"Очерк истории психоанализа" - читать интересную книгу автора (Фрейд Зигмунд)

стройностью. Оно все еще основано на учении о влечениях. Видоизменение же
Jung'a, напротив, ослабило связь видимых явлений с влечениями. К тому же,
как указали его критики (Abraham, Ferenczi, Jones), оно настолько неясно,
запутанно и туманно, что нелегко установить к нему отношение. С какой бы
стороны ни подойти к нему, надо быть готовым выслушать, что неправильно
понял его, и, в конце концов, не знаешь, как же добиться верного понимания.
Оно находится в странном неустойчивом виде, то выдавая себя за самое
невинное уклонение, которое не стоит шума, поднятого вокруг него, то за
новое откровение, которое открывает в психоанализе новую эру и даже новое
миросозерцание для всех.
Под впечатлением противоречий между отдельными частными и публичными
заявлениями последователей направления J u n g'a возникает вопрос, какая
доля в этом приходится, собственно, на неясность и какая на неискренность.
Но нужно сознаться, что представители нового учения находятся в тяжелом
положении. Они оспаривают то, что раньше защищали, и не на почве наблюдений,
которые открыли бы им что-нибудь новое, а вследствие перетолковываний,
благодаря которым те же самые вещи кажутся им теперь совсем не такими,
какими они их видели раньше. Поэтому они не желают разрывать связь с
психоанализом, так как они стали известны как его представители, но
предпочитают заявить об изменениях в самом психоанализе. На Мюнхенском
конгрессе я был вынужден рассеять этот полумрак и объявил, что не считаю
новшества швейцарцев законным продолжением и дальнейшим развитием созданного
мной психоанализа. Другие критики (как Furtm?ller) еще раньше обратили
внимание на этот факт, и Abraham совершенно верно заметил, что Jung уходит
сам от психоанализа. Я, конечно, готов согласиться, что всякий имеет право
думать и писать, что хочет, но он не имеет никакого права выдавать это за
что-либо другое.
Подобно тому, как исследование Adler'a дало нечто новое психоанализу
(часть психологии "Я") и хотело заплатить за этот дар слишком дорогой ценой,
забросив все основы аналитического учения, так Jung и его приверженцы
связали свою борьбу с психоанализом с новыми приобретениями для него. Они
проследили в деталях (в чем их опередил Pfister), как материал сексуальных
представлений из семейного комплекса и инцестуозного выбора объекта
обращается на образование высших этических и религиозных интересов
человечества, т. е. разъяснили важный процесс сублимирования эротических
влечений и превращение их в стремления, которые уже нельзя называть
эротическими. Это как нельзя лучше согласовалось с ожиданиями психоанализа и
отличие могло ужиться с воззрением, что во сне и в неврозе можно видеть
регрессивное разрешение как этих, так и всех прочих сублимирований. Но в
таком случае мир в возмущении поднял бы шум, что сексуализировали этику и
религию. Я не могу избежать того, чтоб не "доводить мысли до конца" и не
думать, что люди, сделавшие это открытие, не чувствовали себя способными
устоять перед этой бурей негодования. Возможно, она начала бушевать и в их
собственной груди. Предшествующее теологическое направление многих
швейцарцев оказалось не безразличным, как и социалистическое прошлое
Adler'a, для развития его психологии. Вспоминается известный рассказ Марка
Твена о судьбе его часов и удивление, которым он заканчивается: "And he used
to wonder what became of all the unsuccestul tinkers and gunsmiths, and
shoemakers, and blacksmiths; but nobody could tell him".
Я хочу вступить на путь сравнения и допустить, что в некоем обществе