"Коварный повеса" - читать интересную книгу автора (Джеффрис Сабрина, Джеффрис Сабрина)

Глава 26

Дорогой кузен,

вы меня не одобрите, когда узнаете, что я только что одолжила некоторую сумму мисс Прескотт и ее отцу. Но Вы бы сделали то же самое, если бы услышали их историю.

Как оказалось, и с ней, и с лордом Норкортом все совсем не так, как представлялось, поэтому я была счастлива помочь им. Думайте что хотите, но я считаю, что мы с Вами ошибались в них. Репутация не всегда соответствует человеку.

Ваша легкомысленная родственница Шарлотта.

Стоя перед дверью ухоженного кирпичного коттеджа, Энтони никак не решался постучать. Собственно, он и не собирался подходить к этой двери, но в Телфорде ему сказали, что викарий на похоронах в соседней деревушке и не вернется до вечера, так что у него оставалось свободное время. Переговорив с судьей и обсудив ситуацию Прескоттов с соседями, он направился в гостиницу, где остановился. Но по дороге его внимание привлекла местная школа. Хотя занятия в этом семестре уже закончились, ему удалось узнать, где живет директор, и вот теперь он стоял со шляпой в руке, но не решался постучать.

Захочет ли Джейн видеть его? Или она его ненавидит? И что думает о прошлом? Возможно, она в обиде на него, иначе не согласилась бы стать свидетельницей своего отца в деле об опекунстве.

Он вздохнул и осмотрелся. Ох, наверное, не следовало сюда приходить.

Энтони уже хотел уйти, но в этот момент к двери подошли двое мальчишек с огромным карпом в руках. Старший окинул виконта пытливым взглядом и спросил:

— Сэр, может, вы кого–то ищете? Вам помочь?

Дети Джейн? Может ли такое быть? Энтони взглянул на рыбу и с усмешкой ответил:

— Мне кажется, это вам требуется помощь. — Рыбина весила фунтов двадцать, не меньше. А старшему из мальчишек было лет десять–одиннадцать.

Младший горделиво выпятил грудь:

— Мы поймали ее сами, вот так–то. Крупная, верно!

Мама ужасно обрадуется!

Энтони почувствовал, как к горлу подкатил комок.

— Я уверен, что обрадуется. Давайте–ка, я помогу вам. — Он взял рыбу со стороны младшего мальчика, и они втроем вошли в дом. Младший же побежал впереди и громко

— закричал:

— Мама, мы поймали огромного карпа!

Энтони со старшим мальчиком шли по коридору в сторону кухни, и тут послышался женский голос:

— Если вы, мальчишки, опять забыли о том, что… — Увидев Энтони, женщина замерла.

Он бы ни за что не узнал ее, если бы встретил где–нибудь на улице. Исчезла хрупкая девочка со впалыми щеками и печальными глазами, и теперь перед ним стояла полноватая женщина с едва заметной улыбкой на губах — точно так же улыбалась когда–то его мать.

— Джейн? — спросил он, гадая, не ошибся ли домом.

Она нахмурилась и вытерла руки о фартук.

— Мы ведь знакомы, да?..

— Надеюсь, что знакомы, кузина.

Глаза ее расширились.

— О Господи! Неужели Энтони?!

— Если только у тебя нет другого кузена.

К его удивлению, Джейн бросилась к нему и крепко обняла. Затем, отступив на шаг, с улыбкой воскликнула:

— Энтони, не могу поверить!.. О Господи… Джек, иди помоги Кристоферу с этой рыбой!

Младший поспешил взять у Энтони рыбу, и на этот раз, когда Джейн обняла его, он смог обнять ее в ответ. А потом они одновременно рассмеялись и прослезились.

— О Господи, Энтони, даже не верится, что ты вырос. — Она утерла слезы. — Ох, конечно же, ты вырос! Какая я глупая! И ты чудесно выглядишь!

— Ты тоже, — сказал он с улыбкой. Кивнул на мальчишек и спросил: — Твои?

