"Входящая во Мглу" - читать интересную книгу автора (Ричардсон Кэт)16— О, ваше слово крепкое, да? — воскликнула Мара, заметив бутылки вина. — Надеюсь, вы не против немного посидеть на кухне — я еще раскатываю тесто и терпеть не могу кричать гостям в другую комнату. Мне показалось, что стоит опять сделать пирог, раз уж вы пропустили предыдущий. Мара провела меня на кухню. — Присаживайтесь, открывайте вино, выпьем, пока я заканчиваю с тестом. Штопор в ящике стола, бокалы там, наверху. Я повесила сумку и пиджак на спинку стула и принялась за первую бутылку. Разлив вино и вручив Маре бокал, прислонилась к разделочному столу, наблюдая, как она выворачивает тесто в глубокую тарелку для пирога и обрезает края. Мара хлебнула вина, потом отвела бокал и уставилась на него. — О боже! Зеленое вино. Где вы его откопали? — В «Ларриз». Вроде бы неплохое. Она снова отпила, потом искоса взглянула на меня, прищурившись. — Волшебное зелье, а? Мара залилась своим диким ухающим смехом, ее глаза превратились в веселые щелочки. Я не могла не рассмеяться вместе с ней. Мара вела себя более расслабленно и дерзко теперь, когда мы общались как подруги, а не как… кто? Маги? Ученица и преподаватель? Я заметила, что Мара очень внимательно подходит к приготовлению пирога, даже закусывает нижнюю губу. Я собиралась заговорить, когда она меня опередила. — Харпер, сегодня утром я слишком на тебя надавила. Ты правильно делаешь, что осторожничаешь, я не подумала об этом. Понимаешь, я-то уже привыкла, но забыла, что ты не такая, как я. Я пожала плечами и выпила вина, прежде чем ответить. — Кажется, все не такие, как я. — Верно. Есть множество догадок насчет твоей сущности. Теория с философией дело хорошее, но реальность может подкрасться с тыла и схватить за задницу. Знаешь, это не из тех областей, где полным-полно научно доказанных фактов, — не астрофизика или химия, в конце концов — она привлекает уйму мошенников и психов, если понимаешь, о чем я. — Сгибатели ложек и авторы научных книг в бумажных обложках о древних астронавтах, построивших затерянный город на Атлантиде, — подсказала я. — Вроде того. И это подводит нас к тому, о чем я хотела поговорить до прихода Бена. Понимаешь, он просто очарован некоторыми теориями, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Невозможно разрешить противоречия между теорией и практикой или даже отделить вероятное от абсурдного, когда весь научный мир как один относится к проблеме скептически. И в душе Бен, как ни забавно, остается неверующим Фомой подобно другим. Только такие, как ты, могут знать наверняка — хотя ученые мужи и слушать тебя не захотят, — но ты не узнаешь, пока одна из любимых теорий Бена не оставит тебя с носом. Понимаешь, чего я боюсь? Я кивнула. — Так почему бы тебе не сказать Бену, что кое-какие из его теорий — ахинея в чистом виде? Ты ведь и сама можешь это доказать? Как ведьма я имею в виду. Черт, я бы так и сделала. Мара откинулась назад и сузила глаза поверх бокала. — Вижу, ты никогда не была замужем. — Нет. У меня даже со свиданиями не очень получается, — признала я. — У многих из нас не получается. Мы слишком много видим, сложно все время притворяться. На мгновение я представила, какое лицо было у Уилла, когда я позвонила ему из полицейского участка. — Точно, — согласилась я. Мы глотнули вина, и я решила нырнуть с головой. — Почему ты светишься? — спросила я. — А я свечусь? Наверное, чары. Привычка. Я была прыщавым, неуклюжим подростком, и хотя Бен беспрестанно твердит о моей