Глава 10 На земле упырей

Сначала конь пошёл скорым шагом. Отойдя на порядочное расстояние от хозяина, он повернул голову к своей всаднице и приветливо сказал:

— Я видел, как ты боялась на мне ехать, но напрасно. Я зря никогда не лягаюсь и не кусаюсь. Вообще-то я неразговорчив, но для приличия надо ведь перекинуться хоть парой слов.

— Конечно, — согласилась Адель. — Мне очень приятно с тобой поговорить.

— Говорить можно только сейчас, — предупредил Вихрь. — Потом будет не до разговоров. Тебе хозяин рассказывал, на чём мы сюда добрались?

— На ковре-самолёте.

— Тебя это не удивляет? Ты когда-нибудь видела лошадь, которая летала по воздуху?

Адель вспомнила о крылатом коне Пегасе, но решила не огорчать Вихря подобным примером.

— Нет. Удивительно, как ты сумел удержаться на ковре-самолёте? У меня даже на мосту через пропасть голова закружилась.

Конь зафыркал, очень довольный.

— Устоять я не смог, потому что ковёр подо мной прогибался. Тогда хозяин велел мне лечь. Я лёг сначала на живот, но стал заваливаться, тогда я растянулся на боку. Вот тогда лететь стало спокойнее, но всё равно я чувствовал, что меня перетягивает куда-то, а то ковёр принимается ходить волнами, как на море.

— Неприятное ощущение, — посочувствовала девушка.

— Но зато, когда я вернусь, все кобылы в округе будут пялить на меня глаза, а все жеребцы станут завидовать. И я ещё посмотрю, стоит ли теперь первым заговаривать с этой гордячкой Луной. Пусть теперь помучается она, ведь я из-за её характера уже настрадался. Можно сказать, я и на ковёр-то согласился влезть только из-за неё. Но вот мы и дошли до леса. Теперь надо молчать и слушать. Если услышишь что-нибудь подозрительное первая, то скажи.

— Хорошо, — сказала Адель.

Конь пересёк поле и вошёл в лес. Постепенно шаг его стал всё более походить на бег, и вскоре он летел во весь опор, только деревья мелькали. Лес не был густым, и умное животное легко находило удобную тропу. Но по мере того, как лес становился чаще, Вихрь замедлял ход и скакал теперь не медленно, но и не слишком быстро.

Адель подумала, что пешком она бы только входила в лес, а верхом проделала уже довольно длинный путь, и ещё раз мысленно поблагодарила богатыря за удачную мысль дать ей в дорогу коня. Она с удовольствием вспоминала своего недавнего знакомого, так любящего устраивать из их трапез настоящие пиры. И до чего же приятное у него лицо: открытое, честное, умное, весёлое и доброе. Вдруг ей стало что-то припоминаться, что-то далёкое, но очень важное. "Открытое лицо." Ей говорили об открытом лице. Ах да! Мельник-колдун говорил о русоволосом парне с открытым честным лицом. У Рудольфа светлые, почти золотые волосы. А у того парня должны быть светло-русые волосы. Может, мельник имел в виду Рудольфа? Но тогда зыбкая надежда, что до встречи с парнем с ней ничего плохого не случится, уже не может её поддерживать. Встреча уже была, богатырь ей помог и теперь… Теперь она должна быть готова к любой неприятности, даже к смерти.

Девушке стало тревожно и неуютно. Прежде ей очень помогала уверенность, что до встречи с русоволосым парнем гибель ей не грозит. Она сама не подозревала, как это утешало её и подбадривало. Но надо продолжать путь, даже если будет очень трудно и страшно.

Вихрь то шёл шагом, то бежал лёгкой рысцой, а иногда летел как бешеный, если лес отступал и можно было двигаться по открытому месту. Адель не привыкла сидеть в седле, поэтому у неё стали затекать ноги. Наверное, Рудольф ожидал, что его конь весь путь промчится, не останавливаясь, и не учёл, что здесь будут встречаться очень густые участки леса. Сначала девушка терпела ноющую боль в мышцах спокойно, потом ей потребовалось подкрепляющее средство в виде самоубеждения. Она принялась убеждать саму себя в выгоде своего положения. Пробирайся она на своих ногах по этому лесу, она, может быть, тоже бы успела устать, или у неё подвернулась бы нога и она шла бы сейчас, хромая и превозмогая ужасную боль. А если бы она сломала ногу? Разве сравнится с такой бедой её временное неудобство? Да, у неё сейчас сводит ноги, и это мучительно, но люди терпели и не такое. Были герои, которые пробирались по лесу с раздробленными ногами. Как не стыдно ей думать о своих страданиях, когда другие переносили несравненно большие! Сейчас ей очень плохо, но зато потом, когда конь доставит её в безопасное место и она слезет с седла и разомнёт ноги, прогоняя боль, она через полчаса и не вспомнит о том, как мучилась в пути.

— Адель, прислушивайся хорошенько, — напомнил Вихрь. — Я тоже слушаю, но вдвоём будет вернее.

— Я прислушиваюсь, — сказала Адель, но могла думать только о своих ногах.

Солнце стояло уже в зените, а лес не кончался. У девушки кружилась голова от тряски и ломоты в ногах, и она испугалась, что потеряет сознание.

— Может, мы остановимся передохнуть? — спросила она.

— Я не устал, — откликнулся Вихрь. — Если ты устала, то можешь подремать. Я не обижусь. Мой хозяин иногда спит прямо в седле, да как ещё крепко спит!

Они явно не понимали друг друга, и девушке было стыдно признаться, что не считает седло покойным креслом, где можно не только вздремнуть, но и хорошо выспаться. Она молчала, чувствуя, как на глаза, на мозг надвигается тёмная пелена.

— Вода, — сообщил конь, ещё издали расслышав журчание. — Если это не река, то очень крупный ручей.

Адель боялась поверить, что они достигли реки, потому что не вынесла бы разочарования.

— Стойте! Стойте! — вдруг раздалось сзади. — Вихрь, стой!

При первых словах конь ускорил было бег, но, услышав своё имя, остановился. Голос был тонкий, словно говорило существо очень маленькое и неопасное.

— Кто меня зовёт? — спросил конь.

— Это я, хорёк. Я гнался за вами через весь лес, — пожаловался зверёк с красивой тёмно-коричневой шерстью. — Все лапы себе отбил. Хорошо, что я знаю тайные тропы.

— Зачем же ты за нами гнался? — спросил Вихрь.

— Твой хозяин, богатырь Рудольф, приказывает тебе немедленно возвращаться, — сообщил зверёк. — Он убил чудовище и должен немедленно перевезти его голову через пропасть. Король прислал ковёр-самолёт раньше времени, потому что ожидает гостей и хочет показать им голову чудовища.

— А если бы мой хозяин был далеко от пропасти и не знал, что ковёр-самолёт уже прилетел? — сердито спросил конь.

Он не удивился, хорошо зная непостоянство владыки своего хозяина.

— Этого я не знаю, — ответил хорёк.

— Я должен переправить девушку через реку, — недоумевал Вихрь, не зная, на что решиться.

— Нет, беги назад, — возразила Адель. — Ты нужен своему хозяину.

— Река совсем близко, — сказал хорёк. — Поторапливайся, а то твоему хозяину будет плохо, если он не успеет вернуться вовремя.

Конь рванулся вперёд и вскоре выбежал на лесистый берег маленькой речки.

— Разве это река? — спросил он в удивлении. — Я думал, что мне придётся переплывать могучий поток.

— В этом месте река узкая, а к югу расширяется. Самая широкая она к северу от этого места. Вам повезло.

Вихрь легко переплыл через реку и остановился в задумчивости.

— Быстрее, — торопил хорёк, переправившийся через реку на крупе коня. — Мне до ваших затруднений дела нет, но раз уж я пообещал Рудольфу догнать вас и передать приказ, то должен довести дело до конца.

— На этом берегу упырей нет? — спросил Вихрь.

— Конечно, нет. Они через реку не перелетают, особенно в этом месте. Они вообще редко бывают в той части леса, которую вы проехали.

— А куда должна идти девушка дальше? — спросил конь.

— Своей дорогой, теперь уже безопасной. Если она идёт на восток, то я могу её проводить часть пути.

Вихрь обрадовано зафыркал.

— Вот это славно! — объявил он. — Слышишь, Адель?

— Спасибо тебе, Вихрь, — поблагодарила девушка, развязывая узлы. — Только не мог бы ты лечь, а то мне трудно с тебя спрыгнуть.

Конь удивился, но послушно подогнул ноги и лёг. Адель еле сползла с седла. Ноги по всей длине дёргало и выворачивало, и она еле удерживалась от стона.

— Не забудь отвязать мешок с едой, — заботливо напомнил конь, продолжая лежать.

Адель послушно отвязала мешок, и Вихрь сейчас же встал.

— Прощай, Адель, — сказал он. — Желаю тебе удачи.

— Спасибо тебе, Вихрь. И передай мою благодарность своему хозяину.

Когда конский топот стих вдали, хорёк злобно зашипел, а потом разразился ехидным смехом.

— Здорово я вас провёл! — веселился он. — Богатырь и не думал посылать за Вихрем. Когда я убегал, он сидел у костра и жарил мясо. Похоже, он решил пировать до возвращения простака-коня.

— Зачем же ты выдумал, что Вихрю надо бежать назад, наговорил про короля и ковёр-самолёт? — удивилась Адель.

— Чтобы сделать тебе зло.

— Зачем? Разве мы поссорились? Или я сделала тебе что-нибудь плохое?

Хорёк от возбуждения стал бегать вокруг девушки.

— Разве для того, чтобы напакостить человеку, нужна причина? — спросил он, хихикая. — Мне приятно видеть других одураченными, вот и всё. И не жди, что я пойду с тобой на восток, мне нужно бежать домой, рассказать о своей проделке. То-то жена и дети повеселятся!

Он метнулся в сторону, но вернулся.

— Да! Совсем забыл! Ты думаешь, что это река? Это обычный ручей. Он впадает в реку там, к северу. А до реки ещё далеко. Ты всё ещё на земле упырей.

Он злорадно засмеялся и на этот раз убежал совсем.

Адели следовало бы рассердиться на злого зверька, но у неё так дёргало и сводило мышцы, что на всякие другие чувства у неё не хватало сил. Ей было всё равно, находится ли она в безопасности на другом берегу реки или в очень большой опасности на земле упырей. Появись сейчас перед ней упыри, она не смогла бы подняться на ноги, и боль пересилила бы страх. Девушка растирала ноги, пытаясь восстановить кровообращение, но долго ещё ей этого не удавалось. И только когда прошли последние неприятные ощущения, она смогла поразмыслить над своим положением, а оно было не из приятных. Она была одна на берегу лесной речушки. Пока на неё никто не нападал, но карлик Ник предупреждал о страшных обитателях этой земли. Он говорил, что упыри перелетают иногда даже на другой берег реки, так что и там ходить небезопасно.

Девушка почти отчаялась, но потом перешла к более светлым мыслям. Она проделала на Вихре долгий путь, а не встретила ни одного упыря. Может, ей повезёт, и она доберётся до реки незамеченной? Сейчас она уже отдохнула, по крайней мере ноги у неё уже не болят и не сводит судорогой, и она готова идти дальше.

Адель встала, надела на плечо сумку и взялась за мешок. Он оказался тяжёлым. Рудольф не поскупился на угощение. Девушка взвалила мешок на спину и пошла от речки в чащу лиственного леса. Сейчас главным для неё было не потерять направления, а то она заблудится и никогда не выйдет к большой реке. Груз оттягивал плечи, и она вспомнила, как брела однажды по лесам и лугам совершенно одна с мешком картошки за спиной, согнувшись и раскачиваясь в такт шагам. Сейчас её багаж был легче, но и он основательно затруднял движение. Он давил к земле и цеплялся за ветки.

Девушке приходилось иногда останавливаться, чтобы передохнуть, но она заставила себя идти до сумерек и только тогда расположилась на ночлег, выбрав убежище из низко свисающих ветвей. Она проголодалась, поэтому с удовольствием съела большой ломоть окорока с кусочками вечного хлеба и остатками овощей, но ей не хватало Рудольфа, который своим примером мог бы вызвать аппетит даже у сытого. Потом она затащила все свои вещи под зелёный полог, залезла туда сама и уснула беспокойным сном, часто просыпаясь и прислушиваясь, не крадётся ли враг.

Утро выдалось хмурое. Небо затянула сплошная серая пелена, временами накрапывал дождь. Адель накинула на голову и плечи шаль, но трава и листва на деревьях и кустах были мокрыми, так что башмаки и платье девушки скоро тоже промокли. Холодно не было, но от сырости было немного зябко. Девушка позавтракала в своём убежище, которое спасало от дождя, и с очень большой неохотой его покинула. Она бы подождала, пока не перестанет идти дождь, но боялась задерживаться на земле упырей. Кто знает, может, сейчас она сможет уйти отсюда спокойно, а через час здесь уже появятся хозяева этих земель.

И она пошла, мокрая, уже не опасаясь потоков, лившихся на неё с раздвигаемых ею веток, потому что вымокнуть больше было невозможно. Ей не было холодно, было даже жарко, потому что тяжёлая ноша заставляла напрягать мышцы и разогревала тело. Постепенно дыхание девушки стало неровным, шаг не таким твёрдым, и она сбросила мешок на землю, а сама села на пень, чтобы отдохнуть.

Лес стал реже, временами встречались поляны, поэтому и идти было легче, но Адель не радовалась этому, потому что здесь было труднее спрятаться от неожиданного врага. Она отдышалась и хотела было продолжить путь, но вдруг услышала, как хрустнула ветка. Она вскочила, побежала к ближайшему кусту и спряталась за ним, но оставленные у пня вещи выдавали её присутствие.

— Эге, здесь кто-то есть, — произнёс мужской голос. — Выходи, добрый человек, не скрывайся. Я такой же путник, как ты.

Адель выглянула из своего убежища и всмотрелась в пришедшего. Это был высокий крепкий парень со светло-русыми вьющимися волосами, одетый в широкую светлую рубаху и синие штаны, совершенно вымокшие и потемневшие. Он с весёлой улыбкой озирался по сторонам, высматривая хозяина оставленных вещей. Не о нём ли говорил мельник-колдун? У него было с правильными чертами, симпатичное и очень приятное русское лицо, а глаза смотрели прямо и открыто. "Ярославский мужик", — вспомнилось девушке. Адель решилась выйти из кустов.

— Девушка? А я-то думаю, кого я так напугал! Ты меня не бойся, я человек честный и в Бога верую. Та одна здесь?

— Одна, — подтвердила Адель. — Как ты сюда попал? Куда идёшь?

Парень был ненамного старше её, поэтому она заговорила с ним на "ты", как и он с ней.

— Да вот иду домой, а один шутник указал мне путь через реку. Я перебрался через одну, потом через другую, а теперь совсем запутался, куда мне надо идти и куда я попал. Мне надо на север, а меня послали на запад, потому, говорят, что иначе я не обойду плато.

— Откуда же ты идёшь? — заинтересовалась Адель.

— С юга. Где я только не побывал, чего только не насмотрелся! А теперь вот потянуло в родные места, на русскую землю.

— Я тоже русская, — сообщила Адель с удовольствием. — Моё имя Аделаида, но все называют меня Адель.

— Иван, — представился парень. — А куда идёшь ты?

Адель вкратце рассказала ему о цели своего путешествия.

— Ты попал на землю упырей, — объяснила девушка. — Напрасно ты пошёл на запад. На плато можно было подняться, пересечь его и спуститься с другой стороны. А здесь очень опасные места. Здесь живут упыри. Я их никогда не видела, но мне рассказывали, что по облику это наполовину люди, наполовину летучие мыши. Они очень жестокие, совершенно бездушные, и почти каждый, кто попадает к ним, погибает ужасной смертью.

Иван нахмурился.

— А я-то иду себе, песни распеваю и ни о чём не подозреваю. Видно, злодей тот кабатчик, что послал меня на смерть.

— У него кабак у южного края плато? — заинтересовалась Адель.

— Да.

— Я его знаю. Он послал нас с Пахомом Капитонычем в зыбучие пески, и мы там чудом не погибли.

— Вижу, что и тебе есть что рассказать, — отметил Иван. — А идти тебе ещё долго, пока ты не разыщешь этот остров. Следовало бы вернуться к кабатчику да проучить его хорошенько, чтобы не посылал людей на погибель, но слишком уж далеко я ушёл, не хочется возвращаться.

— Зачем ты уходил так далеко от дома? — поинтересовалась Адель.

— Скучно стало. Сколько лет живу, а кроме своей да соседней деревни, почитай, ничего не видел. Захотелось мир, людей посмотреть, ну и, как говорится, себя показать. Семьи у меня нет, родных нет, ведь я с раннего детства сирота, у добрых людей жил. Сегодня один меня приютит, завтра — другой, так всей деревней и вырастили меня. Но и я в долгу не оставался: как только стал подрастать, работал не хуже взрослого. Но потом начало меня что-то томить, так что в один далёкий день я простился со всей деревней, в соседнюю зашёл (они меня мальцом тоже привечали) и отправился куда глаза глядят. А теперь меня, вроде, обратно потянуло. Так ты говоришь, что отсюда надо поскорее уходить?

— Как можно скорее. Надо дойти до реки и переправиться через неё.

— Тут две реки.

— Чем больше рек будет между нами и упырями, тем лучше, — решила Адель.

— Тоже верно. Ну, так идём вместе, раз встретились. Не скажу, что я на все руки мастер, но кое-что умею делать. Может, я сумею и тебе помочь.

Иван так застенчиво предложил свои услуги, словно не девушке, а ему требовалась помощь.

— У меня в мешке много еды, — сообщила Адель. — Хочешь поесть?

— А у меня и мешка-то нет, — признался Иван. — Была котомка, но я её потерял во время переправы через большую реку. Если я тебя не очень задержу, то я не отказался бы чего-нибудь пожевать.

Девушка торопливо развязала мешок и показала свои припасы новому попутчику. Тот присвистнул.

— С тобой не пропадёшь, — решил он. — Ты всегда ходишь с таким багажом?

Адель тоже решила поесть, чтобы потом не останавливаться на обед. Стараясь не замечать, что дождь мочит продукты, она ловко нарезала пищу и, пока они ели, рассказала о богатыре, подарившем ей этот мешок с провизией, и его коне.

