ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Он безоружен, — сказал Оиси, — но я все равно ему не верю, мой господин. Я видел здесь разные необычные виды оружия, и он может скрывать нечто подобное в складках одежды.

— Оиси прав, — согласился Зергх. — Такой гаф, как он, — Зергх показал на парламентера, стоящего в углу зала, — способен сокрушить человека одним ударом. Не забывай, Сигме служат берсеркеры; эти воины убеждены в том, что смерть в бою является единственным способом обрести подлинную славу.

— Он не передал тебе никакого послания? — спросил Элдин, переводя взгляд на Оиси. Самурай покачал головой.

— Он продолжает настаивать на том, что должен поговорить с тобой наедине.

— Мы можем заставить его говорить, применив силу, — холодно произнес Зергх.

Элдин недоверчиво посмотрел на старого друга. Порою Зергх его удивлял. При необходимости он мог вести себя с расчетливой жестокостью.

— Если мы его свяжем, ты сам возьмешься его пытать? — спросил Элдин. — Не забывай, то время, когда мы с тобой обсуждали теоретические вопросы ведения войны, уже прошло. Теперь перед нами суровая реальность.

— Я сделаю все, что от меня потребуется, — ответил Зергх но, к своему облегчению, Элдин почувствовал сомнение в голосе товарища.

— Зергх только что подсказал мне возможное решение проблемы, — заявил Оиси и с поклоном удалился.

Через несколько минут Элдин подошел к столу в самом углу таверны и опустился на стул. Напротив него сидел один из легендарных берсеркеров-басаков, возможно, лучших воинов во всей истории гаварниан, которых с детства учили тому, что единственной реальностью является мгновение смерти и главное — успеть захватить с собой побольше слуг, чтобы служили тебе и твоим братьям в загробном мире. Если твою смерть сочтут образцовой, то товарищи принесут в жертву еще слуг, положив их рядом с тобой на погребальный костер. Таким образом, у них выработалась целая рейтинговая система, оценивающая смерть воина, начиная от смерти с одним слугой и выше, в зависимости от того, насколько драматичным и величественным был уход воина из этого мира.

Хорошо зная ритуал, Элдин посмотрел на воина, продемонстрировав ему зубы в широком оскале.

— Ты будешь ползать передо мной на брюхе после того, как я отправлюсь к своим предкам, — начал Эл дин.

Гаф смачно плюнул на пол, и самураи, стоявшие в отдалении, схватились за мечи, готовые отомстить за оскорбление, но Элдин жестом попросил их оставаться на местах.

— В загробном мире ты сочтешь за честь питаться моими объедками.

Элдин рассмеялся над ответом и, пододвинув поближе стул, сел напротив парламентера.

Руки и ноги гафа были крепко связаны. Сначала он не позволял себя связать, заявив, что не хочет полностью оказаться в их власти, пока Элдин не поклялся служить ему в загробном мире, если его обманут. Но он видел, что собственная беспомощность все еще вызывает у берсеркера беспокойство.

— Ты сделал большую уступку, — сказал Элдин, — позволив себя связать.

— Я дал клятву Сигме передать послание; если я не выполню поручение, у меня останется единственный выход.

— Будет жаль уйти из мира, не захватив с собой слуг. Твои братья почувствуют стыд, когда узнают, что один из них не смог достойно расстаться с жизнью. Гаф промолчал.

— Так в чем заключается послание?

— Сигма поручил мне организовать вашу встречу.

Элдин задумался. Сигма, как обычно, не терял времени даром. Но почему он не поговорил с ним до того, как их спустили вниз? Хотя, возможно, он не хотел, чтобы при разговоре присутствовал Габлона. — А он уже встречался с другим князем?

Гаф в ответ только улыбнулся.

— Глупо с моей стороны задавать такие вопросы воину, который поклялся умереть за своего хозяина.

— А я и не сомневался в том, что ты глуп, — отозвался гаф. — Твои охранники мелкие и тщедушные; многие из них очень скоро станут нашими слугами.

