить внутрь, чтобы в полной мере насладиться ее могуществом. Ощущение было подобно тому, как если бы человеку вышедшему из пустыни предложили искупаться в озере чистейшей прохладной воды, но не смевшему испить ее влаги. Это было сродни пытке. Но зачем об этом знать Зариму. Не пожалеет и не поймет, а дополнительных унижений она не заслужила. Хватит и того, что она помогает ему обворовать Айка.

Идти было недолго. Они прошли зал с клеткой мага. То, что несчастный еще жив, она поняла по присутствию силы. Миновали проход, в котором Зарим устроил себе «уютное» пристанище. Дальше света становилось больше, послышался гул голосов и лязг железа. Они вошли в хорошо освещенный тоннель, заканчивавшийся тупиком. Их ждало человек сорок рабочих с инструментами и тележками. Готовые приступить к работе по первому приказу. При виде Зарима они дружно загалдели приветствуя хозяина, а признав в ней девушку, тут же смолкли глядя на нее со смешанными чувствами надежды и страха. Все правильно. Обычные люди до коликов боятся магов, а эфиров и того пуще.

— Тер Зарим, все готово, как вы и просили. — Вперед вышел дюжий мужик и с опаской покосившись на нее глянул на оборотня.

— Отлично Матиас. Эния, будут пожелания?

— Да. — Эния вышла вперед. — Пусть отойдут назад шагов на десять. Вдруг порода обвалится и я не удержу.

Как по команде все рабочие дружно отодвинулись на безопасное расстояние. Эния нахмурилась.

— Зарим, тебя это тоже касается.

— Э, нет, девонька. Вдруг ты фокус какой выкинешь, да и посмотреть охота, как ты работаешь.

— Как хочешь, — Она повернулась к стене. — Я предупредила.

За ее спиной рабочие сделали еще два шага назад. Эния улыбнулась и открыла первую заслонку. Энергия мигом наполнила ее руки, отчего они стразу потяжелели. Кстати, от перелома запястья не осталось и следа. Снадобье ведьмы сотворило настоящее чудо, о котором она и не надеялась в такой глуши.

Положив руки на монолитную плиту, Эния прижалась к камню всем телом и пустила ощущения вперед. Ее сознание как вода потекло по каменным жилам, замечая малейшие трещины, изгибы породы, опасные пустоты наполненные смертоносным газом и ручейки воды, проложившие в камне свои русла. Скала была живой, теплой и родной. Эния чувствовала родство с нею, блаженное единение, дарованное только родственникам. А вот и золото сверкнуло впереди. Породу на семь метров вперед она обвалит легко. А вот дальше, закрывая золотоносный пласт, стоит монолитный валун обойти который не так просто. Ничего, справится. Повозиться придется, но с таким количеством помощников нет ничего невозможного.

Отклеившись от стены, она повернулась к замершим в ожидании горнякам.

— Я не шахтер, потому мне нужен ваш совет как лучше поступить. На семь метров перед, порода идет кусками, обвалить которые я могу за минуту. Но тогда нас завалит по самый потолок.

Матиас глянул на Зарима. Тот кивнул разрешая говорить.

— Все, девонька не надо. Постарайся вынимать породу по частям, чтобы мы успевали вывозить камни и ставить крепи. Если позволишь, я буду рядом и подскажу когда надо остановиться.

— Вы мастер, вам виднее. Если Зарим согласен, то можем приступать.

— Приступайте.

Зарим не пытался скрыть нетерпение. В его лихорадочно блестящих глазах ей почудился блеск золота. Чтобы не подхватить «заразу» Эния опять повернулась к скале и полностью открылась силе. Матиас тут же встал подле нее. Горняки взялись за ручки тачек, приготовившись к работе. Эния глубоко вздохнула и подняла руки.

Скала вздрогнула и подчинилась ее команде. Первый кусок медленно отделился от стены и рассыпался мелким гравием у ее ног. Трое горняков тут же оказались рядом. Один держал тачку, двое быстро орудуя лопатами собрали осколки камня и отошли в сторону. Эния тут же вынула еще один кусок. Дальше работа пошла быстрее. Рабочие быстро приноровились к ее темпу, она же подпитываясь энергией источника работала до тех пор пока рука главного горняка не легла ей на плечо.

— Передохни, дочка. Надо поставить крепи.

Эния моргнула, выходя из транса.