— Молодец этот Рудольф, — похвалил его Иван. — Этого хватит на несколько дней. Неизвестно, можно ли достать здесь еды или добыть дичину, а с таким запасом нам ничего не страшно.

Иван поднял мешок на плечо, словно само собой разумелось, что тяжести должен носить он. Впрочем, Адель ни разу ещё не встретила мужчину, который позволил бы ей нести поклажу, а сам шёл бы рядом налегке.

— Теперь надо идти очень осторожно, — предупредила Адель. — Внимательно смотри по сторонам и прислушивайся.

Молодым людям хотелось бы поговорить, послушать рассказы о приключениях, которые каждый из них испытал, познакомиться друг с другом поближе, но они шли молча, обмениваясь изредка короткими фразами, а иногда жестами или взглядами. Однако до самого вечера им так никто и не встретился.

Адель, привыкшая к долгой ходьбе, вспоминала, как измучилась она, сидя на Вихре. Наверное, сейчас им было бы неплохо перенестись через опасные места на богатырском коне, однако в краях, не занятых злобными существами, пешее путешествие было намного лучше, чем быстрая езда верхом. Если бы только перестал идти мелкий противный дождь!

Ночь застала их всё ещё в лесу. Адель, выучившаяся прятаться в Лесу Чудовищ, отыскала подходящие убежища из густых веток и указала на них Ивану.

— Здесь суше, чем снаружи, — одобрил тот. — Снизу подтекает, но зато сверху не капает. Твоя берлога тоже с непромокаемой крышей?

— Жаль, что нельзя развести костёр и обсохнуть, — вздохнула Адель. — И выпить бы горячего чаю!

— Да, неплохо, — поддержал её Иван. — Может, рискнуть? А то как бы тебе не простудиться в мокрой одежде?

— Зато потом, когда это будет возможно, мы с большим удовольствием насладимся уютом костра. Так бы сказал один мой знакомый. Я теперь часто утешаюсь, вспоминая его слова. А пока нам придётся съесть холодный ужин и запить его холодной водой.

— Был бы ужин, а съесть его можно и холодным, — возразил Иван, выдавая этим, что сильно проголодался.

Адель поняла, что её попутчик стесняется сам распорядиться едой, поэтому попросила:

— Иван, не мог бы ты порезать ветчину, индейку и что найдёшь нужным, а то у меня руки не слушаются от этой сырости. Так и кажется, что промокла насквозь.

— Нет, через кожу вода не пройдёт, — серьёзно ответил Иван, со знанием дела готовя ужин. — Я уже сколько раз мок, но ни разу поговорка "промок до костей" не оправдывалась. Может, если просидеть месяц по горло в воде… И то не уверен. Говорят, чтобы бороться с сыростью и простудой надо хорошо поесть.

— Что мы и сделаем, — решила Адель, садясь напротив Ивана. — Рудольфа мы не перещеголяем, но съедим сколько сможем.

— Хорошо! — вздохнул Иван, обглодав ножку индейки. Его изменчивые серо-голубые глаза сейчас, в сумерках, потемнели и выражали мечтательность.

Адель не выдержала.

— Почему вы, мужчины, так любите поесть? — спросила она.

— А вы, женщины, не любите?

— Любим, но мы не так заботимся о том, что съесть, как вы. Мы довольствуемся тем, что есть, а вот Рудольф, имея ещё больше съестного, всё сетовал на то, что не может разнообразить обед свежей дичью.

— Я тоже довольствуюсь тем, что есть, — заверил Иван серьёзно. — Но в дороге я всё-таки раздобуду свежую дичь, когда это будет возможно.

Поев, они убрали остатки еды обратно в мешок, припрятали вещи под ветки и заползли в свои убежища, договорившись, что будут дежурить по очереди: сначала Иван, а потом Адель.

— Спокойной ночи, — пожелала Адель, причём впервые почувствовала, какой глубокий смысл таился в этой привычной фразе. Как бы ей хотелось, чтобы ночь прошла спокойно, и их никто не потревожил!

— Спи спокойно, Адель, — ответил Иван. — Не волнуйся, я не засну, а когда придёт время, разбужу тебя.

Но когда он разбудил девушку, ей показалось, что время, о котором он говорил, пришло и ушло, потому что ей на долю выпала не половина, а не больше трети ночи. И как же трудно было не заснуть, лёжа под зелёным пологом! Спала Адель, свернувшись клубочком от холода, но теперь распрямилась, потому что иначе глаза так и норовили закрыться. Она вся продрогла и чувствовала, как холодная одежда липнет к телу. Сесть бы сейчас поближе к камину с чашкой горячего кофе в руках, да чтобы тёплый плед окутывал её с ног до головы, а на ноги бы надеть тёплые шерстяные носки… Адель поняла, что вот-вот заснёт, и эта картина уже начинает подозрительно ясно вырисовываться перед её глазами. Она пошевелилась, чтобы прогнать дремоту, и постаралась сосредоточиться на своей обязанности часового. Она долго прислушивалась, а потом однообразный шелест дождя вновь притупил её внимание.

Вдруг ей почудились какие-то посторонние звуки, словно свист в вышине. Она побоялась высунуться из-под веток, но напрягла слух. Вот что-то плавно опустилось на землю. Теперь девушка смогла, чуть сдвинув ветку, посмотреть вперёд. В темноте она увидела лишь смутный силуэт, но даже это неясное видение ввергло её в ужас, потому что она различила что-то вроде уродливой человеческой фигуры с большими крыльями за спиной. Сейчас же к первой фигуре присоединилась вторая.

— Где они? — раздался странный бесстрастный голос. Было такое ощущение, что он не принадлежал ни существу женского пола, ни мужского. Адель не могла определить, что именно напоминает ей этот голос. Словно не живое существо говорило, а какой-то мертвец, давно забывший всякие чувства. Ровный голос, без эмоций, без малейшего намёка на волнение, тревогу, ожидание, надежду, радость или печаль. Наверное, камень заговорил бы более выразительно, если бы имел такую возможность, чем это крылатое создание.

— Не знаю. Определить не могу. Я чувствую только движущую цель.

Второй голос не отличался от первого.

— Ты знаешь, что они здесь?

— Я не знаю, где они, но они между маленькой речкой и большой. Я почувствовал движение, но теперь ничего не чувствую.

— Может, они ушли дальше?

— Возможно. Надо созвать побольше упырей и проверить.

— Летим?

— Летим.

Существа раскинули крылья и резко взметнулись вверх. Раздался свист воздуха, и больше девушка никого не видела.

— Иван! — позвала она. — Иван, проснись скорее!

— Что?! Что такое?! — молодой человек явно был слишком внезапно выведен из состояния сна и никак не мог опомниться.

— Здесь только что были два упыря.

— Какие упыри? Где они? Может, ты задремала, Адель? Иногда в полудрёме…

— Говорят тебе, что очень близко отсюда, почти совсем рядом с нами опустились на землю два упыря. Один из них нас заметил, но не может определить, где мы находимся сейчас, потому что чувствует только движение.

— Не видит, а только слышит? — не понял Иван. — Они слепые?

— Не знаю. Тот упырь сказал другому упырю, что чувствовал движение в этой части леса, а сейчас его не чувствует.

— Куда же они делись? Успокоились, что никого не нашли, и улетели?

— Нет, полетели за подмогой. Намереваются собрать как можно больше упырей и прочесать лес.

— Это плохо, — встревожился Иван. — Может, нам лучше отсюда удирать, пока они не прилетели?

— Я сама сначала так думала, — нерешительно сказала Адель. — Но ведь мы недалеко уйдём, а они, наверное, прилетят скоро. Если они чувствуют только движение, то, может быть, нам не надо покидать наших укрытий, а переждать? Как ты думаешь?

— Переждать облаву? — подхватил Иван. — Ей-ей, неплохая мысль. Они здесь уже были и не нашли нас… Пусть даже они заглянут сюда ещё раз, а мы затаимся и не выдадим своего присутствия. Тогда они уйдут дальше, обшарят всё там и успокоятся. Если они не дураки, то они должны понять, что раз мы не появляемся ни днём, ни ночью, то нас здесь нет. Тогда я сейчас осторожно доберусь до мешка, он близко от меня, и передам тебе что-нибудь поесть. Их поиски, наверное, займут много времени.

— Только не высовывайся, — предупредила Адель. — А когда покажутся упыри, замри и не шевели даже пальцами. Кто знает, как они, упыри эти, устроены? Вдруг они замечают совсем лёгкое движение?

— Понятно. Держи, Адель!

Девушка получила кусок индейки и два куска окорока, оставшиеся от ужина.

— Как бы их не привлёк запах, — забеспокоилась она.

Иван засмеялся.

— Если их не привлёк запах сразу, то, значит, они его и не почувствуют. Я, как вышел на полянку, где ты остановилась, так сразу почувствовал такой аромат копчёностей, что у меня чуть голова не закружилась. Я уж подумал, что схожу с ума, а потом увидел мешок и сумку и понял, что здоров.

— Почему же ты сразу не сказал, что голоден? — удивилась Адель.

