"Колыбельная для вампиров" - читать интересную книгу автора (Борисова Светлана Александровна)

Глава вторая Оранжевая жемчужина

Мари. Прощай, Академия, здравствуй бал! Тигра, ты очень вредная и приставучая кошка!

— Мари-и-и! Давай быстрее! Что ты копаешься? Поднажми, мы отстаем от Тигров! — кричали снизу стражи нашего дивизиона.

— Вперед, скалолазка! Смотри не застрянь на верхотуре! Суток на трое, как ты любишь!

«Вот гад! Ну, погоди, Рутковский! Я покажу тебе «скалолазку», дай только спуститься вниз!.. Черт! Действительно торможу», — озабоченно подумала я и, глянув вниз, удивлённо присвистнула. Ё-моё! Просто сказочное свинство! Мне предстоит спускаться по отвесной гладкой стене никак не меньше двадцати метров, а я последняя на этапе, и надеяться мне не на кого.

«Эх, гори все огнём! Где наша не пропадала!» Я решительно выпустила когти. Н-да. К концу скоростного слалома на когтях от них остались одни воспоминания. Когда я рухнула на плац, радостный вопль наших ребят подсказал, что мы выиграли. Победа далась мне нелегко и я, кряхтя, с трудом поднялась на ноги. Оно и понятно почему. Ободранные в кровь руки и синяк от падения практически во все пятую точку совершенно не способствовали хорошему самочувствию.

Первой ко мне подбежала Соня, запыхавшаяся от стремительного бега.

— Мари! Ты — умничка! Мы первые, первые! Ура! — завопила она прямо в моё бедное ухо. Я отшатнулась.

— Ну, что ты орёшь, как оглашенная? Пожалей мои вампирские уши! Посмотри, что творится, — пожаловалась я, протянув ей свои бедные руки. Любимая подруга внимательно оглядела жуткие ссадины и огрызки когтей.

— Согласна, крайне неэстетичное зрелище, — весело прощебетала она и вдруг безжалостно надавила на самую глубокую ранку. Я взвизгнула от резкой боли.

— С ума сошла?! Ты что делаешь?

— Всё в порядке, нервы не задеты, — сказала эта садистка бодрым тоном, принятым у всех айболитов, и добавила без капли сочувствия: — Не переживай. Нет ничего такого, с чем бы ни справилась вампирская регенерация. Обещаю, до свадьбы всё заживет. Терпи казак, атаманом будешь, — и она снисходительно похлопала меня по плечу.

— До свадьбы, говоришь? Утешила, называется! — проворчала я, но тут на меня налетели остальные наши стражи, и под их радостные крики я позабыла о своих болячках.

Что ж, нам было чем гордиться. Наш дивизион клана Волка вышел победителем в состязаниях по общевоинской подготовке. Потому вся слава и почести достались нам, включая кубок Академии и право выбора короля и королевы выпускного бала. Не успели мы порадоваться, как отгремели победные фанфары, и подступило напряжённое времечко выпускных экзаменов, а за ним незаметно подкралась не менее стрёмная пора защиты дипломов.

Но ничто не вечно под луной. Все треволнения наконец-то закончились, и больше ничего не связывало нас с «альма-матер», кроме воспоминаний о годах напряженной учёбы и беззаботной студенческой жизни. Господи, что нам только не преподавали! Социологию и политологию, историю и философию, экономику и право, медицину и психологию, математику и механику, языки, и еще кучу всяческих факультативов — в общем, всего не перечесть. Конечно, у каждого есть своя основная специализация. Например, у меня — математика, у Сони — медицина, у Ивана — экономика. Причём, только попробуй не прийти на занятия без уважительной причины, как психолог, к которому мы дважды в неделю ходили на исповедь, моментально замучает вопросами. Немудрено, что наши персональные няньки были в курсе всех наших дел. К тому же зачастую они же были нашими преподавателями. При таком подходе к делу не загуляешь при всем желании.

Конечно, я радовалась окончанию напряженной учебы, но было немного грустно и на душе скребли кошки. Что же ждёт меня впереди? Хотя, что переживать, — ведь будущее предопределено. В мире вампиров ничто не пущено на самотек и всех выпускников ждёт распределение в клановые службы. Что ж, тогда впереди одна забота — выпускной бал. И когда все сходят с ума в его преддверии, то и тебе при всем желании не удается остаться в сторонке от знаменательного события.

Моя любимая подруга все уши мне прожужжала: «Что ты оденешь?» Или из того же разряда. «Ты уже подобрала себе платье и туфли?» Раз за разом я отвечаю примерно в следующем духе: «Сонечка, не поверишь, но со дня на день жду крестную фею. Рваный передник и раздолбанные кроссовки уже готовы к чудесному превращению, а печка полна золы. Только крылатая мадмуазель с волшебной палочкой что-то запаздывает. Наверно, ищет тыкву подходящего размера, чтобы из-под неё прекрасный принц не сразу меня увидел, и я успела его перехватить прежде, чем он пустится наутёк…»

Вот и сегодня Соня принялась пилить меня с утра пораньше, то бишь во время завтрака. Поганка! Талантливо у неё получается. Ведь моментально проняла аж до самых печенок. Бедный её будущий муж! Ну, не ценит Ладожский своего счастья! Думаю, он ещё не в курсе всех прелестей совместной жизни с этой настойчивой приставучкой.

«Какая разница, что надеть на дурацкое мероприятие?! По мне — так и в джинсах вполне нормально», — сердито подумала я, не вмешиваясь в монолог Сонечки. Нашли дурочку! Тогда она еще не скоро угомонится.

Ну, надо же! Словно угадав ход моих мыслей, любимая подруга тут же произносит безапелляционным тоном: «И не вздумай заявиться на бал в каких-нибудь драных джинсах и жутком топе!»

Н-да! Похоже, милые сердцу удобные старенькие джинсы при любом раскладе не светят мне в качестве бального наряда. Я расстроено почесала в затылке. Чёрт! Хочешь, не хочешь, а придется тащиться в местный лабаз и рыться в тряпичном барахле в поисках чего-нибудь подходящего. Ладно. Будет ей бальное платье. Я поблагодарила Соню за завтрак и, пошире улыбнувшись, смылась из дому под благовидным предлогом, что хочу напоследок позаниматься математикой с Давидом Саади. Она вздохнула, услышав такое, и многозначительно покрутила пальцем у виска.

Выскочив из дома, я оглянулась — не видит ли подруга, куда я направляюсь, и окольными путями двинулась к нашему академическому бутику. Не хватало, чтобы Сонька увязалась за мной, тогда я до позднего вечера не выберусь из его пыльных недр. Кстати, я даже немного обиделась на неё за то, что она поверила пустой отговорке. Честное слово, я не такая дура, чтобы сразу вернуться к занятиям после поры напряженных экзаменов, несмотря на всю свою любовь к математике.

Ну, конечно, я слишком долго тянула с покупкой! Накануне знаменательного события в нашем местном магазинчике не осталось ничего стоящего. Взяв с вешалки унылый темный балахон, я постаралась особо не фокусировать на нём зрение. Во избежание полнейшего разочарования. «А что? Вполне. Сойдет для сельской местности», — решила я, прибегнув к защите оптимизма. Расплатившись, я помчалась к Саади. А что? Слово не воробей, — ведь сказала же, что буду заниматься математикой.

Когда я к вечеру заявилась домой, Соня первым делом подозрительно покосилась на сверток.

— Это ещё что такое? — не выдержав, спросила она.

— Бальное платье, — беззаботно ответила я, состроив невинную мину. — Я его купила, чтобы ты больше не доставала меня. Конечно, не бог весть что, но вполне приличное. Главное, что оно темненькое, потому сойдет как вечерний вариант.

Подруга выхватила сверток из моих рук и развернула, а я затаила дыхание в ожидании приговора. Наконец, она подняла голову. «Н-да! Всё ясно. Как всегда — казнить, нельзя помиловать».

— Хочешь сказать, что эта половая тряпка и есть твой бальный наряд? — с недоверием спросила Сонечка, брезгливо держа «шедевр» портняжного искусства как можно дальше от себя. Не успела я отреагировать на её замечание, как несчастное платье спланировало в мусорное ведро. Я проводила его полет завороженным взглядом, но тут же взяла себя в руки.

— Эй-эй! Ты что делаешь? Я же не виновата, что в бутике не было ничего приличного! — воскликнула я, бросаясь к мусорному ведру.

— Чудовище! Даже не смей, прокляну! — грозно произнесла подруга. — Жди меня! Я скоро!

Сопровождаемая моим недоуменным взглядом возбуждённая Соня вихрем вылетела за дверь. Интересно, что она задумала? Долго ломать голову не пришлось. Какими-то правдами и неправдами моя любимая подруга выцыганила у кого-то из девчонок платье. Конечно же, когда я увидела это синее блестящее чудо, то не смогла удержаться. Взглянув на себя в зеркале, я немного покрутилась перед ним и, отдав дань тщеславию, с извиняющейся улыбкой повернулась к подруге.

— Замечательное платье! — воскликнула я и с сожалением потянула молнию вниз. — Спасибо за заботу, но я его не надену. Ты же знаешь, что я не люблю чужих вещей.

Я чувствовала себя неловко, — ведь Сонечка старалась ради меня.

— Постой-ка! Дай, как следует рассмотрю тебя, — воскликнула подруга, не давая снять платье. — Что ж, смотришься просто замечательно, я угадала с оттенком ткани, — она придирчиво осмотрела мой наряд и с улыбкой произнесла: — Перестань дергаться, зай! Так я и знала, что только такая дремучая дурочка как ты, может отказаться от самого королевского платья с чужого плеча и предпочесть ему обноски, но свои! Думаешь, я тебя не знаю? Так что не переживай, это — мой подарок на окончание Академии. Мари, не смей отказываться, а то я действительно обижусь.

Господи, и за что мне такое счастье?! Неважно, есть ли у меня бальное платье или нет, самое важное — это дружеское участие. Спасибо вам, небеса, за такую чудесную подругу, как Соня. По гроб жизни буду вам обязана за столь бесценный подарок.

— Огромное спасибо! Чёрт, как неудобно вышло! Сонь, прости! Ты подумала обо мне, а я нет!

— Брось, зай! Нашла о чём беспокоиться. Главное, что ты рада моему подарку.

Растроганная, со слезами на глазах я обняла свою единственную по-настоящему любимую подругу.

— Сонь, даже не знаю, что бы я делала без тебя! Ты настоящий ангел!

— Не преувеличивай! — фыркнув, сказала она, и подозрительно часто захлопала ресницами. — Мари, не смей реветь! Что ты разводишь сырость из-за пустяков?.. Ой, я тоже сейчас заплачу!

Эту скорбную сценку и застал Иван, заглянувший к нам на огонек; чайку попить да за жизнь поболтать. А главное — тяжко повздыхать, глядя на Сонечку.

— Что, девочки, у вас вечер коллективных рыданий намечается? Согласен с вами, релаксация — очень полезное занятие. Может, мне тоже присоединиться или вы рыдаете исключительно дуэтом? — сказал вошедший Иван, с изумлением глядя на наши зареванные лица. Он тут же ловко поймал обе пущенные в него подушки. — Ну, нет! Так нечестно, когда двое — на одного! Тьен, заходи, меня здесь обижают. Вдвоем, мы как-нибудь отобьёмся!

В дверях появился улыбающийся Тьен, и я тихонько вздохнула. Соня ехидно улыбнулась и, сделав большие глаза, исподтишка показала мне кулак. Нахалка! Да, знаю я, знаю! Кто виноват — я тоже знаю, вот только что делать — ума не приложу!

Черт, самой жалко парня — почти целый год он болтается за мной, постоянно попадаясь в коридорах Академии, словно несёт там бессменный караул. Когда мы переходим из одной аудитории в другую, и я выбегаю из дверей, то первым делом с ходу влетаю в широкие объятия улыбающегося Тьена. Как всегда совершенно нечаянно он вдруг оказывается на моем пути. «О, привет, mon ami! Какая неожиданная встреча!» — произносит он, удивлённо хлопая глазами. Ага, ври больше! Особенно, когда такое происходит по несколько раз на дню. Совершенно непробиваемый для моих зверских взглядов и упорного молчания, он весело болтает, шагая рядом, и провожает до другой аудитории. И я ничего не могу поделать, — в конце концов, было бы смешно вопить на всю Академию: «Отстань от меня, Мориссон-сан, я тебя боюсь!»

Но это ещё цветочки. Частенько, приходя в студенческую столовую, я вижу, как Тьен машет мне рукой, приглашая за свой столик. Несмотря на мое сердитое шипение, ребята немедленно устремляются к нему. А что делать? Перемена мала и в зале мало свободных мест. Сдавшись, я покорно тащусь за ними, а потом давлюсь едой под пристальным взглядом золотых глаз. В довершение ко всему, после занятий в Академии он ждет меня у выхода, чтобы проводить до дома. Бессчётное количество раз я пыталась скрыться через другие выходы. Бесполезно. Моя ручная «тигра» моментально выслеживает все альтернативные пути моего отступления. Причем паршивец совершенно точно знает, через какой выход я собираюсь смыться. Как ему это удается, ума не приложу. Все чаще думаю, что у него есть какой-то уникальный талант в ментале. Из чистой вредности, я не бросаю эти игры в прятки, но ни разу мне удалось перехитрить Тьена. Каждый раз, пробираясь партизанскими тропами, я выглядываю на улицу и здрасти-пожалуйста! Сложив руки на груди, он с усмешкой уже поджидает меня у выхода. Не зря говорят, что тигры — самые хитрые и зловредные кошки на свете.

Самое паршивое во всей истории то, что Рыжик мне и самой очень нравится, потому я чувствую себя собакой на сене. Боже мой! Почему бы это море сплошной платонической любви кое-кому не направить в иное русло? Уверена, в другом месте Тьену светит гораздо больше понимания. Я же не слепая и вижу, как девицы напропалую с ним кокетничают, бросая в мою сторону зверские взгляды. Так что было бы у кого-то желание поменять объект своей страсти и свято место пусто не бывает. Так нет! Очевидно, этому дураку доставляет удовольствие, болтаясь за мной, заниматься самоистязанием. Может быть, дело в том, что у тигруши чрезмерно развит охотничий инстинкт?

В общем-то, положа руку на сердце, должна сказать, что не хочу терять своего верного «тигру». Мало того, недавно поймала себя предательской мысли, что скучаю, когда Тьен довольно долго не появляется в поле моего зрения. Ну, надо же, до чего я докатилась! Всё-таки он приручил меня, рыжий котяра! Слезы с новой силой хлынули из моих глаз.

Увидев наши зареванные лица, Тьен посерьезнел.

— Мари, Соня, у вас какие-то неприятности?

Неподдельное участие, появившееся на его лице, согрело мне душу. Я надрывно всхлипнула и, размазывая слёзы по щекам, проговорила трагическим тоном:

— Хуже, милый, всё значительно хуже! Разве ты не в курсе, что мы те дуры, которые рыдают только от переизбытка радости?

При взгляде на озадаченное лицо Тьена, меня начал пробирать беспричинный смех. А Сонька, нет, чтобы остановить мое дурацкое ржание, тут же присоединилась и, мгновение спустя, мы уже обе заливались гомерическим хохотом. Сидя в кресле, Ладожский с насмешливым интересом наблюдал за нашим приступом истерии. Как только я заметила, что Тьен принял смех на свой счет и собирается обидеться, я тут же взяла себя в руки.

— Извини, Тьен! Честное слово, у нас никто не умер, поэтому похоронный вид здесь совершенно ни к чему, — примирительно проговорила я и взяла его за руку. Он тут же сжал мою ладонь, явно не собираясь выпускать. Смущенная, я несколько театрально воскликнула:

— Ладно, друзья мои, повеселились и хватит! Дети мои — за мной! Мы немедленно идем гулять: в такой чудесный вечерок грех сидеть дома!

— Тебе такие чудесные вечера наблюдатели могут устраивать хоть каждые сутки. Только и дел-то, что диски в проигрывателе менять, — проворчал Иван и вопросительно посмотрел на Соню. Кокетливо улыбнувшись, та подхватила его под руку.

— Думаю, небольшой моцион нам не помешает.

На улице Тьен привлек меня поближе к себе. Вопреки обычаю, я не стала возражать против его объятий. Заметив взгляды друзей, искоса бросаемые на нас, я фыркнула и украдкой показала им язык. Что я вам деревянная что ли?

Мари. Бал! Все на бал! Ловушки современных танцев

Ах, этот бал! Море музыки, танцев, шампанского! Столько надеж и ожиданий, возлагается на вполне обычный вечер. Сердца тех, кто еще не встретил свою половинку, учащенно бьются в затаённом ожидании. А вдруг? Именно там, на балу свершится долгожданное чудо и встретится он или она, предназначенные вам самой судьбой? Ах, какие несбыточные голубые мечты! Но они по-прежнему влекут к себе сердца простодушных юных романтиков, сколько бы они не скрывались за щитами напускного цинизма.

Время за предотъездными делами летело быстро, и я не заметила, как подкралась долгожданная пятница — день нашего выпускного бала. Уже накануне праздничного события немереное количество суеты зашкаливало все мыслимые пределы. Примерно с середины дня улочки нашего ухоженного Академгородка словно вымерли. Почти все его жители разбежались по домам и занялись сборами к предстоящему вечеру. Лучшая половина нашей Академии придавала огромное стратегическое значение своему внешнему виду. Иногда из раскрытых окон доносились жалостные вопли и на улицу выскакивали полуодетые девчонки. С озабоченным видом они неслись к соседкам одолжить недостающий аксессуар из дамского боекомплекта.

Чертовы сборы не миновали и наш дом, и в кои-то веки я отставала с одеванием. Что творится на белом свете? Возбужденная и нарядная Соня, красивая до невозможности в своём изумительном розово-зелёном платье в нетерпении смотрела, как я в очередной раз поправляю кружевные чулки. Их стрелки упорно не хотели ложиться ровно, и страшно нервировали меня, извиваясь прихотливой линией по моим икрам.

— Мари, ну, что ты копаешься? Горе мое! Ну, неужели так трудно нормально надеть чулки? — воскликнула она, нетерпеливо пристукнув туфелькой на высоком каблучке.

— Еще одно слово, подруга, и я удушу тебя этими чулками! Кто выдал мне эту мерзопакость и спрятал колготки, а? Так, видите ли, стиль одежды требует! — гневно завопила я, когда в очередной раз, извернувшись, обнаружила, что стрелки опять съехали в сторону. А я терпеть не могу кривых линий, там, где они должны быть прямыми. Любимая подруга не вынесла морального давления и, тяжко вздохнув, исчезла из комнаты. К моей великой радости она вернулась с коробочкой колготок и протянула их мне с видом мученицы идущей на костер за свои убеждения.

— Неумеха! Нет никаких сил, смотреть на измывательство над изысканной вещью! Снимай и одевай свои ползунки!

«Слава богу!» — мысленно воскликнула я, и быстренько выхватила из рук Сони вожделенную коробочку. Пока та не передумала. Она закатила глаза к небу, и воскликнула трагическим голосом:

— Зай, скажи, как такое возможно? Ведь столько времени мы живём рядом, и каждодневно ты имеешь перед глазами пример хорошего вкуса. Почему ты до сих пор ничему не научилась?

— Понятия не имею. Наверно, я бесталанная в области хорошего вкуса.

Наконец-то, процедура одевания благополучно завершилась, и мы вышли на улицу. Ожидая нас, на открытой террасе уже около часа маялись несчастные Иван с Тьеном. Поначалу парни встретили нас пасмурными взглядами, но при виде нашего праздничного оперения их лица сразу же посветлели. Медленно оглядев нас с головы до ног и соответственно обратно, оба разом восхищенно присвистнули. Вот чёрт! Оказывается, страшно приятно, когда на тебя смотрят таким восторженным взглядом! В награду мы немедленно состроили им глазки, поощряя к дальнейшим высказываниям, и не были разочарованы. Из наших сообразительных парней, как из рога изобилия, посыпались изысканные комплементы. Причем, у Тьена по большей части они носили по-французски остроумно-галантный характер, а у Ладожского — по-русски грубовато-веселый.

Слушая дифирамбы в свою честь, я и Соня в свою очередь одобрительно посмотрели на наших мальчиков. (Неа, с нескрываемым восхищением, а кто — не буду показывать пальцем!) Парни выглядели просто потрясающе. Да, здесь было на что посмотреть! Оба высокие и подтянутые, и хотя определенного дресс-кода на нашем балу не требовалось, оба были в строгих темных костюмах с жилетками, светлых рубашках и галстуках-бабочках. Длинные красивые волосы у обоих были связаны в хвост, по моде принятой в вампирской среде, у Ивана они были совершенно прямые и белые, как говорится платиновые, а у Тьена — отливали золотом и вились крупными локонами. Я тяжко вздохнула — до чего же красивые мальчики! И за что нам с Соней такое счастье, которое мы всё равно не ценим? Хотя не буду говорить за всех.

Примечательно, что в этот раз моя подруга не стала выговаривать Ивану как обычно за его скабрезности. Вздохнув, она встала вплотную к своему бессменному игровому рыцарю и тот немедленно умолк, с недоумением глядя на нее. Та полюбовалась его растерянным лицом, а затем привстала на цыпочки и поцеловала. Этим она так смутила моего бедного приятеля, что он даже покраснел. Елки-палки! Что бы Ванька стушевался? Да с ним на моей памяти ничего подобного лет сто как не случалось! А моя подруга-поганка рассмеялась очень довольная произведенным эффектом.

Что творится! В изумлении покачав головой, я подошла к Тьену и сразу же потянулась к необычному медальону на его груди. Со странным чувством узнавания я принялась рассматривать изящную вещицу, выполненную из белого и желтого золота в форме красивого цветка лилии. Я медлила, почему-то мне не хотелось выпускать драгоценность из рук.

— Нравится? — негромко спросил Тьен, заглянув мне в лицо, и я утвердительно кивнула.

— Прелесть! Такое чувство, что я такой медальон где-то видела раньше и он мне страшно дорог, — брякнула я, совершенно не подумав, как это некрасиво выглядит со стороны.

Когда до меня дошло, я поспешно выпустила драгоценность из рук и подняла глаза на Тьена, собираясь извиниться за свое невольное попрошайничество… и промолчала. Он смотрел на меня таким странным взглядом, в котором причудливо сплелись печаль и нежность, сожаление и… какое-то чувство, о котором я не хотела бы задумываться.

Опомнившись, Тьен слабо улыбнулся и, сняв с себя медальон, одел его мне на шею. Я тут же стала бурно отнекиваться, пытаясь вернуть его хозяину. Черт возьми, ведь получается, что я на самом-то деле попрошайничала. К тому же безделушка явно была женской. Вдруг это чей-то памятный подарок?

На мои бурные протесты и высказанные вслух опасения, Тьен спокойно ответил, что медальон он заказал специально для меня, чтобы подарить во время выпускного бала. «Это на память о нашей встрече, mon ami. Не хочу, чтобы ты обо мне забыла», — с легкой улыбкой сказал он, стараясь притушить тревогу в золотых глазах. Я растерянно взглянула на него и неожиданно для себя, — думаю, в знак благодарности, нежно поцеловала в губы. Наверно, сказалось дурное влияние любимой подруги. Горячо поблагодарив, я принялась рассматривать причудливую лилию, с удовольствием проводя пальцами по гладкой поверхности нежных лепестков. В который раз мне стало стыдно — друзья — балуют меня прощальными подарками, а я совершенно об этом не подумала. Но что толку себя корить — поезд уже ушел. Потому я не сразу заметила, какой радостью озарилось лицо Тьена, а когда просекла этот момент, мне стало совсем неловко, как будто я обманула ребенка. Я виновато заглянула в сияющие золотые глаза. Но странно, вместе с этой неловкостью, впервые что-то отозвалось в моем сердце нежной щемящей грустью. Словно в преддверии разлуки на нем треснула ледяная оболочка, растопленная жаром чужого чувства. Словно в нём проклюнулся еще такой крохотный и такой уязвимый росток ответного робкого чувства.

«Все! Хватит тормозить! Вперед, друзья выпускники, побольше оптимизма во взгляде! У нас вся жизнь впереди и масса приключений рыдает по нам крокодильими слезами!» — весело воскликнула я, подхватывая Тьена под руку, и мои друзья последовали моему призыву.

Вот в таком приподнятом настроении и некоторые в состоянии полного внутреннего раздрая мы и двинулись в сторону учебных корпусов нашей Академии. А там уже вовсю шумело праздничное веселье, взрываясь разноцветными фейерверками и восторженными возгласами, сияя бенгальскими огнями и радостью в глазах моих товарищей по Академии. Интересно, как администрация решилась на такое кощунство и пережила столь явное нарушение правил техники безопасности под куполом?! Я всегда подозревала, что наши преподы такие же безумцы, как и мы. Хвала им за это! Какая красотища! Ура! Жизнь хороша и наши дали светлы!

Огромный зал, в обычное время служащий спортзалом, сегодня был неузнаваем. Украшенный гирляндами из живых цветов и блестящей фольги, светящимися фонариками и забавными плакатами, он встретил нас веселой музыкой, оживленным многоголосым говором и смехом. Толпа народа была просто ужасающе огромной. Нарядные веселые девушки и молодые люди, казалось, перемещались совершенно беспорядочно, вокруг царила праздничная приподнятая атмосфера. Соня и Иван сразу же затерялись среди этой круговерти, а Тьен обнял меня за плечи, удерживая на месте, чтобы нас не разнесло людским течением.

