"Медальон" - читать интересную книгу автора (Полякова Маргарита Сергеевна)

Глава 14

Шерман остановил коня и принюхался. В этом новом мире он чувствовал себя неуютно несмотря на все заверения Властителя, что норлоку теперь ничего не угрожает, достаточно только продемонстрировать татуировку на запястье. Однако Шерман не слишком-то верил словам. Да, конечно, покопавшись в памяти своего двойника, он выудил информацию, что же означает татуировка, которой его «осчастливил» Таштен. Теперь он являлся воином Властителя, и ни один правитель не имел права призвать его к ответу. Хм… ну, то, что его не повесят за грехи его двойника, было, конечно, хорошо. Однако Шерман сильно сомневался, что татуировка сможет защитить его от слишком ярых блюстителей закона и уж тем более от разбойников. Во всяком случае, приобретенная память подсказывала ему, что тот бандит, в чье тело он попал, не остановился бы перед подобным препятствием. Особенно если бы знал, что у воина Властителя есть чем поживиться. А у Шермана было. Денег он с Таштена в качестве аванса стряс не мало. И наверняка разбойники об этом пронюхали. Потому что не может человек, купивший хорошего коня (а Шерман не поскупился, ибо «светить» собственную сущность норлока не хотел) и имевший в арсенале неплохое оружие быть без денег! А потому Шерман периодически оглядывался, принюхивался и прислушивался, во избежание неприятных инцидентов.

Не напрасно. Похоже, за ним кто-то следил. Надо же… столько времени ничего не происходило, а тут на тебе! В идеале Шерман хотел добраться до Брин без приключений. Впрочем… он был слишком опытным путешественником, чтобы не понимать, что этот идеал недостижим. Вначале, когда Шерман только почуял слежку, он даже не поверил собственным ощущениям. Ну кто может быть столь неразумен, чтобы связаться с норлоком? Потом Шерман вспомнил, что о его расе в данном мире даже не слышали, и хмыкнул. Кажется, ему предстояло небольшое развлечение. Ну и сколько же у нас там преследователей? Шерман напрягся. Пфе! Всего-то двое. Ну, максимум трое. Причем они так шумели, что их мог засечь бы даже человек, будь он внимательнее. Боги и Властители! Их что, совсем не учили двигаться? Похоже, нет… ну, что ж. Это их проблемы. Интересно, а что разбойникам нужно от Шермана? Разумеется, жажда денег — это великое дело, но не настолько же, чтобы терять разум и связываться с воином Властителя. Ведь понятно же, что воин не позволит так просто ощипать себя, словно куропатку. Разумеется, у двойника, в теле которого оказался Шерман, были враги, но не настолько серьезные, чтобы посылать наемников за его головой. Так какого же гоблина за ним устроили слежку? Неужто Властитель его подставил? Маловероятно. Ему все-таки нужно найти медальон. Тьфу! Похоже, надо будет оставить в живых одного из преследователей и допросить его с пристрастием. И кажется, это случится с минуты на минуту, поскольку преследующие норлока люди постепенно начали его догонять. И Шерман совершенно не собирался им в этом препятствовать. Напротив.

Норлок принял расслабленный вид, заставив коня перейти на прогулочный шаг, и проверил, взведены ли арбалеты и легко ли выходит меч из ножен. Гоблины, да что же эти придурки так шумят-то? Специально что ли хотят, чтобы их услышали? Или может… Шерман сосредоточился и прислушался внимательнее. Точно! Преследователи приготовили ему неожиданный сюрприз в виде еще одного человека, засевшего в кустах впереди. Однако, профессионально… если бы Шерман не был норлоком, он бы его не почувствовал. И не услышал. Все интереснее и интереснее… это кому же он так помешал? Шерман еще раз прислушался, желая убедиться, что в засаде сидит только одни человек, и, неуловимым движением выхватив арбалет, пустил в кусты стрелу. Хлопок, сдавленный стон, запах смерти… прекрасно. Теперь нужно поприветствовать своих преследователей. Они начали шуметь так, что не обратить на них внимания не было уже никакой возможности. Если ты не глухой. Однако у Шермана, почему-то, было подозрение, что глухих в воины Властителей не брали.

— Именем короля, остановись, бандит! — закричал один из преследователей.

Шерман остановился. Нет, вовсе не потому, что его попросили. Просто нужно было перезарядить арбалет и разглядеть, наконец, тех, кто его преследовал. Так, что у нас тут? Трое типов, одетых в форму королевской стражи. Хм… вообще-то, Шерман мог бы продемонстрировать им браслет, оповестив рьяных блюстителей порядка, что больше он их суду не подлежит. Однако (несмотря на все заявления Властителя) у Шермана были серьезные сомнения в том, что преследователи оставят его в покое. Если они не полные дураки (а норлок склонен был предположить, что это именно так), они наверняка расспрашивали о нем в тех трактирах, где он останавливался. И разумеется, им не преминули рассказать, что тип, за которым они столь усердно охотятся, теперь состоит на службе у Властителя. Однако преследователей это не остановило. И если Шерман хоть что-нибудь понимал в людях, они ехали с явным намерением его уничтожить. Не арестовать, дабы заставить понести заслуженное наказание за все свои злодеяния, а именно убить. И это было довольно странно. Впрочем, дальше раздумывать уже было некогда. Трое преследователей вытащили мечи и кинулись на норлока. Хм… ну, хорошо хоть стрелять не стали. От трех арбалетных болтов одновременно ему вряд ли удалось бы увернуться. Хотя… если они и стреляют так, как сражаются…

Неизвестно, на что надеялись нападавшие. Толи на свой численный перевес, толи на находившегося в засаде человека, но действовали они не слаженно и не профессионально. Шерману без особого усилия удалось уклониться от меча одного, лишить руки другого и снести голову третьему. Добить однорукого не составило особого труда, а с оставшимся пришлось повозиться. Убивать его Шерман не хотел, а нанести достаточно серьезную рану получилось не сразу.

