Глава 14. Тайники храма Святого Кёра

От караульного помещения вел только один коридор, освещенный как праздничное дерево. Масляные светильники — довольно красивые чаши, изображающие фантастических существ — были развешены на всем его протяжении. Они резко контрастировали с грязной серостью стен и древними перекрытиями, редко встречались безынтересные картины. В конце коридор круто поворачивал налево, там, как предполагал Галент, должны располагаться кельи.

Вор, вынул клинок из ножен и крадучись пошел по коридору. Лысый ковер на полу лишь слегка заглушал шаги, но послушников в более тяжелой обувке Галент мог услышать раньше, чем они его. Дойдя до поворота, Галент выглянул из-за угла и осмотрелся. Делая крутой поворот, коридор шел дальше, и там действительно находились кельи.

Галент кивнул и улыбнулся.

Освещение у дверей было хуже. Как-никак, у церковников сон час, но все равно тень была слишком жиденькой для воровской работы. Даже Галент не мог в ней скрыться.

Вор скользнул в коридор. Проходя мимо очередной двери, он задерживал дыхание. Кое-где слышался храп, поскрипывание кроватей, другие шумы, напоминающие о казармах, тюрьмах или того хуже — работных домах. Галент двигался осторожно, как мог, но он не мог предсказать, когда натолкнется на неприятность.

Неприятность не заставила себя долго ждать.

Оставалось пройти всего несколько метров до лестницы, как Галент услышал шаркающие шаги в келье впереди. Проснувшийся человек, судя по приближающемуся звуку, как раз намеревался выйти. Галент застыл и завертел головой, ища, куда можно было слинять. Укрыться негде — потолок заделан рассохшимися панелями, балок не было, стены не имели ниш, теней не сыскать. Оставалось только спрятаться под ковер, что было бы форменной глупостью.

Порывисто Галент отпрыгнул назад и дернул ручку ближайшей двери. Она была закрыта, на засов. Тихонько выругавшись, Галент устремился к другой. Та же ситуация. Взяв удобнее нож, вор остановился и повернулся. Не имело смысла двигаться, проснувшийся монах уже открывал дверь, еще секунда, может две, и два одиночества встретятся. Галент прикинул план побега. В принципе, путь назад был открыт, если его заметят, то он сможет убежать. Но как же ему не хотелось этого делать!

Последняя безумная надежда — Галент послюнявил пальцы и затушил два светильника. Тень уплотнилась, дверь открылась, и из кельи вышел щурящийся монах. Он двинулся в противоположную от Галента сторону и даже не обратил внимания, что несколько светильников потухли. Вор подумал, что зря дергался, этот парень в любом случае не обратил бы на постороннего внимания.

Выдохнув сквозь зубы, Галент пошел следом за послушником, который даже не потрудился закрыть за собой дверь. Вор проводил проснувшегося до уборной и прошмыгнул дальше к лестнице.

"Чтоб ты мучался каждый раз, когда мочишься" — пожелал Галент ему.

Эти мгновения стоили нескольких лет жизни вору, но чего обманывать, он был рад этому. Не потери жизненных годов, а самому ощущению. Еще никогда прежде ему не приходилось так остро чувствовать жизнь.

Только оказавшись на грани, поставив на кон свою жизнь, Галент смог испытать удовольствие от существования в этом мире. Возможно, в этом и было его счастье.

Дальше от уборных находилась лестница, ведущая на второй этаж. Она — вот уж удивительно — не была освещена, и вор смог перевести дух, сидя под пролетом.

"Что нужно для счастья? Немного темноты и старой нетронутой пыли" — Галент хмыкнул и вылез из укрытия.

Епископ жил на втором этаже, это было вполне логично, в духе высшего духовенства. "Высшие" всегда старались забраться повыше. Наверняка его неплохо охраняли, но Галента это уже не волновало. Он готов был выступить хоть против целого полка стрелков! В воображении, конечно, только там.

Лестница оказалась до жути скрипучей, старой и узкой. Не одна тысяча ног прошла этими ступеньками, а менять их никто не собирался. Как бы Галент не старался, он не мог прокрасться совершенно бесшумно. Плюнув, вор просто поднялся наверх, быстро миновал окно, которое заливало лестничный пролет светом — танцующие в луче пылинки походили на светлячков.

Второй этаж не освещался, похоже, священники не любили спать при свечах. Не боялись они темноты, пока что. А может, близость источника света навевала на них уныние, свои темные мыслишки церковники доверяли только тьме. Что ж, Галент вполне мог сойти за эмиссара темноты, ему можно доверить любые тайны. И золото.

Епископ поселился в левом конце коридора, как можно дальше от кухни. Запашок, как уже заметил Галент, в поварне и рядом с ней стоял прескверный, отвлекающий от великомудрых дум. Направо от лестницы располагались кельи "среднего класса" церковного общества, по крайней мере, Галент мог смело утверждать это. Повадки бывших коллег он знал слишком хорошо, патриархальная власть, жесткая иерархия, борьба за место — все это было атрибутами религии Города.