Официоз уже закончился. Из-за долгих сборов все-таки мы опоздали к началу церемонии, и вокруг шумело только безудержное хаотичное веселье, в котором каждый развлекался, как мог. Где-то там, в глубине первого этажа располагалась эстрада, и на ней «живой» оркестр играл величественную классику и не только старинную, но и современную. Красивые пары кружились в изысканных танцах под чудеснейшую музыку. На втором этаже ревел мощный рок и прочие хэви — металл. На его танцполах творилось нечто невообразимое, из-за огромного количества народа на них было не протолкнуться. Зато на третьем этаже царила относительная тишина и его облюбовали парочки, желающие перекусить и поворковать в мирном уединении. Они сидели за уютными столиками, которые отделялись друг от друга высокими спинками диванов и зеленью в горшках, создающими необходимую интимную обстановку. Официантов в зале я не заметила. Что ж и это правильно, зачем кому-то портить праздничный вечер? Столики находились на самообслуживании по шведскому типу, но периодически кто-то пополнял быстро пустующие стойки с закусками и напитками. Думаю, обслуга не очень перетруждались, и в перерывах между делами тоже веселилась.

Мы с Тьеном посетили по очереди все три этажа, но это случилось позднее. А пока мы возбужденные и веселые двигались по течению вместе со всей остальной такой же возбужденной и веселой толпой на первом этаже. Я усиленно вертела головой по сторонам, тщетно пытаясь вся и всех охватить взглядом. От стоящих в вазах огромных букетов шел одуряющий аромат. Я поморщилась от навязчивого душного запаха лилий: терпеть их не могу. Как можно быстрее миновав мерзкие цветы, я постаралась перебраться поближе к вазам с розами и пригляделась к чудесным бутонам. Поняв, чем вызван мой маневр, Тьен вытащил из ближайшего букета бархатистую тёмно-красную розу и с легким поклоном преподнёс её мне. Не знаю почему, но я страшно растрогалась и чмокнула его в щеку. Отломив ненужную часть стебля, я засунула бутон за корсаж и подхватила Тьена под руку. Мы двинулись дальше, с любопытством оглядывая убранство зала. Мр-р! Вкуснятина! В отдельных альковах стояли длинные столы с закусками и на некоторых из них располагались красивые фонтаны, из которых били разноцветные струи. Подойдя ближе, я подозрительно принюхалась. Вот это да! Сегодня намечается загул по полной программе! От фривольных фонтанчиков ощутимо пахло вином. В нарушение всех академических правил, алкоголя на праздничных столах было хоть залейся. Правильно, гулять так, гулять! И чтобы в аду всем чертям стало жарко! Нефиг нечисти почивать на лаврах, знай наших!

Красивая обстановка, нарядная толпа веселой молодежи и изумительная музыка, создавали непередаваемое настроение. Яркие беспорядочные впечатления наслаивались одно на другое, сменяясь, как в калейдоскопе, и оставляли в душе только общее светозарное ощущение чего-то необычного и чудесного. Отзываясь на праздничный настрой, душа просила сказки, и она не замедлила с появлением.

Оркестр заиграл красивую мелодию, и яркий свет начал гаснуть, сменяясь прозрачной полутьмой. На эстраде, подсвеченная прожекторами, появилась девушка в мерцающем блёстками платье и её красивый низкий голос, сливаясь с мелодией, заворожил нас балладой о прекрасной романтической любви. Повинуясь чувственному посылу певицы, движения танцующих приобрели упорядоченный ритм — ритм эротического танца.

Тьен вопросительно глянул в моё лицо. В знак согласия, я скользнула в его объятия, и мы медленно поплыли в ритме танца. Завораживающий голос певицы, вызывая зябкие мурашки, надрывно плакал о несостоявшейся любви. Исполнение было настолько искренним, что песня проникала в самую душу, сдирая с неё оболочку обыденности, и беззащитная душа, зябко ежась от одиночества, тянулась в любящие объятья своей половинки. Странное чувство непривычной нежности захлестнуло меня с головой. Прижавшись к Тьену, я взяла его лицо в ладони и нежно поцеловала. Ответив, он еще плотнее прижал меня к себе. И мы снова поплыли в едином ритме несомые волнами желания и любви, полностью отдавшись их всесокрушающей воле. Вот так, нежданно-негаданно первая любовь подстрелила моё сердце на излёте из Академии.

Я уже совсем засыпала на рассвете, окончательно вымотавшись в праздничную ночь, когда почувствовала, что Тьен нежно сжал мои пальцы, вложив в них золотую лилию. Безмолвно прощаясь, он поцеловал меня и, не оглядываясь, растворился в предрассветных сумерках. У меня сжалось сердце. Накануне Тьен предупредил, что не придёт проститься со мной перед отъездом, поскольку не переносит процедуры длительных расставаний. Стараясь не разреветься, я бросилась в кровать и крепко смежила веки.

Сказалась усталость и подкравшаяся дрёма закачала меня на волнах подступающего забытья. Тьен ушел, я это знала, но где-то на границе сна и бодрствования мне вдруг почудился его печальный близкий голос: «Мари, не уходи… я люблю тебя…» и столько в нём прозвучало неизбывной тоски и страдания, что из глаз хлынули слёзы. «Радость моя, не расстраивайся! Где бы я ни находилась, я буду помнить о тебе! Я ведь тоже люблю тебя», — прошептала я, прижав медальон к мокрой щеке.

В этот вечер столько всего произошло, наверно, поэтому мне пригрезился яркий запоминающийся сон. Удивительно, но те места, что я увидела, были мне совершенно незнакомы. Может, это часть воспоминаний, заблокированных инициацией?.. А может они вообще не мои, а так чудит ноосфера?

Осознаю, что стою посреди огромного зеленого луга, с которого недавно сошло весеннее половодье и меня переполняет удивительный беспричинный восторг, присущий только детям, когда они настолько счастливы, что им хочется раскинуть руки и взлететь высоко в небо. Прохладный воздух настолько чист и прозрачен, что рваная линия гор на горизонте с подступающими к ним темными лесами кажется изящным китайским пейзажем прорисованным тушью.

Меня овевают порывы свежего ветра несущие невообразимо прекрасные запахи просыпающейся земли. В воздухе витают, вызывая ностальгию, ароматы молодой распускающей листвы и мокрого камня, тающего снега и горького дыма. В нем таится и многое другое, неясное, но судя по ощущениям, нечто очень и очень родное, от чего так сладко сжимается сердечко.

Поднимаю голову вверх. Надо мной простирается такой высокий, и такой пронзительно-синий небесный купол, какого нет нигде, кроме как в горах. При взгляде на величественное небо в восторженном благоговении замирает сердце и верится, что там живут прекрасные небожители. Им хочется просто молиться — не унижаясь и не прося ни о чем, а только бесконечно восторгаясь их удивительной красотой.

Ах, как хочется парить в вышине, ловя пернатых собратьев за хвост!..

Увы, но только волшебник-сон дарит нам счастье вольного полета.

Удивительно, откуда берется такая тоска по крыльям? Может, нам их однажды оборвали?..

Ну, конечно! Потому в наших душах до сих пор жива неизбывная печаль и стремление вернуть утраченное. Интересно, перед кем мы так провинились?

Знайте, боги — вы жестоки!

Оказывается, я не одна на лугу, и вокруг меня смеются и прыгают такие же мальчишки и девчонки лет десяти. Мы разжигаем костер и готовим незамысловатую еду, забавы ради напихав в котелок все, что принесли с собой из дома. Ирландское рагу страшно булькает и шипит, выплескиваясь на горящий костер, но мы настолько проголодались на свежем воздухе что, не дожидаясь, когда варево хоть немного остынет, сразу же начинаем его есть, обжигаясь и хохоча. Народ деревенский и потому все босиком, ступни ног горят огнем от холода, устоять подолгу на месте невозможно. Бросив костер, мы несемся по лугу, и так увлечены своими играми и беготней, что никто, невзирая на холод, не хочет возвращаться домой.

Даже во сне меня переполняет невозможный детский восторг, и я чувствую, как у меня спящей текут слезы по щекам, вызванные щемящим чувством радости, принесенного воспоминаниями о детстве. О таком невообразимо далеком и таком беззаботно-счастливом!

Почти вываливаюсь из мира сонных грез, зарёванная, но в приподнятом душевном состоянии. Вроде бы ничего особенного мне не приснилось, но краски счастья трудно передать словами.

В ярком сновидении чужие воспоминания нежны как крылья бабочки, и вызывают светлую печаль. Любая попытка пристальней всмотреться в их акварельные краски затянутые туманным флером забвения, оканчивается плачевно. Волшебная красота чувств немедленно ускользает, как красота крыльев прекрасной летуньи, стертая прикосновением грубых пальцев.

К моему великому сожалению, оказалось, что я слишком рано проснулась. Стоило только опустить голову на подушку, и усталый организм тут же взял своё.

Теперь я вижу, что стою на высоком приторе, уступе, промытом рекой в горной гряде, а внизу беснуется поток, яростно катящий свои ледяные бутылочно-зеленые воды по скалистому дну ущелья. В руках у меня цветущая ветка дикого шиповника. Нежно-розовые цветы сладко пахнут розой, и я пытаюсь уловить их слабый аромат, но он периодически пропадает, и почему-то такое выводит меня из себя. Уколовшись о шипы, я бросаю ветку вниз и с любопытством наблюдаю за ее полетом к реке.

Неожиданно я замечаю, что ко мне быстро движется горящий огонек. Он разрастается по мере приближения, и я с замиранием сердца вижу, что, сияя золотой шкурой, ко мне стремительно несется огромный тигр. Он издалека приседает и летит ко мне в гигантском прыжке. В испуге я отшатываюсь, но грозная полосатая кошка приземляется у моих ног и мирно ластится. Толкая лобастой головой, тигр настойчиво требует ласки. В боязливом восторге я робко протягиваю руку и треплю огромного зверя по голове. С чувственным удовольствием я поглаживаю его бархатистую морду, а затем осторожно тяну за черные усы, тигр насмешливо смотрит на меня своими изумительными и такими знакомыми золотыми глазами.

Вдруг он сильно ударяет меня в грудь, и я с воплем падаю навзничь, а тигр прижимает меня лапой к земле, и грозно скалит мне в лицо свои белоснежные клыки. Замерев от ужаса, я смотрю в сверкающие глаза разъяренного зверя. В сердце, придавленном огромной лапой, нарастает боль и когда она становится совсем невыносимой, я выгибаюсь, и отчаянно кричу. Образ тигр тает перед моими глазами, и тяжесть в сердце исчезает. Я плачу от облегчения и обиды.

Не успев еще подняться с земли, я краем глаза вижу, что ко мне крадется другой хищник — это огромный ягуар. Вокруг потемнело, и я отрешенно наблюдаю за тем, как черная блестящая шкура зверя переливается под полной луной в такт его плавным текучим движениям. Он останавливается, глядя на меня жуткими зелеными глазами, а затем злобно бьет себя хвостом по бокам, и прижимает круглые уши к голове. Тело огромного зверя напрягается перед прыжком. Припав к земле, он взвивается ввысь, и черной молнией летит в мою сторону, и я отчетливо понимаю, что мне нет спасения от когтей свирепого хищника. И как всегда бывает во сне, я хочу и не могу сдвинуться с места. От ужаса я кричу так, что, кажется, сейчас у меня разорвется мое бедное сердце…

Неожиданно я осознаю, что со всех четырёх сторон окружена хищными кошками. К тигру и ягуару присоединились львица, окутанная сияющим солнечным светом и грозный снежный барс с заснеженной шкурой. Оскалившись, кошки шагнули ко мне, и я обречённо закрыла глаза.

Мгновенно без всякого перехода я вывалилась из мира сновидений. Слава богу! Н-да, таких мистических ужастиков мне ещё не снилось!

Я тихо радовалась обыденной реальности, когда ко мне ворвалась встрёпанная Соня.

— Ненормальная! Что ты орешь, как оглашенная?

— Прости, Сонечка, но мне такая жуть приснилась!

— Совести у тебя нет, ведь только я уснула! — сердито прошипела она, увидев, что со мной всё в порядке.

— Неправда, — обиделась я. — Думаю, ты бы тоже орала во всю глотку, если б со всех сторон тебя обложили кошмарные хищники, у которых на морде написано, что они мечтают тобой подзакусить.

— Меньше нужно было прикладываться к фонтанчикам с вином и трескать, как крокодил, на ночь глядя! — сердито проворчала подруга, зябко кутаясь в шаль. — У тебя действительно все в порядке? — обеспокоенно спросила она.

Я утвердительно кивнула головой, и Соня ушла к себе досыпать.

Сборы заняли немного времени. Найдя инструмент и нитяные перчатки, я выпрыгнула в окно и принялась приводить в порядок наш палисадник. Обычно возня с цветами успокаивала меня, но только не сегодня. Несмотря на показной «бодряк», я с трудом отходила от пережитого во сне ужаса. Стоило только закрыть глаза, как сразу же возникали жуткие оскаленные морды и горящие глаза.

«Бр-р! Кажется, сон начисто отобьет у меня любовь к кошачьим, особенно к крупным. Нет, пожалуй, к кошкам любого формата, на сегодня я их всех боюсь… ну, может быть, кроме двуногих красавцев-тигров. Хотя… если вспомнить цвет глаз приснившегося мне тигра, то при мысли о Тьене у меня по коже пробегают мурашки, причем весьма основательной толпой».

Дадим новому порядку новых фюреров! Ничего не занимала, а кредиторы уже требуют возврата долгов с процентами

Вот и веселье выпускного бала позади, впереди только торжественное построение, посвященное выпускникам Академии, то есть нам любимым, и сразу же в путь-дорогу. Ура! Дом, милый дом! Там меня ждут мои любимые родители, Мика и Рени. Господи, как же я по ним соскучилась! Ведь мы не виделись почти полгода, то бишь с прошлых каникул.

Настроение просто замечательное! С затаённой надеждой я принялась усиленно вертеть головой. Конечно, Тьен сказал, что не придет попрощаться, а с другой стороны не станет же он специально прятаться от меня? Ведь на торжественном построении присутствуют все курсы с первого по пятый. Но все мои усилия оказались тщетными. Сколько я не бегала по плацу, никто не видел моего Золотого Тигра, и не мог предположить, где он находится. Хорошее настроение резко пошло на убыль.

Мало того, что я нигде не могла найти Тьена, так куда-то ещё запропастились мои друзья. В последний раз я их видела, когда мы все вместе выходили из нашего дома. Ладожский помог нам подбросить увесистый багаж, состоящий в основном из шмоток Сони, к пункту нашего сбора. Но пока я увлеченно ругалась со строгим дежурным в порту по поводу лишних килограммов, оба как в воду канули. Правда, не составляло особого труда догадаться, чем они занялись. Вместо того, чтобы радоваться жизни наверняка ребятки пошли выяснять свои непростые отношения в каком-нибудь укромном уголке. После выпускного бала они почти не разговаривали, и Ванька обращался к моей подруге только в случае крайней нужды, да и то через третье лицо, то есть через меня любимую. Со стороны такое детство выглядело глупо и смешно, но в чём там дело на сей раз, мне не очень-то хотелось выяснять. Дурачки! Мне бы их заботы! В принципе у всех влюбленных такое времяпрепровождение — любимая развлекуха после начального периода романтических отношений. Потому совершенно незачем вмешиваться в бурное течение их совместной притирки перед вхождением в семейную жизнь.

«Неужели и мы с Тьеном когда-нибудь начнём ругаться?.. — я призадумалась. — Не-а. За себя не ручаюсь, но скорее он уступит, чем будет скандалить, особенно из-за ерунды».

Окончательно смирившись с тем, что перед отъездом не увижу своего Золотого Тигра, я постаралась побороть подступающее уныние и бросила взгляд на праздничную круговерть. Вокруг стоял весёлый гомон, прерываемый взрывами смеха. Нарядные выпускники, собравшись в небольшие стайки, возбужденно болтали. Многие из девчонок откровенно рыдали, а которые потверже духом, украдкой вытирали глаза, пытаясь скрыть свои эмоции. Ещё бы! Ведь некоторым из них предстоит очень длительная разлука с друзьями и любимыми из других кланов. Кстати, мальчики тоже крепились из последних сил, скрывая мужескую скупую слезу. Да-а! Несладко им приходится. Бедняжки! Глупые предрассудки лишили их возможности поплакать, а слёзы такая чудесная релаксация.

Понимаю всеобщее расстройство. Наша система распределений по окончании Академии обязывает выпускников отработать пять лет на государственном оброке. Это немалый срок, особенно для сердечных дел. Немного расстроившись из-за слёз окружающих, и завидуя парочкам, которые вместе перед предстоящим расставанием, я возблагодарила бога за то, что у меня нет близких друзей из других кланов.

Оказавшись в гордом одиночестве, я не пошла к знакомым, — не было настроения с кем-либо общаться, а решила сама по себе посмотреть на разворачивающееся действо.

Незабываемое зрелище! Между прочим, не только для меня, — ведь мы стали первым выпуском Академии от момента ее основания. До этого вся наша братия учились порознь в разнообразных ВУЗах своих регионов, в основном человеческих, и только пять лет назад Совет Старейшин организовал нашу «альма-матер». Планировалась, что она станет крупнейшей кузницей квалифицированных кадров с учетом наших особенностей, и центром всех передовых научных разработок в вампирском мире. Вот почему торжественное построение в честь ее выпускников происходило здесь впервые, хотя правильнее такое торжество было бы назвать военным парадом стражей Мира вампиров.

Кстати, страж — это такое воинское звание, которое нам впервые присвоили по окончании Академии. Почему не просто как у людей «военнообязанный», я не знаю, но подозреваю, что для красоты. Всеми идеологическими вывертами в Совете Старейшин ведает отец Сони, лорд Макс Беккер, а он — жуткий любитель всякой красивой символики. Поэтому немудрено, что нас обозвали стражами. Но суть от названия не меняется, по-любому в случае необходимости мы подлежим немедленной мобилизации на военную службу.

Повинуясь внутреннему импульсу, я брела, куда глаза глядят, отстранённо глядя по сторонам. Нарядная толпа, создавая праздничную атмосферу, оживленно шумела и совершенно беспорядочно перемещалась по плацу. Церемония проходила на открытой поверхности, и над огромным стадионом ледяной арктический ветер рвал из рук знаменосцев реявшие над головой многочисленные разноцветные вымпелы и флаги. Их яркие краски переливались в закатном свете настоящего солнца, соперничая своей многоцветностью с нашим одеянием. В парадной форме кланов мы отнюдь не смотрелись серой безликой массой. Особо привлекали внимание группки стражей, стоящие особняком, которые свысока поглядывали на остальных. Это были представители очень крупных семей, имеющих не только свою форму, но и символику, чем они сразу же выделялись даже среди своего клана. Я с завистью вздохнула. В обозримом будущем мне такое изобилие братьев и сестер пока не светит.

Вдруг среди окружающих промелькнул высокий рыжеволосый парень, одетый в форму с эмблемой тигра. Но моя радость оказалась недолгой. «Чёрт! Когда же мы снова увидимся с Тьеном?.. Во всяком случае, не раньше чем через полгода, когда у него будут каникулы. Угораздило же меня связаться с малышней! Теперь жди, когда он закончит Академию, а это еще целых четыре года!..» Расстроившись, я сжала в руке подарок Тьена. Нечаянное нажатие на крошечный выступ показало, что он с секретом. Я откинула крышку медальона. Внутри лежали золотая и черная прядки, сплетённые в колечко. Я слабо улыбнулась. «Интересно, когда он успел срезать волосы так, что я не заметила?»

— Привет, старушка! Тоже сопли распускаешь? Что это у тебя? — раздался рядом ехидный голос, и кто-то бесцеремонно выхватил у меня медальон. — Фу, пряди волос! Как это пошло. Не подозревал, что Моррисон настолько сентиментален, и питает склонность к слюнявой романтике. Упал Рыжий в моих глазах, причем, весьма основательно…

Слезы моментально пропали из моих глаз.

— Какого чёрта? — негодующе воскликнула я и, стремительно выхватив медальон из рук нахального незнакомца, немедленно спрятала своё сокровище на груди.

— Эй-эй! Погоди! Дай посмотреть на гравировку! Наверняка на обороте есть избитое «Мари плюс Тьен» и два сердца пронзённых стрелой…

Он потянулся к цепочке, намереваясь вытащить медальон. Я как следует, приложила его по руке.

— Что это ты себе позволяешь?

— Что ты дерёшься?

«Вот, гад! Шарит по моей шее, как по своей собственной и ещё удивляется!»

— Нечего совать свой нос туда, куда не просят! Отойди! Ты встал слишком близко, — кипя от злости, процедила я.

— Уж и пошутить нельзя, — насмешливо фыркнув, отозвался светловолосый подтянутый парень, но всё же отступил на шаг. Я прищурилась. В его облике и голосе было что-то смутно знакомое, но когда и где мы встречались, я не помнила. Заметив моё удивление, он ухмыльнулся.

— Правильно мыслишь, лапуся. Мы встречались, но когда и где всё равно не вспомнишь. Спорим?

Заинтригованная, я уставилась на него во все глаза.

— Не напрягайся. Уверяю, такие подвиги не для твоего IQ. Ну-ну! Не расстраивайся! Скажу по секрету, такое дело многим не по зубам, — с насмешливой снисходительностью произнес парень, и с ехидцей добавил: — Больше никуда не лазила? Скажи, а что на тебе было одето, когда ты застряла в Курином боге?

— Не твоё дело!

— Грубиянка. По фотографии камешек неширокий и с такой-то фигурой наверняка ты неплохо смотрелась со стороны, особенно в купальнике. Кстати, что-то о тебе не было слышно в этом году. Неужели образумилась, старушка, или господин Шиз внезапно покинул тебя?

— Дурак! Королевство маловато, развернуться негде. Да и мои недруги поумнели, не особо суются ко мне, — недовольно буркнула я. — Кстати, я гораздо лучше, чем моя репутация.

И действительно так уж вышло что, не будучи шкодной по натуре, я почему-то прославилась в Академии как злостная нарушительница дисциплины. Наверно, сработало мое невезение, потому что при коллективных проказах из всех ее участников чаще других попадалась именно я. Конечно, в общем-то, сама дура. Пока остальные невинно строили глазки наставникам, стоя в сторонке — типа я не я и лошадь не моя — я не считала нужным отпираться и всегда с ходу сознавалась.

— Да? Сплошное разочарование. Я был лучшего мнения о тебе, думая, что ты настоящая шкода.

— А ты кто? — спросила я в лоб, устав ломать голову, и получила в ответ издевательское:

— Дед Пихто и бабка Никто. Устраивает?

— Ой-ой! Какие мы загадочные! Если бы не одно обстоятельство, то… короче, ты выглядишь как старший брат одного мелкого поганца, который нахамил мне в начале учебного года на лекции у профессора Бергштайна.

— Уже теплей! Старушка, а ты оказалась не настолько тупа, как я предполагал… — весело блестя голубыми глазами, произнес парень, но тут раздался повелительный оклик.

— Хамелеон! Хватит охмурять очередную девицу, быстро тащи свою задницу сюда! — от группы коротко стриженых спецназовцев отделился один из них и двинулся в нашу сторону.

Несмотря на важничанье, мальчишки выглядели и вели себя, как и положено зеленым первокурсникам. Я удивленно воззрилась на своего собеседника. Вот уж о ком не сказала бы, что он с первого курса! По своим повадкам парень выглядел матерым волчарой и тянул, по меньшей мере, на третий курс.

«Ого! Кажется, мы молодые, да ранние!»

— Эй! Кому я сказал? Живо ко мне! Тебя наш наставник зовёт, — снова выкрикнул спецназовец с сержантскими нашивками. Подойдя ближе, он остановился и сделал повелительный жест, очень напоминающий тот, которым хозяин зовет убежавшую от него собаку.

Услышав столь беспардонное приглашение, мой собеседник и ухом не повел. Только в его холодных голубых глазах промелькнуло нечто такое, отчего я не позавидовала его недалекому сержанту. Больше не обращая на него внимания, парень обернулся ко мне, и его лицо озарила озорная мальчишеская улыбка.

— Ладно, лапуся. Так и быть, давай прощаться. Всё равно нам больше не дадут спокойно поговорить. Счастливого тебе пути, старушка, — он протянул мне руку. — Прими от меня доброе напутствие. Ведь ты такая дура по жизни, что постарайся в ближайшее время по максимуму избавиться от своего наивного кретинизма.

— Фу, как грубо!

— Я не шучу, а то двуногие хищники вмиг сожрут тебя и косточек для захоронения не оставят.

— Ой, как серьёзно! Ё-моё! Как это я раньше жила без твоих премудростей? — и прищурив глаза, я сладко пропела: — Кстати, забыла сказать! На скале я была в голом виде, и густо смазанная оливковым маслом. Сам понимаешь, иначе было бы невозможно протиснуться в столь узкий лаз.

Парень недоверчиво усмехнулся.

— Не врешь? Тогда понятно, почему альпинисты непрерывно матерились, вытаскивая тебя, — он выжидательно уставился на меня. — Странно, что я не слышал от наших такой пикантной подробности.

«Ура! Поверил! Вот зелёный наивняк!»

— Тс-с! Это наш с тобой маленький секрет! Чур, больше никому! Хорошо? — приложив палец к губам, заговорщицки прошептала я и широко ухмыльнулась, по-детски радуясь, что мне удалось уесть ехидного парня.

— Да, лапуся! Говорил же я, что ты не дружишь с головой. Что ж, отныне за тобой числится должок, — со зверской миной на лице произнёс он и снисходительно похлопал по плечу. — До встречи, недалекая старушка! Обманув меня, ты сама напросилась на неприятности. Запомни, я никогда не прощаю долгов.

«Вот гад! Он ещё и угрожает!»

— Ага, щас! Держи карман шире! Скорее уж должок за тобой! И я тебе не старушка! — воскликнула я, возмущённая до глубины души, почувствовав, что его слова не пустая угроза. Но наглеца уже и след простыл. Его сержант, подойдя ближе, удивленно вытаращил глаза. Я сокрушенно развела руками и, состроив невинные глазки, крутанулась на месте, показывая, что его подопечный не прячется за моей спиной. Тот смерил меня негодующим взглядом и, ничего не сказав, мгновенно исчез. Да! Даже у первокурсников из спецназа уже есть отличающие их профессиональные навыки.

