"Незваная гостья" - читать интересную книгу автора (Холбрук Синди)

10

Несмотря на поздний час, Capa сидела на стуле в комнате, отведенной для Джеффри. Наконец послышались шаги, скрипнула дверь, и на пороге появился Джеффри. Увидев Сару он, казалось, совсем не удивился, но и не обрадовался.

– Я должен был догадаться, что вы здесь, – сказал он, усаживаясь на свободный стул.

– Хочу заметить вам, – ответила Capa, – что выходить из-за стола и исчезать, никому не сказав ни слова, неприлично для джентльмена.

– Но вы же знаете, – хохотнул Джеффри, – что я порой забываю о правилах приличия. Поверьте, выйдя из вашего дома, я вел себя еще более неприлично. Если вас это смущает, я готов покинуть этот дом немедленно.

Capa терпеливо выслушала его тираду.

– Зачем вы вызвали на дуэль Равенвича? – спросила она, когда он наконец замолчал.

Лицо Джеффри тут же стало замкнутым, непроницаемым.

– У меня были на то свои причины, – ответил он. – Никоим образом не связанные с вами.

– Да, да, разумеется, – согласилась Capa и подошла к камину, повернувшись спиной к Джеффри. – А что, если я все выдумала, и Равенвич не сделал мне ровным счетом ничего плохого?

Джеффри секунду подумал.

– Не имеет значения, – твердо ответил он.

– Вот как? – быстро обернулась Capa. На лице Джеффри застыла злая усмешка.

– Я уже сказал, что буду стреляться с Равенвичем не из-за вас, – повторил он. – И для меня не имеет значения ни то, что вы сказали, ни то, о чем вы умолчали.

Capa нахмурилась.

– Но дуэль – всегда дело чести. Если я скажу вам, что ваш вызов основан на ложных фактах, это что-нибудь изменит?

– Факты не ложны, – ответил Джеффри, вставая со стула. – Лживы ваши слова. Просто вы хотите, чтобы дуэли не было. – Он подошел к камину и встал рядом с Сарой. – Интересно, почему? Неужели Равенвич вам по-прежнему настолько дорог?

– Нет, – поморщилась Capa. – Равенвича я ненавижу. Но он может убить вас!

– И вас будет мучить раскаяние, если ему и в самом деле удастся убить меня? – холодно спросил Джеффри. – Или вам будет досадно потерять одного из своих обожателей? Нет, миледи! – Он покачал головой. – Отказаться от дуэли с Равенвичем вы меня не уговорите. Одного того, что именно по его вине вы ворвались в мою жизнь, достаточно, чтобы пристрелить виновника. Если бы не он, я бы и не знал о вашем существовании.

Боль острым ножом полоснула по сердцу Сары. Она отчаянно заморгала, стараясь сдержать слезы. Надежда уговорить Джеффри отказаться от дуэли рухнула. Дальнейшие попытки убедить этого упрямца были бесполезны.

Capa глубоко вздохнула.

– Да, это очень веская причина для того, чтобы вызвать Равенвича на дуэль. Я и сама очень сожалею о нашей с вами встрече. Но знайте: если вы убьете его, начнутся неприятности, милорд. Вся моя жизнь перевернется, и отнюдь не в лучшую сторону. А становиться изгоем в обществе я не хочу.

– Ну вот, наконец мне стала понятна настоящая причина, по которой вам так не хочется этой дуэли, – криво усмехнулся Джеффри. – Это может причинить вам неудобство. Успокойтесь, Capa. Ваше имя никак не будет связано с дуэлью. Я вызвал Равенвича по моим собственным причинам. А после дуэли я мечтаю уехать домой и навсегда забыть о вас. Вам нет места в моей жизни – так же, впрочем, как и мне – в вашей. Итак, я вернусь к своей жизни, а вы – к своей, с балами, танцами и галантными мужчинами.

Сару поразило, как точно удалось Джеффри в нескольких словах описать ее жизнь, ту самую, что была у нее до встречи с ним.

– За сегодняшний день я много узнал о Несравненной леди Саре, – продолжил Джеффри, как бы прочитав ее мысли. – В этом дурацком Лондоне немало желающих поговорить о ней. Миледи, вы – сердцеедка! Не понимаю, почему вы так волнуетесь из-за этой дуэли? Можно подумать, что раньше никто не стрелялся из-за вас!

Capa нахмурилась.

– Очевидно, вы говорите сейчас о Томми Джемисоне и лорде Невингтоне. Да, они стрелялись из-за меня – по крайней мере, так утверждали. На самом же деле, будучи в сильном подпитии, они наговорили друг другу таких гадостей, что у них не оставалось другого выбора – только стреляться. А моим именем они просто решили прикрыться. Кому хочется признаваться, что он – пьяница и сквернослов?

– Что вы скажете о человеке, которому разбили сердце? – спросил Джеффри. Он заложил руки за спину и принялся ходить по комнате. – Я говорю о лорде Хейдене, который из-за вас пытался наложить на себя руки.

– Немало же вы узнали всего за один день, – усмехнулась Capa. – Лорд Хейден! Я почти не была с ним знакома. Может быть, мы танцевали пару раз на каком-нибудь балу. Лорд был игроком и кончил тем, что проиграл все, до последнего фунта. От отчаяния он полез в петлю, а когда его откачали, объяснил всем, что сделал это от неразделенной любви ко мне. Все-таки лучше, чем признаться в своей истинной страсти – картах.

– У вас на каждый случай есть отговорки, как я посмотрю, – заметил Джеффри.

– Вовсе и не отговорки, – возразила Capa, – а сущая правда. В Лондоне меня зовут Несравненной. Влюбляться в меня – модно. При этом не обязательно даже знать меня. Можно влюбиться заочно. Чего не сделаешь ради моды!

– Слава богу, что я абсолютно безразличен к моде! – воскликнул Джеффри.

Глаза его по-прежнему оставались ледяными. Гнев охватил Сару, и, не в силах сдержать себя, она обрушила на него бурный поток слов:

– Да, вы ничего не понимаете в моде да еще гордитесь этим, не так ли? И какое вам дело до какой-то Несравненной, если вы – сам великий лорд Грэй! Кто вам дал право ко всем относиться с презрением и грубостью?! Как вы можете так пренебрежительно говорить о высшем свете, если совершенно не знаете его?! Ваше раздутое самомнение сделало вас жестоким! – Capa приблизилась к Джеффри и взглянула ему в лицо. – Идите, стреляйтесь! А потом уезжайте в свой прекрасный дом, где вы всегда правы и где каждое ваше слово – закон. Вам нет места в приличном обществе. В моем обществе.

Не дожидаясь реакции мрачного, как туча, Джеффри, Capa повернулась и поспешила к двери. Она шла с гордо поднятой головой, чтобы он не догадался о ее настоящих чувствах.

Утренний туман легкой дымкой стелился у ног собравшихся на лесной поляне мужчин. На Джеффри была расстегнутая на груди рубашка с широкими рукавами. В руке он держал тяжелый дуэльный пистолет, одолженный ему Кендаллом Бевингтоном. Отличный пистолет! Настоящий оружейный шедевр с маркой мастера, создавшего его.

Джеффри не чувствовал ни страха, ни волнения. Единственным чувством, которое он сейчас испытывал, был гнев. Яростный гнев, направленный на человека, который, не получив согласия Сары, выкрал девушку и пытался добиться силой ее расположения, а спустя какое-то время похитил ее из дома Джеффри. Всего этого было вполне достаточно, чтобы пристрелить этого негодяя.

К Джеффри подошел Террел с кипой бумажек в руке.

– Ты только представь, кузен! – возбужденно воскликнул он. – Сам герцог Эйвонский решил сделать ставку! Он сожалеет, что не может прибыть на дуэль лично, но посылает своего наблюдателя.

Джеффри осмотрелся вокруг. Даже туман не мог скрыть толпы зевак, собравшихся посмотреть на интересное зрелище. Сейчас, когда на каждого участника были сделаны ставки, это уже не была дуэль. Это был спортивный поединок двух противников.

– Так ты говоришь, герцог Эйвонский не сможет приехать? – переспросил Джеффри. – Не беда. Переживем. Обойдемся и без него.

– Ты просто не понимаешь, как важно было бы его присутствие, – продолжал огорчаться Террел. – Если бы он самолично…

– Послушай, – оборвал Джеффри своего кузена и стиснул зубы. – Если ты не прекратишь причитать, мы никогда не приступим к делу!

– Ты прав, – смутился Террел.

– Проверь пистолет Равенвича, – распорядился Джеффри. – И мой покажи его секундантам. Пусть осмотрят.

Террел взял пистолет двумя пальцами, словно дохлую рыбу, и понес его на другой край поляны. Свободной рукой он прижимал к груди кипу бумажных листов, на которых были записаны ставки.

