"Физика, философия и научный прогресс" - читать интересную книгу автора (Эйнштейн Альберт)

вынуждены сделать вывод о том, что это явление определяется одним, а не
несколькими фотонами:
и способность двух пучков интерферировать между собой, и поглощение света
определяется одним фотоном.
Ясно, что максвелловская теория поля не может учесть этот комплекс свойств
фотона. Не дает она нам никаких средств и для того, чтобы понять атомистический
характер поглощения энергии излучения. Но если попытаться представить себе фотон
в виде точечной структуры, движущейся в пространстве, то такой фотон должен либо
пройти сквозь пластинку, либо отразиться от нее, поскольку энергия его неделима.
Эта интерпретация наталкивается на две трудности. Предположим, что фотон, прежде
чем достичь пластинки, представляет собой простой физический объект,
характеризуемый направлением, цветом и поляризацией. От чего будет зависеть в
каждом отдельном случае, пройдет ли фотон через пластинку или же отразится от
нее? Вряд ли можно найти достаточное основание для выбора одной из двух
возможностей, и нелегко поверить, что такое основание вообще существует. Кроме
того, представление о фотоне как о точечной структуре не позволяет объяснить
интерференционные явления, возникающие только при взаимодействии обоих пучков.
Из столь затруднительного положения физики нашли следующий выход. Они сохранили
волновое описание света, но волновое поле теперь уже означает не реальное поле,
энергия которого распределена в пространстве, а всего лишь математическое
построение, имеющее следующий физический смысл: интенсивность волнового поля в
некоторой заданной области является мерой вероятности локализации фотона в ней.
Только эту вероятность и можно измерить экспериментально, т. е. по поглощению
света.
Оказалось, что, заменив поле в смысле первоначальной теории поля на поле
распределения вероятности, мы получим метод, который выходит ' за рамки теории
света и, при соответствующем изменении, приводит к наиболее полезной теории
весомой материи. За необычайный успех этой теории пришлось платить двойной
ценой: отказаться от требования причинности (ее никак нельзя проверить в атомной
области) и оставить попытки описания реальных физических объектов в пространстве
и времени. Вместо этого используется косвенное описание, с помощью которого
можно вычислить вероятность результатов любого доступного нам измерения.
Таковы некоторые фундаментальные физические идеи, развитые в течение последнего
столетия. Попытаемся понять, какое воздействие оказало развитие этих идей на
биологов или, точнее, на их философскую позицию в отношении цели их
исследований. Разумеется, физику здесь следует понимать в самом широком смысле;
иначе говоря, она включает в себя все науки, занимающиеся изучением
неорганической природы.
Напомним в этой связи плодотворное влияние понятий ньютоновской небесной
механики на развитие физики. Ньютон показал, каким образом при надлежащем
использовании понятий массы, ускорения и силы (последняя считается зависящей от
расположения масс) можно понять движение планет. Эти понятия казались настолько
естественными и даже необходимыми, что все с полной уверенностью видели в них
ключ к пониманию всех процессов неорганической природы. Затем на основе этих
понятий была построена механика сплошных сред, в рамках которой понятие силы
было обобщено за счет включения в него напряжений.
Однако для завершения теории необходимо было ввести в нее тепловые понятия —
температуры и количества тепла. Хотя вопрос о том, сводятся ли эти понятия к
механическим или нет, в течение долгого времени оставался нерешенным,
утвердительный ответ на него в конце концов был получен с развитием кинетической