Пока я точила лясы с ехидным незнакомцем и вела безмолвный диалог с его сержантом, солнце внезапно исчезло за горизонтом, и холод стал ощутимо доставать меня в легкой парадной форме. «Ничего страшного, потерплю» Я любовно провела по черному рукаву с алой окантовкой и поправила золотые аксельбанты, мне очень нравилась наша строгая форменная одежда, тем более такая нарядная.

В стылом воздухе разлились прозрачные синие сумерки. Я проверила, соответствует ли надетый берет требованиям устава и поискала глазами однокланников.

«Есть ощущение, что пришла пора возвращаться в родные ряды», — подумала я, и тут торжественно запел сигнал всеобщего построения. Услышав телепатические окрики наставников, все бросились по своим местам, и я тоже, поскольку числюсь сержантом группы бета-5-01 Волка, и в мои служебные обязанности входит построение моих ребят.

Хорошо выдрессированные пятью годами военной подготовки, в мгновение ока мы выстроились ровными шеренгами перед высоким постаментом, над которым развевались большие разноцветные флаги пяти кланов. На трибуне, оживленно переговариваясь, стояли наши преподаватели и гости. Особенно привлекала внимание группа в длинных нарядных плащах, украшенных драгоценностями, но низко надвинутые капюшоны скрывали лица их обладателей.

«Какое средневековье!» — подумала я с невольным смешком. И оно действительно было бы смешно, если бы не единая ментальная мощь и вполне ощутимая угроза, исходящая от господ в плащах. Ну, ясно кто это — наши Старейшины из кланов. Они тоже прибыли на торжественную церемонию. Потрясающе! Если они здесь в полном составе, значит, ждут прибытия кого-то еще более важного. Неужели, сам Старейший почтит нас своим присутствием? Почему бы и нет? Ведь мы — первый выпуск нашей Академии в истории Мира вампиров, значит, знаменуем собой какой-нибудь знаменательный этап в становлении нашего общества.

За всеобщей суетой я не сразу заметила, что уже окончательно стемнело. Зазвучал торжественный гимн и мы застыли в невольном напряжении, вызванном окружающей обстановкой и мрачной величественной мелодией. Внезапно в ночной темноте вспыхнули огромные зеленоватые полотнища. Они до тех пор беспокойно мерцали и перемещались по небу, пока над постаментом не возник огромный цветок, свитый из призрачного северного сияния. Снова мелодично пропели трубы, а потом они разом смолкли, и вокруг повисла такая неестественная тишина, что на какое-то мгновение мне показалось, что я оглохла.

Слегка поежившись оттого, что по спине побежали холодные мурашки, а все потому, что торжественность обстановки доставала до самых печенок, я покосилась на серьезные и немного отрешенные лица ребят, стоящих по соседству и поняла, что я в хорошей компании. Мы замерли, вытянувшись по стойке «смирно», и после недолгого ожидания в центре сияния появилась огромная тень.

Стройные ряды стражей чуть заметно дрогнули от мощного телепатического голоса Старейшего:

— Дети мои! Веками я верил и надеялся, что когда-нибудь этот прекрасный миг настанет. И вот она — моя мечта — передо мной, вопреки всему воплотившись в жизнь!

Вы стоите передо мной, а я гляжу на вас, и слезы подступают к моим глазам. При виде вас счастье и гордость переполняют мою душу. Вы здесь! Вы — такая новая и такая одновременно древняя раса!

Воодушевленные крики и овации прервали речь Старейшего. Переждав волну энтузиазма народных масс, он продолжил свою речь:

— Друзья, я знаю, что нас еще очень мало на планете, но мы таковы, что мир будет принадлежать нам!

По какому праву? — спросите вы. И я вам отвечу — по праву первородства, по праву достойнейших!

Я верю, что мой народ заслужил свое возрождение! Почему? — да потому, что только мы принесем в мир порядок и благополучие!

Планета будет процветать под нашим разумным руководством, а не умирать, как это повсеместно происходит сейчас! Мы уничтожим грязные производства расплодившегося безумного человечества, прекратим войны и бездумное потребление — все, что уродует лик Земли, и она впервые за двести лет свободно вздохнет.

Я знаю, что народы под нашим руководством будут счастливы и довольны! Мы сделаем все для этого, невзирая на то, что некоторых строптивцев придется тащить буквально силой в мир сытого благополучия!

В нашем прекрасном будущем не будет места голоду и беспросветной нищете, а еще в нем не будет унизительного равноправия, я вам это твердо обещаю! Не может быть глупец равным умному. Каждому свое…

Патетические изыски, звучащие в моей голове, как-то незаметно отошли на второй план, и я погрузилась в воспоминания о выпускном бале. Снова для меня зазвучала чудесная мелодия праздничного вечера, и вихрь неведомых ранее чувств подхватил меня. Он закружил меня в счастливом водовороте, и облик Тьена заслонил собой остальной мир.

Я так увлеклась, заново переживая случившееся со мной накануне чудо любви, что очнулась от своих мечтаний только тогда, когда раздался громкий треск. Это вознёсся вверх флаг Объединенных кланов, подсвеченный снизу светом прожекторов. Порыв ветра подхватил его, и в сопровождении величественной мелодии, в полярном небе заплескалось огромное черное полотнище с кроваво-красной пятиконечной звездой. Я неуютно поёжилась. «Ну, сколько можно? Уже достали! Скорей бы заканчивалась эта бодяга». Ага, сейчас! Снова зазвучал голос Старейшего и я, обречённо вздохнув, приготовилась слушать его дальнейший бред.

— Выпускники! Вы первые ласточки! Нет, я оговорился, свирепые орлята! В грядущем будущем именно вы послужите краеугольным камнем вампирской нации! Именно вы станете ее гордостью, и надеждой! Я надеюсь, нет, я верю! Вы будете достойным примером тем, кто пойдет по вашим стопам!

«Кошмар! Не хочу быть каменюкой в чьем-либо основании!» — сердито подумала я, уловив только последние слова, сказанные Старейшим, и немедленно присоединилась к ликующему воплю стражей, который в очередной раз сотряс звездное небо. Снова безжалостно вырванная из мира счастливых грез, я слегка приуныла. Желая хоть как-то отвлечься от подступающей скуки, я попыталась составить себе хоть какое-то представление о легендарном ораторе. Все-таки Старейший на нашем празднике — это круто! Далеко не каждый день можно услышать сего загадочного господина. Да что там день! Не в каждом веке наш создатель изволит нас баловать своим вниманием. По-моему, вообще первый раз, насколько я помню нашу историю, не говоря уж о том, что его никто так близко не видел. Ну, я имею в виду живых. Правда, и сейчас не особо много разглядишь под широким плащом с капюшоном, причем, в явной трансляции через видеотехнику. Вряд ли он на самом деле десятиметрового роста.

«Кажется, в наших рядах набирает силу стойкий государственный маразм. Пардон, патриотизм, — лениво резюмировала я, размышляя о сказанном с высокой трибуны. — Надо же, столько патетики в словах старичка! Все бы ничего, но что-то они слегка попахивают фашизмом. Хотя, чего еще ожидать от такой ходячей древности?»

Устав неподвижно стоять на месте, я переступила с ноги на ногу и с гораздо большим интересом переключилась на личность Старейшего, как таковую и принялась размышлять, как выглядит наш создатель, под широченным плащом с капюшоном. Заинтересованным взглядом я окинула огромную фигуру, с резкими движениями отражающуюся на фоне колеблющегося неверного света северного сияния.

«Высокий мужик и держится молодцом, если только меня не обманывают чувства, а их в свою очередь электроника, — пришла я к таким выводам после недолгих размышлений. — А может, нам демонстрируется электронная версия раздутого эго Старейшего, а на самом деле он карлик с комплексом Наполеона?.. Да, скорей всего именно так. История показала, что успеха на политическом поприще достигают, как правило, именно такие честолюбивые господа с комплексом неполноценности из-за маленького роста».

Меня понесло на волне фантазии, и мысли приняли несколько фривольное направление.

«Интересно, наш-то какими женщинами интересуется? А то говорят, что наполеончики очень бодрые в постели ребята, — с игривым интересом подумала я, но тут же промелькнула разочаровывающая мысль. — Черт, он же сказал, что веками ждал нашего появления. Н-да, какие уж тут женщины! Остались бы зубки в целости, чтобы было чем кашку зажевать. Елки-палки! Наверно, наш Старейший — это старец с огромной седой бородой и крючковатым носом, как у пушкинского Черномора. (Ха, сказывается общение с Иваном и русской литературой). Боже! Он же еще и вампир! Наверняка у него изо рта торчат огромные желтые клыки, побитые кариесом. Жуть!..»

Войдя в исследовательский раж, я с энтузиазмом продолжила цепь своих логических размышлений на тему предполагаемой внешности Старейшего и его образа жизни.

«Может, он как сказочные вампиры тоже дохлый, и для поднятия жизненного тонуса питается юными красотками, которых пачками отлавливает по ночам? А затем наш горбатый карлуша Черномор, схватив их кривыми желтыми когтями за нежную шейку, смакуя, с наслаждением высасывает из них кровь. Мр-р! Такую алую и свежую, пока те томно пищат ему о своей вечной любви до гроба. Какая идиллия! Наверняка этим дурочкам наш уродец представляется сказочным красавцем. Сотворить иллюзию и нам не так уж сложно, а этому древнему хлыщу и вовсе раз плюнуть! Да, свежая кровь — это вкусно!.. Ой, что-то я отвлеклась. Кстати, киношники все чаще выдают на гора кровососов с нетрадиционной ориентацией. Может, и наш шалун тоже гоняется за яойными мальчиками?.. Интересно, а нафига мертвякам нужны нежные влюбленные создания с их ахами и вздохами при свете бледной луны? Совершенно неясно. Вот мне абсолютно все равно, любит меня бифштекс или нет, перед тем как я его съем, лишь бы он был вкусный и свеженький. А-а! Теперь въехала! Понятно, зачем им нужны молоденькие особы! Наверняка, у них кровь качественней. Хотя во время охоты я что-то не замечала особой разницы. Конечно, наркота сильно портит вкус крови и у пожилых фредди крюгеров она несколько гуще, все-таки возраст сказывается и повышенное давление…»

Я настолько увлеклась, что не сразу въехала, что кто-то присоединился к моему внутреннему монологу.

«Полностью с тобой согласен, в части рассуждений по поводу нежных созданий. Будь я мертвецом, меня бы они тоже интересовали только с гастрономической точки зрения. А что еще с ними делать вампиру в таком-то состоянии телесной немощи? Ума не приложу», — с легкой насмешкой произнес ясный телепатический голос.

Я хихикнула:

«В состоянии-то полного нестояния? Я тоже не знаю! — и тихо ойкнула, получив несильный ментальный удар.

— Но-но! Ты чего дерешься, паразит? — забывшись от возмущения, воскликнула я вслух.

«Не забывайся, когда разговариваешь со мной. Никакой фамильярности, тем более скабрезностей! Мы с тобой еще не настолько знакомы», — наставительно произнес мой неизвестный ментальный собеседник.

— Палевская, немедленно замолчи! — почти синхронно с ним прошипел мой наставник. Я получила от него негодующий взгляд и в довесок ментальную оплеуху.

«Молчу, будь вы оба прокляты! Убила бы вас за такую подлость! Особенно некоторых шутников. Только попадись ты мне в руки, паршивец, пожалеешь, что на свет родился, — мысленно процедила я и мгновенно огребла на свою голову неслабый ментальный удар, но успела частично смягчить его, вовремя подняв щит. Правда, в висках все равно болезненно запульсировало и я, слегка пошатнувшись, с яростью выпалила: — Я же сказала, молчу! Какого черта вы деретесь?»

«Множественное «вы» подразумевает, еще кого-то или ты перешла к вежливой форме обращения? Если первое, то наставник здесь ни при чем: он тебя и не слышит. Поэтому все свои претензии можешь изложить лично мне, возможно, я их выслушаю, — раздался спокойный телепатический голос. Он был настолько силен и четок, что в мою голову немедленно закрались неприятные подозрения о том, кто мой собеседник. — На твои наглые высказывания о моих зубах и прочих достоинствах, вынужден тебя огорчить, у меня все в порядке, включая сексуальные отношения с женщинами».

«Боже мой, это не розыгрыш моих товарищей! — в панике простонала я и поспешно добавила: — Не представляете, насколько я рада такое слышать! Примите мои самые искренние извинения, сэр. Я не хотела обидеть Вас своими необоснованными сомнениями в Ваших, несомненно, выдающихся способностях».

«То-то же! Так и быть извинения принимаются, — в голосе собеседника уже не было прежней мягкости. — Вижу, ты уже догадалась, с кем разговариваешь. Неплохо, Мариэль, — немного помолчав, он с холодной угрозой добавил: — Хочу сразу же предупредить, не в твоих силах как-то обидеть меня. Это ты будь осторожнее. Смотри, как бы я смертельно не огорчил тебя».

«Ясно, сэр. Только я не понимаю, к чему Ваши угрозы?» — меня слегка потряхивало от нервного возбуждения. Разговор принимал неприятный оборот.

«Угрозы? О, нет, дорогая, до них еще дело не дошло. Но я обязательно подумаю над тем, как осложнить твое существование. Причем настолько, чтобы ты сама не захотела жить».

«Огромное спасибо, сэр, за столь пристальное внимание к моей скромной персоне! Если я Вам настолько не по нраву, то лучше прибейте меня сразу, как говорится, не отходя от кассы. Чего долго мучиться?» — растерянно произнесла я, все еще не в силах поверить, что происходящее со мной это не чей-то жестокий розыгрыш.

«Не искушай, и так слишком велик соблазн покончить с тобой одним ударом, — в телепатическом голосе прозвучала столь явная угроза, что я сочла за благо заткнуться. Мой легендарный собеседник задумчиво протянул: — Может, так и поступим, что зря время тянуть? Хотя в охоте на дичь есть своя прелесть. Например, азарт погони, который так пьянит и приятно будоражит кровь…ну, не знаю. А ты что думаешь, приговоренная к смерти, жить тебе или лучше сразу умереть?»

Не дождавшись моего ответа, собеседник снова пришел в хорошее расположение духа. Явно забавляясь, он одобрительно произнес: — «Умница! Соображаешь, когда лучше всего промолчать… Правильно, дорогая, бесполезно давить на мою жалость, но не стоит заранее расстраиваться, — ведь я еще ничего не решил. Думаю, если ты будешь вести себя правильно, то я продолжу нашу игру в кошки-мышки, и только от тебя будет зависеть, насколько она затянется…»

«Само собой, сэр! — ледяным тоном ответила я, собрав свои растрепанные чувства в кулак. — Дозвольте небольшое пожелание от мышки? Не знаю, чем я заслужила Вашу немилость, поскольку считаю глупым обижаться на мои неосторожные мысли, но если Вы твердо вознамерились меня изничтожить, то не надо калечить, а лучше сразу убейте. Так будет морально чище. Вот таково мое пожелание».

«Торопишь события, дорогая. Поверь мне, за гранью нет ничего хорошего для живых, но я подумаю над твоим пожеланием. Правда, ничего не обещаю, поскольку оно ничего для меня не значит», — последовал сдержанный ответ после длительной паузы.

«И на том спасибо, сэр. У меня нет приличных слов, чтобы выразить Вам свою беспредельную признательность. Конечно, я приложу все силы, чтобы доставить Вам удовольствие в предстоящей игре, но постараюсь, чтобы Вы не сочли меня легкой добычей. Учтите, без боя я не сдамся».

На свой вызов, вопреки ожиданиям, я получила в ответ довольно-таки добродушный телепатический смешок.

«Какая храбрая мышка! Ты посмела объявить мне войну? Ну-ну! Мариэль, у тебя все в порядке с головой? Ты на самом деле понимаешь, с кем разговариваешь?»

«Не сомневайтесь, сэр, я знаю, что Вы — Старейший. Было бы глупо с моей стороны не догадаться», — я напряженно всмотрелась в огромный темный силуэт на трибуне. — Интересно, как вам удается такой фокус: одновременно разговаривать со мной и вести свою речь для остальных слушателей?»

«В этом нет ничего удивительного, просто у меня тренированное сознание, а вот ты слаба ментально для настоящей эрейки и в этом совсем непохожа на свою мать, — нейтрально произнес мой собеседник и, помолчав, с неподдельным интересом спросил: — С чего ты взяла, что у меня какое-то особое к тебе отношение?»

«Мне так показалось».

«Странно. Впрочем, ни к чему изводить себя пустыми предположениями. Извини, но все гораздо проще. Ты — бракованный экземпляр, пропущенный мной по небрежности во время последней зачистки генетических уродов в рядах вампиров».

«Тем более спасибо. Причем отдельную благодарность приношу за то, что окрестили меня генетическим уродцем», — ответила я с сарказмом, стараясь не показать, что совсем упала духом, услышав столь беспощадный приговор.

Н-да, плохо дело. Как показала история, Старейший в вопросе генетического здоровья нации не ведал жалости и недрогнувшей рукой уничтожал бракованные экземпляры в течение всего времени существования нашей молодой расы.

В моей голове воцарился полнейший сумбур, вкупе с полнейшим отчаянием. Ведь мне совсем не хотелось умирать в цвете лет, но не было никакой надежды на счастливый исход. Пощады от Старейшего не дождешься — не тот он господин. Он уничтожил тысячи, таких как я, и какое ему дело до еще одной бракованной единицы? Прихлопнет, как муху и поминай, как звали. Интересно, почему он затеял со мной игры в кошки-мышки? Обычно он в мгновение ока изничтожал таких, как я и вся недолга.

«Черт, как мне не повезло именно сегодня попасться на глаза нашему чистильщику!»

Конечно, я испугалась, но наряду со страхом, из глубины моего существа поднялось другое чувство и подступило к горлу удушливой волной. Теперь я очень хорошо понимала предков, которые подняли восстание, чтобы избавиться от этого чудовища. Невозможно жить с таким дамокловым мечом все время висящим у тебя над головой. Я с ненавистью глянула на трибуну.

«Не пойму, за что ты меня благодаришь?.. Никак не могу разобраться в хаосе твоих мыслей», — в телепатическом голосе послышалась легкая насмешка.

«Что ж здесь неясного? За то, что дали подольше пожить, и я успела найти свое счастье. Теперь мне не страшно умереть».

Я постаралась взять себя в руки, и огромным усилием воли подавила бушующий в сознании животный ужас от осознания близости смерти. Выпрямившись, я до боли сжала кулаки, да так что когти насквозь пропороли мне кожу вместе с мясом.

«Зря храбришься. Все живые существа боятся смерти и ты не исключение, — назидательным тоном произнес мой потенциальный убийца и вкрадчиво добавил: — Считаешь, что готова умереть? Что ж, хорошо. Давай оставим наши игры и сразу приступим к делу. Только хочу заранее предупредить, что процесс умирания будет нелегким».

«А что так? Потянуло вдруг на садисткие штучки? Ну-ну! Валяйте, мистер, если у Вас так свербит в одном месте прикончить меня!»

«Не хами, детка, подольше проживешь, но я хвалю тебя за крепость духа. Нужно заметить, что ты совсем неплохо держишься. Хотя в этом нет ничего странного, если вспомнить о твоей породе».

— К черту Ваши похвалы! Меньше слов — больше дела. Хватит тянуть кота за хвост, — с яростью громко произнесла я вслух, в глубине души лелея крошечную надежду на помощь окружающих.

«Крейд, все-таки ты сильно нервничаешь и трусишь, — с легким разочарованием в голосе произнес Старейший. — А я уж начал потихоньку гордиться нашей породой. Испугалась и заговорила вслух, надеясь на помощь? Зря стараешься, дорогая. Вынужден огорчить. Никто не слышит и не услышит твоих криков, до тех пор, пока я этого не захочу».

— Все равно стоило попробовать, — спокойно ответила я, полностью перейдя на звуковую речь. — Плевать, что Вы думаете обо мне, я не собираюсь облегчать жизнь своему убийце. Кстати, я Вам не лошадь, и нечего упоминать мою какую-то безвестную породу. Я — вампирка, и этим все сказано.

Говоря, я быстро оглянулась по сторонам. Действительно никто не обращал внимания на мои громкие разговоры. Даже больше того, взгляды окружающих скользили мимо, как будто я — совершенно пустое место.

«Убедилась, что все так, как я сказал? То-то же! — насмешливо произнес Старейший и снова вкрадчиво спросил: — Итак, с чего начнем? Может, с банального варианта, с остановки сердца? Вот так… каковы ощущения, дорогая, когда оно бьется все реже и медленнее?»

Я прислушалась в себе. Действительно, стук сердца становился все медленнее и тише. Ноги и руки постепенно похолодели от недостатка кровообращения. Затем меня охватила слабость, и за ней пришло сонное оцепенение.

«Алё, небеса! Кажется, у меня финита ля комедия! Привратник, открывай райские ворота, я уже на подходе!» — посетило меня внезапное озарение и стало вдруг беспричинно легко на душе. Осознав, что сейчас умру и терять мне больше нечего, я в полной эйфории выкрикнула:

— Эй, Чистильщик! Хочешь знать каковы мои ощущения? Изумительные! Тебе вовек таких не испытать! Эх, умирать так с музыкой!

Лихорадочно прокрутив в памяти подходящие к случаю мелодии, я остановилась на любимой песне Ивана и завопила в полный голос:

«Хватит-хватит, Мариэль! Я пошутил. Пожалей мой музыкальный слух! Мне хотелось испытать твой дух, чтобы понять, чем ты дышишь», — воскликнул Старейший и я сразу же замолчала, но почему-то не поверила его словам о розыгрыше.

«Ты лжёшь. Я знаю, что находилась на грани. Почему ты остановился? У меня внезапно пропал генетический дефект?»

«Не твоё дело! И я не разрешал обращаться ко мне на «ты», — резко произнес мой могущественный противник, но в его голосе прозвучала странная растерянность, которая подтвердила мои смутные подозрения о том, что дело-то нечисто и заключается отнюдь не в моих физических изъянах.

«А мне наплевать! Это тебе ещё один предлог для убийства! — прошипела я с вызовом, почувствовав себя правой стороной, причем, незаслуженно пострадавшей. — Эй, что молчим? Господи, неужели совесть заела, господин Чистильщик? Вот это да! За столетия она у Вас ещё не совсем атрофировалась?»

«Замолчи! Пока я не пожалел о своем мягкосердечии! Если бы я собирался тебя убить, то сейчас ты не стояла бы здесь и не хамила мне в открытую, — ледяным тоном прошипел мой собеседник, явно выведенный из себя, но тут же взяв себя в руки, он спокойно добавил: — А ты изворотлива, малышка, совсем как твоя биологическая мамаша. Правильно говорят, что яблочко недалеко от яблони падает. Крейд, зря я затянул процесс! Нужно было бы сразу прикончить тебя, но как говорится, любопытство кошку погубило. К сожалению, ты еще нужна мне живой. Но в принципе ничто не мешает мне прибить тебя в любой другой момент, и не обязательно своими руками. Вот потому на сегодня казнь отменяется. Живи до поры до времени и радуйся своей удаче».

— Ах, какая неслыханная щедрость! Премного, благодарны, барин, за доброту Вашу! Вовек ее не забудем! — куражась, пропела я, и почувствовала, как ноги стали подкашиваться от разом нахлынувшей слабости.

Но наплевать на физическую немощь, куда хуже, что на душе появился горький осадок. Оказывается, я до последнего пребывала в плену иллюзий о добром создателе и до конца не верила в серьёзность происходящего. Как и многие молодые вампиры, я какое-то время даже боготворила Старейшего. Несмотря на проявленную им жестокость, мы считали, что он во всём прав, действуя во имя высших целей и идеалов нашего Мира, и вдруг такая мелочная месть по отношению ко мне.

«Еще как забудешь! Это я тебе твердо обещаю».

Неужели в телепатическом голосе прозвучало смущение или мне показалось? Я заинтересованно воззрилась на замершую огромную фигуру на трибуне.

«Тебе показалось, я совсем не мелочен».

«Ну, конечно! У Вас такие придури возникают на почве обострившегося старческого склероза!.. Ой! Я не хотела!»

«Ладно, поболтали немного и хватит. До встречи в будущем, дорогая! И за придури ты ещё ответишь…»

«Ёлки-палки! Что-то многовато долгов для одного дня нарисовалось на моём жизненном горизонте. А не пошли бы вы, господа кредиторы, куда подальше? Я у вас ничего не занимала».

«Ай-я-яй! Какая невоспитанная грубиянка!»

Не знаю уж почему, но последние слова, сказанные Старейшим, оказались последней каплей.

«Значит, я перед своим убийцей должна строить из себя воспитанную барышню?! Ну, уж нет!» — взъярилась я и целеустремленно рванула к трибуне, решив во что бы то ни стало, посмотреть на того гада, который испортил мне праздник.

«О, боги! Куда тебя понесло, ненормальная? Немедленно вернись в строй! Стой! Кому я сказал?..»

«Ага! Щас! Ждите ответа! Банзай!..»

Неожиданно ледяная поверхность стадиона рванулась мне навстречу и в моем гаснущем сознании напоследок прозвучали яростные команды: — «Тиаран, немедленно верни её на место! Подключи полный режим управления ноосферой!» И затем с болезненным стоном: — «О, боги, моя голова! От такого перенапряжения когда-нибудь я заработаю инсульт!..»

«И поделом тебе, ублюдок! Чтобы она совсем у тебя отвалилась!» — с мстительной радостью телепатировала я, перед тем как окончательно отрубиться от сильнейшего ментального шока. Не помог и максимально поднятый щит, Старейший легко пробил его одним ударом.

Встрепенувшись, я украдкой огляделась по сторонам, и облегченно вздохнула, горячо возблагодарив бога за то, что никто не заметил моего неприличного забытья. Радость оказалась недолгой, наставник бросил на меня укоризненный взгляд.

