"Неистовый маркиз" - читать интересную книгу автора (Невилл Миранда)

Глава 14


Кейн забросил все развлечения, которые прежде так любил, и теперь его жизнь стала ужасно скучной, особенно после бесконечной беседы со старым Робинсоном.

А тетушка заставляла его присутствовать на всех завтраках, обедах, балах и музыкальных вечерах — везде, где только собиралось светское общество. Кейн отчаянно скучал, но терпел — ведь он сам этого хотел.

Когда же у него наконец-то выдалось свободное время, он не мог сходить на аукцион «Сотби», так как там был двухнедельный перерыв. И даже у себя он не мог укрыться: в его доме на Беркли-сквер постоянно появлялись какие-нибудь визитеры — то приходил старик Робинсон с очередными хозяйственными проблемами, то наведывался «монарх» со своими людьми. К величайшей радости леди Моберли, новые слуги навели так называемый порядок. Однако Кейн отказался увольнять старых слуг, пока у них не появится какое-либо пристанище. И теперь Робинсон прилагал максимум усилий, чтобы побыстрее оформить покупку дома, который он уже подыскал для бывших слуг маркиза.

Кейну же приходилось выслушивать ворчание старика по поводу стоимости дома, а также из-за создания специального фонда, чтобы через Мел он мог по-прежнему помогать девушкам, оказавшимся в беде. И конечно же, очень много денег уходило на адвокатов, готовивших ходатайство об опекунстве. И еще — счета за наряды для Эстер. В конце концов маркиз не выдержал и приказал старику взять деньги из резерва, а его больше не беспокоить подобными разговорами.

Но хуже всего было то, что он почти не видел Эстер. Леди Моберли предельно загружала племянницу приобретением нарядов, танцами и уроками хороших манер, а Кейна — посещением светских мероприятий.

Правда, накануне маркиз воспротивился и сказал тете, что обременен делами с утра до ночи. Наконец-то он был свободен, и сейчас его карета катила по Стрэнду. В какой-то момент Кейн велел кучеру повернуть и ехать в сторону небольшой книжной лавки на Сент-Мартинс-лейн.

Джулиана вышла из дальней комнаты, чтобы поприветствовать его. Кварто же следовал за ней по пятам. Пес не слишком обрадовался маркизу и выразил свое неудовольствие тем, что откусил кисточку от его башмака. Но Кейн нисколько не огорчился — теперь его новому камердинеру найдется занятие.

А вот Джулиана, похоже, обрадовалась. Казалось даже, что она счастлива его видеть. Во всяком случае, она смотрела на Кейна с радостной улыбкой, и он, глядя на нее, тоже улыбался.

В последнее время маркиз встречался, беседовал и танцевал со многими дамами. И все они были в нарядных платьях, в бриллиантах и с прическами по последней моде. Однако ни одна из них не могла сравниться с Джулианой Мертон в ее вдовьем траурном наряде. Да-да, она была самой замечательной из женщин! И сейчас он находился с ней наедине, если, конечно, не считать собаку.

Нет, ни в коем случае! Кейн тут же отбросил недостойные мысли и уставился на злобного пса, лежавшего у его ног.

— Похоже, это создание является воплощением неблагодарности, — заметил он с серьезнейшим видом. — Ведь я избавил его от жалкой судьбы… Если бы не я, он бы охотился сейчас за крысами где-нибудь в Ист-Энде. Что ж, остается надеяться, что он по крайней мере выполняет возложенную на него обязанность и не пускает в дом чужаков.

Джулиана засмеялась.

— Я ничего не слышала внизу с тех пор, как он появился. Однако он сам беспокоит меня. — Она посмотрела на пса с притворным негодованием.

— А что случилось? — спросил Кейн. — Может, грызет книги?

— Нет-нет, я не об этом. Представляешь, прошлой ночью я проснулась из-за того, что кто-то на мне лежал. А потом почувствовала: кто-то дышит мне в ухо.

— И что же дальше?..

— А затем огромный мокрый язык лизнул меня прямо в лицо! — Джулиана изобразила негодование и добавила: — Знаешь, он не хотел уходить до тех пор, пока я не уделила ему внимание.

Кейн весело рассмеялся.

— Мы, мужчины, именно такие.

— А потом… Потом я зажгла свечу и обнаружила, что этот негодяй сжевал мою книгу. Я думала, что уже научила его понимать: книги — не игрушки. Но он, вероятно, расслабился… Тогда я оттащила его на кухню и заперла дверь.