— Неудобно было. При первом знакомстве сразу просить поесть… нехорошо как-то. Я тебя очень боялся сначала. Ты так строго меня встретила. Теперь-то я понимаю, что опасность была слишком велика, и поэтому ты только о ней и говорила, но в то время я был совершенно обескуражен.

Адель впервые слышала, что кто-то может почувствовать себя неловко в её обществе, и подумала, что путешествие в одиночку по Лесу Чудовищ, где ей приходилось самой предвидеть опасность и продумывать каждый свой шаг, не прошло для неё даром. Наверное, теперь она кажется властной, резкой и грубоватой. Надо почаще напоминать себе, что она девушка, а не солдафон, иначе к концу странствий Франк её не узнает…

— Адель! — позвал Иван.

— Что?

— Возьми флягу с водой.

— А как же ты?

— Я налью себе в кружку. Впрочем, дождь и без того её наполнит.

Адель забеспокоилась, что её спутник понадеется на дождь и останется без воды.

— Нет, ты, пожалуйста, налей.

— Налил. Ты что-нибудь слышишь?

— Ничего.

— И я тоже, — сказал Иван.

Они пролежали под густыми ветвями ещё полчаса, а потом оба сразу услышали свист.

— Внимание! Слышишь? — спросил Иван.

— Слышу. Замолкаем и молчим, что бы ни случилось.

На поляну долго никто не приземлялся, но в воздухе всё время слышался свист, словно в вышине с очень большой скоростью и совершенно беспорядочно летало много крупных птиц. Наконец, внизу всё засвистело, и замелькали быстрые тени. Адель боялась даже вздохнуть свободно, чтобы не привлечь к себе внимания этих таинственных существ. Интересно, известно ли в учёных кругах, где работает карлик Ник, о том, что упыри различают только движущиеся предметы? Как ей повезло, что два упыря сели возле неё и она слышала их разговор! Но вдруг они всё-таки способны найти и неподвижных людей?

Всю ночь ощущалось присутствие упырей, а утром затаившиеся под ветками путешественники смогли их мельком видеть. Особенно хорошо Адели запомнился случай, когда упырь опустился на землю, медленно сложил крылья и уставился прямо на зелёный шатёр, где она лежала. Девушке казалось, что не увидеть её невозможно, однако упырь сидел совершенно неподвижно и не было похоже, что он вообще что-то видит. Адель присмотрелась. Туловище упыря до пояса было голым, зеленовато-серого тусклого цвета. Оно было бы похоже на человеческое, если бы руки до локтей не срослись с перепончатыми, как у летучей мыши, крыльями. Ниже пояса он напоминал зверя с короткими кривыми задними лапами, опушёнными тёмно-серой шерстью. И на руках и на ногах росли длинные когти, но на ногах они были намного мощнее. Сложенные крылья высовывались над плечами, как безобразные мешки. Но особенно неприятно было смотреть на его лицо. Оно было того же цвета, что и тело, лишённое всякой растительности, с чертами, похожими на человеческие, но словно срубленными топором, да притом неумелой рукой. Глаза у него были затянуты серой плёнкой, так что не было ничего удивительного, что он не видел Адели. Рот напоминал широкую плоскую пасть, а уши по бокам головы были огромными и шевелились над голым как бы срезанным черепом.

Упырь долго сидел, шевеля ушами, а потом расправил крылья и стремительно взмыл в воздух. Адель успела заметить, что летел он с поразительной скоростью, но зигзагами, как у заправской летучей мыши.

Весь день упыри не позволяли путешественникам покинуть свои убежища. Они то исчезали, давая им вздохнуть и размять затекшее тело, а потом вновь появлялись. И дождь не прекращался. Адель чувствовала себя как в холодной, но не ледяной, ванне да ещё под слабым душем. Было на редкость неуютно и неприятно. Хорошо ещё, что Иван в минуты затишья подавал весёлые реплики на тему о своём невесёлом положении. Девушка смеялась, и от сознания, что не одна она терпит всё это, ей становилось легче. Нет, ей не было приятно, что и Ивану плохо, наоборот, она бы порадовалась, если бы земля в его убежище оставалась сухой, а не превратилась в жидкую земляную кашу, как у неё, но её поддерживало то, что её спутник не терял бодрости. Слушая его, она тоже крепилась и заставляла себя отвечать в том же смешливом тоне.

Ночью дождь усилился, а упыри ещё усерднее шныряли кругом, словно темнота их устраивала больше, чем дневной свет. Ветки над Аделью не задерживали водяных потоков, льющихся сверху, и Адель сочла, что никогда ещё не бывала в более отвратительной ситуации. А упыри казались совершенно нечувствительными к ливню.

Утром дождь не прекратился, и утро выдалось на редкость безрадостным. Зато упырей стало заметно меньше, а к полудню они все, один за другим прекратили напрасные поиски и куда-то исчезли.

— Наверное, можно вылезать, — предположил Иван.

— Наверное. — согласилась девушка, незаметно для себя начиная подчиняться распоряжениям молодого человека.

Иван осторожно высунул голову из укрытия, осмотрелся и выбрался наружу.

— Ах, хорошо! — потянулся он. — А то я уже стал чувствовать себя кем-то вроде лягушки. Лежу под ветками и мокну. Ква-а-а!

Адель засмеялась. Дождь не прекращался, но теперь он смывал с неё землю, налипшую на неё за время пребывания в укрытии. Она совсем продрогла.

— Шевелись, Адель! — велел Иван. — А ну-ка давай прыгать. Кто кого перепрыгает?

Со стороны было бы странно наблюдать, как они прыгали под дождём, разбрызгивая воду, но зато оба согрелись, а потом им стало даже жарко.

— Теперь не холодно? — спросил Иван, улыбаясь.

— Отлично!

— Тогда, наверное, надо идти. Ты сыта?

— Да. У меня ещё много осталось.

— Давай сюда. Я тоже сыт… Где фляга?

Адель достала из-под веток флягу.

— Будем идти, пока не стемнеет, а тогда опять спрячемся под какие-нибудь ветки, — распорядился Иван. — Если появятся эти твари, то замри на месте или, если будет время, падай на землю. Похоже, что они, действительно, не видят, а только чувствуют движение, а раз так, то они не должны нас заметить даже на открытом месте, если мы будем неподвижны и если на нас не наступят.

— Ясно.

Адель и сама, без подсказки, поступила бы точно так же, но как же было приятно сознавать, что нашёлся человек, готовый взять на себя ответственность за их жизни! Она только сейчас осознала, как не хватало ей прежде, если не указаний, то хотя бы совета. Видно, воля у неё всё-таки слабая, раз ей требуется поводырь.

Они шли без приключений до вечера. Только раз им показалось, что мелькнула какая-то тень, и они замерли. Но или упырь промчался, так их и не заметив, или им только показалось, что мелькнула тень. Уже в сумерках они нашли себе пристанище под огромной елью, до земли свесившей нижние ветки. Толстый ковёр из хвои был сырым, но это всё-таки было много лучше, чем мокрая земля, превратившаяся в болото.

— Очень уютно, — заключил Иван. — Если положить вот так мешок и сумку, то будет почти двухкомнатная изба. Закусим?

Как же приятно было Адели ужинать не в одиночестве, а в компании с хорошим человеком!

— Адель, я не могу понять, сколько у тебя таких булочек? Вроде бы, сумка у тебя не такая большая, а мы их едим и едим.

— И будем есть вечно, потому что это вечный хлеб, — торжественно ответила девушка.

Иван принял её слова за шутку и засмеялся, но Адель рассказала ему, каким образом этот хлебец оказался у неё и сколько уже раз её выручал.

— А самое удивительное, что он совсем не вымок, — отметил Иван.

Адель только сейчас обратила внимание на это странное обстоятельство.

— Вот что значит волшебная вещь, — проговорила она. — А ещё этот хлебец помогает распознавать людей.

— Как это?

— Если человек хороший и ничего плохого сделать не собирается, то хлеб остаётся свежим и вкусным. А если он попадает в руки дурного человека, то этот хлеб сейчас же покрывается плесенью.

Иван с опаской осмотрел свой кусок хлеба и не обнаружил никаких следов плесени.

— Полезная вещь, — отметил он. — Самому о себе ведь неловко сказать, что человек хороший, а хлеб это скажет за тебя. Покажи-ка свой кусок. Да ты, оказывается, прекрасная девушка, Адель. При первой встрече надо вручать каждому по куску такого хлеба, тогда не потребуется никаких представлений.

Путешественники провели ночь спокойно. Дежурство они опять разделили, и девушке вновь показалось, что её спутник оставляет ей меньшую часть ночи.

— Иван, это нечестно, — заметила она. — Ты слишком поздно меня разбудил.

— Если тебе так кажется, то значит, ты хорошо выспалась, — ответил молодой человек. — Если бы ты не выспалась, то тебе бы показалось, что я разбудил тебя раньше времени. Принимай вахту, Адель, и не рассчитывай, что я себя обделю. Учти, что упыри иногда появляются, но так быстро исчезают, что не успеваешь сообразить, как поступить. Ты в таких случаях лежи неподвижно, а я, будем надеяться, в это время не пошевелюсь во сне.

Адель три раза видела, как небо пересекла крылатая тень, но на них упырь внимания не обратил.

К утру дождь прекратился. Небо было всё ещё затянуто белёсой пеленой, однако путники были рады и этому. С деревьев на них обрушивались потоки воды, но постепенно листья обсыхали, и идти стало намного приятнее.

— Мне кажется, что мы не совсем правильно шли, — сказал Иван, глядя на небо. — Солнца не видно, но оно должно быть вон там, где пелена ярче. То-то я и удивлялся, почему мы так долго идём. Сам-то я ушёл от реки недалеко.

Адель не успела огорчиться, потому что, когда они повернули в нужную сторону, река показалась очень скоро.

— Вот мы и пришли, — радостно сказал Иван. — Вопрос только, как нам переправиться на другой берег? Я переплывал на плоту, но в том месте течение не было таким бурным, и всё равно плот у меня рассыпался и мне пришлось добираться вплавь. Я потопил все свои вещи, но рад хоть тому, что сам не утонул.

— Может, нам всё-таки попробовать переплыть на плоту? — нерешительно спросила Адель.

— Хороший прочный плот не сделаешь из сучков и валежника, а брёвна нам без топора не срубить. Давай-ка лучше пойдём вон в ту сторону вдоль берега. Мне кажется, что там что-то вроде островка на реке. Может, там перебраться через реку будет проще?

Они двинулись в путь, но вдруг в воздухе засвистело и, не успели путешественники опомниться, их окружили три крылатых фигуры. Упыри сели на землю и долго их изучали, повернув к ним свои лица с затянутыми плёнкой глазами и поводя большими ушами. Потом они стали медленно придвигаться к застигнутым врасплох людям.

Иван озирался в поисках оружия и поднял какой-то увесистый сук, а Адель подобрала несколько камней, но ясно было, что, если не подоспеет помощь, им придётся плохо, а помощи им ждать было неоткуда. Кто решится забрести в эти земли?

Ближайший упырь уже стал протягивать руки к верной добыче, но Иван с размаху ударил его по голове, и он с шипением отпрыгнул и рванулся было к обидчику, но в воздухе засвистело, на землю перед ним упал мешок, а рядом опустился четвертый упырь.

— Хорошо, что нашли, — произнёс он безжизненным голосом. — Мы отлично поедим.

— Что ты принёс? — спросил один из трёх упырей, причём в голосе его не было вопросительных ноток.

— Я летал через реку и почуял, как человек бросил что-то в воду и ушёл, а я принёс это сюда. Это шевелилось, пока я его нёс.

— Два человека и ещё что-то живое. Настоящий пир.

Даже эту фразу упырь ухитрился произнести монотонным, ничего не выражающим голосом.

— По человеку на двоих и ещё это, — добавил другой и потянулся руками к мешку.

Острые когти мгновенно распороли ткань, и упырь упал, закрывая лицо руками. Одно ухо у него оказалось разорванным, а из-под пальцев сочилась тёмная кровь. Но существо, выскочившее из мешка, давно оставило свою жертву и заметалось между упырями, бросаясь то в одну сторону, то в другую и ухитрившись нанести раны всем упырям.

Адель ничего не понимала и только почувствовала, что её тащат за руку куда-то в сторону. Она хотела было защищаться, но это оказался не упырь, а Иван.

— Ложись и не шевелись, — шепнул он, растягиваясь рядом.

Упырям было не до сбежавших людей. Они увёртывались от дикого зверя, свирепо набросившегося на них. Кое-как, один за другим, им удалось взлететь, но их полёт уже не был так быстр и точен, как прежде. А на поле брани остался победителем не кто иной, как большущий пушистый чёрно-белый кот. Он стоял с вздыбленной шерстью, агрессивно озираясь, и казался ещё больше, чем был на самом деле.

— Кот в мешке, — оторопело произнесла Адель.

Кот немедленно рывком повернулся к ней, и девушка испугалась, что дикое существо бросится на неё и выцарапает ей глаза.

— Из-за какой-то дрянной рыбы, — сообщил кот.

— Какой рыбы? — спросил Иван.

— Я съел рыбу…

— Стащил, — поправил молодой человек.

— Это одно и то же, — фыркнул кот. — И из-за этой поганой рыбы хозяин совсем озверел, схватил меня за шиворот, сунул в мешок и бросил в реку. Я думал, что мне конец, но кто-то подцепил мешок и унёс меня по воздуху. Потом я услышал, что мной хотят закусить, словно я рыба, да ещё кто-то кольнул меня своим когтем. Тут уж я рассвирепел!

Кот выпалил эту тираду одним духом…

— Они сейчас пришлют сюда других упырей, — опомнился Иван. — Бежим скорее! Беги с нами, кот!

Он потащил Адель за руку, а кот затрусил рядом, видно, решив не отделяться от компании.

— Едва услышишь свист, то прижмись к земле и замри, — поучал Иван кота по дороге. — Они чувствуют только движущиеся предметы. Если лежать неподвижно, особенно под ветками, они тебя не заметят.

— Я их здорово отделал, — самодовольно ответил кот. — Больше не сунутся.

— Их прилетит сюда сотня, и они разорвут тебя в клочки, — возразила Адель. — Они очень быстро летают, и у них острые и длинные когти и, наверное, зубы

— Прямо как цепные собаки, — определил кот. — Только собаки не летают.

Они подбежали к берегу в том месте, где посредине реки тянулась длинная каменистая полоса, не то островок, не то просто нагромождение камней. Река, разделённая надвое, в бешеном вихре огибала препятствие. С берега до островка было совсем близко, но переплыть эту бурлящую полоску было немыслимо.

При виде воды, да ещё такой бурной, кот выгнул спину и зашипел.

— Сосна! — сообразил Иван, указывая вперёд.

— Что сосна? — спросила Адель.

— Низко наклонилась над рекой. Наверное, у неё сильно подмыты корни. Можно попытаться пролезть по стволу к вершине, а потом по сучьям спуститься как можно ниже. Дальше придётся прыгать. Если повезёт, мы попадём на островок.

— А если не повезёт? — с сомнением спросила Адель.

— Лезть по дереву — очень легко, — заверил её кот. — Главное, ты получше цепляйся когтями.

— Спасибо, постараюсь, — растерянно поблагодарила за совет девушка.

Иван еле удержал смешок.

До сосны было близко, и путешественники быстро к неё подбежали. Дерево сильно накренилось над водой, доставая вершиной до края островка, и план Ивана не был безрассуден. Да и выбора им не оставалось.

Кот первым подал пример, прыгнув на ствол и спокойно пройдя по нему часть пути.

— Ну, что же вы? — удивился он. — Идите быстрее.

— Была не была! — решился Иван.

Он вспрыгнул на ствол и примерился, как лучше идти.

— Давай руку, Адель, — сказал он, помогая девушке взобраться. — Не бойся, здесь нетрудно удерживать равновесие. Теперь пошли.

Сам Иван шёл, даже не пошатываясь, словно по бревну, которое не зависло над бурным потоком, а спокойно лежало на земле и с которого в любую секунду можно было спрыгнуть. Его пример вдохновил Адель, и она прошла по не слишком толстому стволу несколько шагов, однако, глядя себе под ноги, она видела, как высоко она уже взобралась и куда ещё её вознесёт эта сосна. Тут же ей представилось, что она вот-вот упадёт. Когда Иван оглянулся, девушка стояла на четвереньках, боясь двинуться с места.

— Так у тебя дело не пойдёт, — предупредил Иван, возвращаясь. — Тебе помешает юбка. Давай руку… Теперь вставай и пойдём. Только не смотри вниз.

— На четырёх лапах ей было удобнее, — не согласился кот. — На двух лапах даже мне не пройти. Опускайся опять на четыре лапы и цепляйся когтями за кору, тогда лапы не будут скользить.

Адель не последовала совету кота и медленно шла, схватившись за руку Ивана и стараясь не глядеть на поток далеко внизу.

— Главное, не бойся, — ласково убеждал Иван. — Если бы эта сосна была повалена на землю, тебе бы моя помощь не понадобилась. Ты прошла бы по бревну, как по ровной тропинке. Вот и сейчас вообрази, что это простое бревно, по которому ты в детстве, наверное, не раз ходила для собственного удовольствия…

Молодые люди были уже на середине пути, когда раздался знакомый свист и воздух пересекла быстрая тень. Но пока на разведку вылетел только один упырь. Он сейчас же скрылся, должно быть, чтобы привести за собой целую армию собратьев, но его появления оказалось достаточным, чтобы подстегнуть замешкавшуюся девушку. Адель и сама не знала, каким образом позабыла свой страх и небольшими быстрыми шажками передвигается по бревну. Вот она достигла нижних ветвей и теперь, держась за них, ловко и уверенно продвигается дальше.

Сосна достигала островка только своей вершиной, так что требовалась большая осторожность, чтобы спуститься по ветвям насколько возможно ниже, прыгнуть вниз и вперёд и приземлиться на камни, а не упасть в реку. При этом надо было постараться не сломать себе ни рук ни ног, не расшибиться и не пораниться. Коту такое упражнение далось легче всех.

— Прыгайте сюда, — пригласил он спутников, указывая на местечко поровнее. — Здесь меньше камней.

Иван спустился по ветвям вниз, указывая путь Адели. Дождавшись, когда девушка доберётся до нижнего сука, он примерился и прыгнул, сильно оттолкнувшись.

