ГЛАВА 13 По плато

Адель отдыхала в обществе госпожи Бергер. Правда, иногда её дочь Тора нарушала покой каким-нибудь таинственным высказыванием, но, поскольку смысл её слов так и оставался неясным, то вскоре о них забывали и установившийся порядок восстанавливался. Рыцарь, пожалуй, сначала жалел, что внимание Адели не принадлежит всецело ему и его рассказам о былых подвигах, но вскоре обнаружил, что их новая знакомая умеет слушать не хуже дамы его сердца и при этом, в отличие от девушки, ещё не знает о его великолепных победах над драконами, великанами и чародеями, так что он мог заново рассказывать про свои подвиги. Иногда, в местах, которые казались ему подозрительными, он уезжал вперёд на своём коне, а потом возвращался и вновь заводил беседы о сражениях, горько сожалея, что его прославленное имя пугает врагов и заставляет их прятаться.

— Надо скрывать, что их вызывает на бой Рыцарь Поднятого Забрала, с ражающийся на коне Подобном Молнии, — внушал Сверчок. — Надо говорить, что с ними хочет биться рыцарь, который откроет своё имя в конце боя.

— Какое имя выбрать мне? — размышлял вслух Франк. — Рыцарь Белого… Нет… Рыцарь — Защитник Путников? Не звучит…

— А как называться мне? — вторил ему ослик. — Мне моё имя нравится, и для друзей я так и останусь Серым, но представляться дракону надо иначе… Высекающий Искры? Длинно. Огненные Копыта?… И тебе, Моська, надо заранее подыскать себе второе имя.

Собачка умильно поглядела на приятеля.

— Я давно уже придумала себе второе имя, — призналась она скромно. — Чипа.

Ослик восхищённо посмотрел на неё.

— Какая же ты умная, Моська! — в очередной раз воскликнул Франк.

Дон Мигель смеялся.

— Да, похоже, что нам с Франком предстоит нелёгкая задача разделить между собой драконов и великанов, — заговорил он.

— Старый замок, — тихо сказала Тора, глядя прямо перед собой невидящими глазами. — Над входом рыцарский герб. Девиз полустёрт, но прочитать… можно. Читаю: "Иду на помощь".

Дон Мигель вздрогнул.

— Это мой замок. Это девиз нашего рода, — прошептал он.

— Болтливый старый конь, добрый толстый осёл, маленькая умная собака, маленький храбрый мальчик. Седой человек много говорит с мальчиком. Молодой мужчина, молодая женщина…

Тора замолчала. Все знали, что расспрашивать её бесполезно. Франк пожал плечами, рыцарь задумался, а Адели хотелось верить, что дон Мигель благополучно вернётся в свой замок и, кто знает, может быть, приютит там Франка, Серого, Моську. Возможно, Франк женится…

— Может, мой брат женился? — предположил рыцарь.

Адель, которой понравилась придуманная ею будущность её друзей, огорчилась. Неужели дон Мигель и Франк так и будут бродить по свету, испытывая судьбу? А как же добрый толстый осёл?

— Дон Мигель, у вашего брата есть осёл? — спросила она.

— Есть. И лошадь есть. И собака. Только я не знал, что он вернулся в замок. Он выстроил неплохой дом в соседнем городе. Отец на время моего отсутствия переехал к нему.

— Красивый шаловливый котёнок, — сказала Тора. — Как ему нравится играть с клубком! Это плохой клубок. Хорошо, что все нитки перепутаны.

Адель поняла, что лучше не пытаться разгадать смысл высказываний бедной девушки.

— Нам бы найти колдуна, — вздохнула госпожа Бергер. — Как я буду счастлива, если Тора перестанет видеть невидимое и вернётся к нормальной человеческой жизни.

— Впереди человек, — предупредила Моська.

Все насторожились. Адель уже привыкла, что собачка убегает вперёд, узнаёт, кто это, и прибегает обратно, но на этот раз Моська не ушла на разведку, и девушка заподозрила неладное.

— Оставайтесь здесь, а я пойду вперёд, — распорядился рыцарь, беря в руку копьё.

— Это женщина, и она одна, — разъяснила Моська.

— Какая ты чуткая! — восхитился Франк.

— Человека впереди я тоже почуял, но позже, — согласился Серый.

— И я, — поддакнул Сверчок.

— Однако я до сих пор не понял, что это женщина, — признался ослик.

— Она чем-то очень недовольна и сердито ворчит, — пояснила Моська.

— Чем недовольна? — спросила госпожа Бергер.

— Не знаю.

— Может, её кто-нибудь обидел? — предположил рыцарь. — Или испугал дракон? Я защищу её и отомщу её обидчику. Давно пора усмирить эту нечисть! Надо так проучить их, чтобы им и во сне не могло присниться, что они нападают на мирных путников!

— И мы им это покажем! — подхватил воинственный конь. — На беззащитного путника они дерзко нападают, а едва покажется доблестный рыцарь, так они прячутся по щелям, как жалкие крысы.

— Голос очень сердитый, — продолжала Моська. — Я боюсь, что скорее это она кого-нибудь обидит, чем кто-нибудь обидит её.

— Когда познакомимся с ней, тогда сделаем окончательный вывод, — сказала Адель.

— А нельзя её обойти подальше? — спросил Франк.

— Она может нуждаться в помощи, — возразила госпожа Бергер. — Я по себе знаю, как трудно путешествовать одной.

Адель отметила, что бедная женщина не видит в дочери помощницу, да так оно и было на самом деле.

Все согласились с несчастной матерью и поспешили вперёд, стремясь поскорее познакомиться с новой попутчицей. Ею оказалась женщина примерно одних лет с госпожой Бергер, однако разительно не похожей на неё выражением лица, так как брюзгливые складки у опущенных вниз концов тонких губ и злые глаза сразу предупреждали о плохом характере и нежелательности сводить с ней близкое знакомство. Адель встречала таких женщин на улице города, где жила, и избегала их, но уберечься от разговора с ней в этой пустынной местности было невозможно.

— Здравствуйте, — приветливо заговорила госпожа Бергер, видя, что никто не решается первым подать голос.

— Здравствуйте, — ответила странница, оглядывая путников маленькими колючими глазками. — Наконец-то хоть кто-то встретился. Иду-иду, а никого не видно. Боялась, что так и придётся идти одной, а это нелегко, да и опасно.

Госпожа Бергер представилась сама и представила свою дочь, умолчав о причине их путешествия и странностях Торы.

— Не повезло тебе, — с пугающей простотой отозвалась странница. — Лицом она у тебя не удалась. Подыскать ей жениха будет непросто. И кажется придурковатой.

Бедная мать замолчала, не в силах продолжать разговор.

— Тора очень хорошая, — сердито сказал Франк. — Ты… ты…

— Возьми у меня мешок да навьючь на осла, — прервала его странница.

На руки Франка был почти брошен мешок, и мальчик так и остался с открытым ртом и невысказанным гневом.

— Терпеть не могу мальчишек, — проворчала злая женщина.

— А я не выношу сварливых баб, — проворчал Франк.

Адель не нашла в себе сил урезонить негодующего мальчика.

— Моё имя Мэг Бести, — сказала странница, не расслышав или не обратив внимания на грубый ответ. — Но зовите меня просто Мэг. Я не таковская, чтобы привешивать к своему имени "госпожу". Мэг, и всё. Так меня все кличут… Да что ты вцепился в мой мешок, проклятый чертёнок? Привяжи его поскорее к этому ослу, да отойди от него подальше. Не бог весть, что в нём лежит, поживиться нечем, да всё-таки это моё, и лишаться моего добра я не хочу.

Адель совсем упала духом. Похоже, эта женщина прочно обосновалась в их компании, не спрашивая позволения и заранее ненавидя их всех.

Дон Мигель перехватил у Франка мешок и ловко привязал на спину Серого, иначе мальчик закинул бы имущество Мэг в трещину.

— Надеюсь, ты крепко его привязал? — спросила сварливая баба.

— Крепко, — терпеливо ответил рыцарь и назвал своё гордое имя, воинственную кличку своего коня, указал на Франка как своего оруженосца, Серого как осла оруженосца, Моську — их собаку и, наконец, представил Адель со всей приличествующей даме его сердца пышностью.

Мэг не была польщена знакомством.

— Бездельник готов бежать от работы хоть в рыцари, хоть в шуты, — определила она занятие дона Мигеля.

Благородный рыцарь не мог достойно ответить женщине, даже если она была похожа на ведьму, и молча проехал вперёд, делая вид, что осматривает подозрительный участок пути. Удивлённый ослик тащился сзади, рядом с пылавшим негодованием Франком. Моська плелась последней, опустив хвост и поджав уши. Таким образом, госпоже Бергер и Адели пришлось идти рядом с Мэг. Присутствие Торы не ощущалось, хоть она и не отставала от женщин. К счастью, было похоже, что замечания злой бабы не доходили до сознания девушки.

— Мы можем сделать привал, поесть и отдохнуть, — робко предложила Адель.

— Я не устала, — резко сказала Мэг, не принимая в расчёт усталости других. — Почему этот лодырь в жестянках едет на мерине? Мужчины совсем перестали походить на мужчин. Другой на его месте давно бы уже догадался идти пешком и предоставить ехать людям старше его.

— У него очень мощный и высокий конь, — попробовала Адель испугать женщину.

— А я на доходягу бы и не села.

— Но его конь приучен к битве с драконами, — продолжала девушка. — Если он видит дракона, то сразу готовится к бою, и вы не успееете спрыгнуть с него…

— Кто это мы? — удивилась Мэг. — Я не собираюсь ехать на этой лошади с кем-то вдвоём или втроём. Нам было бы слишком тесно.

Адель поняла, что женщина привыкла к самому простецкому обращению, но ей было неловко говорить "ты", ведь по возрасту Мэг годилась ей в матери. К счастью, лишь по возрасту.

— Ты не успеешь с него спрыгнуть, — поправилась Адель.

Госпожа Бергер чуть заметно улыбнулась.

— Глупое животное, — безапелляционно определила Мэг. — А сильный глупый конь хуже старой клячи.

Было ясно, что она отказалась от мысли продолжать путь верхом, и Адель была рада, что рыцарю не придётся нести тяжёлое копьё и доспехи на себе.

— Какое ужасное чудовище! — воскликнула Тора. — Оно каменное, но движется и хочет их раздавить! Сейчас конец! Это смерть! Ах!

Адели стало жутко от очередного видения Торы. Кого-то раздавили, и подобная смерть ужасна, пусть она и не знает погибшего. А может быть, кто-то ещё только будет раздавлен каменным чудовищем. А если это окажется она?

— Да она у тебя совсем идиотка! — воскликнула Мэг.

Лицо госпожи Бергер болезненно передёрнулось, но она сдержалась и неожиданно для Адель ответила:

— Да, у неё бывают припадки, и тогда она говорит о своих фантазиях, как о правде. Тот камень представился ей чудовищем, и она испугалась. Я хочу показать её лекарю.

Взгляд, брошенный на Адель, подсказал девушке, что мать готова скорее признать дочь безумной, чем позволить злой женщине догадаться о предвидениях Торы и навредить ей.

— Ну и ну! Ещё и сумасшедшая объявилась! Теперь опасайся, что она кинется с ножом!

— Тора никому не причинит вреда, — заверила её госпожа Бергер.

— Она добрая, — подтвердила Адель.

Мэг ворчала и придиралась к попутчикам всю дорогу. Адели и госпоже Бергер было нелегко, ведь им пришлось принимать на себя основной поток её недовольства.

— Пора и передохнуть, — объявила новая спутница, присвоив себе право распоряжаться.

Никто, по-видимому, не захотел с ней спорить, тем более, что переход был длинным и все устали. Госпожа Бергер разложила вещи и начала готовить ужин, а Франк и Моська помчались собирать мелкий хворост от чахлых кустов, которые здесь росли. Мэг покопалась в своём мешке и добавила к общему столу свою лепту в виде небольшого куска хлеба и горсти изюма.

— Я наберу воды, — предложила Адель.

— Не зачерпни вместе с песком! — крикнула вдогонку Мэг.

Адель могла бы ответить, что до сих пор обходилась без ценных указаний, но не захотела злить сварливую женщину.

— Зачем кладёшь столько муки? — прицепилась Мэг к госпоже Бергер.

— А как же иначе? — удивилась та.

— Незачем транжирить продукты, — ворчала Мэг. — И так съедят.

Госпожа Бергер подняла на подошедшую Адель страдальческие глаза.

— Давайте, я пока накрою на стол, — сказала Адель, малодушно оставляя милую женщину наедине с Мэг.

— Я бы предпочёл путешествовать с драконом, — признался рыцарь.

— Она сказала, куда направляется? — спросил ослик.

— Нет, но, похоже, что она не собирается нас покидать.

— Может, тогда нам её покинуть? — догадался Франк.

— Ишь, что выдумал!!!

Все вздрогнули от неожиданности, и всем, за исключением Франка, стало неловко, что Мэг услышала их разговор, тихо подойдя к собравшимся. Моська незаметно отступила и, пятясь, отползла за спину рыцаря. Сверчок отошёл, и Серый тоже деликатно решил не мешать людям, а лучше заняться поиском более вкусной травы, чем та, что была в непосредственной близости от злой женщины.

— Я тебе покажу, проклятый мальчишка! — бушевала Мэг. — Наконец-то, я хоть кого-то встретила! Незавидная компания, ничего не скажешь, но всё лучше, чем идти одной, подвергаясь всяким опасностям. Нет, теперь я перейду с вами через плато, а потом пойду на восток.

Адель с содроганием узнала, что новая попутчица собирается отравлять им жизнь и после перехода через плато, ведь им надо будет идти в одном направлении.

— Ну, куда ты режешь? — накинулась Мэг на девушку.

Адель испуганно отложила нож, которым резала хлеб.

— Отрезала всем по куску, и хватит. Пять человек — пять кусков. Не хватало ещё кормить моим хлебом бесполезное животное.

Под "бесполезным животным", по-видимому, подразумевалась Моська.

Бедный дон Мигель молчал, не желая противоречить сварливой бабе, грубо прервавшей его привычный рассказ об очередном подвиге. Сверчок, вторивший хозяину, замолк на полуслове. Адель была голодна, но не решалась взять кусок хлеба, предложенный Мэг, а оладьи госпожи Бергер ела с трудом, едва успевая их разжёвывать, в постоянном опасении, что властвующая здесь женщина сделает очередное замечание. Моську тоже надо было накормить. Девушка выжидала удобный момент, когда Мэг отвернётся, и тихо совала собачке то оладью, то сыр, опасаясь, что чавканье Моськи, откровенно доносившееся до ужинающих, привлечёт внимание Мэг.

— Пойду на разведку, — решил рыцарь.

— И я тоже! — обрадовался Франк.

Адель была убеждена, что дон Мигель захотел отдохнуть и поговорить на любимую тему, тем более, что слушатель у него был благодарный. Сверчок, Серый и Моська последовали за ними, но рыцарь что-то сказал собачке, и она, вильнув хвостом, послушно улеглась на траву, положив морду на передние лапы.

— Зачем вы таскаете с собой эту дрянь? — злобно прошипела Мэг, которую раздражала собака. — Никакого проку в ней нет. Добро бы, могла нас защитить. Как же! Дожидайтесь!..

Мэг терроризировала своих спутников до конца дня. Даже ложась спать измученные люди и животные получили последний заряд ворчания и придирок.

— Никогда ещё не видела таких бестолковых! — бесилась сварливая баба, пытаясь изменить привычный порядок приготовления ночлега и распределения дежурств.

— Я не понял, что ты хочешь? — признался дон Мигель, чувствуя, что сходит с ума.

— Ты ляжешь здесь, — указала Мэг и задумалась. — Адель — там, мальчишка — вон там, в сторонке… Нет! Адель — здесь, а там — Бергер вместе со своей идиоткой. Или лучше так…

Мэг долго суетилась, тщась объяснить свою постоянно меняющуюся мысль.

Госпожа Бергер слушала-слушала, а потом, не дождавшись окончания речи Мэг, устроилась вместе с Торой там, куда первоначально указывал рыцарь. Адель последовала её примеру. Франк, хихикая и подталкивая локтем Серого, сказал Моське:

— Мне велели лечь сразу в пяти местах. Как мне быть?

— Лечь в одном месте и не думать о четырех других, — посоветовал ослик.

— А я лягу вон там, — указала Моська. — