"Начало христианства на Руси" - читать интересную книгу автора (Фроянов Игорь Яковлевич)

избиение детьми родителей, "зубоежа" (кусание во время драки). На владычный
суд должны были идти братья или дети, затеявшие тяжбу о наследстве. Наконец,
"еретичество" также было объявлено сферой церковного суда.
Последующие церковные уставы (Ярослава и Всеволода) расширяли церковную
юрисдикцию, конкретизировали правонарушения, входили в детали, подсказанные
жизнью.
Церковный устав князя Ярослава Мудрого, составленный при участии
митрополита Илариона, много внимания уделяет преступлениям против
нравственности, брака и семьи. Если устав Владимира только перечислял
злодеяния, не определяя размеров платежей за содеянное, то устав Ярослава
фиксирует суммы судебных штрафов. Так, за "умчание девки" виновный платил 5
гривен золота потерпевшей "за срам" и 5 гривен епископу, если "девка" была
боярской дочерью. За дочь "менших бояр" выплачивалось соответственно по
гривне золота, а за дщерь "добрых" людей - по 5 гривен серебра. [Отношение
золота к серебру тогда принималось как один к десяти. 5 гривен золота,
следовательно, равнялись 50 гривнам серебра.] Похищение "девки" бывало, как
правило, компанейским предприятием, в котором участвовали товарищи
похитителя, именуемые в уставе "умычниками". Так вот эти "умычники" обязаны
были уплатить епископу по гривне серебра каждый, а "казнил" (наказывал) их
уже сам князь.
Устав Ярослава ставит вне закона древние формы семьи, - такие, как
многоженство. "Если кто, - гласит одна из статей устава, - две жены имеет,
то епископу 40 гривен, а ту, которая подлегла (вторую, незаконную жену),
взять в дом церковный, а первую держать по закону".
Появление монастырей в период княжения Ярослава обусловило наличие в
церковном уставе князя узаконений, касающихся монашества. Составителей
устава очень тревожили моральные аспекты поведения братьев и сестер во
Христе. За "блуд" с "черницею" (монахиней) надо было выложить круглую
сумму - 100 гривен. Относительно же монаха или монахини, "впавших в блуд",
епископ по своему усмотрению определял меру пресечения. То же самое грозило
попу и попадье, попавшим в сети порока. Обильные возлияния среди духовенства
были столь привычным занятием, что провинившимися считали лишь тех попов и
"чернецов" (монахов), которые "упивались без времени", то есть в
неподходящий момент, например во время службы.
Уход из монашества считался серьезным прегрешением, караемым епископом:
"Аще чернець или черница рострижеться, епископу в вине, во что их обрядит".
Церковный устав Ярослава предоставлял епископу право взимания судебного
штрафа с поджигателей: "Аже кто зажьжеть двор, или гумно, или что иное,
епископу 100 гривен, а князь казнить". Общему суду епископа и князя
подвергались "тати" (воры), укравшие коноплю, лен, "всякое жито", одежду,
исподнюю и верхнюю. Все эти и многие другие правонарушения, отданные уставом
Ярослава на суд церкви, приносили ей крупные доходы.
В уставе князя Всеволода Мстиславича (1136-1137), составленном для
новгородского епископа, находим немало из того, о чем говорилось в уставе
Владимира. Но есть здесь некоторые дополнения, а также конкретные черты из
новгородской действительности. Всеволод Мстиславич передал епископу суд по
торговым делам. Прежде торговыми весами и мерилами распоряжалось Иванское
сто - купеческое объединение в Новгороде. Теперь распоряжение становилось
совместным. Епископ должен был "блюсти без пакости" образцы мер и весов, не
"умаливати" их и не "умноживати". Если же кто-нибудь "скривится" (нарушит