"Колыбельная для вампиров" - читать интересную книгу автора (Борисова Светлана Александровна)

Глава пятая Голубая жемчужина

Сложности построения любовной геометрии. Банзай, моё сердце!

Раздался певучий сигнал домофона и, чертыхнувшись, Иван оторвался от ноутбука. На мониторе видеокамеры нарисовалась интересная компания, состоящая из девушек и Ника. При виде последнего он скрипнул зубами, но делать было нечего. Не держать же любимую девушку под дверью. Вскоре бесшумно работающий лифт остановился на его этаже.

— Заходите, дорогие гости! Вот уж не ждал некоторых, а то приготовил бы торжественную встречу с хлебом, солью, — с шутовским полупоклоном поприветствовал их раздосадованный Иван, недовольно поглядывая в сторону своего противника.

— Не ерничай, Ладожский, тебе не идет, — строго сказала Мари и, обращаясь к сопровождавшему их парню, добавила: — Ник, не стой столбом, заходи, он не кусается.

— Может быть, и кусаюсь, но бешенством не страдаю, как некоторые.

После ироничных слов Ивана, в темных глазах пришедшего вспыхнули зловещие зеленые огоньки, заметив, которые девушка тут же вмешалась.

— Ну, нет! Больше автобусного позорища не повторится. Всем молчать! — с угрозой в голосе приказала она. — Давайте все войдем в квартиру и спокойно обсудим сложившуюся ситуацию. А если ни до чего не договоримся, и вам будет совсем невмоготу, то тогда подеретесь где-нибудь без свидетелей.

— Была нужда, болело брюхо, — дернув плечами, буркнул Ладожский.

Поколебавшись немного, он провёл гостей в большую комнату, оформленную в современном стиле с уклоном в юго-восточную экзотику. Деревянные панели и зеленые бамбуковые обои спокойных оттенков, полы, матово блестящие лаком, и минимум мебели в комнате, — все это давало ощущение простора и спокойствия. Добавляя уюта и безмятежности обстановке в окна струился вечерний свет солнца и колыхались раздуваемые легким ветром светло-зеленые занавеси.

Ник быстро успокоился. Стараясь не показать своего любопытства, он украдкой осмотрелся по сторонам и неохотно признался самому себе, что увиденное ему понравилось. Правда, ворвавшись в обитель покоя, молодые люди принесли эмоциональную напряженность и беспокойство, вдребезги разбив царившую здесь безмятежность. Иван недовольно поморщился, пожалев, что привел гостей в свою любимую комнату. Необходимая для медитаций атмосфера оказалась безнадежно испорченной.

По любимой кошачьей привычке девушки с ногами забрались на диван и, полулежа, устроились на его подушках. Задумавшись, они рассеяно смотрели вдаль. Молодые люди опустились в кресла и, откинувшись на спинки, тоже приняли почти одинаковые свободные позы. Для стороннего наблюдателя группа олицетворяла собой совет небожителей. Причём выглядела настолько живописной и выразительной в атмосфере насыщенной напряжением, что любой стоящий художник отдал бы полжизни, чтобы запечатлеть их на полотне. Вышел бы идеальный шедевр. Дело было за малым — найти искусную руку с кистью, умеющую наложить краски на холст.

Но время шло, и напряжение молодых людей пошло на убыль. Парни, упрямо не глядящие друг на друга с недоумением воззрились на молчащую Мари, обычно бравшую на себя инициативу в переговорах. Но та по-прежнему мысленно отсутствовала, глядя вдаль загадочным взглядом сфинкса. Соня с недоумением покосилась на неё и немедля приступила к делу.

— Н-да, вы отличились по максимуму! Ладожский ты в своём уме? — сказала она, уничижительно глядя на своего рыцаря. — Кроме автобуса не могли найти другого места для выяснения отношений?

— Нет! Ну, надо же! Я же еще и виноватым оказался! — с возмущением воскликнул Иван, бросив сердитый взгляд на невозмутимо молчащего Ника, но не стал оправдываться и переводить стрелки, на непосредственного виновника скандала. Вместо этого он сердито воззрился на даму сердца, злясь на неё совершенно не по-рыцарски.

Слегка поморщившись, Соня беспокойно зашевелилась и, сделав вид, что ничего не замечает, кокетливо улыбнулась. Она привычным жестом откинула за спину роскошную гриву волос цвета спелой пшеницы и ласково пропела:

— Знаете, Ник, прошла уже неделя с небольшим, а никакой реакции на нарушение вами дисциплины еще не последовало. Такая неопределенность очень беспокоит. Не знаю, кто из вас прав, а кто виноват, но нам нужно самим разобраться во взаимоотношениях и все урегулировать. Желательно, до того как вмешаются наблюдатели клана. Иначе нас отправят к психологам на неопределенно долгое время. Простите, но лично я не хотела бы все каникулы просидеть на допросах, выворачивая себя наизнанку.

Юноша хотел ответить, но тут Мари очнулась от своего забытья и весело посмотрела на подругу.

— Сонь, тебе-то чего волноваться? Ты не входишь в число непосредственных участников события, а я буду железно держаться линии яблока раздора, поэтому ты должна остаться в стороне…

— Ой, не смеши! — перебила её подруга с легкой досадой на хорошеньком личике. — Кто поверит, что треугольник замкнут только на тебе! Ты не забыла, что на нас заведены очень подробные досье? Учти, что не все психологи такие лопухи, как твой Давид Левантовский.

— Ну, тогда нужно самостоятельно урегулировать проблемку и максимум, что последует — это проверка на ментальном детекторе.

— К тому и веду свою речь! Ты вообще слушала, что я говорила?

— Что тут регулировать, Беккер? — бесцеремонно перебил даму сердца Иван и добавил ядовитым тоном: — Объединяйся с Ником и сваре конец. Будут овцы целы и волки сыты, — он повернулся к молчаливому гостю. — Ты как, Ник? В самом деле, переключайся на Соню — и порядок. Она будет только «за». Мы с Машкой останемся в стороне, и в нашем квартете сразу воцарится полнейшая идиллия.

Щёки девушки заполыхали нервным румянцем.

— Ладожский, что ты себе позволяешь? — негодующе воскликнула она. — Между прочим, я не твоя собственность. Не забывай, наши отношения всего лишь игра.

Смерив бессменного рыцаря высокомерным взглядом, Соня посмотрела на Ника, и на её лице вновь появилось невольное восхищение. В синих глазах Ивана загорелись нехорошие зеленые огоньки.

— Не смеши! И в мыслях не было, — в его холодном голосе послышались язвительные нотки. — Скорей ты у нас общественная собственность, судя по бесконечному флирту с парнями. Не любишь однообразия, Беккер?

— Ты это на что намекаешь? — задохнулась девушка от негодования.

— Извини! — спохватился Иван, поняв, что хватил через край. Он досадливо поморщился, уловив краем глаза выразительный жест Мари, со значением покрутившей пальцем у виска. — Честное слово, я не хотел тебя обидеть! Невольно сорвалось с языка, я же понимаю, что таковы правила нашей игры…

— Какой игры?.. А чёрт! Значит, вот какого ты мнения! Выходит, я вешаюсь на шею каждому встречному поперечному? Огромное спасибо за откровенность! — завелась Соня, вскочив на ноги. — Молчи, слушать не хочу твоих оправданий! Кто бы говорил о загулах! А эти непроходимые стада девиц, через которые мне буквально приходилось пробиваться? «Ах, Иван, скажите, как решается это уравнение» или «Милый, помоги мне вечером со статистикой, иначе я засыплюсь. Приходи, не пожалеешь». Это как?

— Я же не виноват, что эти дуры не давали мне проходу, приставая с просьбами помочь. Пойми, я тут…

— Ничего не знаю! Лично я не собираюсь быть одной из многих.

— Ну и отлично!.. Сонь, я-то здесь причём? Не могу же я изничтожать сокурсниц ради твоего удовольствия.

— Ну, прям таки и изничтожать! — прошипела девушка. — Для начала я не заметила, чтобы ты их очень активно отгонял! Одна Исабель сколько крови попортила!.. Впрочем, мне нет дела до твоих девиц, — спохватилась она. — Игра есть игра и потому не стоит нарушать её правила. Никаких взаимных упреков!

— Мы уже не в Академии! К твоему сведению игры уже кончились! — запальчиво воскликнул Иван.

— Вот и замечательно! Тем более, какие могут быть претензии?

— Нет! Сонь, я не это хотел сказать!..

— Лично мне сказанного уже предостаточно, больше ничего не хочу знать, — непримиримо сказала девушка и замолчала, когда до неё дошло, что общий разговор перешел в плоскость её личных взаимоотношений.

В комнате повисла неловкая пауза. Иван с досадой глянул на свою упертую красавицу и, всё ещё находясь в расстроенных чувствах, не выдержал и напустился на Мари:

— Одна устраивает сцены ревности без всяких на то оснований, а затем как ни в чём не бывало, снова вертит хвостом для привлечения внимания. Вторая развлекается тем, что объясняется в липовых чувствах. Видите ли, ей это кажется забавным, а в результате мы дерёмся как два дурака. Не подлость ли это, девушки?

Смущённая Соня опустила голову, а Мари в ответ на гневную тираду приятеля состроила просящую мину.

— Ванечка, я же не со зла! Подумаешь, чуток пошутила, выбрав неудачный момент, — жалобно пропела она, недовольно покосившись в сторону Ника. — Что ты снова завёлся? Я же извинилась! Мало?.. Ну, прости поганку! А хочешь, я встану на колени? — весело воскликнула девушка, сделав вид, что собирается исполнить свою угрозу.

— Только попробуй!.. — рассердился Иван. — Дуры набитые! — не выдержав, он вскочил на ноги и вышел прочь из комнаты. От греха подальше.

— Ну, вот! Любовная драма была в самом разгаре, как вдруг сбежал главный герой, — разочарованно протянула Мари. — Соня, не пили меня злобным взглядом, я хочу поговорить совсем о другом, — примирительно добавила она и, усевшись по-турецки, обвела собеседников внимательным взглядом. В её глазах вспыхнули озорные огоньки.

— Уважаемое собрание, мы слегка уклонились от основного дела, ради которого здесь паримся. Давайте разберёмся с главным пунктом нашей повестки дня. Как я понимаю, выяснять, кто прав, а кто виноват в происшедшей драке уже не имеет смысла. Остаётся решить сакраментальный вопрос, что делать, — она весело прищурилась. — Есть какие-нибудь предложения? Нет? Хорошо, тогда буду выкручиваться сама. Итак, друзья, что мы имеем? — спросила она лекторским тоном и сама же ответила: — А имеем мы четырехугольник, фигуру совершенно неправильную и шаткую как в геометрии, так и в любви. Со всех точек зрения, правильными и крепкими являются следующие фигуры. Первая — это скучная прямая линия, то есть прямой путь от сердца к сердцу. Вторая — немного сложнее, но подающая большие надежды в плане интриги это любовный треугольник. Думаю, мы сможем…

В комнату вошел успокоившийся Иван и, опустившись в кресло, с изрядной долей скепсиса взглянул на разглагольствующую девушку.

— Слушай, Машка, я не допонял, о чем ты треплешься, — не выдержал он.

— Мой невнимательный друг, я предлагаю массам свой вариант разрешения любовного кризиса.

— А-а! Тогда я весь внимание. Давай излагай дальше, я тебя внимательно слушаю…

— Во-во, слушай и больше не перебивай! Итак, предлагаю разбить неустойчивый четырехугольник наших взаимоотношений на два устойчивых треугольника, например, Соня, Иван и…

Теперь уже подруга сердито перебила девушку:

— Зай, с ума сошла?! Немедленно прекрати паясничать, ты совершенно бестактна! Что касается меня, уволь, я не хочу быть стороной ни в каком треугольнике! — с негодованием сказала она и бросила сердитый взгляд в сторону Ивана. — Я у вас сегодня расхожая монета, что ли?

— Вот именно, Машка, что ты несешь?! — немедленно поддержал тот свою даму сердца. — Мы тут решаем серьезный вопрос, а ты превращаешь его в балаган! — в синих глазах юноши вспыхнули веселые искорки. Со значением глядя на Соню, он вкрадчиво добавил: — К твоему сведению, лично я предпочитаю скучную прямую линию.

— Может, выслушаем предложение предыдущего оратора? Хотелось бы услышать о своей диспозиции в треугольнике, — вдруг произнес Ник, до этого упорно молчащий. В его голосе послышалась насмешка. Он смотрел на происходящее такими сияющими глазами, как будто впервые видел столь занимательное зрелище. По всему чувствовалось, что спектакль, развернувшийся на его глазах, доставляет ему несказанное удовольствие.

Слегка обидевшись, что её всё время перебивают, Мари капризно надула губы.

— И ничего я не несу! А знаете почему? Потому что я лично не заинтересованная сторона и ничто ни туманит мой взгляд на вещи, — выпалила она. — Кстати, у нас есть еще один метод!

Девушку явно понесло. Хитро глянув на остальных, она вскочила на ноги и, подбоченившись на цыганский манер протянула руку.

— Всю правду скажу, бриллиантовые мои, ничего не утаю! Позолотите ручку, господа! Ай, мои хорошие, скажу все что было, все что будет, чем дело кончится, чем сердце успокоится! — гнусаво заголосила она. — Что нет желающих? Какой нынче народец жадный пошел! Чума на ваши дома и ваши головы! Что же будет кушать бедная цыганка? Дай рублик, красавица! Такого парня нагадаю, что и полтинника не жаль! Смотри, будешь медлить, жалко будет отдавать, и я себе заберу!.. Эй, красивый, постой! Куда ж ты пошел? А вдруг я знаю, когда и где ты разбогатеешь? А уж какую я тебе девчонку нагадаю, пальчики оближешь! Эй, придурок! Смотри, пройдешь мимо своего счастья, потом пожалеешь, да поздно будет!..

— Машка, заткнись лучше сама, а то хуже будет! — с угрозой произнес Иван.

— Что? Вас не устраивает случайная выборка? Тогда перейдем к другим научным методам. Если вас раздражает любовная геометрия, то есть ещё вариант разбивки по парам, согласно Менделю. Поскольку Соня и Иван — блондины, а мы с Ником — брюнеты, то у нас есть несколько вариантов цветового распределения по стручкам… ой, по парам…

— Я тебя предупреждал!

Смеющийся Иван вытащил подушку и кинул ее в девушку. Та, поймав налетчицу и прихватив еще одну подушку с дивана, бросила их в парней. Ник растерялся, и еле успел поймать снаряд, пущенный в него Мари, но быстро пришел в себя и, поймав подушку, брошенную Соней, ловко кинул обе подушки так, что они в миллиметре прошли над головами девушек. Те не остались в долгу.

Когда закончилась любимая американская забава, то компания дружно решила, что слишком устала, чтобы продолжать дебаты на голодный желудок. Они переместились в кухню и тщательно прошерстили холодильник и буфет на предмет съедобного. Семья Ладожских не ударила в грязь лицом, основательно подготовившись к внезапным нашествиям, и они с удовольствием опустошили обнаруженные запасы. Благо, вампирский организм без малейшего ущерба для здоровья мог поглотить немалое количество пищи. В мирное время активное движение требует много калорий. Это не война — время кровавых диет, и не охота — время удовольствия.

— Что же всё-таки делать? — миролюбиво спросил Ник. Он глянул на бывшего противника, сидящего напротив. — Ведь ты аналитик. Может, есть какие-то дельные предложения?

— Если бы некоторые не размахивали кулаками, то и проблем бы не было, — спокойно ответил Иван.

— Извини. Вышло несколько спонтанно, я не подумал о последствиях. Впрочем, не берите в голову. Это моя вина, сам и буду выкручиваться.

— Думаешь, получится?

— Повинюсь, как зачинщик. Думаю, этого будет достаточно и обойдется без вашего участия. Ладно, я пошел. Спасибо за гостеприимство…

— Если не секрет, куда вас распределили? — внезапно спросила Мари.

Услышав её вопрос, Ник снова опустился на место.

— Я иду в Службу генетики клана, и ни куда-нибудь, а в головной институт! — похвасталась Сонечка.

— Значит, будешь обретаться под крылышком у отца Машки, — резюмировал Иван и, привстав из-за стола, поклонился. — Прошу любить и жаловать, перед вами один из винтиков Аналитического центра Службы экономики клана.

— Ой, скромняшка, ты наш! — засмеялись девчонки. — Хватит веником прикидываться! Наверняка тебя с ходу назначили начальником отдела!

— Ну, не без этого, догадливые мои! Человек двадцать под моим началом уже есть, но это лиха беда начало, — задрав нос, важно ответил Иван и посмотрел на Ника.

— Спецназ Службы безопасности клана Волка, — слегка помедлив, ответил тот на его невысказанный вопрос.

— Но ты же из клана Ягуара! Почему тебя определили в наш клан? — воскликнула Мари, с подозрением глядя на него.

— Не придумывай лишнего, — проворчал тот. — Практика межклановых обменов существует уже не первый год, и зря ты думаешь, что от меня что-либо зависело при распределении. Но я рад, что попал в клан Волка на стажировку. Надеюсь, не заскучаю вдали от дома.

— О, со временем ты убедишься, что у нас очень весело! — кокетливо улыбнулась Соня. — Учти, что в нашем клане самые красивые девушки.

— Без сомнений! Ведь я воочию вижу одну из них, — ответил Ник учтивым комплементом. Девушка зарделась от удовольствия, не обращая внимания на помрачневшего Ивана.

— Почему ты спрашиваешь, Машка? — спросил он. — Ведь у тебя одна дорога, на кафедру математики при региональном отделении Академии. Что ты молчишь? Неужели…

— В спецназ СБ Объединенных кланов.

— Очень странно!.. — пробормотал Иван, но его тут же перебила страшно удивленная Соня.

— Что! Не может быть! — воскликнула она. — Мари, ты же математик! Я не удивилась бы твоему распределению в Академию или в Аналитический центр Службы экономики, как у Ивана, но спецназ Службы безопасности, да еще Объединенных кланов? У всех же выпускников стажировка начинается в региональных кланах, будь ты хоть семи пядей во лбу!

— Сама удивляюсь! Понимаю, если бы запихали в аналитический отдел СБ, так нет, определили в оперативку спецназа, — сказала девушка и, ухмыльнувшись, добавила: — Мне еще и жесткую проверку при приеме устроили, прямо в офисе штаба!

— Ничего себе! — присвистнул Иван. — Ну и дела! Что только творится в нашем вампирском королевстве?.. Ладно, Машка, не расстраивайся, может оно и неплохо. Будешь вместе с Ником ходить на задания, и ему твое присутствие будет за счастье.

— Не думаю, что такое возможно, — холодно произнес Ник и, испытующе глянул на девушку. — Ведь у тебя только общевоинская подготовка? — спросил он, и когда та утвердительно кивнула головой, спокойно добавил: — Что ж, очень жаль. Даже если ты одна из лучших, в навыках ты никогда не сравнишься со спецназовцами и будешь на задании обузой.

— А вот и неправда! Кое-кого из ваших хваленых спецназовцев я хорошо уделала! — со смешком похвасталась Мари. — Эй, нечего смотреть на меня, как на смертницу! Если уж у нас не получилось с решением любовного четырехугольника, то предлагаю хотя бы развлечься и всласть поохотиться, благо уже стемнело. Пойдешь с нами, Ник? Заодно освоишься в новых пенатах.

— Соко-ва коко-кара тойдэс ка? (Это далеко отсюда?)

— Соре-ва химиц де-су! (Это секрет!)

— Икан сэмбан дэс! Ватаси-ва дэкимасэн. (Очень жаль, но я не могу.)

— Сиката-га аримасэн. (Ничего не поделаешь.)

— Саенара, иноримас таносий ясуми-о! (Прощайте, и желаю вам хорошего отдыха!)

— До свидания! Я спешу. Есть кое-какие дела в штабе клана, — произнёс Ник по-русски и, откланявшись, двинулся к выходу.

— Оясуми насай, (Спокойной ночи!) — хором пожелали ему остающиеся, и пошли провожать до дверей.

— Ну, Машка, уже всех достала своим японским языком!

«Интересно, откуда Ник знает о моём новом увлечении? — задалась вопросом девушка. — Наверно, Беккер выболтала. Какого черта он вообще интересуется? Ведь я уверена, что он меня не жалует. Голову даю на отсечение, что его показное увлечение мною — это сплошной блеф!.. Ничего не понимаю. Да, пропади он пропадом, задавака! Как будто мне что-то нужно от этого гада!..»

— Мари, я жду.

— А-а, — невразумительно протянула девушка. — Ты это о чем, Ник? — спросила она и поспешно попыталась выдернуть свою руку неизвестно как оказавшуюся в его ладонях, но не тут-то было.

— Я спрашивал, когда мы снова увидимся, — терпеливо повторил он.

— Даст бог, то никогда! — не задумываясь, совершенно искренне выпалила Мари. — Ой, прости, я не хотела так грубо…

— Подумай, как следует, моя дорогая.

— Я не твоя дорогая и что тут думать? Ты сам по себе, а я сама по себе. Меня такая ситуация вполне устраивает…

— В таком случае, извини за назойливость.

Ник мягко рассмеялся и, прощаясь, поднес ее ладонь к своим губам. Она еле удержалась от крика, настолько неожиданной оказалась довольно сильная боль от укуса.

— С ума сошёл? Ты что делаешь? — воскликнула возмущенная девушка. Ник удивлённо приподнял бровь.

— В чем дело, дорогая?

— Ты укусил меня!

— Не может быть! Ты не бредишь? Где? — с недоумением спросил юноша. Под прицелом двух пар заинтересованных глаз он тщательно исследовал её ладонь. На ней не оказалась никаких видимых отметин.

— Дорогая, я бы извинился, мне нетрудно, но к моему великому сожалению, я не вижу повреждений, — насмешливо добавил он.

— Иди к черту! — сердито буркнула Мари, вырвав свою ладонь.

— Н-да, Машка! Кажется, у тебя обширный глюк с заездом в мозги, — немедленно прокомментировал происшествие Иван и заговорщицки подмигнул товарищу. — На твоем месте, Ник, я бы с ней позже договорился о свидании.

Не обращая никакого внимания на косые взгляды девушек, парни понимающе переглянулись и, рассмеявшись, на прощание дружески пожали руки друг другу.

Трудности отечественного съёма проституток

Втроем они спустились в подземный гараж особняка. Иван открыл дверь черной «ауди» и усадил девушек на задние сиденья, а сам сел за руль автомобиля. Повернувшись к ним, он весело спросил:

— Ну, красавицы, куда рванём? Есть предложения?

— Лично мне всё равно куда, — отозвалась Соня и вопросительно посмотрела на Мари.

— Ночные клубы надоели. Терпеть не могу привкус наркотиков и прочей дряни в крови, но нужно соблюдать традиции, — размышляя вслух, задумчиво сказала Мари. — Может, рванём на окраину? Вдруг нам повезет нарваться на преступный элемент…

— Не имеющий дурных привычек в виде курения, потребления алкоголя и наркотиков. Такой мифический преступный элемент просто стадами ходит по окраинам нашего города, — фыркнув, перебила её подруга.

— О, Боже, прошу о сущей мелочи! Дай нам вволю порезвиться и пусть на ужин будет экологически чистая продукция! Умоляю, не нужно добавок, особенно синтетических, — молитвенно сложив руки, молвила Мари и, не выдержав, засмеялась вместе со всеми.

«Ауди» мягко тронулась с места и двинулась к выходу из гаража. Иван слегка притормозил, в ожидании пока перед ними распахнутся бронированные створки ворот, и Сонечка успела подмигнуть, а Мари — помахать строгой охране, высокому молодому человеку в тёмной форме, беспристрастно взирающему на отъезжающих. Невзирая на официальную строгость, в глазах парня промелькнул веселый огонек. Иван неодобрительно покосился на него и так рванул с места, что девчонки завизжали и, смеясь, падали друг на друга на крутом развороте.

Въехав в Приморский район города, они оставили машину на тротуаре у нового высотного дома и, неспешно прогуливаясь, пошли по ночному городу. Несмотря на позднее время, на улицах оказалось довольно много народа — и просто праздношатающихся гуляк, и усталого рабочего люда, спешащего к домашнему очагу. Заметив ночной клуб средней руки, молодые вампиры свернули в его направлении. Вокруг злачного места шумела и бесцельно кружилась пьяная толпа подростков. Совсем юные размалеванные девицы, выглядящие старше лет на двадцать под слоем грубой косметики, строили глазки таким же парням, а те в пьяном угаре пытались казаться взрослыми мужиками и периодически выясняли отношения друг с другом на их любимом уровне «ты меня уважаешь?» Иногда вспыхивали драки, причем нередко с участием обоих полов.

— Ну как? Ещё остались иллюзии насчёт экологически чистого элемента? — покосившись на Мари, съехидничала Соня.

— Тише, не мешай поиску! — азартно сверкнув глазами, шикнула та на подругу. — Видите вон ту группку в аллее? По-моему подходящая дичь. Ну, точно наши клиенты!

— Это там, где один из парней хлещет девицу по лицу? — уточнил Иван. Получив утвердительный кивок, он повёл девушек в направлении выбранной дичи.

Подойдя ближе, они смогли лицезреть картину съёма дешёвой путаны во всей её неприглядной красе. Двое парней с неиспорченными интеллектом лицами стояли рядом с тощей чернявой девицей, одетой в традициях своей профессии — в туфли на высоченных каблуках, короткую юбку и нечто напоминающее лифчик. Будучи здорово навеселе, проститутка осмелилась перечить сутенеру:

— Ну, Ибраги-и-имчик, отпусти меня. Пожалуйста. И-к. Ну, миленький, чего тебе стоит? Я ж только с аборта! Ей богу, я отработаю! Вот только перестанет живот болеть, — плаксиво причитала она, цепляясь за него и заискивающе заглядывая в глаза. Получив очередную несильную оплеуху, тому не хотелось портить товар, она начинала тоненько скулить, имитируя рыдания. — Не надо меня бить, Ибраги-и-и-мчик! Ну, не надо! Я отработаю! Честное слово, через три дня я буду пахать как проклятая! Ну, Ибраги-и-и-мчик!..

— Отцепись, шалава! Тут тебе не госпредприятие, у меня б… на больничном не сидят. Иди с клиентом, сука, кому я сказал? Упустишь его, зарежу…

Клиент, высокий крепкий парень лет тридцати, с ухмылкой наблюдал за этой сценой. Наконец, сутенеру надоело нытье. Прорычав нечто матерное, он так хлестнул проститутку по лицу что та, не устояв на высоких каблуках, как подкошенная рухнула на землю.

Иван, наблюдавший за происходящим с брезгливой миной на лице, неожиданно повернулся к спутницам.

— Видите? Слева, в кустах сирени! — сказал он вполголоса.

Девушки внимательно всмотрелись в густые темно-зеленые заросли. На нижней толстой ветке сирени, скорчившись, сидел мальчишка лет пяти. Он беззвучно плакал, размазывая слёзы по грязным щекам. Когда проститутка упала от удара сутенёра, ребёнок не выдержал. Отчаяние исказило худое личико, и с воплем «мама!» он бросился к ней и принялся тормошить бесчувственное тело. Наконец, та неловко зашевелилась и сделала попытку подняться. Что оказалось нелёгким занятием при её обуви.

Нетвердо стоя на ногах от дозы алкоголя и полученной оплеухи, тем не менее, проститутка дотошно осмотрела свой наряд и принялась сосредоточенно отряхивать его от грязи. В какой-то момент она заметила мальчика. В её мутных глазах загорелась ярость пополам с радостью. Наконец-то есть на ком безнаказанно сорвать злобу за унижения, выпавшие на её долю.

— А-а! Всё шпионишь, мелкий засранец? Снова бабка послала!

Грязно выругавшись, проститутка схватила ребенка за руку, и с размаха ударила. Наученный горьким опытом, тот попытался прикрыть голову руками, но это еще больше разъярило любвеобильную мамашу.

— Ну, давай! Иди, скажи старой суке, что я опять на улицу вышла! Чтобы эта потаскуха опять деньги таскала! Мои! Кровные! Когда же эта…лядина нажрется да сдохнет?.. Кровопийцы! Всё вам мало! Сколько раз говорила, не таскайся за мной!

Под градом ударов мальчик упал и попытался отползти, но проститутке показалось мало. Подскочив, она принялась ожесточенно пинать скрюченное тельце.

— Вот тебе! Вот тебе! Будешь знать, как шпионить! Ни копейки не дам! Хоть подохните со старой курвой! — в визгливом голосе слышалось торжество мелкой пакостной твари.

Мужики захохотали.

— Вот, б… дает! Ишь, как круто своего сучонка воспитывает! — воскликнул клиент с одобрением, и проститутка принялась пинать мальчика с удвоенной силой.

— Пожалуй, на сегодня достаточно зрелищ жизни на дне, — бесцветным голосом произнёс Иван. — Мы не нарушим охотничий кодекс, взяв их в оборот. Насколько я припоминаю человеческое право, когда одни взрослые издеваются над беззащитным ребенком, а другие на это безразлично смотрят, то такое действо подлежит наказанию. К сожалению, их неповоротливая машина правосудия действует долго и зачастую в упор не видит таких мелочей, но мы не настолько близоруки. Правда, девочки?

— Ладожский, мне не нравится дичь. Давай не будем спешить и ещё немного погуляем… — беззаботно проговорила Соня и, взяв его под руку, потянула за собой.

Делая вид, что не слышит, Иван мягко освободился из её хватки и продолжал:

— Предлагаю на правах их знаменитого суда-тройки вынести скорый приговор. Кто за то, чтобы приговорить подонков к смертной казни? Единогласно, — произнес он, непримиримо глядя на вдруг заколебавшуюся девушку. — Помолчи. На ком-нибудь другом более достойном демонстрируй своё человеколюбие. Учти, я обязательно прослежу, чтобы на этот раз ты не отлынивала от охоты.

— Прекрати, командовать!.. — взвилась Соня, но под его взглядом понурилась и чуть слышно буркнула: — Хорошо, я постараюсь.

Мари удивленно покосилась на подругу.

— О чём речь?

— Не бери в голову. С некоторых пор на почве человеколюбия у Беккер развивается паранойя. Пора её вытравить, пока та не приняла необратимый характер, и она не выпала из вампирского сообщества, — сдержанно пояснил Иван, заметив её недоумение. — Хватит болтовни, пора за дело! — скомандовал он, бесшумно срываясь с места. Возбуждённо сверкая глазами, девушки двинулись следом.

Троица, увлекшаяся издевательствами над мальчишкой, не замечала их до того момента, пока они не остановились рядом.

— Чё надо, придурок? Чё…, уставился? Тут тебе не театр! — злобно оскалился товарищ с гор.

— Почему? Такое поучительное зрелище нечасто увидишь. А сколько экспрессии и динамизма в постановке! — лениво растягивая слова, сказал Иван. Засунув руки в карманы, он принял обманчиво расслабленную позу.

Почти скрытые его высокой фигурой девушки держались позади и пока не вмешивались в действие. Посерьёзнев, сутенер исподлобья разглядывал потенциального противника. Слишком самоуверенная поза, уверенный взгляд и показная ленца заставили его насторожиться. Почувствовав неясную угрозу, он сунул руки в карманы, проверяя на месте ли «выкидуха».

— Вали отсюда, пока цел! — разразившись серией матюгов, добавил он в завершение.

— Фу, как грубо! Думаю, для театра слишком много вульгаризмов с непереводимой игрой слов. Всегда так бывает, когда на сцене поганые актёры, — пропела Мари, выступая из-за спины юноши, и капризно добавила: — Ладожский, что за дела? Хватит размусоливать, ближе к делу!

— Машка, не мешай общаться с народными массами.

— Нафиг они сдались?

— Не торопись. Согласно охотничьему кодексу мы обязаны соблюдать формальности…

— Ибрагим, ты только глянь, какие цыпочки к нам пожаловали! — «созрел» клиент, очевидно, хороший знакомый приснопамятного товарища с гор. — Ну…, высший сорт! — и его рожа растянулась в довольной ухмылке.

— Ну, надо же! Беккер, кажется, мы идем высшим сортом! Ты польщена? — засмеялась Мари, глянув на молчащую подругу. Та брезгливо поморщилась.

— О чём ты говоришь? Будь моя воля, в жизни не подошла бы к таким подонкам…

— Вай, такая красивая девочка! Зачем ругаться? Обе идите ко мне работать. Не обижу, да! — слащаво заулыбался Ибрагим при виде девушек. Его глаза загорелись.

Проститутка, испугавшись, что у неё появились конкурентки, злобно окрысилась.

— Пошли вон, шалавы! Здесь я работаю!

С визгливыми ругательствами она бросилась к Мари, но отброшенная молниеносным движением Ивана, отлетела в сторону.

— Ибрагимчик, прогони этих сучек, ты же здесь хозяин! — заискивающе залепетала проститутка.

— Заткнись, б…, из-за тебя все! — отмахнулся «Ибрагимчик». Оценивающе оглядывая девушек, он старался не выпускать из поля зрения их спутника. Внутреннее чувство кричало об опасности, и сутенёр не решался напасть первым.

— Что ты дрейфишь, брат? Всего-то дел, отрезать козлу яйца и девочки наши. На них же озолотиться можно, люди в очередь встанут! — процедил «клиент», довольно усмехаясь. Мощный качок с рельефно выпирающими мышцами свято верил в собственную силу, не слушая предостережений интуиции. Он ни во что не ставил юношу хоть и гибкого, но худощавого телосложения.

Испуганная проститутка почти протрезвела.

