"Воспоминания, сновидения, размышления" - читать интересную книгу автора (Юнг Карл Густав)

Когда мне исполнилось шесть лет, отец стал учить меня латыни, и я начал
ходить в школу. Я ничего не имел против школы, там мне было легко, поскольку
я всегда опережал других, научившись читать прежде, чем попал в школу.
Однако помню случай, когда, еще не умея читать, я приставал к матери, чтобы
она почитала мне "Orbis pictus", - старую, богато иллюстрированную детскую
книгу, где я находил описания экзотических религий. В ней были необыкновенно
интересовавшие меня картинки с изображениями Брахмы, Вишну и Шивы, По
рассказам матери, я постоянно возвращался к ним. И когда бы я это ни делал,
у меня возникало неясное чувство родства этих образов с моим "первым
откровением", но я ни с кем об этом не говорил. Это был мой секрет. Косвенно
мать подтвердила мое чувство - я заметил легкое презрение в ее тоне, когда
она говорила о "язычниках". Я знал, что она не примет моего "откровения", а
только ужаснется, и мне не хотелось лишний раз себя травмировать.
Такое недетское поведение было связано, с одной стороны, с острой
чувствительностью и уязвимостью, с другой - и это особенно важно - с
одиночеством в ранний период моей жизни. (Моя сестра родилась через девять
лет после меня.) Я один играл в свои игры. К сожалению, не могу вспомнить,
во что играл, помню только - я не хотел, чтобы меня беспокоили. Погружаясь в
свои игры, я не выносил, когда за мной наблюдали или говорили обо мне и моей
игре. Первое четкое воспоминание об играх относится к седьмому или восьмому
году жизни. Я обожал кубики и строил башни, которые потом с восторгом
разрушал "землетрясением". Между десятью и одиннадцатью годами я все время
рисовал - битвы, штурмы, бомбардировки, морские сражения. Потом я заполнял
всю книгу упражнений чернильными кляксами и развлекался, придумывая им
фантастические объяснения. И школа мне нравилась кроме всего прочего тем,
что у меня наконец появились товарищи для игр - то, чего я так долго был
лишен.
И это было не единственное, что я нашел для себя в школе. Но прежде чем
рассказать об этом, я должен упомянуть о мрачной атмосфере, которая ночью
как бы сгущалась в доме. Что-то происходило по ночам, что-то непостижимое и
тревожное. Мои родители спали порознь. Я спал в комнате отца. Из комнаты
матери исходило нечто пугающее, по вечерам мать казалась странной и
таинственной. Однажды ночью я увидел выходящую через ее дверь слабо
светящуюся расплывчатую фигуру, ее голова отделилась от шеи и поплыла
впереди по воздуху, как маленькая луна. Тут же появилась другая голова и
тоже отделилась. Это повторилось шесть или семь раз. Меня беспокоили сны, в
которых предметы то увеличивались, то уменьшались. Например, мне снился
крошечный шар, находящийся на большом расстоянии, постепенно он приближался,
разрастаясь в нечто чудовищное и вызывая удушье. Или мне снились телеграфные
провода с сидящими на них птицами; провода расширялись, мой страх нарастал,
пока наконец от ужаса я не пробуждался.
Сны эти были предвестниками физиологических изменений, связанных с
половым созреванием, однако у них была и другая причина. В семь лет я
заболел ложным крупом с приступами удушья. Однажды ночью во время такого
приступа я с откинутой назад головой стоял в кровати, в то время как отец
держал меня под руки. Над собой я увидел круг голубого пламени размером с
полную луну, внутри него двигались золотые фигурки, я думал - ангелы.
Видение повторялось, и всякий раз страх удушья становился слабее. Но удушье
в невротических снах возникало снова и снова. В этом я вижу психогенный
фактор: удушающей становилась атмосфера в доме.