— Это мы еще посмотрим, — спокойно ответил Элдин. — Скажи Сигме, что он может встретиться со мной здесь в любое удобное для него время.

Гаф откинулся на спинку стула и разразился презрительным смехом.

— Может быть, лучше ты придешь к нему?

— Нет, — резко бросил Элдин.

— Сигма готов предложить несколько альтернативных мест для встречи.

— Подобное условие неприемлемо. Если Сигма готовит место для встречи, ничто ему не помешает устроить там ловушку.

— Тогда мы должны назначить посредника, — сказал гаф.

Элдин снова задумался.

Из двух противников Сигме он доверял больше, чем Габлоне, и подозревал, что Сигма в отношении его испытывает те же самые чувства. Союз, заключенный в самом начале, даст им преимущество. Хотя еще необходимо встретиться с ним лицом к лицу, чтобы договориться об условиях. Он не мог упускать такой шанс. И кроме того, Сигма уже имеет тактическое преимущество: он знает, где скрывается Элдин, а Элдину ничего не известно о местопребывании Сигмы.

— Хорошо, мы встретимся, — осторожно сказал Элдин. — Пусть кто-нибудь еще выберет место.

— Кто? — спросил гаф.

Элдину показалось подозрительным, что гаф так быстро предоставил ему право выбрать посредника. Возможно, Сигма предвидел ход его мыслей и приказал гафу не спорить по данному вопросу. Что, если и здесь скрывается какая-то ловушка? Элдин медлил с ответом. Теперь он рискует не только деньгами и, принимая любое решение, должен тщательно взвешивать все шансы;

Элдин бросил взгляд через плечо.

— Зергх, сходи на кухню и приведи сюда Мари.

Элдин снова посмотрел на гафа. Пододвинув две кружки, он налил вина. Гаф посмотрел на кружки с подозрением.

— Скажи, из какой кружки мне выпить первому, — дипломатично предложил Элдин и, когда гаф показал на одну из кружек, поднес ее к губам и сделал большой глоток.

Вытянув связанные руки, гаф неуклюже взял кружку и залпом осушил ее до дна.

— Сигма говорил тебе, что все это значит? — осторожно спросил Элдин, заново наполняя кружки.

— Что?

— Почему мы здесь сражаемся друг с другом.

— Да, он говорил мне о богах, которые послали его сюда, чтобы испытать в борьбе с тобой и другим злым демоном.

Элдин рассмеялся.

— Тебе что-нибудь нужно? — произнес голос за спиной.

Обернувшись, Элдин увидел перед собой Мари. Легкая ироничная улыбка играла на ее губах.

— Теперь ты мой чрезвычайный посол, — торжественно объявил Элдин.

— По-моему, ты перебрал, — сказала она с издевкой.

— Ну прямо в точности как моя бывшая жена, — воскликнул Элдин. — Нам нужен посредник, нейтральное лицо, которое выберет место для встречи.

— Человеческая женщина? — произнес гаф с презрительной усмешкой.

Мари бросила на него разгневанный взгляд. Элдин продолжал:

— Мы также можем попросить ее босса принять участие в данной процедуре. Они вдвоем втайне от нас выберут место. Затем она пойдет с тобой к Сигме, сообщит ему, где находится место встречи, и тот отправится туда в сопровождении шести охранников, в то время как Малади, — Элдин показал на грузного гафа, с любопытством наблюдавшего за ними из-за стойки бара, — поведет нас. Двое ваших охранников и двое моих первыми войдут в помещение и убедятся в том, что там безопасно, после чего состоится встреча. Затем женщина уйдет с вами, а хозяин таверны со мной.

— Почему, черт возьми, с ними должна идти я, а не Малади? — возмущенно спросила Мари. — Не говоря уже о том, что я вообще не желаю принимать участие в ваших дурацких переговорах.

