"Искушение дьявола" - читать интересную книгу автора (Логан Кимберли)

Глава 15

Мора ждала, затаившись в темноте занавешенного алькова. Она замерла, когда по коридору второго этажа в сторону лестницы торопливо прошел лакей — опустив голову и что-то бормоча себе под нос. Он явно не заметил, что за ним наблюдают, и девушка облегченно вздохнула, когда он исчез из виду.

Пытаясь унять тревогу, она вынырнула из своего укрытия и секунду постояла, привыкая к полумраку. Несколько часов назад дождь, наконец, прекратился, но день оставался пасмурным, и свет, проникавший в окно в другом конце коридора, был серым и тусклым.

Комната Хоксли совсем рядом. Четвертая дверь направо.

Мора довольно быстро узнала, где поселили графа. Похоже, его присутствие здесь взбудоражило даже прислугу, а Фиби оказалась настоящим кладезем, разведчиком после того, как вчера вечером удачно пообщалась с парочкой болтливых горничных. Тетя Оливия сейчас отдыхала в своей комнате, набираясь сил перед балом, и Мора решила воспользоваться моментом, чтобы завершить свою миссию.

Охваченная волнением, Мора осторожно двинулась по коридору, считая двери. Вот и нужная комната! Только бы там никого не было… Девушка замерла, внимательно прислушиваясь, но не различила ни звука. Тогда она медленно взялась за ручку и толкнула деревянную дверь.

Внутри было темно и тихо. Гардины из бордового камчатного полотна были раздвинуты и подвязаны золотыми шнурами с кистями, однако, как и в коридоре, здесь царил полумрак. На ночном столике горела единственная лампа, слегка освещая тяжелую мебель красного дерева и большую кровать под бордово-золотым балдахином.

Закрыв за собой дверь, Мора шагнула внутрь и оглядела комнату, пытаясь понять, с чего начать поиски. Поверхности ближайшего комода и столика у окна были пустыми, зато в дальнем углу письменного стола валялись листы бумаги и разные мелкие предметы.

Не теряя времени, девушка устремилась туда, но, к ее разочарованию, эти листы оказались просто чистой почтовой бумагой, а среди мелочей не было ничего интересного. Затем она заглянула в шкаф — тоже безуспешно.

Где же расписка? Куда ее дел этот прохиндей? С каждой секундой волнение Моры нарастало. Она порылась в выдвижных ящиках комода и даже в сундуке с бельем, стоявшим возле кровати, но все бесполезно. Закончив безуспешный осмотр прикроватной тумбочки, она хотела, было встать, как вдруг услышала за своей спиной голос:

— Какая нечаянная радость! Эта ехидная реплика застала девушку врасплох. Сердце ее подпрыгнуло. Она ахнула и резко обернулась.

Хоксли стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди и небрежно прислонившись широким плечом к косяку. Его непроницаемый взгляд был устремлен на Мору. Черт возьми! Что же теперь делать?

Она неловко шагнула назад, лихорадочно соображая, как выпутаться из сложившейся ситуации. Вариантов было не так много. Может, попытаться сбежать? Прошмыгнуть мимо него в коридор? Нет, не получится: он загораживает проход своей крупной фигурой и наверняка поймает ее, если она метнется к дверям.

Как будто прочитав ее мысли, граф оттолкнулся от дверного косяка и прошел в комнату, пинком закрыв дверь.

— Вы, кажется, не ожидали меня здесь увидеть? — заговорил он. — Вы удивлены? Но ведь это моя комната. — Он приподнял бровь. — В связи, с чем возникает один очень интересный вопрос: что вы здесь делаете?

Мора закусила губу и с тоской посмотрела на дверь. Совершенно ясно, что Хоксли не выпустит ее отсюда, пока не получит ответы на свои вопросы. Его можно понять. В конце концов, он застал ее в своей комнате, и она рылась в его вещах… Однако она не собиралась рассказывать ему правду. Как же тогда объяснить ему свое поведение?

Она сложила дрожащие губы в слабую неуверенную улыбку.

— Хотите, верьте, хотите, нет, но я просто заблудилась и случайно забрела не в ту комнату, — запинаясь, проговорила она.

Хоксли цокнул языком и сокрушенно покачал головой, подходя ближе.

— Ну что же вы, миледи? Могли бы придумать что-нибудь получше! Я уже слышал этот предлог. Вы использовали его, когда объяснялись с пьяным Страттоном на ночном маскараде у Лэнскомбов.