Галент направился налево, поглядывая по сторонам. Качество жизни росло по мере приближения к покоям епископа — драный ковер на полу постепенно сменился ворсистым произведением искусства, оформление стен стало богаче: появились драпировки, созданные умелыми мастерицами; потолочные панели недавно заменили. В общем, аскезой тут и не пахло. Галент усмехнулся и ножом изуродовал одну из картин, изображающую слащавое безумие религии. Ну, не мог вор пройти мимо ненавистных ему образов.

Вскоре коридор привел вора к хорошо охраняемым покоям главы храма. Двери в епископские хоромы походили на ворота в рай — большие, массивные с резными изображениями святых ликов и благих символов. Резчик не скупился на детали, он сумел изобразить большинство сюжетов, которые фигурировали в писании.

"Не устроить ли и тут пожар?" — промелькнула у Галента мысль.

Но это было бы неумно, он же не поджигатель, он теперь вор. А воры работают тихо, либо знакомятся с палачами.

Важнее всего было то, что двери охраняла пятерка вооруженных воинов. Принять их за монахов мог бы только самый наивный прихожанин. Конечно, они, скорее всего, числились послушниками, но наружность выдавала в них строевую выучку. Пятеро стражей наверняка прошли армейскую школу и теперь сторожили покой церковника. Справиться с ними Галент не мог при всем желании. Он не был таким уж умелым фехтовальщиком, да и габаритами был раза в два меньше каждого охранника…

У вора были бомбы и маленькая баночка с усыпляющим газом, но ни то, ни другое не могло помочь. Охранники стояли цепью вдоль стены, а не кучей, как те идиоты на воротах.

Галент присел на корточки, чтобы его не заметили, и задумался.

Стоило благодарить жадного епископа за то, что он создал столь много теней на этаже. Вору было где скрыться. Сами же ворота к цели освещались электрическими светильниками с плафонами из толстого стекла.

От такого света у охранников наверняка болят глаза после дежурства.

Стоило учесть и то, что у епископа в запасе могли быть еще козыри. Например, полк стрелков. Если это было так, то, скорее всего, воины отдыхали где-то поблизости. Прикормленных бойцовых псов обычно держат под рукой, иначе зачем их вообще содержать.

Галенту не оставалось ничего другого, кроме как поискать иной путь к епископу. Можно было вообще плюнуть и сразу же отправиться на поиски Фернаса, но вор не хотел отступать. Кроме сдержанности и хладнокровия он обладал еще невиданным упрямством. Поэтому ему удалось выжить в монастыре.

К епископу можно было пробраться иным путем, стоило всего лишь отыскать его.

Галент осмотрел потолок, но там не оказалось никаких удобных для него лазов или вентиляционных отдушин. Зачем бы они вообще тут нужны были? Ни в стенах, ни в полу тоже не было ничего подобного. Это здание строили для жилья, а не для тренировки воровских навыков. Оставалась только крыша — самый очевидный вариант. Галент припомнил, что примерно над покоями епископа находился дымоход. Но вот незадача — из него шел дым, значит, в камине разожгли огонь. Небольшая мелочь, но Галент не горел желанием сунуть задницу в пламя.

"Но есть же снег" — подумал он, но все же решил обследовать этаж.

Направо от лестницы располагалась канцелярия епископства. Галент потратил с полчаса на изучение бумаг и писем. Пустая трата времени… Кое-что он все же нашел, например, упоминание о том, где хранились пожертвования. А что такое пожертвования храму, который располагался в богатом районе? Само собой это означало твердую, легко конвертируемую в товары добычу! И располагалась казна где-то поблизости, за епископскими покоями.

И наверняка сундук с добром охраняла толпа вооруженных до зубов стражей. Старый епископ показал себя неплохим параноиком, в письмах Галент вычитал, что он недавно решил увеличить штат охраны. Не скупясь на оплату, конечно же.

— Они тебе не помогут, — уверенно прошептал Галент.

Чтобы пробраться в покои епископа, он решился пойти на риск и забраться в дымоход. Смешно будет, если он там застрянет или обгорит.

Галент не пришлось искать путь на чердак, достаточно было выбраться в окно, смотрящее на стену. Водосток находился рядом, оставалось только подтянуться, чтобы оказаться на крыше. Руки в перчатках ужасно скользили, вору пришлось их снять и, обжигая пальцы об ледяной металл, уже так лезть на крышу. Сапоги он снимать не решился, это было бы слишком.

Опоры практически не было, но Галент, балансируя буквально на волоске — водосток под его весом прогибался — все же ступил на черепичное покрытие крыши. Шум, похоже, никто не заметил. Стоять было невозможно, Галент лежал на животе, соображая, как поступить дальше. Как бы вор не пытался найти подход к этой поверхности, он его не видел. Кругом лед, покрывающий черепицу, и только. Казалось, сама надежда не способна пробраться тут.

Галент вбил клинок впереди, чтобы использовать его как опору. Если нельзя было идти, он вполне мог ползти, помогая себе оружием. Лед не так прочен, как металл, а черепицу легко оторвать и сделать удобную выемку-опору. Это занимало много времени. Галент следил, чтобы вниз ничего не падало, и полз дальше. Лишний шум мог привлечь внимание охраны, как это уже случилось.

Нужная труба была по левую руку, ниже конька. Галент отчаянно работал руками и ногами, холодная поверхность обжигала. Одежда мало защищала, но вор терпел, иначе его предприятие было обречено на провал. Тем более эта прогулка по замерзшей крыше ничем не отличалась от жизни в ледяной башне. Галент не любил холод, так как от него невозможно было отвязаться. Эта стихия так и норовила добраться до человека, она буквально навязывала ему свою "дружбу". Галент особенно страдал от внимания морозов. Если бы не природная выносливость, он давно бы зачах от постоянных простуд.

Не случайно, что среди братьев-монахов так распространена чахотка.

В промозглом воздухе Города, отравляемом морским дыханием и испражнениями фабрик, человек особенно подвержен угрозам внешней среды. Весной и летом это постоянные вспышки эпидемий, а осенью и зимой — он самый — холод.

Галент полз и ругался сквозь зубы. Ругань чуть отвлекала от тяжелых ударов ветра, от впивающихся в кожу зубов льда. Вору казалось, что его насилует какой-то огромный, тяжелый ледяной как адовы пустоши демон. Это существо из бездны норовило утащить человечишку в свои покои, сотворенные из вмерзших в лед мертвецов: из их костей был фундамент, из их волос — ткани, из кожи — ковры и занавеси. Куда девались остальные части человеческого тела, автор "Демонологии" умалчивал, наверное, сам не знал точно.

Из чистого упрямства продолжал двигаться Галент, любой другой бы давно бросил это дело, вернулся в теплые комнаты и сдался на милость охраны. Все лучше, чем коротать ночь с ледяным демоном, от чьего дыхания внутренности покрываются инеем.

Одна мысль о поражении подстегнула вора. Он быстрее начал передвигать конечностями, его руки впивались в опору с цепкостью акульих челюстей. Галент получал извращенное удовольствие, подвергая себя испытаниям. Он мстил Церкви одним своим стремлением добраться до конька, а затем и до дымохода. Он мстил всем тем аскетам, всем извращенцам, бичевавшим себя, потому что они не так поняли тридцать второй стих двенадцатой книги Писания. Или какой другой стих, не важно. Галент мстил себе за то, что позволял столько времени существовать Церкви, за то, что был частью ее. Эта извращенная месть разогревала его, заставляла двигаться не смотря на ледяные руки, желающие удержать его на месте.

Если когда-нибудь вору удастся победить Церковь и о его героизме узнают горожане, этот путь "не смотря на холод" станет памятником его.

Но на такое, конечно, не стоило рассчитывать. Кто же станет назначать вора героем? Это было бы слишком даже для столь безумного общества, которое обитало в Городе.

"Надо вести дневник, чтобы инквизиции потом было что публично сжигать на площади" — подумал Галент и посмеялся кашлем.

Последний рывок почти лишил вора сил, но он сумел забраться на вершину своей горы. Галент вцепился обледеневшими пальцами в железную оковку конька и выдохнул. Только сейчас он почувствовал сколь дорого стоит гордость. Он добрался до дымохода, но у него уже не оставалось сил, чтобы продолжить путь. Единственное, что заставило его подняться на ноги, держась за теплые бока трубы, так это жар огня, находящегося где-то внизу. Где огонь, там нет холода, а это значит, что там хорошо. Галент чуть было не спрыгнул в дымоход, полуобморочная слабость затуманивала сознание.

Вор отпрянул от кирпичной трубы и чуть было не упал. Потеря равновесия на такой высоте, на такой поверхности могла означать только смерть. Либо вор расшибется об землю, либо переломает все кости тут и скатится вниз — опять же, на землю. Но этого не произошло, Галент дернулся вперед и вцепился в трубу. Он тяжело задышал, а страх вернул ему контроль над рассудком.

Угроза смерти всегда действовала отрезвляюще на умы.

— Тепло, тепло, тепло, — бормотал вор, обследуя трубу.

Она была старой, построенной давным-давно, когда Извилк еще не был жемчужиной в короне Города. Раствор, скрепляющий кирпичи, давно выветрился, лишь в самой толще камня он сохранился и держал всю конструкции. Галента это не тревожило, наоборот, широкие щели между кирпичами давали ему возможность безопасно забраться в дымоход.

Галент вбил крючья кошки в щель, привязал к ней веревку, а затем принялся откалывать куски льда от черепицы. Работа чуть разогрела вора, а близость тепла манила, лучше всех искушений. Собрав достаточно льда, он начал сбрасывать куски в дымоход. Понемногу, чтобы не привлекать внимания.