— Хорошо. — Отойдя к дальней стене, чтобы не мешать рабочим, она на глаз оценила пройденное расстояние. Метр вперед, три в высоту и шесть в ширину. Много. То-то у нее руки и ноги дрожат, как будто она не магическими потоками управляла, а киркой махала.

Рядом с ней опустился Зарим и протянул кувшин с водой. Эния жадно припала к горлышку и тут же сплюнула каменную крошку, заскрипевшую на зубах.

— Ты как себя чувствуешь?

Эния дернулась от неожиданности. Это что забота в его голосе или ей почудилось?

— Нормально.

— Устала? Может перекусишь? Я прихватил сладкого, знаю что любишь.

Эния покосилась на него и немного отодвинулась, чем вызвала его смех.

— Чему ты удивляешься? Я всего лишь забочусь о ценном работнике не более. Если судить о том, что ты говорила раньше, до жилы мы доберемся дней за десять. При обычной разработке на это ушел бы месяц. И я не хочу чтобы ты надорвалась раньше времени вот и все. — Он весело подмигнул ей. — Такое корыстное объяснение тебя устроит?

— Вполне. — Она расслабилась.

Матиас, ставший невольным свидетелем их разговора, понимающе хмыкнул. И Эния совсем успокоилась. Корыстный, алчный и бессовестный Зарим был понятен и прост. Он же пытающийся быть заботливым и внимательным, пугал ее до безумия.

Он протянул ей кулек с конфетами, и Эния с удовольствием съела пару штук, сразу почувствовав улучшение настроения. Рабочие, ставящие крепи подняли неимоверный шум, бахая кувалдами и гремя перекатывающимися бревнами. Во всем этом шуме то и дело раздавался крик главного горняка, отдающего короткие, но емкие команды, от которых ее уши пылали. Понятно что никто из мужчин и не думал щадить ее нежные чувства. С руганью и матом работа спорилась быстрее. Зарим усмехался, видя ее смущение. Когда же крепь была установлена и шум стих, Эния поспешила вернуться к работе. Находясь в постоянном контакте с горой, она могла не замечать обращенные на нее взгляды и не слышать скабрезные шуточки горняков.

Пройдя еще метр породы, Эния пошатнулась от разом навалившейся усталости, и если бы Зарим не подхватил ее на руки, упала бы.

— Эния, что с тобой?

Над ней склонилось его озабоченное лицо. Руки продолжали крепко держать ее давая опору обессиленному телу.

— Больше не могу впитывать силу. — Прошептала она.

В поле ее зрения появилось еще одно искренне озабоченное лицо Матиаса.

— Тер Зарим, поберегите девочку, она и так славно потрудилась.

— Да, да конечно. — Затараторил Зарим, хватая ее на руки и неся к месту открытия портала. — Вы тут заканчивайте без нас. Эния, не смей падать в обморок. Пройдем портал, потом лишайся чувств сколько душе угодно, а до тех пор не смей. Ты слышишь меня? Я тебе приказываю!

Эния выдавила улыбку. В этом весь Зарим. Хорохорится и несет всякую чушь, а как припечет сразу в кусты. И она могла его понять. Кому охота объясняться с Алишером или того хуже с Аликаем, явись он домой с ее бесчувственным телом на руках. Мигом окажешься по уши в неприятностях. Кстати ей тоже не избежать объяснений, случись такое. И если с Заримом будут говорить по-родственному, то с нее спросят по всей строгости. Как она успела уяснить Айк очень серьезно относится к своему обещанию охранять ее не щадя себя. И влетит тогда ей по первое число. Бр…р…р! Увольте. Собрав остатки воли в кулак она широко распахнула глаза и послала Зариму слабую улыбку.

— Я не сплю. — Выговорила она.

— Вот и славно. — Он с таким облегчением перевел дух, что она невольно рассмеялась.

— Славная из нас получилась парочка. Вор, вора несет. Только ты воруешь золото, а я силу источника.

— Будешь умничать, еще раз надаю по заднице. — Беззлобно проворчал он, невольно улыбаясь в ответ.

— Да, пожалуйста. Я тогда буду болеть недели две, а то и больше и будешь сам копать свою гору.

— А, ты язва, оказывается.

— И еще какая. Думаешь зря Айк бесится после каждой встречи со мной?

Зарим усмехнулся.

— Зарим? — Позвала она.

— Что?

— Почему ты не носишь усы?

От неожиданности он остановился.

— Почему ты спросила?