— Кто тебя нанял и зачем? — склонился норлок над поверженным противником.

— Нам заплатили, чтобы мы убили тебя, — испуганно сознался человек. — Не знаю кто. Клянусь богом, не знаю! Бранд знал. Он должен был сидеть в засаде.

— Вот гоблин! — выругался Шерман, вспомнив, что одинокого сидельца в кустах он убил первым. — Ты знал, что охотишься за воином Властителя?

— Нам сказали… поэтому мы и нанялись вчетвером…

— Понятно, — вздохнул Шерман, и добил поверженного врага.

Норлоку действительно много становилось понятным. Похоже, Властитель о многом умолчал. И Шерман непременно задаст ему пару неприятных вопросов сразу, как только Таштен с ним свяжется. За норлоком шла охота. Причем не как за разбойником Шерманом, а именно как за воином Властителя. Интересно, почему? Четверо людей, один из которых явно был профессионалом (жаль, что Шерману пришлось пристрелить его еще до начала сражения, хотя… иначе он, наверняка, выстрелил бы норлоку в спину), безусловно смогли бы справиться с обычным человеком. Только норлок мог почуять засаду впереди и сделать точный выстрел из арбалета. Только для него эти воины были недостаточно серьезными противниками. Шерман это понимал. Потому и пристрелил человека, которого допрашивал. Иначе тот непременно вернулся бы обратно. И рассказал бы о неудавшемся нападении. Причем Шерман не сомневался, что наниматель сумел бы отличить правду от преувеличений и наверняка бы задумался, с чего это вдруг обычный бандит приобрел не совсем обычные способности. Истинная ипостась была на данный момент главным козырем Шермана, и тот не собирался рисковать, открывая его раньше времени. Ему нужно было добраться до моря как можно незаметнее, а там… там тоже его наверняка будут ждать проблемы. Во-первых, потому, что стража Людовика 27 его не любит, (и имеет на то веские причины, ибо двойник Шермана «засветился» на их землях по полной программе), а во-вторых, таинственный недруг, покушавшийся на его жизнь, наверняка не оставит своих попыток. Впрочем… об этом можно было подумать и на борту корабля. Причем уже после того, как он отойдет от берега на безопасное расстояние. Тем более, что у бандита Шермана в маленьком приморском городке была пара знакомых, которые наверняка не откажутся переправить его в другую страну.

До неприметного трактирчика на окраине города Шерман добрался только к вечеру. Да уж, мысль Властителя дать норлоку доступ к памяти своего двойника была весьма мудрой. Знание окружающего мира довольно серьезно облегчало жизнь Шерману. Вот и сейчас — он прекрасно знал, куда нужно идти и к кому обратиться. А если ему немного повезет… Шерман перешагнул порог трактира и облегченно вздохнул. Кажется, удача сегодня была на его стороне. За одним из угловых столиков сидел капитан «Астреи» Ялс. Это было хорошо. Приобретенная память подсказывала норлоку, что Ялс будет очень рад его видеть. И, весьма вероятно, согласится ему помочь. Ибо ничто так не сближает людей, как совместные пиратские рейды и побег из тюрьмы.

— Ялс? Тебя ли я вижу? — хищно улыбнулся норлок.

— Шерман? Это ты? — радостно подскочил на своем стуле капитан. — Черти бы тебя подрали! Я только сейчас о тебе вспоминал! Где тебя носило? До меня даже доходили слухи, что ты мертв!

— Не верь всему, что слышишь, — отшутился Шерман, позволяя Ялсу облапать себя и похлопать по спине. Хватка у капитана была воистину медвежьей.

— Ты вовремя появился, — снова сел на свое место Ялс и пригласил Шермана присесть рядом. — Есть неплохой шанс заработать.

— Не получится. Но буду по гроб тебе обязан, если ты возьмешь меня на борт и скинешь максимально близко к владениям лорда Фотона.

— Ты продался? — возмутился Ялс. — Где были твои мозги? Мы же договаривались действовать вместе!

— Думаешь, у меня был выход? — огрызнулся Шерман.

— Тогда наплюй на все! Моя «Астрея» поможет тебе скрыться от любых обязательств!

— И от этих? — мрачно поинтересовался норлок, показывая татуировку на запястье.

— Вот черт! — расстроился Ялс. — Да уж… от Властителя не убежишь. Но какого дьявола ему понадобилось от тебя? Да еще и на землях лорда Фотона?

— Найти какой-то медальон, — отмазался Шерман. — Ну так что, ты возьмешь меня на борт?

— Спрашиваешь! — обиделся Ялс. — Но дай мне слово, после того, как ты развяжешься с Властителем, ты пойдешь со мной в рейс!

— Хорошо, — согласился Шерман, ни мало не надеясь, что он вообще когда-нибудь избавится от Таштена.