«Чёрт! Выходит, я чем-то себя выдала? Вот позорище! — с досадой подумала я, одновременно недоумевая, как могла заснуть на ходу. — Надеюсь, хоть оратор на трибуне не заметил моего храпака во время его речи? Ё-моё! Как неудобно!»

Самое удивительное, что во время душевных терзаний по поводу непотребного сна, мне показалось, что Старейший какое-то время задумчиво смотрел в мою сторону, причем так долго, что Старейшины беспокойно зашевелились на трибуне и начали вполголоса переговариваться.

«Не может быть! Это глюк, — моргнув, твёрдо решила я, и вполне резонно рассудила: — Нафиг личности такого калибра прослушивать мои мысли, когда на стадионе таких как я ни одна тысяча».

После неприлично затянувшейся паузы Старейший, наконец-то, начал говорить:

— И главная моя мечта, — однажды полететь за пределы солнечной системы на поиски Terra Incognita…

Его голос, набирая силу, зазвучал с большим воодушевлением:

— Как говорится, сквозь тернии — к звездам! И даже они покорятся нашему неукротимому натиску! Я клянусь вам в этом! Я хочу, чтобы вы поверили в достижимость моих идеалов, как в них верю я!..

Станьте лучшими в обновленном мире — Мире вампиров! Я верю в вас, дети мои! Постарайтесь, не разочаровать меня!

На этой ноте, прозвучавшей с некоторой угрозой, Старейший закончил свою речь, конец которой я прослушала очень внимательно, стараясь не пропустить ни слова из сказанного им. А затем под дружные овации он изящно поклонился восторженной публике, и исчез так же таинственно, как и появился. Я проводила его задумчивым взглядом, удивляясь сама себе. Действительно, с чего вдруг такая легендарная личность привлекла моё внимание? «О, чёрт! Почему так сильно кружится голова?.. Господи, что у меня с руками? Когда это я успела их пропороть когтями? Неужели во сне? Вот непруха!»

Неподвижно замерший на сиденье Старейший, наконец, открыл глаза и коротко приказал:

— Тиаран, домой.

Черная авиетка совершенно фантастического вида вошла в режим невидимости и мгновенно взмыла в чёрное полярное небо. Взяв курс, она устремилась в указанном направлении.

— Мой райделин, не желаете принять лекарство от головной боли? Вы слишком перенапряглись во время инцидента с девушкой.

— Не знаю. Впрочем, давай. Хуже, чем есть, вряд ли уже будет.

В изящную ладонь с ухоженными когтями немедленно спланировала крохотная голубая капсула и, ожидая своей очереди, рядом с ней завис причудливый бокал с кристально чистой водой. Запив лекарство, Старейший облегченно вздохнул и, вытянув длинные ноги, расслабился в удобном кресле, которое немедленно приступило к массажу своего пассажира. Спустя некоторое время он сбросил капюшон, и привычным движением руки смахнул с лица длинные блестящие волосы. Поудобнее примостив голову на изголовье кресла, он снова закрыл глаза, и устало проворчал:

— Вот дурак! И чего я так разошелся? Чуть на самом деле не прикончил девчонку, а она еще нужна мне в качестве аргумента в предстоящем разговоре с Михаэлем. Тиаран, ты отослал мои приказы Главе СБ и ректору Академии?

— Да, мой райделин.

— Замечательно. Теперь можно вступать в игру.

Старейший слегка улыбнулся. «Кстати, сама по себе девчонка довольно забавная зверушка. С ней не соскучишься!.. — он поморщился. — И то верно. До сих пор голова раскалывается. Еще бы! Это вам не фунт изюма — разом обработать такую кучу народа на стадионе, чтобы инцидент с Мариэль прошел незамеченным!.. К крейду, угрызения совести и чувство вины за твоё детство, детка! Я все равно тебя убью, как и обещал».

Погуляли, пора и честь знать. Не ходите дети в Африку гулять!

От Академии до секретной точки на карте, выпускников доставили уже знакомыми им серебристыми самолетами-амфибиями и высадили на льдине неподалеку от берега; здесь была запланирована пересадка на клановые «скаты». В ожидании транспорта, как и в день высадки, толпа выпускников потихоньку разбрелась в разные стороны. Болтая и хаотично перемещаясь, они постепенно разделились на небольшие группы, но дальше всех в ледяную пустыню, забрались влюбленные парочки, которые прощаясь друг с другом, обнимались и тихо переговаривались.

Непривычно серьезная Мари стояла в толпе своих бывших сокурсников и когда к ней обращались с каким-либо вопросом, она рассеянно отвечала, стараясь односложными фразами вежливо отделаться от собеседника. Вскоре окружающие заметили откровенное нежелание девушки общаться и оставили ее в покое, что, впрочем, не прибавило ей хорошего самочувствия. Вроде бы особых причин для уныния не имелось, но при воспоминании о Тьене у нее на душе, не давая покоя, скребли когтями преогромнейшие кошки. С самого отъезда из Академии её не покидало острое предчувствие долгой разлуки с любимым, и она никак не могла справиться с тревогой в сердце.

К сожалению, Мари не с кем было поделиться переживаниями. Друзьям она так и не сказала о новых взаимоотношениях с Тьеном. Это вышло ненамеренно, после выпускного бала Соня и Иван настолько увлеклись своей ссорой, что в пылу взаимных обвинений не обращали внимания на странно притихшую Мари. Правда, несмотря на бурные сердечные переживания, она всё же уловила, что в их перепалке частенько упоминается имя «Ник». Она живо припомнила этого типа, и недовольно скривилась.

Знакомство с новым поклонником подруги вышло спонтанным, и не доставило Мари никакого удовольствия. На выпускном балу в Академии после одного из танцев Тьена разыскали приятели-однокурсники. Возбужденно переговариваясь, они с заговорщицким видом куда-то его потащили, чуть ли не силой вырвав из объятий Мари, и та на какое-то время осталась в гордом одиночестве. Слегка расстроившись, проголодавшаяся девушка всё же не стала терять времени даром. Орлиным взором она выхватила ближайший пункт с кормежкой и протолкалась к столу, ломящемуся от экзотических закусок. Когда она торопливо доедала далеко не первый бутерброд, по-быстрому запивая деликатесы шампанским, к ней подошла Соня с высоким темноволосым парнем.

— Познакомься, зай, это Ник, хотя нет особой нужды представлять вас друг другу, — прощебетала Соня, кокетливо улыбнувшись своему поклоннику.

Процедура знакомства застигла Мари врасплох.

— Очень приятно, — неприветливо буркнула она с набитым ртом.

Улучив момент, Соня состроила ей страшные глаза. Мари вздохнула, поняв, что дела обстоят серьезно и её излюбленные меры по отшиванию назойливых поклонников подруги не будут той поняты. По возбуждённо-сияющему личику Сони она поняла, что та настолько очарована новым поклонником, что без всякого сожаления бросила своего бедного дон Кихота в лице Ладожского.

«Ну, ты и бестолочь, Беккер! На месте Ивана лично я давно бы послала тебя куда подальше и поискала бы что-нибудь более постоянное», — с досадой подумала Мари и, припомнив сказанное подругой, удивилась.

«Интересно, почему Соня считает, что нас не нужно представлять друг другу? Ой, да наплевать! Чтоб его черти взяли! Откуда он только взялся на нашу голову?.. О, какой мощный артобстрел! Похоже, моя любимая подруга втрескалась всерьез. Н-да, бедный Ванька! Вот дурища! Нашла на кого променять! Ведь Ладожский не хуже этого смазливого типчика, а еще он умница каких поискать и у него доброе сердце, а этот поганец еще неизвестно чем дышит, — обиделась девушка за приятеля и недобро посмотрела на новоявленного поклонника Сони. Натолкнувшись на его сумрачный взгляд, она презрительно фыркнула. — Надо же, какой отвратительный тип! Нечто такое от него исходит, что хочется взвыть… от страха? Иди к чёрту, урод! Ты мне не нравишься!» — вынесла она окончательный вердикт новому знакомому подруги.

Рассеяно слушавшая болтовню Сони, Мари вдруг поймала устремленный на неё взгляд парня, и чуть было не подавилась бутербродом. Со злобным выражением на лице он слегка подался вперёд, как будто собирался немедленно её придушить, невзирая на кучу народа. Девушка с трудом удержалась от желания отойти от него подальше.

«Господи! Что я сделала этому придурку?.. Может, он пал жертвой моих безобидных розыгрышей? Надо ж, какой злопамятный!.. Может, он находился среди тех парней на балконе, которых я облила кое-чем из котелка на втором курсе, когда мы всем скопом жили в общежитии? А если и был, то это его проблемы, нефиг нас поливать водой при каждом удобном случае. Вот идиоты! Думали, что я их снизу не достану! Надо ж так свято верить в законы гравитации! Просто нужно посильнее плескануть жидкость вверх, и она преодолеет любое притяжение!»

Мари пристально всмотрелась в нового знакомого.

«Может, мы в каком другом месте пересекались?.. — задумалась она. — Нет, ничего такого не помню. Тогда снова встает вопрос, за что же он меня так ненавидит?.. Понятия не имею. Может, во время учебы я в чем-то другом перешла ему дорожку? Перехватила какой-нибудь приз, на который он нацелился, или ещё в чём-то обошла?.. Ни фига, я его даже не помню по Академии и он точно не из преподавательского состава. Может, он кто-то из гостей, прибывших на праздник, с которым я повстречалась во время каникул?..»

Повисла неловкая пауза, во время которой Ник и Мари, не отводя глаз, неприязненно изучали друг друга. Почувствовав себя неловко во время их нешуточной дуэли на взглядах, Соня потянула за руку напряженно выпрямившуюся подругу, и делано улыбаясь, добавила вдруг совсем уж странную фразу:

— Зай, что ты таращишь глаза на Ника, как будто никогда его не видела? Вспомни, он же из клана Ягуара, и мы с ним довольно часто встречались на занятиях, поскольку он нередко подменял нашего инструктора по рукопашному бою. Правда, милый, ты же из нашего спецназа и тоже из выпускников? — произнесла она с легким сомнением в голосе и вопросительно глянула на своего спутника.

К удивлению Мари, тот обаятельно улыбнулся и до неё дошло, почему Соня с ходу втюрилась него. Парень был до неприличия красив, когда до смерти не запугивал своим тяжёлым мрачным взглядом.

— Ну, конечно, дорогая. Только больные на голову девицы могли не запомнить меня, если вообще посещали занятия, а не систематически их прогуливали. Сонечка, Вы же моя самая любимая ученица, хотя и слишком слабенькая. Но если с Вами дополнительно позаниматься, то Вы вполне можете подтянуться до общего уровня, — мягко проговорил он и учтиво поцеловал руку просиявшей девушке.

Слушая Ника, Мари недоумённо хмурилась. «Какая средневековая речь!.. Конечно, мой Рыжик тоже галантен в обращении с женщинами, этого у него не отнимешь. Видимо сказывается французская кровь. Но обращаться на «вы» к знакомой и к тому же ровеснице?.. Очень странно!»

Словно услышав мысли Мари, Ник бросил на неё негодующий взгляд и, взяв её подругу под руку, властно потянул за собой.

— Давай поднимемся наверх, дорогая. Думаю, нам будет гораздо приятней побеседовать в уютной обстановке третьего этажа. Не беспокойся, мы ещё спустимся вниз и обязательно потанцуем. Хорошо? Я люблю вальсы, а ты?

Просиявшая Соня согласно кивнула головой, не сводя глаз со своего спутника, а Мари автоматически отметила, как быстро он перешел с учтиво-церемонного «Вы» на фамильярно-небрежное «ты». Перед тем как уйти, Ник смерил её пренебрежительным взглядом.

— Mon ami, Вас не учили, что разговаривать с набитым ртом это неприлично?.. Э, нет! Не нужно трогать мою спутницу грязными руками, — холодно произнёс он и с непреклонным видом отстранил Мари, когда та инстинктивно потянулась, чтобы остановить подругу.

Хотя выговор прозвучал вполне вежливо, его подтекст был настолько оскорбителен, что от обиды у девушки подступили слёзы к глазам. Прежде чем осознала, она поспешно отдёрнула руку и тут же обругала себя за трусливую слабость.

На красивом лице парня промелькнуло удовлетворение, и он добавил нейтральным тоном:

— Не нужно злиться, я не хотел Вас обидеть. Просто не стоит брать еду голыми руками, для этого существуют столовые приборы. Знаете, неплохо бы Вам приобрести немного приличных манер, тогда с Вами было бы гораздо приятней общаться. Прошу прощения за грубость. Кстати… — он протянул руку к столу, и в его голосе вновь зазвучала едкая насмешка: — Возьмите, а то испачкаете своего парня.

Мари автоматически взяла небрежно поданную ей салфетку, и тут же взъярилась. «Вот сволочь! Ни с того ни с сего, взял и унизил меня!» Внутренне кипя, она судорожно вдохнула, собираясь высказать всё, что думает, наплевав на приличия, но было уже поздно — парочка затерялась среди толпы танцующих. Она с яростью отбросила ни в чем не повинную салфетку и резко обернулась, почувствовав чьи-то ладони на своих плечах.

— Малыш, кто посмел обидеть тебя? Кто он? — притянув к себе девушку, требовательно произнес Тьен.

— Да есть тут одна сволочь, которая мимоходом облила меня грязью головы до ног, — гневно прошипела Мари и, опомнившись, натянуто улыбнулась встревоженному юноше. — Почему сразу «он», когда проходу нет от твоих поклонниц!.. Извини, я не хотела. Не обращай внимания, милый, ты тут не причём. Я немного разозлилась, слегка поцапавшись с девицами.

На мгновение у Мари промелькнула мстительная мысль пожаловаться Тьену на поклонника Сони, но она мгновенно придушила её в зародыше. Несмотря на злость, где-то глубоко внутри неё тлела убежденность, что с Ником лучше не связываться. «Да ну его к чёрту! Нашла из-за кого заморачиваться!» — сердито подумала она.

Поначалу расстроенная Мари ещё хмурилась, но с появлением Тьена неприятный инцидент быстро отошёл на второй план. Они поболтали о пустяках, и при виде сияющих глаз юноши её вновь охватила счастливая эйфория. Когда он потянул её танцевать, Мари вспомнила об испачканных руках и поспешно спрятала их за спину.

— Ой, прости! Я быстренько смотаюсь в туалет, а ты пока поешь в моё отсутствие.

— Я подожду тебя. Давай, поедим вместе.

Виновато улыбнувшись, девушка созналась:

— Прости, мой хороший, но я уже натрескалась от пуза, не дожидаясь тебя. Не сердись, хорошо?

Яркий свет в зале начал гаснуть, и золотые глаза вспыхнули внутренним теплым огнём.

— Что за глупости, любимая? Разве я могу на тебя сердиться? Возвращайся поскорей. Хорошо? У нас и так много времени потеряно из-за дурацкой выходки моих ребят.

— Что-то случилось? — сразу же насторожилась Мари, уловив досаду в голосе Тьена.

— Не бери в голову, mon amour, — улыбнувшись, уклончиво ответил он. — Честное слово, обычный глупый розыгрыш, принятый среди парней.

Тьен не стал рассказывать, что под благовидным предлогом его затащили в уединённое место в Академии, а по дороге кто-то внезапно втолкнул его в одну из пустых аудиторий и запер. Правда, ему улыбнулась госпожа Удача. Довольно быстро какая-то парочка, ища себе тихого пристанища, набрела на его узилище. Шутка показалась ему злой, и позже он собирался разобраться с её инициаторами.

— Пожалуйста, не потеряйся по дороге, малыш. Хорошо? Я жду, — юноша обеспокоенно посмотрел на Мари.

— Клянусь, ты не успеешь заскучать и переметнуться к другой!

Отойдя, девушка сразу обернулась и поймала печальный взгляд, устремлённый ей вслед. «Что-то совсем захандрил мой Золотой Тигр… ну, нет! Сегодня наш день!» В мгновение ока она снова оказалась рядом. От её поцелуя Тьен просиял.

— Ну, вот! Совсем другое дело! — победно улыбнувшись, сказала девушка. — Теперь, жди, я быстро. Считай, что я уже здесь! — и она сдержала своё слово. Тем, кто встал на её пути в этот вечер сильно не повезло.

Больше Мари и Тьен не расставались. Во время танцев их пару несколько раз пытались разбить, но они всегда ускользали прочь. Занятые только друг другом, влюблённые медленно плыли по залу. На них обращали внимание — настолько они светилась открытостью чувств. В чьих-то взглядах сквозила тяжелая зависть, а кто-то радовался их счастью, но им было так хорошо друг с другом, что они не замечали реакции окружающих. Правда, временами Мари ловила на себе тяжелый взгляд непроницаемо-тёмных глаз, но больше ничто не её задевало, она чувствовала себя любимой и была совершенно счастлива…

Отгоняя воспоминания, бередящие душу, Мари поискала взглядом друзей. Увы! Те куда-то опять сбежали.

«Господи! Ну, как всегда! Когда кто-нибудь нужен, по закону подлости, его никогда нет на месте». Девушка поморщилась. Помимо внутренних переживаний с момента высадки на берег её беспокоило чьё-то неопределенное ментальное давление. То ей слышался чей-то зов, то вдруг она чувствовала запах смолы и свежесть моря, то на границе зрения ей чудилось какое-то смутное движение. Поднятый до предела ментальный барьер не помогал: давление не исчезало.

Мари стало тревожно. Ей показалось, что кто-то пытается взять её разум под контроль. Она совсем бы в этом уверилась, но смущало одно обстоятельство — не воспринималась аура передающего, которая в телепатической речи являлась аналогом голоса и имела индивидуальную окраску. По аналогии со звуковой речью тут дело обстояло так, будто кто-то дышал в трубку, не говоря ни слова. Вещь, совершенно невозможная в телепатии.

Когда постороннее давление стало совсем невыносимым, жужжа в голове как надоедливый комар, отчаявшаяся Мари решительно двинулась за помощью к своему наставнику, но вдруг оно неожиданно исчезло. Пожав плечами, обрадованная девушка, списала происшествие на природный фантом — причуду ноосферы планеты. Успокоив себя, она заметно повеселела и выбросила происшедшее из головы. Ей совершенно не хотелось объясняться с наставником, который обязательно послал бы её на консультацию к психологам, а их братию Мари не переносила на дух.

Прямо над головами выпускников зависли пять огромных треугольных силуэтов. Наконец-то, прилетели самолеты кланов.

«Слава богу, домой! А уж там Мика быстро разберется со странными глюками. Если все-таки они носят искусственный характер, то навешает таких плюх шутникам, что мало им не покажется! — совершенно по-детски обрадовалась девушка, почувствовав за спиной прочный тыл. — Ура-ура!»

Подняв голову, Мари заворожено посмотрела наверх. На бархатно-черном звездном небосклоне вырисовывались слабо светящиеся по краям темно-синие треугольные силуэты, и в центре каждого громадного треугольника горела огромная цветная голографическая эмблема клана. Стоя в толпе однокурсников, она с гордостью посмотрела на сурового матерого волка в красном круге полной луны. И хотя их эмблема выглядела довольно невзрачно на фоне своих ярких разноцветных соседок, символ родного дома был для неё милее всех.

Скаты, находящиеся на огромной высоте, резко упали вниз, и зависли метрах в шести над поверхностью. Раздался телепатический приказ наставников на посадку, и выпускники организованно, но не особенно спеша двинулись к самолетам своего клана.

Зазевавшись, Мари оказалась последней на посадку, и в ожидании своей очереди она, по излюбленной привычке принялась глазеть по сторонам, полностью выпав из окружающей ее действительности. После подземного города с его искусственным климатом и довольно однообразным пейзажем, приевшимся за год учебы, все вокруг показалось ей вдруг необычным и возбуждающим.

«Ах, как великолепна полярная ночь!» — мысленно воскликнула она, оглядевшись по сторонам.

В душе девушки стало нарастать радостное возбуждение, омывая ее волнами беспричинного счастья. Полностью отрешившись от посадки в самолет и прочей суеты, она всеми чувствами погрузилась в непроглядную бархатную тьму безлунной зимней ночи, и в какой-то момент ее словно отрезало от остального мира. Вокруг повисла такая непривычная тишина, что ей послышалась далекая волшебно-красивая мелодия.

«Странное ощущение! Кажется, что не пульсация собственной крови отдается в ушах, а слышна далекая музыка небесных сфер!»

Восторженная радость настолько переполняла девушку, что она всем сердцем потянулась к волшебству далеких миров, усыпавших колючими бриллиантами звезд непроглядную черноту космической бездны, раскинувшуюся над ее головой.

«Так и хочется полететь к далеким мирам и познакомиться с их жителями! Господи, сделай так, чтобы они оказались такими же чудесными человечками, как на картинах Фицжеральд!»

Почувствовав, что в ночи идет охота, девушка из любопытства отправила в ночь поисковый ментальный импульс. Где-то там, в ночи ликовал свирепый хищник, а еще живая жертва билась в отчаянии. Ее внутренний звереныш тоже проснулся, почуяв запах крови и взвыл, требуя своей доли в добыче. Повинуясь охотничьему инстинкту, она шагнула в ночь. Где-то там, в прекрасной тьме притаилась беспомощная и вкусная жертва, но ей не спрятаться! Нужно найти дичь и разорвать её! Бессознательно тело девушки подобралось, приобретая повадки хищника, крылья тонкого носа стали возбужденно раздуваться, жадно ловя морозный воздух, со вкусом арбузной свежести и легким привкусом крови…

Внутренний голос неожиданно забил тревогу. «Что такое? Какая такая охота, и что за зов в ночи? Не-е-т!» — сознание Мари забилось в панике. С трудом очнувшись, она обнаружила, что уже довольно далеко ушла от сокурсников и ведомая непонятным призывом, по-прежнему движется в неизвестном направлении. Огромным усилием воли девушка сбросила наваждение ночи, и бегом вернулась к месту посадки. Включив боевой режим, она прыгнула в самолет, когда створки его люка уже наполовину закрылись.

Порыв холодного ветра вуалью взметнул алмазную изморозь, и в его завываниях послышался разочарованный вздох.

«Ах, Лоти! Опять ты бросила меня! Как это жестоко с твоей стороны! Но мы ещё встретимся, я обещаю, — вымолвил призрачный голос с удивительно богатыми обертонами, и неожиданно зловеще добавил: — Берегись, моя ветреная красавица, однажды ты пожалеешь о своём упрямстве!»

Очутившись внутри самолёта, Мари пошла по проходу. В салоне стоял страшный шум. Выпускники и наставники, возбужденные недавними событиями, оживленно болтали друг с другом, не обращая на неё внимания.

«Чёрт знает что творится! Ещё немного, и я осталась бы на подножном корму в ледяной пустыне, а никому нет дела», — с усталым раздражением подумала она, и огляделась по сторонам. Соня и Иван сидели непривычно далеко друг от друга. «Ясно. Ссора приняла затяжной характер. Достали!» Миновав друзей, она направилась к свободным местам в хвосте самолета.

Одолеваемая усталостью, Мари упала в кресло и, пристегнувшись, закрыла глаза. Борьба с самой собой совершенно вымотала её физически и душевно. Всё, о чем она сейчас мечтала это только о покое, но не тут-то было.

— Вечно тебя где-то носит! Зай, где ты пропадала?

— На горшке.

Подругу не устроил столь лаконичный ответ.

— Не придумывай. Он закрыт до взлёта.

— Поверишь, что пряталась под креслом?

— Что, совсем нехорошо? — встревоженная Соня, сев рядом, взяла её за руку. — Может, принести воды?

— Не нужно. Думаю, скоро всё пройдёт, — пробормотала Мари. С трудом разлепив веки, она попыталась как можно непринужденней улыбнуться. — Похоже, ноосфера разбушевалась, просто со страшной силой бьёт по голове.

— Странно. Лично я ничего не чувствую, — удивилась Соня и с сомнением посмотрела на осунувшееся усталое лицо подруги. — Правда, её восприятие носит индивидуальный характер.

Мари пожала плечами. Вскоре к ним подошел Иван. Не говоря ни слова, он сел в кресло, отделённое от девушек проходом и отвернулся к иллюминатору. Они покосились на него, Мари — с усталым равнодушием, а Соня — с обидой, но обе промолчали.

Постепенно в салоне самолета воцарилась тишина. День, до предела насыщенный будоражащими событиями, наконец-то, утомил выпускников, и многие задремали. При виде стюардесс, катящих тележки в проходе между креслами, салон оживился, но и этот всплеск активности быстро сошёл на нет. Светало. И как всегда на рассвете, всех потянуло в сон.

Божественный пантеон. Явление наследника Сияющего двора, о котором и собственный папочка ничего не знает, а кто его мать и вовсе загадка

С бегством принца Николса скандал при Сияющем дворе рос и множился. Его придворные разделились примерно поровну, споря с пеной у рта, кто его сменит и станет наследником лорда Хаоса. Одни ставили на кандидатов из числа внебрачных детей Его Божественности, другие — на пришлых, сильных богов. При этом называлось множество имен, плелось множество интриг, и заключались многочисленные пари, кто победит в престижной гонке. Причем, на кон ставились не только жезлы с божественной силой, но и более экзотические заклады. Какой-то чудак поставил свои рога и свободу в течение четверти круга Перерождения на то, что вернётся принц Николс и по-прежнему останется наследником. Его всячески обсмеяли и посоветовали начать растить новые рога и заодно уж приобрести рабский ошейник по своему вкусу. Придворные были уверены, если принц передумает и со временем решит вернуться, то наследником ему больше не быть — слишком уж злопамятен Лорд Хаос и не переносит ни малейшего непослушания. Мало того многие считали что, вернувшись, принц тут же окажется в Адской Бездне и хорошо, если его не прикажут полностью развоплотить.