— Эй, Пойдём, парниша, обслужу по первому классу! В накладе не останешься… — сказала она хриплым голосом, хватая клиента за руку.

— Да, пошла ты…! Кому ты нужна, коза затрепанная! — не спуская с девушек жадного взгляда, тот с силой пихнул проститутку и она, ругаясь, снова растянулась на земле.

— Не знаю, как вы, а лично меня уже достали грязные речи. Уши вянут от матюгов, — деловито сказала Мари. — Значит, первым делом перекроем их поганый поток.

Прищурив отливающие фиолетовым глаза, она молниеносно бросилась вперёд и неуловимым человеческому глазу движением ткнула всех троих в районе горла.

— Порядок!

— Какая многозначительная пауза на сцене бытия! Как много в ней трагичности и смысла! — усмехнулся Иван пока работники сферы обслуживания и их несостоявшаяся клиентура с натугой хватали ртом воздух не в силах издать хоть какой-то звук.

— Дичь под контролем, пора вести их на оперативный простор, — подытожил он и вопросительно посмотрел на приятельницу. — Машка, что у нас с лицензиями?

— Есть две с разрешением на убийство.

— Женщине повезло, — в голосе юноши прозвучало сожаление.

Через ментал он отключил ненужную дичь. Проститутка тут же свалилась рядом с мальчиком. Для него ничего не изменилось. Потеряв сознание, он по-прежнему лежал на земле.

— Мы куда? — возбуждённо спросила Мари.

— Нет смысла тащить их далеко. Неподалёку есть большой и запущенный парк. Думаю, нам никто не помешает. Чур, ментал не использовать!

— Ага, и боевые навыки по минимуму, а то неинтересно!

— Вперед! — скомандовал Иван и дал дичи понуждающий ментальный импульс.

Лица подонков исказились в безуспешной попытке вырваться из невидимых пут, но все усилия оказались тщетными. Подгоняемые ментальными бичами, они послушной рысцой двинулись к парку.

Безопасность не дремлет

В огромной диспетчерской Центра слежения Службы безопасности клана Волка, царило деловое напряжение. Огромное помещение, заполненное неимоверным количеством приборов причудливых форм и непонятного назначения, очень походило на диспетчерскую НАСА… из будущего. Прежде всего, входящим бросалась в глаза гигантская необычная карта, отображающая подконтрольный клану Волка регион. В основном него входили, Европа и территории государств бывшего СССР. То усиливаясь, то угасая мерцали многоцветные зоны напряженности ментальных полей; бежали строки анализа данных поступающей информации, передаваемой в режиме реального времени, которая одновременно поступала в Аналитические отделы СБ РК и СБ ОК. Обе службы обрабатывали данные независимо друг от друга, а затем эксперты проводили сравнительный анализ их выводов.

На одном из мониторов СБ замигал зеленый огонек, сопровождаемый певучим звуковым сигналом. Он показывал всплеск точечной напряженности в ментальном поле Петербурга.

— Ну-с, что здесь происходит? — дежурный офицер с заинтересованным видом склонился к монитору. Он совсем недавно получил внеочередное звание и потому очень ревностно относился к своим новым обязанностям.

— Молодняк дичь гоняет, сэр! — доложил оператор.

— Выведи на экран идентификационную информацию.

— Есть, сэр. Согласно сигнальным чипам это трое стажеров, только что окончивших Академию. Место охоты — Петербург Приморский район. В работе четыре объекта, — отрапортовал он и с завистью добавил: — Везёт же молодняку, вовсю развлекаются на каникулах!

— Лицензии на ликвидацию есть?

— Да, сэр. Две штуки с правом на убийство.

— Замечательно, отметьте их в рапорте и поставьте на контроль. Проследите, чтобы детишки не прокололись. Огласка нам ни к чему. В случае использования лицензий, не забудьте послать группу зачистки.

— Слушаюсь, сэр.

— Не трудитесь, господа, — раздался по громкой связи спокойный голос. — Я заеду за дочерью и сам присмотрю, чтобы всё было в порядке

— Так точно, сэр! — вытянулся в струнку дежурный офицер, и тихо уточнил у оператора: — Сколько объектов задействовано в охоте? Четыре?

— Да, сэр.

— Снимите ребятишек с контроля. Укажите в рапорте четыре лицензии на ликвидацию и вышлите на место ближайшую группу зачистки.

Дежурный офицер совсем недавно оказался в офицерском составе СБ клана Волка, но был опытным оператором с очень большим стажем. Долгое время он прослужил в СБ ОК и о привычках Главы СС знал не понаслышке.

Охота есть, удовольствия нет. Бандерлоги, хорошо ли вы меня слышите?

Тихо и темно в огромном запущенном парке, который отличался от настоящего леса только множеством неухоженных тропинок прихотливо петляющих между высокими деревьями. Их замысловатая паутина временами сводила одиноких путников, а затем неуклонно вновь разводила в разные стороны.

На пороге времён стояла ранняя осень. Дородная цветущая красавица еще медлила со своим появлением. Кокетничая, она ждала той поры, когда сможет явиться миру во всей своей золотой красе. Но воздух в парке уже по осеннему был чист и прозрачен. Лёгкий ветерок нес с собой пряные запахи земли — прелой листвы и грибов, вызывая тоску по уходящему лету.

В центре лесного массива на низинном лугу мелодично пели цикады. Их мирная трескотня придавала сонное очарование ночному пейзажу, озаряемому таинственным сиянием полной луны. Порождая тёмные фантазии, верная спутница Земли безуспешно пыталась заменить ей солнце. В ночном полумраке на звездном небосклоне стремительно проносились крошечные тени. Это охотились летучие мыши, не менее верные спутники мифических вампиров.

Топот и мат вперемежку с хриплым дыханием вмиг разрушили мирное очарование парка. На фоне прозрачной тьмы промелькнули два бегущих нескладных силуэта. В поисках спасения они отчаянно ломились сквозь кусты и невысокий подлесок.

Испуганные цикады примолкли — но страх не вечен и спустя мгновение, вновь зазвучало их мелодичное стаккато.

В кроне высоких сосен бесшумно промелькнул еще один силуэт. Мужчина, в котором чувствовалась грация и упорство настоящего хищника, неспешно преследовал двух первых. Внезапно он замер, к чему-то напряженно прислушиваясь.

— Слушай, так нечестно! Ведь мы договаривались идти по деревьям, а ты спустился на землю. И куда подевалась Соня? Что-то она совсем отстала, — проговорила Мари. Выпустив когти, она легко как кошка спрыгнула с дерева и встала рядом с юношей. Хмурясь, тот оглядывался по сторонам.

— Не отвлекай. Я занимаюсь её поисками, — озабоченно буркнул Иван. — Да, ты не торопись. Пусть дичь уйдет подальше, а я тем временем найду Соню.

— Ну, смотри, если опоздаешь, и мы их упустим, сам будешь виноват. Вдруг при такой форе они сбегут? Ведь парк не слишком велик, а мы договаривались, что охота только в его границах.

— Что ж, значит, мадам Фортуна на их стороне, — ответил Иван, по-философски спокойно относясь к возможной потере дичи, и бесшумно растворился в ночной тьме.

Сердито ворча, недовольная Мари присела на корягу, торчавшую из-под земли. Время шло и возбуждение охоты, владевшее ею, внезапно пропало. Девушке отчего-то стало одиноко в безмолвии парка, чью тишину нарушал только ветер, заунывно шумящий в высоких кронах деревьев. Вдруг на нее накатила такая темная волна, что захотелось взвыть от тоски. «Господи! Какого черта? Что случилось?» — насторожившись, подумала она и вскочила на ноги.

Внезапно Мари послышался слабый вскрик. «Не может быть!.. Неужели Беккер попала в беду?» Сориентировавшись через ментал, она бросилась к подруге.

«Чёрт!» — взору девушки предстала странная картина, носившая для нее почти апокалипсический характер. Неизвестно каким образом, бандитам удалось изловить Соню и сейчас, приставив нож к её горлу, они торговались с Иваном. Тот находился в отчаянии. Застыв в напряженной позе, он никак не мог решиться ни напасть на бандитов, ни обездвижить их, применив ментал. Он безумно боялся, что не успеет вовремя и подонок успеет перерезать горло девушке. Обнаглевшие бандиты осознали своё преимущество, и в любой миг были готовы осуществить свою угрозу.

— Ты, недоумок! Свяжи его чем-нибудь, пока вторая сучка не явилась, — с яростью прошипел «Ибрагимчик» недалекому клиенту. — А ты, мудак, не дергайся, если не хочешь получить в подарок голову своей цаци отдельно от туловища.

В стрессовой ситуации в речи сутенера исчез акцент, и в ней даже зазвучали интонации грамотного человека.

«Да, ирония судьбы — охотники стали дичью. Правильно говорят, что фортуна — дама переменчивая, и в любой момент может повернуться к тебе зад… спиной», — вздохнула Мари, и быстро прикинула с какой позиции лучше напасть. Пока внимание уголовной парочки было направленно на юношу, она обошла их с тыла. Бесшумно приблизившись к сутенеру мертвой хваткой державшему свою заложницу, Мари перехватила его руку с ножом и, с ожесточением вывернув, сломала. Взвыв от боли, тот упал на колени.

В мгновение ока друзья оказались рядом с Соней. Схватив её в охапку, Иван некоторое время не выпускал девушку из объятий. Затем он гневно глянул в сторону убегавших бандитов и напрягся, готовый сорваться в погоню. Соня его не пустила. Обняв, она прижалась к нему всем телом.

— Ладожский, прошу тебя, не надо! — воскликнула она с мольбой в голосе.

— Сонь, что с тобой? Ты ранена? — встревожено воскликнул он. — Убью гадов! Живьем разберу по косточкам!

— Не беспокойся, со мной все в порядке.

— Беккер, ты не врешь?.. Слава богу!.. Пусти, родная! Шутки кончились! Для начала я вырву им кое-что, чтобы эти твари не смели размножаться и поганить землю своим потомством! — прошипел Иван, и на его лице появилось непреклонное выражение. Взглянув на расстроенную девушку, он сбавил тон и ласково добавил:

— Не кисни, малыш! Я быстро. Хочешь, идём вместе? Лично поучаствуешь в экзекуции как настоящая вампирка, — юноша пытливо заглянул в её глаза. — Зря! — он снова сделал попытку высвободиться из рук Сони, но та вцепилась ещё крепче.

— Нет, не пущу. Стой, Мари! Ты тоже никуда не пойдешь.

— Сонь, да, что с тобой творится? — произнесла та, с удивлением вглядываясь в расстроенное личико подруги.

— Всё хватит! Не хочу, чтобы мои лучшие друзья становились профессиональными убийцами!

— ?..

— Простите, что помешала вашему развлечению, но больше так поступать нельзя! — решительно сказала Соня. Серьезная как никогда она отступила на шаг и твёрдо глянула в огорчённые лица друзей.

— Не знаю, с чего начать… — девушка криво усмехнулась. — Неужели вы не понимаете, что нельзя убивать забавы ради? И неважно, что эти подонки заслужили своё наказание. В аллее, глядя на то, как трое взрослых издеваются над малышом, мне пришло в голову, что мы ничем не лучше этих тварей, — страшно волнуясь, выпалила она. — Поймите, ведь люди по отношению к нам, все равно, что дети!