Точно! Как же она забыла?

Боже мой, вот это влипла! Она стремилась поскорей заполучить долговую расписку лорда Каннингтона и даже не подумала, что Хоксли может вернуться к себе в комнату раньше, чем она завершит обыск.

Положение становилось угрожающим. Хотя в тоне Хоксли не было злости, острый немигающий взгляд его зеленых глаз сильно тревожил девушку. И все ради чего? Она даже не нашла то, за чем пришла…

Внезапно в ее памяти вспыхнула картинка. Вот Хоксли стоит в бильярдной и убирает долговую расписку Каннингтона во внутренний карман сюртука. Сюртука! Он и сейчас на нем… Ну конечно! Если он с утра не заходил в эту комнату, значит, расписка до сих пор лежит у него в кармане. Осталось только придумать, как до нее добраться.

Граф стоял уже совсем близко — до него было рукой подать. Мора перевела взгляд с его тонко вылепленного лица на покатые плечи и широкую грудь. Качественная ткань сюртука идеально облегала фигуру, слегка намекая на скрытые под одеждой мускулы.

Во рту у девушки пересохло. Она судорожно сглотнула. Есть один способ заставить его расслабиться и снять сюртук. Но сможет ли она это сделать?

Ответ очевиден: ей придется это сделать. Ради того, чтобы найти убийцу своей мамы, она не постесняется прибегнуть к искусству обольщения, в котором она пока еще дилетант. Тем более что вчера ночью она решила жить по собственным правилам. Как-никак она дочка маркиза Олбрайта, а это что-то да значит! К тому же Хоксли уже применял к ней эту тактику, чтобы добиться своего. Итак, будем бить противника его же оружием!

Она предупреждала его, что тоже умеет играть… Что ж, ему придется в этом убедиться! Глубоко вздохнув, Мора положила руку на бедро и, подавшись к графу, провела пальцем по лацкану его сюртука.

— Милорд, — промурлыкала она, опустив ресницы и старательно изображая во взгляде томление страсти, — я пришла дать вам то, чего вы хотите.

Увидев столь резкую перемену, Хоксли замер. В его глазах загорелся какой-то первобытный огонь. Они стояли так близко, что Мора чувствовала в его сильном теле едва сдерживаемое напряжение. Это тревожило ее и одновременно наполняло необъяснимым ликованием.

— Что именно, милая? — спросил он тихим, пугающе ласковым тоном.

— Себя.

Гейбриел, конечно, не поверил этой хитрой девчонке. Ему очень хотелось, чтобы ее прелестный ротик никогда не лгал, но, к сожалению, он никак не мог ей поверить. Она кокетливо выпячивала губки и хлопала ресницами, но уж слишком внезапным было ее превращение в игривую соблазнительницу.

Ясно, что это всего лишь уловка — попытка отвести от себя подозрения.

Он прекрасно понимал, что она с ним неискренна, но это никак не влияло на его влечение к ней. Она была совсем рядом, он ощущал знакомый цветочный аромат, чувствовал на щеке ее теплое дыхание. И его тело мучительно взбодрилось, как это обычно случалось в ее присутствии.

Дразнящие движения ее пальца вверх-вниз по лацкану его сюртука лишь подливали масла в огонь и усиливали желание. Он чувствовал, как ее прикосновения обжигают его кожу через несколько слоев одежды. Каждая ласка, каждый взгляд остро возбуждали Гейбриела. Он уже не помнил, когда в последний раз наслаждался женщиной. Короткая интерлюдия в его карете, состоявшаяся больше недели назад, была не в счет, ведь он так и не получил удовлетворения. Конечно, он мог легко отыскать одну из ранее завоеванных женщин или посетить мадам Дезире, чтобы утолить жажду плоти, но это было бы пустым физическим актом.

Он и сам не понимал, что с ним происходит, однако простое, не окрашенное эмоциями совокупление, похоже, перестало его устраивать. Черт возьми, какая досада, теперь он хотел не любую, а лишь одну конкретную женщину — ту, которая в данный момент стояла перед ним.

Гейбриел понимал, как это осложняет ситуацию. Он готов был убедить себя в искренности леди Моры, сжать ее в объятиях, отнести на кровать и воспользоваться ее предложением. Но ему нельзя отвлекаться. И потом, нельзя показывать этой хитрой бестии, сколь сильна ее власть над ним.

