"Охотник на ведьм" - читать интересную книгу автора (Локамп Пауль)

III

— Александр, что ты знаешь о Некромантах?

— Полагаю, что не больше твоего, святой отец. Слышать краем уха доводилось, не более. Ну и видеть, — вспомнив лесную усадьбу, уточнил я, — немного.

— Век бы этих тварей не видеть, мать их так! — вырвалось у ксендза.

Ну правильно — что касается лесной усадьбы, воспоминания у нас, можно сказать, общие.

— Господи, прости меня грешного, — добавил он.

— Эка вас… святой отец. Так что там с Некромантами хорошего?

— Да, конечно, — кивнул ксендз и, сделав небольшую паузу, продолжил: — Некроманты, или, как их еще называют, Некромаги. К сожалению, много информации собрать не получилось. Винценцо не последний человек в Ватикане, но и он почти ничего не нашел. Общие фразы, не более того.

— Согласен. Данных мало, несмотря на весь этот шум вокруг черной магии. Их считают черными магами, которые обладают знаниями о том, как воскрешать мертвых, но на самом деле они — третья сила, неподвластная ни Добру, ни Злу. Да, магические действия Некромагов связаны со смертью, но о самой природе этих воздействий ничего не известно. Один факт более или менее точно выражает их сущность — это люди, избравшие веру в Смерть. Кстати, коллеги рассказали несколько легенд, про Некроманта, который охотился на нас. Говорят, это был сильный маг.

— Коллеги? Ты встречался с Охотниками? — удивился Казимерас. — В Литве?

— Нет, чуть западнее.

— Просил совета, как поступить в отношении предложения монсеньора?

— Да.

— Если не секрет, что тебе ответили?

— Это сложный вопрос, святой отец, — покачал головой я, — не один час проведем за беседой. Может, в следующий раз обсудим? Что дальше по плану?

— Про Баргестов слышать доводилось?

Хм, не думал, что про этих тварей услышу у нас, в Литве. Хотя чему удивляться? За последнее время я такого насмотрелся, что иному на всю жизнь хватит. Я встал и достал из шкафчика джезву.

— Кофе будешь, святой отец?

— Давай, а то и правда в сон клонит…

Еще бы тебе спать не хотелось! На часах два часа ночи, а мы тут с девяти вечера чаевничаем. Тут — это у меня на кухне. Казимерас приехал поздно вечером, чтобы обсудить небольшое, но, как он определил сам — интимное дело. Ну правильно, сейчас опять скажет, что кого-нибудь спасать надо, и, конечно, все под большим секретом. Хорошо, если оборотень — с ними проще. Разберемся тихо, можно сказать, «по-домашнему». А тут видишь, какими словами заговорил… Баргест…

— Да, просветили немного на этот счет, — я вспомнил рассказ О`Фаррела о погибшем Охотнике, который принял бой с целой стаей этих тварей, и поморщился.

— Александр, у тебя все нормально? — Казимерас смотрел на меня внимательно, будто на больного.

— Все хорошо, Казимерас, не обращай внимания, — я поднял вверх ладони, — это так, неприятные воспоминания. Рассказывай, я весь внимание. Сравнить информацию не помешает.

— Коллеги просветили насчет них?

— Кто же еще…

— Ладно, не буду пытать, что тебе рассказали твои собратья, — он грустно усмехнулся, — захочешь, сам расскажешь. Вот, что мне прислал монсеньор Кастелли. Во многих древних манускриптах, — начал он нараспев, словно читая молитву, — особенно это касается Британских островов, упоминаются призраки, посетившие мир как воплощение божественной кары и олицетворенного возмездия за грехи.

— И самый известный из них…

— Правильно, — кивнул ксендз, — знаменитая собака Баскервилей, описанная у Конан Дойля. Конечно, не тот волкодав, которого натравили на американского наследника, а собака из легенды, которую рассказывал этот… — он прищелкнул пальцами, — как его…

— Джеймс Мортимер, сельский доктор из Девонширщины.