— Пес должен сторожить лавку. Вероятно, именно там он и должен быть.

— Но там ужасно холодно по ночам.

Кейн сделал вид, что задумался. Потом сказал:

— А если наказать его — запереть в комнате с едой?

Джулиана развела руками.

— В доме не было никакой еды.

Да, разумеется, не было. О Господи, эта женщина нуждается в опеке! Кейн сокрушенно покачал головой, изображая крайнюю степень огорчения.

— После этого я снова легла и уже собиралась заснуть, — продолжала Джулиана. — Но этот негодяй начал лаять и царапаться в дверь, а я позволила ему какое-то время повыть.

— Должно быть, твои соседи получили огромное удовольствие, — с усмешкой заметил Кейн.

— Я где-то читала, что младенцу полезно немного поплакать. — Джулиана снова засмеялась, но тут же с серьезным видом добавила: — А если это так, то почему бы не попробовать с собакой?..

— И как, получилось?

Она со вздохом покачала головой:

— Увы, нет. В конце концов мне это надоело, и я выпустила его из кухни. И оказалось, он захотел прогуляться. В три часа ночи!

— Видишь ли, Джулиана, у меня никогда не было собаки, но я точно знаю, что им время от времени нужно выходить. И как же, ты вывела его на улицу среди ночи? Наверное, с ним было ужасно трудно…

— Нет-нет, я была очень строга с ним.

— Вот это правильно, — кивнул маркиз. — Но чем же все закончилось?

Джулиана вдруг смутилась и пробормотала:

— Закончилось тем, что он заснул на моей кровати. Но я уже не позволила ему меня лизать, — добавила она поспешно.

Тут оба весело рассмеялись, и Кейн почувствовал, что ему стало необыкновенно хорошо. И сразу захотелось обнять Джулиану, но отнюдь не чувственно, а нежно и заботливо, чтобы показать ей, что она очень ему дорога.

Однако он сдержался, потому что понимал: ему следовало найти себе невесту, а Джулиана едва ли могла ею стать.

— Распродажа книг Тарлтона возобновляется завтра, — сказала она неожиданно. — Ты хочешь что-нибудь купить на этой неделе?

Кейн нахмурился и проговорил:

— Я вчера искал каталог, но мои новые слуги, похоже, куда-то его запрятали.

— Ничего, я захвачу свой. — Она бросилась в заднюю комнату и уже оттуда прокричала: — На этой неделе — несколько поэтических сборников! И все замечательные, гораздо интереснее Херрика. Отличные экземпляры, подлинные раритеты! Как ты относишься к Спенсеру? Или предпочитаешь Мильтона?

Кейн был уверен, что не испытывает особых чувств к Спенсеру. А вот Мильтона он любил и находил характер сатаны весьма интересным.

Тут Джулиана вернулась с каталогом в одной руке и свертком — в другой.

— Знаешь, переплетчик отправил сюда Херрика на прошлой неделе. По ошибке.

Кейн надорвал оберточную бумагу и с удовлетворением осмотрел сафьяновую обложку. Джулиана с улыбкой сказала:

— Ты единственный мужчина в Лондоне, библиотека которого гармонирует с его каретой.

— Да, наверное, — кивнул Кейн. И со вздохом добавил: — Но я не знаю, как долго это будет продолжаться. Видишь ли, всю прошедшую неделю я искал себе невесту.

Сказав это, Кейн почувствовал, что настроение у него испортилось. И у Джулианы — тоже, судя по выражению ее лица. Но что ее огорчило? Только ли мысль о том, что женитьба повлияет на его библиофильские привычки?

— И как ты этим занимаешься? — спросила она.

— Я посещал балы и танцевал с молодыми леди.

Тетушка Августа оказалась права. Мамаши этих прелестных юных созданий были счастливы приветствовать исправившегося маркиза и предоставили ему право делать выбор.

Нельзя сказать, что маркиз имел что-либо против мамаш и их дочек. Кейну редко встречались женщины, которые бы ему совсем не нравились. Но все же ни одна из этих девушек не могла сравниться с Джулианой.

— Ты получаешь от этого удовольствие? — спросила она, и он уловил беспокойство в ее голосе.

Кейн пожал плечами:

— Все они очень милы и хорошо обучены вести вежливую беседу. К тому же все готовы к тому, чтобы я их очаровал.