красоте, мне трудно привыкнуть к мысли, что сейчас я уже не такая страшная, как тогда. Я уверена, ты меня понимаешь. Я кивнула. — О да. Я была толстушкой. Она серьезно посмотрела на меня, потом улыбнулась. — Детство — сущее наказание, верно? Когда пришел Бен, мы с Марой сидели за столом и хихикали точно давние подружки. Он заглянул на кухню и улыбнулся. — Привет! Вижу, дружба вспыхнула, как пожар. — О, мой несравненный, — сказала Мара, вставая поцеловать его. — Как многообещающие маленькие лингвисты? — В трауре, может, даже мумифицированы. Она взъерошила и без того растрепанные волосы мужа. — Ну, тогда иди смахни с головы могильную пыль, ужин будет готов через пятнадцать минут, хорошо? — Sehr gut, — ответил он и обнял ее, прежде чем скрыться за дверью. Мы услышали, как он поднимается по лестнице. Мы с Марой выпили еще вина и поболтали, пока она закончила с ужином. Когда ее муж спускался вниз, Мара обернулась ко мне с озабоченным видом. — Ты ведь ничего не расскажешь Бену, да? О моих сомнениях. Я нахмурилась. — Конечно, нет. Кто я такая, чтобы разрушать брак из-за теорий? Она еще смеялась, когда Бен зашел на кухню. — Чего веселимся? — спросил он, ощупывая себя. — Я что-то забыл? Волосы торчком, мыло в ушах? — Нет, дорогой. Харпер просто очень забавная. Иди налей себе зеленого вина, которое принесла наша гостья, поболтаете, пока я накрываю на стол. Мара выскользнула из кухни, оставив меня наедине со своим мужем. Он уселся за стол и налил вина в бокал. — Вы хорошо поладили. — Мара — чудо. — Она такая. И еще первоклассный исследователь. Мы встретились на раскопках. — Бен глупо улыбнулся. — Каких раскопках? — Мара изучала геологию на раскопках в Ирландии, а я там же исследовал древние религии. У нее возник какой-то вопрос по моей теме, а у меня — по линиям, соединяющим древние вехи, то есть курсам древних торговых путей. Закончили мы в пабе, проговорив целый вечер обо всем на свете. Он усмехнулся. — Иногда я слишком ученый на вкус Мары. — Бен сокрушенно пожал плечами. — Увлекаюсь и погребаю себя под множеством мелких фактов. Наверное, в половине случаев не вижу леса за деревьями, но Мара частенько заставляет меня поднимать голову, чтобы я не совсем потерялся в дебрях. Кстати о дебрях, как у вас дела? Привыкаете ко Мгле? — И да, и нет… мне надо кое-что у вас спросить… На кухню вернулась Мара, и мы перенесли разговор в столовую. Когда все положили себе еду, Бен напомнил: — Так что вы хотели спросить? — О! Почему мне становится хуже? Почему это случается все чаше? — Представьте жвачку, приставшую к подошве. Каждый раз, когда вы попадаете во Мглу, к вам прилипают все новые и новые кусочки. — Но если Мгла накапливается… на мне, почему страж иногда нападает, а иногда нет? Он задумался, Мара нахмурилась. — Я неуверен, — наконец ответил Бен. — Может, иногда вы не кажетесь ему опасной. — Вряд ли я меняюсь. — Боюсь, я не знаю механизм принятия или отторжения, однако должны быть какие-то условия. Об этом существе — или существах — мало известно. Мы не знаем, одно оно или их целая стая. Но все согласны, что страж туп как пень. Делает свою работу по определенным правилам. Итак… Он откинул голову назад и уставился в потолок. Мара взглянула на меня. — Итак, возможно, — продолжил Бен, — есть какая-то иерархия. Более серьезные, явные опасности привлекают внимание монстра, и тогда он пропускает мелкие. То есть, если появляется что-то более чуждое и угрожающее, чем вы, страж кидается в погоню за ним и оставляет вас. — Но если я Входящая во Мглу, почему меня вообще считают чужой? Какую опасность я представляю? Мара посмотрела на Бена, который задумчиво поглаживал бороду. — Интересно… — начал он, потом взглянул на Мару. — Может, вы по какой-то причине выделяетесь. Вы еще не освоились во Мгле, и, возможно, из-за этого вас не признают за свою. Что думаешь, Мара? Светится Харпер? Мара взглянула на меня. — Подозреваю, что да. Я искоса посмотрела на нее, но она продолжила: — Пока ты чувствуешь себя во Мгле неловко, от тебя идут волны. Представь, что страж — паук, а Мгла — паутина. Трепыхаясь, ты привлекаешь его внимание. Я нахмурилась, и Мара состроила извиняющуюся гримасу. У меня на бедре завибрировал пейджер. Я зло глянула на него и вышла на кухню позвонить. Сообщение оставил мой друг из департамента полиции Сиэтла: машину Камерона собирались вот-вот эвакуировать из гаража рядом с Пайонир-сквер. Он не мог висеть на линии. У меня было полчаса, чтобы опередить буксир. Еще один замечательный ужин летит к чертям. Я вернулась в столовую извиняться перед Дэнзигерами. — Возникли неотложные дела. Мне, похоже, не суждено попробовать твоего пирога, Мара. Мара улыбнулась. — Мы отложим для тебя кусочек. Если закончишь до десяти, приезжай обратно. Мы еще не ляжем. Я превысила скорость, но старенький «ровер» проворно вписался во все повороты Куин-Энн-Хилл и с ревом домчался по виадуку до Пайонир-сквер за десять минут. Когда я затормозила у гаража, никаких признаков буксира не наблюдалось. Я проехала по кругу на нижний уровень, ища темно-зеленый «камаро», и обнаружила его в уединенном темном углу. В гараже стояло больше машин, чем я ожидала, и мне пришлось поездить по пандусу в поисках места для парковки. В конце концов, я остановилась гораздо дальше, чем хотела бы, и вынуждена была пройтись назад в горку. Приблизившись, заметила двух молодых людей, крутившихся рядом с авто. Встала и пригляделась к ним из тени колонны. Ни тот, ни другой не Камерон. Один черный, другой белый. Оба выглядят неряшливо и опасно. Черный, худее и ниже ростом, держался позади, стоял на стреме, пригибаясь к земле, а высокий белый пытался вскрыть багажник ломом. Мне это не понравилось, и я осталась на месте, нащупывая пистолет. Внезапно багажник распахнулся, и из темной дыры вырвался мертвенно-бледный силуэт. Яростно взвизгнув, бледный вихрь упал на парня с ломом. Я ринулась вперед, сжав пистолет, не зная, кто в большей беде: двое воришек или гибкий призрак, прорвавшийся из багажника. Высокий воришка уронил лом и взвыл от боли, когда его схватили и отшвырнули на спину. Его низенький приятель, который в панике оглядывался то на меня, то на неожиданного противника, кинулся к товарищу, схватил лом и попытался проломить им череп призрака. Попал, однако, по плечу. Послышался треск кости. Бледный как мел парень издал вопль и сложился пополам, исчезая за открытой крышкой багажника. Я вынула пистолет и прицелилась. Темнокожий парень развернулся ко мне с поднятым ломом. Я взяла его на мушку. Он встретился со мной взглядом на одну наносекунду. Мгновение тяжело дышал, потом кинул в меня ломом и рванул прочь как ошпаренный. Я пригнулась, лом ударился о бетон с лязгом, который еще долго отдавался эхом после того, как вор уже исчез на пандусе. Я могла бы его догнать, но меня гораздо больше интересовал парень со сломанной рукой. Я медленно пошла к "камаро". — Эй, ты в порядке? — крикнула я. Он застонал. — Камерон? Камерон Шедли? Я шла, вытянув левую руку вперед, держа пистолет наготове. Я не хотела нарываться