ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Вспыхнув от стыда, словно ее застигли на месте преступления за тем, как она подсматривает в чужую замочную скважину, Сара выпрямилась и попыталась оправдаться.

– Прошу прощения за вторжение, – проговорила она. – Я случайно свернула не туда и оказалась в этом чудном местечке... – И тут же умолкла, натолкнувшись на суровый взгляд Гейба.

– Это единственная хорошая вещь, которую сделал мой ненавистный кузен-тиран, – сказал он не раздумывая, – он сохранил сад, тоже своего рода семейную реликвию. Идем, я отведу тебя в твою комнату.

И он шагнул в сторону, пропуская ее вперед. Они прошли мимо кабинета, напоминавшего простой современный офис, оборудованный компьютером и другим оборудованием.

– Сюда, – поднял, руку Гейб, показывая ей нужное направление. – Искала что-нибудь?

Нет, она не собирается раскрываться перед ним!

– Просто увидела в окне красивые цветы и решила подойти к ним поближе.

Кажется, он ей поверил, но у двери ее комнаты сказал:

– Не притворяйся невинной овечкой, Сара. Если ты попытаешься сбежать, все равно далеко не уйдешь. А если снова пойдешь на разведку, мне придется запереть дверь.

Вспыхнув, Сара зашла в свою комнату и со стуком захлопнула перед ним дверь. Она уже ожидала услышать, как щелкнет замок, но этого не произошло. Очевидно, он был полностью уверен, что она больше не станет совершать глупостей.

Немного подумав, чем бы ей заняться, Сара принялась делать наброски, но потом ей вдруг припомнился комментарий Гейба насчет тирана, сохранившего семейную реликвию. Ей внезапно в голову пришла одна идея: через минуту она дернула звонок.

Вскоре появился слуга.

– Да. В замке есть подвальные помещения, – ответил он на ее вопрос. – Но я не знаю, что в них находится.

– Ладно, спасибо.

Наверняка у него есть определенные инструкции насчет того, что он может, а что не может рассказывать ей.

А вот Мария уж точно знает про подвалы и их содержимое.

И почему-то Сара не удивилась, услышав стук в дверь.

– Войдите, – пригласила она, готовая ко всему.

Вошла Мария и без предисловий заметила:

– Ты искала кого-нибудь из старой прислуги?

– Да. Я хотела осмотреть подвальные помещения.

Мария кивнула.

– Хорошо. Пошли со мной.

Через несколько минут они, спустившись на лифте, оказались в маленькой темной комнате без окон.

– Вот мы и прибыли, – сказала служанка, открывая тяжелую деревянную дверь огромным старым ключом.

Они вошли в длинное помещение, битком заставленное старинной мебелью.

Судя по первому впечатлению, здесь уже ничего не трогали, по меньшей мере, лет сто.

Пораженная открывшимся ее глазам зрелищем, девушка окинула взглядом мебель и сказала:

– Надо составить каталог.

Мария лишь пожала плечами:

– Я помню все на память. Спрашивай меня.

Вечером за ужином Сара спросила у Гейба:

– Не понимаю, зачем было расставлять в замке всякие подделки, когда тут полным полно настоящих реликвий? Мебель, что стоит в подвале, разумеется, нуждается в реставрации, но большая часть находится во вполне приличном состоянии.

Он посмотрел на нее с некоторым удивлением. Сара попыталась объяснить свою мысль.

– Ты ведь сам сказал, что хочешь атмосферу старины. Как видишь, я учитываю твои пожелания. И зачем таким прекрасным вещам гнить в таком мрачном помещении?

– Похоже, тебя впечатлила подвальная темница, – кинул он насмешливо.

Сара так обворожительно улыбнулась ему, что он изрядно смутился.

– Ну... учитывая, что я родилась и всю жизнь провела на острове, где меня окружали лишь яркие цвета, мне, безусловно, не по вкусу мрачные подземелья и средневековые замки. – Ей не удалось скрыть своего раздражения. – Я и стала дизайнером именно поэтому – мне хотелось сделать мир ярким и красивым. – Вспомнив, где она находится, Сара немного приуныла, что, видимо, отразилось в ее глазах, а потому она поспешно добавила: – Если хочешь, можно сделать так, чтобы каждый предмет мебели вернулся на свое исконное место? Мария уверена, что помнит, в какой комнате что стояло.

Гейб недовольно нахмурился.

– Кажется, вы с ней поладили.

А почему бы и нет, в конце концов? Мария прекрасно знала, что ее ситуация безопаснее некуда. Все равно Гейбу никогда не придет в голову подозревать ее в воровстве, так что она ничем не рискует. Это замечание Сара решила держать при себе. Возможно, она останется тут еще до конца недели. Поэтому ей необходимо во что бы то ни стало узнать как можно больше о женщине, которая, по всей видимости, украла ожерелье.

А еще – постоянно быть начеку с Гейбом, иначе он снова попытается ее соблазнить. Хотя интуиция подсказывала ей, что он не станет ее ни к чему принуждать. А поэтому, как она захочет, так и будет.

Огонь в камине отплясывал дикий танец, бросая оранжевые отсветы на лицо Гейба и заостряя его черты. Находиться с ним рядом – настоящая пытка, которую ей долго не выдержать. Она пробыла в замке около суток, а уже не только отдалась ему, но и почти влюбилась, как прежде.

Дрожа всем телом, Сара уставилась на пляшущий огонь в камине, лишь бы не смотреть на сидевшего перед ней мужчину. Но даже голос его сводил ее с ума, и она чувствовала, как по телу пробегали волны желания.

Притворно зевнув, Сара поднялась.

– Что-то я устала. Пойду прилягу. Спокойной ночи! – сказала она бесстрастным тоном.

Гейб тоже поднялся, возвысившись над ней, и холодно и цинично взглянул на нее.

– Приятных сновидений, Сара.

Надо же, какой вежливый! – подумала она язвительно, но ограничилась лишь коротким:

– Спасибо.

У двери в ее спальню он простился с ней и пожелал на прощание:

– Пусть твои сны будут не слишком похожи на реальность.

Сара было вспыхнула от негодования, но сумела взять себя в руки и спокойно вошла в комнату.

– Ну, мне повезло, – произнесла она, оглянувшись. – Я почти никогда не помню своих снов. Какими бы они ни были, – добавила она с игривостью завзятой кокетки.

– Ты – счастливая.

Оставшись в комнате одна, Сара попыталась все же немного унять биение сердца. Ведь на самом деле и она не была святой, и поэтому ее тоже обуревали эмоции, весьма далекие от дружеских чувств.

И как же она могла быть такой слабачкой? Как ее угораздило снова влюбиться в человека после всего того, что он с ней сделал? Причем, помимо простого физического притяжения, она поневоле испытывала уважение к этому человеку, которого чтили и любили жители окрестных деревень. Если не сказать – боготворили.

Девушке вспомнилась легенда об ожерелье и призраке убитой королевы, которую Гейб недавно рассказал ей, и она содрогнулась, будто от холода, хотя на самом деле в комнате было тепло. Ну да ладно! Что было, то было. И ничего не изменить. Пусть они занимались любовью в столь таинственном и легендарном месте. Это ничего не меняет. Хуже всего было то, что она влюбилась в него, и, кажется, всерьез.

А если родится ребенок... пустяки, она и с этим справится. Ведь это будет прежде всего ее ребенок.

Так. Ладно. Надо сосредоточиться на работе. С этим она точно должна справиться.

Сара заставила себя думать о деле и попыталась представить, какой должна быть эта комната. Сначала представила обшивку для стен – светло-золотистых тонов, непременно. Потом мысленно убрала ужасную мебель, заменив ее настоящими произведениями искусства, что хранились в подвале.

Кажется, идея интерьера комнаты начинала постепенно вырисовываться. Сара села за стол и принялась делать заметки и наброски. Так она просидела до тех пор, пока мысли и чувства не пришли в полный порядок. Ну, вот теперь-то она полностью готова ко сну. И ничто ее больше не тревожит.