С трудом, сохраняя самообладание, Гейбриел схватил девушку за руку, прервав нежные манипуляции ее пальца.

— Будьте любезны, повторите, что вы сказали.

Услышав холодный отчужденный тон, Мора откинула голову назад и встретилась с его взглядом, вопросительно выгнув изящную черную бровь.

— Простите, милорд. Может, я вас неправильно поняла? Но вчера ночью вы сказали, что хотите меня. А сегодня утром всеми способами подтверждали свое желание.

Вспомнив утро, Гейбриел напрягся. Он представил, как его самый чувствительный орган упирается в ее упругие круглые ягодицы, и по его телу прокатилась волна жара. А ее заигрывания с лордом Каннингтоном стегнули его сердце хлыстом ревности. Хоксли поначалу решил, что маркиз и есть тайный поклонник Моры, но быстро отбросил эту мысль — едва ли она решилась бы на какие-то отношения с бывшим любовником своей матери.

Значит, у нее что-то другое на уме. Но что? И какая роль в ее планах отводится Каннингтону?

— Да, я действительно вас хочу, — наконец согласился Гейбриел, отпустив ее руку и шагнув назад в попытке избавиться от магических чар, которыми она его опутывала. — Но вы, конечно, понимаете, почему я сомневаюсь в искренности вашего предложения? У меня, знаете ли, сложилось такое впечатление, что вы скорее прыгнете в кипящий котел, чем позволите к вам прикоснуться.

— Знаю. Простите меня за это. — Она сложила руки перед собой и с раскаянием взглянула на графа. Но в его душе по-прежнему оставался червь сомнения. — Это была защита. Я не хотела показывать свои чувства. Вы же видели реакцию общества на то, как мы с вами просто прогуливались под ручку. Можете себе представить, что начнется в свете, если кто-то узнает, что мы… всерьез заинтересовались друг другом?

О да, он мог себе это представить. Вообще-то он полночи провел без сна, ругая себя за то, что подошел к Море и вновь сделал ее мишенью для злопыхателей сплетен. Но когда увидел ее рядом с маркизом Уолдроном, он просто не смог удержаться.

Гейбриел покачал головой:

— И что же заставило вас передумать?

Она пожала плечами и сделала шаг вперед, сократив дистанцию, которую он установил между, ними. Казалось, ее ничуть не смущает его холодность.

— Может, мне надоело постоянно и безуспешно пытаться всем угождать? Может, я хочу вырваться из своей чистой клетки и испытать все прелести жизни? Забыть про мнение света и стать более похожей на маму и сестру? — Она не отрывала от него взгляда, полного призывного огня. — Может, я поняла, что вы были правы, и мой ухажер — не тот мужчина, который сумеет открыть мне путь к наслаждениям?

Привстав на цыпочки, она прижалась к нему пышной грудью и прошептала на ухо:

— Я хочу, чтобы этим мужчиной стали вы, милорд Хоксли.

Гейбриел чуть не зарычал. О Боже, как ему хотелось, чтобы это было правдой! Первым показать Море скрытый в ней мир страсти, первым уложить ее в постель и войти в нее… эта мысль кружила ему голову. Однако он чувствовал — здесь что-то не так. Несколько минут назад эта маленькая плутовка обыскивала его комнату, и ее дальнейшее поведение — не более чем обман.

«Интересно, как далеко она готова зайти?» — мрачно подумал он. Скрестив руки на груди, он с трудом поборол желание немедленно завладеть тем, что ему предлагается, и старался не смотреть на Мору, чтобы не выдать себя.

— Убеди меня.

Мора моргнула. Игривый вызов на ее лице сменился растерянным удивлением.

— Простите, что?

— Что слышала. Покажи мне, как сильно ты меня хочешь. — Он бесстрастно оглядел девушку с головы до пят, хотя ему отчаянно хотелось протянуть руки и дотронуться до нее, чтобы в ее взгляде вновь зажглись искры страсти. — Я не буду заниматься с тобой любовью. Не хочу, чтобы потом ты опять набросилась на меня с обвинениями: дескать, я пытался тебя соблазнить, чтобы выведать все твои секреты. Так что на этот раз тебе самой придется заняться со мной любовью, милая.

Мора побледнела, явно шокированная его неожиданным предложением. Гейбриел ждал, что она вот-вот откажется, придумав кучу благовидных предлогов. Но она его удивила.

