"Андрей Белый" - читать интересную книгу автора (Демин Валерий)

закономерности и транслирует закодированную информацию через различные
каналы, открывающиеся творцам и символистам-дешифровщикам. И вселенский код
сей проявляется в самых различных формах. Это могут быть обычные
художественно-поэтические, математические, химические и некоторые другие
символы, гармония чисел как таковая. Однако ноосферное происхождение имеют
не только вербальные тексты (научные и художественные, устные и письменные),
но также и изобразительные и музыкальные образы. Один из представителей
русского символизма Константин Дмитриевич Бальмонт (1867-1942) - осознавая
существование ноосферы (да и биосферы[8]) - писал: "...Когда в мире
создавались Солнце, Луна, Звезды и Земля, те могучие духи, которые создавали
их, пели песню, любя свое творение, и звуки той песни, не забытые, остались
в душах людей и в памяти птиц. "...· Вся жизнь мира окружена музыкой. Когда
Земля при своем создании была уже готова к жизни в первое свое утро, жизни
все-таки еще не было. Тогда вдруг ветер промчался над морем и над лесом, и в
волнах возник плеск, а в лесных вершинах гул. Через это в мире возникла
музыка, и мир стал живой".
Андрей Белый, по существу, открыл и обосновал еще одну разновидность
ноосферной символики - глубинную ритмику природы и жизни. Всеми фибрами души
он ощущал этот сущностно-временной ритм Вселенной - иногда
торжественно-победный, иногда тревожно-метущийся, иногда
мистически-неразгаданный. И конечно же пытался выразить свои интимные
ощущения, переживания в слове - поэтических и прозаических текстах,
многочисленных устных выступлениях, подчас казавшихся читателям и слушателям
излишне нервозными, сумбурными, алогичными. Свои доклады - даже в
университетской и академической аудитории - он сопровождал ритмическими
движениями, напоминавшими какой-то мистериальный танец. Мелодии космических
сфер и скрытые ритмы иерархий прорывались к нему в виде отрывистых фраз и
рубленых строк. Многим они казались непонятными и диковинными. Для Белого же
это была первозданная стихия, означавшая саму жизнь! Она подстегивала поэта,
нашептывала продолжение одной завершенной мысли, превращения ее во все новые
и новые. То есть символ (в широком смысле этого понятия) более важен, чем
обыденная действительность. Последняя - буднична, монотонна, скучна и
однообразна; а символ - огненный знак, факел, способный зажечь сердца,
осветить унылые сумерки повседневности и помочь прорваться к глубинам
запредельности.[9] Вне всякого сомнения, А. Белый разделял общеизвестный
философский тезис Шопенгауэра и Ницше о том, что за видимым миром скрывается
вторая подлинная (!) действительность, а первая попросту представляет собой
своего рода иллюзию восприятия (или, как тогда говорили, используя индийскую
терминологию - "покрывало Майи"). Поэтому ориентироваться следует вовсе не
на апробированные научные методы и логические законы, а на интуицию,
мистический опыт, догадки-озарения и воображение (естественно, у каждого они
свои, разные).
Из всего вышесказанного вытекает следующий вывод: так как расшифровка и
правильное понимание символов доступны не всем, а исключительно избранным,
последние совершенно естественным образом превращаются в незаменимых
посредников между бесконечным Мирозданием и человечеством, влачащим жалкое
существование на бренной земле. Таким образом, символ становится своего рода
скрытой и абсолютной истиной, которая через посвященных - писателей, поэтов,
художников, композиторов, провидцев, пророков и прочие харизматические
личности - открывается остальным людям. Другими словами, символ - истина,