— Да, мои младшие. — Она вытащила платок и снова утерла слезы. — Это Джек и Кристофер. Мой старший, Николас, сейчас в Шрусбери с отцом. А Рейчел и Александра наверху. — Она обратилась к мальчикам: — Подойдите и пожмите руку вашему дяде Энтони.

— Мы не можем, — заявил юный Джек. — Мы держим рыбу!

— Мама, это твой кузен, который ездил верхом на козе? — спросил Кристофер.

Виконт весело рассмеялся:

— Да, я тот самый Энтони.

— Боже мой, Кристофер, что ты говоришь? Мальчишки, отнесите рыбу на кухню, хорошо? А потом умойтесь. И отнесите свои сапоги к водяному насосу. — Сыновья уже выходили, когда Джейн добавила: — И еще скажите горничной, чтобы заварила нам чай.

— Да, мама! — крикнули мальчишки, убегая.

Она повернулась к Энтони с грустной улыбкой.

— Извини, что у нас такой беспорядок. Впрочем, в нашем доме всегда так и…

— Нет–нет, все замечательно. Наверное, нужно было заранее предупредить тебя, что я приеду.

— Да, нужно было, — кивнула Джейн. — Я бы устроила настоящий пир.

— Но я не хотел, чтобы ты из–за меня беспокоилась. Особенно учитывая обстоятельства…

Она нахмурилась и пробормотала:

— Обстоятельства, да?.. Что ж, пойдем в комнату, и все мне расскажешь.

Они прошли в гостиную, и Джейн, усевшись на диван, сказала:

— Садись, расскажи мне, что привело тебя в Телфорд после стольких лет.

Энтони сел рядом с кузиной и, смущенно откашлявшись, проговорил:

— Во–первых, мне нужно перед тобой извиниться. Я уже давно должен был приехать, но…

— Не беспокойся, все в порядке, — перебила Джейн с ласковой улыбкой. — Я понимаю, почему ты не хотел приезжать.

В ее голосе было столько сочувствия, что Энтони сразу же понял, что прощен. А ведь он, наверное, не заслужил прощения…

— О Боже, Джейн, я так сожалею, что не отвечал на твои письма и не пытался увидеться с тобой…

— Успокойся, — снова перебила она, — я понимаю, ты хотел забыть о прошлом, и тебя нельзя винить за это. — Она подтолкнула его плечом. — Я ужасно рада, что сейчас ты наконец–то здесь, что все–таки решился приехать.

— Ты, Джейн, как всегда, само великодушие. — Энтони машинально помассировал шрам на запястье.

Кузина вдруг схватила его за руку.

— Энтони, позволь посмотреть. — Она осмотрела его запястье и вздохнула.

— Все не так уж плохо, правда? — Он попытался улыбнуться. — Шрам едва заметен.

Джейн прикусила губу.

— Мне очень жаль, Энтони, что так случилось…

— Тебе не о чем сожалеть. Ты всегда была ко мне добра. Не думай, что я не видел, как часто ты спасала меня, отвлекая на себя тетин гнев. Я всегда был благодарен тебе, хотя и не мог этого сказать.

— А я благодарна тебе, Энтони. — Она подняла на него глаза. — Благодарна из–за того случая с перочинным ножом.

— Но почему?.. — Он посмотрел на нее с удивлением.

— Потому что после этого мама перестала привязывать

— по ночам и меня.

Энтони похолодел.

— Ты хочешь сказать… Неужели и тебя?

— Ты действительно думал, что был единственным?! — воскликнула Джейн. — Хотя, конечно же, ты так думал. Я всегда сожалела, что мы не можем поговорить об этом, потому что мама никогда не позволяла нам оставаться наедине. Правда, я не думаю, что мы стали бы говорить о таких вещах, потому что… — Она внезапно умолкла и густо покраснела.

Энтони же в изумлении смотрел на кузину. Выходит, тетя Юнис привязывала Джейн, милую и добрую Джейн… И, следовательно, дело было вовсе не в его поведении — просто такой уж человек его тетушка.

— А я–то думал, что она привязывала меня из–за того, что я был таким безнравственным, — пробормотал Энтони.

