"Начало христианства на Руси" - читать интересную книгу автора (Фроянов Игорь Яковлевич)

своей..." И на том целовали крест: "Если теперь кто на кого покусится,
против того будем мы и крест честной". И сказали все: "Да будет против того
крест честной и вся земля Русская". И, попрощавшись, пошли восвояси". [32.
ПВЛ. Ч.1. С.372.] Но едва князья разошлись по домам, как среди них снова
вспыхнула "котора" (вражда). Завязалась кровавая драма, закончившаяся
ослеплением Василька, кстати, ни в чем не повинного.
Несколько раньше Изяслав, Святослав и Всеволод Ярославичи, воевавшие с
князем полоцким Всеславом, целовали крест на том, что не причинят ему зла, и
предложили встретиться для переговоров. "Он же, положившись на их
крестоцелование, переехал к ним в ладье через Днепр. Когда же Изяслав, идя
впереди, ввел его к себе в шатер, тут схватили Всеслава... нарушив
крестоцелование. Изяслав же, приведя Всеслава в Киев, посадил его в темницу
вместе с двумя его сыновьями". Но вскоре народ изгнал Изяслава из Киева и на
княжеский стол посадил Всеслава, освободив его из "поруба" - земляной
тюрьмы.
Привлекает внимание определенная фетишизация креста в летописном
повествовании: выйдя из темницы, Всеслав, вздохнув, сказал, обратившись к
кресту: "О крест честной! Так как верил я в тебя, ты и избавил меня от этой
ямы".
Князь уверовал в крест безотносительно к тому, что он символизирует.
Известно, что Всеслав слыл на Руси как чародей и оборотень, родившийся "от
волхованья", то есть при помощи колдовства. По совету волхвов мать князя
наложила сыну на голову волшебную повязку, которую тот носил всю жизнь и
потому, согласно летописи, был "немилостив на кровопролитие". Волшебные
повязки ("наузы") стали предметом гневных нападок церковников, а те, кто
пользовался ими, всячески осуждались как угодники бесам. Образ Всеслава -
образ древнерусского князя, во многом еще верного языческим традициям.
Естественно, что крест он воспринимал по-язычески.
Мало отличался от него и летописец, воспевший крест как нечто
чудодейственное: "Велика сила креста: крестом бывают побеждаемы силы
бесовские, крест князьям в битвах помогает, на брани, крестом ограждаемы,
верующие люди побеждают врагов-супостатов, крест же быстро избавляет от
напастей тех, кто взывает к нему с верою. Ничего не боятся бесы, только
креста". [33. ПВЛ. Ч.1. С.316.]
Крестоцелование, которое по сути своей явилось языческой клятвой, под
натиском житейских интересов постоянно нарушалось. Случалось и такое, что
церковные иерархи, стремясь предотвратить кровопролитие и раздоры, "снимали
крестное целование" с того или иного князя и брали грех клятвопреступления
на себя.
Княжеские распри обычно завершались битвами. Враждующие князья нередко
говорили друг другу: "Бог нас рассудит". В конечном счете побеждал, по их
убеждению, тот, на чьей стороне был бог, а следовательно, и правда. Все это
живо напоминает языческое "поле" - поединок, посредством которого
разрешались взаимные споры. "Поле" в виде судебного поединка продержалось на
Руси долго и признавалось законодательством московских государей.
Взгляд на вооруженное соперничество как на средство достижения "божьей
правды" не был достоянием лишь княжеского сознания. Его разделяло общество в
целом. И тут мы находим ключ к разгадке происшествий, которые могут
показаться поначалу странными и не вполне понятными. В княжеских
междоусобиях активное участие принимали народные массы, соединявшиеся в