"Окна в мир ребенка (Руководство по детской психотерапии)" - читать интересную книгу автора (Вайолет Оклендер)

что все шляпы Синди были мужскими. Я не упомянула тогда об этом, хотя
теперь, когда пишу о Синди, я поняла, что она могла бы сказать об этом
многое. Я попросила ее представить себе, что на ней ее волшебная фиолетовая
шляпа, и рассказать мне побольше о крике, которого она не слышала.
Одиннадцатилетняя Кэрол нарисовала большую утку на воде (рис. 22). Ее
рассказ: "Я маленький утенок. У меня есть крылья, но я не могу летать. Когда
я родилась, я была совсем мокрая, но сейчас у меня выросли перья и я
пушистая. Я живу на воде и повсюду следую за своей мамой, и мы живем вместе
с ней в парке, где есть озеро. Когда сюда приходят люди, они иногда кормят
нас хлебными крошками. У меня есть лапы, а между пальцами-перепонки, с
которыми легче плыть по воде". Я попросила Кэрол сравнить себя с ее уткой.
Она сказала: "Я сильно изменилась с тех пор, как родилась, но мне
по-прежмему нужна моя мама. Я еще недостаточно взрослая, чтобы жить
самостоятельно". Кэрол была ребенком, которого надолго предоставляли самой
себе.
Один восьмилетний мальчик нарисовал каракулями фигурку мальчика,
сидящего в середине рисунка. Изо рта мальчика, как в комиксах, выходил
пузырь со словом "Ха", написанным девять раз. Я попросила его побыть
нарисованным мальчиком и рассказать, над чем он смеется. Он сказал: "Я
смеюсь потому, что эти каракули не позволяют никому из людей добраться до
меня. Они как забор вокруг меня". Легко понять куда мы с ним направились
после этого.
Тринадцатилетний Грег испытывал большие трудности, отыскивая картинки в
своих каракулях. Сначала он рассматривал одну их них, поворачивал ее снова и
снова и, наконец, сказал, что здесь вообще нет рисунка. Я ответила: "Хорошо,
у нас есть чистый лист бумаги, попробуй еще раз". Он изобразил каракули и
затем, несмотря на тщательное изучение, опять не смог найти картинку.
Поэтому я предложила ему сделать еще один рисунок. В этот раз он отыскал
одно очень маленькое лицо. Потом он пошел дальше, нарисовав нескольких рыб,
одна из которых попалась на крючок, спрута, пронзенного копьем, и одну
рыбку, которая плавала отдельно. Он сказал: "Я фиолетовая и желтая рыбка.
Все попались, а я один плаваю в безопасности". Я попросила его сочинить по
его картинке простой стишок, в котором были бы слова: рыбка; фиолетовый,
желтый; спокойно плавающий в одиночестве; приходящий вовремя.
Ему очень захотелось сделать другие каракули. Он снова изобразил рыбу
(рис. 24). Он сказал: "Огромное чудовище пытается схватить эту рыбку. Друг
рыбки, похожий на какое-то животное в фуражке, вытаскивает рыбку снастью,
чтобы спасти ее. Я спасенная рыбка". На вопрос о том, как это связано с его
реальной жизнью, он ответил по поводу первой картинки с рыбкой: "Мне удалось
избежать неприятностей", а по поводу второй: "Кажется, мне удалось спастись,
не попасть в трудное положение, но я не знаю, как". У Грега отмечались
симптомы психосоматических нарушений (включая ночное недержание мочи), и мне
открылась хорошая возможность разобраться в происхождении симптомов,
используемых им для собственной защиты. Грег был очень легким в общении и
спокойным, никогда не обнаруживал признаков гнева и не считал, что в его
жизни что-то неправильно. Он спросил меня, почему он не смог увидеть никаких
картинок в своих первых каракулях, и я высказала предположение, что,
возможно, он только теперь позволил своим глазам освободиться. Он согласился
и тотчас же взял свой самый первый рисунок каракулями и дорисовал руку,
хватающуюся за стену. Он сказал, что это человек, который пытался