Ялс тут же расплылся в улыбке и приказал подать еще пару кувшинов вина. Шерман развалился на стуле и расслабился. Отдохнуть было просто необходимо. Непрерывная скачка оставила его без сил, а его коня довела до такого состояния, что Шерман с трудом смог продать его за полцены. Норлок уписывал горячий ужин и внимательно слушал новости, которые рассказывал ему Ялс. Новости были неутешительные. Герцог Гарри Картасский собирался восстать против своего брата и сюзерена короля Людовика 27. Ну а поскольку лорд Фотон, в чьи владения держал путь Шерман, будучи верным вассалом короля, наверняка отправится сражаться за своего августейшего повелителя, на его землях будет неспокойно. Шерман скривился. Путешествовать по стране, в которой идет война, ему совершенно не хотелось. Однако мысль о том, что в эпицентре военных действий окажется Брин, заставляла Шермана нервничать. Настолько, что он постоянно подгонял Ялса. В конце концов, капитан даже рявкнул на неуемного норлока, чтобы тот не мешался под ногами, и Шерману пришлось отступиться. Ялс действительно делал все, что мог. И «Астрея» летела к цели на всех парусах. Однако норлоку этого казалось недостаточно. Он метался по палубе, по своей каюте, бесился от того, что не знает, где сейчас Брин и не может ей помочь…

Шерман понимал, что ведет себя как полный идиот. Его чувства к Брин были полным безумием, но избавиться от них норлок не мог. Хотя и пытался. Много раз пытался. Шерман не раз говорил себе, что последовать за Брин было полным идиотизмом, что баб на свете полно, и любая из них будет просто счастлива разделить с ним постель, что такие типы как он вообще влюбляться не могут, однако это не помогало. Его собственные чувства противоречили словам. Он отнюдь не испытывал сожаления, что последовал за Брин. Более того, Шерман прекрасно отдавал себе отчет в том, что если бы ему представился еще один шанс, он поступил бы так же. Вот ведь гоблин! Да как же это его угораздило-то? Разве это не его, не Шермана, называли хладнокровным циником, бессердечным кобелем, бесчувственной сволочью и еще многими, многими «ласковыми» словами? И вот итог — всего один укус змеи, и любовный яд отравил его кровь и лишил его разума. Норлок еще надеялся, что испытываемые им чувства не так уж серьезны и пройдут со временем, как проходило все остальное, но с каждым днем эта надежда таяла. Мысль о Брин не покидала Шермана ни днем, ни ночью. Невозможно было даже на некоторое время забыться и перестать думать о ней. Шерман поморщился. Лучше бы его ранили в какой-нибудь схватке! Боль от ран была привычнее. И она со временем проходила. Брин, сама того не желая, скрутила его в безнадежный и болезненный узел. Шерман отчаянно тосковал в разлуке с ней и изо всех сил стремился к ней навстречу. Практически не спал, перекусывал в седле, загонял лошадей, двигался без них (когда предоставлялась такая возможность) и все-таки… все-таки не успел.

Шерман понял, что опоздал, едва только ступил на земли лорда Фотона. Надежда найти Брин еще до того, как начнутся военные действия, растаяла, как туман. Горящие деревни и рыскающие в окрестностях разбойничьи шайки не оставляли никаких шансов. Необыкновенная злость, боль и отчаяние охватили Шермана, но он только сжал зубы. Не сдаваться! Только не сдаваться! Не позволять себе думать о том, что Брин могла стать добычей разбойников! Шерман раздраженно потер знак на татуировке, но возникшая перед ним карта ничего нового не сказала. Медальон находился во владениях лорда Фотона. Но где именно? Карта на этот вопрос ответить не могла. Ну и что делать? Прошерстить все владения, заглядывая в лицо каждой встречной женщине? Шерман был готов на это безумство. Однако для начала неплохо было бы добраться до замка лорда Фотона. Насколько Шерман знал Брин, она непременно воспользовалась бы любым удобным случаем, чтобы туда попасть, хотя бы в качестве менестреля. Шерман хмыкнул. Его драгоценная Брин терпеть не могла неудобств и отсутствия денег. Так что прежде, чем отчаиваться, он непременно должен был попасть в замок. Наверняка там норлок сможет узнать что-нибудь более определенное. Красоту Брин невозможно не заметить. И не запомнить.

Таштен лежал на диване и скучающе смотрел на маячок сигнализации. Он оставался темным и неподвижным. В принципе, Властитель и не надеялся, что накопитель обнаружит себя в ближайшее время, но глаз с маячка не спускал. Мало ли. Нанятый им норлок уже добрался до владений лорда Фотона, но пока тоже не нашел ничего интересного. Впрочем… не стоит быть слишком привередливым. Этот Шерман воистину был находкой. Он действовал настолько быстро, как не сумел бы ни один другой человек. Жаль, что магические законы не позволяли следить за Шерманом постоянно. Смотреть на работу профессионального воина было одно удовольствие. Чувство милосердия и понятие «угрызение совести» Шерману, похоже, вообще не были знакомы. Ну и к лучшему, поскольку в игру, похоже, вступил Панек. Похоже, этот сволочной тип вычислил Шермана по татуировке на руке и послал за ним наемных убийц. Убийцы остались лежать в лесу без малейших признаков жизни. Разумеется, Таштен понимал, что магический сигнал татуировки может привлечь внимание другого Властителя, но по-другому поступить просто не мог. А как еще, скажите, он может удерживать на поводке Шермана?

Таштен потер уставшие глаза и вновь упрямо уставился на маячок. Нет, он совершенно не собирался жалеть о татуировке. Ведь помимо того, что она давала возможность связываться с Шерманом, а самому норлоку показывала территорию нахождения медальона, это была еще и гарантия. Абсолютная гарантия того, что Шерман будет лоялен и выполнит задание до конца. Таштен был слишком большим реалистом, чтобы себе врать. Шерман вовсе не проникся желанием ему служить и выполнять его приказы. Он ищет свою девчонку. И как только найдет… вполне может отказаться от поисков медальона. Даже за цену возвращения домой. В конце концов, этот авантюрист прекрасно чувствует себя в другом мире. И что тогда будет делать Таштен? А все очень просто. Таштен прочитает заклятье, и татуировка начнет действовать. Жизнь Шермана окажется в руках Властителя, и тот преминет сообщить об этом норлоку. Интересно, каково будет этому наглецу, когда он выяснит, что вместе с новым телом получил и браслет полного подчинения? Своеобразный рабский ошейник?