— Ты и был безнравственным. — Губы кузины тронула улыбка. — Но держу пари, ты был не более безнравственным, чем мои мальчишки. К счастью, мы с их отцом считаем, что безнравственность лучше лечится домашней работой и хорошей учебой, а не холодными ваннами и нравоучениями. — Она похлопала его по руке. — И рыбалка тоже никогда не повредит.

К глазам Энтони снова подступили слезы. Выходит, он всю жизнь терзался из–за собственной глупости — ведь он считал, что его наказывали за дело, заставлял себя думать, что сам во всем виноват. Именно поэтому его жизнь сложилась так, как сложилась.

Он окинул взглядом уютную гостиную кузины. На письменном столе сидела кукла, над камином висела детская вышивка, и все это излучало домашнее тепло. Возможно, и у него был бы такой же чудесный дом, если бы он так долго не упорствовал в своем гневе и ненависти к себе.

— Значит, ты счастлива с… Прости, я забыл имя твоего мужа.

— Лоренс. Да, я счастлива с ним. Он очень хороший человек. — Немного помолчав, Джейн добавила: — Я счастлива еще и потому, что не позволяю матери вмешиваться в свою жизнь. Я даже не общалась с ней — по крайней мере до приезда Тессы.

— Тесса! — воскликнул Энтони, потрясенный тем, что на время забыл о племяннице. — Господь милосердный, неужели тетя Юнис привязывает ее?

— Нет–нет, успокойся. Мама хорошо усвоила тот урок. Кроме того, они с отцом знают, что должны хорошо обращаться с Тессой, чтобы получить опекунство. И все же я иногда захожу проведать бедную девочку. Захожу, когда могу.

Энтони пристально посмотрел на кузину:

— Но почему ты согласилась быть свидетельницей в деле своего отца? Может, ты решила, что сможешь проследить за родителями, позаботиться о том, чтобы они не издевались над малышкой?

— Энтони, о чем ты говоришь?..

— Ты ведь в списке свидетелей сэра Рандолфа, не так ли?

— Конечно, нет! — возмутилась Джейн. — Это он так сказал?! Да как он посмел?! Ах, как это похоже на отца… Делать что–то подобное, даже не поговорив со мной… Нет, Энтони, я бы никогда не согласилась, и отец знает это. Нет сомнений, он собирался придумать в суде какую–нибудь отговорку — например, я якобы отказалась в последний момент.

Почувствовал облегчение, Энтони заметил:

— Полагаю, он знает, что суду покажется подозрительным, если его собственная дочь не появится, чтобы поддержать его.

Джейн кивнула:

— Да, разумеется, а я бы точно не появилась. Что же касается мамы, то возраст немного смягчил ее, но она по–прежнему болтает глупости при каждом удобном случае. Мне грустно об этом говорить, но бедняжка Тесса очень несчастна. — Она пристально посмотрела ему в глаза. — Ты поэтому приехал? Чтобы уговорить их отдать ее? Ох, боюсь, они даже слушать тебя не станут.

— Я знаю. И в этом вся проблема. Но истинная причина… — Он на секунду умолк, потом с улыбкой сказал: — Джейн, я женюсь.

— Ой, так это же чудесно! — воскликнула она. — Только, пожалуйста, не говори, что твоя невеста не хочет, чтобы ты взял к себе Тессу.

— Нет–нет, дело не в этом, уверяю тебя. — Чтобы лучше видеть реакцию кузины, Энтони повернулся к ней лицом. — Моя невеста — мисс Мэдлин Прескотт.

Изумлению Джейн не было предела. Какое–то время она таращилась на Энтони, затем пробормотала:

— Наша… Мэдлин Прескотт? Дочка доктора?

— Совершенно верно. Мы познакомились в Ричмонде. Она преподает в школе для девочек, в которую я хочу отдать Тессу. — И он рассказал о своей встрече с Мэдлин, а также о том, что он узнал о ее отце.

Внимательно выслушав рассказ кузена, Джейн со вздохом сказала:

— Да, ты прав. Смерть миссис Кросби — ужасный удар.