— Так, показалось. Ты бы славно усмехался в роскошные усы.

Он опять пошел вперед, они уже минули развилку с магом и двигались теперь медленнее, так как стало темнее.

— Не так давно усы были. Осталась привычка. — Он помолчал, а потом вдруг спросил странным голосом. — Тебе нравятся мужчины с усами?

Эния честно задумалась над его вопросом и пришла к выводу, что нравятся, особенно если этот мужчина оборотень. Тогда бы он больше походил на кота. Странно, отцу Айка усы не пошли бы вовсе, хотя тоже кот.

— Нравятся. Очень! Отрастишь?

Зарим расхохотался и его смех полетел по тоннелям многократно усиленный эхом.

— Считай, что уже начал. — Отсмеявшись пообещал он. — Вот мы и пришли.

Он поставил ее на ноги и достал из кармана еще один шарик с запечатанным заклинанием. Раздавив его он открыл портал домой. На этот раз они вошли в него одновременно.

В первый момент девушке показалось, что переход не состоялся. И только по изменившемуся воздуху сообразила, что домой они все-таки вернулись. Вместо затхлого воздуха шахты наполненного запахами плесени, сырости и гниющей древесины, от старых крепей, ее окутала прохлада осенней ночи. В ноздри, забитые каменной пылью едва пробился запах осенних цветов и прелых листьев. Зарим поддержал ее за локоть, пока она не пришла в себя настолько, что смогла стоять и идти самостоятельно.

— Думаю нам лучше не попадаться на глаза вместе. Вдруг подумают плохое?

Он подмигнул ей и исчез в темноте ночи, оставив стоять одну. Эния усмехнулась. Вот ведь пройдоха. Ему то что? А что подумают о ней, увидь кто ее в таком виде. Нет, нужно пробраться в дом никем незамеченной. Вопрос только в том как это сделать в доме переполненном людьми. Пройдя по саду самой дальней дорогой, Эния вошла с черного входа и стараясь держаться темных коридоров пошла к себе.

Дом гудел от царящего в нем веселья. Пока она работала в шахте, гости и хозяева выспались, поели и принялись праздновать по новой. Если ей повезет, то она быстро умоется, переоденется и затеряется среди толпы гостей. Тогда можно будет смело соврать, что она была здесь с самого начала, просто ее никто не видел…

Все это было бы прекрасно, но не с ее везением. В спальне ее ждал Айк. И вид у него был донельзя раздраженный. Увидев ее, он сдвинул брови, а оценив замызганный вид, поджал губы.

— Ты где была?

Вот те раз. Уже неприятности.

— Гуляла. — Она прошла мимо него, стараясь не задеть, чтобы не испачкать его новенький праздничный наряд.

— Где? Я обыскал весь дом и сад.

— В лесу.

А что еще она могла сказать. Не врать, же что нарочно пряталась от него в саду? В такую чушь даже она не поверит.

— Одна?

Вот мы и добрались до сути его недовольства. Энию это развеселило. Она взяла полотенце и направилась в купальню, надеясь, что он не последует туда за ней. Наивная. Когда это Айка останавливали правила приличия. Он прошел за ней и схватив за плечо развернул лицом к себе.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— И не собираюсь. — Она мягко высвободилась из его рук и сев на ближайшую лавку скинула сапоги.

— Эния, не зли меня.

— Айк, не смеши меня. — В тон ответила она, снимая рубашку.

Айк и не подумал отворачиваться. Что ж это его дело. Сняв грязные штаны, Эния взяла душистое мыло и встав под душ включила воду.

— Мне никто не запрещал прогулки в лесу. И не запретит впредь. — Она намылила волосы.

— Я тебе запрещаю.

— Да ну? — Она смыла мыло с лица и злорадно улыбнулась. Он все-таки отвернулся, но уходить не собирался. — На каком основании?

— На том, что ты моя подопечная и находишься под моей защитой.

— Так в чем проблема? — Она блаженствовала под теплой водой. — Охраняй меня себе на здоровье. Я не против, но не смей взваливать вину на меня, когда сам не в состоянии с похмелья сопровождать на прогулку.

— Не смей пререкаться со мной. Ты не имеешь права выходить из дома одна, без сопровождения. Для свободной женщины это неприемлемо.

— А для рабыни? Я ведь могу позабыть о нежных чувствах твоей матушки и совестливом отце и попросить Зарима вернуть ошейник на место?

— Ты была с ним?