Вспышка маячка заставила Таштена отвлечься от приятных размышлений. Кто-то воспользовался накопителем! Ну, что ж, теперь игра пойдет веселее. Наверняка Панек тоже засек всплеск магии. Теперь найти медальон не составит особого труда. Магический след использованного заклятья будет тянуться за ним еще как минимум месяц. Этого времени за глаза хватит, чтобы вернуть накопитель. Во всяком случае, Таштен очень на это надеялся.

Полученное от Властителя задание разозлило Шермана донельзя. Впрочем, он и так находился не в лучшем настроении. Ему удалось выяснить, что Брин каким-то образом удалось стать дочерью лорда Фотона. Видимо, она оказалось в нужном теле в нужное время. Во всяком случае, Шерман сильно сомневался, что на территории лорда найдутся две девушки с внешностью Брин, да еще и владеющие искусством менестреля. Выяснил норлок и то, что Брин (на ее счастье) удалось бежать из замка вместе с братом. Судя по тому, что войско барона де Голль, верного герцогу Гарри Картасскому, вошло в гостеприимно открытые ворота замка буквально на следующий день, сделала она это удивительно вовремя. Однако куда направились беглецы — естественно, не знал никто. Иначе давно бы уже выслали погоню. С одной стороны, Шерман был рад, что Брин в надежных руках мужчины, считающего ее своей сестрой, а с другой… он так хотел ее увидеть! И клял всех богов, позволивших им разминуться. А тут еще Таштен со своими приказами!

Известие о том, что какой-то маг воспользовался медальоном, несколько Шермана ошарашило, ибо означало только одно — медальон попал к другому человеку. И Властитель даже с казал к какому — к наследной принцессе Западного Предела Августе. Но куда делась Брин? И почему она решила расстаться с медальоном? Таштен приказал Шерману наняться к принцессе и выкрасть у нее медальон. Честно говоря, норлоку хотелось послать Властителя куда подальше, но Августа была единственным шансом узнать, что стало с Брин. Шерману бы только подобраться поближе к этой венценосной особе, а там он выяснит, и как принцесса обзавелась медальоном, кто ей его продал, и (главное!) где девушка, которая носила его раньше. Если Августа сумела воспользоваться этим накопителем, значит, у нее есть магические способности. И она без проблем сможет найти Брин даже в том случае, если действительно не знает, где та находится. Насколько Шерман разбирался в магии, заклятье поиска по вещи было одним из самых простых и доступных. Ну, что ж… он найдет эту принцессу. И она даст ответы на все интересующие его вопросы.

Норлок старался двигаться по ночам, ибо покупать коня и снижать скорость совершенно не хотел. Спал он днем и только урывками, стараясь не попадаться на глаза людям. При такой жизни костюм его скоро обтрепался, и Шерман стал походить на бродягу. Если, конечно, не считать оружия, которым он был буквально обвешан по уши. Норлок прикинул, сколько еще добираться до порта, откуда можно было бы переправиться в Западный Предел и решил срезать дорогу через лес. Так определенно будет лучше. Ни лишних глаз, ни попутчиков. Лес был настолько темным и густым, что в нем немудрено было и заплутать, так что вряд ли кто-нибудь из людей решится сюда сунуться. Во всяком случае, единственной тропинкой, которую нашел Шерман, последнее время пользовались разве что мыши, так основательно она заросла. Правда, настырная память, приобретенная вместе с телом, твердила, что лес может быть опасен, но чем конкретно — не уточняла. Во всяком случае, ничего более вразумительного, чем ссылка на местные крестьянские байки, Шерман так и не услышал. Однако норлок не был суеверным. И напугать его было весьма проблематично. Так что настырная память была отправлена мысленным пинком куда подальше, и норлок продолжил движение.

На счастье Шермана, Властитель не соврал ему хотя бы в одном — приобретя новое тело, норлок не утратил способностей своей ипостаси, и по-прежнему мог передвигаться пешком даже быстрее, чем на коне. Которого, кстати говоря, еще и кормить чем-то нужно было. Да и вряд ли верхом можно было продраться через этот лес. Шерману и так периодически приходилось мечом расчищать себе дорогу. Тщедушная тропка давно уже смылась куда-то из-под ног, но норлоки отлично чувствовали направления, и заблудиться Шерман не боялся. Другое дело, он начал понимать, что крестьяне все-таки были правы, и с лесом действительно что-то не так. Наслаждаясь тишиной, норлок не сразу обратил внимание на то, что тишина эта была абсолютной. Ни пения птиц, ни запаха зверей, ни даже стрекотания насекомых. Шерман замер, сосредоточился, но опасности не почувствовал. Хотя… что это? Норлок удивленно приподнял бровь и даже мотнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. Ему показалось, что одно из деревьев сдвинулось с места. Да нет, не показалось. Вот двинулось еще одно дерево… и еще… несколько деревьев двигались прямо на Шермана, беря его в круг, и какой-то нахальный корень обхватил его щиколотку. Это быстро вывело норлока из оцепенения. Он выхватил меч, отсек корень и бросился бежать. Надо сказать, это было для норлока свежим ощущением. Убегать с поля боя ему не приходилось еще ни разу. Однако сражаться с деревьями, в десятки раз превосходящими его в численности и силе, норлок не собирался. Он еще не сошел с ума.