— Хороши детки, с ножичком в одной руке и с кастетом в другой! — сердито пробурчала Мари, но Соня увлеклась собственной идеей и горячо принялась её отстаивать.

«Ну, я и дура! — уныло подумала Мари, вполуха слушая излияния подруги. — Зря не перерезала горло бандитам, когда была такая возможность. Черт, теперь в клане Волка начнется нудное разбирательство с дотошным выяснением, почему заявленные лицензии на убийство оказались неиспользованными». Отвлекшаяся было девушка, покосилась на застывшее лицо друга, и внимательней прислушалась к тому, что говорит их новоявленная мать Тереза.

— Я считаю, что неправильно всё, что мы делаем! Кто дал нам право безнаказанно убивать людей? Уж точно не они! Считаю, что такие действия по отношению к ним незаконны и аморальны! И ведь мало нам людей в качестве дичи для забавы, так мы еще без их согласия вырываем молодежь из их семей, для которых такая потеря страшное горе. Даже у нас многие не знают, что похищаемых людей зачастую используют в качестве подопытных кроликов в экспериментах по генетике. Думаю, наш институт не исключение, где так безжалостно эксплуатируют человеческий материал. Поймите, ведь так нельзя! Это не по-человечески! При таком отношении мы теряем моральное право называться людьми…

— Спорный тезис. Я имею в виду право называться людьми. Соня, ты забываешь, что мы уже не Homo sapiens.

— Ладожский, ты не понимаешь! Речь идёт о том, чтобы научиться жить с людьми как с равноправными партнерами. И ты не прав, по-любому, мы составная часть человечества и должны придерживаться изначальных духовных ценностей…

— Ох, Сонька, ну и путаница у тебя в голове! Боюсь, это ты ничегошеньки не понимаешь. К твоему сведению, лично я совсем не жажду оказаться в рядах твоего распрекрасного человечества, и жить в резервации на правах генетического уродца, — холодным тоном перебил ее Иван. — Это ты пойми, что так и будет, причем, в лучшем случае. Вот уж кто на самом деле не бредит равноправием, так это твое разлюбезное человечество, — лицо юноши превратилось в прекрасную ледяную маску. — Однажды обнаружив троянский подарочек в своих рядах, если они не сразу решат перебить нас, то уверяю, сделают это несколько позже. Что-что, а инстинкт уничтожения соперника у человечества развит очень хорошо. Люди не потерпят рядом с собой конкурирующий вид. И тогда не ты будешь переживать по поводу негуманных экспериментов над ними, а политики и прочие честолюбивые болтуны из человечества будут делать себе имя на горячей тематике. При этом они не ударят палец о палец, чтобы избыть существующую несправедливость. Ведь лживый гуманизм на словах в среде человечества это самое распространенное явление. Да, мы вампиры, а не ангелы, но в нашем обществе не принято прятать голову в песок. Да, у нас есть свои скелеты в шкафу, но мы не стыдимся их и открыто выставляем на всеобщее обозрение. И случись что, я буду до последнего защищать свое несовершенное, но родное и понятное мне вампирское государство. Что бы ты ни говорила, но нам не нужны чужие ценности с их липовыми понятиями о равноправии и гуманности. Пойми, Беккер, это абстрактные идеи и в реальном мире каждый вид понимает их по-своему.

— Должны же быть какие-то общие ценности! Нельзя жить по принципу: человек человеку волк, или вампир человеку волк!.. Ой, что-то я совсем с тобой запуталась!

— Нельзя. Наплюй на человечество и живи как вампир вампиру! Может, наше общество не гарантирует личной безопасности, но позволяет сохранить независимость и чувство собственного достоинства и мне такая система ценностей очень импонирует.

— Ладожский, прекрати! — топнула ногой Соня. — Понимаю, спорщица из меня никакая, но неужели ты на самом деле не понимаешь, что я хочу сказать? — воскликнула она, отчаянно пытаясь поймать его ускользающий взгляд.

Когда ей это не удалось, девушка упавшим голосом пробормотала:

— В общем, что бы вы ни думали, лично я считаю, мы должны жить в мире с людьми и уважать их права. Нельзя вмешиваться в судьбы людей по своей прихоти, тем более вот так запросто решать жить им или умереть, как будто речь идет не о разумных существах, а о безмозглых животных. Вампирам нужно научиться сдерживать свои хищные инстинкты…

— Браво! Браво! Давно не слышал столь прочувствованных пацифистских речей! — аплодируя, воскликнул Палевский, выступая из темноты. — Надо же, в наших хищных рядах завелся кролик-миротворец! Мадмуазель Беккер, надеюсь, как генетик Вы понимаете свою уникальность? Милая, а тебе не кажется, что не менее жестоко заставлять свирепого хищника питаться морковкой? Куда же подевался твой гуманизм по отношению к хищникам?.. — вкрадчиво произнес он, глядя на смущенную его неожиданным появлением троицу.

На лице некоронованного короля вампиров появился ленивый интерес. Насторожившись, Иван подобрался, ни на секунду не выпуская его из виду. «Глупый мальчишка!» Палевский иронично хмыкнул и в его зелёных глазах вспыхнули смешинки.

— Жалость к людям… любопытно, — мягко проговорил он. — Скажи, милая, разве они жалеют свою пищу? Многие ли из них спрашивают разрешения на убийство у своих коров, свиней, кур? Скажешь, животные не могут им ответить. Но согласись, это еще не повод их убивать. И заметь, люди не задаются вопросами гуманизма, с аппетитом поедая бифштексы. Знаешь почему?.. Чтобы не говорили, в первую очередь человек тоже хищник и не откажется от мяса на обед. Это единственное настоящее оправдание убийств. Всё остальное ложь, призванная примирить человека с совестью. Ведь он поневоле привязывается к домашним животным, живя с ними бок о бок, и начинает видеть их индивидуальность. Пойдем дальше по пищевой цепочке. А как же сами животные? Разве они терзаются муками совести, поедая друг друга или живую траву и цветы? Думаю, нет. Ведь так заложено в них природой через инстинкты.

Палевский с сожалением глянул на упрямо молчащую девушку.

— Вот видишь, милая, как просто дойти до абсурда в своей жалости? — спокойно сказал он и, не ожидая ответа, достал сигареты.

Находящиеся в напряжении молодые люди, получив передышку, облегчённо переступили с ноги на ногу, не замечая, что во время речи Главы СС стоят по стойке смирно. Тот прикурил, спрятавшись от ветра, и затянувшись, смерил троицу испытующим взглядом. Юноша немного успокоился, поняв, что его любимой девушке не грозит немедленное наказание. Сама диссидентка упрямо поджала губы, по-прежнему не соглашаясь с его тезисами, но не смела спорить с авторитетным противником. Дочь недоумённо хлопала глазами, не понимая, чем вызван весь сыр-бор.

На лице Палевского появилось холодное официальное выражение.

— Да, мы свирепые хищники, от этого никуда не денешься, с другой стороны мы разумный вид и можем переступить через инстинкты. В конце концов, мы не настолько безжалостны к человечеству как тебе кажется. Выборка из его рядов всегда идет в разумных пределах. К твоему сведению они гораздо больше теряют в ДТП, не говоря уж о прочих стихийных бедствиях, — смерив Соню взглядом, от которого она зябко поёжилась, он вкрадчиво добавил: — Хочешь сказать, что ты согласна отказаться от своих преимуществ вампира? Без проблем! Могу запросто избавить тебя от мук совести, вернув в ряды человечества.

— О, нет! Я хочу быть вампиркой! — испуганно закричала девушка. — Михаил Янович, Вы не так поняли! Ведь я говорила о гуманизме для всех существ!.. — он умолкла подавленная резким тоном и угрозой Главы СС. Тот удивленно приподнял бровь.

— Милая, ты слишком увлекаешься утопическими идеями. А гуманизм и равенство — это такая парочка зверей, которая живет только в умах мечтателей ни от мира сего и на страницах романов. Правильно тебе ответил молодой человек, в чистом виде такие понятия — абстракции. Теперь вернемся к вопросу о морали. По моему мнению, чтобы свободно руководствоваться нормами человеческого сообщества, нужно физиологически стать одним из его членов, и думать соответственно, — он пресек на корню немую попытку девушки возразить ему. — Не лги сама себе! Несмотря на внешнюю схожесть, мы людьми уже не являемся. Слишком уж многое извне привнесено в наш геном. А поскольку у нас иная физиология, то у нас другие повадки, и другие цели в жизни. Следовательно, по-иному складываются общественные взаимоотношения для решения общих задач, а мораль — всегда производная социума. Она удобная шкурка для выживания в рядах конкретного сообщества. Мадмуазель Беккер, если Вы по-прежнему хотите быть одной из нас, тогда скажите, зачем Вам нужны чужие моральные установки, которые не пойдут на пользу вампирскому сообществу в целом?

— Я н-не знаю, — слегка заикаясь, прошептала обескураженная девушка. Она примолкла, всем своим видом напоминая несчастного промокшего котенка. Её полемический задор бесследно исчез, но она все равно чувствовала себя правой. Палевский усмехнулся, и его глаза зажглись недобрым блеском.

— Как там говорится в одном романтическом произведении? Максима Горького, если не ошибаюсь, «безумству храбрых поем мы славу». Вот только не согласен с его второй половиной, что «безумство храбрых — вот мудрость жизни». Я хочу, чтобы молодые вампиры трезво оценивали жизненную ситуацию и понимали, что добро наказуемо, если оно идет в разрез с общепринятой моралью общества, в котором вы живете. Милая, теперь перейдём к конкретике. Когда приступишь к работе, передай старшему, что у тебя месяц штрафных работ в изоляторе. Настолько острый приступ абстрактного гуманизма нужно немедленно лечить, и очень надеюсь, что не хирургическим путем. Должен заметить, что у тебя будет очень обширное поле для жалости. Судя по твоей реакции, ты уже наслышана о нашем изоляторе, но подожди расстраиваться — это еще не все.

Неуловимым движением Палевский выудил нечто из густых зарослей, и ошеломленная девушка еле успела поймать тощее тельце. В ее руках оказался мальчик, жертва недавних издевательств на аллее.

— Если так уж невтерпёж, потренируйся в жалости на человеческом детеныше.

— Михаил Янович, но у родителей уже выбрана норма на воспроизведение! К тому же мальчик слишком мал для феникса. Ведь мы берем их в вампирские семьи, только непосредственно перед инициацией, — слабым голосом пролепетала Сонечка.

— Неужели? Есть еще что-то, чего я не знаю о фениксах? Нет? Удивительно! — с сарказмом произнес Глава службы генетики. — И причем здесь твои родители? Сей подарок лично для тебя.

— Господи, куда же я его дену?

— Легко быть добренькой, пока дело не касается тебя лично. Правда? Что ж, относительно мальчишки есть, как минимум, три выхода. Первое и самое простое решение это свернуть ему голову и оставить труп группе зачистки. Второе, подбросить до ближайшего детдома, где жизнь с матерью-проституткой покажется ему раем. И третий, это усыновить в собственной семье, — Палевский испытующе глянул на девушку. — Вижу, мадмуазель Беккер, что Вы не ищете легких путей. Что ж, тогда Вам придется поднапрячься и решить ряд проблем в ближайшее время. Найдите спутника жизни и уговорите его взять маленького феникса в вашу семью. Для поиска партнера, ввиду срочности дела, я разрешаю воспользоваться генетическим банком. Завтра же подашь заявку. На все дела даю тебе неделю, — непререкаемым тоном произнес он, и у девушки задрожали губы от еле сдерживаемых слез.