на новые неприятности, но могла их устроить, если понадобится. Бесцветная сила кинулась на меня, воя от боли. Руки, звериные когтистые лапы, промелькнули перед лицом. Я отшатнулась быстро, как могла, правая рука опустилась, нацеливая пистолет, левая придержала запястье. — Сто… Закончить предупреждение мне не дали. Когтистый булыжник врезался в мое плечо, зацепил волосы, вырвав пару прядей. Теряя равновесие, я сжала пистолет и почувствовала, как он вздрогнул в моей руке. Буйный взвизгнул и упал на пол. Там и остался стогом светлых волос, нянча правую руку. Даже сквозь звон в ушах я расслышала: — Ты меня подстрелила? — удивлялся он. — Ох! Черт, как же больно! Я не думал, что так больно! Он поднял голову и зло глянул на меня сквозь спутанные волосы: — Зачем стреляла? Я стояла поодаль, сжимая пистолет, направленный в залитый бензином бетон между нами. — Ты напал. Я защищалась. Все звуки до сих пор казались мне немного далекими. — Пистолетом? — Он гораздо удобнее палки. Ты Камерон Шедли? — Да-а, — простонал он. — А ты кто, черт тебя дери? — Твоя мать сказала, что ты тихий, вежливый мальчик. А тут я вижу, ты ругаешься и бьешь женщин, — вслух задумалась я. — Вам придется меня извинить. Я забываю о манерах, когда мне больно и страшно до ужаса, — проворчал он. — Так кто вы такая? Сарказм, как правило, знаменует снижение уровня опасности. Я убрала пистолет. — Меня зовут Харпер Блейн. Я частный детектив. Твоя мать наняла меня, чтобы тебя найти. Кровь сильно идет? — Уже не так, — сморщился он. — Пуля, наверно, прошла навылет. — Давай отвезу тебя в больницу. — Ага, — расхохотался он. Выглядело это не слишком нормально. — В больнице мне обрадуются. "Простите, мистер Шедли, вы знаете, что у вас нет пульса?" Я шагнула ближе. — Ты в порядке? — Нет! — огрызнулся Камерон, откидывая назад свои космы. Его кроваво-красное сияние тошнотворной сосулькой пронзило мне грудь. — Я не в порядке! Я чертов вампир с чертовой дырой в и так уже сломанной руке. Я, блин, совсем не в порядке! Я осторожно присела рядом с ним и взглянула на руку, которую он нянчил. Пока я смотрела, края разорванной пулей плоти стягивались, соединялись, как на рукаве свитера. Всего пара миллиметров, но достаточно, чтобы убедить меня — Камерон Шедли функционирует за пределами спецификации производителя. Я смотрела на него, а он гневно пялился на меня. Пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы издать хоть какой-то звук пересохшим горлом и одновременно удержать еду в желудке. — Надо по-быстрому убрать отсюда тебя и твою машину. — Мне и здесь неплохо. — Это пока не подъехал буксир. — Буксир? — Да. — Я встала. — Я узнала, где твоя машина, потому что она появилась в списках на эвакуацию. Ее отбуксируют через несколько минут, если мы не поторопимся. Он застонал точно звезда "мыльной оперы" и снова повесил голову. — Здорово! Просто круто! Как я поведу одной рукой? У меня ручная коробка передач. — Я сяду за руль. — А ваша машина? Вы ведь на машине? — Мою машину никто не собирается эвакуировать. Ну же. Пошли. Давай ключи. Ворча, Камерон достал из левого переднего кармана джинсов ключи и бросил мне. С несчастным видом проскользнул на пассажирское сиденье, пока я крепко привязывала крышку багажника, чтобы та не открылась из-за сломанного замка. Справившись, забралась на водительское сиденье. Через пять минут мы были у будки оплаты. — Билет? Я взглянула на Кэма. Он в ответ пожал плечами. — Потерял. — Если потеряли билет, платите по полной — двадцать долларов. Я протянула двадцатку и попросила квитанцию. Через квартал мимо нас промчался буксир. Я припарковала машину у виадука и повернулась к Камерону. — Оставайся здесь, а я пойду за своим авто. Не хотелось бы снова за тобой бегать. — Я буду ждать, — вздохнул он. — Обещаю. Я вышла, забрав ключи, и вернулась в гараж. Мужчина в будке оплаты странно посмотрел на меня, когда я подъехала к нему во второй раз. — Разве это не вы только что уехали? — Я. Пришлось отогнать машину младшего брата. Он так наклюкался, что едва на ногах стоит. Он хрюкнул и поднял голову, забирая деньги. — Квитанция тоже нужна? — Да. Он мне заплатит все до последнего цента. Служащий ухмыльнулся и вручил мне квитанцию. Я доехала и припарковалась рядом с «камаро» Камерона. Машина стояла на месте. Правда, Камерона, похоже, не было на переднем сиденье. — Камерон? — закричала я, оглядываясь. Нигде нет. В бешенстве скрежеща зубами, я уставилась на пассажирское сиденье. Что-то замерцало. Я глубоко вдохнула и присмотрелась внимательнее сквозь трепещущий край Мглы. Протянула руку и распахнула дверцу. Камерон выкатился на землю. — Эй! — закричал он, вскакивая. — Вы не должны меня видеть. Это мой лучший фокус! — Мне и не надо тебя видеть, только твою тень во Мгле. — Я больше не отбрасываю тени. — Отбрасываешь, просто надо знать, где смотреть. — Гм?.. — Не обращай внимания. Я тебя вижу. Но мне бы хотелось знать, отчего я вижу тебя в паранормальном мире? — Я же говорю — я вампир, — отрезал он. Опять это сияние. На сей раз я лучше подготовилась, и все равно ребра словно арктическим ветром протянуло. Теперь я присмотрелась к нему повнимательнее. Кожа бледная, не просто болезненная, а совсем восковая, глаза словно покрыты матовой пленкой, приглушающей живой фиолетовый цвет, который я ожидала увидеть, до нежно сиреневого. Улыбка выдавала жуткую правду: треугольные клыки торчали, десны ушли вверх. Я почуяла какой-то запах и едва не подавилась. — Боже, Кэм, у тебя щетки нет? — спросила я. — Трудновато увидеть себя в зеркало, знаете ли. — Я не про волосы, я про зубы. Он сконфуженно закрыл рот. — Ладно, а теперь поправь меня, если я ошибаюсь. Ты уже месяц спишь в машине, а по ночам слоняешься по скверу. — Главным образом. Вначале у меня было где жить, но потом меня вышвырнули. — В начале чего, Камерон? — У вас что-то с ушами? В начале моей вампирской саги. Я же таким не родился. — Я догадалась. Твои мать и сестра кажутся вполне нормальными. Так что случилось? — Нарвался на неприятности с одним мужиком. — Значит, теперь, срывая злость, запросто превращают в живой труп? — Не-ет, — протянул Камерон, словно разговаривал ступицей. Постоял с мрачным видом, потом огляделся. — Может, уедем отсюда? Мне как-то неуютно на виду. При этих его словах я вспомнила, как часто в последнее время мне казалось, что за мной наблюдают. — Можно перебраться в мой офис. Он недалеко, твою машину припаркуем поблизости. Камерон неохотно кивнул, и мы оба забрались обратно в «камаро». Я поехала к зданию своего офиса, изо всех сил сосредоточиваясь на том, чтобы выглядеть спокойно и думать быстро. Мы остановились, я провела Камерона в офис, игнорируя сигнализацию. — Слушай, — начала я, сидя за столом. — Вначале я займусь твоими насущными проблемами, потом разгребем остальное, но так или иначе тебе придется рассказать мне все. Камерон упал на стул для клиентов. — Ладно. — Я так понимаю, ты чего-то опасаешься, раз не хочешь жить в своей квартире, да? — Верно. Я боялся, что пострадает РК. Сразу после сна я страшно