Ого? Это что ревность? Быть того не может. Эния усмехнулась.

— Если и так. Тебе какое дело?

Он развернулся так резко, что она не успела прикрыться полотенцем, за которым потянулась. Айк вырвал полотенце из ее рук и схватил в крепкие объятия.

— Ты спишь с ним?

— М…м…м… Он обещал заново отпустить усы. Правда здорово?

Ее слова были ошибкой, это она поняла, едва они слетели с ее языка. Эния затаила дыхание ожидая вспышку ярости, за которой последует членовредительство. Но того что произошло она не ждала… не смела надеяться. Айк усмехнулся и поцеловал ее. Он целовал ее долго и со вкусом. Руки немного ослабили железную хватку, и в них появилась нежность. Он не обращал внимания, что на них капает вода, портя и без того испорченный вечерний костюм. Ладони шарили по ее спине, прижимая еще крепче. Эния млела, наслаждаясь первым настоящим поцелуем и потому не стразу обратила внимание на пришедшие в движение потоки энергии, и только удар об пол всеми четырьмя лапами отрезвил ее в достаточной мере, чтобы осознать — невольное обращение в волчицу спасло их от непоправимого. Айк зарычал и ткнувшись лбом в мраморную стену включил холодный душ на всю. Эния взвизгнула и бросилась прочь, яростно отряхивая шкуру от воды. Айк продолжал стоять под душем, не спеша поворачиваться к ней лицом. Эния не спешила оборачиваться человеком. Но и сил чтобы уйти у нее не было. Сладко ныло сердце, а душа горела адским пламенем. Если бы не случай, они бы разрушили все. Все ее преграды рухнули в один миг. А Айк… Ну, Алишер? Где твои обещанные восемьдесят лет? Или эта голодная, ничем не прикрытая страсть ничего не значит? Нет, так дело не пойдет. Зная горячий нрав «братца», Эния решила действовать и действовать быстро. Не хватало еще поставить его перед дилеммой чувств и долга, которые сведут его с ума быстрее, чем это сделает она.

Обернувшись человеком, она быстро замоталась в полотенце и уперев руки в бока, придала своему лицу самое строгое выражение.

— Я все еще жду объяснений, Аликай Тер Беррани.

Айк вздрогнул и медленно обернулся. У Энии сжалось сердце от его виноватого вида.

— Эния, прости, я не хотел тебя пугать. Это больше не повторится.

Ее сердце дрогнуло и остановилось. Вот значит как. Он все решил за них двоих. Ну и пускай мучается. Ей и своих переживаний хватит выше крыши.

— Я очень на это надеюсь Аликай. Было бы весьма неловко объясняться с твоими родителями. Особенно после того как они удочерили меня и ты стал моим названным братом.

— Прости. — Его губы молили о прощении, а глаза…

Эния отвернулась и пошла к себе. Ее стойкости и выдержки хватило ровно на столько, чтобы тихонько прикрыть за собой дверь. Минуту она боялась и надеялась, что он последует за ней. Хлюпающие шаги за стеной и грохот выбитой двери, подсказали ей, что Айк воспользовался другим выходом, идущим мимо гостевых спален. Без сил она опустилась на постель.

Она почти не помнила как явилась служанка и помогла ей одеться. Не помнила как оказалась в переполненной гостями зале. Смутными образами сохранились в памяти танцы и ужин, на котором она не смогла проглотить и крошки. Зато хорошо запомнилась долгая-долгая ночь, наполненная слезами, о которых знала только ее подушка. Будь сейчас полнолуние, пошла бы и без сожалений утопилась в колодце и дело с концом.

Долгожданное утро тоже не принесло облегчения. Лишь несколько часов, пока все в доме спали, она смогла провести спокойно. Кто-то умудрился вчера съесть всю ее пастилу. Еще и от этой обиды, Эния закатила на кухне настоящую истерику и не успокоилась пока не получила необходимые продукты. Взявшись за готовку в дурном настроении, она ничуть не удивилась, что все испортила. Главная кухарка неодобрительно поджала губы, отобрала у нее кастрюлю с варевом и взялась спасать остатки пастилы. От окончательного позора ее спасло появление на кухне Зарима. Быстро и решительно наведя порядок, он раздал слугам задания на день, ее заставил плотно поесть и наплевав на ее жалобы утащил в шахты.