— Я уверена, что ты очарователен, — проворчала Джулиана, и он заметил, что она нахмурилась.

— Я стараюсь… — Он снова пожал плечами. — Но это не столь важно. Моя тетушка Августа, которая взялась за мое исправление, уверяет: моего богатства и титула вполне достаточно, чтобы меня простили за все мои прегрешения.

— Понятно… — кивнула Джулиана. — И ты уже сделал выбор?

— Они кажутся слишком уж молодыми, а мне не очень нравятся такие женщины. — И это была чистейшая правда. Его первой любовнице, Люсинде, было двадцать восемь против его шестнадцати. — Но все же я полагаю, что одна из них могла бы стать хорошей сестрой для Эстер, — добавил маркиз.

— А как поживает леди Эстер?

— Она останется с моей тетушкой леди Моберли до тех пор, пока суд не заслушает наше ходатайство. А пока что покупает множество нарядов.

— Она получает от этого удовольствие? Твоя тетушка позволяет ей носить ярко-фиолетовое платье?

— О, неужели она рассказала тебе об этом? Должен заметить, что тетушка взяла под свой контроль гардероб Эстер, прежде чем я успел сдаться и позволить ей рядиться в самые немыслимые цвета. Я только что подписал чек на вечернее пальто из бордового бархата, отделанное белым атласом и подбитое горностаем.

— О Господи, это вряд ли подходит для шестнадцатилетней девушки!..

— Такой уж вкус у моей тетушки. Она старается заменить весь ее гардероб за мой счет. И если так будет продолжаться, то скоро я не смогу себе позволить даже какую-нибудь брошюру, не говоря уж о «Бургундском часослове».

— Знаешь, Кейн… — Джулиана приблизилась к нему и положила ладонь ему на плечо. Но что она хотела сказать, он так и не узнал, поскольку в лавку вошел клиент.

Поспешно отпрянув от маркиза, Джулиана сказала:

— Милорд, поэзия, о которой мы говорили, находится вон на той полке. — Она указала на книжную секцию в алькове. — Не могли бы вы посмотреть эти книги, пока я буду обслуживать мистера Пендерлейта? — Она бросила на Кейна взгляд, которым словно просила: не уходи!

Приблизившись к указанной полке, Кейн снял с нее какой-то том и принялся листать его, прислушиваясь к разговору Джулианы с Пендерлейтом, пожилым чудаком в завитом парике и в траченном молью жилете, заляпанном свечным нагаром. «Но что же она хотела сказать мне?» — думал маркиз. Он чувствовал, что не сможет устоять, если Джулиана вдруг решит сделать первый шаг и пригласит его наверх. Да и стоило ли сдерживать себя?

Через несколько минут он попытался поставить книгу на место, но она не хотела туда становиться. Что-то мешало в задней части полки. Вынув несколько соседних томов, Кейн сунул туда руку и извлек изящную квадратную книжицу в зеленом кожаном переплете. Он тотчас же узнал ее.

Но почему книга ин-кварто Кассандры Фиттерборн находилась в лавке Джулианы Мертон, а не дождалась продажи на аукционе вместе с другими книгами из коллекции сэра Томаса Тарлтона?

* * *

С облегчением вздохнув, Джулиана закрыла дверь за мистером Пендерлейтом — это был ее старейший клиент, еще с тех времен, когда они с Джозефом только открыли свою книжную лавку. Но, судя по всему, этот чудаковатый коллекционер уже не пользовался доверием у большинства лондонских книготорговцев. Она обещала отложить для него «Памятники древности Англии и Уэльса», но сказала, что книга не покинет ее лавку до тех пор, пока не будет оплачен счет.

Кейн же, к счастью, не ушел. Раньше она говорила себе, что просто беспокоится за его действия на аукционе, но чувство радости, которое она испытала при его появлении, свидетельствовало совсем о другом… Было ясно, что она очень тосковала по нему.

— Слава Богу, Пендерлейт ушел, — сказала она, приблизившись к Кейну.

А он по-прежнему стоял с книгой в руках, и не было нужды спрашивать, что это за книга; она знала этот том так же хорошо, как собственное отражение в зеркале, возможно — даже лучше.

— О Господи… — прошептала Джулиана. — Откуда это?

— Я нашел ее за книгами вон на этой полке.

Джулиане сделалось дурно. Книга, которую она отчаянно желала иметь, каким-то образом оказалась у нее в лавке. Но как она сюда попала?

