"Подвиг" - читать интересную книгу автора (Краснов Петр Николаевич)

XIII

Посл#1123; ужина вся семья осталась сид#1123;ть за круглымъ столомъ. Мишель Строговъ не сводилъ узкихъ глазъ съ милаго лица Леночки. Полковникъ слушалъ, задавая отъ поры до времени вопросы, и каждый его вопросъ заставлялъ Леночку умолкать, настораживаться и уходить въ себя.

«Н#1123;тъ все-таки она очень запугана», — думала, наблюдая Леночку, Ольга Серг#1123;евна.

Леночка оживленно разсказывала своимъ не всегда понятнымъ языкомъ о томъ, какъ проводится смычка города съ деревней, о работ#1123; въ кол-хозахъ, о задачахъ пятил#1123;тки. Она говорила такъ, точно ей шелъ не восемнадцатый, а по крайней м#1123;р#1123; тридцать пятый годъ и была она пропов#1123;дницей новой в#1123;ры.

— У насъ… Америк#1123; не уступитъ… Черезъ два года переплюнемъ и Америку.

— Такъ у васъ же голодъ!.. Голыми люди ходятъ! Вонъ въ какихъ лохмотьяхъ вы прi#1123;хали, смотр#1123;ть страшно. Теб#1123;, Леля, надо будетъ завтра со службы отпроситься, да въ «Самаритэнъ» ее свести, од#1123;ть, обуть надо, — р#1123;зко сказалъ полковникъ.

— Это… голодъ, дядя, пока, — быстро и твердо, какъ заученный урокъ сказала Леночка.

— Ну… А какъ красная армiя?…

Точно какая то т#1123;нь проб#1123;жала по глазамъ Леночки. Какъ то р#1123;зче выдались скулы.

— Ничего, дядя.

— Ну, а все-таки?… Въ Бога, наприм#1123;ръ, не в#1123;ритъ?…

— Кто хочетъ в#1123;ритъ… Кто не хочетъ… Никто не насилуетъ, — холодно отв#1123;тила Леночка. Ея оживленiе какъ то сразу пропало.

Ольга Серг#1123;евна пришла на помощь племянниц#1123;.

— Ты маму вспоминаешь?…

— Да.

— Какъ же ее похоронили?…

— Обыкновенно какъ… Отвезли въ Троцк#1123; на кладбище и зарыли…

— Безъ священника, — съ ужасомъ сказала Ольга Серг#1123;евна.

— Гд#1123; это еще такой Троцкъ? — возмутился полковникъ и закурилъ чуть не десятую папиросу. Разговоръ его очень уже волновалъ. Онъ потомъ признавался, что у него было такое чувство, какое бываетъ, в#1123;роятно у собаки, когда та лаетъ на кошку, забравшуюся на дерево. Весь онъ какъ то подобрался и напружился. Въ виски у него стучало. Очень хороша была Леночка и такъ напоминала ему его Лелю, когда первый разъ увидалъ онъ ее на гимназическомъ балу. И вм#1123;ст#1123; съ т#1123;мъ было въ ней н#1123;что чуждое и какъ бы страшное… «Совдепка»!..

— Священникъ… Очень дорого… И мама?… Она никогда не ходила въ церковь.

— Ну, а какъ же эти люди, которые?… Ты съ ними потомъ жила?… Видалась?… Ужасные, должно быть, люди, — плохо скрытыя брезгливость и пренебреженiе были въ голос#1123; Ольги Серг#1123;евны. Она не посм#1123;ла сказать прямо: — «убiйцы твоей матери».

— Тетя… Послушайте… Но мама же сама была во всемъ виновата. Она ихъ все хамами называла… Они на это обижались. И потомъ. Вотъ у васъ т#1123;сно. А тамъ жил-площадь ужасно какая маленькая… A y мамы дв#1123; комнаты… Ну и они злились.

Н#1123;тъ, Леночка не осуждала убiйцъ своей матери. Она ихъ понимала. И страшной казалась ея чисто Русская красота. Она была другая. Изъ другого мiра, гд#1123; иныя были понятiя и новая была мораль. И что въ ней было — своя правда, которой ни полковникъ, ни Ольга Серг#1123;евна не могли постигнуть, или страшная безъоглядная сатанинская ложь? Это сразу почувствовали, и даже самоув#1123;ренный и самовлюбленный Мишель Строговъ понялъ, что Леночка говоритъ точно на какомъ то другомъ язык#1123;.

