"Начало христианства на Руси" - читать интересную книгу автора (Фроянов Игорь Яковлевич)

Небльской, Деревьской и Лучьской волостей. В 1130 году князья Мстислав и
Всеволод отдают новгородскому Юрьеву монастырю волость Буйцы "с данию и с
вирами и продажами". Монастырь получил также 25 гривен осеннего полюдья.
Кроме волости Буйцы Юрьеву монастырю был пожалован князем Всеволодом
Терпужский погост Ляховичи с правом сбора там дани. А Изяслав Мстиславич дал
Пантелеймонову монастырю село Витославиц. Грамоту на село Витославиц князь
составил в момент основания монастыря в 1134 году, чем и указал на источник
материального обеспечения новоучрежденной обители - сбор дани с
витославицких жителей. Пожалование Изяслава - не личный дар князя. Он
"испрошал" село Витославиц у Новгорода, то есть у новгородского веча.
Большие средства поступали в монастыри в виде пожертвований. Известно,
например, что князь Глеб Всеславич пожертвовал в Печерский монастырь около
1100 гривен серебра. После смерти Глеба его вдова поднесла монастырю еще
около 600 гривен. Воспитатель Юрия Долгорукого Георгий Шимонович, "державший
всю землю Суздальскую", пожертвовал Печерскому монастырю 1000 гривен. А отец
Георгия варяг Шимон подарил игумену Антонию пояс весом в 50 гривен золота,
или в 500 гривен серебра. Один знатный киевлянин, именем Иоан, пораженный
смертельным недугом, отдал печерскому игумену все накопленное имущество,
оставив своему пятилетнему сыну Захарии только 1000 гривен серебра да 100
гривен золота. Позднее Захария постригся в Печерский монастырь и передал эти
деньги игумену. Кстати, постриженики Печер-ского монастыря нередко были люди
богатые, употреблявшие свое состояние на нужды обители. К числу таких
монахов принадлежал некий Еразм, который имел большое богатство, но все его
истратил на монастырь.
Итак, доступные современному исследователю источники достаточно
определенно свидетельствуют о том, что основу богатства церкви и монастырей
на Руси XI-XII веков составляла движимость, а не земля. Впрочем, положение
церкви и монастырей здесь несколько различалось. Монастыри испытывали
большую склонность к земельным приобретениям, чем церковь, поскольку не
обладали теми возможностями обогащения, какие имела церковная организация.
Но это относилось только к отдельным, наиболее крупным монастырям, как
Печерский, Юрьев, Пантелеймонов. Основная же масса монастырей в
домонгольской Руси, как показывают новейшие изыскания, к земле была
равнодушна и никаких хозяйственных задач перед собой не ставила, завися
всецело от своих устроителей и вкладчиков. [8. См.: Будовниц И.У. Монастыри
на Руси и борьба с ними крестьян в XIV-XVI вв. (по "житиям святых"). М.,
1966. С. 46-76.] Понятно, что проводниками феодализма такие монастыри быть
не могли.
Выявив земельные владения у древнерусской церкви и монастырей в XI-XII
веках и установив их незначительность, рассмотрим вопрос о социальной
природе земельной собственности белого и черного духовенства. Социальная
суть землевладения выражается в характере зависимости работающего на
земельного собственника люда. Кто же сидел на монастырской и церковной
земле?
В монастырских селах жила челядь. Об этом говорят источники. Например,
вдова князя Глеба, будучи сама на смертном одре, передала Печерскому
монастырю пять сел с челядью. Новгородский боярин Варлаам пожертвовал
основанному им Хутынскому Спасо-Преображенскому монастырю земельные угодья
"с челядию и с скотиною".
Челядь существовала у восточных славян уже в VIII-X веках. В те времена