Нахмурившись, Палевский снова полез за сигаретами. Пока он курил, испытующе глядя на притихшую троицу, у него запищал сигнал вызова. Выслушав невидимого собеседника из Службы зачистки, он раздраженно ответил:

— Да, вы не ошиблись, трупов только три, два в парке и один на аллее. Так что вы ничего не потеряли.

Держащая на руках спящего мальчика, Соня испуганно вздрогнула, как-то разом осознав, что отец Мари, такой спокойный и обаятельный в домашней обстановке, на самом деле — пугающе страшная величина в мире вампиров, диктатор с практически ничем не ограниченной властью.

Иван не сразу успокоился, не решаясь поверить, что всё разрешилось. Конечно, он видел, что девушка либо постоянно отказывалась участвовать в охотах, либо пассивно стояла в сторонке, вынужденная участвовать в них, но не придавал ее причуде особого значения. В конце концов, это личное дело каждого и не все любят охоту. Но он не знал, что дело зашло настолько далеко, иначе давно бы уже принял соответствующие меры. В отличие от Сонечки, он прекрасно представлял себе, какое жесткое наказание могло бы воспоследовать за подобное вольнодумие, и тихо радовался, что она легко отделалась. Но все же юноша не смог промолчать:

— Михаил Янович, но нельзя же так! Вы не даете ей право самостоятельного выбора в личной жизни!

— Выбор? С чего бы это? Подставив горло подонкам, тем самым мадмуазель Беккер поставила себя вне закона, — холодно ответствовал Палевский, не обращая никакого внимания на протестующий возглас девушек. — К тому же ты не прав, говоря, что у неё нет выбора. Весь свободный мужской генетический банк в полном ее распоряжении. Стоит только отправить заявку, и компьютер подберет подходящего партнера, — забавляясь их тревогой, он снисходительно добавил: — Насколько я знаю из стрекота Мари, девушка тебе небезразлична. Так в чем дело, мой юный друг? Неужели ты не протянешь руку помощи попавшей в беду девице? Рыцарь ты, в конце концов, или нет?

— Что Вы, Михаил Янович! Я всегда готов! — радостно воскликнул смущенный юноша.

— Тогда не о чем больше беспокоиться. Вот видите, мадмуазель, как замечательно всё складывается. Кстати, вы едете со мной, поскольку ваша машина уже стоит дома в гараже.

Неожиданно в глазах Сонечки снова вспыхнуло прежнее упрямство, и она открыла рот, собираясь что-то сказать.

— Замолчи! Не смей спорить, — тихо прошипел Иван, забирая у неё мальчишку. К удивлению Мари та послушалась.

Раздался шум отъезжающей машины, и в потревоженном парке вновь воцарилась сонная тишина. О маленькой трагедии большого города со смертельным исходом, напоминали лишь два трупа, лежащие на большой поляне в нелепо-изломанных позах. Но вскоре и они исчезли. На высоте птичьего полета появилась две почти невидимые бесшумные тени. Они легко спрыгнули вниз и склонились над трупами. Тихо зажужжал невидимый прибор. Неяркая вспышка на миг осветила большеглазые маски, и все исчезло. Только на траве остались две светлых кучки пепла, напоминая миру о бренности всего живого на Земле.

Светало. Еще невидимое солнышко лениво потягивалось за горизонтом, но его лучи уже принялись раскрашивать пронзительную голубизну ясного осеннего неба нежно-розовыми красками восхода. Затем величественное светило выплыло из-за низкой линии горизонта и всей своей беспощадной мощью обрушилось в подлунный мир, изгоняя пугающие призраки ночи. Как всегда проснувшиеся пичуги приветствовали его победу радостной осанной, и их веселый беззаботный гомон заполонил запущенный парк.

Поднявшийся утренний ветерок, игриво пошевелил кучки пепла и, вдруг окрепнув, резким порывом разметал их по траве.

Мать-природа равнодушна к смерти. Ведь та — неотъемлемая часть жизни. Но она позаботилась о своих игрушках и страх небытия, заложенный ею в инстинкты всего живого, не дает нам бездумно шагнуть за тонкую грань.

Академия. Печально, но везение в любви, как и в картах, приходит далеко не к каждому

Рядом с Алисой бежала суетливая тень. В свете уличных фонарей она то укорачивалась, то удлинялась, но не отставала ни на шаг. Очередная попытка наступить на верную спутницу снова не удалась. Это одновременно раздражало и забавляло. Решив больше не заниматься глупостями, Алиса начала засыпать на ходу — давала знать о себе усталость после напряженной смены в госпитале Академии. В самом начале её дежурства на хирургическое отделение поступил мальчик-первокурсник со сложным случаем. Он спрыгнул с крыши коттеджа и, зацепившись за украшение декоративного водостока, потерял равновесие. Сегодня явно был не его день. Мальчишка ударился виском о камень и у него оказался проломлен череп, причём костные осколки легли в опасной близости от крупных кровеносных сосудов, угрожая их прорвать.

В общем, юный пациент заставил поволноваться Алису, держа её в напряжении всю операцию, К счастью капризная фортуна сменила гнев на милость, и всё закончилось благополучно. Затем последовала серия мелких травм молодняка, которые не давали ей передохнуть, поскольку их оказалось больше обычного, а ближе к вечеру доставили девочку из спецназа. Вроде бы с обычным набором вывихов и ранений после драки, но и с ней не обошлось без сюрпризов. Одно из ребер оказалось сломанным и, сместившись, задело легкое. Правда, здесь операция прошла значительно легче. Такие травмы довольно быстро заживают на вампирах и девчонка-спецназовка, получив необходимую помощь, категорически отказалась от госпитализации и тут же бодро ускакала к себе в казарму, мурлыча под нос веселую песенку. Врач только покачала головой, видя такое легкомыслие.

Алиса подошла к своему коттеджу под номером восемь на Сиреневой улице и замерла у крылечка, вглядываясь в темнеющий силуэт на открытой террасе.

— Молодой человек, что вы здесь делаете?

— Извините, мэм. Я уже ухожу, — печально произнес высокий парень и, поднявшись с качелей, легко перемахнул через перила. Обернувшись, он ещё раз бросил на ходу: — Простите, я не хотел Вас беспокоить…

Незнакомец быстрым шагом устремился к полутёмной улице.

— Постойте! Ведь это Вы частенько приходите на мою террасу и сидите здесь по ночам?

Парень замер, а затем повернулся к Алисе. В свете уличного фонаря его глаза и волосы сверкнули чистым золотом.

— О, простите! — воскликнул он с раскаянием. — Я не думал, что настолько беспокою Вас. Уверяю, мэм, больше такое не повторится. Ещё раз прошу прощения…

— Не нужно столько извиняться, молодой человек. Это лишнее! — улыбнувшись, Алиса беспечно махнула рукой. — Может, Вы повечеряете со мной, если не очень спешите? Попьем чайку, и Вы расскажете, что приводит Вас к моему дому.

Незнакомец неслышно приблизился, и она пытливо взглянула в его лицо с легким налётом грусти. Юноша оказался очень красив.

— Впрочем, несложно догадаться. Прежде здесь жила Ваша девушка?

— Вы угадали, мэм.

— Пустяки, я сама одиночка, поэтому сразу вижу родственную душу, — устало откликнулась молодая женщина. Отворив двери, она сделала приглашающий жест. — Заходите. Зовите меня Алисой и, пожалуйста, давайте перейдем на «ты», так мне привычней. Простите, что так сразу, но мы медики не слишком привычны к политесам. Ведь любимые коллеги или «благодарные» пациенты, так иногда под горячую руку обложат, что смешно им выкать после этого. Конечно, на первых порах приходится нелегко, поначалу не знаешь, куда деваться от смущения, а потом ко всему привыкаешь, такая уж у нас неблагодарная работенка в госпитале.

— Рад нашему знакомству, мисс Алиса, а я Тьен Моррисон из клана Тигра. Спасибо Вам… тебе за приглашение, но если не затруднит, то давай попьем чай здесь на террасе.

Молодая женщина понимающе улыбнулась.

— Не хочешь терять свои иллюзии, тебе до сих пор кажется, что она там внутри?

— Да. Вы очень чуткий человек, мисс Алиса. Простите, я снова перешел на «вы», но я исправлюсь.

— Нет проблем. Подожди немного, я скоро.

Когда она появилась на террасе нагруженная большим подносом, уставленным чайными принадлежностями, к её большому разочарованию там никого не оказалось.

— Все-таки сбежал! — огорчённо воскликнула Алиса. Поставив тяжелый поднос на столик, она взяла в руки небольшой сверток. — Вот дурачок! Я же хотела передать подарок от твоей девушки.

Присев за стол, она неохотно принялась за еду.

«Не знаю, что ты подумал, Тьен Моррисон из клана Тигра, — с досадой промелькнуло в её мыслях. — Наверно, беднягу совсем достали женщины. Честное слово, малыш, я не собиралась приставать. Всего лишь хотелось немного поболтать и послушать историю вашей любви. Глядишь, и вечер пролетел бы незаметно. Что ж, ничего не поделаешь, придётся в выходной тащиться в учебные корпуса и искать там парня. Может, оставить подарок в деканате?.. Нет. Хочу видеть радость на лице мальчика».

Размышляя о своём, Алиса не сводила глаз с соседнего коттеджа, за окнами которого нервно метались две тени. Её губы дернулись в насмешливой улыбке. «Вечер сплошного театра теней!» Она снова потянулась к вазочке с печеньем. Рассеяно кроша его в руках, она не замечала, что его россыпь образовала приличную горку на столе. Терзаемая любопытством молодая женщина нерешительно поднялась и, подкравшись к соседскому окну, без зазрения совести принялась подслушивать. Выдать себя она не боялась, скандалящие супруги вошли в раж и ни на что не обращали внимания.

— Хоть убей, всё равно с тобой не останусь! Гуляла и буду гулять, и ты мне не указ! Понял? — донесся яростный женский выкрик и тут же раздался звук звонкой пощечины.

— Сучка! Только попробуй! Я еще твой муж!

— Козёл! Убери свои мерзкие лапы!.. Ненавижу!.. Отпусти мои волосы, тупая скотина! — истерически взвизгнул женский голос.

— Извини, я не хотел… Сара, давай прекратим бессмысленный разговор… — с усталым раскаянием отозвался мужчина.

— Пошёл к чёрту! Кто ты такой, чтобы затыкать мне рот? Не забывай, что ты только числишься мужем! Сволочи! Сговорились за моей спиной и держите брачным контрактом! Судить вас нужно всех и тебя, и твоих родичей, и ректора, а в первую голову твоего папочку! Я знаю, это он всех подкупил. Старый педераст! Продолжал бы и дальше развлекаться с мальчиками и не лез не в своё дело! — последовал мерзкий смешок. — Может, и над тобой он трясется не из-за того что ты кровник, а потому что неровно дышит?..

Послышался глухой удар, оборвавший на полуслове лихорадочные словоизлияния женщины.

— Заткнись, брехливая сука! Совсем сбрендила? Не смей трепать поганым языком достойное имя отца, ты и мизинца его не стоишь! — взревел разъяренный мужчина.