В общем, довольный новым развлечением Сияющий двор шумел и волновался, и споры частенько перерастали в повальные потасовки, во время которых летали не только сгустки энергии, но также выбитые зубы, клыки жуткого размера, вырванные шипы и конечности в количестве значительно большем общепринятого, на пострадавшую единицу даже с учётом хвоста. Бедная Внутренняя стража замучилась разнимать драчунов, которые совсем распустились, видя пофигисткое отношение лорда Хаоса к творящемуся безобразию. Судя по всему, его забавляли выходки задиристых придворных.

Во время очередной драки, которая разразилась у сказочно красивого павильона, охраняемого стражей из элитного подразделения, под его беломраморные стены незаметно проскользнул мальчик и спрятался в пышно разросшихся розовых кустах. На вид ему было лет десять, а по меркам Сияющего двора он жил свой первый круг Перерождения. Правда, в этих местах внешний облик ничего не значил, поскольку не говорил о реальном возрасте его обладателя. С таким же успехом ребёнок мог быть взрослой сущностью, которая в своём существовании насчитывает уже не один круг Перерождения. Но по своим повадкам малышня всегда отличается от взрослых. Мимика лица и выражение глаз неопровержимо свидетельствовали в пользу его видимого возраста.

Скрыв ауру коконом непроницаемости, мальчик старался не шевелиться, чтобы не выдать своего присутствия. Когда он перестал надеяться на успех, его терпение было вознаграждено. Старший караула не выдержал, и по его приказу часть воинов бросилась отгонять драчунов от охраняемого объекта. Их моментально оттеснили, но ненадолго. Недавние противники немедленно сплотили свои ряды и уже единым фронтом выступили против стражей. Но тех не смутила подобная рекогносцировка. Окрылённые возможностью немного размяться во время скучного дежурства, стражи с таким энтузиазмом взялись за дело, что в эфире сразу же ощутимо прибавилось летающих обрывков одежды, чешуи, зубов и прочего движимого и не очень имущества его обладателей.

Синечешуйчатая демонесса из подразделения Дев Ада с удовольствием понаблюдала за слаженной работой коллег. Вспомнив о поручении, она надела магические очки и, скользнув за угол, нашла взглядом притаившегося мальчишку.

«Отлично! Вот уж не ожидала, что это действительно ребёнок. Пожалуй, хвостатая шлюшка слишком расщедрилась за столь простое поручение».

Демонесса скользнула к мальчику, и легко коснулась его плеча. Дёрнувшись, тот испуганно на неё посмотрел, но она приложила палец к губам.

— Т-с-с! Тихо! Миледи Баастет велела передать тебе кое-что. Держи, — чуть слышно прошипела она, протягивая мальчику черный медальон с изображением кошки. Поймав его недоумённый взгляд, она пояснила: — Это штучка поможет тебе попасть внутрь павильона, а затем проведёт к Лилит. Запомни, что для её пробуждения ты должен приложить к кокону медальон. Понял?

— Да. Огромное спасибо, почтенная! Не знаю, как благодарить Вас за помощь! — взволнованный мальчик с благодарностью глянул на демонессу и низко поклонился. Судя по знакам отличия на роскошном плаще, она занимала далеко не последнее место в служебной иерархии Адской Бездны.

— Малыш, ты не по адресу. Слава Создателю, я всего лишь курьер, а за всё хорошее поблагодаришь миледи Баастет, — усмехнувшись, прошипела Девы Ада, уверенная, что мальчику не выбраться живым из павильона. Передавая ему медальон, она нечаянно коснулась его руки и замерла. Свидетельствуя о её душевном смятении, плёнка второго века полностью скрыла синие с вертикальным зрачком глаза, превратив их в бельма.

— Что с Вами, почтенная? — тревожно прошептал мальчик. Демонесса моргнула.

— Ты кто? — требовательно спросила она.

— Лозан, приемный сын лорда Океана.

«Вот дьявол! Ну, и влипла! — с досадой подумала демонесса, глядя на недоумевающего мальчика. Оглянувшись по сторонам, она присела перед ним на корточки.

— Послушай, Лозан, чтобы пробудить миледи Лилит, воспользуйся своей кровью, а не амулетом. Хорошо? — тихо прошептала демонесса без малейшего шипения в голосе. На её красивом лице тут же промелькнуло сомнение. Пристально глянув на мальчика, она холодно добавила:

— Хотя в принципе мне все равно. Решай сам: кровь или амулет.

Выпрямившись, демонесса снова заколебалась. «Очень надеюсь, что обойдётся без чудес, но вдруг? Нужно подстраховаться, — она тяжко вздохнула. — Это мне в наказание за жадность».

— Держи, мой подарок, — в руках у мальчика оказался витиеватый сине-черный кинжал, — я Шиамита. Если будешь нуждаться в помощи, достаточно капнуть кровью на кинжал и позвать меня по имени. Но учти, я отзовусь только в случае крайней нужды.

— Спасибо, — озадаченно произнес Лозан, но демонессы уже и след простыл. Подумав, он засунул кинжал в специальное отделение в мягких сапожках.

Когда старший караула отвернулся, давая распоряжения, мальчик почувствовал, что наступил благоприятный момент и скользнул под арку, затянутую силовой пленкой. Миновав препятствие, он бросился внутрь, и тут же свернул за угол, прячась от посторонних глаз. Плюхнувшись на узорчатый пол за этажеркой, он облегченно перевел дух.

«Слава Создателю, миледи Баастет не обманула! Я проскочил Завесу смерти!» Запустив руку в вырез рубашки, мальчик вытащил медальон с изображением черной кошки. Из него ударил красный луч и тут же погас. Вскочив на ноги, он бросился в указанном направлении. Амулет ещё несколько раз указывал ему путь, пока он не очутился в огромных богато изукрашенных покоях. Здесь, заключенная в светящийся силовой кокон, спала прекраснейшая из богинь, От её тела и прозрачных крыльев с радужными переливами исходило такое светлое чистое сияние что мальчик, до последнего сомневающийся в правильности своего поступка воспрянул духом. С загоревшейся надеждой во взоре он упал на колени и воскликнул:

— О, миледи Лилит, пожалуйста, проснитесь! Я не хотел тревожить Вас, но Вы единственная, кто может мне помочь!

Увы, его горячая мольба осталась без ответа.

— Что же мне делать? — пробормотал он, глядя на недоступное чудесное существо.

«Вот дурак! Что я ору? Ведь свёртка минипространства не пропускает внутрь ни единого воздействия. Нужен ключ». Лозан достал медальон, и с сомнением посмотрев на злобную мордочку оскаленной кошки, спрятал его на груди. Он достал кинжал, припрятанный за голенищем сапога, и занёс его для удара по руке.

— Схватить немедленно! Ах ты, щенок! Уму непостижимо, как он сумел прорваться внутрь!

К мальчику с двух сторон бросились стражи. Несмотря на их мгновенный бросок через подпространство, он оказался проворней. Удар и кровь брызнула алой струёй. Под её действием кокон ярко вспыхнул и с легким хлопком рассеялся.

— Пустите меня! Миледи, умоляю Вас, проснитесь!.. Пустите же, сволочи! Я должен сказать миледи Лилит, пока не поздно…

Не переставая вырываться, мальчик изо всех сил отбивался от высоченного стража, схватившего его, и беспрестанно оглядывался назад. От злости и отчаяния, что цель была так близка, и ему не хватило самой малости, из бирюзовых глаз мальчика потекли слёзы.

— Силен брыкаться, поганец! — проворчал страж, неся его под мышкой. — Успокойся! Байки и слезы прибереги для палача, не трать их понапрасну. Милорду Ваатору расскажешь свою трогательную историю перед тем, как он прикажет спустить с тебя шкуру. Гарантирую тебе его сострадание и море сочувствия. Только я на твоём месте не очень бы обольщался, ведь у Их Светлости каменное сердце. Ещё ни один из его подопечных не ушёл живым, кроме как по приказанию Их Божественности.

— Что за шум? Николс, мне показалось, или ты на самом деле меня звал? Ты где, малыш? — вдруг раздался мелодичный голос. Вокруг рассыпались звонкие хрусталики тихого смеха. — Вот шалун! Хватит прятаться, моё солнышко, иди к маме. Я по тебе соскучилась.

— Миледи, это я! Это я кричал! Скажите им, пусть меня отпустят, я должен с Вами поговорить!.. — выкрикнул Лозан, до того как страж успел заткнуть ему рот.

— О! Что-то спросонья в моей голове всё перепуталось. Ведь Николс давно уже вырос. Иди ко мне, малыш, — позвала богиня, ласково глядя на мальчика. — Дорогой, отпусти ребёнка, я хочу знать, что у него случилось.

— Миледи, это невозможно! У сопляка нашли кинжал и Заклятие Черной смерти! Он хотел убить Вас! — возразил страж, не выпуская своего пленника.

— Как интересно! Капитан, прикажите вашим людям, пусть они отпустят мальчика. Я знаю, что он не хотел мне навредить.

— Я не могу, миледи. Иначе Их Божественность спустит с меня шкуру, — нахмурившись, мрачно произнес высокий страж, выступая вперёд. Весь его облик, закованный в богатые, но удобные чешуйчатые доспехи, выражал собой непреклонность.

— Не бойтесь, капитан, я переговорю с лордом Хаосом, вы не будете наказаны. А теперь отпустите мальчика.

— Нет, миледи.

Светлая богиня перестала улыбаться и удивленно взглянула на стражу.

— Мальчики, почему вы решили, что можете не подчиняться моим приказам?

— Что вы, миледи! Даже в мыслях не было ослушаться Вас, но всё-таки лучше дождаться решения Их Божественности…

— Ай-я-яй, какие же вы упрямцы! Думаете, я не смогу вас достойно наказать? — вкрадчиво спросила Лилит.

Насупившись, стражи молчали, но пленника по-прежнему не выпускали. Глядя на их мрачные физиономии, сияющая богиня вдруг по-девчоночьи хихикнула и во все стороны полетели золотые стрелы. Стражи, высящихся вокруг неё высоченными черными башнями, с недоумением переглянулись и, поняв, что обстрел не причинил им вреда, злорадно заухмылялись.

— Простите, капитан, но вы сами напросились, — с легкой улыбкой сказала Лилит, и добавила, обращаясь к мальчику. — Подойди ко мне, милый.

Капитан, единственный кого миновали стрелы, увидев, что стало твориться с его подчиненными, громко застонал.

— Какой позор! Миледи, на коленях умоляю, прекратите эту вакханалию!

— Увы! Это невозможно. Но вы не отчаивайтесь, мой друг, к вечеру любовное зелье выдохнется.

— Кошмар! — схватившись за голову, несчастный капитан, бросился закрывать двери павильона, чтобы позор его подчинённых не видели посторонние.

Тем временем, оставшийся без присмотра мальчик со всех ног бросился к богине. Петляя как заяц, он старался не приближаться к кому-либо из грозных стражей, но его предосторожности оказались излишними. Многозначительно улыбаясь, они двинулись навстречу друг другу.

— Миледи, клянусь, я не хотел сделать Вам ничего плохого! — воскликнул мальчик, порывисто обняв богиню. Та ласково потрепала его по голове.

— Не беспокойся, малыш, я тебе верю. Подожди минутку, сейчас мы переместимся в мои покои, и ты расскажешь, что случилось. Хорошо?

Виновница учиненного переполоха среди стражей бросила любопытный взгляд на развернувшееся яойное зрелище, не забыв при этом стыдливо прикрыть глаза и уши ребенку.

— Вот это да! Кажется, я слегка переборщила с любовным зельем! — трогательные ужимки влюбленных мужчин привели её в такой восторг, что она расхохоталась до слёз.

Решив, что хуже уже не будет, Лилит швырнула в стражей новую порцию стрел. Подстегнутые ею, те с новыми силами приступали к делу, вторя её смеху страстными мужскими стонами. Когда к ним добавились неприличные разговоры с обсуждением достоинств партнеров, перемежаемые двусмысленными смешками, а любопытный мальчишка завертелся ужом в её руках, стремясь увидеть, что происходит, Лилит подхватила его на руки и скользнула в открывшийся временной портал.

Они оказались в уютной беседке, увитой цветущими растениями. В воздухе разлился чудесный аромат цветов, и ликующе запели птицы. У ступеней беседки появилась робкая газель и, простучав золотыми копытцами, подошла к богине, требуя ласки. Она потрепала ее по бархатистому носу.

— Ну, здравствуй, моя красавица!

— Можно её погладить? — спросил заворожённый мальчик.

— Ну, конечно, моё солнышко! Подойди к нему, Родис.

Газель доверчиво ткнулась в подставленную детскую ладошку, в которой вдруг оказался подсоленный кусочек хлеба. На личике мальчика вспыхнул детский ничем не замутнённый восторг. Он осторожно провел ладошкой по бархатистой золотисто-коричневой шкуре волшебного животного. Внезапно его глаза удивленно расширились. С радостными возгласами внутрь беседки ворвались маленькие феи. Возбуждённо чирикая, они зависли радужным облачком над головой своей повелительницы. Та улыбнулась при виде их неподдельной радости.

— Ах, мои дорогие! Счастлива видеть вас в добром здравии!.. Увы, мои хорошие, ничего не выйдет. К сожалению, у меня мало времени, и я хочу успеть поговорить с этим обаятельным молодым человеком. В следующий раз мы обязательно поболтаем. Хорошо? Девочки, уведите с собой мою Родис, а то её вмиг сожрут прожорливые подданные лорда Хаоса. Не знаю, как она находит меня при каждом пробуждении. Летите домой, вам тоже небезопасно здесь находиться, — ласково проговорила Лилит разочарованным крошкам, но они послушно упорхнули, повинуясь повелительному взмаху её изящной руки.

— Наконец-то мы одни, дружок, — богиня с участием заглянула в погрустневшее детское личико. — Что случилось, малыш? Почему ты так отчаянно звал меня?.. Хотя нет. Времени у нас немного, потому прими истинную форму, так будет значительно быстрее.

Поймав испуганный взгляд ребенка, она удивлённо приподняла брови.

— В чём дело? Не бойся, я не причиню тебе вреда.

— Не сердитесь, миледи, но я не умею, — потупившись, виновато произнес мальчик.

— Что ты не умеешь?

— Принимать истинную форму. Милорд Океан не разрешал мне ею пользоваться и даже специально заблокировал, чтобы этого случайно не произошло.

— О, какой ты загадочный ребенок! Похоже, твоя жизнь полна тайн! Ну, это не проблема, мой дорогой. Ведь я могу в любой момент вызвать твой истинный облик. Дай мне руку и ничего не бойся.

И столько было материнской ласки в голосе прекрасной богини, что мальчик бестрепетно протянул ей руку. Золотой туман крыльев, искрящийся радужными всполохами, окутал его, возвращая к исходной форме. Перед Лилит предстал удивительно красивый даже по меркам Сияющего двора стройный темноволосый подросток. Она с изумлением воззрилась на такое знакомое родное личико с бирюзовыми глазами и, пройдясь по генкоду ребенка, постаралась скрыть бушующие эмоции.

— Как тебя зовут и чей ты сын? — мягко спросила она.

— Лозан. Я подкидыш, которого усыновил милорд Океан, — с горечью в голосе ответил мальчик. Перед его мысленным взором промелькнула демонесса, задававшая тот же вопрос, но он тут же позабыл о ней.

— Миледи, помогите милорду Океану! — воскликнул он, умоляюще глядя на Лилит. — Ну, пожалуйста! Иначе его скоро развоплотят в Адской Бездне! — она усмехнулась, видя, как бирюзовые глаза мальчика знакомо засверкали гневом. — Несправедливо убивать его только за то, что принц Николс сбежал из Сияющего двора, подавшись в творцы!

— Что?.. И лорд Хаос его отпустил? — встрепенулась Лилит, сразу же расстроившись. — Час от часу не легче!

— Да, миледи. Его Божественность страшно разозлился, но Вы не беспокойтесь, принц жив и здоров. Говорят, что он стал творцом, который умеет создавать собственные источники божественной силы! — лицо мальчика засияло восторгом. — Знаете, миледи, он мой герой! Хочу быть свободным, как Их Высочество и делать все, что моей душе угодно! — он горделиво выпрямился. — Когда-нибудь я тоже стану творцом. Пожалуй, я тоже уйду в Междумирье. Без милорда Океана здесь мне делать нечего. Всё равно я никому не нужен.

— О, нет! — встревоженная Лилит, взяв мальчика за плечи, заглянула в его глаза. — Мой дорогой, на дорогах Междумирья путников подстерегает куча опасностей. Знай, что мне ты небезразличен! Я буду очень волноваться, если с тобой что-нибудь случится. Лозан, пообещай не совершать опрометчивых поступков! Сначала подрасти, и стань таким же сильным как Николс. Хорошо?

— Хорошо, миледи, — мальчик удивлённо хлопнул ресницами и расплылся в довольной улыбке, до глубины души тронутый её участием. — Вы так добры, как я могу Вас ослушаться?

— Вот и замечательно! Ах ты, моё солнышко! — поцеловав ничего не понимающего мальчика, Лилит прижала его к себе и пригладила на макушке непослушные пряди блестящих волос. — Какая жестокость! Что же это за дрянная мать, что посмела бросить тебя, лишив своей любви и ласки? — с жалостью воскликнула она и из её глаз покатились слёзы, застывая на лету капельками прозрачнейших алмазов.

— Лилит! Ах ты, мелкий урод! Как ты посмел нарушить её покой! — раздался яростный рык и мальчик, отброшенный страшной силой, с испуганным воплем полетел в раскрывшуюся Адскую Бездну. Вслед ему понёсся приказ: — Возрождать и пытать до тех пор, пока не рассыплется первичной материей!

Последовавшая реакция Радужнокрылой богини счастья оказалась несколько неожиданной для придворных лорда Хаоса, державшихся от него на почтительном расстоянии. Сняв с ноги изящную туфельку, она принялась ожесточенно колотить ею мужа по ужасной шипастой голове.

— Ах ты, старый мерзкий урод! Немедленно верни бедного ребенка! Идиот! Ни в чём нельзя на тебя положиться! Почему наш единственный сын в одиночестве болтается по Междумирью, подвергая себя всяческим опасностям?

— Спокойно, дорогая! Умоляю, только не расстраивайся! Кто тебе сказал, что Николс один? У него есть охрана, очень толковый молодой человек и по силе далеко не последний при моем дворе. Поверь, мой ангел, в дуэте парни настолько сильны, что с этими двумя оболтусами никто не сможет справиться. И вообще, ты же знаешь, какой Николс прохиндей! Не силой так умом он так раскатает противников, что мало им не покажется! — проскрипел лорд Хаос, поспешно ловя в объятия не на шутку разбушевавшуюся супругу.

— Чудовище! Ты исцарапал мне кожу своими дурацкими шипами и чешуей!

С треском развернулись радужные крылья, и в эфире взвилась золотая пыльца. Застигнутый врасплох лорд Хаос попытался уклониться, но безуспешно. Под воздействием пыльцы его жуткий облик начал таять, уступая место истинному виду. Высокомерный красавец-бог с искрящимися инеем длинными волосами примирительно улыбнулся, глядя на рассерженную жену. Правда, улыбка не коснулась его чёрных глаз, в глубине которых алыми точками горел негасимый огонь сумасшествия.

— Прости, любимая. Я подзабыл какая ты неженка. Раз уж выпал такой случай, идём в наши покои. У нас есть немного времени до возвратной трансформации. Я страшно соскучился по тебе и хочу, чтобы мы немного побыли наедине без всех этих рож, что глазеют на нас со всех сторон.

— Хорошо, дорогой. Твое желание для меня закон… — в фиалковых глазах вспыхнула ответная нежность.

Лилит начала стремительно изменяться, возвращая себе истинный облик, но внезапно она остановилась.

— Лит, где малыш? Ты вернул его из Адской Бездны?

— Еще нет, чуть позже, — хладнокровно ответил лорд Хаос, делая вид, что не замечает её тревоги.

— Лит, сдурел? Это же твой родной внук! Верни его немедленно!

— Не нужно так волноваться, любимая. Я знаю, что Лозан — мой внук. Пусть немного побудет в Аду вместе с Океаном. Думается, ему не помешает легкое наказание и небольшая экскурсия по местам заключения его воспитателя. Ну-ну! Ничего страшного с ним не произойдет. Я распорядился всыпать ему десять плетей для острастки, а затем поселить в покоях Николса. Он мой наследник. Как только Океан оклемается, он займется воспитанием Лозана и даст ему соответствующее статусу образование. И не спорь со мной, я так решил.

— Лит, ты ужасен.

— Знаю, дорогая. Но ведь к нашей любви это не имеет никакого отношения. Не так ли?

— Да, дорогой. Любимых не выбирают.

— Вот и замечательно! — высокомерно вымолвил лорд Хаос, подхватывая на руки свою златокудрую красавицу.

Его давно очерствевшее сердце снова сжала застарелая тревога, — ведь срок жизни его единственной любви неумолимо сокращался, становясь все короче от Перерождения к Перерождению. На мгновение он прижался губами к гладкой благоухающей цветами щеке и, отстранившись, с ласковой насмешкой спросил:

— Дорогая, какого чёрта? Зачем ты устроила яойную вакханалию среди моих стражей?

— Нечего было злить меня! А то тебя они боятся до…, пардон, а я для них пустое место?

— Как не стыдно, моя любовь! Знаешь ли ты, что теперь суровые мужики прячутся по углам и рыдают, как малые дети, вспоминая свое недавнее позорище. Между прочим, их капитан грозился покончить с собой.

— Ой! Я не хотела! — не на шутку встревожилась Лилит и с надеждой посмотрела на мужа. — Лит, ведь ты не дашь ему умереть?

Тот приподнял бровь.

— Это ещё почему? Жить или не жить — это его личный выбор.

— О, нет!

— Кошмар! Прекрати лить слёзы!.. Ладно, только ради тебя… — снисходительно произнёс лорд Хаоса, предвидя реакцию жены на свои слова. — Да, уж! Должен заметить, что твои методы оказались очень действенными. Теперь мои элитные воины боятся тебя настолько, что наотрез отказываются нести караул у твоего павильона. Да уж, задала ты мне задачку! Придется наказать весь Легион Внутренней стражи.

— Не нужно, Лит. Они же не виноваты. Пожалуйста, не наказывай их, я сама справлюсь. Просто передай мальчикам, что как только я проснусь и узнаю, что они отказывались дежурить, то буду до тех пор проводить среди них повторные сеансы яойной сексотерапии, пока они не войдут во вкус.

— Ах ты, жестокая женщина! А я им пригрозил всего лишь сутками пыток в Адской Бездне.

— Милый, я же правда пошутила. Лит, прошу тебя, не надо наказывать стражу! Всё не так плохо. Когда они немного успокоятся, то сами над собой посмеются. Ведь теперь мальчикам будет, что вспомнить длинными скучными вечерами.

— Это уж точно!..

Горьковатый запах осени, пахнущий увядающими листьями и дымом, поздними цветами и арбузным холодом осязаемыми волнами плыл по чудесному павильону. Повелительное мановение когтистой изящной длани и невыносимо яркий свет окутал фигурку Лилит, свободно парящую в эфире. Свечение быстро угасло, но в роскошном зале стоял легкий гул, говорящий о неимоверном количестве божественной энергии, влитой в защитный кокон. Поставленная преграда была усилена как никогда. Печальный Лит тщательно осмотрел свою работу и напоследок убрал доступ через кровь, которым воспользовался Лозан. Пригорюнившись, он присел в возникшее кресло и чуть слышно прошептал:

— Спи спокойно, моя любовь. Теперь никто тебя не побеспокоит. Ты и на самом деле жестока. И любя тебя, находишься в аду, но еще страшнее твое наказание для тех, от кого ты отвернулась.

Прекрасный облик лорда Хаоса начал медленно таять и его место заняла прежняя ужасная личина огромного шипастого чудовища. Он надменно выпрямился и пристегнул на поясе возникший сине-черный меч, а затем нетерпеливо глянул в открывшуюся Адскую Бездну, зловеще полыхнувшую багровым пламенем.

— Ваатор, я отменяю старое распоряжение — грозно прорычал он. — Пропусти щенка через ваши «прелести» в Бездне, но постарайся закалить его дух, а не сломать. Мне неженки в наследниках не нужны. Океана давай на восстановление, чтобы он был в форме, когда мальчишка пройдет через мясорубку.

— Слушаюсь и повинуюсь, Ваша Божественность!

Заметки на полях, необязательные к прочтению

То, что люди впоследствии назвали магией и часто путают ее с божественной силой, — суть ее природное проявление, но очень слабое и она разнится с божественной силой, примерно как железосодержащая руда и сталь. Магия есть повсюду, но толку от нее чуть, нужно иметь уникальные способности лорда Хаоса, чтобы извлекать ее в огромных количествах из окружающего пространства и складировать на будущее. Вот потому, в отличие от наивных представлений людишек, божественная сила не валяется, где попало и кому попало не дается. У нее есть хозяин-монополист — Властитель хаоса. Таких существ очень немного и они почти не пересекаются друг с другом, единолично правя каждый в своем обособленном континууме. Их ряды пополняются крайне медленно, но каждый из них ищет себе талантливого приемника. Если кому-то из Властителей первородного хаоса некому будет оставить престол во время Перерождения, называемого также Большим взрывом, то вселенные зависимых от него творцов либо исчезнут, либо будут перехвачены другими Властителями, усиливая их и без того немалое могущество, а ему негде будет возродиться в новой ипостаси, а жить хотят все.

В основном, приемники Властителей первородного хаоса — это самые сильные их дети и очень редко кто из пришлых — дети творцов, но и такое случается.