— Вот почему Мэдлин не хочет сейчас выходить за меня, — продолжал Энтони. — Она опасается, что положение ее отца повредит мне и Тессе. А я беспокоюсь за мистера Прескотта — возможно, ему грозит серьезная опасность. Вот я и приехал сюда в надежде распутать этот клубок.

— И у тебя получилось? — спросила Джейн, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Я обнаружил, что здесь к мистеру Прескотту относятся не так плохо, как считает его дочь. Люди, похоже, уважают его. — Он едва заметно улыбнулся. — Сейчас они уважают его даже больше, чем прежде, потому что у них уже нет надежного доктора, чтобы лечить их болезни.

— Да, верно, он был замечательным доктором, — подтвердила Джейн. — Мне он очень нравился.

— К несчастью, это не принесло ему ничего хорошего. И многие здесь думают, что в конце концов доктора Прескотта обвинят в убийстве. Но я хочу помочь ему. И хочу помочь Тессе. Вот только не знаю, как сделать и то и другое.

Судорожно сглотнув, Джейн пробормотала:

— А я, кажется, знаю.

Энтони с удивлением смотрел на кузину: ему казалось, что он ослышался.

— Что ты сказала?..

— Думаю, что смогу помочь тебе. Но это означает предать доверие и… — Она с тревогой взглянула на Энтони. — Скажи, почему ты хочешь жениться на мисс Прескотт? Может, ты таким образом хочешь досадить моему отцу?

— Разумеется, не из–за этого. Просто я люблю Мэдлин, вот и все. — Едва лишь он произнес эти слова, как понял, что сказал чистейшую правду. Но почему же он не признавал это с самого начала? Наверное, потому, что был трусом и дураком.

Но теперь–то он наконец образумился.

— Да, я очень люблю ее, — продолжал Энтони, — и готов ради нее на все. Только она меня понимает и видит меня таким, какой я есть. — Он улыбнулся и добавил: — И еще ты, конечно же. Ты тоже понимаешь меня.

— О, Энтони!.. — воскликнула Джейн. — Я так рада за тебя, но… Это ставит меня в очень сложное положение.

— Как так?

— Я должна тебе кое–что рассказать. Мне нужно было рассказать это кому–то, когда начался весь этот кошмар с ее отцом, но я… В общем, я молчала из–за родителей, по нимаешь? Я поклялась хранить секрет, однако теперь…

Энтони, нахмурившись, пробормотал:

— Так что это за секрет? Я слушаю тебя.

— Я очень надеялась, что отец перестанет досаждать викарию, когда Прескотты уедут из города. Клянусь, я не знала, как ужасно скандал повлиял на доктора Прескотта. Я решила, что он открыл практику где–то в другом месте и все это дело уже забыто.

— Проклятие, Джейн! Говори же! Что ты знаешь?

— Кое–что об отце, чего не знает больше никто. Даже он не знает, что мне об этом известно. Миссис Кросби сама рассказала мне об этом, и она заставила меня поклясться, что я ничего не скажу ни одной живой душе.

— Но она умерла, — напомнил Энтони. — И я не могу поверить, что она хотела бы, чтобы доктор Прескотт страдал из–за того, что пытался помочь ей.

Джейн кивнула:

— Да, ты прав. — Сделав глубокий вдох, она вновь заговорила: — Энтони, кто–то должен… остановить это безумие. Полагаю, это выпало нам.

— Только не смотри на меня так, хорошо? — сказал мистер Прескотт, откидываясь на спинку сиденья. — Со мной все в порядке, понятно?

— Да, конечно, папа, — ответила Мэдлин.

Несколько минут назад они въехали в Телфорд, и с этого момента она с беспокойством поглядывала на отца, стараясь понять, что происходит у него в душе.

— Я вовсе не собираюсь выпрыгивать из кареты, чтобы разбиться насмерть, — проворчал отец. — Мне кажется, тебе уже пора это понять.