— Да, именно. Но это не важно, — отмахнулся Казимерас. — Считается, что это призраки, принимающие вид псов и преследующие живых людей. По другим источникам, эти твари — предзнаменование Дикой Охоты.

— Куда ни плюнь, одни охотники. Ни дать ни взять — сельский кружок любителей живой природы. Юннаты хреновы…

— Скорее неживой природы, — уточнил ксендз.

— Один черт. Живой — неживой. Дикой — так дикой. Это из кельтской мифологии?

— Не совсем, — он покачал головой, — упоминание о них есть у любого народа, правда, с небольшими различиями. В некоторых документах указывается, что охоту ведет человек, а если быть предельно точным — бывший человек. Как описывалось в одном из манускриптов: «прибытие Дикой Охоты всегда ужасно и сопровождается яростным шумом ветра и сверканием молний, треском ломающихся деревьев и звоном обрывающихся с подвесок колоколов. В окружении своих мертвых воинов появляется Охотник, которого легенды и предания описывают по-разному: с рогами на голове, с черепом вместо лица или без лица вообще. И всюду эту охоту сопровождает стая адских псов, наводящих смертный ужас на людей».

— Эти адские псы и есть Баргесты?

— По одной из легенд — да.

— А по другим?

— Вот это для нас самое интересное, — Казимерас поднял указательный палец, — по другим источникам, это призраки с того света, появляющиеся после того, как их сюда вызовут.

— Например, Некромант?

— С большей долей вероятности — да.

— И где это «счастье» объявилось на сей раз? — поинтересовался я.

— Неподалеку от границы с Латвией.

— Все правильно — как Литве свинью подложить, так это или Польша, или Латвия. Когда выезжаем?

— Когда будем готовы, — пожал плечами ксендз.

— Значит послезавтра. Я как пионер, всегда готов. Арсенал проверю и можно трогаться. Кстати, а откуда информация про здешних призраков? Сорока на хвосте принесла?

— Тамошний ксендз рассказал. По его словам, преследуют огромные собаки. В последнее время боится выходить на улицу, даже в сумерках.

— А он не того, — я щелкнул пальцем по горлу, — не любитель? Знаешь, как в жизни бывает — можно и чертей увидеть. После определенной дозы…

— Нет, можно сказать, непьющий. Ревностный служака и все такое.

— Да, хватает у вас «ревностных» служак, наслышаны…

Я думал, Казимерас сейчас вскинется за мою очередную попытку наехать на святую братию. А он — нет, сидит, задумался. Наверное, и правда, что-то происходит вокруг нас. Нехорошее… Хотя чего голову-то ломать? Поживем — увидим.

— Ты кофе-то делать собираешься? — оторвал меня от мыслей ксендз. — Или так и будешь с джезвой в руках стоять, мыслитель?

На следующее утро я достал из сейфа новый Бенелли-М4. Да, пришлось разориться и купить новый дробовик, взамен, хм… пострадавшего на озере. После того, как Казимерас махал им, словно дубинкой, ружье можно было отправлять в утиль, что я и сделал, сдав его в полицию для последующего уничтожения. Не полностью, — оставил несколько деталей. Патроны в запасе были — как простые, так и с серебряной картечью. Вроде бы все — можно забросить туалетные принадлежности в рюкзак и отправляться громить Нежить. Только на душе муторно, словно ножом по стеклу скребут. Пока возился с вещами, позвонил Сигитас и предложил встретиться, чтобы обсудить несколько новостей. Ехать никуда не хотелось, поэтому я предложил брать новости за горло и ехать ко мне. Как ни крути, а кофе я готовлю лучше, чем в баре. В ответ он только хмыкнул. Вот и прекрасно…

Так, вещи собраны, с Вилей я договорился, за зверьем она присмотрит. Интересно, что я буду делать, если куплю дом? Там такой надежной соседки не будет… Разве что поговорить с ней и предложить место экономки? Сама недавно жаловалась, что дочка осталась без работы, а пенсия… Сами знаете, какая у медиков пенсия.