Пару минут спустя Галент заглянул в дымоход и убедился, что тяги нет, огонь был погашен. Он сбросил веревку в трубы и забрался следом. Спускаться по кривой трубе дымохода мог только очень гибкий и худой человек. Галента без возражений приняли бы в гильдию трубочистов.

Дымоход давно не чистили, так что из камина вор выбрался похожим на настоящего трубочиста.

"Зато, если поймают, могу их убедить, что работал — трубы чистил, меня и отпустят" — подумал вор.

Угли и камень в камине жгли подошвы сапог и кисти рук, но это было даже приятно, особенно после развратных объятий ветра и жгучих поцелуев льда. Галент выбрался из камина, чтобы не портить обувку, но остался возле него. Он отогревался и осматривался одновременно.

Комната, в которой оказался вор, была чем-то вроде приемной епископа. Слуга как раз спал на тахте рядом, возле камина. Он следил за тем, чтобы в помещении было тепло, и готов был вскочить по первому требованию хозяина. Колокольчик как раз над головой спящего слуги располагался. Галент перерезал проволоку, придерживая кончиками пальцев юбку колокола. Пусть теперь епископ попробует подергать свои ниточки, марионетки все равно не услышат.

Кроме того, в комнате было несколько шкафов, заполненных свитками и бумагами. Слуга, очевидно, исполнял роль секретаря. Имелся так же большой, представительный стол, который в темноте больше походил на темное пятно. Рассмотреть, что было на нем, его ящики, Галент не мог. Дверь в спальню епископа располагалась напротив стола, освещенная звездным светом из окна.

Галент направился к двери, но остановился и пристальней осмотрел слугу. У того, к сожалению, не оказалось ключей. Впрочем, как оказалось, дверь в епископские покои не закрывалась на замок. Там был засов, закрывающий дверь изнутри. Галент присел на корточки возле входа в спальню.

Засов был проблемой, его нечем было спилить, он фиксировался изнутри на задвижку, так что и поддеть его невозможно. У Галента была взрывчатка, но проще уж перерезать себе горло, чем так привлекать внимание стражи.

Галент обернулся и всмотрелся в лицо немолодого слуги. Забавная мысль пришла ему на ум, довольно рисковая, но дельная мысль. Галент вернулся назад к камину, пробрался в пространство между тахтой и стеной. Он находился в самом темном углу комнаты, в самом безопасном месте. Даже если слуга зажжет огонь, он не заметит вора.

Слуга должен был проснуться! Проснуться и позвать епископа, но требовать от него этого нельзя. Он просто позовет стражу, даже угроза смерти не напугает его. Необходимо, чтобы сам епископ позвал слугу. Но как это сделать? Конечно же, позвонить в колокол!

Что Галент, усмехаясь, и сделал.

Острием ножа он стукнул по медной юбке колокола. Раздался звон. Слуга тут же вскочил на ноги, он еще не успел открыть глаза, как его тело среагировало. Хорошая дрессировка, отметил про себя Галент и вжался в стену. Слуга мгновенно проснулся, зашарил в потемках по столу, ища свечу и спички. Слуга зажег огонь и поспешил к двери в спальню. Он даже не обратил внимания на потушенный огонь в камине, так спешил вылизать седалище своего хозяина.

Галент, скорчившись в своем укрытии, наблюдал за происходящим.

Слуга подошел к двери и осторожно, боязливо постучал в нее. Его робость не мало позабавила вора, он бы был более наглым на месте этого раба. Но, похоже, это было нормально для слуги, свою свободу он променял на мнимое благополучие. А что? Теплое место на коврике, сносная еда, работа, занимающая все внимание — что еще нужно человеку. Это Галент по крышам лазает, отмораживая себе все конечности. Нормальные же люди нашли свою нишу в жизни и преспокойно существуют, не думая ни о чем.

Слуга, не дождавшись разрешения войти, постучал чуть громче. Опять тишина, епископ спал и не замечал комариного писка своего прислужника.

— Господин? — тихонько, прижавшись лицом к двери, обратился слуга. — Вы звали, господин?

Епископ не просыпался, слуга усомнился, что слышал звон. Его колебания было прекрасно видно, Галент даже выругался про себя, что не учел нерешительности слуги. Сейчас он вернется к лежанке и ляжет спать, прислушиваясь к тишине вокруг, ему ведь послышался этот звон, а как же иначе!

Слуга отступил от двери и набрал воздух в легкие, собираясь затушить свечу. Галент, вытянувшись из укрытия, снова ударил по колокольчику. Звон заставил слугу дернуться и буквально повиснуть на двери. Что он мог подумать? Либо его хозяину плохо, либо он сошел с ума.

Галент только сейчас понял свою ошибку, ведь этот парень не будет канючить у двери, зовя хозяина. Он поднимет такой шум, что в комнату сбежится вся стража с этажа!

— Господин! Господин! Что с вами?! — прокричал слуга, как и ожидал Галент.

Вор дернулся было к спасительному дымоходу, но слуга уже повернулся в его сторону и заорал:

— Сюда! Епископу плохо!