Шермана спасло то, что деревья двигались медленно, и что в местном лесу не было лиан, которые могли бы оплести его тело. Нахальные корни, правда, то и дело пытались ухватить его за ноги, но Шерман перепрыгивал через них не глядя. Реакция и быстрота его истинной ипостаси помогали ему уворачиваться, проскальзывать, сопротивляться… наконец, Шерман вылетел на скалистый уступ и перевел дух. Деревья за ним не последовали. Видимо, по камням они двигаться не могли. Норлок огляделся и мрачно выругался. С этого выступа у него было два пути — либо обратно в лес (а туда Шерман определенно не собирался), либо вниз, по почти отвесной стене. И это тоже было малорадостной перспективой. Норлок нагнулся и заглянул за край. Спуск был весьма опасным предприятием. Однако, поскольку никакого другого выхода все равно не было, нужно было рискнуть. Инстинкты норлока не должны были его подвести.

Повелитель Восточного Предела черный маг Шурф никак не мог уснуть. Сделанное открытие настолько взбудоражило его, что он не мог даже закрыть глаза. На территорию соседнего королевства попал накопитель магической энергии! Сначала Шурф и сам не поверил собственным выводам, но вскоре исчезли всякие сомнения. Наследная принцесса Августа раздобыла где-то накопитель! Шурф возбужденно подскочил на постели. Девчонка наверняка не знает, что это такое, иначе не использовала бы его для заурядного заклятья защиты собственных границ! А вот Шурф прекрасно понимал, какие перед ним откроются перспективы, если ему удастся захватить накопитель. Черный маг вполне мог стать Властителем! Если, конечно, ему повезет, и магической силы окажется достаточно. Но даже если нет… Шурф сможет стать самым могущественным черным магом в этом мире. Оставался только один вопрос — как отнять накопитель у Августы. Попытаться купить? Бред! Августа еще неопытный маг, но не настолько, чтобы расстаться с вещью огромной магической мощи. Да и потом… принцесса ненавидит Шурфа, не раз и не два пытавшегося захватить ее земли, и не продаст магу даже прошлогоднего снега. Остается похищение. Однако после того, как Августа защитила свои границы, это тоже стало довольно проблематичным. Впрочем… в защите всегда можно отыскать брешь. И попробовать снова завоевать вожделенные земли, объединив Предел в единое государство. Тем более, что отец Августы, король Митрил скончался при невыясненных обстоятельствах (Шурф очень постарался, чтобы обстоятельства остались невыясненными), а одна Августа вряд ли справится с защитой страны. Пока она не замужем, она даже не королева. И бывалые воины, воевавшие под началом ее отца, наверняка не питают к ней почтения. А верность… верность можно купить. Если предложить подходящую цену.

Шерман лениво подпирал стену с гобеленом, наблюдал, как король Истрии Генрих Х копается в свитках и задавал себе только один вопрос — почему ему так не везет с королевами? Принцесса Августа, ставшая женой Генриха, безумно напоминала норлоку Эльтель — такая же манерная, самовлюбленная и недалекая. Даже внешне Августа чем-то напоминала эльфийку — только волосы черные, и ростом повыше. Шерман вздохнул. Генрих относился к нему хорошо, и женить его на Августе было просто свинством, но норлок просто не увидел другого выхода. Подобраться к тогда еще принцессе Августе более простым способом Шерману не удалось. Наняться в ее войско он не смог, поскольку возомнившая себя великим магом принцесса сказала, что вообще не нуждается в воинах, а проникнуть во дворец в качестве простого посетителя было так же проблематично, как победить в одиночку дракона. С драконом даже было проще — он, по крайней мере, не был напичкан смертельными магическими заклинаниями. Сделав несколько неудачных попыток добраться до принцессы, чуть было не стоившие ему жизни, Шерман временно отступился и начал действовать с другого края. Он нанялся в войско короля Генриха Х, который был соседом Августы, выбился в его личные телохранители, и начал капать монарху на мозги. Дескать, долго ли королю ходить неженатым? Надо думать о наследнике. Да и поганый черный маг Шурф очень уж активизировался, нужно заключать союз с соседями. А что может быть лучше, чем брачный союз? Тем более рядом как раз незамужняя принцесса Августа. Которой, кстати, тоже нужно выйти замуж, если она хочет стать королевой и удержать в руках власть.

Семена попали на благодатную почву. Похоже, Генрих и сам подумывал об этом браке, но боялся, что ему откажут. Вот еще! Даже Августа не была дурой настолько, чтобы отказаться от военного союза накануне войны. Так что свадьбу сыграли, причем (по королевским меркам) с величайшей поспешностью. Вовремя. Черный маг Шурф, повелитель Восточного Предела, собирался предпринять очередную попытку захватить земли Западного Предела и Истрии. По большому счету, Шерману не было до этого никакого дела. Он не собирался ввязываться в политические свары, а уж тем более в войны. Его гораздо больше интересовал висевший у Августы на шее медальон, однако подобраться к нему норлок по-прежнему не мог. Королева никогда его не снимала, а магическую защиту Шерман преодолевать так и не научился. Так что из всего произошедшего с норлоком за последнее время, его радовало только одно — нашлась Брин. Нет, даже не так. БРИН НАШЛАСЬ!!! Шерман не поверил собственным ушам, когда угрозами, лестью и ложными обещаниями выудил из Августы всю нужную информацию о бывшей владелице медальона. Оказалось, что Брин вместе с братом жила в Топлинге, имела в своей собственности приличный дом и постоялый двор для высокопоставленных особ. Сначала Шерману показалась странной столь полная осведомленность Августы о местонахождении Брин. Он даже заподозрил королеву в злобном вранье с какими-то одной только ей известными целями. Однако, когда норлок поднажал на Августу сильнее, ситуация прояснилась, и разгадка оказалась до смешного простой. Выяснилось, что появившийся у Брин брат был… одним из любовников королевы Августы. Воистину, мир тесен. И полон невероятными совпадениями.