Как я и предполагал, Сигитас привез фотографии нескольких домов, подходящих под мои требования. Лучше бы один предложил — выбирать легче. После короткого разговора отложил два варианта и договорился, что осматривать поедем через неделю, не раньше. Почему так поздно? Знаете, последнее время стараюсь наперед не загадывать. Тем более (как учит опыт), после таких поездок я несколько дней отлеживаюсь. В лучшем случае…

— Слушай, Казимерас, — спросил я, — что мы будем делать, если там что-нибудь серьезное намечается?

— В этом случае позвоним монсеньору и попросим помощи, — ответил он. — У меня есть номер телефона. Ты чего такой грустный, будто землю продал?

— Да так, предчувствие нехорошее. «Будто случилось или случится»…

— «Ниже горла высасывает ключицу», — ксендз закончил цитату из «Юнона и Авось» и вздохнул, — знаю, что ты не особо веруешь, но все равно скажу — на все воля Божья.

— Во веки веков. Ладно, поехали, святой отец, — сказал я и завел машину.

Ксендз, к которому мы приехали, был здорово напуган. Он поминутно озирался, словно боялся нападения. Даже сейчас, днем! Возраст около сорока, довольно полный, небольшого роста и совершенно лысый. Эдакий колобок на коротеньких ножках. Сразу возникли ассоциации с Санчо Панса. Видно, такой же плут, как и слуга Кастильского беспредельщика из Ла Манчи. Круглое лицо было покрыто мелкими каплями пота, которые он ежеминутно вытирал большим клетчатым платком. Глазки маленькие, хитрые. Точнее, они были такими. Сейчас в них темной водой плескался страх, граничащий с безумием. Сильно его напугали, ничего не скажешь! Что бы там ни было, с приходскими проделками этого святоши, но про собак ксендз не врет. По его словам, последний раз он их видел вчера вечером, на краю сада. Я проверил — следы остались, причем не одной твари, а как минимум трех. И размер приличный. Побольше кавказкой овчарки. За обедом, который нам подала старенькая хозяйка, говорили мало. Ксендз, несмотря на рекомендации Казимера, после того, как я не присоединился к молитве, посматривал на меня искоса. Не знаю, что он про меня подумал. Может, принял за нечистую силу, которая пришла усмирять своих слуг, или еще что-нибудь не менее лестное. Мне все равно, в дружбу не набиваюсь. Наше дело солдатское, от забора и до обеда…

Как удалось выяснить, все началось около месяца назад с появлением нового соседа. Среди жителей поползли нехорошие слухи про человека, который купил в здешних местах два участка. Один в городке, а второй — в двадцати километрах севернее. Заброшенный хутор в лесу. После упоминания слова «хутор» я даже поморщился. Мне эта деревенская экзотика порядком надоела. Хотя оно и верно — где еще скрыться от посторонних глаз современной Нежити, если она не при чинах… Нечисть рангом покрупнее не скрывается, она, наоборот, всегда на людях, в телевизоре мелькает, политиканствует. Главное — на тех не поохотишься, они в ответ такую облаву устроят, небо с овчинку покажется. Заповедник, твою мать…

Ладно, что-то я отвлекся от наших дел. После приобретения этих двух участков человек начал обустраиваться. Дело, в общем, ненаказуемое, даже похвальное, если учесть постепенное вымирание сельской местности. Но тут и начались непонятки. Поначалу все ремонтные работы производили местные. Потом им на смену приехали другие, которые перестали пускать жителей даже на порог. Новые рабочие были неразговорчивы, нелюдимы и, что самое главное, любили начинать работу ближе к вечеру и стучали молотками чуть ли не до двух часов ночи. На замечания соседей новый хозяин лишь пожимал плечами. Что происходило на хуторе, можно было только догадываться, но, по словам вездесущей ребятни, отправившейся посмотреть — там даже тяжелая техника была, — вроде экскаватора. Больше разузнать не удалось, детей прогнали прочь, обещая спустить собак, если попытаются приблизиться к дому.

