"Коварный повеса" - читать интересную книгу автора (Джеффрис Сабрина, Джеффрис Сабрина)Глава 27Дорогая Шарлотта, Увидев густой румянец, расползавшийся по щекам дяди, Энтони почувствовал глубочайшее удовлетворение. Что ж, иногда месть действительно бывает сладка. И тот факт, что это Джейн помогла ему нанести удар, делал ее еще слаще. — Я не могу представить… Я не знаю, где ты мог услышать такую историю, — начал распаляться дядя. — От надежного человека. — Энтони обещал Джейн, что не выдаст ее. Она же узнала об этом только потому, что миссис Кросби поведала ей тайну, желая лучше узнать свою сестру. По сведениям Джейн, даже викарий не знал, что его жена — незаконнорожденная дочь уважаемого сэра Рандолфа. — Твой «надежный человек» ошибается, — процедил дядя. — Сомневаюсь. Более того, я уверен: если копнуть глубже, мне удастся найти доказательства того, что миссис Кросби действительно ваша незаконнорожденная дочь. И тогда викарий наверняка потеряет желание выдвигать обвинения против доктора Прескотта. На самом деле я думаю, что он предпочтет вообще не иметь с вами никакого дела. По всему видно, что он любил свою жену. — Ты не посмеешь! — прошипел дядя, и его лицо покрылось красными пятнами. — Не посмеешь опозорить доброе имя милого и невинного создания! — Очень не хотелось бы… — сказал Энтони. И он обещал Джейн, что этого не будет, однако следовало как–то надавить на дядю. — Я думаю, викарий очень огорчится, когда узнает правду. Он взглянул на доктора Прескотта, и тот в смущении отвел глаза. — Так вот, я утверждаю, что отец Мэдлин невиновен, — продолжал Энтони. — Ведь всем известно, что доктора отнюдь не всесильны и иногда теряют пациентов. Пора признать, что вы, лишившись дочери, действовали в слепом гневе. — Гнев и невежество! — воскликнула Мэдлин. — Вы всегда ненавидели папу, потому что он был едва ли не единственным здравомыслящим человеком в Телфорде. — Моя дочь была украшением этого города, а твой отец… — Мистер Прескотт пытался спасти ее, — заявил Энтони. — И вы должны сказать об этом викарию, когда мы уедем. Вы также расскажете правду всему городу. То есть вы должны сделать так, чтобы доктор Прескотт без помех смог вернуться в Телфорд. Сэр Рандолф хотел что–то сказать, но тут отец Мэдлин с невозмутимым видом проговорил: — В этом нет необходимости, сэр. Я собираюсь открыть практику в другом месте. Я понял, что больше не смогу жить в Телфорде. — Как пожелаете, — ответил Энтони. — Чертей также требуется хороший доктор. — Он снова посмотрел на сэра Рандолфа: — Но у меня есть еще одно требование, дядя. Вы должны отозвать свое прошение об опекунстве над Тессой. Объясните суду, что вы и моя тетка слишком стары, чтобы растить молодую девушку. На лбу сэра Рандолфа вздулись вены. — А если я откажусь? — Тогда мне придется рассказать всем, что покойная жена викария — ваша дочь. Сомневаюсь, что деньги, которые вы получите с владений моей племянницы, доставят вам много удовольствия, если серьезно пострадает ваша репутация. Сэр Рандолф сжал кулаки. — Ты гораздо порочнее, чем я. — Возможно. Но я никогда не лгал. Все–таки в провинции забавные люди — они прощают грешки таким, как я, если мы признаем наши недостатки и стараемся стать лучше. Но они никогда не прощают, если им лгут. — Его тон стал угрожающим. — А сейчас я хочу видеть мою племянницу. Где Тесса? Из горла сэра Рандолфа вырвался гневный рык, но он знал, что проиграл это сражение. Энтони не оставил ему выбора, и оставалось только подчиниться. — Я сейчас прикажу привести ее, — процедил он сквозь зубы. Этих слов было достаточно, чтобы возбудить подозрения Энтони. — Нет. Скажите мне, где она. — Дядя молчал, и он направился к двери. — Прекрасно. Тогда я сам найду ее. — Ну послушай, мой мальчик… Энтони остановился и, обернувшись, в упор посмотрел на дядю: — Я больше не мальчик, отданный на вашу милость. Вы должны обращаться ко мне так, как и следует обращаться к лорду Норкорту. Где моя племянница? Ответьте! Сэр Рандолф по–прежнему то сжимал, то разжимал кулаки. — Она в саду с твоей тетей. Любуется красотами природы. Слишком хорошо зная, что это означает, Энтони бросился к двери. Мэдлин, подхватив юбки, побежала за ним. К счастью, Энтони помнил планировку дома, поэтому очень быстро добрался до сада. И там он увидел свою золотоволосую племянницу, стоявшую на коленях на кирпичах, в рубашке из грубой бумазеи. Гордо вскинув голову, девочка с вызовом смотрела на расхаживавшую перед ней тетку — та отчитывала ее за какой–то проступок. Энтони тотчас же вспомнил Джейн в этом возрасте и почувствовал себя десятилетним — тогда ощущение беспомощности было его ежедневным спутником. Тут его догнала Мэдлин; она взяла Энтони под руку — и он тотчас же вернулся в настоящее. — Тесса… — Энтони приблизился к племяннице. — Иди сюда, дорогая. — Он