— Я не ставила ее туда, — пробормотала Джулиана.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — ответил Кейн. — И знаешь, о чем я подумал? Кто-то должен был здесь найти «Ромео и Джульетту». Видишь ли, том Купера был чуточку выдвинут, и я снял его с полки. Когда же не смог должным образом поставить том на место, то занялся исследованием и обнаружил помеху.

— Я могла бы найти его первая, — сказала Джулиана.

— Но ты в этом не слишком уверена, не так ли?

— Да, разумеется. Этот угол довольно темный, и если бы у меня не было особой причины искать здесь что-либо, то я бы, наверное, ничего не заметила.

— Когда ты последний раз осматривала секцию поэзии?

— По крайней мере неделю назад, — немного подумав, ответила Джулиана. — Один клиент попросил у меня «Сатиры» Поупа. — Она ужаснулась при мысли о том, что любой из посетителей лавки мог узнать «Ромео и Джульетту». И в таком случае ее могли бы обвинить в воровстве.

— А кто-нибудь другой заходил в эту часть лавки в последнее время?

Она пожала плечами:

— Не могу припомнить.

— А вот пес прошлой ночью, возможно, лаял потому, что кого-то учуял, — заметил Кейн.

— Да-да, очень может быть, — закивала Джулиана. — Наверное, он вовсе не хотел гулять. Он хотел остановить того, кто здесь был!

Кейн со вздохом пробормотал:

— Похоже, я был несправедлив к животному. Но я очень рад, что ты все-таки проводила его вниз. Скорее всего кто-то обладает способностью проникать в твое жилище самостоятельно, по собственному желанию. И кто бы ни был этот человек, он может представлять опасность.

— Но почему?.. Зачем ему это?

— Вероятно, кто-то должен знать, что эта книга представляет для тебя особый интерес?

— Многие книготорговцы давно уже знают о моем родстве с мистером Фиттерборном. Это ни для кого не было секретом… в отличие от тайны моего рождения. Я говорила об этом сэру Генри Тарлтону. И мистеру Гилберту. И еще нескольким знакомым.

Кейн принялся разглядывать том. Потом вдруг нахмурился. Раскрыв книгу, он стал вглядываться в последнюю страницу форзаца, после чего тихонько хмыкнул.

— Что такое?

— Посмотри сюда. Кажется, кто-то проделал… некую операцию с переплетом.

Джулиана очень хорошо знала эту книгу и тут же обнаружила прорез, а также едва заметные, но свежие следы клея.

— Да, ты прав, — проговорила Джулиана с удивлением. — Очень похоже… Похоже, здесь что-то вынули из переплета. Да-да, совершенно верно!

— Можно мне еще посмотреть?

Джулиана передала книгу Кейну, и тот принялся листать ее — страницу за страницей. Потом вдруг спросил:

— А почему тут так много пустых страниц?

— Здесь всего лишь одна пьеса, поэтому переплетчик добавил пустые страницы, чтобы том стал потолще. А что ты ищешь?

— Пока не знаю.

Кейн продолжал листать страницы, пока не добрался до конца. И тут же снова спросил:

— А ты когда-нибудь смотрела на эти пустые страницы?

Джулиане показалось, что голос его прозвучал как-то странно. Пожав плечами, она пробормотала:

— Нет, а зачем?

— Тут что-то написано. Вот посмотри…

— Написано? — Джулиана стала рассматривать страницу. — Да, верно, это написала моя мать.

Она узнала почерк Кассандры, но, к сожалению, ничего из написанного не могла понять. Казалось, это был какой-то случайный набор букв без промежутков и без соблюдения пунктуации. Джулиана тщетно вглядывалась в буквы, пытаясь проникнуть в их смысл. Наконец она со вздохом пробормотала:

— Это какая-то бессмыслица.

— А ты заметила, что одни и те же буквы используются снова и снова, то есть гораздо чаще других? Скажи, как пишут коды цен?

— Да, конечно! — воскликнула Джулиана. — Я никогда не знала кода Кассандры, но здесь фигурируют J, ЕТ и X — как при обозначении цены на первой странице книги.

Джулиана стала объяснять, каким образом коллекционеры маскируют цены.

— Например, берешь слово из десяти букв и присваиваешь цифру каждой из букв. — Взяв том, она снова обратилась к первой странице. — Вероятно, буквы X — это нули, так что ищем слово из девяти букв или фразу, составленную из других букв на этой странице.