В комнату через пару мгновений ворвались стражи, дежурившие у двери. Их было двое, остальные остались дежурить у входа. Из распахнутой настежь двери лился яркий ненастоящий свет, клинком разрубивший комнату на три части. Даже если бы Галент рискнул прокрасться у них под носом, его все равно заметили бы. Он не успеет даже голову сунуть в камин, как его схватят! Вор направил острие клинка в сторону вошедших, достал бомбу с зажигалкой. Если дело дойдет до драки, то двоих он точно укокошит! Дорого продать свою жизнь и с честью погибнуть в схватке — к этому приготовился вор.

Его сердце безумно колотилось, пытаясь вырваться наружу и сбежать от опасностей жизни. Разум был спокоен и собран, руки твердо держали оружие. Внезапность, убьет двоих, остальных же Галент успеет покалечить.

— Что тут у вас? — просипело нечто из спальни епископа.

— Господин! Вы в порядке?!

— Ну, еще бы, что во имя Света у вас тут творится. Чего орете посреди ночи?

Епископ был явно недоволен и собирался карать. Слуга вжал голову в плечи, ведь эта кара падет на него. Радость от осознания, что с кормильцем все хорошо, и страх за свою шкуру смешались в нем. Галент же обрадовался, что сможет прикончить и церковного иерарха. Тот уже шлепал босыми ногами к двери.

Отворив дверь, епископ явился во всей красе — старый, иссохший от времени человек, больше похожий на скелет из анатомического университета. Одет он был в ночную рубаху, на голове смешной колпак. Галент знал епископа, пусть только в лицо. О характере же священника он ничего сказать не мог, но, судя по всему, тот был весьма сварливым малым, к тому же мающимся бессонницей. Святой отец принялся отсчитывать слугу, стража в это время скрылась от греха. Виноват был только слуга, он не пытался оправдываться, лишь сказал, что ему послышался звон колокола.

Епископ получал истинное удовольствие, поучая своего раба. "Неужели за всю жизнь это занятие не наскучило ему" — думал Галент. Но старик умело отсчитывал провинившегося и не спешил заканчивать, вору даже стало совестно, что он подставил парня. Но… все же его задумка удалась — дверь была открыта, оставалось дождаться удачного момента, чтобы оглушить или прикончить одного, а второго запихнуть в спальню и не дать сказать ни слова.

Вор усмехнулся, внимательно следя за слугой и его хозяином.

Выговорившись, епископ наказал слуге не дожидаться утра и приниматься за работу. Сам же он попробует снова заснуть, Галент надеялся, что поспать тому не удастся.

Слуга смиренно согласился и, поставив свечу на стол, направился к выходу. Старик проводил его взглядом, тяжело вздохнул и повернулся.

Идеальный момент.

Галент как кот прыгнул вперед, приземлился на ковер, заглушивший звук его приземления, и прокрался следом за епископом в его спальню. Слуга в это время что-то втолковывал охранникам, срывая злобу на них. Галенту не составило труда проскользнуть мимо священника, дать ему закрыть за собой дверь, задвинуть засов и набросить на него предохранительную скобу.

Епископ что-то тихонько бормотал себе под нос, закрываясь в спальне. Секундой позже он заметил Галента. Удивление его было столь огромно, что он даже не стал кричать. Вор прыгнул на старика и повалил его на холодный пол, ковров тут не было, так что падение вышло болезненным для обоих и шумным, но слуга не услышал. Зажав епископу рот, Галент несколько раз ударил его по голове. Старик затих.

Поднявшись на ноги, вор перетащил тело на кровать и связал его простыней, от которой воняло болезнью и мочой.

— Да у тебя еще и недержание, друг ты мой? — бурчал Галент. — Ничего, сейчас ты еще и обосрешься.

Старик застонал, приходя в себя, так что Галенту потребовался нож. Пришло время дипломатии, а сталь в этом деле была лучшим союзником.

— Привет, узнаешь меня? — вор стянул с лица маску и нажал острием клинка на горло епископа. — Сам знаешь, я парень нервный, так что проткну тебя сразу, как пискнешь. Понял? Моргни, если понял.

Епископ моргнул. Он с ужасом смотрел в глаза еретику, объявившему войну Церкви. Безумец был в его спальне, был там, куда имели право входить всего десять людей из храмовой обслуги! Как такое могло быть?! Старик бы расплакался, если бы страх не сжал его горло.

— Хорошо, что ты меня понял, — продолжал Галент.

Его шепот был подобен шелесту вынимаемого из ножен меча. Епископ как услышал, так сразу и обмочился. Галент еще не заметил этого, так что не мог посмеяться над немощью своего поверженного врага.

— Раз понял, то условимся — я задаю вопросы, ты, соответственно, отвечаешь мне. Но очень, очень тихо! Иначе, моя рука дрогнет. И тогда ты не будешь лапать мальчиков в своей кроватке. Ты же не хочешь расстаться с последним удовольствием своей никчемной жизни? Моргни, если понял, и мы начнем с тобой диалог.

Епископ моргнул.