Работая как проклятая, к концу дня она смогла справиться с эмоциями и предстать на празднике во вменяемом состоянии. Зарим, глядя на кислую физиономию племянника взял над ней шефство, не забыв напомнить о своем меркантильном интересе и потащил танцевать. Как она имела дар художника, у Зарима был талант танцора. С таким партнером можно было не беспокоиться о собственной неуклюжести. К концу вечера они разошлись так, что для них освободили центр залы и подбадривали веселыми выкриками и хлопками в ладоши.

Вконец устав от танцев, с пылающим от жара лицом, уставшая и совершенно счастливая она вернулась за стол. Зарим тут же наполнил ей бокал прохладным соком.

— Только не пей много, иначе не сможешь больше танцевать.

— Зарим, я не встану из-за стола. — Смеясь, взмолилась она. — Я больше не могу.

— Не можешь? Что я слышу. Ночь только началась, а ты уже сдаешься. Нет, сегодня ты так легко не отделаешься. И ты просто обязана попробовать новые пирожные, что специально для тебя испекла кухарка.

— О…о… от такого соблазна я не в силах отказаться. Уговорил. Но сейчас перерыв. Я правда устала.

— Отдыхай, а у меня есть отличная идея, как порадовать гостей, а то, что-то все скисли.

Оставив ее сидеть за столом, он встал и подошел к тому месту, где сидел его брат с семьей. Эния затаила дыхание, когда Зарим остановился напротив Айка. По его едва заметному жесту музыка стихла. Танцующие сделали еще несколько па по инерции и тоже остановились, глядя на хозяев дома. В тишине зала раздался веселый голос оборотня.

— Ну, что племянничек, покажем дамам, как танцуют мужчины?

Эния чуть не подавилась соком. Айк медленно встал, под одобрительный возглас отца. На его красивом лице появилась хищная улыбка.

— Потанцуем, дядя.

Эния видела, как Ли, дернула мужа за рукав и что-то гневно зашептала ему в ухо. Тиша наоборот вся подалась вперед, предвкушая захватывающее зрелище. Айк и Зарим тем временем вышли в мигом опустевший центр залы, скинув рубашки и обувь, оставшись в одних шароварах. Айк заплел длинные волосы в тугую косу. Взяв в руки по паре длинных изогнутых кинжалов, они встали напротив друг друга.

Эния обомлела. Это что? Поединок? Грянула музыка и мужчины сошлись в…. Все-таки это оказался танец. Хотя смотреть на него без замирания сердца было невозможно. Когда первый шок миновал, Эния присмотрелась внимательнее. По правилам, касаться партнера можно было только кинжалом. Ни локти, ни ноги не наносили ударов.

Это было красиво… Это было страшно.

Их танец медленно превращался в нечто большее. Удары стали яростнее, музыка все убыстрялась, заставляя сердце стучать быстрее, в голове гудело от ударов барабана. И тут вздох изумления прокатился по залу. Мир Энии сузился до пределов длинного пореза на спине Айка. Кровь потекла из раны, но никто из танцующих не сбился с ритма. Обостренный нюх уловил терпкий запах крови, смешанный с горьким запахом пота. И в ней проснулся зверь. В ту ночь, когда Айк накормил ее сырым мясом, она уже знала, что однажды жажда крови проснется в ней, но не думала, что это произойдет в человеческом обличии. Она заметила с каким напряжением смотрят на нее Алишер и Ли. Видимо они лучше нее знали что с ней творится в эту минуту. Эния покачала головой, показывая, что с ней все в порядке. Ей не поверили, так как Ли встала и пересела на свободное место Зарима.

— Держи волчицу в узде. Не вздумай обернуться на глазах у всех.

— Я выдержу.

Ли с силой сжала ее ладонь и обратила взор на танцующих. Тело Зарима тоже отметили свежие порезы и уколы. Ритм все нарастал, и в какой-то момент Эния поняла, что мужчины больше не танцуют. Это был настоящий поединок, подчиненный правилам танца. Звериная ярость пылала в их взорах. Видимо запах крови действовал на обоих одинаково. Ли до боли закусила губу. Эния забыла дышать, понимая что силы мужчин равны. На стороне Айка была сила и скорость, из-за легкости тела. Зарим компенсировал излишнюю тяжеловесность силой и опытом. Среди зрителей царила полная тишина. Все были просто заворожены невероятным зрелищем. В красивых, слаженных движениях была особая грация, присущая только диким животным. Сталь звенела в такт музыке, рождая искры от ударов. Музыка достигла апогея, движения мужчин из-за скорости стали смазанными, и в следующее мгновение звенящая тишина обрушилась на зал. Айк и Зарим замерли как каменные изваяния, не шевелясь, не дыша.