Закусив губу, девушка какую-то долю секунды колебалась, а потом медленно подняла дрожащую руку и приложила к его щеке.

— Покажи мне, как, — прошептала она.

Гейбриел с трепетом вбирал в себя тепло ее ладони. О Господи, эта женщина его погубит!

— Это несложно, — прохрипел он. В его ушах стучала кровь, и он почти не слышал самого себя. — Просто доверься своим инстинктам.

— Что я должна сделать?

— Поцелуй меня.

Следуя его указаниям, она приподнялась на цыпочки и осторожно прижалась губами к его губам. Это прикосновение было легким, как пух и кончилось, едва успев начаться.

— Ну, как? Правильно? — спросила она так робко, что он не сдержал снисходительной улыбки.

— Для начала сойдет. Попробуй еще.

Она повиновалась. На этот раз поцелуй был более длительным, но в нем еще чувствовалась застенчивость. Гейбриел сжал кулаки. Его так и подмывало обнять Мору и взять инициативу в свои руки. Она несколько раз меняла угол наклона, неуверенно толкаясь языком в его губы.

Когда она отстранилась, лицо ее пылало, а дыхание было частым и прерывистым.

— Я не могу этим заниматься, когда ты мне никак не помогаешь! — сердито прошипела она.

Гейбриел тихо усмехнулся.

— Запомни, сейчас ты командуешь. Скажи мне, чего ты хочешь.

— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня так, как в карете. Ну, слава Богу!

— Пожалуйста.

Обхватив ее лицо ладонями, он нагнул голову и припал к ее губам в жадном поцелуе. На сей раз, это было полное и продолжительное взаимодействие. Они дразнили друг друга, пробовали на вкус, сплетались языками.

Когда все закончилось, Мора судорожно вздохнула и тихо проговорила:

— Может… пойдем в постель?

Гейбриел охотно кивнул, ибо тоже чувствовал слабость в коленях.

— Конечно.

Они пересекли комнату и опустились на край кровати. Оба были так поглощены друг другом, что все остальное казалось просто туманом.

Держа руки на плечах Гейбриела, Мора осыпала легкими поцелуями его лицо, потом провела ладонями по его груди и распахнула полы сюртука.

— Может, снимешь это? — проворковала она.

Он поднял на нее томные глаза, прикрытые ресницами.

— Сними сама.

Непослушными пальцами девушка расстегнула пуговицы, спустила рукава и с помощью Гейбриела окончательно скинула с него сюртук. Держа скомканную ткань в руках, она секунду помедлила, словно пытаясь понять, что делать дальше.

У Гейбриела екнуло сердце. «Господи, только бы она не передумала!»

— Мора, — нежно позвал он.

Но когда она подняла голову, в ее взгляде не было и тени сомнения. Улыбнувшись, она отложила в сторону сюртук и принялась развязывать его галстук.

— Теперь рубашка, — произнесла она, растягивая слова и медленно поднимая батистовую рубашку, чтобы стянуть ее через голову.

Когда она, наконец, положила руки на его обнаженную грудь, он был готов выпрыгнуть из собственной кожи. Ее пальцы прошлись по крепким мускулам, погладили волнистые контуры живота, любовно уделяя внимание каждой детали.

— Я и не знала, что мужчина может быть таким красивым, — замирая от восторга, вымолвила она.

Он усмехнулся и накрыл руку Моры своей, удержав ее пальцы на своем неровно бьющемся сердце.

— Милая, мужчины не должны быть красивыми. — Свободной рукой он погладил ее лицо, почти благоговейно касаясь атласной кожи. — А вот ты… я никогда не видел такой красоты. Ты само совершенство.

И это было истинной правдой. Ее губы распухли и покраснели от его поцелуев, а голубые глаза сверкали от страсти. Она была восхитительно хороша, просто вся светилась изнутри.

Однако его слова не убедили Мору. В ее глазах мелькнула какая-то тень, и она покачала головой.

— Ты наверняка говоришь это всем женщинам, с которыми спишь.

Гейбриел приподнял пальцами ее подбородок, пожалев о том, что она так небрежно восприняла его слова.

— Но я впервые говорю это искренне, — сказал он и сам испугался правдивости собственных слов.

Они слились в очередном упоительном поцелуе, длившемся целую вечность. Язык Гейбриела проник в ее рот, и Мора села с ногами на кровать, обняла его и запустила пальцы в его волосы. Его губы скользнули к ее белоснежной шее, и припали к пульсирующей жилке над самым краем кружевного гофрированного воротника. Он чувствовал, как она дрожит.