протянул ей руку. — Мы едем домой. — Дядя Энтони! — Лицо девочки просияло. Она вскочила на ноги и бросилась обнимать его. — Я знала, что ты приедешь! Я знала! Мэдлин сняла свою муслиновую мантилью и накинула ее на худенькие плечики Тессы. Тетка же повернулась к Энтони, ее глаза горели ненавистью. — Как ты смеешь?! Девочка наша, и ты ничего не можешь с этим поделать! — Мы отпускаем ее, Юнис, — раздался напряженный голос сэра Рандолфа. — Я согласился передать опекунство Эн… лорду Норкорту. Лицо тети Юнис исказилось от гнева и ненависти. Глядя на мужа, она закричала: — Ты бесхребетный червяк! Ты позволил ему запугать тебя, да?! А вот я не позволю девочке уйти с негодяем, который таскается по шлюхам и… — Заткнись! — приказал сэр Рандолф. — Ты сделаешь то, что я сказал, женщина. Тетя Юнис в изумлении уставилась на мужа — она была единственным человеком, которого сэр Рандолф никогда не пытался запугать. — Как ты смеешь говорить со мной таким тоном?! Сэр Рандолф, сжав кулаки, шагнул к жене. — Мадам, немедленно прикажите слугам упаковать вещи Тессы и отнести их в карету лорда Норкорта, слышите? — Почему я должна это делать? — пробурчала тетка. — Потому что я так сказал. А если вы этого не сделаете, то я прикажу слугам отвести вас наверх и запереть в спальне, пока наш племянник и все остальные не уедут. Глядя на побледневшую тетку, Энтони снова почувствовал удовлетворение. — Почему вы отдаете ее? — прошипела тетя Юнис. — По крайней мере объясните. — Отдаю, потому что я так решил, — заявил дядя Рандолф. — Другого объяснения у меня нет. Столь уклончивый ответ удивил Энтони не меньше, чем его тетку. Но уже в следующую секунду его осенило. Недоверчиво глядя на дядю, он спросил: — Так она ничего не знает? Взгляд дяди метал молнии, и было очевидно: тетя Юнис понятия не имела о том, что ее муж содержал любовницу и являлся отцом незаконнорожденной дочери. Энтони расхохотался: — Господи, она не знает! Вот это по–настоящему забавно! — Забавно? Что именно? — пробормотала тетка. — Будь благоразумен, племянник… — прошептал сэр Рандолф. Но Энтони, казалось, не слышал его. Он с усмешкой смотрел на тетку, и правда рвалась с его языка. Он уже представлял, с каким удовольствием сейчас расскажет тете Юнис, что ее муж такой же развратник, как и племянник, которого она ненавидела. Ах, как ему хотелось «обрадовать» тетушку этим сообщением… Джейн. Только это остановило его. Он обещал ей, что раскроет тайну одному лишь сэру Рандолфу. А если бы он рассказал обо всем тетке, то это могло бы привести к непредсказуемым последствиям. По крайней мере пострадала бы любовница дяди. И ради чего? Ради скоротечного мгновения мести? Это вряд ли восполнило бы те годы, которые он потерял. Энтони внимательно посмотрел на тетку. Лоб ее избороздили глубокие морщины, ясно, что она действительно несчастная женщина. Вероятно, не стоило причинять ей боль — она вполне достаточно сама себя наказала своей жизненной философией. Взглянув на Мэдлин, Энтони увидел любовь, сиявшую в ее глазах, и сердце его радостно подпрыгнуло в груди. Да, не стоило мстить, ведь он добился того, чего хотел. — Так чего же я не знаю? — допытывалась тетя Юнис. — Какой секрет ты собираешься открыть мне? — Секрет, тетя, следующий: жизнь не обязательно должна быть страданием. И очень хорошо, когда ты окружен любящими людьми. — Он с жалостью смотрел на тетку. — Если бы вы проявили ко мне хоть каплю доброты, когда умерла мама, вы бы навсегда завоевали мое сердце. У вас была бы не только дочь, но и племянник, а возможно, и множество внуков, чтобы скрасить вашу старость. Но вы оттолкнули меня обеими руками — так же, как и Джейн. Насколько я понимаю, она уже оградила от вас свою семью. Я заберу и мою семью тоже и оставлю вас с вашими принципами. — Твоя семья?! — Тетя Юнис презрительно посмотрела на Мэдлин, потом на мистера Прескотта. — Эти двое? — Совершенно верно, — кивнул доктор. — Ваш племянник, мадам, женится на моей дочери. — Это меня не удивляет. — Тетя Юнис поморщилась и снова посмотрела на племянника: — Я всегда знала, что ты совсем никудышный. На ком еще ты мог жениться? Только на девчонке неизвестного происхождения. Она все дни проводит, рассматривая мертвых животных, а ночами, наверное, утопает в разврате, как и ты. Много лет назад подобные слова тетушки были ему как нож в сердце, но теперь Энтони понимал: перед ним глубоко несчастная женщина, очень глупая к тому же. — Говорите, разврат? Да в одном мизинце этой «девчонки» больше нравственности, чем во всей вашей душе, дорогая тетушка. Вам бы очень повезло, если бы рядом с вами была такая женщина. Но вы слишком глупы, чтобы понять это. А теперь позвольте удалиться. — Обняв одной рукой невесту, а другой племянницу, Энтони с улыбкой сказал: — Идемте, мое дорогое семейство. Мы едем домой. |
||
|