"Кошки в мае (Кошки в Доме #2" - читать интересную книгу автора (Дорин Тови)

Мы не знали, как поступить. Он был таким умилительно ручным, что нам
совсем не хотелось расставаться с ним, а тот факт, что на воле он легко мог
попасть под выстрел, был достаточным основанием, чтобы оставить его у себя.
С другой стороны, казалось бессердечным лишать его жизни, для которой он был
рожден. Если его и застрелят, он ведь заранее ничего знать не будет, а
прежде поживет вовсю - налазится досыта по гнущимся под ветром деревьям, а
может, найдет себе подругу и сам соорудит гнездо в дупле.
Наконец мы решили пойти на компромисс: выпустить его, но не в родном
лесу, а возле фермы, где мы тогда жили, - в надежде, что будем его иногда
видеть, а поскольку в округе его все знали, то и рокового выстрела он сможет
избегать достаточно долгое время.
И вот в июле, выбрав ясное теплое утро, мы отнесли его в конец сада и
осторожно посадили на дерево. Несколько секунд он весело обнюхивался,
топорща усы от любопытства, а распушенный хвост так и трепетал от
возбуждения. Затем молнией взлетел на верхние ветки, бегал по ним вверх и
вниз, пока совсем не запыхался и не улегся на сук передохнуть.
Мы грустно следили за ним, ожидая, когда он переберется за ограду на
высокие деревья и навсегда исчезнет из нашей жизни. Но Блонден продолжал
резвиться на ветках первого в своей жизни дерева, а потом его напугала
ворона, которая пролетела у него над головой, деловито взмахивая крыльями.
Тут его с дерева как ветром сдуло. Он промчался через лужайку и притаился за
кухонной дверью, прежде чем мы успели сообразить, что произошло. Быть дикой
белкой ему не по вкусу, сообщил он нам, стуча зубами, когда мы внесли его в
дом и поставили чайник на плиту. Мы ему нравимся... и чай нравится... и
сидеть в кармане Чарльза, и спать в гардеробе. И, радостно поглядывая на нас
над самым большим грецким орехом, какой нам удалось найти, он возвестил, что
останется с нами Навсегда-Навсегда!

Глава пятая
ИСТОРИЯ БЕЛКИ

Блонден - порой мы приписывали это воздействию коньяка - идеальной
белкой не был. Он швырял на ковры ореховые скорлупки и помидорные шкурки. Он
был упрям и самоволен. Если, например, он прицеливался провести вечерок в
кармане у Чарльза, а Чарльз этого не хотел, Блонден неизменно свирепел и
угрожал укусить. Вереща от ярости, отчаянно царапаясь коготками, он
утихомиривался, только когда уютно устраивался в кармане Чарльза, свесив
хвост наружу, - видимо, в качестве чего-то вроде радара.
На мне он облюбовал другое местечко. Особенно он любил, чтобы я
надевала свитер. Тогда он устраивался у меня за шиворотом, высунув мордочку
из-за ворота. Я стряпала, я убирала дом, я шла открывать дверь, а Блонден
весело озирался над краем ворота, придавая мне сходство с двухголовой
гидрой. И забирался он туда, как утверждала моя бабушка, вовсе не из любви
ко мне, а просто хотел быть в курсе всего происходящего.
Да, Блонден всегда старался быть в курсе всего-всего, Едва научившись
лазить, он выбрал себе в спальне полку в гардеробе с носками Чарльза. На их
стопке он и спал всю ночь напролет. В уюте, в тепле, в безопасности от
врагов - так спокойно, что, проснувшись ночью и прислушавшись, мы различали
тихий, но четкий храп, доносившийся со стороны гардероба. Однако едва
занималась заря, как Блонден просыпался и входил в курс. Прыгал по кровати,