— Вот и славно. Первый вопрос — где Фернас? — Галент чуть ослабил нажим, чтобы епископ смог говорить. — Не забывай, что мы условились говорить тихо.

— Фернас? Он в дальнем крыле здания, дальше по коридору, — дрожащим голосом ответил старик. — Там пройти по хорам… комната инквизитора в конце.

— Славно, умный ты малый, я знал это! Он один там? Охрана?

— Нет, один.

— По ночам он спит, молится, мастурбирует, читает труды еретиков, занимается проституцией, что?!

— Ничего, не знаю, правда, не знаю, думаю, что спит, света не бывает в его комнате.

— Славно, славно…

Галент расслышал, как вернулся слуга и напомнил епископу о молчании. Кровопускание выдавило из старика две слезинки, он не хотел умирать, особенно обмочившись в своей постели, когда отряд обученных охранников буквально за дверью. Это слишком нелепо!

— Тихо, только тихо, — прошептал Галент, водя лезвием по шее старика. — Следующий вопрос — где храните деньги? Храмовая касса где?

— Комната дальше по коридору, через две двери от моей, налево. Там в сейфе.

— О, сейф, это интересно. Как его открыть ты мне скажешь, мы же нашли общий язык, да?

— С-скажу, там секретный замок под картиной.

Старик замолчал, так что Галенту пришлось задать наводящий вопрос, помогая себе методами силовой дипломатии:

— Какая картина?!

— Она там одна! Ключ у меня, вон на…

— Тише, выродок! — Галент зажал рот епископу и ударил его кулаком в чахлую грудь.

Старик застонал и расплакался, он выглядел жалко. Но Галента не растрогала умилительная сцена рыдания епископа, он знал цену этим слезам. Скольких людей инквизиция загубила? А ведь они так же рыдали, молили о пощаде, но палачи были непреклонны. Теперь же круг замкнулся, пора было гидре лишиться одной из голов.

— Заткнись, или я тебе ухо отрежу! — Галент предварил свою угрозу кровопусканием.

От ужаса жертва впала в ступор, да такой, что Галент никак не мог заставить старика очнуться. Плюнув, вор вонзил свой клинок в черное епископское сердце. От старика добиться чего-то было невозможно, а рыдания могли привлечь внимание слуги.

Вытерев клинок о простыню, вор принялся обыскивать комнату. Искал он как всегда компромат, ценности и чего-нибудь для души.

У такого богатого человека просто обязательно найдутся игрушки, способные порадовать вора!

Епископ не чурался наслаждений, так что в его спальне Галент нашел много интересного. И не срамные книги привлекли его внимание, а вещества, ввергающие разум в темницы забвения. Их обычно используют как болеутоляющие. Возможно, что старик принимал их как лекарства, чтобы забыть о своей старости, о немощи тела, но вскоре пристрастился к наркотику. Опия было достаточно, чтобы отравить целый взвод солдат, а не только доживающего последние годы человека.

— Не размениваешься по мелочам, да? — спросил Галент у мертвеца.

Тот не ответил.

Немного яда Галент взял себе, ему говорили, что с его помощью можно развязать язык любому. Главное умеючи подобрать дозу и задавать правильные вопросы, запутывающие полусонный разум. Это могло пригодиться для воровской работы. Тем более наркотик можно было использовать как болеутоляющие. Галент не сомневался, что это свойство опия ему точно пригодится. И возможно, что именно сегодня. Работа явно не задалась, Галент переоценил свои силы.

Остальной порошок Галент заботливо рассыпал по постели, пусть мертвец порадуется, он ведь столько денег потратил на это. Вор не пытался скрыть преступление, он просто издевался над бывшими мучителями. Какой шок будет у храмовников, когда они обнаружат своего любимого повелителя в таком виде. Слухи пойдут точно, охранники не будут молчать. Все охранники любят почесать языком.

Галент усмехнулся, представляя последствия своих действий.

Он продолжил обыск и вскоре был вознагражден за старания. За сундуком, в незаметной нише был небольшой рычажок — от тайной комнаты, не иначе. Галент не смог справиться с искушением и опустил его. Хотя этот механизм вполне мог оказаться сигнализацией, кнопкой экстренного вызова толпы злобных инквизиторов или чего-нибудь подобного. Но нет, это был просто механизм, приводящий в действие скрытую дверь.

Стена, расположенная слева от кровати епископа, в пространстве между шкафом и тумбой, уползла в сторону. Абсолютно бесшумно, ею явно часто пользовались. Галент направился в открывшийся проход — еще одно искушение, с которым он не смог совладать.

Ход открывал путь в межстенное пространство, как убедился Галент, таким образом можно было попасть в соседнюю комнату. А эта комната оказалась как раз той, в которую он так хотел попасть. Комната сокровищ!

"Интересно, зачем епископу понадобился этот проход?" — подумал Галент и вернулся в спальню.