— Пожалуйста, — попросила Мора, запрокидывая голову, чтобы ему было удобней ее целовать. — Пожалуйста, Хоксли.

— О чем ты просишь, милая? Не забывай, ты должна говорить мне, чего ты хочешь.

— Потрогай меня.

Гейбриел с радостью подчинился. Его ладони спустились по ее плечам и нежно обхватили грудь, обтянутую платьем. Он принялся дразнить ее быстро твердеющие соски, совершая мелкие вращательные движения большими пальцами.

— Так?

— М-м-м-м. Да…

Подстрекаемый вздохами девушки, он ловко расстегнул ее платье, стянул рукав вместе с бретелькой нижней сорочки и осторожно сжал в руке обнажившуюся верхнюю половинку груди.

Она прерывисто застонала и вдруг повалила его спиной на кровать. Он и опомниться не успел, как она его оседлала. Задравшиеся юбки собрались облаком вокруг ее бедер, явив его жадному взору белую гладкую кожу над прозрачной тканью чулок. Это резкое движение и ее решительный взгляд ошеломили Гейбриела. Сейчас с разметавшимися по плечам волосами и спущенным лифом, из-под которого выглядывали спелые груди, она так же мало напоминала чопорную светскую скромницу, как языческая богиня — девственницу-весталку.

Эта удивительная женщина сводила его с ума своей полной непредсказуемостью!

— Ты просил, чтобы я занялась с тобой любовью, — сказала она грудным голосом и вновь погладила его по груди. Но когда ее пальцы добрались до пояса брюк, она замерла и взглянула на него из-под опущенных ресниц. — У тебя было много женщин. Они знали, как доставить тебе удовольствие. Научи меня, что надо сделать, чтобы тебе было приятно.

— Милая, мне приятно все, что ты делаешь. Девушка ответила улыбкой, которая сама по себе была наградой. Но когда она нагнулась вперед и обхватила пальцами его твердый жезл, вздувшийся под брюками, Гейбриел понял, что умирает, и это путь на небеса. Он выгибал бедра, издавал нечленораздельные звуки и сжимал в кулаках простыню, пока она осторожно гладила и нежно сжимала его пенис.

— Ну, теперь ты мне веришь?

Гейбриел был так поглощен собственными ощущениями и сосредоточен на ее дразнящих прикосновениях, что не сразу понял, о чем она спрашивает. Но как только смысл ее слов дошел до его сознания, он разом отрезвел. Прозрение было жестоким. Как он мог забыть, что все это только притворство?

Он схватил руку девушки, прервав ее ласки, и процедил сквозь зубы:

— Мора, я не знаю, в какие игры ты со мной играешь, и ради чего все это затеяла, но боюсь, что дело зашло слишком далеко. Подумай об этом, прежде чем продолжать. Потом будет поздно.

Их взгляды встретились, и они долго неотрывно смотрели друг на друга, не в силах оторваться… Затем, побледнев, Мора вдруг сдавленно вскрикнула, вырвала руку и слезла с Гейбриела.

— Пожалуйста, отвернись.

— Мора…

— Прошу тебя! — взмолилась она со слезами в голосе.

Потрясенный, Гейбриел подчинился. Он слышал за спиной шуршание ткани — она приводила в порядок свою одежду. Потом стало тихо. А еще через мгновение хлопнула дверь. Проклятие!

Вскочив на ноги, Гейбриел в несколько размашистых шагов пересек комнату и распахнул дверь. Но когда он высунул голову в коридор, Моры уже не было.

Сердито выругавшись, он запустил пальцы в волосы и вернулся в комнату. Не надо было поворачиваться к ней спиной! Теперь он никогда не узнает, что она здесь делала. К тому же она уже второй раз оставляет его возбужденным и неудовлетворенным. Впору позавидовать евнухам!

Гейбриел стоял, погруженный в мрачные мысли, и вдруг заметил, что его сюртук валяется на полу у дверей. «Странно, — подумал он, рассеянно поднимая одежду. Он отлично помнил, что Мора сняла с него сюртук и положила на кровать. — Каким же образом он вдруг оказался на ковре? Минуточку…» Пронзенный внезапной догадкой, граф сунул руку в карман сюртука и понял, что не ошибся. Пусто! Проклятие, за каким чертом ей понадобилась долговая расписка Каннингтона?