"Владычица Жемчужины" - читать интересную книгу автора (Ластбадер Эрик Ван)

29 Грязная могила

«Представь себе крошечное отверстие в наш мир», — говорила о Зазеркалье Джийан. Пройдя сквозь такое отверстие, Риана оказалась в нуль-пространстве между мирами. Вспомнились слова Тигпен: «Это настоящий гадючник, грязная могила, мерзкая, отвратительная».

Где же раппа?

Сама Риана медленно покачивалась на волнах воздушного потока, несущего ее в глубины бездонного моря. Она открыла рот и почувствовала, будто его быстро заливает вода. Нуль-пространство заполняло Риану темнотой. Все, что казалось верным и незыблемым, перевернулось. Теперь девушка не ходила по твердой земле, а плыла по волнам, а атмосфера, наоборот, стала твердой. Неудивительно, что Тигпен считала нуль-пространство мерзким. Для жизни оно совершенно не подходило, отсюда и название. Однако нуль-пространство, как клей, соединяло миры.

Из-за отсутствия воздуха все чувства притупились. Риана прекрасно понимала, что воздуха в нуль-пространстве нет и быть не может. Вот течение вынесло вперед ее руку, и девушка увидела, что пальцы по-прежнему сжимают гороновый жезл. Внезапно у нее случилось видение. Очень холодно, вокруг белым-бело. Завывает ветер. Где это она? Она услышала знакомый голос: «Миры… Один внутри другого… иногда один поверх другого, словно коржи огромного торта, а между ними…» Что же между ними? Обрывки воспоминаний больше всего походили на солнечных зайчиков, скачущих по листьям. «Между ними и открывается самый короткий путь…»

Короткий путь? Риана нажала на золотой диск. Гороновый цилиндр вспыхнул, как факел в ночи.

«…открывается самый кроткий путь…»

Девушка чувствовала, что путь действительно существует. Просто нужно довериться знаниям и опыту прежней Рианы. Для того чтобы хоть как-то соединить обрывочные воспоминания, следует полностью отрешиться от происходящего. Риана наблюдала, как пальцы порхают по поверхности горонового жезла, движимые интуицией, которую направляли почти утраченные знания.

Свет. Белый перламутровый свет, в котором раскрывается сияющая расщелина. Куда она ведет? Это спрашивал Аннон, и Риане пришлось подавить свое мужское начало. Пока в голове роились вопросы, гороновый жезл вел ее за собой, прорезая нуль-пространство. Когда девушка подплыла к самой расщелине, она резко расширилась, пропуская Риану внутрь.

Что же там, за Зазеркальем?

Чувствуя себя совершенно разбитым, Ардус Пнин застонал. Он поднялся на локте, обвел глазами спальню и сплюнул в заботливо подставленную кем-то пепельницу. Слюна была кровавой, Пнин покачал головой и попытался восстановить в памяти последние события.

Услышав, что ее зовет отец, стоявшая в коридоре Лейти испуганно повернулась к Сорннну.

— Пойдем со мной, — попросила она.

СаТррэн покачал головой.

— Он захочет поговорить с тобой, — заметила Лейти.

— Всему свое время, — твердо поговорил Сорннн. — Иди первая.

Лейти вошла в комнату на дрожащих ногах. Она чувствовала себя пятилетней девочкой. Отец сидел, упершись руками в бока, и Лейти с ужасом поняла, что только так адмирал может выпрямиться. За окном ярко светило солнце, шелестели листья и пели многоножки. Лейти испуганно молчала.

— Мне нужно немного поесть.

Поднос с водой и закусками уже стоял рядом на столике. Лейти перенесла его на кровать и искоса взглянула на отца, словно опасаясь вспышки гнева. «Неужели мы сможем найти общий язык?» — подумала она.

— Что это? — спросил Пнин, подозрительно рассматривая содержимое подноса.

— Попробуй, — предложила Лейти, — тебе понравится.

Даже не взглянув на дочь, флот-адмирал взял приборы и начал есть. Он жевал так сосредоточенно, будто то, что приготовила Лейти, было из глины и песка.

— Где Сорннн?

— Ждет в коридоре. Позвать его?

— Знаешь, что я ненавижу больше всего? — Пнин отложил приборы. — Когда передо мной лебезят и заискивают.