Без лишних слов они поспешили к библиотечному столу, где Джулиана дрожащими от волнения руками схватила перья и бумагу и написала список букв таинственного послания Кассандры. Букв было всего девять — в дополнение к X. Сидя рядом, они лихорадочно писали комбинации букв, пытаясь найти анаграмму, которая стала бы ключом к коду.

— Нет, это невозможно!.. — простонала Джулиана. — Не могу найти ничего с буквы J.

— Погоди! — Кейн указал на свой лист бумаги. — Вот эти буквы входят в имя Juliet.

— И что остается?

— A, P, C… CAP… Да, cap! JULIET CAP! Ведь это была ее любимая книга, не так ли? Вероятно, она любила ее еще до того, как купила эту книгу, и использовала имя Juliet Capulet в качестве своего кода.

— Кейн, ты решил задачу! — радостно закричала Джулиана, бросаясь ему на шею. — Спасибо, спасибо тебе!

Джулиана в течение многих лет пыталась разгадать код Кассандры, но у нее ничего не получалось, а теперь — наконец-то! Вроде бы мелочь, но сейчас она почувствовала себя ближе к женщине, которую считала своей матерью. Кейн обнял Джулиану и прижался губами к ее виску. А она, счастливая, крепко прижалась к его груди, вдыхая исходящий от него запах — такой знакомый и такой чудесный. Тихонько вздохнув, она пробормотала:

— Ах, Кейн, я так счастлива…

— А я, дорогая, очень рад, что ты счастлива. Более того, я тоже чувствую себя счастливым, потому что это наше открытие так сблизило нас. Но что именно мы узнали? — спросил он, немного помолчав.

— Как — что узнали?.. Теперь я знаю, что «мисс Кассандра» платила за свои книги. — Джулиана немного подумала, отсчитывая слова на пальцах. Потом заявила: — Она заплатила пятнадцать шиллингов и шесть пенсов. Что ж, неплохо. Вполне разумная цена.

Кейн усмехнулся и сказал:

— Да, мы знаем, какую сделку совершила твоя мать. Но что же еще мы о ней узнали? Совершенно ничего!

— Ой! — Джулиана высвободилась из его объятий. — Давай «переведем» другую страницу.

Как ни прискорбно было признавать, но Кейн оказался прав. Они сделали «перевод», подставляя цифры вместо букв, но так ничего и не поняли.

— Я уверена, что в этом есть какой-то смысл, должен быть смысл! — решительно заявила Джулиана; ей ужасно хотелось узнать, что же написала Кассандра.

— Должен быть еще какой-то шифр к «переводу», — пробормотал Кейн, рассматривая лист с цифрами, которые написала Джулиана. Некоторое время он молчал, в задумчивости покачивая головой, потом вдруг спросил: — А ты заметила, что слишком много единиц?

— Да, пожалуй. И что же?

— Предположим, что цифры должны быть снова обращены в буквы. Самый простой вариант предположить, что единица соответствует А, двойка — В и так далее…

— Что ж, давай попробуем.

Понадобилось не менее часа и множество различных проб и ошибок, прежде чем им удалось уловить смысл того, что было скрыто рядами цифр на листе. Прорыв произошел тогда, когда они догадались, что некоторые из цифр должны так и оставаться цифрами. И все свелось к одному короткому предложению. «27 марта 1795 года Кассандра и ее возлюбленный Джулиан стали единым целым».

— Джулиан?.. — с удивлением выдохнула Джулиана. — Выходит, это мой отец.

— А когда ты родилась?

— Третьего января тысяча семьсот девяносто шестого года.

— Да, время совпадает. — Маркиз расплылся в улыбке. — Мне кажется, миссис Мертон, что твои родители были законным образом обвенчаны.

Она с сомнением покачала головой:

— Не уверена. Возможно, что и нет. Видишь ли, я думаю… Может, это просто дата, когда они… Ну, ты понимаешь.

Кейн улыбнулся:

— И для этого случая дата определенно подходит.

Он помог ей подняться на ноги и взял ее лицо в ладони. Когда же взгляды их встретились, она увидела в его глазах озорные искорки, а также кое-что еще — то, чего раньше не видела.

Наклонившись, Кейн нежно поцеловал ее в губы и прошептал:

— Я думаю, мы должны выяснить, были ли они женаты. Потому что если были, то мы с тобой вполне могли бы последовать их примеру.