Она действительно все поняла. Прекрасно поняла. Большую часть долгого пути они с отцом провели в разговорах, и Мэддин наконец–то осознала: его глубокое отчаяние было вызвано не только смертью миссис Кросби. Отец уже страдал от меланхолии, начавшейся после смерти мамы. Но тогда он скрывал свое горе, загнал его глубоко в душу и старался быть сильным, старался утешить ее, Мэддин. Хотя, конечно же, отец ужасно переживал из–за того, что он, доктор, не смог спасти жену от смерти.

Разумеется, доктор Прескотт знал, что при чахотке спасти больного невозможно, но все равно его терзало чувство вины. Когда же умерла миссис Кросби, он не выдержал и с каждым днем все глубже погружался в меланхолию — горе сломило его. И вот теперь что–то начинало меняться в его состоянии — во всяком случае, Мэдлин очень надеялась, что он наконец–то вернется к жизни.

— Куда, по–твоему, лорд Норкорт поедет первым делом? — спросил отец.

Столь практичный вопрос приободрил ее — было ясно, что отец думал о насущных делах.

— В дом викария, я полагаю. И еще он упоминал, что надо поговорить с судьей.

Когда их карета катилась по главной улице Телфорда, мимо них внезапно пронесся экипаж, запряженный четверкой лошадей. Взглянув на него, Мэдлин громко закричала:

— Остановите карету!

— Что?.. — удивился отец. — Почему?

— Только что мимо нас проехала карета Энтони. Я узнала герб виконта Норкорта на дверце.

Мистер Прескотт поднялся со своего места и приказал кучеру развернуться и ехать за каретой виконта. Снова усевшись на сиденье, он сказал:

— Мне бы хотелось знать, как ты узнала его герб. Когда это ты была в его карете и как именно…

— Папа, не сейчас. — Она высунулась в окно. — Куда же он едет? Похоже, он не уезжает из города, а просто поворачивает к… О нет! Боже, он направляется к Бикемам!

— Но зачем?

— Понятия не имею! Но мне кажется, мы скоро это узнаем.

Они въехали на подъездную дорожку сразу за каретой Энтони и увидели, как он поднимается по ступеням. Виконт резко обернулся, когда Мэдлин выскочила из кареты, не дожидаясь помощи кучера.

— Черт возьми, что ты здесь делаешь?! — воскликнул он.

— Следите за своими выражениями, молодой человек, — пробурчал мистер Прескотт, выбираясь из кареты следом за Мэдлин. — Должен напомнить вам, что моя дочь — благовоспитанная молодая дама.

— Доктор Прескотт! — Энтони вспыхнул. — Простите, сэр, я не хотел проявить неуважение. Я просто поразился, что… — Он схватил Мэдлин за руки. — Дорогая, что–то случилось? Почему вы приехали?

— Чтобы не позволить тебе совершить ужасную ошибку. Мы с папой считаем, что тебе не следует рисковать судьбой племянницы — даже ради нас. Я только надеюсь, что мы не опоздали.

— Все в порядке, милая. — Лицо виконта прояснилось. — Я держу ситуацию под контролем.

— Но, Энтони…

— Ты можешь просто доверяться мне? Я люблю тебя, Мэдлин, поэтому буду предельно осторожен.

От его слов она словно воспарила к небесам.

— Ты… ты любишь меня?

— Больше жизни. — Он поднес ее руки к губам. — Милая, поверь, я не настолько глуп, чтобы рисковать в такой ситуации.

— Энтони, а как же Тесса?

— С ней все будет хорошо. Я собираюсь позаботиться об этом.

В этот момент дверь на верху величественной мраморной лестницы распахнулась и перед ними появился сэр Рандолф.

Мэдлин невольно вздрогнула. Энтони же повернулся к своему врагу и проговорил:

— Добрый день, дядя. Я приехал, чтобы забрать Тессу.

Сэр Рандолф прищурился.

— Если ты думаешь, что я так просто отдам ее…

— Да, я так думаю, — перебил Энтони. — Вы отдадите мне ее, когда услышите то, что я вам скажу. — Он взглянул на стоявших рядом слуг, жадно ловивших каждое слово. — Но этот разговор лучше провести не здесь. Можем мы войти в дом?

Сэр Рандолф колебался. Наконец, пожав плечами, ответил:

— Ты можешь войти, племянник. — Он посмотрел на мистера Прескотта. — Но твой мерзкий спутник пусть останется там, где стоит. И его дочь — тоже.

— Послушайте, сэр… — заговорил доктор, но виконт положил руку ему на плечо, и он умолк.

— Имейте в виду, дядя, перед вами моя невеста и мой будущий тесть, — заявил Энтони. — И я полагаю, вам следует относиться к ним с большим уважением. Поскольку этот разговор в большой степени касается их, я требую, чтобы они присутствовали при нем.

Губы сэра Рандолфа растянулись в ухмылке.

— Твоя невеста, да? Мой адвокат будет рад услышать о твоих новых… семейных обстоятельствах. — Отступив на шаг, он указал на дверь. — Что ж, входите все. Думаю, мы решим это дело к общему удовлетворению.

— Нисколько не сомневаюсь в этом, — ответил Энтони, предлагая Мэдлин руку.

Они вошли в просторный дом баронета, и сэр Рандолф провел гостей в свой кабинет, но даже не предложил им сесть. Он явно рассчитывал, что этот разговор закончится быстро.

Он посмотрел на племянника с холодным презрением:

— Говори побыстрее. Говори все, что хочешь сказать. Это все равно ничего не изменит.

— Прежде чем я перейду к делу Тессы, — начал Энтони, — я хочу поговорить о деле доктора Прескотта. Мы оба знаем, почему вы все эти годы питаете ненависть к этому человеку. Только потому, что у него хватило смелости рассказать моему отцу о том, как вы и моя тетка обращались со мной.

— Неужели? Я ничего не знал об этом.

— Сомневаюсь. Но зато я прекрасно знаю, почему вы преследуете доктора Прескотта.

— Я всего лишь хочу свершения правосудия. Он убил жену моего викария.

— Учитывая результаты проведенного расследования, на этот счет существует другое мнение. И даже муж этой женщины не требовал, чтобы против мистера Прескотта выдвигались обвинения.

— Но викарий все равно это сделает. — Сэр Рандолф бросил на доктора злобный взгляд. — Узнав, что такой развратник, как ты, стал на его сторону, викарий убедится в том, что я все время говорил правду. Доктор Прескотт — коварный соблазнитель женщин и убийца, который должен оказаться на скамье подсудимых.

Мэдлин вздрогнула и побледнела. Покосившись на нее, виконт крепче сжал ее руку и снова заговорил:

— Дядя, у вас нет никаких доказательств ваших обвинений — только злобные нападки на уважаемого человека.

— Пусть это дело решит суд. — Сэр Рандолф презрительно усмехнулся. — Ты ведь всегда отвергал требования морали, не так ли? Ты жил в свое удовольствие и…

— Да, так было, — перебил виконт. — Испытав на себе вашу версию морали, я пытался найти для себя какие–нибудь другие правила, по которым смог бы прожить всю свою жизнь. И признаюсь, я сделал далеко не лучший выбор. — Он снова взглянул на Мэдлин. — Но к счастью, вот эта достойная женщина показала мне, что у морали есть и другое лицо. И сейчас у меня разногласия только с такими лицемерами, как вы.

— Но не я совершил преступление, — заявил сэр Рандолф. — Не я дал женщине опасный газ…

— Женщине? — снова перебил его Энтони. — Миссис Кросби была для вас не просто женщиной, не правда ли? Иначе ее смерть не привела бы вас в такую ярость.

Сэр Рандолф побелел как полотно.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

Тяжелый взгляд Энтони был неумолим.

— Как странно, дядя… Ведь вы все эти годы оплачиваете содержание ее матери в Шрусбери.

Тут Мэдлин кое–что начала понимать. Взглянув на отца, она увидела, что тот ошеломлен услышанным.

— И я не зря назвал вас лицемером, — продолжал Энтони. — Потому что только лицемер станет отрицать существование своей внебрачной дочери.