Джеффри угрюмо наблюдал за тем, как Террел подошел к секундантам Равенвича, как те принялись осматривать пистолет.

Зрители тем временем все прибывали и прибывали. Над поляной стоял гул – любители острых ощущений обменивались замечаниями по поводу предстоящего соревнования.

«Вот сумасшедшие!» – подумал о них Джеффри.

Он поднял голову и поискал глазами Равенвича. Тот стоял в толпе зевак, делавших последние ставки. Похоже, что и сам Равенвич не удержался и поставил деньги – разумеется, на себя самого.

Наконец секунданты кивнули головами, и Террел через всю поляну вернулся к Джеффри, неся на вытянутой руке пистолет.

– Ненавижу эти штуки, – признался Террел, отдавая Джеффри оружие.

– Это я уже заметил, – кивнул Джеффри.

– Вы готовы, Грэй? – через всю поляну крикнул Равенвич.

– Да! – откликнулся Джеффри.

– Надеюсь, никто не будет оплакивать вашу смерть? – спросил Равенвич.

– Не думаю, что кому-либо придется это делать, – ответил Джеффри. – Более того, я уверен что вашу смерть никто даже не заметит.

– Посмотрим, – нахмурился Равенвич.

– Пора, джентльмены! – крикнул Террел, обращаясь к зрителям. – Дуэль сейчас начнется. Разойдитесь немного, прошу вас. Освободите место.

Зеваки плотнее сомкнули свои ряды и попятились к краям поляны. С холодной яростью Джеффри еще раз выслушал от секундантов условия поединка. Затем они с Равенвичем встали спинами друг к другу и начали отмерять шаги. Террел считал прерывающимся от волнения голосом. С каждым новым шагом гнев все сильнее разгорался в душе Джеффри. Он был уверен, что убьет Равенвича. Этому мерзавцу никогда больше не видать Сары!

Террел дошел до счета «пять» и внезапно замолчал. В толпе зрителей нарастал какой-то шум. Джеффри не выдержал и обернулся.

– Черт возьми, Террел, в чем дело?

– Прости, кузен, – откликнулся Террел. – Лорд Стэнтон решил изменить свою ставку.

– Что?! – Джеффри был вне себя от ярости.

Равенвич тоже обернулся.

– Так поменяйте ее поскорее, и приступим к делу, – недовольно пробурчал он.

Джеффри был поражен. «Нет, они не сумасшедшие, – подумал он про собравшихся, – они просто идиоты».

Абсурдность ситуации, как ни странно, несколько успокоила его. Ведь, по большому счету, он и сам был не меньшим идиотом, чем эти зеваки. Собрался пристрелить человека. За что? Во имя женщины, до которой ему, Джеффри, нет никакого дела, а ей – до него. Capa права. Лишние неприятности никому не нужны. Однако если он укокошит Равенвича, то неприятности начнутся непременно. И это еще слишком мягко сказано. К тому же разве можно назвать поединком чести дуэль, на которую сбежалось столько бездельников?

Джеффри усмехнулся и решительно направился к толпе, лихорадочно делающей последние ставки.

– Все сделали свои ставки? – поинтересовался он.

Обычно бледное лицо Террела покраснело.

– Прошу прощения, кузен. Это моя вина. Я забыл объявить о том, что прием ставок окончен.

Джеффри окинул зевак холодным взглядом.

– Хочу сообщить вам, джентльмены, – сказал он, – что я передумал убивать Равенвича.

– Вам все равно не удалось бы меня убить, – бросил Равенвич.

– Я не стану убивать его, – повторил Джеффри. – Он недостоин даже этого.

– Черт вас побери! – гневно блеснул глазами Равенвич. – Послушайте, Грэй…

Но Джеффри не стал его слушать.

– Я прострелю ему правое плечо. Хотите пари? – обратился он к толпе. – Надеюсь, вы не возражаете, Равенвич?

– Чтоб вы лопнули, Грэй! – пробурчал Равенвич.

– Если не хотите плечо, я могу прострелить вам что-нибудь другое, – заметил Джеффри под хохот зрителей.

– Ничего вы мне не прострелите, – крикнул Равенвич, наливаясь кровью. – Это я пристрелю вас!

Джеффри еще раз улыбнулся.

– Можете делать ваши ставки, джентльмены, – сказал он. – Только, если можно, побыстрее.