Спустя некоторое время новый сосед начал устраивать вечеринки, особенно привлекая молодежь от шестнадцати и старше. Отмечал разные праздники. Словно присматривался к гостям, выбирая нужных ему людей…

В этот момент ксендз посмотрел на часы и, извинившись за прерванный рассказ, ушел. По его словам — навестить одну из прихожанок, которая находилась в тяжелом состоянии. Когда он хлопнул дверью, мы с Казимерасом вышли в сад, уселись на скамейку и закурили. Я давно заметил, что когда святой отец напряженно думает, то хватает сигарету, не глядя. А раньше все бурчал, мол не курю, не курю…

— Ну что думаешь? — поинтересовался он.

— Если бы не собаки, то решил бы попросту — или наркотики, или педофилы. Или одно и другое вместе. Последнее время у нас этих тварей много развелось.

— А учитывая собак?

— Черт знает, — пожав плечами, ответил я. — На правах версии — твоего ксендза подсадили на наркоту. После дозы он не только собак — мышей начнет бояться. Испугался, придумал незатейливую историю, прикормил собачек, чтобы те наследили у забора и позвал тебя, как спасителя. Признаться в грехе боится, вот и лепит. Вспомни оборотня — тоже на соседа грешил. Если окажусь прав, буду сильно разочарован — измельчал народ, никакой фантазии…

— Несмотря на твое разочарование, буду только рад, — сказал Казимерас, — не хочется мне воевать. Будет намного проще, если эта версия подтвердится. Ксендза увезу в клинику на лечение. Торговца сдадим полиции. И никакого риска…

— Логично, — согласился я.

Вернувшийся через полчаса ксендз принес из дома стул, уселся напротив и продолжил рассказ. Пока он рассказывал, я пытался найти какие-то признаки наркомании. Черт знает, не похож этот ксенженька на такого. Поминутно оглядываясь, он нам поведал, что после нескольких таких вечеринок среди некоторой части молодежи заметили нездоровую тягу к дьявольщине и богохульству. Эти юноши, и без того не самого кроткого нрава, отказывались ходить в церковь, и главное, начали вовлекать других молодых людей.

— Сатанисты? — поморщившись, спросил я.

Не хватало еще время на эту мелочь тратить. Тут лечение простое — выдрать несколько раз ремнем, и дурь из головы вылетает на раз. Правда, пороть надо умеючи. Говорят, «березовая каша» хорошо помогает. Как оказалось, не все так просто. Несколько раз, жители окрестных хуторов замечали дорогие машины, которые по пятницам направлялись к хутору, оставаясь там до воскресенья. Конечно, этому можно найти логическое объяснение — мол, собирается народ по пятницам на природе, попить водки и повеселиться. При большом желании можно придумать еще версии, но сомневаюсь я в этих пикниках на свежем воздухе. Ксендз рассказал, что попытался поговорить с новым соседом, но тот только высмеял эти «бабьи разговоры». Через некоторое время в деревне пропала одна девушка, причем самые активные поиски ни к чему не привели. Ксендз на этот раз открыто обвинил нового жителя, назвав его дом рассадником нечистой силы.

— Вы это сделали прилюдно, во время церковной службы? — поинтересовался Казимерас.

— Да, — ответил ксендз, гордо подняв голову, — я поступил так, как велит мне совесть.