Естественно, первое, что сделал Шерман, узнав, где находится Брин — выпросил у короля Генриха отпуск на пару дней. Он должен был с ней увидеться! Норлок столько времени тосковал по Брин, что больше не мог ждать ни минуты. Впервые в жизни Шерман пожалел, что его истинная ипостась не имеет крыльев. Он хотел видеть Брин сию секунду! Обнять ее, прижать к себе, сказать… да какая разница, что сказать! Лишь бы только увидеть… коснуться… понять, что это не сон… К счастью, король Генрих отпустил его без всяких проволочек. И даже посоветовал купить даме сердца подарок.

— С чего вы, ваше величество взяли, что это дама сердца? — буркнул недовольный Шерман.

— Я видел тебя в сражении. Ты был неумолим и жесток. В одном из военных конфликтов ты спас мне жизнь, приняв удар врага на себя. Ты был ранен. И когда лекарь предложил отрезать тебе ногу, ты даже глазом не моргнул! Просто сказал спокойно: «Какая жалость. Мы с ней так крепко привязаны друг к другу». Я стоял рядом и то плакал, то что-то бормотал, а ты, растоптанный почти до полусмерти, был хладнокровен, словно железный. Я видел тебя пьяным в дым, я видел тебя ослепленным яростью, но я никогда не видел тебя таким, — усмехнулся король, впившись в норлока испытующим взглядом. — Ты буквально на коленях молил меня о каком-то несчастном двухдневном отпуске. Ты, который просить что бы то ни было всегда считал ниже своего достоинства, предпочитая брать сам. Это что, нормально? А потрепанный черный шнурок, который ты носишь на своей одежде так, будто это величайшая драгоценность? А твои поиски подходящего костюма, способного произвести впечатление? Шерман, да ты никогда не обращал на одежду особого внимания! Так же, как и на знаки отличия! А теперь ты шаришь по тумбочкам, пытаясь отыскать все награды, коими я тебя одарил, и которые ты никогда не носил, засунув их невесть куда. Ну и что может послужить причиной столь необычных поступков? Женщина. Причем любимая женщина, ибо ради любой другой ты не сдвинулся с места. А я-то все гадал, почему ты игнорируешь королевских фрейлин…

— Ваше величество весьма наблюдательны, — вздохнул Шерман.

— Поэтому я и советую тебе приобрести подарок своей даме сердца. Насколько я знаю, ни украшений, ни цветов ты еще не купил? — вопросительно приподнял бровь Генрих.

— Э-э-э… куплю, — пообещал Шерман и, откланявшись, покинул августейшую особу.

Цветы… ну, что ж. Неплохая идея. Шерман настолько потерял голову от Брин, что готов был даже на это. Цветы, подарки… хоть серенады под окном! Все, что угодно ради ее взгляда… улыбки… жеста… все, что угодно! Норлок настолько спешил увидеть Брин, что даже забыл об осторожности, пользуясь преимуществами своей истинной ипостаси. В Топлинг Шерман прибыл уже ближе к вечеру. Разумеется, нужный дом норлоку удалось найти без труда, но проникнуть внутрь он не спешил. Ему хотелось встретиться с Брин наедине. Без свидетелей и лишних глаз. Поскольку соблюдать идиотские правила этикета и держаться на расстоянии от желанной женщины Шерман просто не сможет. Оставался проверенный временем выход — окно ее спальни. Но какое именно из окон вело в спальню Брин? Впрочем… вряд ли для норлока данный вопрос мог стать серьезным препятствием. Если понадобится, Шерман заглянет во все окна. И найдет спальню Брин. Уж чего-чего, а ее запах он узнает из тысячи.

Мир, в котором я оказалась, с каждым днем нравился мне все меньше и меньше. Несмотря на то, что средневековье — это, казалось бы, самое рыцарское время, отношение здесь к женщине оставляло желать лучшего. Да, местные кавалеры красиво ухаживали, рассыпались в комплиментах, сражались на турнирах и пели серенады под балконами, но по жизни… по жизни женщина не имела никаких прав. Вообще. Она была вещью. Красивой, ценной, оберегаемой, но вещью. Женщина не имела права ни владеть собственностью, ни (упаси боже) вести собственное дело. Так что владельцем всего того, что мы купили со Стивеном в Топлинге, оказался мой брат, и меня это несколько напрягало. Слишком уж я не любила быть зависимой. Разумеется, я скопила немного денег на «черный день», благо выкупленный нами постоялый двор для состоятельных господ давал нехилый доход (я даже не ожидала), но этого было недостаточно. Просуществовав в данном измерении приличное количество времени, я прекрасно понимала, что сколько бы я денег ни накопила, мне это не поможет. Одна я в этом мире существовать не смогу. И выхода из сложившейся ситуации было всего два — либо искать подходящего мужчину, либо идти в монастырь. Ни то, ни другое меня не грело. Монастырями я была уже сыта по горло, а с подходящими мужчинами в данном мире было так же туго, как и в моем собственном. И мой ненаглядный старший братец являл собой яркий пример этого дефицита.