В наступившей вечерней тишине прозвучал долгий по-заячьи тоненький вскрик, полный нестерпимой муки. Алиса побледнела и зябко поежилась.

«Идиотка! Чего она так надрывается, как будто её убивают?.. Боже мой! А вдруг Давид вышел из себя и на самом деле?.. Что же делать? Может, позвонить в службу безопасности?» — заполошно подумала она, но тут к её великому облегчению раздался тихий надрывный плач и мужской голос испуганно забормотал:

— Сара-Сарочка! Любимая, прости дурака! Честное слово, я не хотел… Умоляю, не уходи! Я всё стерплю, только не бросай меня одного…

— Не прикасайся!.. Это невыносимо… Пойми, Давид, чтобы наши обоюдные мучения закончились, ты должен либо уйти от меня, либо убить. Иного не дано, — в глухом голосе женщины послышалась полнейшая безнадежность. — Слушай, неужели до сих пор до тебя не дошло? Если ты будешь продолжать в том же духе, то у нашей истории есть только один, печальный конец?

Не выдержав, Алиса осмелилась заглянула в окно. В уютной чистой комнате, нарушая безупречный порядок, валялся стул, а рядом с ним лежала совсем юная женщина. Красивый темноволосый мужчина беспомощно стоял над ней, не решаясь прикоснуться. На каждую его попытку помочь подняться она скрючивалась в позу зародыша и пронзительно визжала. Наконец, он не выдержал и, бессильно упав в кресло, закрыл лицо руками.

— Господи! Когда же это кончится? — глухо пробормотал он, и его плечи ссутулились от непосильной ноши.

Женщина неловко завозилась на полу и села. Рассеяно глядя широко открытыми глазами, она принялась монотонно раскачиваться.

— Сара, прекрати свой балаган! Хватит строить из себя безумную, я знаю, что это не так.

— А! Родственничек, лорд Адам просветил? Какая трогательная круговая поддержка. Одно слово мафия! — в остром взгляде женщины, устремленном на мужа, промелькнула быстрая насмешка. — Что совесть взыграла, дорогой? Мало того, что ты бьешь, так еще и с ума сводишь. Ай-я-яй, Давидик, как не стыдно! — она снова принялась раскачиваться, монотонно подвывая.

— Издеваешься? Давай-давай! — простонал мужчина, хватаясь за голову. — Нет, ты хочешь окончательно свести меня с ума!

— Незачем стараться, ты и так ненормальный, — издевательски тоном ответила женщина. — Как ты думаешь, кто до потери пульсации будет избивать свою жену, кроме безумного ревнивца?

С усталым равнодушием она вгляделась в резкие черты ранее столь любимого человека. На лице полускрытом тёмной завесой волос застыла гримаса невыносимого страдания. Но муки мужа не находили отклика в её душе, опустошённой его ревностью и жестокостью. Спустя некоторое время Давид поднял голову.

— Я все понимаю, Сара, только ничего не могу поделать. Ревность, мой бич. Ведь я безумно тебя люблю, — неуверенно произнес он, с надеждой глядя на жену. — Ради тебя, я готов на всё, временами даже порываюсь отпустить, но не могу. Стоит только увидеть тебя с другим и я впадаю в бешенство.

В темных глазах женщины вспыхнула безумная надежда.

— Давид, давай расстанемся по-хорошему!.. Дорогой, на коленях умоляю, дай мне развод и я до конца дней буду тебя благословлять! — захлёбываясь словами забормотала она, цепляясь за мужа.

— Нет! Всё, что угодно, но только не это!

— Мерзавец! Сколько можно издеваться! Заткнись и больше не смей ныть о своей любви, ничтожество! Убирайся, знать тебя не хочу! — в отчаянии плачущая женщина с размаху залепила мужу серию звонких пощечин. Поймав её в объятия, мужчина умоляюще заглянул в пылающее гневом лицо.

— Сарочка, не плачь! Ну, давай снова попробуем начать всё заново! Вдруг на этот раз у нас получится? Ведь я так люблю тебя!

— Как у тебя язык поворачивается! А то мы не начинали! Было тысячу раз и тысячу раз снова шло прахом! — горько воскликнула женщина. — Чего уж только я не перепробовала! Даже вела себя как верная мусульманская жена, не высовывая носа из дома, да толку нет. Ведь ты по-любому находишь повод для ревности и бьешь меня смертным боем. Если бы я не была вампиркой, то уж давно бы покоилась в могиле. Давид, умоляю, опомнись! Дай мне развод. В конце концов, имей хоть каплю совести или жалости!

— Не могу! Ну, давай еще немного повременим с официальным разрывом отношений…

— Господи!.. Это невыносимо! Вон! Ты мне противен! Слышишь? Противен! Противен!.. — завизжала женщина, заходясь уже по-настоящему в истерике. — Кому я сказала? Убирайся вон! Ненавижу!..

Мужчина не смог противостоять полномасштабной атаке. Схватившись за голову, он позорно покинул поле боя.

Не готовая к такой развязке перепуганная Алиса вскочила на ноги и стремглав бросилась домой. Поздно ночью она спохватилась, что забыла на террасе подарок, оставленный ранее жившей здесь девушкой для своего златоглазого красивого парня. В тщетной надежде Алиса обыскала даже кусты по соседству с домом, с отчаяния подумав, что тот нечаянно туда завалился во время ее бегства, но так ничего и не нашла. Безмерно огорчившись потере, она сердито глянула на окна соседей, но там уже было тихо и темно.

«Прости меня, Господи, за грешные мысли, но я очень надеюсь, что Давид, когда-нибудь её убьет и освободится от тяжкой ноши, — ожесточившись, подумала Алиса. — Мой ангел, сама бы убила истеричную стерву, подвернись подходящий случай. Дрянь! Как она смеет издеваться над тобой и позорить перед остальными?»

Вынеся безапелляционный приговор несчастной соседке, она без малейших угрызений совести отправилась спать. В темноте женщина так и не заметила на притолоке над дверью пачку сигарет и записку, в которой гость в учтивых выражениях благодарил ее за бесценный подарок.

На самом деле Тьен не сбежал, ему было неудобно явиться в гости с пустыми руками, и он решил сходить за подарком для хозяйки дома, пока та возится с чаем. Заметив, что его новая знакомая много курит и, зная какой дефицит сигареты у них под куполом, Тьен решил подарить ей завалявшуюся у него нераспечатанную пачку, оставленную кем-то из девчонок во время вечеринки в их холостяцком коттедже. Для него это было невеликой потерей, поскольку он не курил. Заметив при возвращении, с каким увлечением Алиса подслушивает под окнами у соседей, он не стал ей мешать и потихоньку удалился, предварительно обнаружив подарок Мари. Взамен для новой знакомой Тьен оставил благодарственную записку и презент. Будучи высокого роста, он засунул на верхотуру и то и другое, не подумав, что невысокая Алиса, во всяком случае, не сразу их увидит.

Грандиозная новогодняя вечеринка находилась в самом разгаре, но как только позволили приличия, лорд Смит сбежал от коллег. Несмотря на настойчивые уговоры Лили Радзиевской остаться и потанцевать, он отрицательно покачал головой и, галантно поцеловав её руку, быстро исчез. Красавица досадливо топнула изящной ножкой — снова рухнули её надежды установить с ним более доверительные отношения.

После шумного веселья в реанимационной палате академического госпиталя было особенно тихо. Под Новый год здесь осталась всего одна пациентка. Окутанная полупрозрачным реанимационным коконом, она казалась почти бесплотной. Непривычно серьезный профессор Берштайн озабоченно заглянул в синюшно-бледное лицо неподвижной девушки и, проверив показания приборов, с досадой глянул на ректора, привычно сгорбившегося у её постели. Он не выдержал.

— Дэн, ну зачем ты травишь душу, и месяц за месяцем просиживаешь у неё все вечера? Я же сказал, что всё окончательно прояснится через пару недель. Пойми, ты ничем не поможешь. И бесполезно звать Пруденс через ментал. Ведь у вас не было устойчивой эмоциональной связи перед её самоубийством.

Лорд Смит поднял глаза и вымученно улыбнулся.

— Иди, Адам, коллеги без тебя скучают. Ведь ты заводила и без тебя любой праздник не в праздник. А я ещё немного посижу у девочки. Вдруг она очнется и снова запаникует, — проговорил он с извиняющимися интонациями в хрипловатом голосе. — Иди-иди! — он устало прикрыл глаза, не желая больше говорить.

Бергштайн смерил его укоризненным взглядом, но больше не стал отговаривать. Оставшись один, Смит мысленно позвал: «Хватит валяться, спящая красавица! Пруденс, я соскучился! Поверь, мне не хватает твоего беззаботного смеха, лукавой мордашки и забавных выходок». Он печально улыбнулся и добавил вслух:

— Девочка, ты слишком поторопилась с мрачными выводами. Вернись и у нас найдется, о чем побеседовать…

В тишине палаты раздался слабый голос:

— Уверены, милорд? И о чём вы хотите поговорить?

— В частности о том, что некоторые временные секретарши редкостные дуры! — сдавленно произнес лорд Смит, нажимая кнопку экстренного вызова врачей. — И вот что я скажу, дорогая. Если вдруг снова нападёт блажь и понадобится срочно смотаться на тот свет, только скажи и я лично тебя придушу!

Слабое хихиканье было бальзамом для души милорда ректора, вот уже полгода измученного постоянной тревогой за жизнь Пруденс.

Возбужденная праздничным переполохом, царившим на новогоднем балу, Сара Рудич с упоением танцевала, легко меняя своих многочисленных партеров. Наконец-то, она получила вожделенный развод и просто светилась от счастья.

Искрящаяся радостью юная женщина очень хорошенькая в своём чёрном коротком платье весь вечер ловила на себе восхищенные мужские взгляды. Впрочем, несмотря на изощренное кокетство дальше танцев дело не шло. Лишь немногие из студентов теперь рисковали завязать близкие отношения с доступной красоткой. Пользуясь введенным разрешением на поединки, Саади беспощадно разделывался с юными ухажерами жены. Может быть, он и убил бы кого-нибудь, но ректор вызвал его на поединок и настолько сильно отделал, что на какое-то время он притих, находясь не в форме. Правда, на безумца больше повлияла угроза поставить вопрос о его поведении в Совете. Любя и уважая отца, Саади сдерживался изо всех сил, боясь навлечь гнев Старейшин на свою клановую семью.

К концу ночи опьяненная сказочной атмосферой праздника и чувством вседозволенности Сара находилась уже в состоянии полной эйфории. В полном восторге она была и от своего поклонника, уверенная, что мальчишка-первокурсник не знает о её сложных взаимоотношениях с бывшим мужем. Иначе, думалось ей, он не рискнул бы подойти. Правда, потом она была уже не так в этом уверена. Юноша с холодными голубыми глазами во время первого же танца открытым текстом заявил, что не намерен терять время попусту, и предложил немедленно приступить к более близкому знакомству. Приятно удивленная его наглой настойчивостью, Сара согласилась, и они немедля направилась к её коттеджу.

С трудом держась на ногах, опьяневшая Сара не сразу поняла, что вместо нового поклонника, отлучившегося под благовидным предлогом, её держит бывший муж, больно сжимая руку чуть повыше локтя. При виде страшного выражения на его лице, она вскрикнула и рванулась прочь, но потеряла сознание, получив сильный удар в висок. Не дав Саре упасть на каменную дорожку, мрачный Саади подхватил её на руки и, стремительно бросившись вперёд, исчез в дверях коттеджа.

Возвращающаяся на рассвете из госпиталя Алиса, которой «повезло» с дежурством в новогоднюю ночь, заскочила в круглосуточный магазинчик. Увы! Запасы любимой отравы бесследно исчезли с его полок. Пользуясь праздничной вседозволенностью, студенты в одночасье смели всё курево, и она решила заглянуть к Саре, надеясь стрельнуть пачку сигарет до следующего завоза.

Войдя в приоткрытую дверь, Алиса заворожёно уставилась на ужасное зрелище. Обнаженная Сара с отрубленной, но аккуратно приставленной на место головой лежала на широкой кровати, а рядом на полу сидел мертвый Саади, сделавший себе харакири на японский манер. Молодая женщина горестно посмотрела на его красивую склоненную голову. Точёные черты мужественного лица, распущенные темные волосы и черная одежда делали его похожим на падшего ангела. Она нерешительно сделала шаг, затем другой.

Алиса упала на колени и нежно обхватила ладонями мертвое лицо Саади. Оно было ещё теплым на ощупь — жизнь совсем недавно покинула это прекрасное тело. Женщина сдавленно застонала и по её искаженному горем лицу покатились слезы. «Любимый, что же ты нашел в высокомерной шлюхе? Ведь я так любила, а ты ничего не хотел замечать! Даже смерть из твоих рук я приняла бы с радостью, но нет! Все — только ей!.. Прости, любимый, что без спроса… подари мне хоть один поцелуй». Медленно приблизившись к мертвому лицу, она прильнула к чётко очерченным красивым губам….

— Что, мисс, страдаешь хронической некрофилией? Неужели страсть вызывают только мертвые мужчины? — услышала Алиса шипящий насмешливый голос, и с ужасом воззрилась на стоящего в дверях спальни незнакомца. С холодной насмешкой тот продолжал: — А может, дело обстоит не настолько плохо и мисс, хотя бы для разнообразия, любит иногда живых? Эй, а не проверить ли нам это на практике, лапуся?

Перепуганная Алиса вскочила на ноги, застегивая блузку негнущимися пальцами.

— Убирайтесь! Что Вам нужно? Зачем Вы пришли? — выкрикнула она, пересохшими от волнения губами.

В мгновение ока мужчина оказался рядом и, приподняв ее голову, с дерзким вниманием всмотрелся в лицо.

— А ты ничего, — с издевательской улыбкой заметил он и добавил с иронией в голосе: — Неужели не ясно? Ты же большая девочка. К сожалению, Сара теперь чересчур холодна для постельных утех, а вот ты, пожалуй, будешь в самый раз.

— Убери руки, пьяный идиот! — с отвращением воскликнула Алиса, почувствовав запах алкоголя. Она постаралась сфокусировать взгляд на лице незнакомца. На удивление тот оказался очень юн и, судя по тому, что она не помнила его, был студентом первокурсником. Как правило, в течение первого семестра все новенькие из служащих уже успевают примелькаться в их общей столовой. Попытка оттолкнуть юношу оказалась тщетной. Тот прищурил холодные голубые глаза, сразу же показавшись значительно старше и, до боли сжав свою Алису в объятиях, с ласковой издевкой шепнул:

— Лапусь, не трепыхайся! Представляешь, сколько будет пищи для сплетников, когда они узнают, каким интересным пороком ты страдаешь? — он игриво прикусил ей мочку уха и вкрадчиво добавил: — Еще интересней, что подумают и скажут твои коллеги в госпитале, когда узнают, в какой откровенной позе я застал мисс Алису. Как думаешь, что останется от твоей репутации?

Молодая женщина содрогнулась и потерянно застыла: рухнула её надежда на анонимность.

— Чтобы Вы не думали, но я не страдаю некрофилией. Просто я любила Давида все эти годы… — пробормотала она, безвольно обмякая в руках юного наглеца.

— Хватит! Как-нибудь на досуге поведаешь о своей неземной любви к Саади, — нетерпеливо перебил он её словоизлияния.

На следующий день Алиса нервно вздрагивала, услышав, что к ней обращаются коллеги и служащие из госпитального персонала. Она всё ожидала, что с жадным любопытством глядя ей в лицо, сейчас кто-нибудь начнет разговор о скабрезных слухах, распускаемых в Академии. Но к концу смены проклюнулась робкая надежда. Никто не хихикал за её спиной и не заводил поблизости разговоров об отклонениях в психике некоторых докторов, свихнувшихся на почве одиночества. Она немного успокоилась, поняв, что позорное происшествие пока не выплыло наружу.

После работы Алиса подождала пока её смена уйдёт и, выскочив на улицу, воровато оглянулась по сторонам. За углом никто не поджидал и от внезапного облегчения у неё подкосились ноги. Несмотря на немалую закалку медика, вчерашний «добровольный» перетрах с незнакомцем рядом с мертвыми Сарой и Давидом сегодня вызывал у неё откровенный ужас. На душе становилось особенно мерзко, стоило только вспомнить с какой готовностью она с перепугу подчинялась мальчишке. А ещё краешком сознания Алиса удивлялась холодному равнодушию юноши, не обращавшего никакого внимания на трупы и тому цинизму, с которым он отзывался о Саре. Спохватившись, что слишком долго медлит, она понеслась домой, как будто его стены могли защитить от сплетен. Трясущимися руками ей не сразу удалось попасть в скважину декоративного замка. Влетев в спасительную полутьму прихожей, она с облегчением прислонилась к входной двери, и в этот миг обретённое спокойствие разлетелось вдребезги.

— Эй, мисс Алис! Ну, сколько можно ждать? — донесся ленивый голос и поинтересовался: — Эй, ты каждый день так долго копаешься на работе?.. О, чёрт, проспал! Ну-ка быстро иди сюда! Через сорок минут кончается увольнительная.

Тихо вскрикнув, Алиса прижала ладонь ко рту, но затем на её лице появилось решительное выражение. Крадучись она зашла в кухню и, схватив нож со стола, спрятала его за спиной.

— Привет! Вот уж не ждала. Как ты сюда попал?

— Это несложно, — насмешливо отозвался юноша, развалившись на её постели как у себя дома. — Не хочешь нежеланных гостей, закрывай окна. Правда, со мной это не поможет.

— Жаль.

С безмятежной улыбкой на лице Алиса подошла ближе и занесла нож, метя в сердце ненавистного любовника. Она задохнулась от боли в беспощадно вывихнутой руке.

— Блин, а ты горячая штучка! Что ж, повезло! — сквозь туман в голове донёсся по-прежнему ленивый голос. — Вот и верь после этого людям. Я уж было решил, что ты фригидна. Знакомые сказали, что ты большая скромница и с парнями, впрочем, как и с девицами, не водишься. Надо ж, как порой ошибается людская молва. Но ведь никто не знает, что ты предпочитаешь мертвых любовников. Не так ли? — заговорщицки подмигнув, юноша дёрнул её на себя.

— Неправда! Я уже говорила, что любила Давида! — выкрикнула Алиса, пытаясь вырваться. — Ты мне не нужен, щенок! Убирайся прочь!

Она снова вскрикнула. На этот раз от боли в волосах, вздёрнутых безжалостной рукой. Она заглянула в холодные голубые глаза и, инстинктивно отшатнулась. Это был взгляд безжалостного убийцы. Подмяв её под себя, юноша прошипел вполголоса:

— Я не уйду. Нужен я или нет мне абсолютно все равно, но лучше не хами. Тебе же будет лучше.

Он слегка касался губами её уха, и от его теплого дыхания по телу Алисы побежали предательские мурашки. Раздался быстрый смешок, её реакция не прошла незамеченной.

— Надеюсь, ты понимаешь, мисс Алис, что будешь наказана за столь дерзкое нападение? — торжествующе пропел он и грубо выдернул строгую блузку из-под пояса юбки. По полу градом застучали мелкие пуговицы. — Думаю, ты знаешь, что в спецназе таких вещей не прощают…

— Что?! — у Алисы упало сердце. Наконец, до неё дошло, почему юноша коротко подстрижен, вопреки распространенной моде.

— Тупишь, доктор!

— Да, нет! Просто как-то не подумала. До этого Бог миловал от вашего брата, — растерянно пробормотала она, сразу же припомнив, что спецназовцы славились запредельными физическими способностями и очень жестокими развлечениями.

Несмотря на психологическую обработку, временами жесткая дисциплина в их казармах летела к черту. При сухом законе под куполом спецназовцы умудрялись доставать алкоголь и тогда начинались жестокие игры. За годы работы в госпитале Алиса наслушалась массу историй о том, что вытворяла эта буйная публика со своими жертвами, да и последствия их забав доводилось видеть.

Особенно много было пострадавших, когда в схватке сходились женские и мужские казармы спецназа. В основном это был «слабый пол», но иногда и сильному не слабо доставалось. Правда, буйство спецназовцев никогда не выходило за пределы их территорий и не особо пресекалось руководством, ввиду их специальности. Тщательно следили только за тем, чтобы не было тяжелых случаев издевательств и увечий.

Вспомнив, в каком виде на хирургию поступали спецназовки, Алиса зажмурила глаза, и по её лицу ручьями потекли слезы.

— Нет! Я боюсь боли! Не нужно меня бить! — воскликнула она, замерев от страха.

— Никто и не собирается. Что придумываешь? — произнёс неожиданно ласковый голос юноши с чуточку обиженными интонациями. — Вот дурочка! Я же не твой любимый придурок Саади!.. Кстати, меня зовут Анжей, — он медленно провел по её щеке, вытирая слезы.

— Очень приятно, а я Алиса… впрочем, ты знаешь, — всхлипнула она и открыла глаза. — Всё-таки неправильно начинать с секса, не представившись друг другу.

— Думаешь? По-моему это старомодная ерунда! — засмеялся Анжей.

— Нужно смотреть с кем связываешься. Я и есть старомодная дева. Ты хоть представляешь, какая пропасть лет нас разделяет? — осторожно спросила Алиса. Юноша беспечно отмахнулся.

— Плевать! Ты же вампирка, а не человек и с годами не утратила товарного вида.

— Благодаря качественным консервантам, надеюсь и впредь…

— Хватит трепаться, мисс Алис, давай ближе к делу. Я хотел сказать к телу, — нетерпеливо перебил Анжей, видя, что она не скоро замолчит. — Ну, так как тебя ублажали мертвые мальчики, покажешь?.. — игриво спросил он, а спустя мгновение возмущенно воскликнул: — Черт! Ненавижу привычки старых дев! Зачем цеплять на себя такую прорву нижнего белья? Как устрица! С ума сойдешь, пока выковыряешь начинку! — и примирительно добавил: — Ладно, не злись, я не хотел обидеть. Но в следующий раз будь в полной боеготовности. Никаких тряпок, а то пожалеешь, что на свет родилась!

— Уже боюсь! В следующий раз устрою забег в голом виде прямо из госпиталя.

— Замечательная идея! Я голосую «за».

— Господи, кто бы сомневался! И что ты ко мне привязался, а? Шел бы к своим подружкам-сверстницам. Уж с их одеждой наверняка не будет никаких проблем ввиду почти полного её отсутствия.

— Спокойно, лапуся! Я не из тех, кто боится трудностей!