Поднялся невообразимый шум. Все кричали, заключая новые пари, делая новые ставки. Террел с бешеной скоростью строчил карандашом, записывая всех желающих. Джеффри смотрел на это столпотворение, прислонившись спиной к стволу дерева.

Минут через десять к нему подошел Террел.

– Все в порядке, кузен, – сказал он. – Не знаю только, как быть с теми, кто сделал ставку, но сюда не пришел. Они-то ведь ничего не знают об изменениях!

– Это их личные проблемы, – ответил Джеффри. – Нужно было приходить. Когда они еще такое увидят?

– Согласен, – кивнул Террел, поспешая вслед за Джеффри к центру поляны, – но герцог Эйвонский поставил на то, что ты убьешь Равенвича.

– Террел, – холодно сказал Джеффри, – если уж я решил не убивать, значит, так тому и быть.

– Да, конечно, – замялся Террел. – Все понятно… Но герцог – осторожный игрок. Он ведь поставил и на то, что Равенвичу удастся убить тебя!

– И теперь он проиграет дважды, так? Ну что же, сам виноват!

Джеффри тряхнул головой и быстро направился к поджидавшему его Равенвичу, окруженному своими секундантами.

– Прием ставок закончен, джентльмены! Мы начинаем! – крикнул Джеффри.

Зрители притихли и без дополнительных просьб отошли подальше, освободив поляну для противников. Соперники снова встали спинами друг к другу, и Террел вновь принялся отсчитывать шаги.

При счете «десять» Джеффри быстро обернулся и, почти не глядя, навскидку, всадил пулю в правое плечо Равенвича. Тот пошатнулся и выронил пистолет из раненой руки.

– Проклятье! – вырвалось у него.

Толпа шумела. Один нетерпеливый зритель подбежал к Равенвичу, который стоял, зажимая рану ладонью. Затем повернулся ко всем присутствующим и радостно сообщил:

– Вот это выстрел, черт меня побери! В яблочко! Прямо в яблочко!

Capa сидела в гостиной вместе с Кендаллом и Мелани. Она пыталась вышивать, но руки не слушались ее. Каждые несколько минут она бросала взгляд на циферблат каминных часов. Минуты текли медленно, одна за другой уходя в вечность, и в каждую из этих минут Джеффри мог быть смертельно ранен пулей Равенвича. И напрасно Capa пыталась убедить себя, что все это ее совершенно не касается, что этот неотесанный деревенский грубиян не стоит даже того, чтобы о нем вспоминали.

– Capa, – прервал ее размышления голос Мелани, – он же отличный стрелок. Ты сама знаешь.

Capa оторвала взгляд от минутных стрелок и посмотрела на Мелани.

– Я думала совсем не о Джеффри, – заявила она, гордо поднимая голову. – Я… Я думала о том, что раз уж мы все в Лондоне, то не дать ли нам бал.

– Конечно. Я понимаю, – Мелани опустила глаза на свое вязанье.

– Какой бал? – подал голос Кендалл, сидевший напротив юных леди с развернутой газетой. Его зеленые глаза ярко блестели.

В этот момент дверь распахнулась.

– Джеффри! – Мелани отшвырнула в сторону свое вязанье и кинулась навстречу вошедшему. – Слава богу, ты цел!

– Конечно, цел, – ответил Джеффри, обнимая Мелани.

Capa сидела на своем стуле и не сводила с них глаз. Сердце готово было вырваться у нее из груди. Джеффри жив. Жив, жив! Как она завидовала сейчас Мелани! Как ей хотелось тоже подбежать, прикоснуться к Джеффри, ощутить его дыхание, оказаться в его крепких руках!

– Приятно видеть вас невредимым, милорд, – сказала Capa с холодной улыбкой. – Это избавляет нас от лишних хлопот.

Мелани ахнула. Кендалл закашлялся. Джеффри поднял голову и посмотрел на Сару через плечо Мелани.

– Разумеется, – согласился он.

– Могу я поинтересоваться судьбой Равенвича? – продолжала Capa, ненавидя себя в эту минуту. – Он жив? Или нам пора паковать чемоданы и уезжать куда-нибудь на континент?

– О боже! – снова ахнула Мелани. – Джеффри, скажи, ты не убил Равенвича?

– Нет, – улыбнулся ей Джеффри. – Просто вывел из строя. Всего один аккуратный выстрел.

– Чисто сработано, Грэй, – удовлетворенно кивнул Кендалл.