— Потому что я верю тебе больше, чем ему. Если я отправлю Малади к Сигме, то он может вступить с ним в сговор, если увидит, что из этого можно извлечь выгоду.

Гаф посмотрел на него и едва заметно улыбнулся.

— Мой хозяин говорил мне, что ты изобретателен. Ну хорошо, я согласен.

Элдин в душе ликовал, думая, что теперь Мари сможет узнать, где находится убежище Сигмы.

— Но от меня вы согласия не дождетесь, — отрезала Мари. — Синие наводнили улицы, повсюду разыскивая вас. Сейчас опасно выходить из дома.

— Тебе заплатят за риск, — заверил ее Элдин. Презрительно фыркнув, Мари повернулась и поспешила на кухню, но Малади перехватил ее на полпути. После короткого объяснения хозяин таверны схватил Мари за руку и снова подтащил к столу.

— Я услышал, мой высокородный гость, — начал Малади, — что требуется наша помощь. Я и мой партнер конечно же будем рады оказать тебе небольшую услугу.

— Если я что-то и сделаю, то только на равных условиях, — заявила Мари.

— Ну разумеется, — поспешно согласился Малади. Но мои услуги при выполнении такой опасной задачи будут стоить дорого. Скажем, пятьсот катар.

Элдин простонал, но после нескольких минут оживленных дебатов он заставил гафа понизить сумму в два раза.

— Плата конечно же будет разделена между нами поровну, — обратился Элдин к посреднику. — Я отдам Малади его половину, а Сигма заплатит Мари, прежде чем начнется встреча.

Элдин посмотрел на берсеркера. Он знал, что разговаривать о деньгах у них считалось бесчестьем, но гаф должен был договориться об условиях встречи и поэтому рычанием выразил свое согласие.

— Значит, встреча состоится через час. Мои люди развяжут тебя, эти двое выберут место, после чего ты сможешь вернуться.

— В загробном мире ты будешь вылизывать землю у меня под ногами, чтобы я не испачкал подошвы своей обуви, — заявил берсеркер.

— Ты и твои братья будете носить меня на плечах и кричать, что вы счастливы быть моими слугами, — бросил Элдин в ответ.

— Вы оба сумасшедшие, — воскликнула Мари после того, как они плюнули друг другу под ноги.

— Знаешь, синие перерыли весь квартал, разыскивая тебя, — сказал Сигма, и довольная улыбка заиграла у него на губах.

Элдин откинулся на спинку кресла и осмотрел маленькую комнатку, освещенную единственной свечой. Дорога до склада скупщиков янтаря, принадлежавшего постоянному клиенту Малади, заставила Элдина понервничать. Все его охранники, за исключением двух человек, оставленных следить за таверной, вышли на улицу вместе с ним и теперь ожидали в заброшенном строении неподалеку, в то время как шестеро наиболее опытных самураев проводили его до места, предложенного Малади.

К огорчению Элдина, Мари не позволили пройти весь путь до убежища Сигмы и оставили ее ждать на улице под охраной нескольких гафов. После короткого совещания Сигма согласился последовать за ней. Но Элдин надеялся, что Мари способна предположить с достаточной точностью, где находится крепость Сигмы.

— Как я полагаю, ты уже подумал о том, как продать меня синим и тем самым завоевать их благосклонность, — с иронией произнес Элдин.

Развалившись в кресле, Сигма сосредоточенно рассматривал свои ухоженные ногти. Даже находясь под арестом в ожидании начала игры, он каким-то образом сумел устроить так, чтобы к нему допускали парикмахера, массажиста и маникюрщицу. Любопытно, как он будет выглядеть после сорока стандартных дней, проведенных на поверхности Дыры?

— Если ты выйдешь из игры в первый же день, Габлона переключит все внимание на меня. Я предпочитаю, чтобы ты служил мне буфером.

— Мне тоже удобно иметь тебя в качестве буфера, — сказал Элдин.