Лейти вспыхнула и почувствовала, как засосало под ложечкой.

— И перестань смотреть так, будто меня волокут к Вратам Н'Луууры! — Пнин снова взялся за вилку. На этот раз он ел с явным удовольствием. — Жаркое получилось недурно, — похвалил адмирал. — Ты готовила?

Жаркое было любимым блюдом отца, Лейти помнила это еще с детства.

— Да, — только и пискнула молодая женщина, боясь сказать лишнее.

— Отличное жаркое, хотя не стоит из-за этого превращаться в кухарку. — Пнин доел мясо и запил водой. К величайшему удивлению Лейти, нумааадис он не попросил. — У тебя есть дела поважнее готовки, поэтому не следует хоронить себя в хингатте. — Отец по-прежнему старательно избегал взгляда Лейти. — Ты ведь всегда старалась быть личностью. Мне это очень нравится, глядя на тебя, я будто получаю заряд бодрости. — Флот-адмирал закашлялся. — Вот.

Лейти убрала поднос и увидела, что Пнин устало опустил голову.

— Хочешь отдохнуть? — спросила она, убирая тарелки.

— Значит, ты все знаешь, — угрюмо проговорил Ардус, считая это ответом на вопрос дочери.

— Да, я в курсе. И это ничего не меняет.

— Прямо-таки ничего?

— Да.

Пнин упорно отказывался смотреть на Лейти.

— Дочь не должна видеть отца в таком состоянии. Дочь кхагггуна — тем более.

— По-моему, дети кхагггунов лучше других умеют справляться с трудностями.

Пнин закрыл глаза и неожиданно рассмеялся. Он смеялся так заразительно, как никогда в жизни, и тут же почувствовал огромное облегчение.

— Ты до конца верна своему негативизму, — сквозь смех проговорил адмирал.

— Тем не менее я права.

— Да, ты права. — Пнин пристально смотрел на дочь, оценивая ее, будто меч, от которого зависит его жизнь. Похоже, она оказалась надежнее любого оружия. — Приведи этих горе-стражников. Они должны мне кучу денег.

— Они убиты, — проговорила Лейти.

— А Меннус?

— Я швырнула в него меч и не промахнулась.

— Так, — только и ответил Пнин.

— Виллу снова охраняют твои кхагггуны. Они были готовы отдать за тебя жизнь.

— Так-так. — Чтобы хоть немного успокоиться, Пнин стал разглаживать простынь. — У тебя твердая рука, Лейти, острый ум, а смелости хватит на двух кхагггунов.

Оружейница присела на краешек постели.

— С этим нужно что-то делать, — проговорила она, имея в виду опухоль.

— Я уже делаю — принимаю снадобье, которое достал Сорннн.

— Это только временная мера и явно недостаточная.

Пнин поджал губы.

— Я не хочу тебя терять.

Флот-адмирал кашлянул.

— Понимаю, к геноматскку ты не пойдешь.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

— Так ведь есть и другой выход. Сорннн знает одного дэйруса, его зовут Кирллл Квандда…

— Ты шутишь!

— Опыта и знаний у него больше, чем у любого геноматекка, и он никому ничего не расскажет. Сорннн ему доверяет.

Ардус снова кашлянул.

— Обещаю над этим подумать.

— Большего я и не прошу.

Солнечные лучи золотили пол спальни, согревая Пнина и Лейти. В раскрытые окна проникал легкий теплый ветерок.

— Я до сих пор скучаю по сыновьям, хотя уже не так, как раньше.

Лейти почувствовала, как в сердцах тает лед.

— Не могу справиться со страхом, который ты мне внушаешь.

— Разве это плохо? — спросил Пнин, судорожно вцепившись в одеяло. — В конце концов, я ведь твой отец.

Это было так похоже на мольбу о прощении, что Лейти едва сдержала слезы.

— Папа…

— Да? — Пнин и не думал упрекать ее за то, что она так его назвала.

— Хочу тебе кое-что рассказать, — нерешительно начала Лейти, и Ардус взял ее за руку. Он понимал, как непросто дочери быть с ним откровенной. Только бы она не передумала! Так или иначе, он готов ее выслушать. И Лейти рассказала о Раане Таллусе, который нанял Дассе, чтобы убить Хадиннна СаТррэна. Как долго страшная тайна отравляла ее жизнь!