Допрашивать мертвого было бессмысленно, на все ответы могли ответить только его записи. Но Галент не стал копаться в бумагах. Зачем ему это? Время неумолимо уходило, а причины, побудившие старика сделать этот проход, разве они так важны? Скорее всего, он просто приворовывал из храмовой казны. Галент проникся уважением к коллеге, но ненадолго.

Нашлась и добыча — несколько кошелей с золотыми монетами — епископ не разменивался на мелочь. Галент, конечно же, пересыпал золотые к себе в сумку, и поморщился от довольно громкого звона.

"Наверняка будут греметь при ходьбе" — подумал он. — " Ну, да ладно"

Поверх монет вор положил ткань, это ненамного, но приглушило звон. Теперь уж можно было не опасаться, что он как скобарь будет шастать по коридорам.

Забрав ключи и разбросав бумаги епископа, вор покинул спальню. Тайную дверь он закрыл изнутри прохода, рычаг располагался на видном месте, так что пропустить его было невозможно. Пусть теперь гадают, каким образом вору удалось прирезать епископа и смыться незамеченным. Наверняка слугу посадят на кол к следующей ночи, но этого червя Галент не жалел.

Тайный ход был запылен, с потолка свешивалась паутина — она неприятно цеплялась за волосы и кожу вора. Из-за отсутствия света двигаться приходилось медленно, но вор не рискнул брать с собой свечу. Он явственно ощущал легкие прикосновения сквозняка, значит, в стенах были щели. А что заметнее всего в темной комнате? Конечно же источник света. Так что Галент решил не рисковать и двигаться в слепую, тем более, что кроме паутины ничто не препятствовало его пути. Ну, разве что, парочка крыс, сцепившиеся в сладострастном угаре, попали под сапог вора.

"Вот она изнанка святости" — подумал вор иронично. — "Под позолотой гнилое дерево скрывается"

Достигнув тупика, Галент обшарил все стены вокруг в поисках рычага. Вместо него нашлась кнопка, но она была такой пыльной, что вор не рискнул ее нажимать. Епископ часто ходил этим путем, а значит, пользовался механикой дверей. А почему же кнопка тогда покрыта слоем паутины?

Ответ был очевиден, если бы Галент не был таким подозрительным человеком, он обязательно нажал бы на кнопку. Скорее всего, она активировала сигнализацию или ловушку, что в любом случае грозило смертью вору. Что ж, на то они и тайные ходы, чтобы в них устраивали тайные ловушки. Галент не был особо удивлен.

Рычаг же располагался на уровне пола, в небольшой нише. Вор проклял все на свете, пока искал механизм. Крысы тут хорошо питались, потому что гадили они не хуже буйволов. Галент не надел перчатки, все равно его руки были в этой мерзкой паутине, а теперь и в крысином дерьме. Он не был брезгливым, но старался блюсти чистоту тела, не веря в святость грязи.

Потянув рычаг, вор открыл дверь в "сокровищницу". Стена бесшумно скользнула в сторону, автоматически зажегся газовый фонарь, щелкнул стопорный механизм. Галент отпрянул в тень, но свет не мог его выдать. В комнате никого не было, массивная дверь на выходе не имела щелей между косяками.

Никаких гор золота, алмазов, изумрудов, драгоценных фолиантов — ничего подобного вор не увидел, что и немудрено. Это было простое хранилище для денег, скромное даже. Решетка закрывала входную дверь, замок на ней был такой толстый и массивный, что к нему страшно было подходить. На замок смотрел подвешенный под потолком карабин — откроешь дверь, и твои внутренности станут декором стен. Неплохая защита. А раз есть хорошая охранная система, то будет и достойная награда за труды. Вор знал это, а значит, ему следовало быть внимательнее в поисках.

Никаких окон, никаких иных лазов или отдушин. Только тайный проход и решетка с дверью, ведущей в помещение охраны.

Тусклый свет газового фонаря слабо разгонял мрак, так что Галенту пришлось достать свечу и зажечь огонь.

— Так-то лучше, — пробормотал он, обходя комнату.

Картина и правда была только одна, на ней изображался самый банальный из всех церковных сюжетов — какой-то там архиепископ спасает граждан от лесных тварей. Банально и скучно, художники у церковников отличались отсутствием фантазии. За картиной находилась металлическая пластина с секретным механизмом, о котором говорил епископ, но вор не стал его трогать. Что мешало старику просто забыть предупредить посетителя о ловушках? Да ничего. Помогать вору, он не обязан был.

Достав отмычки, Галент обследовал внутренности механизма, который выглядел как простая замочная скважина. Внутри же не было ничего похожего на запорное устройство, какая-то липкая… да, липкая субстанция, в которую Галент пытался проникнуть. Вытащив отмычки, он пытался понять, во что влип. Но металл был чист, никаких следов.

— Занятно, — пробормотал он.

По-хорошему, следовало бы плюнуть и уйти, в его сумке достаточно золота, чтобы накормить всех бездомных Города. А это сотни тысяч голодных ртов! Но, естественно, вор не ушел.