— Ну ладно, ладно, Элдин, ты всего лишь васба, и, могу добавить, васба, который вызвал гнев многих граждан в течение последнего года. С деньгами и связями, которые есть у меня и Габлоны, мы можем пользоваться здесь определенными преимуществами, недоступными для тебя. Поэтому как игрок могу сказать, что твои шансы выжить здесь самые минимальные и я не стал бы делать на тебя ставку.

— На планете, где распространен культ Аль-Шига, — спокойно ответил Элдин, — я на твоем месте не был бы так уверен в своем преимуществе.

— Пообещав деньги нужным людям, мы с Габлоной сможем купить себе их поддержку.

Элдин в ответ только рассмеялся.

— Как ты только что заметил, я васба, а ты нет. Моя работа заключается в том, чтобы организовывать сражения и разбираться в тонкостях военной истории. Аль-Шига пугает меня и очень скоро испугает тебя. Возможно, по своему потенциалу они представляют собой самое мощное политическое течение во всем Облаке. Если им когда-либо удастся вырваться в космос, они разорвут нас на части.

— Глупости! Система безопасности Иглы не допустит, чтобы это когда-нибудь произошло. И кроме того, все кохи, ведущие здесь торговлю, делают большие отчисления на то, чтобы обеспечить надежную охрану.

— Не надо недооценивать Шигу, — предупредил Элдин.

— Они просто бешеные животные, — презрительно бросил Сигма. — Не знаю, что происходило на площади, когда ты спустился вниз, но то зрелище, которое предстало моим глазам, не назовешь иначе как массовое безумие. Этот их обычай бросать головы вверх просто отвратителен. Не могу понять, почему они не уничтожили самих себя еще несколько веков назад.

— Судя по тому, что я увидел сегодня, — заявил Элдин, — убийство предваряет сложный ритуал, иначе они перерезали бы друг друга за пару недель в приступе слепого бешенства. Здесь возникла любопытная ситуация. Они постоянно находятся на грани самоуничтожения, но их лидеры каким-то образом сохраняет над ними жесткий контроль.

Скорее всего, количество погибших сегодня не превышает пары сотен. Значит, в среднем за год погибает пять или шесть тысяч. Добавь сюда еще десять-пятнадцать тысяч убитых ради совершенствования мастерства, и мы получим картину, которую ты можешь назвать социальным дарвинизмом.

Элдин снова откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Сигму. Как жаль, что их стравили друг с другом. Из всех людей-кохов к Сигме он испытывал наибольшее уважение. Много раз они сидели вот так же по вечерам и обсуждали различные вопросы военной истории. Сигма не был тонким знатоком военного искусства. Постоянная занятость делами не позволяла ему стать специалистом в этой области, поскольку, в отличие от многих других кохов, Сигма считал, что он должен лично управлять семейным бизнесом. Поэтому он не имел свободного времени, как, например, Зола или Вул. Для него военные игры были интересным хобби, которым можно заняться, когда нет других дел.

— По моему мнению, — продолжал Элдин, — Аль-Шига представляет собой грозную силу. Информация, которой мы о них располагаем, весьма ограниченна. Еще никогда постороннему не удавалось проникнуть в их ряды. Я даже ничего не знал про их фестивали до тех пор, пока не оказался здесь. Это одно из самых закрытых обществ во всем Облаке. Я где-то читал, что для них убийство является частью повседневной жизни. Каждый их шаг, каждое действие влечет за собой убийство. Ты знаешь, что когда каждый из них становится достаточно взрослым, чтобы держать в руках кинжал, ему называют имя незнакомца из другого клана? Ничего, кроме имени, ни фото, ни видеоизображения, ничего. Он должен найти свою жертву и подкрасться к ней.

— Чтобы убить? — спросил Сигма.

— Нет, все гораздо сложнее. Если он совершит убийство, не имея на то веских оснований, то так и останется кандидатом в посвященные. В противном случае половина их населения оказалась бы вырезана в течение года. Не забывай, мы говорим как о мужчинах, так и о женщинах, населяющих этот мир. Существование системы, убивающей женщин; до того, как они произвели на свет новое поколение, противоречило бы законам выживания вида.

Короче говоря, как только кандидат получает церемониальный нож и узнает имя жертвы, игра, если так можно сказать, начинается. Он может потратить не один год, чтобы выследить жертву. Многим так и не удается этого сделать, поскольку здесь принято скрывать от посторонних свое настоящее имя. Но если он все же найдет того, кто ему нужен, игра переходит в новую стадию. Если в итоге ему удается застигнуть объект своей охоты врасплох, то разрешается сделать на теле жертвы единственный порез неотравленным лезвием, после чего скрыться целым и невредимым. Только тогда он будет считаться полноправным членом клана.

— Это настоящее безумие, — пробормотал Сигма.

— Это гениально, — возразил Элдин — Клан не несет существенных потерь, а у его членов постоянно вырабатываются навыки выслеживать и убивать. Кроме того, если кто-то получил такой порез, он уже никогда не станет мастером. А если он уже мастер, то после этого теряет свой ранг. Таким образом, данный ритуал оказывает большое влияние на социальный статус и престиж отдельной личности. Игра может привести и к смертельному исходу. Каждый имеет право защищаться от нападения любыми средствами. Если в ходе борьбы охотника и жертвы появится свидетель, они могут убить его без промедления. Если мастер получает порез, он может восстановить свой статус только в том случае, если убьет кандидата, запятнавшего его честь. Убийство иноземца здесь не считается преступлением. Поглощенные своими играми, они обычно не обращают на нас внимания, но если однажды вечером у кого-то возникнет желание проверить на чужеземце новую удавку, то обычно просто говорят, что «мальчики должны становиться мужчинами». Вот почему находиться здесь столь опасно. Защищая свою жизнь, мы можем убить кого-нибудь из них, и поскольку чужеземцы не имеют социального статуса, весь клан повернется против нас, в чем я уже имел возможность убедиться.

— Убийство иноземцев является для них чем-то вроде тренировки. — Элдин понизил голос, чтобы самураи его не услышали. — Точно так же мой самураи могли испытать новый меч на простолюдине, чтобы убедиться в остроте лезвия.

Сигма посмотрел на Оиси и других охранников Элдина, стоявших вдоль одной из стен комнаты, и увидел, как их обнаженные мечи зловеще мерцают в полумраке. Он поспешно бросил взгляд через плечо на берсеркеров с массивными топорами, готовых немедленно перейти к действию в случае, если Элдин задумал какую-то хитрость.

— Весь их культ замыкается на поклонении Седе, — продолжил Элдин.

— Да, это и показалось мне странным. Они поклоняются башне, по которой мы можем путешествовать только вверх или вниз.

— Совершенно верно, — согласился Элдин. — Это их главная святыня. Согласно религиозной традиции Аль-Шиги, когда мы, демоны, сбросили их с небес, святыня перешла в наши нечестивые руки. Но, как у них принято считать, мы одержали победу только по тому, что они сами утратили чистоту. Они верят, что те из нас, кто спускается на поверхность, делают это для того, чтобы их подразнить.

— Тогда почему они позволяют нам здесь появляться? — спросил Сигма.

— Все очень просто. Они считают, что пока еще не готовы вернуться в Облако. Им нужен этот Има, который скрывается где-то среди них. Он появится, когда один из кланов полностью себя очистит.

— Как очистит?

— Совершив необходимое кровавое жертвоприношение. Однако мы не знаем, когда оно должно произойти. Это один из их наиболее тщательно охраняемых секретов.

— А что означают красные повязки на головах? — спросил Сигма, все еще не удовлетворивший своего любопытства насчет Аль-Шиги. Он понимал важность их разговора, поскольку Элдин сообщал ему важную информацию, которая могла помочь.

— Я видел, как те, кто имел подобные повязки, с радостными воплями наносили удары всем подряд.

— Это величайшая честь как для убийцы, так и для жертвы, — ответил Элдин. — Фестиваль является предохранительным клапаном, сбрасывающим излишнее давление. Красная повязка вокруг головы означает, что ты можешь безнаказанно убить любого. Их выдают мастера и религиозные лидеры кланов, так называемые уллы, на период тридцати с небольшим фестивальных дней. После фестиваля все члены клана собираются посмотреть, сколько голов удалось собрать. Также считается большой честью, если тебя схватили красные повязки, но ты сумел вырваться. Это похоже на обряд совершеннолетия на Лентре, где ксарны прыгают в яму с ядовитыми змеями, а затем убегают, тем самым доказывая свою смелость, или на бег от драконов, который не раз демонстрировали по видеоканалам.

— Их общество, состоящее из людей и гафов, может показаться нам сумасшедшим, — продолжал Эл дин, — но посмотри, на что направлена его деятельность. Это одна большая тренировочная база для под готовки к боевым действиям. Всем им обещаны райские наслаждения, если они умрут с оружием в руках. Нам их действия кажутся нелогичными, поскольку все убийства направлены против собственных сограждан, но только представь себе, что произойдет, если когда- нибудь эта энергия выплеснется наружу; и в руках Аль-Шиги окажется современное оружие. За короткое время они разрушат всю социальную систему Облака.

— Ты говоришь как параноик, Элдин Ларис.

— Когда я смотрю на Аль-Шига, у меня есть все причины говорить как параноик. Мы поддерживаем с ними контакты из-за торговли бесценным зеленым

янтарем, добычу которого они полностью контролируют. Они знают, что боевые действия можно вести другими способами и что каждый человек способен добиться своей цели при достаточном количестве умения и решимости. Если кто-нибудь натравит их на нас, мы обречены.

— Но это глупо, — возразил Сигма. — Не говоря уже о контроле Надзирателей, мы и сами прекрасно пони маем, что военные конфликты наносят ущерб бизнесу, благодаря чему и существует мир между кохами. Мы ведем войны друг с другом, но это экономические войны, и в конечном итоге все мы только выигрываем. Если кто-то окажется настолько глуп, что попытается использовать Аль-Шигу, то пострадаем мы все, и кто бы их ни использовал, террор будет направлен в том числе и против него.

— Но меня удивляет позиция Надзирателей, — тихо сказал Элдин, понизив голос почти до шепота. — По чему они позволили использовать это место для разрешения нашего маленького конфликта? Давай не будем себя обманывать. Одно дело организовать игру где-нибудь на краю Облака, например, на Колбарде. Но Дыра расположена почти в самом центре Облака, на пересечении важных торговых артерий. Планета, где проходит финансовая конференция, находится прямо по соседству. Ты сам прекрасно понимаешь, Надзиратели должны знать о том, что здесь происходит. У меня вызывает недоумение, почему они ничего не предпринимают. Я не могу избавиться от подозрения, что у них возникли какие-то планы относительно движения Аль-Шига.

— Ты, как всегда, верен себе, — сказал Сигма, насмешливо фыркнув. — Ты вынужден противостоять здесь мне, Габлоне, психам, которые бегают по улицам с удавками и зазубренными ножами, а сам в то же время думаешь о проблеме, не имеющей к тебе никакого отношения. На твоем месте я бы думал о том, как дожить до завтра, и наплевал бы на Надзирателей. Если уж на то пошло, я готов молиться, чтобы Надзиратели появились здесь и прекратили игру, после чего мы смогли бы отсюда убраться.

Элдин промолчал.

— Ну, ладно, хватит об этом, — сказал Сигма. — Похоже, мой охранники проголодались, — он понизил голос до шепота, — а их командир уже предупредил меня, что они могут стать очень беспокойными, если не будут получать полноценную пищу четыре раза в день. Давай закончим с нашим делом, и тогда мы сможем спокойно провести сегодняшний вечер.