Неожиданно в голове всплыли последние слова Гейба: «Ты – счастливая». Он сказал это таким тоном, будто его одолевали сны, которые он не мог потом забыть.

Ну и пусть, цинично подумала она. Он того заслужил. Пусть хоть чуть-чуть помучается. Ему, черствому сухарю, это более чем полезно. Тогда наверняка поймет, что это значит, когда тебя предают.

Где-то в середине ночи она проснулась от кошмарного сна. Сердце дико колотилось, и пот стекал со лба. Сев на кровати, она уставилась в темноту и прислушалась. Разбудил ее крик младенца, громкий и непрекращающийся. Это был ее ребенок, она это точно знала.

Минуту-другую Сара просидела с бешено бьющимся сердцем, обхватив себя руками. В голове все еще стояла мешанина образов и звуков из сна. И самое ужасное воспоминание – ожерелье на шее, которое словно душило ее. И никак не избавиться от этого неприятного ощущения.

Внезапно Сара услышала звук поворачивающегося ключа в замочной скважине. Ее глаза непроизвольно расширились. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Гейб.

– Что случилось? – спросил он, шагнув к ее кровати.

– Ничего, – свет он не включил, но она все равно натянула одеяло до самого подбородка. Он даже не накинул на себя халат, и ее глазам предстала его прекрасное обнаженное тело.

– Я слышал, как ты кричала.

– Даже сквозь такие толстые стены?

Он пожал плечами, нахмурившись.

– Твои окна открыты, как и мои, – произнес он, добавив иронично: – А ночи здесь такие тихие.

– Я заметила, – ответила она устало. – Прости, что разбудила. Со мной все в порядке. Это просто был кошмар, но теперь все закончилось.

Источник кошмара был для нее очевиден. Но не делиться же этим с мужчиной!

– Но ты кричала: «Ребенок! Отдайте мне ребенка!», а потом заплакала, – сказал он, явно требуя объяснений.

– Я.., надо же...

Сара даже ответить ему ничего толком не могла. Губы ее пересохли, и она облизнула их.

– Ну... честно, не помню ничего, – сказала она как можно равнодушней. Хотя, если откровенно, получилось это у нее не слишком правдоподобно.

Наверное, мне надо убраться отсюда, – хмуро подумал Гейб, начиная ощущать прилив возбуждения. Он до сих пор хотел эту женщину, несмотря на то, что она была лгуньей и воровкой.

Кстати, ей ничего не стоило соврать ему и о том, что принимает таблетки.

Мужчина внимательно смотрел на нее, пытаясь проникнуть в ее мысли. Бледная кожа в неверной полутьме свидетельствовала о волнении.

Что же получается? Если она не смогла продать ожерелье, то, может быть, решила завести от Гейба ребенка? Она же прекрасно понимает, что он не откажется от отцовства. И тогда ему придется на ней жениться, а в результате она доберется до его миллионов... Вот хитрая, стерва.

Впрочем, не далеко ли он зашел в своих размышлениях? Это всего лишь его предположения. И не больше. Он вспомнил, как Сара успокаивала чуть не попавшую под копыта лошади маленькую девочку. Какой она была нежной, заботливой и как быстро ей удалось успокоить малышку!

– Ты хочешь что-нибудь? – спросил он, собравшись уходить. Еще немного, и вид его станет совсем неприличным.

В ответ – тишина. Пытаясь скрыть свое возбуждение, Гейб присел на кровать. И Сара не стала прогонять его. Как завороженный, он смотрел на нее, не в силах отвести взгляд. Черт, как бы ему хотелось сжать ее в объятиях и целовать, целовать... Сердце его учащенно билось. Пот струился по лбу. Напрягся каждый мускул тела. И вся его официальная сдержанность и самоконтроль полетели ко всем чертям! Над всеми его мыслями и чувствами владычествовала страсть. Или все-таки любовь?