История Лейти подошел к концу, и в спальне воцарилась тишина.

— Зачем ты мне все это сообщила? — спросил Пнин.

— Мне бы хотелось… — Лейти нерешительно посмотрела на отца. — Ты ведь можешь сделать так, чтобы справедливость восторжествовала.

— Могу, — кивнул Пнин, — и все же не стану вмешиваться.

— Почему?

— Ты и сама знаешь почему. — Ардус тихонько пожал руку дочери. — Восстановить справедливость должен СаТррэн-младший.

В дверь постучали, отец и дочь подняли головы.

— Сорннн! — поприветствовал прим-агента Пнин. — Сегодня отличный день, не правда ли?

— Да, сэр.

— Что скажешь о моей дочери? — Лицо адмирала сияло, и морщины казались не такими заметными. — Разве она не чудо?

— В самом деле, — улыбнулся Сорннн.

— Нам нужно решить вопрос о командовании. — Пнин выпрямился. — Во-первых, мне хотелось бы узнать, что случилось с другими адмиралами — Хишем, Лупаасом и Боном.

— Нам поможет командир хааар-кэутов перв-капитан Квенн.

Пнин кивнул.

— А во-вторых, — его глаза по-кошачьи вспыхнули, — Лейти, как ты думаешь, что следует сделать потом?

— Что? — Лейти не поверила своим ушам.

— Я всегда говорил тебе, что пора поменяться ролями. Мне интересно твое мнение.

Лейти набрала в легкое побольше воздуха, сердца бешено стучали. Разочаровывать отца не хотелось. И, заглянув в глаза Ардуса, она поняла, что он в любом случае не будет разочарован.

— Со смертью звезд-адмирала ты становишься главой командования. Думаю, стоит поближе познакомиться с теми, кого назначил Меннус. Если они тебе не понравятся, ты сможешь их сместить. Думаю, ты легко найдешь им достойную замену.

— А как насчет регента?

— А при чем тут регент? Он баскир, а ты кхагггун. Кхагггунам давно пора вернуться к самоуправлению.

— А гэргоны?

— Всем известно, что после гибели Нита Батокссса в За Хара-ате Товарищество погрязло в борьбе за власть. Кроме того, раз мы их защищаем, то они заинтересованы в том, чтобы кхагггуны оставались сильными.

Пнин осторожно выбрался из кровати. Силы возвращались к нему с каждой минутой. Впервые за долгое время он не слышал голоса мертвых.

— Что я тебе говорил, Сорннн? Она и вправду чудо!

Ханнна Меннуса засасывала черная воронка. Сейчас ему следовало находиться в Аксис Тэре, чтобы расследовать обстоятельства смерти брата, проводить допросы, составлять план мести. Хотя бы для того, чтобы спросить регента, почему он сам этим не занялся. Меннус сплюнул на влажную от крови землю. Впрочем, чего ждать от баскира?

Меннус взглянул на двух своих кхагггунов — мертвы, убиты при неизвестных обстоятельствах. И никто ничего не видел и не слышал, даже охранные датчики не сработали. Меннус нагнулся и вытащил изо рта одного солдата черную тряпку. Такой же кляп был во рту второго кхагггуна и у всех, кто ранее погиб в подобной ситуации. Командир отряда успел собрать уже целую коллекцию. Оглядевшись по сторонам, Ханнн снова посмотрел на погибших. О чем они думали перед смертью? Кто их убил? Кто будет следующим? Разве мог он оставить свой отряд и уехать в Аксис Тэр? Его неправильно поймут. Ханнн Меннус чувствовал, как доверие его кхагггунов исчезает в черной воронке.

Небо заволокли тучи, шел дождь. Ветра не было, и серебряные струи падали почти вертикально, заливая весенний лес. В отряде Меннуса царило подавленное настроение, решимость кхагггунов таяла с каждым часом. Когда они в последний раз нормально спали? Когда же начался этот кошмар? Ханнн попытался восстановить ход событий.

Сначала он, естественно, предположил, что на отряд напали уцелевшие бойцы Джервы. В первый раз Меннус вообще не обратил внимания на черные платки. Он заметил их лишь во второй раз. Что-то не очень похоже на действия отряда Сопротивления! Однако Меннус остался верен своей тактике. Учения продолжались с еще большей интенсивностью. Он разбил отряд на группы, каждая из которых прочесывала небольшую территорию. Группы находились в постоянном контакте. И, несмотря на все усилия, кхагггуны так никого и не нашли. Следующей ночью убили еще троих. Покрытые изморозью черные платки развевались на холодном утреннем ветру.

Черная воронка поглощала его отряд. Еще немного — и его тоже засосет. Меннус ввел ночное патрулирование к вящему недовольству солдат. И что из этого вышло? В первую же ночь пропали двое, их тела удалось найти только к полудню. Ханнн чувствовал, что его авторитет стремительно падает. Кхагггуны больше не доверяют своему командиру. Да и как они могли ему доверять?

Они ведь не знают, что произошло на Лете. Меннус и сам не знал. Когда он вернулся на Кундалу без своего отряда, ему следовало подать в отставку. Он и собирался так сделать, но отговорил старший брат. Ханнн всегда прислушивался к советам Иина, а успехи старшего служили примером для подражания. Что же будет теперь, когда брата не стало? Кто поможет забыть Лету?

От дыхания офицера шел пар, а дождь не прекращался. Весь отряд собрался возле погибших, ожидая приказов. Похоже, они только и думают, что о черных платках. Ханнна же интересовало совсем другое — причина смерти его кхагггунов. Они погибли от прицельных выстрелов из ионного оружия. Выходит, тот, кто это сделал, был отличным снайпером и обладал ионными пистолетами новейшего образца. Кто же, в Н'Луууру, убивает его кхагггунов?

Конечно, он может вызвать подкрепление, да только разве он имеет на это право, учитывая то, что случилось на Лете? Он потеряет уважение тех, кто до сих пор ему верен. Недоброжелатели начнут шептаться, что ему противопоказано командовать и нельзя ничего поручить. Нет, если он вызовет подкрепление, карьере конец.

Меннус стоял, отрешившись от происходящего. Дождь барабанил по доспехам, попадая в невидимые трещины. Холодные капли бежали по спине. Перчатки задубели от крови. Ханнн понимал, что случившееся на Лете повторяется. Ситуация вышла из-под контроля, а он не знает, что следует предпринять. Его кхагггуны погибнут, на этот раз не уцелеет и он. И если честно, то ему и не хотелось. Стоит вспомнить, как он жил после Леты, чтобы понять, что лучше было бы умереть вместе со своим отрядом. На Кундалу вернулась лишь оболочка, робот, который ходил, разговаривал, ел и убивал. Конечно, убивал он хорошо, так ведь тому, кто уже умер, нечего терять. Ради чего он жил? Только ради Иина. А теперь не стало и его. Сейчас, стоя под дождем рядом с телами погибших, Ханнн понимал, как ему осточертела эта жизнь! Как кто-то может улыбаться? Чему-то радоваться? Непонятная штука эта жизнь, вот со смертью все гораздо яснее.

Меннус встряхнулся. Разве этому учил его брат? Самоанализ вызывает жалость к самому себе, а кхагггуну это просто противопоказано. Тот, у кого твердая рука и сильный дух, не станет копаться в собственной душе. Командир отряда накинул на плечи шкуру снежной рыси и сразу же почувствовал приятное тепло — густой мех не пропускал ни ветра, ни влаги. Ханнн приказал отрядным дэйрусам заняться телами и назначил новых дозорных. На этот раз группы пойдут навстречу друг другу, а два снайпера будут прикрывать их с вершин деревьев..

— Мы найдем тех, кто это сделал, — заявил он, и посиневшие губы расплылись в зловещей ухмылке. — Мы найдем их, вот увидите!

Черные платки полетели на землю, и Меннус растоптал их каблуками.

— Корруши называют это место невырытой могилой, — проговорил Сорннн.

Он и перв-капитан Квенн спустились в пыточные камеры. Эта часть пещер под регентским дворцом навсегда пропахла смертью и страхом. Повсюду засохшая кровь, фекалии и насекомые, белые от недостатка света.

— Здесь нужно провести дезинфекцию, — подавленно проговорил Квенн.