— Ты предлагаешь заключить соглашение? — осторожно спросил Элдин.

— Если бы у меня не было такого намерения, я не стал бы тебя просить встретиться со мной, — ответил Сигма.

— На каких условиях? — поинтересовался Элдин.

— Не нападать друг на друга до конца срока.

— Ты уже заключил такое же соглашение с Габлоной? — спросил Элдин.

Элдин пристально посмотрел Сигме прямо в глаза, но он знал, что Сигма слишком опытен, чтобы выдать себя подобным образом.

— С этим сумасшедшим? Ты сам слышал, какие угрозы он выкрикивал в мой адрес до того, как мы спустились вниз.

Пока не имелось никаких оснований для подозрений, но чтобы полностью исключить риск, Элдин должен был исходить из того, что, предлагая заключить соглашение, Сигма стремится в чем-то его обойти.

— Значит, только ненападение? — спросил Элдин. — А я думал об обмене информацией и ежедневных кон тактах наших представителей для передачи сведений о шагах Габлоны.

— Ну разумеется, и это тоже, — сказал Сигма. Элдин откинулся на спинку кресла и смерил Сигму холодным взглядом.

— В течение тридцати лет я исполнял ваши желания; поскольку вы были кохами, но здесь нет ни титулов, ни званий. Слушай же внимательно. Во-первых, я не буду нападать на тебя до тех пор, пока ты не попытаешься напасть на меня. Я думаю, ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы поверить моему слову. Но если ты нарушишь нашу договоренность и нападешь на меня, я не остановлюсь ни перед чем, пока до тебя не доберусь.

Услышав угрозу, Сигма злобно блеснул глазами, но ничего не сказал.

— И во-вторых, — продолжил Элдин, — если ты попытаешься заключить соглашение с Габлоной, то я готов поставить все свое состояние на то, что ты погибнешь первым и твоя смерть произойдет по его вине. Он желает твоей смерти почти так же сильно, как и моей. Не верь ему.

— Если бы я с ним встретился, уверен, он сказал бы про тебя то же самое, — возразил Сигма.

— Ничуть не сомневаюсь, но все же здесь есть разница, поскольку, я думаю, ты сам знаешь, кто из нас больше заслуживает доверия.

В первое мгновение у Элдина возникло впечатление, что Сигма собирается ему что-то сказать, но после секундного колебания на его лицо вернулась бесстрастная улыбка. И Элдин сразу же понял, что эта встреча была организована только для того, чтобы выманить его на улицу.

— Кажется, мне пора тебя покинуть, — резко сказал Элдин и, отодвинув от стола кресло, поднялся на ноги. — И, помимо Габлоны, не стоит недооценивать Аль-Шига. Боюсь, та роль, которую они призваны сыграть в этой игре, гораздо сложнее роли простых сумасшедших.

Он подозвал своих телохранителей, и те быстро окружили его кольцом. Малади и Мари также присоединились к их группе. Оиси вышел первым и, осмотрев улицу, сделал знак, что путь свободен.

Грязная, засыпанная мусором улочка, на которую они вышли, была абсолютно пустынна. Один из самураев остался возле двери, прикрывая тыл, в то время как остальные зашагали по улице в том направлении, где их поджидал основной отряд.

Внезапно Мари схватила Элдина за рукав и, поднеся палец к губам, сделала указующий жест.

Заметив резкое движение Мари, Оиси бросился к ней, заподозрив наихудшее, но затем перевел взгляд в ту сторону, куда она показывала, и тоже застыл на месте.

Следующий переулок, пересекающий улицу, по которой они шли, был таким же темным, как и все остальные, но почему-то чувствовалось, что в нем скрывается какая-то особенная угроза.

— Тревога!

Громкий крик эхом разнесся по улице, и в то же мгновение в сумраке переулка тускло блеснул металл.