Как ему была ненавистна возникшая глупая ситуация! Сидит голый на кровати Сары, с каменным лицом, а сам весь горит от желания сдернуть с нее одеяло и наброситься, как изголодавшийся зверь.

– Нет, мне ничего не надо, спасибо, – наконец тихим голосом отозвалась она, положив конец его сомнениям.

– Ну что же... тогда увидимся утром? – в тон ей ответил Гейб.

Стиснув зубы, Сара положила голову на подушку: только бы не вырвались у нее слова с просьбой, чтобы остался, слова признания о том, как он ей нужен!

Итак, он пришел к ней ночью, стоило ему услышать ее крики. И снова вызвал в ней поток эротических образов, сводящих с ума.

Только когда дверь за Гейбом закрылась, девушка облегченно вздохнула, поднялась с кровати и налила себе воды. Жадно выпив бокал, она отправилась под душ с холодной водой. Надо немного остудить пыл.

Это удалось ей не скоро. Возбуждение, видимо, было слишком сильным. Кажется, сегодня она больше не заснет...

Сара накинула халат и подошла к окну, чтобы вдохнуть свежего воздуха. За крепостными стенами простиралась погруженная в ночной мрак огромная долина. Ночью она была залита серебром лунного света и была похожа на волшебный край. Далеко к северу лунный свет отражался на снежных вершинах.

Внезапно сердце девушки сжалось, и слезы чуть не задушили ее.

Она отошла от окна и направилась к столу. Включив лампу, села и принялась перечитывать свои заметки.

Громкий гул вертолета заставил ее проснуться. Несколько секунд она сонно лежала в кровати, пытаясь вспомнить, где она и что тут делает.

Прошлой ночью она долго сидела за столом, прежде чем снова лечь. А когда легла, то провалилась в сон так быстро, словно потеряла сознание.

Окончательно проснувшись, Сара открыла глаза, и ей в лицо ударил солнечный свет. Соскочив с кровати, она подбежала к окну. Неподалеку от замка приземлился вертолет. Девушка вернулась к кровати и сбросила ночную рубашку, собираясь одеться. Но не успела. Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Гейб.

Увидев его холодный взгляд, Сара покраснела и тут же нырнула под одеяло.

Совершенно равнодушным тоном Гейб сообщил ей:

– Прошу прощения за вторжение, но я пришел сказать тебе, что мне сегодня надо уехать. Вернусь, должно быть, через несколько дней.

Девушка с интересом посмотрела на него.

– Понятно.

– Неужели? – его улыбка была натянутой и злой. – Подозреваю, что ты чрезвычайно рада этому обстоятельству.

Неожиданно он быстро подошел к ней, обнял ее и поцеловал. Поцеловал так, как, наверное, целовали своих дам сердца его предки, уходя на войну. Но почти тут же он отпустил ее, и на его лице снова появилась все та же равнодушная маска.

– У тебя больше не будет кошмаров, – сказал он, будто отдавая ей приказ.

Ее улыбка была полна грусти.

– Едва ли ты можешь мне это запретить.

– А вот посмотришь, – протянул он в ответ. – Вернусь, поговорим.

Сара смотрела ему в спину, когда он уходил. Потом постояла у окна, наблюдая за тем, как вертолет взлетает в небо, направляясь в сторону гор. Она проследила за ним глазами до тех пор, пока он не превратился в маленькую точку на ярком голубом небе, а на ее глазах от напряжения не выступили слезы.

Очевидно, в его бизнесе что-то пошло не так.

Девушка медленно оделась и доплелась до стола, уставившись на заметки, написанные ночью.

Проект был составлен довольно коряво, но в целом неплохо.

Вскоре молодая горничная принесла ей поднос с завтраком: тосты, чаша с фруктами, йогурт и кофе. А еще маленькая серебряная вазочка с букетиком роз. На глаза девушки навернулись слезы. Как мило! Правда, неизвестно, кто сорвал их. Может быть, вовсе и не Гейб.