"Исторические реалии в летописном сказании о призвании варягов" - читать интересную книгу автора (Фроянов Игорь Яковлевич)

Новгородской Четвертой летописи? Отбросить, не задумываясь, ее показания -
самое простое дело. Но источниковедческий анализ вскрывает сложность состава
протографа Новгородской Четвертой летописи: "Соединив ПВЛ в редакции
Лаврентьевской - Троицкой летописи с новгородским летописанием, основанным
на Начальном своде, сводчик использовал еще несколько сводов, претендовавших
на обще-русский характер (свод, близкий к Ипатьевской, суздальско-ростовский
и тверской своды), в результате чего в первую часть летописи попали и такие
известия, которых не было ни в ПВЛ, ни в Новгородской I летописи" 60).
Следовательно, нет причин относиться с полным недоверием к разночтениям в
Сказании о призвании князей-варягов Новгородской Четвертой летописи, версия
которой могла восходить к сведениям, не дошедшим до нас в других летописных
сводах.
Военная помощь, оказанная варягами новгородским словенам, была,
очевидно, довольно эффективной, что и побудило их конунга посягнуть на
местную княжескую власть. Вспомним схожий случай, происшедший столетие
спустя, коща варяги помогали князю Владимиру овладеть Киевом. Войдя в город,
варяги заявили Владимиру: "Се град нашь; мы пряхом и, да хочем имати окуп на
них, по 2 гривне от человека". Это и понятно, ибо власть и тогда и раньше
добывалась силой.
"Государственный переворот", сопровождавшийся истреблением словенских
князей и знатных людей, признавался рядом советских историков. О нем писал
Греков в своих ранних работах, посвященных Киевской Руси. По словам
Мавродина, варяжскому викингу, призванному на помощь одним из словенских
старейшин, "показалось заманчивым овладеть самим Holmgard - Новгородом, и
он, с дружиной явившись туда, совершает переворот, устраняет или убивает
новгородских "старейшин", что нашло отражение в летописном рассказе о смерти
Гостомысла "без наследия", и захватывает власть в свои руки" 61).
О физическом устранении Рюриком новгородского князя и окружавшей его
знати можно догадаться по некоторым сведениям Никоновской летописи,
уникальным в русском летописании. Под 864 годом в летописи говорится:
"Оскорбишася Новгородци, глаголюще: "яко быти нам рабом, и много зла
всячески пострадати от Рюрика и от рода его. Того же лета уби Рюрик Вадима
храброго, и иных многих изби Новгородцев съветников его" 62). В 867 г.
"избежаша от Рюрика из Новагорода в Киев много Новгородцкых мужей" 63).
Известно, что древняя хронология летописей условна: под одним годом
летописцы нередко соединяли события, происходившие в разные годы. Имело
место, вероятно, и обратное, то есть разъединение происшествий, случившихся
единовременно, по нескольким годам. Последнее, видимо, мы и наблюдаем в
Никоновской летописи. Но, разбивая происшедшее на ряд разновременных
эпизодов, летописец изменял ход и смысл действий, связанных с переворотом.
Получалось, что после захвата Рюриком власти недовольные новгородцы долго
еще сопротивлялись насильнику. Именно так и поняли средневекового
"списателя" ученые-историки, дореволюционные и советские. "Касательно
определения отношений между призванным князем и призвавшими племенами, -
рассуждал С. М. Соловьев, - сохранилось предание о смуте в Новгороде, о
недовольных, которые жаловались на поведение Рюрика и его родичей или
единоземцев и во главе которых был какой-то Вадим; этот Вадим был убит
Рюриком вместе с новгородцами, его советниками". Однако смуты продолжались,
ибо в предании повествуется, "что от Рюрика из Новгорода в Киев бежало много
новгородских мужей". Соловьев обращается к "последующим событиям