голоден и едва себя контролирую. Я сузила глаза. — Голоден. А сейчас как? Внутренний голос что-то невнятно затараторил, но у меня не было времени к нему прислушиваться. — Не особо хорошо. Те двое меня разбудили. — Мило. Я ради тебя вены резать не буду. Что еще можно сделать? Что ты обычно делаешь? — Ну, — пробурчал он, глядя в пол. — Ловлю крыс. Иногда. — Что? — Крыс, — повторил он, глядя куда угодно, только не мне в глаза. — Я часто ем крыс. — Звучит отвратительно. — Да, приятного мало, но, по-моему, лучше так, чем нападать на кого-нибудь из-за угла. Когда толпа в баре хорошенько набирается, я обрабатываю пьяных. Обычно мне кто-нибудь да помогает. Я открыла рот спросить, потом решила, что пока не хочу знать ответ. Камерон заметил, как я качаю головой, и облегченно вздохнул. — История длинная и мерзкая, — сказал он. — Представляю. Кстати, похоже, у тебя сломана машина. Это плохо? — Да. Понимаете, я в ней сплю. — Спишь в багажнике? — Там темно, хорошо, и копы не достают. К тому же в багажнике моя земля. — Земля? — Вы разве не слышали о родной земле? — Нет. Что за земля? — Вампир должен каждый день спать в родной земле. Или хотя бы рядом с ней. — Почему? — Не знаю. Мне так сказали. — Пытался когда-нибудь спать без нее? — Нет. Боюсь. Вдруг сморщусь или еще что? Жизнь у меня не сахар — или не-жизнь, если хотите, — но она моя, и я не собираюсь ее терять в ближайшее время, если вы не против. — Кажется, тебе надо остановиться в более надежном месте. — Что предложите? Местный морг? — Нет. Дай мне ключи от машины. — Зачем? — спросил он, снова доставая ключи. — Я позабочусь о ней, пока ты найдешь себе что-нибудь поесть. Кроме того, так ты точно вернешься назад. — Вы не очень-то доверчивы, — проворчал Камерон, отдавая мне ключи и поднимаясь. — Мне по работе положено, — ответила я. — Теперь иди и делай что должен, только чтобы я потом не слышала ни о каких правонарушениях. — Да, мэм, — ответил он, шутливо отдав честь, и строевым шагом покинул кабинет. Я сбросила сообщение Квинтону. Меньше чем через минуту он перезвонил. — Привет, Харпер. Я слышала, как он улыбается. — Что я могу для тебя сделать? — У меня дурацкая ситуация, надо какую-нибудь сигнализацию на машину, срочно. — Подождать никак нельзя? — Нельзя. Совсем. — Что конкретно нужно? — Блокировка зажигания, много шума, включение и отключение из багажника, повышенная безопасность самого багажника. — Багажника? — Не спрашивай. Или может хватить какой-нибудь ручки, чтобы открывать багажник изнутри, и ремонта замка. — Что за машина? — "Шеви-камаро" шестьдесят седьмого года. — Я сейчас соберусь и буду у тебя через пару минут. Устроит? — Да. Спасибо. — Для тебя всегда пожалуйста. Квинтон пришел раньше Камерона. Я отвела его на стоянку. — Милая машинка. Кто такой Кэм? — Владелец. Он в беде и беспокоится за машину. Думаю, он в ней жил. Он прячется в багажнике от полиции — поэтому нужна ручка и кнопка для включения-выключения сигнализации. — Твой друг собирается сидеть в багажнике при включенной сигнализации? — Думаю, да. Квинтон закатил глаза и сдул с лица прядь волос. — Это будет чуть труднее. Может занять больше времени, чем я рассчитывал. — Сколько? — спросил Кэм, нарисовавшись у меня за спиной. Я резко повернулась и зло глянула на него. Квинтон только моргнул. Молчание затягивалось. Ребята пялились друг на друга. — Эй, прекратите, — сказала я. — Камерон — владелец машины. Кэм, это Квинтон. Он повесит на «камаро» сигнализацию, чтобы тебе было спокойнее. Что-то не так? Я