Джеффри посмотрел на Сару.

– Меня же просили не доставлять лишних неприятностей, – сказал он.

– Что? – насторожилась Мелани. Кендалл же сразу все понял и рассмеялся. Встав со стула, он подошел к Мелани и Джеффри.

– Мисс Девон, – обратился он к Мелани, – теперь, когда мы знаем, что Джеффри жив и здоров, позвольте пригласить вас на прогулку, которую я вам обещал. Грешно быть в Лондоне и не увидеть его, да еще в такой чудесный солнечный день! – Он перевел взгляд на Джеффри и Сару. – А вы? Вы присоединитесь к нам?

– Нет, нет, спасибо, – поспешно отказалась Capa, чувствуя, как сжимается ее сердце.

– Нет, – решительно ответил Джеффри. – Я не намерен больше задерживаться в городе. Нам пора ехать.

– Пора? – упавшим голосом переспросила Мелани.

– Не волнуйся, твои вещи упакуют, – успокоила ее Capa. – Я дам распоряжения слугам. И ваши чемоданы тоже, сэр, – добавила она специально для Джеффри.

– Свои вещи я упакую сам, – хмуро откликнулся Джеффри.

– Но, Грэй, вы не можете ехать, – сказал Кендалл. – Вам нужно еще получить свой выигрыш. Кстати, я и сам сегодня здорово разбогател. Ведь я ставил именно на то, что вы раните Равенвича.

Джеффри озадаченно посмотрел на Кендалла.

– Это была рискованная ставка, милорд, – сказал он. – Ведь я изменил свои намерения только в последнюю минуту.

На губах Кендалла мелькнула хитрая улыбка.

– А я с самого начала не сомневался в вашем благоразумии, – сказал он.

Какое-то время мужчины смотрели в глаза друг другу. Затем Джеффри рассмеялся.

– Знаете, милорд, когда все это превратилось из дуэли в какой-то фарс, я просто не мог поступить иначе.

– На все милость божья, – заметил Кендалл. – Кстати, я думаю, что Равенвич в отличие от нас не слишком рад такому исходу дуэли.

Джеффри широко улыбнулся.

– Еще бы! Ведь я всем объявил о том, что прострелю ему правое плечо, и предложил делать ставки.

– Что?! – изумился Кендалл.

– И ты, конечно же, прострелил ему именно правое плечо, – без тени сомнений сказала Мелани.

– Точно, – подтвердил Джеффри. – Правое.

Кендалл с восхищением взглянул на него.

– Вот кто сейчас точно пакует чемоданы, так это Равенвич, – сказал он. – У него просто нет другого выхода. С сегодняшнего дня он стал посмешищем для всего Лондона, а это для него пострашнее, чем дырка в плече. Я уж молчу о том, что ему предстоит услышать от тех, кто ставил на его победу. Речь там пойдет о кругленькой сумме!

– Очень рада, что теперь ваша честь отомщена, милорд. Да еще с такой выгодой! – насмешливо произнесла Capa.

– Деньги меня мало волнуют. Для меня главное – поскорее вернуться домой, – спокойно ответил Джеффри.

– Конечно, – согласился Кендалл. – Но все же останьтесь еще на день! Ведь я уже обещал мисс Мелани, что покажу ей Лондон. Кто знает, когда она снова здесь окажется! Грешно упускать такой случай!

– Пожалуйста, Джеффри, – присоединилась к Кендаллу Мелани. – Лондон – это так интересно!

Джеффри посмотрел на нее и вздохнул.

– Ну хорошо. Останемся еще на день. К тому же и у меня найдутся здесь кое-какие дела. Но завтра рано утром мы уезжаем. Это мое последнее слово.

– Спасибо! – просияла Мелани.

– Экипаж уже подан, прошу вас, – сказал Кендалл и повел девушку к выходу.

Уже на пороге он обернулся.

– Никто больше не надумал присоединиться к нам? – еще раз поинтересовался он.

– Нет! – в один голос ответили Джеффри и Capa.

– Хорошо, – кивнул Кендалл, пропуская вперед Мелани.

– Вы очень добры, – сказала Capa, оборачиваясь к Джеффри. – Подарили несчастной девушке целый день! Я, конечно, имею в виду Мелани.

– Она свой отдых заслужила, – холодно ответил Джеффри. – Ей столько досталось за последние дни. Пусть развлечется немного.

Capa потянулась к своему вышиванию.