Один из самураев прыгнул вперед, заслонив собой Элдина, который прижался к стене в отчаянной попытке укрыться. Раздался глухой удар, и самурай издал слабый стон.

В дальнем конце улицы появились темные фигуры. На мгновение Элдина охватила паника, но затем при свете звезд он увидел развевающиеся кимоно самураев, бегущих по улице с обнаженными мечами навстречу их группе. Выбежав вперед, Оиси выкрикнул несколько коротких команд, и часть отряда свернула в боковой переулок. Через несколько секунд они вернулись и, приблизившись к Элдину, окружили его плотным кольцом.

Но Элдин их не замечал. Согнувшись над телом убитого, он застыл в оцепенелом молчании. Рукоятка кинжала, торчащего из груди самурая, поднималась и опадала по мере того, как жизнь уходила из тела.

Зергх протолкался через толпу и, увидев Элдина, с облегчением вздохнул.

— Слава небесам! — воскликнул Зергх. — Я думал, это ты упал.

— Нет, — сказал Оиси, — погиб всего лишь один из моих людей.

Подняв глаза, Элдин увидел горечь и гнев на лице самурая.

— Он не должен был погибнуть, — со стоном произнес Элдин. — Он закрыл меня своим телом.

— Он поступил как велел ему долг, требующий любой ценой защищать своего господина или, по крайней мере, того, кого он считал своим господином, — холодно ответил Оиси.

Элдин поднялся на ноги и пристально посмотрел на Оиси, а затем с растущим смущением отвернулся в сторону.

— Это был не синий, — уверенно заявил Зергх, не заметивший горечи, содержащейся в словах Оиси.

— Откуда ты знаешь? — спросил Оиси, присев на корточки рядом с телом.

— Можно?

Не дожидаясь разрешения, Зергх вытащил кинжал из мертвого тела и передал его Элдину.

— Кинжал, несомненно, земного происхождения, — прошептал Элдин. — Похоже на работу средневековых персидских мастеров.

— Габлона, — тихо произнес Зергх. Забрав кинжал из рук Элдина, Зергх засунул его себе за пояс.

— Если мне позволят вмешаться, — сказал Малади голосом, дрожащим от нервного напряжения, — то я хотел бы заметить, что вы вполне можете обсудить достоинства клинка после того, как мы вернемся в таверну. Если хотите, я даже могу свести вас с местным коллекционером холодного оружия, но давайте поскорее уберемся с этой чертовой улицы. Вы только что потеряли человека, его убийца где-то рядом, телохранители вашего друга Сигмы тоже неподалеку, повсюду шныряют синие, и о вашем другом сопернике тоже не стоит забывать. Я думаю, для нашего здоровья будет полезнее, если мы найдем место с более благоприятной атмосферой.

Согласно кивнув, Оиси поднялся на ноги и назначил людей для того, чтобы нести павшего товарища, после чего отряд покинул злосчастное место.

Без всяких приключений группа через несколько минут добралась до таверны, и все с облегчением увидели, что дверь надежно заперта.

— Кто поднял тревогу? — спросил Оиси сразу после того, как они оказались в главном зале. — Это было очень своевременно.

Ответом ему было молчание.

Элдин бросил вопросительный взгдяд на Зергха, который сидел в углу и рассматривал кинжал. Зергх молча пожал плечами.

— Что, никто не поднимал? — недоверчиво произнес Оиси.

— Мы услышали крик и тут же выскочили на улицу, — отозвался Сейджи. — Мы думали, это вы нас зовете.

— Тогда кто? — спросил Оиси, глядя на Элдина.

Покушение совершил Габлона, это очевидно, значит, он исключался. Местные жители определенно не стали бы вмешиваться. Если больше никого не оставалось, то кто тогда кричал? Мари конечно же помогла им, но на улице находился кто-то еще, кто не дал им попасть в засаду. Если кто-то хотел, чтобы Элдин остался жив, то кто и почему?