перевела взгляд с одного на другого. Оба пожали плечами. — Хорошо. Мне надо пригнать свою машину. Камерон, пойдешь со мной. Потом поговорим у меня в кабинете. Квинтон, если что-то понадобится, зайди наверх и постучись к нам. Я развернулась и пошла прочь. В состоянии закипающего чайника игнорировать дискомфорт от мглистого присутствия Камерона было легче. Чтобы подогнать «ровер» и вернуть Камерона в офис, понадобилось всего несколько минут. Я держала свой норов на медленном огне. — Ладно, — начала я, снова усаживаясь. — О машине позаботились. Теперь разберемся с остальными неприятностями. Камерон уставился на свои руки, сцепленные в замок на коленях. Вздохнул с отвращением. — Да уж, неприятности — не то слово. — Могло быть и хуже. Почему ты никому не дал знать? — Вначале я думал, что просто… заболел. Не верил во всю эту чушь про вампиров. Думал, подхватил какую-то жуткую заразу, и решил пойти к врачу, если не выздоровею в ближайшее время. Когда я понял, что со мной — то есть поверил, — ударился в панику. — По-моему, ты уже освоился. Мог бы позвонить маме, чтобы в панику не ударилась она. Мне тут же захотелось прибить себя за шаблонную фразу. — И что бы я сказал? "Привет, ма. Извини, я не приду на день рождения, я вампир и не хочу, чтобы ты расстроилась, если я укушу кого-то из гостей"? — Как насчет: "Я заболел, но скоро поправлюсь и навещу тебя"? Камерон снова вздохнул и еще больше повесил голову. — Наверное, не догадался. Но я не ведаю, что творю. Вампир из меня не очень. — Хочешь сказать, полноценными вампирами не просыпаются одной прекрасной ночью? — Точно. Обычно рядом есть кто-то, кто о тебе заботится, учит, пока ты не станешь самостоятельным. — И что же случилось с твоим… учителем? Камерон съежился. — Он меня вышвырнул, — прошептал он. Будь я мультяшкой, моя нижняя челюсть ударилась бы о деревянную крышку стола. Камерон заерзал на стуле и украдкой взглянул на меня. Я зажмурилась и стерла удивление с лица. — Вышвырнул? — переспросила я, пересохшее горло засипело. Сглотнула и продолжила: — Почему? — Он сказал… Он не… Я не хотел… Я… — Камерон в отчаянии зарылся лицом в ладони. — Я так не могу! — взвыл он. — Меня тошнит от этого! Я не засмеялась. Встала, подошла успокоить Камерона и положила руку на его плечо… чтобы тут же провалиться во Мглу. Я не могла дышать. Мне было холодно, я замерзала, падала, скользила сквозь нечто извивающееся, просачивающееся, вдавливающееся в меня. Черный холод. Камерон поднял голову и посмотрел сквозь меня острым как бритва взглядом. Я отдернула руку от пылающего холодного жара, мертво-живой плоти… И попятилась, наткнулась на стол, задыхаясь, тяжело села на него. — Что случилось? — спросил Камерон, вскакивая, чтобы помочь мне. Я толкнула воздух между нами. — Не трогай меня! Камерон шарахнулся как от удара, прижимая руки к груди. Я тяжело дышала, пытаясь вернуть хоть какое-то подобие спокойствия. — Я… я такого не ожидала. Я распрямилась и вымучила улыбку. — Что произошло? Вы в порядке? Вы… мигали. — Камерон вглядывался в меня, склонив голову набок. — Что вы такое? — спросил он, отступая на шаг. Я рассмеялась. — Ты меня боишься? Я провела рукой по своему телу. — Посмотри на меня — бывшая танцовщица со «стрелкой» на чулке и в порванной блузке. С чего тебе меня бояться? Ты вампир, преступивший границу смерти. А я кто? — Вы… вы кто-то… не знаю. Вы… вы больше здесь, чем остальные. — Я больше где-то. Слушай, Камерон, давай я поведаю тебе свою страшную тайну, а потом ты мне свою. Идет? |
||
|