Нет, сначала-то все было хорошо. И даже более чем. Стивен послушался разумную меня, и не стал покупать шикарный особняк в центре города, удовлетворившись вполне приличным домом. Удалось мне уговорить его и купить постоялый двор, хотя занятие столь низменным бизнесом, безусловно, не соответствовало титулу лорда. Впрочем… после того, как Стивен нанял управляющего, он несколько успокоился на этот счет, и первые пару недель наша жизнь была вполне терпимой. Я следила за порядком в доме, держала под контролем управляющего, а Стивен налаживал контакты с местной знатью. С этого, собственно, все и началось. Нет, мне что, было мало того, что брат вообще не помогал мне ни в чем, даже не вникая в дела? Толку от Стивена было меньше, чем от козла молока. Вы думаете, что меньше, чем ничего, быть уже не может? Может! Когда козел начинает тащить из дома все, что плохо лежит. Причем сначала Стивен оправдывал это долгами чести, ибо пристрастился играть (можно подумать, мне было легче от его оправданий), а затем… решил ни много, ни мало, стать любовником королевы. Как вам это?

Когда Стивен сообщил мне о своем намерении (разумеется, будучи изрядно под «мухой», по-трезвому он такие вещи с собственной сестрой, которую считал невинной девицей, и обсуждать бы не стал) я просто выпала в осадок и решила, что у него поехала крыша. Потом выяснилось, что королева, на которую польстился Стивен, была никто иная, как Августа. Разумеется, я помнила эту принцессу, которая вывезла нас с братом на своем корабле в Топлинг! Тем более, что мне пришлось занять должность ее фрейлины. Помнила я и то, как явно благоволила Августа к Стивену, буквально не выпуская его из своей постели. Но понять, зачем ей нужен мой брат уже после того, как она остепенилась, удачно выйдя замуж за короля Истрии Генриха Х, было выше моих сил. Стивен, конечно, был парень симпатичный, но не настолько же, чтобы сразу после свадьбы пускаться во все тяжкие! И потом… я волновалась за Стивена. А ну как его застукает кто-нибудь в постели Августы? Наверняка за такое дело король приговорит его к смертной казни. Однако Стивен моих разумных доводов слушать не хотел. Он бросил играть, и ударился в другую крайность. Теперь он вытягивал деньги из семейного бизнеса на покупку пышных нарядов для себя любимого и подарков для Августы. Причем поскольку Августа была королевой, подарки эти были весьма дорогостоящими. Нет, я понимаю конечно, что являться к женщине в постель с пустыми руками неприлично, но не до такой же степени! И вообще… разве это не королевы должны одаривать своих фаворитов подарками?

Нет, мир, в который я попала, мне абсолютно не нравился. И при одной только мысли о том, что мне суждено провести здесь всю свою жизнь, меня охватывала тоска. Один день был похож на другой, и вскоре они слились для меня в длинную череду серой обыденности. Не радовали ни наряды, ни кавалеры, ни даже отложенная на «черный день» сумма, которая продолжала расти. (Поскольку основной доход забирал Стивен, мне приходилось переодеваться и выступать на постоялом дворе перед благородными господами). Однако даже творчество не приносило мне ни удовольствия, ни облегчения. Я тосковала. И тоска эта с каждым днем становилась только сильнее. Впрочем… неудивительно. Ибо причиной этой самой тоски был ни кто иной, как Шерман. Глупо… я-то надеялась, что со временем мне удастся забыть о норлоке, а на деле получалось, что время не только не лечило, но и растравляло раны. Выкинуть норлока из головы оказалось попросту невозможно. Я уговаривала себя, напоминая, что Шерман сволочь, что он меня использовал, что он вообще остался в другом мире и увидеться нам больше не суждено, но глупые чувства не желали прислушиваться к разумным доводам. Иногда меня это даже пугало. Что я буду делать, если моя любовь к Шерману так и не перегорит?! Это казалось маловероятным, но, судя по тому, как мне не везет в последнее время, вполне могло произойти. Да уж, теперь-то я понимала, что значит «умирать от любви». Жизнь без Шермана казалась мне воистину невыносимой.

Я еще раз проверила, все ли в порядке в доме, поднялась в свою спальню, упала на постель прямо в платье и прикрыла глаза. Привычный ритуал, завершающий мой день, стал практически машинальным. Я знала, что слуги вышколены на совесть, и знают свое дело отлично, однако все равно постоянно их проверяла. Работа давала мне возможность отвлечься и обо всем забыть. По крайней мере, до тех пор, пока я снова не останусь одна.

— Брин, — позвал меня знакомый голос. Я подскочила на кровати и неверящим взглядом уставилась на неожиданного посетителя. Нет! Не может быть! Шерман?

— Шерман! — наконец поверила я собственным глазам и кинулась к норлоку.

— Брин… — Шерман поймал меня в объятия и принялся осыпать поцелуями мое лицо. — Властители, как же я по тебе скучал! Как же долго я искал тебя в этом мире…

— Как ты попал сюда? — не могла понять я, радуясь этой сволочи Шерману как глупый восторженный щенок.

— Ты не вернулась от Озера Фей в положенный срок. Я пошел за тобой.

— Надеюсь, теперь ты доволен? Задание Эльтель выполнено как нельзя лучше. Здесь эльфы медальон точно не достанут, — не удержавшись, съязвила я.

— Прости меня, — хрипло вздохнул Шерман. — Прости меня, Брин. Если бы это было в моей власти, я не пустил бы тебя ни к эльфам, ни к Озеру Фей. Поверь, я действительно не мог тебе всего рассказать. Я дал клятву. Ну что мне сделать, чтобы ты мне поверила?

Хм… даже не знаю. Может, побиться головой об стену? Теперь, когда первая, самая бурная волна эмоций схлынула, я даже не знала, чего мне хотелось больше — расцеловать Шермана или запинать его. Я не забыла, как этот гад подставил меня с медальоном, но злиться на него я просто не могла. Боже мой, норлок все еще носит на своей одежде мой шнурок! Как трогательно… и еще он пришел за мной в этот мир. И за это я готова была норлоку простить все. Хотя…

— Ты уверен, что потащился в чужой для тебя мир именно за мной? — подозрительно уточнила я.