Нынешний Властитель лорд Хаос, отец Николса, — редкостный скупердяй, и очень неохотно расстается со своей божественной силой. Он дарует ее только своим верным слугам и, — скрепя сердце, которого у него нет, — творцам, но это вынужденное деяние. Он от души презирает их за то, что они растаскивают его материю, первичный хаос, на строительство своих вселенных. И творцы, по большей части, отвечают ему тем же, считая его редкостным скрягой, у которого снега зимой не выпросишь. Но к их обоюдному великому сожалению, они вынуждены терпеть друг друга. Только в упорядоченных вселенных, созданных творцами из первичного хаоса, попутно возникает природная магия — сырье, из которого добывается божественная сила, источник могущества лорда Хаоса.

Властитель Всего Сущего лорд Хаос всей душой ненавидит процесс творения, поглощающий его первичную материю, и тем заставляющий его свершать Перерождение, и потому такой горькой пилюлей оказалось для него решение его наследника. Понятна и его невероятная ярость, ему заново нужно искать преемника, в преддверии ближайшего цикла Перерождения. Хотя здесь есть и кое-какая неясность. Лорд Хаос вполне мог не отпускать сына от себя, — ведь только процесс созидания собственной Вселенной сделал бы Николса окончательно и безвозвратно Творцом, автоматически переместив в его в стан антиподов лорда Хаоса.

Академия. Золотые близнецы

Выскользнув из аудитории одним из первых, Тьен бросился к кабинету ректора, но по дороге его перехватила девушка, такая же рыжеволосая и золотоглазая как он.

— Постой, Тай! Зачем ты понадобился милорду? — настойчиво спросила она, поймав его за рукав.

— Откуда я знаю, Кати? — слегка раздраженно ответил он сестре, которая не только входила в обширную вампирскую семью Моррисонов, но и приходилась ему родной близняшкой по крови. — Ты же стояла рядом и всё слышала, поэтому можешь сама сделать соответствующие выводы. Пусти, я хочу успеть первым к милорду на прием, пока в его кабинете кто-нибудь не окопался на века.

— Ладно, беги, а то говорят, в последнее время в приёмной лорда Смита творится жуткое безобразие.

Из них двоих вся золотая красота досталась Тьену, а низенькая и плотненькая Кати, с круглым веснушчатым личиком максимум на что тянула — это на симпатяшку, да и то благодаря веселому характеру. Никогда неунывающая и общительная девушка очень любила своего красавца-брата и по-матерински опекала его, стараясь по мере сил избавить от житейских напастей. К ним она относила и его многочисленных поклонниц. Тьен платил ей той же монетой и, любя сестричку, терпеливо сносил её порой навязчивую заботу.

Юноша уже начал спускаться по лестнице, но краем глаза уловил колебания на личике сестры и остановился.

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я? — спросил он, настороженно глядя и, видя, что она колеблется, повелительно добавил: — Котёнок, отвечай!

Кати не выдержала.

— Mon ami, зря ты не пошел на торжественное построение. Твоя девица как всегда отличилась… — нехотя начала она говорить и замолчала.

— В чём дело? Не тяни! — встревоженный Тьен тряхнул сестру за плечи. — Кати, что случилось?

— В принципе ничего особенного, — помялась та, а затем, девушку прорвало, и она весело затараторила: — Представляешь! Во время выступления Старейшего, я поймала ментальную волну, на которой твоя стервочка очень долго и очень мило кокетничала с нашей живой легендой! Нет! Ну, почему все самое лучшее достается ей? Так нечестно!

— Чёрт! Ты можешь сказать, что с Мари?

— Да, ничего! Поверь, твоя придурочная красотка в полном порядке, честное слово! — фыркнув, ответила Кати. — Зная тебя, я специально подошла к их группе перед отправкой домой. По-моему, она выглядела как обычно. Мы даже чуточку поболтали. Правда, она несла всякую чушь и, заметь, гораздо больше интересовалась Старейшим, чем тобой.

Сделав ударение на последних словах, Кати многозначительно уставилась на брата. Тот ответил ей испытующим взглядом.

— Вот идиотка! Как будто я могу что-либо знать больше других, — обиженная его недоверием девушка отвела глаза.

Тьен укоризненно покачал головой. Для него не было секретом, что сестра терпеть не могла Мари и не скрывала своего отношения. Она во всеуслышание заявляла, что Палевская высокомерная ломака и хитрая стерва, на которой негде пробу ставить. Никакие увещевания не помогали. Кати была совершенно уверена, что девушка специально водит за нос её любимого брата, чтобы покрепче привязать, а затем в один прекрасный день бросить. И она имела право на такое мнение, — ведь Мари неоднократно проделывала такой фокус с другими парнями. И всё-таки ради брата Кати её терпела, стараясь не вмешиваться в их отношения. Положившись на интуицию, она благоразумно решила подождать, когда время расставит всё по своим местам. И тогда одно из двух, либо она по-прежнему будет для него самым близким человеком, либо отдалится на положенное расстояние. Правда, при мысли о таком исходе у Кати тоскливо сжималось сердечко. Поскольку они с Тьеном были единоутробными детьми, к тому же связанные эмоциональным ментальным полем вампиров, то их родственные узы были очень крепки. Беззаветно любя брата, она не могла представить, как сможет с ним надолго расстаться.

— Почему ты решила, что с Мари беседовал именно Старейший, а не кто-то другой? — требовательно спросил Тьен, с подозрением глядя на сестру, чья ревность не являлась для него большим секретом.

— Вот теперь я совершенно уверена, что общение с этой идиоткой не пошло тебе на пользу, — пропела Кати, иронично глянув на брата. — Совсем перестал что-либо соображать? Ведь у нас общий талант, который позволяет определять местонахождение любого в пространстве и потому не составляет труда узнать, кто с кем беседует в ментальном потоке. Но должна признать, что определила я с большим трудом, от Старейшего исходило сразу несколько каналов связи. Как такое возможно, ума не приложу!

— Спасибо за информацию, сестричка. Сказанное тобой очень познавательно, но вряд ли имеет к нам с Мари хоть какое-то отношение. Прошу тебя, котенок, если не хочешь со мной поссориться, больше не называй мою девушку гнусными прозвищами. Хорошо? Ты же знаешь, я люблю Мари.

Насупившаяся Кати, не выдержав, выпалила с раздражением:

— Господи, Тай! Не будь дураком больше, чем ты есть! Неужели не ясно, что твоя пассия, отвалив из Академии, мгновенно переключилась на другого? А учитывая, кто он у тебя нет ни малейшего шанса!

— Ты в своём уме, Кати?

Смерив сестру насмешливым взглядом, Тьен бросился бежать вниз по лестнице.

— Эй! Не говори потом, что я не предупреждала! — выкрикнула Кати, опасно перегнувшись через перила. Тьен на ходу обернулся.

— Котёнок, отойди немедленно! — встревожено воскликнул он. — Здесь очень высоко, свалишься, мало не покажется! Забыла, что на лекциях по ОМЗ говорили? Травмы головы для вампиров почти также опасны, как и для людей!

— Хорошо-хорошо! Тай, я тебя здесь подожду! — выкрикнула Кати. Довольная беспокойством брата, она присела на ступеньки и с терпением присущим кошачьей породе, принялась ожидать его возвращения.

Вопреки опасениям у кабинета ректора отсутствовала привычная очередь из раздражённых посетителей. Веселая кареглазая секретарша в сексапильном наряде моментально его пропустила, стоило только заикнуться, что он явился по вызову.

Войдя внутрь, Тьен глянул на склоненную голову ректора и, видя, что тот не реагирует на его присутствие, громко кашлянул. Ярко-фиолетовые глаза тут же остро глянули на него и, вытянувшись по стойке смирно, он по-военному четко отрапортовал:

— Страж Тьен Мориссон явился по Вашему приказанию.

Смерив юношу долгим взглядом, ректор холодно произнес:

— Прекратите, молодой человек, Вы не на плацу. Терпеть не могу все эти милитаристские штучки лорда Беккера. Присаживайтесь, поговорим.

— Спасибо, милорд.

Сев в указанное кресло, Тьен напряженно выпрямился. Совсем некстати его стали одолевать неприятные предчувствия и почему-то вспомнился только что состоявшийся разговор с сестрой. Да и долгое молчание собеседника ему не понравилось, начиная нервировать своей многозначительностью. Тем временем ректор в полном недоумении смотрел на сидящего напротив парня.

«Вроде бы обычный мальчик. Красив, конечно, но не думаю, что в этом дело, — усмехнулся он. — Тогда откуда к нему столь пристальное внимание Старейшего? Может, дело в его отце, Симоне Моррисоне, бессменном Главе клана Тигров и очень хитроумном политике, который возглавляет одно из самых сильных наших региональных объединений?.. Почему-то мне так не кажется. И потом ещё это странное происшествие во время торжеств, посвящённых нашему первому выпуску».

В памяти ректора снова вспыхнула удивительная сцена. Вдруг одна из студенток покинула свою колонну и бросилась к ним на трибуну, при этом что-то громко выкрикивая. Событие происходило довольно далеко, но ректору показалось, что это была Мариэль Палевская. Встревоженный происходящим, он спустился на ледяное поле стадиона и двинулся навстречу бегущей девушке. А затем на его глазах она упала как подкошенная, и тут же её тело плавно поднялось вверх и само по себе поплыло в воздухе…

«Чёрт знает что! Какая-то мистика», — с досадой подумал ректор, злясь, что может строить только догадки. На этом его странные воспоминания заканчивались. В следующий момент он уже стоял на трибуне вместе с остальными коллегами и смотрел на Старейшего, который упорно молчит и устало трет виски, а они растерянно переглядываются между собой, не понимая, чем вызвана внезапная заминка. И Смиту очень знакомо ощущение тянущей боли в голове, которое чётко ассоциируется у него со временем восстания вампиров в сороковых годах…

«Конечно, Старейший силен, но подтереть память такому количеству людей даже ему не под силу, тем более таким матерым Старейшинам Совета, как я, — ректор помрачнел и жёстко одёрнул себя, стараясь заглушить в памяти трагические картины из времен восстания. — Кто старое помянет — тому глаз вон. Прошлое должно остаться в прошлом и не лезть в будущее, если от него нет пользы».

— Не знаю, как Вам сказать, Моррисон, — проговорил он, и с жалостью глянул на юношу. — В общем, Вам запрещено покидать купол Гефеста.

Тьен удивленно воззрился на него и, хлопнув длинными ресницами, мягко произнес:

— Да, милорд, я знаю, что таков порядок. В течение семестра никто не может покинуть Академию, кроме как по специальному разрешению и то при наличии попутного транспорта.

— Вы не поняли, Моррисон. Вам запрещено покидать купол Академии в течение всех пяти лет обучения, включая время каникул. И запрещены любые попытки связаться с Мариэль Палевской под угрозой благополучия вашей семьи.

«Что само по себе очень интересно. Какое дело Старейшему до их встреч? Может быть… нет, это полная ерунда». Лорд Даниэль с сочувствием посмотрел на растерянное лицо юноши и с неудовольствием отметил, как в глубине золотых глаз начало разгораться яростное огненное пламя. «Кажется, будут проблемы».

— Разрешите вопрос, милорд. Кто отдал распоряжение?

— При всём желании я не могу ответить, и можете не смотреть на меня с таким негодованием. Вы свободны.

— Прощайте, милорд.

— До свидания, Моррисон. Постарайтесь не делать глупостей. Вы должны понимать, что в Вашем положении они смертельно опасны не только для Вас, но и для вашей семьи. Учтите, на будущее, когда Вас потянет на подвиги.

— Спасибо, милорд. Я учту Ваше предостережение! — сверкнув горящими тигриными глазами, юноша стремительно вылетел из кабинета.

«Бедный мальчик!.. Чёрт возьми, каких болванов из нас делает любовь!» — вздохнул ректор. Услышав в приоткрытую дверь веселый щебет своей новой секретарши, он громко выкрикнул:

— Пруденс, принесите мне чаю!

«Чёрт, чего я кричу, когда есть селектор? Господи, ну и кавардак! В основном, в моей бедной голове…»

Бездумно сворачивая из коридора в коридор, Тьен не сразу осознал, что рядом с ним тенью держится сестра. Резко остановившись, он спросил:

— Ты мне не лгала, насчёт их разговора?

Прижав ладошку ко рту, Кати испуганно посмотрела на брата.

— Господи, не может быть! Ведь я сама до конца не верила. Так, только голая интуиция, — воскликнула она, заглядывая в его отрешенное лицо. — Прости, Тай! Совсем того не желая, я оказалась дурной Кассандрой!

Кати порывисто обняла брата, но тот напряженно улыбнувшись, отстранился.

— Погоди со своими утешениями! Не смей недооценивать меня, сестрёнка. Ведь мы золотые тигры Моррисон и никто не отбёрет нашу добычу. Мне без разницы, кто мой противник. Я никогда не сдамся, — отчеканил юноша и в его голосе отчетливо прозвучали рычащие интонации. Он обнял сестру за плечи и, заглянув в её сияющее личико, мягко произнес:

— От всех этих переживаний, что-то я совсем проголодался. Ты как, мon ami? Может, поохотимся?

— С удовольствием, Тай! Не порвать ли нам на мелкие кусочки несколько свежайших бифштексов? Я их приготовила, как ты любишь, с кровью.

— Рмяу! Славной тебе охоты, сестричка! Взяли след и вперед!

— Славной тебе охоты, братец!.. Тай, ты серьезно собираешься воевать со Старейшим?

— Почему бы и нет, котёнок? — беспечно произнес Тьен. — Ты же знаешь, чем опаснее дичь, тем ценнее охотничий трофей. Это жизненное кредо нашей семьи и я не собираюсь нарушать традиции Моррисонов.

— Жуть! — восторженно воскликнула Кати и, с восторгом глядя на брата, торжественно пропела: — Дорогой Тай, я всегда с тобой, что бы ни случилось. Ради тебя я пойду на всё! Клянусь в том своей жизнью!

— Ты моя верная тигрица, Кати! Ради твоего счастья, я тоже готов пойти на всё!.. Кстати, что это за парень, о котором ты в последнее время все уши мне прожужжала?

— Так я и знала, что ты не слушаешь, думая только о своей с… молчу! Можешь злиться, но я рада, что она наконец-то уехала. Слушай, Тай, пошли ты её к чёрту. Давай я познакомлю тебя с одной чудесной девушкой…

— Кати! Как не стыдно? Сколько раз просил тебя не сватать мне своих подруг, а ты снова в своём репертуаре.

— Я лучше знаю, какая девушка тебе подходит!

— Ну, простите, госпожа Всезнайка! Думаю, я сам справлюсь с выбором девушки.

— Слушался бы меня, не было бы никаких проблем. Ладно-ладно! Не заводись, я же пошутила!

Обнявшись, брат и сестра весело ухмыльнулись друг другу и, двинувшись к выходу, неосознанно заскользили крадущейся тигриной походкой.

Они вышли на улицу и рядом с ними на какое-то мгновение появился призрачный силуэт огромного тигра. Одобрительно глянув на золотых близнецов, он на мгновение прижался к ноге Тьена и тот удивлённо огляделся по сторонам, не понимая, кто его толкнул на пустынной улочке.

Ужасы вампирской истории

Академия. Выдержки из вводной лекции декана Исторического факультета профессора, доктора истории Даниэля Айзека Смита, Старшего лорда клана Ягуара.

— Хочу вам сказать, господа, что, к моему глубокому сожалению и разочарованию, известная нам история современных вампиров коротка и горька. Она под завязку наполнена насилием. Но вы, слушая меня, должны отдавать себе отчет, — как бы вас не возмущали происходившие события, без этого прошлого не было бы настоящего, а значит, и нас.

Так, что за шум-гам в аудитории? Давайте-ка, господа, придем к определенному консенсусу. Если уровень шума на моих занятиях превышает предельно допустимый, то вы мои лекции слушаете за дверью и потом сдаете дополнительный зачет по факультативу, который я вам назначу. Старосты, сбросьте мне списки ваших групп на мой ноутбук. Почему еще не все в клановой одежде? Дамы, ну-ка на выход! Даю вам пять минут на переодевание, если не уложитесь, то добро пожаловать на дополнительные занятия по истории. Быстрей! Бегом-бегом, время пошло! Да, у вас будет военная подготовка наравне с молодыми людьми, поэтому сразу привыкайте к армейской дисциплине.

Староста из клана Дракона, что возимся? Где список вашей группы? Вы что не умеете работать с элементарной техникой? Что значит, вы не можете включиться, поскольку у вас аккумулятор сел? Какая безалаберность! И кто вас только выбрал старостой?! Поторопитесь, из-за вас мы теряем драгоценное время…

Слава богу, организационные вопросы утрясли, приступим к занятиям…

Опаздывающие — по местам! Нечего из-за дверей выглядывать, как боязливые мышки-норушки. На первый раз я вас прощаю, но больше не ждите от меня попущений. У нас в Академии принято придерживаться определенного распорядка, и дисциплина в нем занимает отнюдь не последнее место. Дамы, вам все ясно? Замечательно. Итак, всем тихо!

История нашего возникновения, если ее преподнести в кратком изложении, звучит почти библейски: пришел Старейший и увидел, что Мир божий несовершенен без вампира, и он создал его. Точнее, воссоздал на основе остатков вампирского генома, сохранившегося в человечестве с древнейших времен.

Нет, такого краткого пересказа для сдачи экзамена совершенно недостаточно. Для получения достойной оценки нужно будет более подробное изложение вмешательства Старейшего и видных членов современного вампирского общества в историческую ткань Земли. Материала немного, поэтому усвоить его не составит особого труда.

Да, историю человечества мы тоже будем изучать. Всю. И должен вас огорчить, что в более углубленном варианте, чем это преподается в человеческих ВУЗах.

Всё. Учтите, никаких выкриков с места — нарушители будут отмечаться в списке и за дверь!

Мы знаем, что вампиры обязаны своим существованием Старейшему. Причем, личность и происхождение нашего патриарха неизвестны, но, предположительно, он — представитель предыдущей цивилизации, сохранивший до наших дней знания и некоторые технические достижения своего древнего мира. Свидетельством тому — мы и наша экспериментальная база, построенная Старейшим, на которой он создавал новую расу — расу вампиров. По некоторым признакам нам известно, что где-то существует и основная древняя база, логово, где прячется сам Старейший и хранит от нас свои основные секреты.

Где она находится? Попробуйте спросить у него, когда встретитесь, а если останетесь в живых, то не сочтите за труд, поделиться с нами этими сведениями. Нам тоже страшно интересно, чем же там Старейший занимается и заодно узнать, как он выглядит. А то, несмотря на его многочисленные вмешательства в нашу жизнь, он остался для нас мистером Иксом, или если хотите, — таинственной маской Зорро, в общем, кому как нравится.

Крикуны с мест, выходим за дверь, мое терпение иссякло.

Так, вышли двое. А третий? Поднимаемся и к дверям, не задерживаем товарищей. Не нужно таким образом привлекать к себе мое внимание, уверяю, оно вам не понравится. Тихо!

Итак, активно действовать Старейший начал лишь с середины 15 века, но это только предположение. Достоверных сведений об этом нет. Известно только следующее, что в течение 16 и 17 веков он последовательно уничтожил с помощью инквизиции практически всех носителей вампиризма в Европе, и частично в остальном мире, оставив лишь часть самой сильной популяции. Зачем он это проделал, неизвестно. Может быть, он не хотел привлекать излишне-раннего внимания к таким особям остального человечества. А оно уже стало активно ими интересоваться. Вампирский геном стал все чаще проявляться в человеческой среде, и его носителям стали все чаще приписывать колдовские способности. Но это опять же только одно из предположений, и не более.

Прошу прощения, но поскольку наша раса является искусственно созданной, медицинских аспектов нам не удастся избежать даже в истории. Потому мы поступим в соответствии с рекомендациями господина Гарри Барнза, американского историка и социолога, который ратовал за концепцию новой исторической науки, более привязанной к эволюции цивилизации путем привлечения достижений всех наук о человеке, как-то: географии, биологии, психологии и так далее. Правда, мы слегка модернизируем его концепцию, и используем ее по отношению к нашей расе.

Как я уже упоминал, на нашей базе под руководством Старейшего был проведен ряд экспериментов на оставшихся после основательной чистки носителях. И развитие вампиров пошло по нарастающей экспоненте: изменилось внутреннее строение организма, появились новые органы, возникла способность инициировать других особей через свою кровь, закрепились и развились такие признаки, как телепатия, ночное зрение, жизнестойкость, усиленная регенерация и многое другое.

Но были и недостатки — основная масса вампиров могла вести только ночной образ жизни, питаться только кровью и срок их жизни был не длиннее человеческого, а, зачастую, и гораздо короче. Но со временем эти недостатки в большей своей массе были устранены и мы на сегодняшний день, имеем довольно стабильную общность новых существ. Но поначалу существовало множество проблем. Все человеческие особи, после вливания крови от носителя вампиризма были в течение года психологически неустойчивы из-за перестройки организма. Их в любой момент могла одолеть жажда крови, так называемое «кровавое бешенство» и, к сожалению, этот недостаток не искоренен и на сегодняшний день в наших фениксах.

Но тогда было гораздо хуже, они набрасывались на все, что движется. Бывали случаи, когда они, находясь на начальных стадиях заболевания, вырывались на волю и только благодаря тому, что база находилась в глухом месте, в горах, и срок жизни таких фениксов был невелик, удалось избежать широкой огласки, хотя слухи об упырях все же пошли гулять в народе.

Старейший периодически безжалостно уничтожал часть популяции вампиров, как неудачные результаты проводимых им экспериментов, причем, угадать, по какому именно критерию он проводил выбраковку, было невозможно.

И вот, случилось так, что напуганная происходящими чистками, часть вампиров сбежала из своей резервации в горы в 1895 году. Старейший был в отлучке. К тому времени он уже подготовил себе смену молодых специалистов-генетиков, и частенько отсутствовал, пропадая неизвестно где. Поэтому беглецам удалась их авантюра, но это недолго длилось. Хотя те постарались рассредоточиться и создать свои гнезда, как можно дальше друг от друга, но Старейший не спеша, разыскал и уничтожил их все.

Случайно или нет, но трагедия нашего народа перекликается со знаковым человеческим событием: основная зачистка вампирских гнезд пришлась на Первую мировую войну.

Должно заметить, что Старейший вернул на базу часть «дикого» молодняка из гнезд сбежавших вампиров. В результате на базе осталось вместе с «дикими» около пятисот вампиров. Как видите, наша численность в то время подошла к критическому пределу. Потому из ранних особей вампиров осталось на сегодня очень мало.

Среди уцелевших было практически поровну мужчин и женщин. Старейший объединил их в супружеские пары для инициации фениксов, причем не всегда объединение шло добровольно. Каждые пять лет он навещал образовавшиеся семьи и иногда менял их партнеров, руководствуясь неясными соображениями. Но его трудно обвинить в пренебрежении чувствами своих подопытных «кроликов», — ведь в результате такой целенаправленной селекции свойства вампирской расы кардинально изменились к лучшему. Инициация фениксов в семьях и вызвала качественный скачок в развитии молодняка.

По истечении почти полувека, в 1941 году Старейший вновь провел глобальную чистку нашей расы. Что в результате привело к современному поколению вампиров. Возникла совершенно устойчивая популяция, причем, практически в том же виде, что вы можете наблюдать сейчас и сами.

Именно тогда часть вампиров предприняла еще одну безнадежную попытку освободиться от жестокого контроля Старейшего. В бунте участвовали практически все, а не только те, у кого погиб партнер, как это было во время первой попытки уйти из-под контроля Старейшего. Руководили восстанием супруги Михаэль и Эльжбета Павловичи — оба неординарные личности, и выдающиеся ученые-генетики. Именно они в свое время открыли метод дуального воздействия на фениксов в супружеской паре. Старейшего тогда очень заинтересовало их открытие и он, немедля, его применил. Что было несложно осуществить на практике, поскольку большинство вампиров, уже было объединено в пары, причем не обязательно в традиционном варианте.

Молодые люди из клана Ягуара, посмеетесь несколько позже в коридоре, прошу на выход; а остальным я предлагаю успокоиться, если не хотите, конечно, последовать за удалившимися товарищами.

Бунт был неизбежен, — ведь вампиры, нового поколения жили и работали в тесном контакте друг с другом: в условиях базы и не могло быть иначе. Благодаря этому сообщество стало почти монолитным. Причем за долгие годы у нас сложилось своя государственность, и многие были связаны друг с другом крепкими дружескими и деловыми узами, возникшими в процессе тесного общения.

Конечно, такое единение вампиров пришло не сразу, а после периода полнейшего разброда, когда существовало множество разрозненных групп. Они возникли вследствие бесконтрольного бурного роста популяции. Я мягко выразился, на самом деле мы имели дело с натуральными бандами с совершенно волчьими законами во внутренней иерархии. И только благодаря нашему бессменному Главе Совета Старейшин, возникло единое вампирское государство. Он создал его, собрав вокруг себя группу единомышленников. Банды перестали существовать. Кого-то из них наш руководитель привлек мирным путем, кого-то — просто уничтожил в процессе объединения.

Подробно об устройстве нашего государства мы поговорим на другой лекции, а сейчас вернемся ко второму бунту в нашей истории. В отличие от первого он оказался спланированным и хорошо организованным. Восставшие вампиры бились до последнего издыхания в своей безнадежной попытке вырваться на желанную свободу.

Конечно, вам сейчас забавно слушать, что такое мощное сопротивление было направлено на единственную особь нашего же народа, не располагающего никакими ресурсами, кроме собственной ментальной мощи. На деле все оказалось совсем не смешно, поверьте очевидцу.

Это страшно, когда единственный вампир при желании может уничтожить немалую часть нашей популяции. Про людей я вообще молчу, у них вообще нет никаких шансов на выживание, задайся он целью уничтожить их. Н-да…

Второй бунт примечателен и тем, что тогда мы впервые попытались объединить индивидуальные поля в общее ментальное поле, и эта попытка оказалась удачной: телепатическое влияние в группе возросло на порядок. С тех пор в свое распоряжение вампиры получили мощное оружие.