— Порядок, — сообщил он, вставая на ноги и подходя к краю обрыва.

Он встал так, чтобы и не помешать своей спутнице прыгнуть, и поддержать её, если ей понадобится помощь.

— Прыгай! Оттолкнись посильнее и прыгай! Не бойся, я тебя подхвачу.

Адель глазом измерила расстояние от своего места до края обрыва и ясно осознала, что ей не допрыгнуть.

— Упыри летят! — заорал Иван, делая безумное лицо. — Их много! Целая туча! Скорее!

Девушка, как во сне, оттолкнулась от толстого сука и прыгнула. Короткий перелёт, и её руки оказались зажаты в руках Ивана, а сама она висела над кипящими волнами.

— Вот и хорошо, — одобрительно проговорил молодой человек, легко вытягивая её на камни. — Ты смелая девушка, Адель.

— Где они? — спросила девушка.

— Кто?

— Упыри.

— Они ещё не прилетели, Адель. Я закричал про них, чтобы помочь тебе решиться на прыжок. Но, не волнуйся, они скоро появятся, так что бежим быстрее. Кот, ты слышишь?

— Слышу. За тем бугром какой-то корабль. Почему-то он не на воде, а на суше, — сообщил кот.

— Может, его туда забросила буря? — предположил Иван.

— Бури не было, — возразила Адель.

— Мы же не знаем, когда этот корабль забросило сюда. Высоко забросило. Даже не представляю, какой силы должна быть эта буря. Но всё равно для нас это благо. Мы спрячемся внутри и затаимся. Может, там упыри нас не найдут.

Путешественники побежали к потерпевшему бедствие судну, которое открылось глазам сразу, едва они поднялись на каменный гребень, и выглядело совершенно целым, словно какой-то невероятный вихрь поднял его и бережно опустил на островок.

— Быстрее! Быстрее! — подгонял девушку Иван. — Мы должны успеть спрятаться до их появления.

Адель и без того спешила что было мочи, а кот то большими прыжками мчался вперёд, то останавливался и поджидал людей.

Чем больше они приближались к кораблю, тем удивительнее им было наблюдать совершенно целый корпус, крепкие мачты и прочные тщательно убранные паруса, которые в любую минуту можно было распустить. Вот только плыть этот двухмачтовый корабль не мог, потому что до воды было далеко.

— Чудеса, да и только! — воскликнул Иван. — Но нам на нём не плыть, а спасаться от упырей, поэтому для наших целей он годится. В крайнем случае, если упыри появятся раньше, чем мы добежим до корабля, бросайтесь на землю и замрите в неподвижности, хотя я и не представляю, как нас теперь можно не обнаружить.

Путешественники подбежали к высокому корпусу, и Иван высмотрел спущенный верёвочный трап.

— Живее! — скомандовал он.

Тут опять вышла заминка, потому что кот, первым прыгнувший на верёвочную лестницу, прочно застрял на месте.

— А ты покрепче цепляйся когтями, — посоветовал Иван.

— Я вцепился, — сумрачно ответил кот.

Он висел на верёвке, похожий на большой меховой мешок. Иван снял его, посадил себе на плечо и вместе с ним поднялся по трапу, показывая Адели, как надо ставить ноги и перебирать руками. Девушка сначала испугалась было, уж очень гнулись "ступени", но быстро приноровилась и со сравнительной лёгкостью взобралась на борт неизвестного судна.

— А вот и упыри! — вскричал Иван, указывая вдаль. — Быстрее в укрытие. Где здесь кубрик, каюты или хотя бы трюм?

Он распахнул какую-то дверь и нос к носу столкнулся с рыжеватым коротко остриженным юношей, выходящим на палубу.

— Это ещё что?! — вскричал тот. — Почему на борту посторонние?! Кто вы такие?! Откуда взялись?!

Он весьма грозно обозревал растерявшихся путешественников, ясно показывая, что хозяин здесь он.

— Извините, пожалуйста, — сказала Адель. — Мы не знали, что здесь кто-то есть. Мы спасаемся от упырей и хотели укрыться от них на этом корабле.

В тот же момент один из упырей пролетел совсем низко над людьми, целясь полоснуть Ивана длинными острыми когтями. Однако молодой человек пригнулся, а воинственный кот стремительно подпрыгнул и сам наградил упыря несколькими царапинами.

— Быстрее за мной! — завопил юноша и вбежал в дверцу, увлекая за собой всех остальных.

Иван последним вбежал в узкий коридорчик и услышал, как зацарапали по захлопнутой дверце когти. Он задвинул засов и вслед за всеми вошёл в маленькую уютную кают-компанию.

— Эти твари заняли весь корабль, — сообщил юноша, вглядываясь в иллюминатор, выходящий на палубу. — Как теперь от них избавиться?

— Вы потерпели крушение? — вежливо спросила Адель.

— Крушение? Вот ещё! мы с моим стариком слишком хорошие шкиперы, чтобы потерпеть крушение.

— Как же тогда корабль оказался на суше? — недоумевала девушка. — Мы думали, что его забросило сюда волной в бурю.

Юноша обидно засмеялся тоненьким смехом.

— Вы думаете, что этот корабль плавает по воде? — спросил он. — Нет, нам вода не нужна. Мы водим его по воздуху, потому что это воздушный корабль. Каждый рейс на таком корабле очень дорог и приносит нам солидный доход. Мой папаша — шкипер, а я — его помощник. Старик сошёл на землю и будет в отлучке несколько дней, так что сейчас я за главного.

— И ты умеешь поднимать этот корабль в воздух и править им? — спросил Иван, приглядываясь к новому знакомому.

— А ты как думал? Я прошёл целую науку кораблевождения. Я изучал множество предметов: и навигацию, и астрономию, и… много там всего было, даже не перечислить. У меня есть диплом капитана воздушного корабля. Не верите? А я вам сейчас покажу.

Он быстро ушёл, оставив гостей в недоумении. Им и в голову не пришло усомниться в правдивости слов юноши.

— Вот, взгляните! — гордо предложил молодой шкипер, вернувшись и показывая вставленный в рамку узорчатый зеленоватый листок с гербовой печатью. — Выдан Таки Сатыросу, то есть мне. Моё имя Таки.

— Меня зовут Иван, эту девушку — Адель, а кота… Как тебя зовут, кот?

Кот с важностью поднял к людям большую круглую морду и отозвался:

— Базиль.

— А кота зовут Базиль, — повторил Иван. — Ты, Таки, не подумай, что я тебе не верю, но мне удивительно, что человек способен поднять в воздух корабль. Я и морским капитанам завидовал, но чтобы воздушным…

— Мне это раз плюнуть, — убеждал Таки, явно обеспокоенный, что ему не верят.

— Разве легко поднять в воздух корабль? — в раздумье проговорил Иван, глядя прямо перед собой широко раскрытыми удивлёнными глазами.

— Мне легко, потому что у меня есть диплом, — ответил Таки. — Неужели не веришь? Ты же видел моё имя на дипломе. Я сдал все экзамены.

Адель озадаченно слушала разговор молодых людей. Она тоже видела диплом и недоумевала, почему Иван всё время как-будто сомневается в способностях Таки. Кот с интересом следил за людьми.

— И ты смог бы хоть сейчас его поднять в воздух? — гнул своё Иван.

— Конечно.

— Но ведь на палубе упыри.

— Ну и что? У нас здесь многое механизировано. Отсюда я могу пройти в рубку, поднять якорь и на малом парусе, который я ещё не успел убрать, подняться в воздух.

— И опуститься сможешь? — недоверчиво качал головой Иван.

— Конечно, смогу.

— Даже смог бы подняться и опуститься по ту сторону реки возле плато?

Юноша опять тоненько засмеялся, выражая своё презрение к столь мизерному заданию, но умолк, видя, что не убедил упрямца.

— Видишь ли, — проникновенно заговорил Иван, — я привык видеть капитанов в возрасте, с бородами. На них только взглянешь и сразу уверишься, что это опытные люди, а ты так молод… Только не обижайся, пожалуйста…

— Доказать? — чуть не плача спросил Таки.

— А как ты докажешь?

— Да я сию минуту подниму корабль в воздух и посажу его возле плато!

— Попробуй, — согласился Иван и тряхнул головой. — Если ты это сделаешь, то я поверю, что и юноши могут быть капитанами, а не только юнгами и матросами. Но стоит ли рисковать?

Таки бросился вон из кают-компании, пригласив Ивана за собой.

— Вот мы сейчас и выберемся в безопасное место, — шепнул молодой человек, проходя мимо девушки.

Адель посмотрела на кота, а тот совсем округлил зелёные глаза.

— Мы полетим? — переспросил он, но Иван уже ушёл.

— По-видимому, — отозвалась Адель.

— Но это совсем не кошачье дело, — забеспокоился Базиль. — Да и не людское. Даже птицы летают не все, а ведь мы не птицы. Пусть упыри летают, если они по-другому не умеют…

— Пойдём, посмотрим, — перебила кота Адель и поспешила в рубку.

— Мыслимое ли дело летать? — ворчал кот, следуя за девушкой. — Летучие мыши — это ещё куда ни шло, но летучие коты…

В рубке раззадоренный Таки указывал Ивану на какие-то рычаги и рулевое колесо.