Зал взорвался аплодисментами и ликующими криками. Как во сне, Эния видела Тишу бросившуюся к Айку. Девушка повисла на его шее, целуя мокрое от пота лицо. Ее платье стирало кровь с его тела.

— Эния. — Ее дернули за рукав.

— А? Что? — Она непонимающе посмотрела на Ли.

— Иди к Зариму. Иди же.

Ее подтолкнули со стула. Эния очнулась от наваждения и схватив полотенце поспешила к замершему в одиночестве Зариму. Оказавшись рядом с оборотнем, она специально встала так, чтобы оказаться спиной к Айку. У нее и так все тряслось внутри от страха, не хватало еще смотреть ему в глаза. Зарим ободряюще ей улыбнулся.

— Не бойся девочка. Давай я сам.

Он протянул руку за полотенцем.

— Вот еще. — Возмутилась Эния, и выудив из складок платья бутылку с крепким спиртным, щедро полила на полотенце и под смех, перешедший в яростное шипение приложила к самой глубокой ране на плече мужчины.

— Ты жестокая женщина! — Прошипел он, когда девушка добралась до других его царапин.

— Я еще и кровожадная. Если сейчас же не прекратишь шипеть, все подумают, что ты на меня злишься.

— Я и не думал… — начал он оправдываться.

Эния нахмурила брови.

— Думал, не думал. Начал спектакль, доигрывай до конца и нечего мне зубы скалить. Я не твоя девушка, что бы ни думали по этому поводу.

— Попробуй разубеди их, особенно после столь нежной заботы с твоей стороны. — Он подмигнул ей и полуобняв за талию повел к столу.

Усадив на почетное место рядом с братом, Зарим пристроился рядом. Увидев, как она бледна, и дрожит мелкой дрожью, не долго думая он налил ей полный бокал крепкого вина.

— Пей до дна, иначе запах крови сведет тебя с ума, заставив обернуться.

Эния бросила отчаянный взгляд на названного отца. Алишер согласно кивнул. И она за три глотка осушила бокал. Зарим залил ей еще, заставив выпить второй, и наложил полную тарелку мяса.

— А теперь ешь. Если бы я знал, что ты так отреагируешь на простой танец, в жизни бы не пригласил Аликая.

Подошла Ли, а вместе с ней к столу вернулись Айк с Тишей. Эния уткнулась носом в тарелку и притворилась, что ест. Мужчины принялись дружно обсуждать танец. Алишер указал сыну на пару ошибок, но все видели, что он ворчит только для приличия. Глаза выдали его целиком. Старший Беррани сам желал оказаться на месте сына. Жаль, в зале никто не мог составить ему пару в танце. А просить об этом израненных и едва переводящих дыхание Айка и Зарима было жестоко.

— Брось, Али. — Утешала мужа Ли. — Станцуешь в другой раз. Может быть даже с моим отцом, если хорошо попросишь.

— Твоего отца? Просить? Ни за что!

— Тогда дождись другого праздника.

— Эния. Ты так и не высказала своего мнения? — Сладкий голос Тишаали плавно вклинился в беседу. — Разве тебе не понравилось?

Эния подняла глаза. Они сидели напротив друг друга.

— Я испугалась. — Честно ответила она. — А потом растерялась. Так что не знаю что и думать. Может, завтра составлю другое мнение, когда впечатления улягутся.

— Или наоборот добавятся. — Короткий смешок и красноречивый взгляд на нее и Зарима досказали всем присутствующим остальное.

Эния мило улыбнулась.

— Очень может быть. — Она отпила из бокала. Интересно когда это Зарим успел опять наполнить его вином. От пережитого волнения и запаха крови, который все еще витал в воздухе, она и так была почти пьяной. А тут еще выпитое вино медленно ударяло в голову. Никогда в жизни ей не позволяли пить больше одного бокала и то пополам разбавленного с водой. А тут целых два, и в руках у нее третий. Как бы не наделать глупостей. Здравая мысль мелькнула и под насмешливым взглядом янтарных глаз женщины-птицы быстро испарилась.

Зарим крякнул, услышав сказанные слова, и с опаской покосился в ее сторону. Алишер нахмурился и внимательнее присмотрелся к ней.