– Она могла бы избежать всех этих переживаний, если бы вам не взбрело в голову вызывать на дуэль Равенвича, – сказала она.

– Не было бы никаких переживаний, если бы вы не вошли в нашу жизнь, – парировал Джеффри.

– Не будем спорить. Это бессмысленно. – Capa сложила вышивание и поднялась из-за стола. Затем подошла к Джеффри и улыбнулась ему. – Полагаю, мы больше никогда не встретимся с вами, милорд. Сейчас я уезжаю к своей модистке, а затем иду в концерт. Утром же вы наверняка уедете раньше, чем я проснусь.

Лицо Джеффри оставалось непроницаемым.

– Советую вам, загляните в магазины, – продолжила она. – Может быть, присмотрите для себя какой-нибудь плуг или веялку. Это утешит вас.

Джеффри продолжал молчать. Capa вздохнула и протянула ему руку:

– Прощайте, Джеффри.

Когда Джеффри прикоснулся к ее руке, Capa вздрогнула, словно от удара электрического тока. Совсем рядом она увидела его глаза и, не сказав больше ни слова, бросилась в объятия Джеффри. Он так же молча прижал ее к своей груди.

Их губы встретились. Capa негромко застонала и прикрыла наполнившиеся слезами глаза. Как прекрасно было оказаться в объятиях Джеффри, почувствовать его тепло, его запах. И забыть обо всем, что тревожило ее, причиняло боль.

Джеффри оторвался от ее губ. Не открывая глаз, Capa почувствовала, как опустились его руки, как он отступил в сторону, а затем услышала его тихий голос:

– Прощайте, Capa.

– Прощайте, – повторила она это безнадежное слово.

Послышался звук закрывшейся за Джеффри двери. Только тогда Capa наконец открыла глаза, полные слез.

Джеффри брел по лондонским улицам, ничего не замечая вокруг. Почему все так странно получается! То он видеть ее не хочет, то опять целуется с ней. «А ведь ей очень хотелось, чтобы я ее поцеловал», – с улыбкой подумал он.

Кто она? Ее называют Несравненной. С таким же успехом могли бы называть и Сатаной. Ведь она заставила Джеффри делать то, чего он вовсе не собирался делать. Даже не знал, что способен на такое. Сегодня утром он готов был во имя Сары убить человека. Слава богу, вовремя одумался. Теперь, пока не поздно, нужно побыстрее укладывать чемоданы – и подальше отсюда, подальше от этого искушения по имени Capa, с которой ему так безудержно хочется целоваться каждый раз, когда он видит ее. Он просто обязан избавиться от этого наваждения!

– Милорд! – послышался вдруг у него за спиной грубый мужской голос. Джеффри даже обернуться не успел, как сильные руки схватили его за локоть.

– Не дергайтесь, сударь, и следуйте за мной, – сказал ему высокий незнакомец и прижал к ребрам Джеффри холодный ствол пистолета.

Откуда-то появился еще один, и они – теперь уже вдвоем – потащили Джеффри в ближайший парк.

Оказавшись в тихом, безлюдном месте, вооруженный человек угрожающе поднял руку с пистолетом.

– Мы должны вам кое-что сообщить, милорд, – начал он…

Джеффри не стал дожидаться продолжения. Он рванулся и бросился на говорившего. Пистолет дернулся, и из его ствола с оглушительным звуком вырвалось пламя.

Capa мерила шагами гостиную. Отец и Мелани еще не вернулись. Не появлялся и Джеффри.

Разумеется, она не поехала ни к модистке, ни в концерт. Ее мысли были целиком поглощены этим сельским джентльменом, который так неожиданно появился в ее жизни, а теперь был готов исчезнуть. Навсегда.

Проклятье! Чтобы сама Несравненная так переживала из-за какого-то провинциального грубияна! Capa сердито покачала головой. Нет, не будет она убиваться по нему. Не стоит он ее слез. Любой мужчина готов склониться к ее ногам, так нет же – она, словно влюбленная школьница, думает только о нем, о Джеффри.

«Глупо, глупо это», – твердила она самой себе.

Capa сердито вздохнула. Неужели влюбилась? Это невозможно! Любовь и Джеффри Винсент – эти понятия несовместимы!

– Миледи! – послышался вдруг взволнованный голос Микума.

Capa обернулась. Занятая своими мыслями, она не заметила, как в гостиную вошел дворецкий. Лицо его было озабоченным.

– Что случилось, Микум?