Отступить сейчас, значило бы проиграть. Это его карточная партия, а козырей на руках у него было предостаточно. Нужно просто понять, что от него требовалось, чтобы найти тайник и облегчить его.

Среди ключей, которые Галент взял на время у епископа был точно такой, который проходил в замочную скважину странного механизма. Всовывать его туда, Галент не решился, эта штука внутри наверняка какая-то магическая.

"Хм, притащить тело этого хмыря? Может, она реагирует на него?" — подумал он.

Галент отказался от этого варианта, вполне могло оказаться, что субстанция почувствует смерть или кровь или… в общем, что епископ мертв. Тогда точно ловушка сработает.

— Наверняка этот ублюдок специально мне сказал про нее, чтобы я тут стоял всю ночь и думал — что делать, — проговорил Галент, размышляя вслух.

Вероятнее всего, что ловушка была встроена в механизм, но запустить-то его можно было и без использования ключа. Стены были из дерева, покрыты невзрачными обоями. Обои сорвать, стену разобрать — этим Галент и занялся, применяя весь свой опыт столярных работ. За пару минут он смог убрать несколько досок и найти провода, соединяющие механизм с тайником. Недолго думая, вор оборвал их и замкнул.

Искра, а затем и тихий вздох — открылся люк на уровне пола.

Не размыкая контакты, Галент заглянул в люк. Там была небольшая ниша, в которой лежал сундук. Совсем невзрачный сундук, но рядом с ним несколько увесистых холщовых мешков, которые буквально лопались от монет.

— Вот ты где, милая, а я тебя так искал. Что же ты пряталась от меня? — ласково обратился Галент к добыче и тихонько хохотнул.

Провода он перекрутил, чтобы контакты не размыкались, и поднес свечу к странному механизму, который должен был все это активировать. Прозрачный цилиндр выступал из стены, в нем находилась странная вязкая зеленоватая жидкость, которая, как оказалось, не липла ни к чему. К тому же, жидкость не вытекала из отверстий, она сохраняла свою форму. Галент не знал, что это за гадость и побоялся ее трогать. Она постоянно текла, медленно перемещалась в цилиндре, казалась живой и дышащей. Это даже завораживало.

Выругавшись, вор плюнул три раза через плечо. Эта гадость ему не нравилась, наверняка что-то из магических трюков.

"Плевать, пусть с этим дознаватели разбираются, моя работа вон лежит" — Галент обратил все свое внимание на тайник.

Мешки с монетами были тяжеленными, размером с голову взрослого человека, вор сомневался, что сможет все унести. Могла помочь только качественная сортировка. Медь и серебро брать с собой, когда рядом два мешка с золотом, просто глупо.

Но все было не так просто — в трех из четырех мешков было золото и лишь в четвертом — серебро.

Галент нервно хмыкнул, вот такой проблемы он не ожидал. Забрать все, он не мог, оставить часть — выше его сил. Мешки были прочными, а монетами их так набили, что они почти не звенели.

— А, — вор махнул рукой, — возьму все. Хотя бы умру богатым.

Он решил связать горловины мешков и повесить их себе на плечи. С такой ношей, конечно, его подвижность снизится, но риск стоил того. Денег было столько, что вор буквально плакать хотел от счастья. Это настоящее богатство, которое невозможно было описать словами. Вор просто не мог предположить, на что пустить эти деньги. Ну, так примерно предполагал, конечно. Если перевести в литры пива это золото, то весь Город будет пьянствовать месяц, а может и два. За точность расчетов Галент не мог бы поручиться, но все равно — это огромная сумма денег!

По крайней мере, долг Дуку он точно вернет.

Связав мешки и закрепив их на себе, вор уже собрался уходить, но остановился. Даже ослепленный блеском золота он не утратил способность подмечать детали. Зачем? Зачем хранить такое богатство рядом с невзрачным сундучком? Возможно, это ловушка для жадных?

Но Галент сомневался, что этот сундук тут оставили, как ловушку. Нет, что-то в этом сундуке было интересное, интригующее. У вора пробежала в сознании шальная мысль: "а не специально ли его обложили мешками с добычей?".

Вор загорелся желанием, он сбросил с себя перевязь с добычей и осторожно вытащил сундучок из тайника. Он оказался совсем легким, но внутри что-то было. На крышке не было ни замка, ни даже щеколды — открывай.

Отставив сундук подальше от себя, Галент арбалетной стрелой приоткрыл крышку. Ни взрыва, ни облаков ядовитого газа — вор даже дыхание задержал — ничего страшного. Даже сигнализация не сработала, и не выбежал табор демонов-убийц.

— Что за ерунда, — сквозь зубы проговорил вор.

Он не ожидал ничего подобного. Нет же, он ожидал подвоха! Но подвох был в том, что никакого подвоха не было. Вот это и было странно. Будь внутри ловушка, любая, неважно какая, Галент бы спокойно принял свою судьбу. Что же делать теперь?

Недовольно хмыкнув, вор откинул крышку, взял свечу и заглянул внутрь.

То, что он увидел, могло бы поразить всякого жителя Города.