— Вот сейчас я нажму сюда и уберу якорь, — возбуждённо говорил он.

Раздался лязг. Таки нажал ещё раз.

— Попробуй ты, — предложил он Ивану. — Это вообще-то работа матроса, а не капитана. Нажимай на рычаг, а когда он вернётся в прежнее положение, нажимай ещё раз… Ну, качай, как помпу. Когда прозвенит, прекращай.

Иван трудолюбиво качал рычаг, пока где-то над головой коротко не прозвенело.

— Так… теперь… теперь отпустим здесь, а потом… Ах, да! Крылья! Сейчас мы выпустим крылья.

Глядя, как неуверенно действует Таки, Иван предложил:

— Слушай, а может, не стоит взлетать? Я тебе и так верю, что ты всё умеешь.

Однако юношу было уже не остановить.

— Нет! Я сказал, что посажу корабль у плато, значит, сделаю!

После нескольких попыток под ногами что-то зашумело. Адель посмотрела в иллюминатор и обнаружила, что из боков корпуса выдвинулись какие-то пластины в виде крыльев. Упыри, рассевшиеся по бортам, встрепенулись, зашевелили ушами и закрутили головами, пытаясь определить источник движения.

— Взлетаем! — торжественно объявил Таки.

Корабль дрогнул, и с него с шумом и свистом взвились упыри. Они стали быстро летать над палубой, а корабль продолжал стоять на камнях, покачиваясь и подрагивая.

— Что за чёрт! — выругался Таки.

Он с минуту думал, потом хлопнул себя по лбу.

— Я же не убрал второй якорь! — радостно сообщил он.

Ивану вновь пришлось качать рычаг до мелодичного звона. После этого Таки поднял корабль в воздух. Земля побежала вниз, и у Адели дух захватило от сознания, что корабль завис в воздухе без всякой опоры. У кота спина выгнулась дугой, шерсть поднялась дыбом, а уши прижались к круглой голове.

— Ух ты! — восхищённо выдохнул Иван.

— Теперь вон туда, — сказал Таки, указывая на игрушечное плато, видневшееся где-то вдали и внизу. — Это просто.

Корабль дёрнулся и поплыл в сторону от нужного направления.

— Не туда, — предупредил Иван.

— Сейчас… сейчас… — бормотал Таки, путаясь в рычагах.

Корабль мотало из стороны в сторону, под ним проплывали лента реки, островки, берега, рощи, луга, вновь река…

Иван стал очень серьёзен.

— Не спеши. Вспомни, чему тебя учили. — убеждал он разнервничавшегося юношу.

— Что толку? — простонал Таки. — Когда нам читали теорию кораблевождения, я гулял со своей очередной девушкой.

— Как же ты сдал экзамен? — не понял Иван.

— Э! — Таки только рукой махнул. — Купить можно всё.

— То есть? — спросила Адель.

— Заплатил экзаменатору — и готово.

— Понятно, — сказал Иван. — Тогда успокойся и вспоминай, что в таких случаях делал твой отец.

— А я знаю? — заскулил юнец. — Отец меня звал в рубку, да я чаще пил пиво в каюте. Думаешь, водить корабли легко? Мой старик с двенадцати лет служил в юнгах, потом матросом стал, боцманом, помощником шкипера, а уж потом шкипером. Это у нас корабль маленький, а он прошёл суровую школу на большом корабле. Чего ж ему не уметь править кораблём? Этак каждый сможет. А ты попробуй посидеть за партой да послушать наших профессоров! Они же не умеют преподавать! Чертежи, формулы… Кто это разберёт? Только не я.

— Что же ты делал во время лекций? — не поняла Адель.

— Мы были весёлыми студентами, — похвастался Таки. — От сессии до сессии мы шатались по кабакам, до утра пропадали в танцзалах… Хорошо было! А перед экзаменами надо было лишь поймать нужного профессора и договориться с ним о сдаче. Иногда это стоило дорого, но мой папаша не жалел денег.

— Как же ты собирался водить корабль? — недоумевала Адель.

— А я и не собирался, — засмеялся недоучка, — по-видимому, позабывший, что находится в воздухе. — Да и мой старик не обольщался на мой счёт. Этот корабль приносит нам кругленькую сумму, и мы собирались нанять опытного капитана, когда папаша отойдёт от дела и передаст его в мои руки. Диплом у меня есть, а кто видит кораблём — это никого не волнует.

— Мы куда-то улетаем, — жалобно промяукал кот.

Таки опомнился.

— Что делать-то? — спросил он с отчаянием.

— Зачем ты согласился поднять корабль и посадить его у плато, если не умеешь им управлять? — строго спросила Адель.

— Я думал, что сумею, — плаксиво объяснил юноша. — Папаша так ловко это делал. Что теперь будет?

Он отсел к стене и обхватил голову руками. Иван склонился над рычагами, осторожно пробуя нажимать то на один, то на другой. Иногда от его действий корабль угрожающе кренился набок, а порой резко падал вниз и вновь поднимался. Кот забился в угол и оттуда затравленно сверкал зелёными глазами.

— Иди сюда, недоучка с дипломом, — повелительно приказал Иван.

— Нечего меня оскорблять. — угрюмо огрызнулся Таки.

— Иди сюда, я сказал! Садись рядом и перестань хныкать. Гляди: вот эта штука заставляет корабль спускаться. Запомни. Рулевое колесо помогает менять направление полёта. Только не надо крутить им как погремушкой. Поворачивай плавно. Все эти рычаги тоже играют свою роль, но они важны при ветре, а теперь затишье. Сейчас нам нужно спуститься. Ты запоминай, что я буду делать. Твой отец, конечно, применил бы свои знания и опыт и аккуратно поставил корабль в точно выбранное место, а нам важно лишь его не разбить. Когда мы спустимся, я и мои друзья покинут корабль, а ты вновь поднимешь его в воздух и, пока погода хорошая и ветра почти нет, постараешься вернуться и сесть или на прежнее место или где-нибудь поблизости, где тебя найдёт отец.

— Я не смогу, — испугался Таки.

— Придётся, — жёстко произнёс Иван. — Повернуть корабль ты сумеешь. Видишь, я вращаю колесо, и корабль поворачивается. Вот я его развернул. Тебе даже не придётся самому его поворачивать. Только поднять в воздух и посадить в нужном месте, а для выбора этого места чуть-чуть поворачивать рулевое колесо. Теперь следи внимательно, так ли я сажаю корабль.

Адель замерла, глядя, как осторожно Иван пробует работу рычагов. Корабль то резко падал вниз, то приостанавливал падение, то начинал дрожать. За иллюминатором земля так страшно накренялась то в одну, то в другую сторону, что, глянув туда раз, больше девушка не решалась даже голову поворачивать в ту сторону. Она тихо села на пол возле кота и с тоской ждала окончания полёта. Ей представлялся сильный удар, от которого корабль разлетится в щепки, а они все погибнут. Базиль тихонько подвывал.

Плюх! Корабль не очень мягко, но вполне терпимо поддало под днище, и он остановился.

— Вот и сели, — спокойно объявил Иван, но лицо его было совершенно белым, и чувствовалось, что он сам не верит своей удаче.

Таки перевёл дух.

— Мы сейчас уходим, а ты, не медля, поднимай корабль в воздух и лети назад, а то всё позабудешь, если задержишься. Помни: вот этот рычаг и эта штука. Нажимай понемногу, а то слишком быстро пойдёшь вниз и разобьешься. Адель, Васька, пошли!

На палубе Иван подхватил брошенный мешок, а Адель только тут обнаружила, что всю дорогу не расставалась с сумкой. Базиль первый вскочил на борт, торопясь покинуть опасный корабль, но замер в замешательстве, потому что внизу плескалась вода. Он оглянулся на людей и тоскливо мяукнул.

— Мы сели в озеро или море, — объявил Иван. — Это даже хорошо, потому что вода смягчила удар. Понял, Таки?

— Понял, — пробурчал юноша. — Шли бы вы отсюда, а то мне надо возвращаться. Связался я с вами и сам не рад.

Путешественники не сочли нужным возражать, да они и не считали себя вправе это сделать, потому что сами навязались капитанскому сыну.

— Эй, а ты кто?! — заорал вдруг Таки, заставив всех вздрогнуть. — Как ты сюда попал?! Что ты делал в трюме?!

На палубе стоял незнакомый человек лет тридцати в потрёпанной одежде, а откинутая крышка люка ясно указывала, откуда он только что вылез. Был он очень живой, подвижной, невысокий, черноволосый и смуглый. На его лице постоянно сменялись выражения. То на нём был написан испуг, то замешательство, то достоинство, а то и нахальство. Он явно был из породы жуликов и проходимцев.

— Я пассажир и схожу с этого корабля, потому что доехал, куда мне было нужно, — ответил незнакомец.

— Пассажир?! — разъярился Таки. — А ты заплатил за рейс?

— В настоящее время я испытываю финансовые трудности, — объяснил безбилетный пассажир со своеобразной грацией. — Запишите цену за проезд в мой счёт. Когда мои дела поправятся, я обязательно верну свой долг.

— Грабитель! — заорал Таки. — Гони монету! А ну, выворачивай карманы!

— Увы, мой юный друг, монеты нету, — с соболезнованием в голосе ответил незнакомец.