— Эния, дайка бокал сюда.

Эния отдала. Алишер принюхался, сделал глоток и укоризненно посмотрел на брата.

— Спаивать детей нехорошо, Зарим. Проводи Энию спать. Для нее вечер закончен.

— Я не хочу спать. — Возмутилась Эния. — Я хочу еще танцевать. Зарим мне обещал.

— Смилуйся, о бессердечная! — В притворном ужасе воскликнул Зарим. — Дай передохнуть и промочить горло.

— Ну уж нет. Обещал, будь добр выполняй.

Эния вскочила со стула и потащила несчастного оборотня в круг танцующих. Зарим честно протанцевал с ней два танца, потом ее подхватил другой кавалер и закружил по залу. Как танцор он был Зариму нечета, но для опьяневшей девушки и такой годился. Ей было все равно с кем танцевать лишь бы не сидеть за столом и не оказаться в одиночестве в своей спальне. К ее огромному удивлению, желающих с ней потанцевать выискалось хоть отбавляй. Так что сидеть ей не приходилось. Она на минуту оказывалась у стола, быстро кидала что-то в рот, запивала из первого попавшегося бокала и возвращалась к танцам. Кровь смешавшись с алкоголем кипела, в голове была приятная пустота, поэтому она не стразу сообразила, что ее очередной партнер по танцу, ни кто иной, как Аликай Тер Беррани.

— Кто-то говорил, что не умеет танцевать. — В его голосе не было насмешки. Лишь неподдельное восхищение.

— С таким учителем как твой дядя не нужно тратить время на обучение. Он прекрасный танцор.

— Что есть, то есть. Каждому боги отмерили по таланту.

— Какой талант они отмерили тебе?

— Пока не выяснил. — Его глаза смеялись, отражая ее веселье. — Ты правда испугалась?

— Чего испугалась? — В первый момент не поняла она, а когда сообразила, сразу стала серьезной. — Ты о танце с кинжалами? Да вы напугали меня. Спасибо Ли, поддержала.

— Я рад, что ты подружилась с моими родителями. Они люди замкнутые, и не всякого принимают в свой круг.

— Замкнутые?

Эния вывернула шею и отыскала взглядом, толпу людей, у главного стола. Алишер что-то рассказывал, оживленно жестикулируя руками, Ли и остальные смеялись.

— Айк, если это замкнутость, то мои родители просто монахи по сравнению с твоими.

— Не суди по внешнему поведению. Как тебе вечер?

— Чудесный. Я еще никогда так не веселилась.

— И столько не пила.

— Точно. — Она расхохоталась.

— Могу я проводить тебя спать, или маленькая госпожа желает веселиться еще?

— Мне изволится еще танцевать. — Эния взмахнула рукой и ее тут же повело в сторону. Спасибо Айк удержал.

— Может пойдем к столу, перекусим? Там подали сладкое.

— На сладкое я согласна. Зарим обещал какие-то новые пирожные.

Айк усмехнулся и проводил к столу. К ее удивлению он сел рядом и придвинув целый поднос сладостей взял парочку и себе. Эния провела рукой над подносом выбирая самое эдакое, чего она еще не пробовала. Выудив пару миниатюрных пирожных, она отправила одно в рот и блаженно сощурилась. Рука сама потянулась к бокалу с вином, но Айк перехватил, подсунув ей стакан сока.

— А ты зануда, оказывается. — Она надулась, но тут же опять повеселела. — Зато Зарим само веселье. Кстати где он? Я что-то давно его не видела.

— Тебе действительно так интересно? Или ты спрашиваешь из природной вредности?

— Ну конечно из вредности. — Обиделась Эния. — У меня же нет никаких достоинств, одни недостатки. Зато у тебя есть одно неоспоримое достоинство. Портить людям настроение. Всего хорошего, Айк.

Она схватила пару пирожных и выскочив из-за стола выбежала в сад. Но и здесь не было уединения. Сад был полон гостей. Кто-то нашел приют в тени аллей, кто-то просто отдыхал, а то и спал на свежем воздухе. Многие подобно ей вышли из душного дома. Небо медленно начало сереть, предвещая наступление скорого утра. Запели птицы, приветствуя дневное светило. Эния поежилась. Утро было холодным, к тому же скоро выпадет роса.

Вернувшись в дом, никем незамеченная она добралась до спальни, и крепко на крепко заперев обе двери, завалилась спать.