"Введение в социальную философию (Учеб. пособие" - читать интересную книгу автора (Момджян К.Х.)

обществе государственный аппарат при всей своей конечной неэффективности
мог делать много такого, что не снилось самым восторженным почитателям
этатизма на Западе - контролировать наличие или отсутствие бород на лицах
поданных, регламент их половой жизни, длину и ширину брюк и т.п. и т.п.

Неудивительно, что в исторической памяти самых широких народных масс
живы воспоминания о правителях, умевших добиваться исполнения любых, самых
идиотских приказов, что подспудно рождает и поддерживает надежду на
безусловную исполнимость приказов "умных", ведущих к общему благу. Вера во
всевластие "умной силы", "добра с кулаками", способного сделать всех
граждан честными и трудолюбивыми, хозяйственными и компетентными (с
публичным наказанием "саботажников") становится, увы, еще не ушедшей в
прошлое народной основой тоталитаризма. Опорой этой веры нередко является
опыт политического правления тиранов, хоть и не способных сделать людей
честными, но умевших страхом парализовать общество настолько, что в нем
вместе с малейшими гарантиями безопасности исчезали видимые признаки
разврата и лихоимства.

7 Как известно, многие философы, художники, ученые рассуждали и
рассуждают о тайнах "загадочной русской души", которой "не хватает"
обыденных радостей жизни - скучно работать, есть, пить и развлекаться
"просто так", не задаваясь вопросом о целях своего бытия в мире, не пытаясь
озарить его неким надличностным смыслом, включить в "мировую цепь причин и
следствий".

Конечно, мистифицированные на Западе "загадки русской души" присуши
далеко не каждому из россиян, концентрируясь по преимуществу в слое
гуманитарной интеллигенции. В стране всегда хватало не только Калинычей,
Обломовых и Трофимовых, но и Хорей, Штольцев, и Лопахиных - холодных
рационалистов, предпочитающих реальную прибыль цветущему вишневому саду.
Едва ли следует абсолютизировать "житейский идеализм" россиян - тем более
если речь идет о простом народе, который веками вел жестокую борьбу за
выживание, вынуждавшую сочетать христианскую нравственность с жесточайшей
расправой над конокрадами и прочими похитителями чужого добра.

И все же в статистической выборке житейский идеализм действительно
распространен в России значительно шире, чем на Западе. Мы реально
сталкиваемся с ним не только в литературе, но и в повседневном общении с
живыми людьми - причем не только интеллигентами старой выучки, которые
героически пытаются презирать доступные "земные блага"и в условиях
отступившего тотального дефицита. Люди идеационального склада встречаются
даже в кругах "новой буржуазии", некоторые представители которой - на манер
старого русского купечества - стесняются своего богатства, пытаются
преуменьшить его не только из-за страха перед рэкетирами или все еще
неэффективной налоговой инспекцией. Рефлектирующих философов, убежденных в
том, что "не в деньгах счастье", можно встретить даже среди прытких
спекулянтов, способных порой на неординарные поступки, совершенно не
укладывающиеся в нормы западной коммерческой рациональности (может быть,
именно неудовлетворенная идеациональность питает порой неумеренное
пьянство, поражающее вполне "благополучных" людей, не имеющих видимых