– Там кучер кэба. Он говорит, что хочет видеть вас, – голос Микума заметно дрожал.

– Кучер кэба? – удивилась Capa. – Ему-то что от меня нужно?

– Не могу знать, миледи. Он говорит, что у него к вам какое-то дело, – ответил Микум. – Похоже, он боится, что ему не заплатят.

– За что не заплатят?

– Вот этого, миледи, он не стал со мной обсуждать, – ответил Микум.

– Хорошо, – сказала Capa. – Я выйду к нему.

Микум пошел вслед за Сарой к входной двери. На пороге стоял маленький худой человечек.

– Вы хотели видеть меня? – обратилась к нему Capa.

– Вы – леди Capa? – спросил тот.

– Да, это я, – кивнула она головой.

– Я привез джентльмена. Он дал мне ваш адрес и сказал, что вы хорошо заплатите.

– Вот как? – удивилась Capa. – И кто же этот джентльмен?

– Не знаю, – ответил кучер. – Он не сказал. Да и не до того ему было, бедняге. Когда он подошел ко мне, то был весь залит кровью. Я сначала даже не хотел везти его, боялся, что он мне весь кэб перепачкает. Но он сказал, что мне хорошо заплатят, и я согласился. Он лежит там, в кэбе. Он такой огромный!

– Огромный? – повторила Capa. – О боже! Это же Джеффри!

Она подобрала юбки и бросилась к стоящему возле дверей кэбу.

Маленький кучер засеменил следом.

– Он потерял сознание, но это не по моей вине, не по моей. Он точно говорил, что вы заплатите! – не унимался он.

– Не волнуйтесь, получите вы свои деньги! – отмахнулась от него Capa.

Она открыла дверь кэба и застыла. Джеффри лежал, скорчившись, на полу в темной луже крови.

– Джеффри! – крикнула Capa и рванулась к нему. – Джеффри!

Его веки дрогнули, приоткрылись.

– Привет, – еле слышно прошептал он.

– Что произошло? – спросила Capa, тщетно пытаясь унять нервную дрожь.

– Двое, – прохрипел Джеффри. – В парке. Их послал…

– Равенвич, – догадалась Capa. – Тебе нужно было убить его сегодня утром.

– Не-ет, – ответил Джеффри, и на губах его промелькнуло подобие улыбки. – Слишком много хлопот…

– Это с тобой теперь будет много хлопот, – ответила Capa, стараясь сохранять спокойствие.

– Прости, – угасающим голосом откликнулся Джеффри, – но на ножах я драться не очень силен…

– На ножах? – не сразу поняла Capa, затем содрогнулась и склонилась над Джеффри. – Впрочем, это неважно. Двигаться ты сможешь?

Джеффри застонал, с трудом положив свою тяжелую руку на плечи Сары.

– Думаю, что да.

– Отлично, – Capa в свою очередь крепко обхватила его и услышала, как тяжело и хрипло он дышит. – Тебе не больно так?

– Н-нет, – чуть слышно ответил Джеффри и невольно застонал.

– Врешь, – ласково заметила Capa.

– Вру, – согласился он.

Capa собрала все свои силы и стала вытаскивать Джеффри из кэба. Наконец они выбрались наружу и медленно заковыляли к дому. Микум и кучер стояли, словно окаменев. Внезапно Джеффри застонал и обмяк. Capa не могла больше удерживать его огромное тело и медленно опустилась на землю. Джеффри оказался сверху, придавив ее собой. Он с усилием шевельнул губами, пытаясь улыбнуться.

– Ч-черт! Как неприлично, – прошептал он еле слышно.

Capa сильнее обняла его.

– Не умирай, Джеффри! – воскликнула она. – Не умирай, прошу тебя!

– Постараюсь, – прохрипел Джеффри, – если только ты меня не придушишь.

– Ой! – спохватилась Capa и ослабила объятия. – Прости.

– Ничего! – прошептал Джеффри. – Только до дома ты меня не дотащишь. Я слишком слаб.

– Вы еще не знаете моих сил, сэр, – ответила Capa и засмеялась, пытаясь скрыть слезы, рвущиеся из глаз.

– Никогда, – вдруг бессвязно забормотал Джеффри. – Ты и так слишком много… для меня…

– Что? – не поняла Capa, но ответа не дождалась.

Оглянувшись в отчаянии, она увидела по-прежнему стоящих, словно статуи, Микума и кучера.