Таки подскочил к нахалу, но мог лишь бессильно сжимать кулаки, глядя в его не знающие стыда глаза.

— Полно, Таки, — прервал эту тягостную сцену Иван. — Не сердись понапрасну. Ты хотел похвастаться мастерством, но выяснил, что тебе надо всему учиться заново. Этот полёт не принёс тебе барыша, зато, если ты человек умный, ты извлечёшь из него пользу. Сейчас, когда мы покинем твой корабль, ты самостоятельно его поведёшь и, может быть, тебе захочется перенять опыт отца.

— Так уходите скорее! — сердито сказал юноша.

— Вопрос только: как? — отозвался безбилетный пассажир, глядя на далёкую полоску суши.

— Я подплыву к берегу, — с отвращением проговорил Таки.

— Пойдём-ка вместе, дружок, — торопливо заговорил Иван. — Ты, конечно, имеешь красивый диплом, но мне кажется, что вместе мы лучше сообразим, на какой рычаг надо нажимать, чтобы поплыть, а не взлететь.

Юноша сразу сник.

— Этот юнец не умеет управлять кораблём? — спросил пассажир. — То-то мне и было удивительно, что меня так трясёт. Кто же правил? Тот молодой человек?

— Вместе, — ответила Адель.

— Марио, — представился незнакомец, поглядывая на мешок, оставленный Иваном у борта.

— Адель, — отозвалась девушка. — А это Базиль.

— Летающий кот, — сквозь зубы процедил Базиль, бывший не в лучшем расположении духа. — Дважды летающий: и в мешке, и на этом взбесившемся корабле, который плавает не по воде, а по воздуху.

— Молодого человека зовут Иван, — объяснила Адель. — А Таки — сын капитана корабля.

Судно у них под ногами задергалось, даже попробовало взлететь, но сейчас же плюхнулось обратно в воду. Было ясно, что неумелые кормчие наугад испытывают действие рычагов.

— Конечно, мне выбирать не приходилось, но всё-таки очень печально, что я попал на корабль с таким неумелым капитаном, — сказал Марио, с опаской следя за рывками судна.

— А почему тебе не приходилось выбирать? — заинтересовался Базиль, внимательно его рассматривая.

— Потому что я удирал от погони. — объяснил Марио. — Дурные люди гнались за мной, чтобы схватить, надеть наручники и посадить за решётку. Но итальянец Марио слишком любит свободу, чтобы сдаться. Я опередил погоню, переплыл через реку, едва не утонув, приметил корабль и спрятался в трюме. И вот я здесь, а погоня осталась там.

— Где "здесь"? — спросила Адель. — Я не представляю, куда нас занесло.

— И я тоже, Адель, но я так думаю, что хорошо везде, где нет полиции.

— Кроме леса упырей, — возразил кот.

— Не буду спорить, мой друг.

Адель чувствовала, что Марио — пройдоха, каких мало, да он и не скрывал своих разногласий с законом, однако, как ни странно, он не вызывал в ней неприязни или гадливости. Было в нём своеобразное обаяние, не то благодаря живости характера, не то весёлости, с какой он перечислял свои злоключения. Наверное, он без стеснения воспользовался бы имуществом своих случайных попутчиков, но зла к ним он не чувствовал, скорее испытывал симпатию. Даже сквозь наглость, с какой он отвечал Таки, пробивалось добродушие.

Корабль дёрнулся и поплыл прочь от земли, потом развернулся и двинулся к песчаной полоске, то ускоряясь, то замедляя ход. Въехав на песок, он остановился. Иван долго не выходил, должно быть, давая последние наставления Таки. Ни Марио, ни кот, ни, тем более, Адель, не спешили покинуть судно.

— Сходим на берег, — распорядился Иван, появляясь на палубе и взваливая на плечо мешок. — Сейчас Таки поднимет корабль в воздух.

Все молча спустились по верёвочному трапу, причём кот три четверти пути сидел на плече у Ивана, а потом одним махом спрыгнул на песок. Адели лишь вначале было трудно, а затем она довольно легко нащупывала ногой гибкие ступеньки. Когда путешественники отошли от края берега, корабль закачался, выпустил крылья, неуклюже взлетел и, рыская в разные стороны, устремился вдаль. Вскоре он исчез из поля зрения оставшихся.

— Как бы нам узнать, где мы оказались? — ни к кому не обращаясь, спросил Марио.

Он покосился на мешок Ивана и сумку девушки.

— Не видно ни людей, ни каких-либо построек, — сказала Адель. — Вдруг мы попали на необитаемую землю?

— Отойдём от озера подальше и посмотрим, — предложил Иван.

— Ни мышей, ни рыбы, ни сметаны, — горестно сообщил кот и потёрся о его ноги, умильно оборачивая к нему круглую морду. Очевидно, он учуял содержимое мешка.

Адель засмеялась.

— И впрямь, хочется есть, — согласился Марио. — В трюме, где я прятался, кроме плесневых сухарей ничего съестного не было.

— Давайте, сперва закусим, а потом двинемся в путь, — предложил Иван.

— Только сначала отойдём от озера, — попросила Адель. — Мы не знаем, кто в нём живёт, поэтому лучше уйти. Я однажды проходила мимо озера, где обитал дракон.

— И как? — заинтересовался Марио.

— Я была не одна, и нас заранее предупредили об опасности, так что мы сумели подготовиться, но всё равно мы с трудом спаслись.

Все согласились с предложением девушки, ушли подальше от озера и решили устроить привал в степи под укрытием группы низкого кустарника. Там все уселись на траву, а Иван развязал мешок и оделил всех кусками копчёного мяса. Кот унёс свою долю подальше и ел с громким угрожающим урчанием. Адель отломила каждому по куску хлеба.

— Не слишком много, но дня на два хватит, — определил Марио, бегло заглянув в открытый мешок.

Адель проследила за взглядом Ивана и поняла, что молодого человека заинтересовало, как поведёт себя волшебный хлебец в руках нового спутника. Кусок не заплесневел.

— Может, мы скоро выйдем к людям, — проговорил Иван, удовлетворённо кивнув самому себе.

— А может, не выйдем, — пробормотал Марио.

— Были бы мыши, — философски сказал кот.

Путешественники решили идти вперёд, пока не стемнеет, пересекли луг, вошли в лес и к концу дня остановились на прелестной лужайке.

— Может, разожжём костёр? — спросил Марио, всю дорогу смешивший спутников рассказами о своих сомнительных подвигах. Адель даже не подозревала, что можно смеяться над случаями воровства и жульничества, однако Марио так занимательно рассказывал, что удержаться было невозможно.

Иван нерешительно покачал головой.

— По-моему, не стоит, — сказал он. — Мы не знаем, на какую землю попали и кто здесь живёт. Костёр может привлечь врагов.

— Разумно, — согласился Марио.

Посовещавшись, решили устроиться на ночлег под ветвями деревьев, нависшими низко над землёй, как Адель и Иван делали это на земле упырей. Марио внимательно выслушал доводы попутчиков, присмотрелся к "шалашам", выбранным для этой цели и признал решение правильным.

— Деревья стоят не рядом, но и не далеко, — рассуждал Иван. — Пожалуй, ничего лучшего мы не найдём. Где же взять три дерева, которые растут вплотную друг к другу да ещё склонили ветви до земли?

Марио скорчил уморительную рожицу и заявил, что он своей квартирой будет доволен, если ему выделят вон ту, крайнюю слева. Он не знает, что это за дерево, но ему нравится форма листьев.

— Решено, — согласился Иван. — Я расположусь в крайней справа избёнке, а Адель займёт центральную усадьбу. А куда ляжешь ты, Васька?

— Базиль, — солидно поправил его кот, с достоинством сев, обвив себя толстым пушистым хвостом, и, кажется, даже надулся для пущей важности, заметно увеличившись в размерах.

— Но ведь мы свои, Василий, — примиряюще проговорил Иван и почесал кота за ухом.

— Мур-р-р, — запел укрощённый Базиль.

— Дежурить будем по очереди, — продолжал молодой человек. — Сначала я, потом ты, Марио, а затем Адель.

— А я? — спросил кот, прервав мурлыканье.

— Ты, Василий, поможешь Адели, — решил Иван.

— Мур-р-р…

После этого путешественники весело поужинали, смеясь над похождениями Марио, которые он преподносил с таким комизмом, что они казались невинными шалостями. Впрочем, когда укладывались спать, Иван шепнул на ухо Адели, чтобы она припрятала всё ценное. Девушка не могла не признать совет разумным, хотя и не испытывала к их не слишком чистому на руку спутнику никаких подозрений. Она считала, что даже закоренелый жулик не станет воровать у своих попутчиков, которые и без того делятся с ним тем, что имеют.

У себя в "усадьбе" Адель постелила на влажную землю шаль и легла на неё, положив сумку под голову, но не верила, что Марио её обворует. Базиль обошёл весь лагерь, приглядываясь и принюхиваясь, а потом забрался под ветви к Адели, лёг ей в ноги, свернувшись толстым калачиком и прижавшись к ней обширной спиной, и громко замурлыкал.

— Спокойной ночи, Васька, — весело отозвался Иван на этот рокочущий звук.

— Мур-р-р-р! Мур-р-р-р! — звучало в ответ.