"Начало христианства на Руси" - читать интересную книгу автора (Фроянов Игорь Яковлевич)

веком позже создателя "Слова о законе и благодати", воспроизведет эту связь
в универсальном варианте: "Всякая душа властителям да повинуется, ибо власти
богом учинены; телом царь подобен всякому человеку, властью же богу подобен.
Учил великий Златоуст, противящиеся власти - противятся божьему закону.
Князь не зря меч носит, ибо есть божий слуга". [32. Полное собрание русских
летописей. Т. 1. М., 1962. Стб. 370. Далее - ПСРЛ.]
Эта умозрительная концепция не соответствовала политическому строю
Киевской Руси, где княжеская власть еще не стала суверенной, поскольку рядом
с ней существовала олицетворяемая вечем (народным собранием) общинная
власть. Да и сам князь в некотором роде являлся носителем общинной власти.
[33. См.: Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории.
С. 43.] Князь и тяготевшая к нему дружинная знать не располагали средствами
для массовых насилий в обществе, где управляли. Они подчинялись вечу, в
распоряжении которого была мощная военная организация - народное ополчение,
превосходившее по силе княжескую дружину. [34. См. там же. С. 188-191.]
Вероятно, при крещении в Киеве имели место и отдельные факты принуждения, но
вылиться в систему они не могли. Именно отсутствие массовых насилий и
связанных с ними социальных потрясений объясняет забывчивость русских
книжников относительно места крещения князя Владимира и жителей города,
обнаружившаяся, как уже отмечалось, во второй половине XI века и вызвавшая
жаркие споры.
От поспешных высказываний насчет крещения "под страхом" жителей Киева и
прилежащей к нему области предостерегает и относительно медленное
распространение христианства среди населения Киевской земли. Тот же самый
Иларион, который изливал восторг по поводу всеобщего крещения при Владимире,
сетовал на малочисленность своей паствы, подрывая собственное утверждение о
торжестве христианства в эпоху "равноапостольного" князя. Свидетельство
Илариона приобретает особый резонанс на фоне церковного устава,
составленного Ярославом Мудрым, его современником и другом. Устав гласит:
"Дал есмь митрополитом и епископом те суды, что писаны в правилах, в
номоканоне, по всем городом и по всей области, где крестьянство есть". [35.
Памятники русского права. Вып. 1. М., 1952. С. 259.] Следовательно, в
"Русской земле" (понятие, включавшее прежде всего Киевщину) середины XI века
имелись города и села, где христиан вовсе не было. Недаром летописец
говорил, что только при Ярославе "нача вера хрестьяньска плодитися и
раширяти, и черноризьцы почаша множитися, и монастыреве починаху быти". [36.
ПВЛ. Ч. 1.С. 102.] Стало быть, в княжение Ярослава христианство только
начало распространяться. А это значит, что оно еще далеко не
восторжествовало окончательно. Но сдвиг, и, видимо, заметный, произошел.
Поэтому при Ярославе происходит оформление древнерусской церкви как
института. В 30-е годы XI века в Киеве организуется митрополия, появляется
первый достоверный митрополит (Феопемпт, грек по национальности), строится
митрополичий храм (киевская св. София), собирается первый церковный собор.
Но и это не означало, что в Киеве не стало язычников. Они были здесь и во
второй половине XI века. Правда, не случись в Киеве смуты, устроенной
волхвом, служителем язычества, летописец не оставил бы о них никаких
упоминаний. А дело было так. В Киеве объявился волхв и взбудоражил город
пророчествами. Он уверял, будто "на пятое лето Днепру потещи вспять и землям
преступати на ина места, яко стати Гречьскы земли на Русской, а Русьскей на
Гречьской, и прочим землям изменитися". [37. ПВЛ. Ч.1. С.116-117.] Ему