— Интересно, а зачем же еще? — ехидно поинтересовался Шерман, не выпуская меня из объятий. — Правда, меня в очередной раз наняли, но на сей раз это в наших с тобой интересах.

— Рассказывай! — тут же приказала я, желая понять, куда на сей раз вляпался норлок.

Повествование Шермана оказалось весьма интересным. И неожиданным. Блин! Знала бы ситуацию — ни за что не продала бы Августе медальон. Денег у нас со Стивеном и без него было вполне достаточно. Перебились бы. Зато сейчас мы вместе с Шерманом могли бы отправиться к Властителю и выкупить собственное возвращение домой. Правда, Таштен по рассказам норлока мне совершенно не нравился, и особого доверия не внушал, но другого варианта у нас просто не было. Мы были связаны по рукам и ногам этим медальоном, который мог стать нашим билетом домой.

— Может, мне снова набиться к Августе в фрейлины? — предложила я. — Она наверняка не откажет Стивену.

— А почему до сих пор не набилась? — ехидно фыркнул Шерман.

— Да ну ее. Противно. Что я, девочка на побегушках что ли? Августа не раз упрекала меня в недостаточной почтительности, но я была просто не в состоянии пресмыкаться перед ней. Я вообще не умею этого делать. Однако ради того, чтобы добыть медальон, я готова переступить через себя и попробовать себя в роли фрейлины снова.

— Ни за что! — решительно отрезал Шерман. — Во-первых, Августа и Генрих скоро будут втянуты в войну, а я не хочу, чтобы ты оказалась там в это время.

— Сама не хочу! — вздрогнула я, вспомнив междоусобную войну Людовика 27 и его брата Гарри. Нет уж, хватит с меня всяких ужасов.

— А во-вторых, — продолжил свою мысль Шерман, — королева Августа имеет привычку подкладывать своих фрейлин в постель к кому ни попадя — к послам, дипломатам, отличившимся воякам… так что делать тебе во дворце нечего.

— Согласна, — вздохнула я.

— Я буду приезжать время от времени, — утешил меня Шерман. — Или писать, если приехать почему бы то ни было не удастся. Мне даже интересно — как решает вопрос с расстоянием твой братец? Он все-таки человек, однако умудряется быть рядом с Августой постоянно.

— Все просто, — состроила я недовольную гримаску. — Он снимает дом недалеко от дворца. Стивен не королеву навещает изредка, а меня. И то только для того, чтобы забрать деньги.

— Тогда действительно все ясно, — хмыкнул норлок. — Жаль, я не могу последовать его примеру. Иначе так и не достану медальон.

— А может попросить Стивена стащить его у Августы? — предложила я.

— Нет. Это не вариант, — отмел мое предложение Шерман. — Ему слишком много придется рассказывать. И потом. Я не так хорошо знаю твоего брата, чтобы ему доверять. А то, что я о нем знаю, как раз говорит о том, что он вряд ли достоин доверия.

— Не буду спорить, до отца ему далеко.

— Я сам займусь медальоном. У меня появилась пара идей, как обойти магическую защиту Августы, — решил норлок.

— А что делать мне?

— Тебе? — удивился неожиданному вопросу Шерман. — Ничего тебе не надо делать. Оставайся здесь. Так мне будет легче тебя найти, даже если ситуация изменится, и я вынужден буду временно исчезнуть.

— А вдруг Стивену придет в голову какая-нибудь блажь? — резонно возразила я. — В этом мире за женщин принимают решения мужчины.

— Известишь меня, — отмахнулся Шерман. — Я сам разберусь с твоим братом.

— Ну… тогда нет вопросов, — хмыкнула я.

— А у меня есть, — хрипло прошептал Шерман, нежно приподнял мой подбородок, и поймал взгляд. Господи, я и забыла, насколько синие у норлока глаза! Неправдоподобно. Пронзительно. Завораживающе. — Ты скучала без меня? — донесся до моего слуха вопрос Шермана.

— А ты? — не удержалась я.

Норлок не стал отвечать на глупые вопросы. Он просто коснулся своими губами моих губ, и я все поняла. Меня никогда и никто еще так не целовал! В поцелуе Шермана была тоска, надежда, радость встречи и безумная страсть, которую он даже не пытался сдержать. Я ответила на его поцелуй с не меньшим пылом и страстью. Господи, как же я была счастлива! Шерман не просто не забыл меня, он рискнул пойти за мной в чужой мир! И нашел меня здесь! Похоже, мои глупые, сумбурные чувства не были безответными. Для Шермана наш с ним роман тоже не стал мимолетным увлечением. Я это чувствовала. Норлок слишком хорошо меня помнил. Мое тело, мои привычки, и те мелочи, которые связывали нас в постели раньше. Такая память не бывает случайной. Она постоянно должна подогреваться воспоминаниями и желанием претворить эти воспоминания в жизнь. Я знаю это по себе. Я тоже слишком хорошо помнила Шермана. Его нежность, порывистость, увлеченность… в уверенных руках норлока я таяла как воск. Мы летели… парили… падали в пропасть и снова взмывали ввысь… мир завертелся калейдоскопом цветных пятен и обрушился на нас всей своей мощью. На секунду время остановилось. И сердце тоже. Мы, обессиленные, долго лежали друг около друга. Потом нам захотелось пить. А затем я почувствовала на своей спине губы Шермана.

Господи, ты не мог бы сделать так, чтобы утро не наступало подольше? Хотя бы сегодня?