– Что вы там стоите, черт побери! – крикнула Capa дворецкому. – Позовите слуг, пусть они отнесут Джеффри наверх. И пошлите кого-нибудь за доктором Кингсли. Пусть найдут его немедленно и без него не возвращаются. И еще прикажите горничной принести в спальню лорда Грэя горячую воду и бинты.

И тут она увидела напряженное, выжидающее лицо кучера.

– Я заплачу вам, сэр. Заплачу, сколько скажете, за то, что вы вернули мне этого человека.

Слезы ручьями текли по ее щекам.

Джеффри медленно открыл глаза. В комнате царил полумрак. Горела единственная свеча, но и ее свет казался ярким. Сначала все предметы расплывались, но постепенно обрели четкие очертания. Джеффри увидел Сару, дремлющую на стуле у его изголовья. Под глазами темнели синяки, растрепавшиеся волосы упали на лоб и плечи. Рука ее была протянута вперед, словно и во сне она пыталась прикоснуться к Джеффри.

Какое-то время Джеффри лежал неподвижно, пытаясь понять – явь это или продолжение сна, навеянного снотворным. В памяти возникли смутные картины недавних событий. Мелькнула беззвучная вспышка выстрела, блеснул нож в руке бандита…

Как же ему удалось тогда выбраться из той аллеи? Как он оказался здесь? Этого он не помнил. Он знал только, что мысль о Саре помогла ему преодолеть боль и доползти… Дальше – опять провал в памяти.

И вот он лежит в чистой постели, и Capa снова рядом – буквально в двух шагах от него.

Джеффри прикрыл глаза. Или это все-таки сон? Неужели Capa и в самом деле сидит над его изголовьем, словно задремавший ангел-хранитель? И это после того, как было сказано столько жестоких слов? Нет, не может быть. Ведь он – человек не ее круга. Да и кто она на самом деле? Лгунья, ветреница? Или ангел-хранитель?

Да нет же! Она – просто Capa. Девушка, которая похитила его сердце и свела его с ума.

Джеффри снова посмотрел на нее. Медленно, преодолевая боль, дотянулся до ее руки, теплой и нежной. Нет, это не сон!

Capa вздрогнула и открыла глаза. Какое-то время смотрела на Джеффри непонимающими, сонными глазами. Затем на губах ее появилась слабая улыбка.

– Привет, – тихо сказала она.

«Нет, не сон!» – окончательно решил Джеффри.

– Кто вы? – Он с трудом шевелил пересохшими губами.

– Кто я? – переспросила Capa и быстро выпрямилась на стуле. – Что значит – кто я?

Джеффри осторожно погладил ее ладонь, преодолевая ноющую боль в теле. Он поклялся навсегда забыть эту девушку, но вот поди же, не может оторваться от ее руки.

– А кто – я? – спросил Джеффри.

Capa насторожилась. В ее глазах промелькнул испуг. И тут Джеффри догадался, о чем она подумала. Он улыбнулся.

– Джеффри, пожалуйста, скажи мне, кто я, – нахмурилась она. – Прошу тебя, скажи, что ты помнишь меня.

– Д-да, я помню, – негромко вздохнул Джеффри. Промелькнуло воспоминание о поцелуе в стогу сена. – Ты – Ами, верно?

– Нет, – помрачнела Capa. – Неверно.

Джеффри улыбнулся.

– Но я помню, что ты – Ами, – повторил он. – А если не Ами, то кто же тогда?

– Не разыгрывай меня, – покачала головой Capa.

Джеффри опустил ресницы.

– Я не люблю розыгрыши.

Ее ладонь шевельнулась в его руке.

– Разыгрываешь. Перестань!

– Разыгрываю, – сдался Джеффри. – Простите, миледи.

Capa облегченно вздохнула.

– Спите-ка дальше, милорд.

– Ты не уйдешь? – напрямую спросил Джеффри, отбросив шутки в сторону.

– Нет, не уйду. У тебя могут начаться… кошмары. И потребуется моя помощь, – сказала Capa, хитро улыбаясь.

Джеффри внимательно посмотрел ей в лицо и со стоном прикрыл глаза. У него больше не было сомнений. Она действительно необходима ему, эта девушка, кем бы она ни была. И ничего с этим не поделать.

Джеффри не знал, что будет дальше, да и думать об этом сейчас ему не хотелось. Она здесь, рядом, и этого достаточно.

Он заснул, так и не выпуская ее ладонь из своей руки.