Она принесла съ собою на виллу «Les Coccinelles» большiя заботы. Прежде всего заботы матерiальныя, Нордековы еле концы съ концами сводили. «Мамочка» давно продала все, что только можно было продать. Она готовила ужинъ и прибирала комнаты, т#1123;мъ помогая своей дочери и зятю. Мишель Строговъ былъ «самъ по себ#1123;«. Съ него взятки были гладки. Онъ платилъ за столъ и квартиру и врядъ ли онъ далъ бы что нибудь на Леночку. Устроить Леночку на службу, по крайней м#1123;р#1123;, въ ближайшее время было невозможно… Сразу было видно, что она ничего не ум#1123;ла д#1123;лать. Пролетарская школа второй ступени не дала ей ничего для того, чтобы она могла зарабатывать хл#1123;бъ. Правда она знала французскiй языкъ. Рукод#1123;лiемъ не занималась, по Русски писала — по сов#1123;тски, — значитъ: — зд#1123;сь это ни къ чему. Манеры у нея были такiя, что даже въ третье-разрядный ресторанъ подавалыдицей ея не приняли бы. И притомъ — красота!.. Оригинальная Русская, съ французской точки зр#1123;нiя — экзотическая — красота!.. Ей гейшу на сцен#1123; безъ грима играть! Въ Русскомъ сарафан#1123; Русскую плясать!.. да ум#1123;етъ ли еще? При ея годахъ, при ея морали — скользкiй это былъ путь и ни Ольга Серг#1123;евна, ни даже Неонила Львовна не хот#1123;ли рисковать толкнуть на него Леночку.

Внесла она и заботы моральныя. Съ сов#1123;тскимъ паспортомъ!.. Какъ сказать объ этомъ знакомымъ?… Безбожница?… Какъ повести ее въ церковь? гд#1123; такой красавецъ и святой священникъ… Прi#1123;хала изъ Сов#1123;тской Россiи. A y испов#1123;ди была?… Ее распрашивать станутъ, а она вотъ какая!.. Чуть посерьезн#1123;е вопросъ и замолчитъ, уйдетъ, какъ улитка въ раковину, ежомъ свернется въ клубокъ, и только красивые глаза горятъ исподлобья недобрымъ, недов#1123;рчивымъ огнемъ… Точно и не челов#1123;къ, а какой то хищный, красивый зв#1123;рекъ… Какъ такую покажешь ихъ колонiи?… Заподозрятъ чего добраго въ шпiонаж#1123;?… Чураться будутъ ихъ дома. Совдепка!.. Какое это страшное слово! Хуже чумы, или оспы. Точно заразно больная у нихъ появилась… Какъ, почему ее выпустили?… Вотъ другiя б#1123;гутъ, съ опасностью для жизни тайкомъ перебираются черезъ границу, идутъ «нелегально». Выходятъ фиктивно замужъ за латышей, эстонцевъ, поляковъ… А она съ сов#1123;тскимъ паспортомъ!.. Значитъ, были у ней какiя нибудь заслуги передъ сов#1123;тской властью. Значитъ что то въ ней есть… ее бы распросить?… Да, такъ она вамъ и отв#1123;титъ!.. Вотъ она какая! Полковникъ спросилъ ее: — «есть ли въ красной армiи барабаны?…»

— He знаю, — коротко и р#1123;зко сказала Леночка.

— А какiе конные полки видали вы въ Петербург#1123;?

— Я никакихъ полковъ не видала, — какъ ножомъ отр#1123;зала Леночка.

Разв#1123; съ ней разговоришься?

Леночку уложили пораньше спать. Глаза у нея слипались. Очень она устала съ дороги. «Мамочка» и Нордековы заперлись въ полковницкой комнат#1123; на семейный сов#1123;тъ. Говорили шопотомъ. Ст#1123;ны тонкiя, дверь, какъ изъ картона. Французскiй домъ… Пересчитали отложенное на черный день на случай чьей нибудь бол#1123;зни или смерти: — тысяча дв#1123;сти тридцать франковъ. Еще полковникъ могъ въ своемъ объединенiи позаимствовать дв#1123;сти. На эти деньги надо обрядить Леночку. У нея всего одна рубашечка, да и та такая заношенная, что зд#1123;сь ни одна прачка не возьметъ ее стирать.

Завтра въ часы перерыва Ольга Серг#1123;евна откажется отъ завтрака и по#1123;детъ съ Леночкой въ «Samaritaine» од#1123;ть ее. Мамочка привезетъ ее до Парижа. Ha Marche des puces полковникъ ей купитъ какое нибудь sommier, подушку и од#1123;яло.

Когда разошлись они вс#1123; трое, наконецъ, по постелямъ было у нихъ на душ#1123; что то особенное. Смущена была ихъ душа. Точно вошло въ ихъ жизнь что то новое, неизв#1123;стное и страшное, но вм#1123;ст#1123; съ т#1123;мъ и родное, родное, родное!!..

Это чувство, уже засыпая, Ольга Серг#1123;евна весьма ясно опред#1123;лила.

— Ты спишь, Георгiй, — спросила она.

— Ну?

— Ты знаешь?… Отъ нея Россiей все таки пахнетъ… Вотъ, какъ у насъ сирень пахнетъ… А тутъ цв#1123;ла, а запаха почти и не слышно… Вотъ и мы… Отъ насъ Россiей никакъ уже не пахнетъ… Выдохлись мы… А она, хотя и сов#1123;тская, а все Русская.

— Ну, ну, — промычалъ полковникъ и повернулся на другой бокъ.