"Введение в социальную философию (Учеб. пособие" - читать интересную книгу автора (Момджян К.Х.)

Для иллюстрации сказанного вернемся к уже использованному нами примеру
с курением. Бесспорно, мы вправе считать невеждой человека, который не
знает о статистических зависимостях между курением и раком легких.

Но можем ли мы считать невеждами тех людей (в том числе и докторов
медицины), которые, осознавая физиологический вред курения, связанный с ним
риск тяжелой болезни, столь же осознанно подвергают себя этому риску,
находя в курении удовольствие для себя? Очевидно, что в этом случае мы
имеем дело с системой приоритетов, в которой ценности "здорового образа
жизни" уступают другим потребностям, средством удовлетворения которых
выступает курение.

В самом деле, кому-то дым сигареты помогает побороть волнение, снять
смущение, психологически расслабиться или, напротив, мобилизоваться для
решения трудной задачи и т.п. Конечно, мы можем спорить с таким выбором,
считая его нецелесообразным, "неразумным", но вправе ли мы утверждать, что
он гносеологически ошибочен, т. е. связан с незнанием или непониманием
человеком реального положения дел? Откуда следует, что человек обязан
беречь свое здоровье, отказывая себе в жизненных удовольствиях, которые
делают жизнь более насыщенной и полной (даже сокращая ее
продолжительность). Может ли наука доказать ошибочность той жизненной
дилеммы, которую выразил пушкинский Пугачев в легенде об орле и вороне, или
"неправильность" того выбора, который сделал герой "Египетских ночей",
отдавший жизнь за единственное свидание с Клеопатрой?

Казалось бы, аргументы такого рода должны убедить нас в невозможности
считать ценностные суждения аналогом суждений истины не только тогда, когда
речь идет о духовных предпочтениях в сферах человеческих "хобби", но и
тогда, когда ценностный выбор касается жизни и смерти человека.

Однако не все философы признают подобные доказательства достаточными.
Неверифицируемость "практических оценок", полагают они, имеет место лишь в
том случае, если мы замыкаемся в рамках индивидуального поведения людей,
субстанциализируем его. В действительности отдельно взятый человек может
свободно решать гамлетовскую проблему "быть или не быть", не опасаясь
обвинений в ошибочности своего выбора, лишь в том случае и до тех пор, пока
его выбор не влияет на жизнь других людей.

В последнем случае ценностные приоритеты людей обретают жесткую
дисциплинарность, которая связана с их способностью служить средством
коллективного выживания в мире. Именно поэтому общество ограничивает
свободу ценностных ориентаций своих членов, измеряя их мерками совместного
блага людей. Средствами права и морали оно закрепляет "разумные" формы
деятельности и запрещает неразумные, ставящие под угрозу общественную
стабильность и безопасность.

Так, современные демократии не считают "делом вкуса" пропаганду и
практику терроризма, расового и межнационального насилия, религиозной
нетерпимости, считая их "неправильными" и не стесняясь нарушать
"экзистенциальное" право человека на любую близкую себе систему жизненных