Казимерас ничего не ответил, только головой покачал. Хм… Интересно, а что за косяк упорол ксендз? Подумаешь, что-нибудь ляпнул во время проповеди…

Дальше — больше. После этой службы к ксендзу пришел обвиненный сосед и пригрозил затравить собаками. В ответ святоша сказал, что собак отродясь не боялся. На эту реплику визитер лишь усмехнулся и пообещал, что: «этих собак испугается сам Иисус Христос, доведись им встретиться»… Не прошло и двух дней, как ксендз увидел свору этих ужасных псов. По его описанию, собаки были очень страшные. Когда ксендз начал описывать эти создания, он непроизвольно оглянулся и понизил голос. Как любят писать в детективах: «приметы в точности совпадали». Большая черная собака с горящими глазами, огромными когтями и клыками.

Ничего не скажешь, дела нельзя лучше! Во-первых, что бы ксендз ни говорил, меня интересует пропавшая девушка. То, что она не принадлежала к этой компании, а наоборот, была очень набожной, навевает разные нехорошие мысли. Да, вы правы — человеческие жертвоприношения и прочее, чем так любят заниматься доморощенные сатанисты. Во-вторых, если она была очень набожной, то (невзирая на современные нравы) вполне допускаю, что она была девственницей. Еще более привлекательный вариант для нечисти. Конечно, можно рассмотреть и другой — что ее похитили для продажи в турецкий бордель, но в таком случае это не самое плохое. Есть шанс найти живой…

— О чем мыслишь? — ко мне подошел Казимерас.

— Поверь, чем больше думаю, тем больше мне это не нравится. Где твой коллега?

— Ушел распорядиться насчет ужина.

— Хорошее дело, — кивнул я.

— Что делать будем?

— А черт его знает. Есть несколько мыслей, но они все какие-то неправильные…

— Рассказывай, — Казимерас облокотился на перила и вдохнул свежий вечерний воздух. — Осенью пахнет…

— Во-первых — хочу увидеть собак. Во-вторых — как ни крути, но здесь расстреливать этих призраков не будешь. Все же город, пусть и маленький. Устрой мы здесь перестрелку, это отзовется очень весомыми неприятностями. В-третьих — выманить их за город, в укромное местечко не получится; они повязаны на образ ксендза, мы для них интереса не представляем. Можно и ксендза взять, но маловероятно, что они последуют за нами.

— Почему ты так уверен?

— Вспомни, что было в документах, присланных кардиналом.

— Да, — кивнул Казимерас, — стайные твари, нападают на одиноких путников. Погоди, у тебя на пистолете есть глушитель, если не ошибаюсь.

— Есть, — согласился я. — А что толку? Ты следы видел? Там собачки не маленькие, чуть не с теленка ростом. Им сорок пятый — как слону дробина, пусть и серебряная.

— А что думаешь о пропавшей девушке?

— Распяли эту девушку давно на какой-нибудь пентаграмме. Так что шансов найти ее живой и невредимой практически нет, — подвел итог я.

— Что мне в тебе нравится, — усмехнулся Казимерас, — так это искренний «пессимизм».

— Лучше быть живым пессимистом, чем трупом, полным оптимизма. Да, и еще одна вещь не дает мне покоя. Хутор. Я последнее время эти лесные домики вообще недолюбливаю, а с такой предысторией — еще больше. Бить по площадям не выйдет, надо объекты в связке отрабатывать.

— Что ты имеешь в виду?

— Что имею, то и… сам понимаешь. Нам необходимо дождаться очередного сборища на хуторе, вечером провоцировать собак, подставив им ксендза, сидящего в одиночестве, валить в темпе вальса этих тварей и сразу выдвигаться на пленэр.

— Почему именно в такой последовательности? — поинтересовался Казимерас.

— Потому, что нельзя давить гадину наполовину. Если убьем только собак, то Некромант — если он там — придумает что-нибудь более изощренное, и ксендз все равно погибнет. Чтобы спасти и его, и поселян с поселянками, надо зачищать всех. Начисто, без сантиментов и соплей.

— А почему сразу не отправиться на хутор?

— Хочешь, чтобы Некромант призвал собак на подмогу? Будет чем заняться и без них.

— Ну да, в общем ты прав, — кивнул он.