Они с ужасом смотрели на то, что осталось от трех адмиралов в результате чудовищных пыток братьев Меннусов.

— Что же мы ему скажем? — спросил Квенн, имея в виду Ардуса Пнина.

Сорннн поднял тяжелое железное орудие, назначение которого было неизвестно никому, за исключением Меннусов.

— Правду. Он всегда предпочитает правду.

— Даже горькую?

Сорннн опустил тяжелое, покрытое кровью, обломками костей и засохшей слизью пыточное орудие на пол.

— Особенно горькую, — ответил прим-агент, вглядываясь в невидящие глаза, торчащие кости, обнаженные органы — в страшную книгу страданий и пыток. — Не знаю, как вам, а вот мне срочно нужно на свежий воздух.

Они быстро поднялись по старым ступеням, и Квенн приказал охранникам уничтожить останки и вычистить камеры. Старясь не привлекать внимание тех, кто ревностно выполнял приказы регента, перв-капитан вывел Сорннна через черный ход в дворцовый сад.

Темно-серое небо прижималось к земле, погода больше напоминала зиму, чем осень. Сорннн и Квенн шагали мимо аккуратно постриженных сэсаловых деревьев. СаТррэн дышал полной грудью, чтобы скорее избавиться от страшного запаха смерти. Он даже остановился, желая насладиться ароматом апельсиновой сладости.

Квенн наблюдал за тем, как справляются со своими обязанностями хааар-кэуты. Похоже, офицер любил точность и аккуратность во всем.

— Почему вы назвали камеры невырытой могилой?

— Когда корруши захватывают пленника, они его пытают, но никогда не хоронят. Тело просто бросают посреди степи. Говорят, в таком случае дух умершего не обретает покой.

— Думаю, мне бы понравились корруши, — улыбнулся Квенн.

— У них принято говорить то, что думаешь. Легко понять, кто друг, а кто враг.

— Совсем не как здесь. — Над головой собеседника пролетел военный звездолет, и пилот сделал небольшой вираж, приветствуя Квенна. — Молодой регент — такая же загадка, как и его отец.

— Они оба Стогггулы, — заметил Сорннн.

— Вот именно. Интересно, почему гэргоны решили назначить регентами их?

— Разве нам дано постичь истинные мотивы гэргонов?

Они шли по саду, стараясь привести в порядок мысли. Покрытые свежей листвой сэсаловые деревья закрывали хмурое небо. В саду стояла мертвая тишина. Неприятная погода!

— Например, сейчас никто не знает, где регент, — сказал Квенн, продолжая думать о своем.

— Такое с ним раньше случалось?

— Довольно часто. У него полно секретов. И от одного из них зависит моя карьера.

Сорннн остановился, разглядывая порфировый фонтан.

— Кажется, вам можно не волноваться за свою карьеру.

— Вы не знаете регента так хорошо, как я. Ему нравится играть с чужими судьбами. Взять хотя бы его отношение к сестре!

— К сестре? К Оратттони?

— Нет, к другой, к Маретэн.

— А что с Маретэн? — заикаясь, спросил Сорннн.

— Она считалась пропавшей, и регент поручил мне ее найти. Я нашел. А теперь он не желает ничего делать, даже слушать не желает…

Сердца Сорннна бешено забились.

— Подождите! — В душе прим-агента вспыхнуло пламя надежды. — Так вы ее нашли?

— Конечно, нашел, — проговорил Квенн, понизив голос до шепота, хотя подслушать их могли лишь порфировые фонтаны. — Только представьте себе, она вступила в движение Сопротивления!

— Я слышал… — прерывающимся голосом проговорил Сорннн, — я слышал, что она погибла.

— Нет, вовсе нет. Мой информатор видел ее собственными глазами.

Ва тарабиби! Любимая! У Сорннна подкосились ноги, из глаз потекли слезы.

— Где? — Его голос больше походил на карканье.

— В западном округе. Около Слезного хребта.

— Не верю.

— Мой информатор тоже не мог поверить, пока не увидел ее в бою. Говорит, она абсолютно бесстрашна! Представляете, тускугггун! — Квенн вопросительно взглянул на Сорннна, который засмеялся так, что выступили слезы.