Согласованно действуя друг с другом, восставшие напали на Старейшего, но все равно им не хватило даже объединенной мощи, чтобы победить этого древнего вампира.

Получится ли сейчас противостоять ему? Я не знаю, и как-то нет желания проверять. Должен сказать, что гражданская война, разразись она сейчас в наших рядах, будет ужасным побоищем, поэтому наша и ваша основная задача избежать ее всеми возможными и невозможными способами. Вам ясно?.. Очень надеюсь, а то я смотрю, у некоторых от возбуждения заблестели глаза, настолько они жаждут героических подвигов.

Поверьте, друзья, война любого масштаба — это подлость и она не несет с собой ничего, кроме горя выжившим и смерти тем, кому не повезло и они попали под замах косы бледной леди. Хотя еще неизвестно кому больше повезло. Жить во времена послевоенной смуты — то еще удовольствие. Ладно, не будем о грустном.

Ну, что за избитые шуточки! Господа, побольше уважения к неординарной и красивой женщине! Тот факт, что ее внешность не помешала ей занять немаловажный государственный пост, говорит о ее выдающихся способностях; во всяком случае, о здоровом честолюбии, присущем любому настоящему политику.

Я бы не стал ее сравнивать с госпожой Клинтон или Маргарет Тэтчер, слишком разные у них исходные предпосылки на политическом поприще.

Нет, тоже сравнить нельзя. Все же Беназир Бхутто пришлось тяжелее всех женщин-политиков. Удивительно, как ее вообще выдвинули на государственный пост в ее стране, даже при поддержке семьи. Очень красивая женщина, жаль, что ее так быстро убили.

Индира Ганди, дочь знаменитого отца? О, Махатма Ганди — это нечто! Он — великая и удивительная душа человеческого мира! Мохандас Карамчанд Ганди не только индийским народом почитается как святой человек. Кстати, Махатма — его титул, и означающий в переводе «великая душа». У него очень интересная миротворческая философия, но этой выдающейся личности его жизни и учению мы посвятим другое время.

Смотрю, вы не теряли время даром и дома добросовестно готовились в соответствии с полученными методичками. Молодцы.

Все. Успокойтесь. Давайте вернемся к нашей истории.

Старейший подавил сопротивление очень быстро, в течение нескольких дней, и на удивление почти бескровно. Он не тронул основную массу бунтовщиков, а просто отключил их болезненным ментальным ударом. Но все же часть вампиров погибла, в основном, из-за отката в ноосфере, и что очень досадно, в том числе и Эльжбета Павлович.

Несмотря на то, что восстание было подавлено, волнения в среде вампирского сообщества не прекращались. Старейший не захотел воевать со своим народом и объявил через Главу Совета Старейшин, что он самоустраняется от вмешательства в нашу жизнь, и мы вольны делать все, что нам заблагорассудится.

Нет, господа, на самом деле он не оставляет нас помощью и на сегодняшний день. Нашей фантастической техникой и не только этим, мы во многом обязаны нашему прародителю. Но массовые чистки в рядах вампиров он прекратил, во всяком случае, нам пока о таких случаях неизвестно.

Не знаю, господа, что мне ответить на ваш вопрос. Слишком неоднозначная фигура — создатель нашей расы. Его невозможно любить или ненавидеть, самое лучшее — воспринимать его как явление природы. Какое? Ну, уж не как теплый летний дождик, а скорей как нечто из разряда стихийных бедствий.

Замуж не напасть, как бы замужем не пропасть!

В кабинете декана медицинского факультета, раздался мелодичный звонок, и нежный голосок Пруденс, секретарши ректора, пропел по селектору:

— Господин Бергштайн! Пожалуйста, зайдите к господину ректору, он Вас об этом очень настоятельно просит!

— Всенепременно, милочка! Передайте милорду, что я только загляну в госпиталь к Саре Рудич и сразу же направлюсь к нему! — живо ответил лорд Адам, невысокий смуглый мужчина с веселыми темными глазами.

Находясь в глубокой задумчивости, профессор нервно барабанил пальцами по деревянным подлокотникам кресла.

«Глупый мальчишка! Ведь сколько отговаривали его от пожизненного контракта. Всё бесполезно. Как с ума сошел, никого из старших и слушать не захотел, только и света в окошке, что эта вертихвостка! А теперь столько шуму поднялось, да ещё на всю Академию! Ой, позорище!.. Чёрт! Отца жалко, он жутко переживает, ведь они же кровные родичи!.. Ах, Давид, что значит молодо-зелено! Погубит она тебя, а жаль, такой талантливый мальчик! Ладно, пойду расхлебывать последствия твоих глупостей». Он тяжело, совсем не по-вампирски, поднялся на ноги.

В палате госпиталя профессор со скрытым ужасом посмотрел в лицо некогда юной и веселой девушки. После женитьбы Давида он всячески избегал встреч с новой родственницей, но прекрасно её помнил. Несколько лет назад талантливая девочка отличилась тем, что сдала экстерном выпускные экзамены за весь курс и пошла работать в Академический госпиталь, хотя Палевский предлагал ей престижное место в своём генетическом институте СС ОК. Но тут всё дело заключалось в великой любви.

Давид Саади, красавец и баловень дам, преподающий математику на первых курсах, сразу же заприметил веселую и взбалмошную Сару Рудич — студентку-первокурсницу медицинского факультета. Он без ума влюбился в изящную темноволосую девочку, и ни на шаг не отпускал от себя, покорно снося её капризы. Сару, очевидно, подкупила его рыцарская верность и после двух лет пылких ухаживаний, наконец-то, она сдалась и дала согласие на брак. Правда, девушка долго колебалась, не желая заключать пожизненный контракт, но Давид на коленях умолил её подписать документы.

Бергштайн мрачно посмотрел на плачевный результат великой любви и негромко произнес:

— Детка, ты меня слышишь?

Сара медленно открыла глаза и с трудом сфокусировала взгляд на мужчине, сидящем около её кровати. Бергштайна неприятно царапнул по сердцу неприкрытый ужас, мелькнувший в глазах женщины, когда она не сразу поняла, кто находится перед ней. Успокоившись, она с трудом прошептала:

— Да, здравствуйте, лорд Адам.

— Эх, девочка, что же ты довела себя до такого состояния…

Раздалось сдавленное хрипение, и профессор не сразу понял, что Сара смеется:

— Я довела? Это вы чертовы экстремисты с Ближнего Востока, как были отъявленными террористами по призванию и садистами по внутреннему содержанию так ими и остались…. Для вас человеческая жизнь, особенно женщины, ничего не значит. Жена для вас только движимая собственность…. Вы видите только собственное гипертрофированное «я»…. Ненавижу вас всех!

Досадливо поморщившись, Бергштайн мягко ответил:

— Не нужно обобщать, детка. Ты неправа! В среде вампиров нет национальных особенностей человечества. Все это начисто стирается при инициации и последующем воспитании. К тому же ты плохо знаешь историю Ближнего Востока. На деле женщины там далеко не бесправны…

С непримиримым выражением на лице Сара снова смежила веки. Бледное до синевы, оно неприятно напоминало посмертную маску. Бергштайн обескуражено посмотрел на неё и тихо вышел из палаты.

Насильно мил не будешь, или один из способов ловли на живца

Даниэль Смит ректор Академии сосредоточенно перебирал папки на огромном стеллаже, когда в его кабинет тихонько заглянула кареглазая весёлая девушка и, видя, что он занят, окинула его восторженным взглядом. Это был высокий худой мужчина неопределенного возраста. В глаза сразу же бросались его коротко стриженные черные волосы, настолько темные и блестящие, что они отливали густым фиолетовым цветом. Оторвавшись от чтения документа, Смит сердито посмотрел на веселое личико своей временной секретарши и та, в который раз подивилась фиолетовой окраске удивительно красивых глаз на его желчном худом лице.

— Что? Опять не можете найти нужные документы?

— Нет-нет! Всё в порядке, милорд! В приемной Вас ждет профессор Бергштайн. Вы вызывали его по поводу Давида Саади.

— Я помню, Пруденс. Незачем пересказывать мои же распоряжения, — резко произнёс ректор и недовольно добавил: — Тем более незачем врываться каждый раз в мой кабинет, когда есть селектор.

Видя, что девушка не уходит, он приподнял бровь.

— Не гневайтесь, меня здесь нет! — воскликнула Пруденс и, заразительно хихикнув, исчезла за дверью.

«Вот глупышка!» Смит только покачал головой, посмотрев ей вслед. Он удивлялся самому себе, не понимая, за каким чертом до сих пор держит девушку на должности секретарши, получая от неё гораздо больше хлопот, чем толку. Смит с ностальгией вспомнил о Катрин. К его великому сожалению предыдущая секретарша, очень приятная и исполнительная женщина недавно вышла замуж и уехала.

Стремительно ворвавшись в кабинет, Бергштайн буркнул приветствие, и плюхнулся в кресло. Вопреки обыкновению профессор, которого обожали и коллеги и студенты за веселый легкий нрав, сегодня был непривычно хмур. Смит внимательно на него глянул и сухо произнес:

— Ну что? Опять будешь упорствовать в Совете, по-прежнему настаивая на том, чтобы оставить все как есть? Я имею в виду пожизненный брачный контракт.

В голосе ректора прозвучало скрытое торжество, не укрывшиеся от его собеседника.

— Ну, давай, Дэн, добивай меня! Я и без этого понимаю, что был неправ. Знаешь же, что я только что от Сары Рудич, — проворчал профессор и подавленно добавил: — Да-а! Зрелище не из приятных, а ведь какая была хорошенькая девочка. И надо заметить большая умница. В своё время я сам принимал у неё экзамены.

Бергштайн нахохлился, сидя в кресле, и стал похож на большого встрепанного воробья.

— Вот черт! — его темные глаза засверкали. Немного помолчав, он завопил: — Нет, скажи, Дэн, куда весь этот ум девается, когда дело доходит до личных взаимоотношений?! Но разве не глупо крутить романы со всеми подряд, притом совершенно не скрываясь? И все это на виду у всей Академии и в том числе у мужа? Или ум женщин имеет избирательный характер? Если чересчур умна в профессии, то полная дура в семье. Так что ли? Любой бы из мужей, даже самый тихий, прибил бы ее за столь вызывающее поведение! И ведь что примечательно, чем больше в последнее время Давид ее колотит, тем разгульнее она себя ведет. Совсем что ли девчонка с ума сходит? Чует мое сердце, что добром это не кончится, — профессор с яростью стукнул по столу и, выпустив пар, откинулся на спинку кресла. — Ладно, черт с ними! Устал я уже! Если тебе моего голоса не хватало, то я согласен подписать дополнения к Брачному кодексу. Всё, добили вы меня полностью и окончательно!

Смит насмешливо поглядел на друга, но видя его искреннее расстройство, с мягкой укоризной произнес:

— Это у тебя, Адам, куда только ум девается, когда дело доходит до твоих любимых сородичей Тигров. Неужели, как медику тебе не ясно, что Сара — девочка с характером и крайне свободолюбивая. Просто она не выносит жесткого контроля над собой и показной бравадой стремится доказать всем и вся, что она — свободная независимая личность. А Саади ведет себя по-дурацки. Даже забив Сару до смерти, он все равно не добьется от неё послушания. Так что давай, поговори с парнем, пока не произошла трагедия со смертельным исходом. Пусть подпишет Саре развод. Как Старший лорд клана Тигра ты имеешь полное право надавить на него в этом вопросе.

— Мог бы и не говорить! Что я сам не догадался бы, увидев девочку в таком состоянии? Думаешь, она мне не дорога? Что не говори, а девчонка очень талантливый генетик! — с горячностью воскликнул Бергштайн и сердито добавил: — Во всяком случае, была. Ладно, я заставлю своего паршивца подписать бумаги на развод, иначе девочку не примут в ее клане. Я больше не нужен? Тогда сразу же пойду к Давиду…

Как всегда без спроса, в кабинет вошла улыбающаяся Пруденс с огромным подносом в руках и, проигнорировав сердитый взгляд непосредственного начальства, весело прощебетала:

— Господа! Думаю, вы еще не обедали после лекций. Прошу вас, поешьте. У меня тут роскошный грибной суп и нежнейшие эскалопы из свинины с молодым картофелем и свежим укропом, слоеные пирожки с мясом…

— Пруденс, немедленно выйди…

— Молчи, Дэн! Или я съем тебя самого! Девочка, давай сюда всё! Надеюсь, у тебя найдется свежий черный хлеб и сливочное масло?

— Ну, конечно, господин профессор! Сейчас я намажу маслом вот этот ломтик очень свежего хлеба. Ручаюсь, вам понравится и то и другое…

По комнате поплыли умопомрачительные запахи. Девушка быстро организовала обед на две персоны и, красиво сервировав столик, подкатила его поближе к ректору.

— Присаживайтесь, господа. Милорд, Вам я приготовила хрустящие белые гренки. Кушаете на здоровье. Приятного аппетита! — пожелала она и моментально испарилась из кабинета, сопровождаемая негодующим взглядом ректора.

Как только за девушкой закрылась дверь, он посмотрел на маленького профессора, с энтузиазмом поглощающего деликатесы и, не выдержав, сдержанно произнес:

— Адам, обжора ты этакая! Прекрати сладострастно стонать, а то народ что-нибудь не то подумает…

— К черту народ! А ты если не поспешишь присоединиться, то останешься с носом!

Наевшийся до отвала Бергштайн весело взглянул на друга и, допивая вишневый сок, воскликнул:

— Везет тебе, дружище, такую секретаршу отхватил. Ведь и готовит просто замечательно, и внешне недурна, а уж какая внимательная и заботливая! Эх, мне бы такое сокровище! — профессор хитро прищурился. — Постой-ка, Дэн! Ведь она же временная! У девочки нет соответствующей твоему рангу подготовки. Может, возьмешь себе другую, а мне отдашь Пруденс?

Снова погрузившийся в отчеты, ректор сердито проворчал:

— И не мечтай! Девчонка только стала входить в курс дела. Мне не нужен новый человек и весь этот бардак с самого начала. Адам, прекрати свои подначки.

— Брось! Какие подначки! Я ничего такого не имел в виду, — Бергштайн с ехидной хитрецой взглянул на своего друга-холостяка.

Без всякого зазрения совести подслушивающая под дверью девушка сжала кулачки и, подняв вверх сияющее личико, радостно воскликнула:

— Yes! My Love! Наконец-то, ты попался!

Придя домой после дежурства на основной работе, усталая, но счастливая Пруденс долго не могла заснуть. Она находилась на седьмом небе от счастья. Все её мысли занимал любимый человек и новый поворот в их отношениях. Во всяком случае, ей так казалось.

В это же время поздно ночью в госпитале Академии растрепанная Сара Рудич тоже не спала. Изувеченная настолько, что ей отказала вампирская регенерация, она долго смотрела в потолок палаты, а затем потихоньку сползла с кровати. С трудом дотащившись до поста медсестры, женщина воспользовалась ее отсутствием. Пошарив в укромном местечке там, где обычно сестрички прятали ключи от медицинского шкафчика, она достала острый скальпель, и полоснула им по запястьям. Медленно сползая спиной по стене, она неотрывно глядела на алые ручейки, уносящие жизнь из её тела.

Неожиданно раздался резкий звонок срочного вызова врачей и в полутьме коридора мелькнул гибкий мужской силуэт.

— Сучка! Думаешь, что нашла способ от меня сбежать? — прошипел мужчина, склонившись над умирающей. — Не выйдет! Я тебя и на том свете достану! — и подхватив невесомое тело на руки, понёсся навстречу бегущим врачам.

— Отпусти меня, Давид, я умоляю… — чуть слышно прошептала женщина.

— Даже не мечтай! — прозвучал безжалостный ответ.

Через две недели в светлом вестибюле госпиталя Академии навстречу изящной и очень ухоженной молодой женщине, затянутой в облегающее платье вызывающего фасона, нерешительно поднялся красивый молодой человек. Заметив встречающего, та прибавила шагу и с непреклонным выражением на лице обогнула живое препятствие.

— Сара, погоди! Ты же не знаешь, где мы теперь живем. Нам выделили новый коттедж на Сиреневой улице, — растерянно произнес Саади. Догнав жену, он постарался подстроиться под её мелкие шажки на высоченных каблуках-шпильках.

— Ясно, — едко усмехнулась она. — Прежние соседи нажаловались ректору, что от нас много шума, и я их понимаю. Сама была бы рада куда-нибудь сбежать от скандалов и драк. Наверняка нас переселили на окраину поближе к студентам. Саади, иди к черту! Я не собираюсь возвращаться к тебе, — решительно заявила Сара Рудич и, завидев подругу, устремилась ей навстречу. — Алисочка, как я рада тебя видеть!

Она обняла смущенную молодую женщину, стоящую у выхода из вестибюля. Та ответила на её бурную радость и горячие объятия слабой натянутой улыбкой и пожатием руки. Неловко переступив с ноги на ногу. Алиса тихо спросила:

— Зачем ты хотела меня видеть?

— Дорогая, ведь ты не откажешь подруге в пристанище. Не так ли? — безапелляционно проговорила Рудич и, мстительно глянув на молчащего мужа, добавила, не дожидаясь ответа девушки: — Идём, Алиса, поможешь собрать мне вещи. Сама понимаешь, я не хочу оставаться наедине с этим уродом. Вечером у меня назначено свидание с симпатичным молодым человеком и я не могу позволить себе отсвечивать очередным синяком под глазом.

— Сара!

— Заткнись! Я не с тобой разговариваю. И вообще, какого черта ты тащишься за нами?

— Видишь ли, дорогая, теперь мы с Алисой соседи, — произнес помрачневший Саади. Вклинившись, между женщинами, он небрежно оттолкнул в сторону подругу жены, и решительно подхватил Сару под руку. — Не понимаю, чем ты недовольна? Всё равно нам по пути, а твои каблуки внушают мне опасение за твою сохранность. Ну-ка, расскажи, что за идиот решился на свидание с тобой?

— Пошел вон, придурок! Не твое дело!..

Оставшаяся в одиночестве, Алиса проводила скандалящую парочку долгим взглядом и, тяжко вздохнув, вернулась в госпиталь. Подойдя к дежурному администратору, она спросила:

— Карин, как там у нас с наличным составом на вечернее дежурство? У кого-нибудь из хирургов есть желание поменяться? Я с удовольствием выйду в вечернюю смену.

— О, да, мэм! Вам теперь не позавидуешь, — сочувственно посмотрев на неё, сказала служащая. — На Вашем месте я тоже дежурила бы только в ночную смену, раз наша шалава выписалась. Говорят, она уже назначила кое-кому свидание. Представляете?.. А вот, нашла! Профессор Ливанов просил его отпустить сегодня вечером, а знаете почему? Говорят, что…

— Прости, Карин, потом расскажешь. Что-то голова сегодня просто раскалывается.

О личном и общественном. Или любви все возрасты и ранги покорны

Полуденное солнце, заливающее кабинет ректора веселым ярким светом прошло точку зенита и покатилось к закату. В открывшуюся дверь к лорду Даниэлю шагнул высокий кареглазый шатен. Импозантный мужчина смотрелся очень элегантно в своем модном светло-сером костюме и белой рубашке со строгим галстуком. Утонченные черты лица и длинные кудрявые волосы, забранные в хвост по моде, принятой в среде вампиров, придавали ему вид куртуазного придворного времен Людовика XIII. Внешне он очень походил на кардинала герцога де Ришелье, и для полноты картины ему не хватало только красной сутаны с эспаньолкой и лихо подкрученных усиков. Увы! Растительность на лице у вампиров начисто отсутствовала.

— Заходи, Макс, присаживайся. Подожди немного. Сейчас подойдет Адам, тогда и побеседуем, — не поднимая головы, с легкой досадой в голосе сказал ректор и вновь сосредоточился на чтении документов.

Мужчина неслышно скользнул в кресло, рядом с письменным столом и насмешливо глядя на темноволосую макушку, произнес:

— Что, Айзек, всё пашешь безвылазно, не поднимая головы? Смотри, жизнь пройдёт, а ты ничего, кроме геморроя в заднице себе не приобретёшь.

— Сколько раз просить, не зови меня Айзеком. И перестань хамить.

Смит с досадой захлопнул папку. Посетитель слишком действовал на нервы, и он никак не мог сосредоточиться. Добившись своего, декан факультета социологии профессор Беккер живо отодвинул кресло от стола и, приняв вальяжную позу, воззрился на него с насмешливым интересом в карих живых глазах.

— А мне так нравится! Если ты недоволен, то издай письменный приказ, чтобы я называл тебя исключительно по первому имени, — с язвительным удовольствием произнёс Беккер. — Кстати, возвращаясь к теме твоей личной жизни и геморрою, то я замечаю некоторый прогресс на этом фронте. Впервые у тебя приличная секретарша, а не какая-то серая бесполая грымза. У Пруденс вполне миловидная мордашка и ножки от ушей. И поскольку на ней юбка, больше напоминающая широкий пояс, то я догадываюсь, что она положила на тебя глаз. Миленькая девочка! Жаль, что её старания пропадут. Ты же у нас трудоголик и бедную девушку, как пить дать, заморишь работой, вместо того, чтобы холить и лелеять, — Беккер подался вперед к сердито молчащему собеседнику. — Ай-я-яй, Айзек! Должен заметить, что ты жуткий жмот. Зачем же держать девушку на полставки, даже если она временная? Имей совесть. Она уже чуть живая на двух работах. Думаешь, как я просочился к тебе без доклада? Бедная девушка просто спит на своём рабочем месте.

— Макс, уймись! Давай поговорим о деле.

Беккер рассмеялся и, глядя на ректора нахальными глазами, поцокал языком:

— Всё равно пока нет Адама, давай немного поговорим о тебе. Пойми, Айзек, нельзя же быть таким женоненавистником! Это ненормально для вампиров. Если одна из женщин изменила, это еще не значит, что все они такие…

Глаза Смита полыхнули недобрым фиолетовым огнем. Откинувшись на спинку кресла, он тяжелым взглядом уставился на старинного приятеля, но тот был непробиваем. Не опуская глаз, Беккер с насмешкой посмотрел на друга.

— Ты меня не переглядишь, Айзек. Тебе это и раньше не удавалось, даже не старайся! Подумай хорошенько. Или ты хочешь, чтобы я приставил к тебе штатного психолога?

— Стервец, ты Макс! Какого чёрта ты каждый раз меня достаешь? Или завидно, что я вольная птица, а ты нет? Потому и сватаешь меня всем дамочкам подряд?

— Нет, дорогой! Это не зависть, а желание помочь другу найти спутницу жизни и тем устроить его личную жизнь. Меня совсем не радует перспектива, что ты зачахнешь на работе или однажды свихнешься на почве одиночества. Извини, но мне положено вмешиваться в такие дела, поскольку они относятся к моему ведомству. Исследования показывают, что одинокие вампиры зачастую ведут себя неадекватно. К тому же это расходится с государственной доктриной: никаких одиночек, только семьи! Да и ты своим примером плохо действуешь на молодежь, показывая, что моё ведомство не на высоте.

— Черт, у тебя там натуральная брачная контора, а не факультет социологии!

Лицо лорда Макса стало холодно-официальным. Он смерил ректора непроницаемым взглядом.

— Не забывай, что еще и служба пропаганды и политологии СС ОК!

Мужчины скрестили взгляды, но на сей раз Беккер первым сдал позиции. Тепло улыбнувшись, он виновато произнес:

— Ладно, не злись, Айзек! На самом деле я хотел по-дружески помочь.

— Иди к чёрту, Макс, с такой помощью! Если ты мне друг, то больше не доставай. Договорились? А я обещаю самостоятельно справиться со своими личными проблемами…

Бергштайн влетел в кабинет ректора как всегда на повышенных скоростях и как всегда в крайне возбужденном состоянии. Он радостно поприветствовал коллег и попросил Пруденс приготовить ему кофе со слоеными пирожками. Как и весь женский состав Академии, девушка обожала веселого неунывающего профессора от медицины, и совсем его избаловала. Вызнав любимые блюда лорда Адама, она неизменно угощала его чем-нибудь вкусненьким при каждом посещении ректорского кабинета. Само собой, не забывая при этом господина ректора, который имел у неё неоспоримый приоритет.

Когда Пруденс продефилировала по кабинету с подносом, нагруженным разнообразной снедью, профессиональная беседа немедленно увяла. Беккер и Бергштайн заинтересованно следили за перемещениями девушки. Правда, их интерес носил различную окраску. Искоса глянув на оживленные лица коллег, господин ректор гневно нахмурился. Ещё бы ему не злиться! Одежда его секретарши оставляла крайне мало места для воображения. Когда девушка нагнулась, ставя чашки на стол, он не выдержал и сердито рявкнул:

— Пруденс, пошла вон! Без тебя разберемся!

Выпрямившись, девушка удивленно посмотрела на него, хлопая огромными карими глазищами.

— Милорд! Зачем вам утруждаться? Я сама все сделаю, — пропела она нежным голоском, но ректор посмотрел на неё таким зверским взглядом, что девушка сочла за благо ретироваться из кабинета без своих обычных проволочек.

Коллеги Смита с огромным интересом наблюдали за милой сценкой, имеющей почти семейную окраску. Бергштайн незаметно подмигнул Беккеру. В ответ тот загадочно улыбнулся. Окончательно выведенный из себя их понимающими переглядываниями, ректор уставился на друзей яростным взглядом. В его изумительных фиолетовых глазах появился сиреневый зеркальный отблеск, говорящий о состоянии близком к бешенству.

— Если вы уже в состоянии оторваться от своих скабрёзных мыслей, может быть, приступим к нашему совещанию? — прошипел он вполголоса.

С ехидной улыбочкой на губах Беккер развел руками, безмолвно говоря, что всегда готов к работе, а Бергштайн весело фыркнул, прячась за кружкой с ароматным кофе от негодующего взгляда Смита. Неожиданно тот успокоился, и продолжил обычным сухим тоном:

— Итак, что сегодня на повестке дня? Как обычно, или есть что-нибудь новенькое?

