"Урожай и посевы" - читать интересную книгу автора (Гротендик А. )

желоба, до последнего табурета уже установлено, редко бывает, чтобы работник
надолго задерживался там, где каждый камень и каждое стропило несут следы
руки, трудившейся над ними. Его место - не в тишине готовых, с иголочки,
вселенных, как бы ни были те радушны и гармонично устроены, его ли
собственными руками или трудом его предшественников. Ведь иные задачи уже
зовут его к новым постройкам; напор их нужд, властный и настойчивый, ясно
ощутим, быть может, для него одного. Или (еще чаще) ему, и только ему, дано
предчувствовать заранее, с какой стороны на сей раз донесется их
повелительный зов. Его место - открытый воздух. Он друг ветру, и ему ни
капли не страшно остаться наедине со своим делом хоть на месяцы, хоть на
годы, а хоть бы и на всю жизнь, если не придет на выручку желанная смена. У
него только две руки, как у всякого, можно не сомневаться, но две руки,
каждую минуту ищущие, чем бы заняться, не пренебрегающие ни грубой, ни
тонкой работой, не устающие исследовать и обновлять знания о бесчисленном
множестве непрестанно манящих неизведанностью тайн вокруг, строить модели и
перестраивать. Две руки - пожалуй, это немного, ведь мир бесконечен. От века
его им не исчерпать! А все же, две руки - это и немало...
Я не силен в истории, но если нужно назвать математиков из этого рода,
сами собой на ум приходят имена Галуа, Римана (из предыдущего столетия),
Гильберта (начало нашего века). Если искать их среди тех старших
математиков, которые приняли меня с моих первых научных шагов в
математическое сообщество{14}, то прежде всех других передо мной встает имя
Жана Лерэ, несмотря на то, что наши встречи с ним были редкими и не более
чем эпизодическими{15}.
Я набросал здесь в общих чертах два портрета: математика-домоседа,
который довольствуется тем, чтобы содержать в порядке и украшать наследное
имущество, и строителя-первопроходца{16}, который не может отказать себе в
том, чтобы беспрестанно преодолевать границы "кругов невидимых, но
властных" - тех, что ограничивают Вселенную{17}. Их также можно называть
"консерваторами" и "новаторами" - немного броско, но наводит на размышления.
Существование тех и других по-своему оправдано, каждому предназначена своя
роль в том самом общем предприятии, что длится вот уж которое поколение,
веками, тысячелетиями. В период расцвета науки или искусства
Образ Лерэ, впрочем, кажется, расходится с портретом "строителя", мною
набросанным - в том месте, где говорится о работе над домом от самого
фундамента до крыши. Он, скорее, не мог удержаться и закладывал обширные
фундаменты в таких местах, где никому это и в голову не могло прийти,
предоставляя другим позаботиться о дальнейшем строительстве и, когда дом уже
готов, обживать эти места (не более чем временное пристанище)...
между этими характерами не бывает ни противопоставления, ни
антагонизма{18}. Будучи различны между собой, они взаимно дополняют друг
друга, как дрожжи и тесто.
Между этими двумя крайними (но отнюдь не противоположными по природе)
типами размещен, само собой, весь диапазон характеров промежуточных.
"Домосед", который и в мыслях не держит покинуть привычное обиталище, не
говоря уже о том, чтобы взвалить на себя труд пойти и построить новое Бог
весть где, не замедлит, однако, когда уж и впрямь становится тесно, взять в
руку мастерок, чтобы привести в порядок погреб или чердак, надстроить этаж,
и даже при необходимости пристроить к стенам какое-нибудь подсобное
помещение скромных размеров{19}. Не будучи строителем в душе, он зачастую