— Сам посуди, — я повернулся к ксендзу, — вечеринки в городке — это так, безобидная игра в крысу, как говаривал Остап Ибрагимович. Здесь подбирают только будущих слуг. То, что происходит на хуторе, гораздо серьезнее; там собираются люди повыше рангом и посильнее. Имею в виду магические знания, — уточнил я.

— Может позвонить монсеньору? — спросил Казимерас.

— Помощи попросишь? — я покосился на ксендза.

— Нет, для начала — совета. Не думаю, что он будет так любезен и сразу пришлет своих Ватиканских волкодавов.

— Кастелли прав, — кивнул я. — Ведь мы не давали своего согласия на сотрудничество. С чего бы ему помогать? Из любви к искусству?

— Думаю, при необходимости он не откажет в помощи. Но просить без твердой уверенности, что это не пустышка, рожденная в воспаленном мозгу моего коллеги, будет неправильно.

— Дело говоришь, — согласился я, — хороший совет нам не помешает. Позвони, лишним не будет. Только завтра утром, а не сегодня. Я, пожалуй, тоже позвоню одному «специалисту» по Нежити Британских островов. Слушай, давай дождемся вечера и попросим твоего коллегу посидеть на веранде. Вместо живца. Очень хочу этих собачек рассмотреть. Вдумчиво и внимательно…

— Твою богомать, — вырвалось у него. Он несколько секунд подумал, подняв глаза к небу, и все же добавил: — Господи, прости меня грешного.

— Скажи мне, святой отец, — спросил я, состроив невинное выражение лица, — очень интересно, за что ты постоянно извиняешься? За богохульство или за то, что в данном случае собираешься своего коллегу выставить приманкой?

— Сказал бы я тебе, — пробурчал Казимерас.

— Понял, уже ушел…

Я и правда ушел. В комнату. Выбрал из сумки Глок и три снаряженных серебряными пулями магазина. Надеюсь, стрелять сегодня не придется, но подготовиться не мешает. Из потайного отделения рюкзака выбрал запасной ствол, глушитель и стилет. Расчехлил и зарядил дробовик для Казимераса. Надо будет предупредить, чтобы в случае чего не надумал им пользоваться вместо дубины, как в прошлый раз. Эдак дробовиков не напасешься. Привел оружие в боевую готовность и спустился вниз. Война, как говорится, войной, а обед по расписанию.

Около десяти часов вечера побледневший ксендз вынес плетеное кресло на веранду и уселся лицом к саду. Даже отсюда я вижу, как дрожат его руки, лежащие на подлокотнике. Я понимаю, что мы поступаем некрасиво, но что прикажете мне делать? Иначе эти твари не появятся; это вам не простые шавки, им обманку не подсунешь…

Казимераса, несмотря на протесты, я отправил в противоположную часть дома. Если он останется здесь, Баргесты не придут. Эти твари не просто умные — они хитрые, и чутье у них — дай Бог каждому! Я устроился в комнате, у входа на веранду. Уселся на стул и положил на колени пистолет с навинченной трубой глушителя. Несколько раз глубоко вздохнул и постарался полностью расслабиться — как тогда, когда подкарауливал ведьму во дворе бильярдного клуба. Это трудно — полностью закрыться в себе, оставляя в рабочем состоянии только зрение и слух. Так или иначе, но на любой шорох мы реагируем мыслями, которые выдадут наше присутствие с головой. Вот и приходится включать рефлексы, оставляя раздумья на потом. Поначалу жутко неудобно, но потом привыкаешь в этому состоянию. Ощущения? Словно выходишь из своего физического тела, охватывая все окружающее пространство сразу, накрывая огромной чашей осознания…

Медленно потекли минуты. Ксендз, сидящий на веранде, дополнял вечерние звуки легкой барабанной дробью, которую выстукивали его зубы. Не смейтесь, это правда! Понимаю, что на его месте я вел бы себя так же. Баргесты — это вам не стая одичавших собак, это гораздо серьезнее…