Ректор вопросительно посмотрел Беккера, явно обращаясь к нему как к Главе службы СС идеологии и пропаганды. Тот пожал плечами и лениво произнес:

— Не-а. В принципе, обычная рутина. Как всегда Служба психологов жалуется на молодежь, говоря, что с ними трудно работать. Они просят увеличить время работы с одним студентом, уменьшив их общее количество на одного врача. Но я не считаю нужным идти у них на поводу. Молодняку и так достаточно промывают мозги, незачем стирать индивидуальность. Конечно, есть кое-какие интересные тенденции. Вопреки ожиданиям они не затухли, и принимают вид определенных взаимоотношений в нашем обществе. Вроде той же дурацкой рыцарской игры, которая спонтанно возникнув в студенческой среде, не только ни угасла, но начинает оформляться в традицию постоянных турниров на мечах. В связи с чем, большим спросом у молодежи пользуются уроки фехтования, а по общежитиям гуляет масса холодного оружия, контрабандой привезенного в Академию. Мне кажется, дать официальное разрешение на поединки — хорошее дело. Естественно без смертоубийства и разработав соответствующие правила. Это поможет выпустить пар молодняку и даст прекрасные зрелища. Незачем все свободное время пялиться в мониторы ноутбуков. Может быть, мы тоже тряхнем стариной и покажем соплякам, как бьются настоящие мастера? А, Дэн? Помнишь, как я чисто сделал тебя в Париже?

У Смита заблестели глаза.

— Чистая случайность! Нефиг хвастаться, Макс, я был не в форме из-за постоянного недосыпа, — воскликнул он и, понизив голос, добавил: — В то время у меня была очень бурная интрижка с Катрин Талес.

— Ну, вот устроим поединок и посмотрим насколько ты сейчас в форме.

— Да без проблем! Уверен, что я буду победителем!

— Не говори, гоп, пока не перескочишь. Так вроде говорят русские?

Бергштайн, молча слушавший их перепалку, неожиданно вмешался и сокрушённым видом воскликнул:

— Ну, вот! Что говорить о молодняке, когда вы, Старшие лорды кланов втягиваетесь в агрессивный стереотип поведения!

Замолчав, собеседники с интересом посмотрели на него. Ректор осторожно спросил:

— Что ты имеешь в виду, Адам?

— Что-что! Я имею в виду растущую агрессивность отдельных индивидов нашего сообщества! Раньше все было не настолько явно. Во всяком случае, не носило столь массовый характер. Число несчастных случаев из-за личных недоразумений растет. Поэтому, я тоже считаю, что пора дать этой растущей агрессии официальный выход. Введение поединков — вполне адекватная мера, но, к сожалению, это не все. Агрессия нарастает и во внутрисемейных отношениях отдельных пар. В связи с моим сородичем Давидом Саади, я просмотрел нашу медицинскую статистику и ужаснулся. Подобное дело далеко не единичный случай и это в нашем-то образованном обществе! Я прошу вас поддержать меня на Совете и выделить часть ассигнований на исследование этого процесса. Хотя кое-какие смутные догадки у меня есть и связаны они с нашими симбионтами. Похоже, мы подошли вплотную к границе естественного размножения и чтобы отключить защитные механизмы, действующие у женщин, для деторождения необходима некоторая агрессия в их отношении.

Нахмурившись, ректор непроизвольно взглянул в сторону приемной, где находилась Пруденс, и резко произнес:

— Адам, ты не можешь сказать что-нибудь конкретное? Будет ли нарастать волна агрессии, или процесс стабилизируется на определенном уровне? Может это случайная флуктуация и она пойдет на спад?

С сомнением на лице, Бергштайн покачал головой.

— Ничего не могу сказать, Дэн. Слишком мало данных…

— Чёрт, нехорошо! Нужно обязательно поднять этот вопрос на ближайшем заседании Совета. Совсем не хочется, чтобы мы взбесились в массовом порядке. И женщин нужно немедленно защитить. Все же они намного слабее мужчин-вампиров и физически, и ментально. Н-да! Нужно срочно дорабатывать Брачный Кодекс. Не хватало ещё свалиться в пучину средневекового варварства человечества, когда женщину не считали за человека.

Беккер с ироничной улыбкой тут же возразил:

— Почему бы и нет? Что было плохого с этой точки зрения в средневековье? В патриархальном укладе с женитьбой по расчету есть свои привлекательные стороны. Вспомни, что в древности семьи в народе были гораздо крепче. Вынужденные всю жизнь находиться рядом, супруги старались приспособиться друг к другу и, как правило, им это удавалось. А свободный брак влечет за собой не только сексуальную свободу, но и необязательность напрягаться, стараясь выяснить, чем дышит твой партнер. Мужчина в таком браке чувствует себя либо временщиком, не стараясь обеспечить материально свою семью, либо в богатых семьях он ведет себя как в древности, и женщина опять же полностью зависима. Практически, на сегодняшний день можно смело констатировать, что свободные браки в человеческой среде стали разновидностью публичного дома на общественных началах.

— Ну, это ты хватил через край! Всё же брак по любви — это замечательная вещь!

— Не спорю, но это такая мифическая составляющая брака, и столь редко встречающаяся на практике, что ею можно смело пренебречь. Если провести дальнейшую экстраполяцию, то выясняется, что человеческие семьи стоят на пути их уничтожения, как ячейки общества. Не за горами тот день, когда из семей исчезнут не только отцы, но и матери. Женщины все больше равняются на мужчин, перенимая у них не только одежду, но и образ мыслей. Почувствовав вкус свободы, они все чаще будут отказываться от своих детей. Сначала в пользу дедушек и бабушек, еще блюдущих старые традиционные семьи, но и они не вечны. Затем им на смену придет государство или презерватив. Причем лучшие из них, думая о последствиях, изберут именно последнее, а наркоманки и прочее отребье — государство. Так что человечеству не светит светлое будущее с таким подходом к воспроизводству. В этом случае может выручить только генетика, но и это палка о двух концах. Адам, ведь ты говорил что череда воспроизводства через генетическое копирование сказывается на физическом и умственном здоровье субъектов из-за накапливающихся микроскопических сбоев?

— Совершенно верно. Пока даже нам не удается справиться с этим. Разумное существо — это слишком сложное образование и малейшая ошибка влечет за собой непоправимые последствия…

В раздумье, посмотрев на коллег, и резюмируя сказанное, Смит медленно произнес:

— Ну, что ж, ясно только одно, чтобы выжить, мы должны поменять внутренние установки в обществе. Для этого желательно сменить официальную форму правления и последовательно вводить нововведения. По сути, у нас и так монархия. Просто нужно её признать и ввести официально.

Бергштайн сердито воскликнул:

— Ну, начинается! Впрочем, не ты один ратуешь за монархию, в Совете все как помешались на ней! Простите, но такой подход к государственному управлению является возвратом в прошлое. Поверьте, если мы выберем монархию, она нам ещё аукнется.

Лениво проведя по волосам, Беккер потянулся за сигаретами и, закурив, убеждённо произнес:

— Ты неправ, мой друг. Все дело в том, что каждому виду коллективных существ соответствует своя наилучшая внутренняя иерархия. Поэтому нельзя механически переносить опыт одного сообщества на другое без критического переосмысления. Что хорошо для аморфного и в целом послушного человечества, совсем не подходит для нас вампиров с нашей ярко выраженной личной агрессией и огромным разбросом присущих от рождения возможностей. По сути, демократический строй ровняет всех членов сообщества под одну гребёнку, а мы не можем себе такого позволить.

— Ну, знаешь! С чего вдруг демократия станет для нас тормозом?

— Да потому, Адам, что наша физиология вызывает иные подходы к созданию государства. Слишком велика заинтересованность в закреплении некоторых уникальных способностей, что неизбежно приведёт нас к привилегированному классу из сильных вампирских семей, которые сами по себе будут являться небольшими армиями. И что прикажешь с ними делать? Расстрелять? — Беккер ухмыльнулся, глядя на сердито молчащего коллегу. — Если мы не собираемся уничтожать цвет нации, значит, нам потребуются определённые государственные меры, чтобы удержать честолюбцев в узде. Согласен? А для этого я уверен, самая подходящая общественная формация — монархия, которая даст нам значимые авторитеты у власти и жесткие традиционные рамки, с вассальной зависимостью семей. Это не значит, что у нас будет процветать человеческое средневековье, мы же не собираемся вводить рабство или обособленные касты внутри властных структур.

— Слава богу! А я уж испугался, что мы запретим всеобщее образование и скатимся к временам средневекового варварства. Будем при помощи мечей и дубинок выяснять, кто у нас авторитет, а кто нет.

— Не иронизируй, мой друг. Наша монархия будет иметь совсем иные внутренние общественные взаимоотношения, не исключающие дальнейший прогресс науки. Заметь, при всей своей любви к демократии, человечество тоже тяготеет к диктаторским режимам, стремясь к поклонению своим правителям. Иначе как объяснить такой парадокс, что Гитлер, уничтоживший миллионы и миллионы сограждан на бывших территориях СССР, теперь вдруг нашел там своих многочисленных почитателей.

— Может, сработала запоздалая униженность жертвы по отношению к палачу, которая через самоуничижение, стремится сохранить свою жизнь?

— Чёрт их знает! Может и так. Ноосфера Земли — сложная штука. Иногда она отзывается спустя поколения очень странными явлениями. Например, восстанавливает население, убывшее в результате военного конфликта, путем усиления массовой рождаемости на соседних мирных территориях. В чём видится определенный смысл: увеличить население там, где оно психически стабильнее.

— Тебе не кажется, что игры в монархию, со временем приведут и нас к идеализации правителей типа Гитлера?

— Не думаю. При всех своих личностных недостатках, мы здравомыслящая раса, не терпящая слишком сильного гнёта. А доктрины господ типа Гитлера слишком разрушительны как для государства, так и для морального здоровья его жителей. Взяв на вооружение их «Mein Kampf» не заметишь, как докатишься до полного уничтожения нации, начав с её слабейших представителей. По большому счёту это полная деградация с переходом в скотское состояние — стаей нападать на тех, кто и так обижен судьбой. Даже подонкам из человечества мы поощряем молодняк во время охоты предоставлять шанс на спасение…

Дебаты продолжались ещё некоторое время, но уже без прежнего пыла. Вскоре Беккер и Бергштайн убежали по своим делам, а ректор нажал на кнопку селектора и вызвал руководителя отдела кадров.

— Блейк, почему мой секретарь работает на двух работах? У вас, что специалистов не хватает?

В ответ раздался уверенный мужской голос:

— Милорд, Вы же сами дали разрешение на совмещение профессий! Точно помню, что у меня было заявление с Вашей резолюцией. Вот, нашел! Всё верно. Здесь написано, что Пруденс Кристина Монри имеет право на совмещение должностей инженера по обслуживанию оборудования в топливном отсеке в ночные дежурства и вашего секретаря. О, простите, сэр! Кажется, я ошибся, заявление подписано лордом Беккером. Милорд, я возражал! Я говорил, что нельзя совмещать столь далекие специальности, но вмешался лорд Беккер и настоял…

Смит нажал на клавишу, обрывая связь, и нажал кнопку вызова секретаря. Вбежав, радостная Пруденс сразу же поникла.

— Милорд, Вы вызывали меня? — чуть слышно спросила она.

— Естественно, раз ты здесь. Садись и пиши заявление об увольнении: мне не нужны сонные курицы в приемной.

— Но… милорд, это больше не повторится! Честное слово я больше не засну!.. Влепите мне выговор в личное дело!.. Оставьте без зарплаты, но только не увольняйте! Даниэль, я умоляю тебя!

Из глаз девушки хлынули обильные слезы, но ректор был неумолим. Набрать заявление на мониторе, и завизировать его электронной подписью было делом одной минуты. Посчитав, что больше здесь ей делать нечего, девушка пошла к выходу, но её остановил холодный голос:

— Пруденс, твой рабочий день ещё не окончен. Возьми ключи от моего коттеджа и приведи его в порядок. Будь добра, накрой стол на две персоны, у меня сегодня гости. Пожалуйста, не забудь джентльменский набор: вино, цветы и свечи.

Девушка замерла.

— Милорд, какие Вы предпочитаете цветы и вино? — не оборачиваясь, спросила она враз охрипшим голосом.

— Неважно. Выбери на свой вкус. Главное, чтобы и то и другое понравилось одной весьма привлекательной женщине. Не подведи меня, постарайся хотя бы напоследок сделать всё как нужно.

Схватив ключи, Пруденс пулей вылетела из кабинета. Смит улыбнулся, глядя ей вслед. «Какая забавная девчушка! Думаю, из неё получится замечательная любовница…»

Поручение было выполнено, но Пруденс не уходила. Бесцельно бродя по гостиной в коттедже ректора, она маялась в ожидании.

«Подожду еще немножко. Честное слово, только взгляну одним глазком кто это и сразу же уйду — уговаривала себя девушка, глотая подступающие слёзы. — Должна же я узнать на кого он меня променял, — она опустилась на диван, ломая руки. — Просто замечательно! Можешь себя поздравить, милочка! Дождалась-таки своего звёздного часа!.. Вот дура! Ведь специально напросилась в купол, чтобы быть поближе к Даниэлю. Не постеснялась даже лорда Беккера побеспокоить, чтобы помог с секретутством».

Девушка горько улыбнулась своим мыслям.

«По всему выходит, зря старалась. Как раньше не замечали меня, так и сейчас не замечают. А ещё болтают глупости, что мужчины-руководители не пропускают ни одной своей секретарши. Враки! Очень-то мы им нужны, когда вокруг крутится масса красивых женщин. Наверняка Даниэль приведет Лили Радзиевскую, она давно ему строит глазки. На совещаниях мерзавка так и трется около него, заглядывает в глаза и мурлычет… Чёртова кошка, чтоб ты сдохла! — с гневом подумала Пруденс и, забывшись, снова принялась тереть глаза. Спохватившись, она достала зеркальце. — Жуть! Опять выгляжу как «гот». Господи, нужно срочно умыться и накраситься. Даниэль наверно уже на подходе». В панике она бросилась в ванную.

Неслышно открылась входная дверь. Быстро пройдя по коридору, Смит разочарованным взглядом окинул гостиную. Согласно его распоряжению, было прибрано и накрыт стол на двоих, но самой девушки не было. Памятуя, что она выбирала по своему вкусу, он осмотрел нарядную сервировку, выдержанную в светлых тонах. На ослепительно белой льняной скатерти в широкой вазе стояли нежные фиалки и дорогое французское шампанское. Белые свечи в изящных хрустальных подсвечниках горели ровным пламенем. «Незатейливо, но со вкусом. Всё хорошо, но где же моя легкомысленная красавица? Неужели сбежала? Жаль. Я надеялся, что у нее достанет любопытства остаться. Ладно, отловлю её завтра».

В спальне Смит сбросил надоевший костюм и, натянув домашние брюки, потянулся за черной футболкой.

— Ой, я ухожу! Простите, милорд, мне в глаз попала тушь, и я воспользовалась Вашей ванной! Простите- простите! Я не буду вам мешать! Я уже ушла!

Испугавшись, что попала в разгар постельной эпопеи, Пруденс со всех ног рванулась из комнаты.

— Не спеши, дорогая! Мне нужно с тобой поговорить, — остановил её Смит, поспешно натягивая футболку. — Идём в гостиную.

Он сел напротив девушки и смерил её серьезным взглядом.

— Ну, давай, рассказывай, как ты оказалась на месте моей секретарши, да еще по совместительству столь несхожих профессий. Особенно я хочу знать, в чём заключалась роль Макса Беккера в этом деле.

Съежившаяся на стуле Пруденс жалобно посмотрела на своего мучителя, а затем, собравшись с духом, поведала о своей любви, настигшей её на стажировке в клане Ягуара. Она рассказала о том, как повсюду следовала за ним, и о том, как ей постоянно не везло. Стоило только девушке перевестись на новое место, как Смит тут исчезал, получив следующее назначение, но она не теряла надежды. Наконец, её усилия увенчались успехом, и они встретились в Академии. Ничего не скрывая, она рассказала о том, как ходила на поклон к Максу Беккеру, чтобы он помог устроиться к нему поближе, и о том, как он внимательно выслушал историю её любви, попутно вытянув из неё всю подноготную.

Выговорившись, Пруденс замолчала. Подняв голову, она с надеждой заглянула в фиолетовые глаза. Но мужчина, сидящий напротив, отвёл свой взгляд, и у неё упало сердечко. Неловкое молчание затянулось. Погрустневшая девушка неловко отодвинула стул.

— Извините, милорд, уже поздно я пойду. Не буду больше отнимать у Вас время… — она помедлила в дверях, но не услышала долгожданного зова.

Из дома ректора Пруденс рванулась так, как будто за ней гнались все черти преисподней. Проклиная себя, она задыхалась от рыданий. Ей было неимоверно стыдно за откровенное признание и втайне лелеемую надежду, что любимый улыбнется и распахнет свои объятья. Увы. Реальность оказалась далека от любовных романов. Более того девушка припомнила, что на лице Даниэля промелькнуло выражение сильнейшей досады и полное неприятие услышанного признания, — ведь любящее сердце очень чутко улавливает малейшие нюансы в настроении любимого человека. Она застонала от охватившего её чувства неловкости.

«Боже мой, какая дура! Господи, услышь мои молитвы! Пусть что-нибудь тяжелое свалится на мою тупую голову и убьет насмерть!»

Все выходные Пруденс проплакала, не выходя из дома, а в понедельник с утра появилась на службе в офисе Главного энергетика. Она решила, что уже достаточно надежурилась в ночные смены и пора воспользоваться общим для всех графиком. Выскочившая навстречу девушке Маргарита Джонс, главный офис-менеджер их службы нахмурила брови и на повышенных тонах проговорила:

— Мисс Монри, какого черта Вы здесь прохлаждаетесь? Милорд уже телефон оборвал, требуя Вас найти! Быстро бегите в административный корпус! Лорд Смит завален делами и ему срочно нужна Ваша помощь.

— Прошу прощения, миссис Маргарита…

Пруденс испуганно посмотрела на начальницу. Попятившись, она трясущимися руками нащупала свою сумочку и, побросав в неё выложенную на стол мелочевку, бросилась к выходу. Оказавшись, у двери она звонко выкрикнула:

— К чёрту милорда, гори он ясным пламенем! Ноги моей больше не будет в его приёмной, так ему и передайте!

— Да как Вы смеете, глупая девчонка? Не забывайте, что Вы числитесь в нашей службе. За непослушание вышестоящим я посажу Вас в карцер!..

Не слушая гневных воплей, несущихся ей вслед, Пруденс выскочила на улицу. Заметив удивленные взгляды прохожих, она замедлила шаг и, натянув фальшивую улыбку, неспешно побрела домой.

До позднего вечера девушка провалялась на кровати, бездумно пялясь в потолок, но так и не дождалась дорогого сердцу гостя. Глухой ночью её обуяло беспокойство. Бесцельно побродив по комнатам, она открыла стенной шкаф и принялась лихорадочно шарить в его внутренностях, попутно выкидывая всё, что попадалось под руку.

Из самого дальнего угла Пруденс извлекла на свет крохотный пистолет. Стоя посреди вороха разноцветных тряпок, она повертела в руках смертоносную игрушку и, испуганно зажмурившись, выстрелила себе в голову.

Как выясняется, социология — крайне туманная наука! А уж в вампирском изложении — вообще полный бред!

Академия. Выдержки из вводной лекции декана факультета социологии профессора, доктора социологии и политолога Макса Пола Беккера, Старшего лорда клана Волка.

— Уважаемые дамы и господа! Я прочту вам лекции по такому предмету, как социология. Наш курс будет сокращенным, поскольку собственной социологической базы у нас ещё не наработано. Вот потому за неимением лучшего, мы будем изучать социологию человечества, а именно то, что может пригодиться нашей расе в будущем и для работы в настоящий момент с человеческим сообществом…

Хорошо-хорошо, не надо так шуметь я вижу ваше нетерпение, господа. Что вы хотите у меня узнать? Давайте все-таки не хором.

Леди, вам слово!..

Да, в Академии разрешена регистрация браков студентам.

Да, вы можете отпраздновать это знаменательное событие не только в узком кругу, но и договорившись с нашей администрацией, ведающей ресторанным делом в Академии.

Все просто, вам нужно только согласовать время банкета и порядок проведения церемонии, ну, и прочее, что сопутствует свадебным хлопотам.

Об оплате, детка, вам совершенно незачем беспокоиться. Все затраты на торжество компенсируются Академии вашими кланами, включая стоимость нарядов жениха и невесты, кроме драгоценностей. Конечно, сумма не бесконечна, но достаточно велика, что бы ваш праздник получился пышным, как он того и заслуживает.

При желании вы можно заказать наряды для своих гостей. Но при превышении выделенного лимита, вы впоследствии должны будете вернуть своим кланам разницу в перерасходованных средствах.

Нет, проценты с этой суммы не взимаются, она дается вам на условиях беспроцентного займа.

Да, возможно. Тише. Что за странная реакция? Кстати, у нас нет дискриминации в отношении однополых браков. Официально все оформляется точно также, включая выделение сумм на проведение свадебного торжества.

Нет, сроки брачных контрактов мы не ограничиваем. Это только ваше личное решение, на какое время вы хотите связать себя семейными узами с партнером, но поощряем тех, у кого он больше десяти лет. На территории Академии на время учебы им предоставляется в пользование отдельный коттедж.

В общем, леди, прочие животрепещущие вопросы того же плана вы можете прояснить для себя в хозчасти Академии.

Прошу вас, джентльмены! Что бы вы хотели безотлагательно узнать?..

Пока не могу ответить утвердительно. Но турниры на мечах будут на сто процентов утверждены советом Академии. Во всяком случае, я сделаю всё, что в моих силах, что бы его решение было положительным. Это я вам твердо обещаю.

Нет. Стихийные поединки запрещены. Занятия с холодным и огнестрельным оружием вам разрешены только под присмотром инструкторов в кружках и во время общевоинской подготовки.

Нет, первоначально девушки будут заниматься отдельно от вас. У них несколько иная конституция организма и наша подготовка ее учитывает.

Не беспокойтесь, очень хорошо подготовленная девушка запросто навешает вам оплеух, тем более что их военная подготовка учитывает использование слабых мест мужчины.

Ваша — нет. Молодые люди, нужно оставаться джентльменами даже в рукопашной с дамами.

Да, леди, последний вопрос и давайте на этом закончим наше лирическое отступление.

Увы, дорогая! Я уже женат и счастлив в браке. И не скажу что, к сожалению, но за столь откровенное предложение большое спасибо.

Нет, надеяться не на что, я не собираюсь разводиться. У нас с женой пожизненный контракт, если вам такое обстоятельство о чем-то говорит.

Я рад, что о многом.

Все, на сегодня достаточно. Приступим к занятиям.

Для начала давайте я приведу определение того, что наша наука изучает. Термин «социология» в середине 18 века ввел Огюст Конт и состоит он из двух слов, societas — что в переводе с латинского означает «общество», и logos — что в переводе с греческого языка означает «учение». Таким образом, социология — это наука об обществе, как целом социальном организме. У человечества к концу 20 века социология превратилась в сложно структурированную науку. Появилось множество обособленных подразделов социологии, занимающихся различными проблемами общества. От попытки вывести общие законы для всего общества в целом, человечеству пришлось отказаться, ввиду невозможности учесть весь спектр воздействий и взаимовлияний в обществе. Тогда люди пошли по более простому пути: они попытались выделить и исследовать основные группы. В связи с чем, появились макросоциология и микросоциология, общая и прикладная социология, теоретическая и эмпирическая социология, а также различные направления и школы. Но как говорится, дальше в лес — больше дров, появились социология труда, социология образования, политическая социология и так далее. Короче, люди, отчаявшись вывести общие законы, по которым развивается общество, стали исследовать частности.

Мы опустим часть ненужных нам исследований и подробно разберем всё то, что, по мнению господина Говарда Беккера, является наивысшей ролью социологии — это умение с ее помощью предсказать дальнейшее развитие событий и, по возможности, управлять ими и через них всем сообществом на определенных этапах его развития.

За основу возьмем идеи Макса Вебера, немецкого социолога, философа и историка в одном лице, как одного из основоположников социологии, как науки. Главной идеей веберовской социологической философии была идея экономической рациональности.

По Веберу — в обществе так складываются взаимоотношения, что и религия, и управление, и хозяйственные взаимосвязи — все подчинено рациональности, зачастую, вопреки индивидуальным стремлениям отдельного индивида…

…Мы с вами долго говорили о социологии людей, конечно, у расы вампиров есть общие с человечеством тенденции в развитии общества, но есть и существенные отличия. Они возникли как следствие отличий возникших в организме вампиров.

Мы так созданы, что имеем большую тягу к клановому устройству общества, а тесные семейные связи поддерживаются практически без привлечения традиций, как это принято в человеческом обществе.

Наши внутрисемейные связи являются следствием вампирской ментальности, то есть взаимосвязанности эмоций всех членов вампирской семьи через их общее семейное эмополе. Помимо этого, вся вампирская раса взаимосвязана друг с другом через общую для всех, в том числе и для людей, ноосферу. Эта связь, конечно, гораздо слабее внутрисемейной, но она есть, и никто из вампиров не может быть из нее исключен.

Хотя мы являемся более спаянным между собой социальным сообществом, к моему великому сожалению, это не исключает конфликтов в нашей среде. Но должно отметить, что они не носят столь острого негативного характера, как в человеческом обществе.

Свою речь я веду к тому, чтобы вы могли вместе со мной сделать вывод о том, что, несмотря на более агрессивный типаж отдельного нашего индивида, в целом раса вампиров является более спокойной и устойчивой общественной формацией, и более монолитной, чем человеческое сообщество. Наша сплоченность увеличилась еще и благодаря поголовному высшему образованию…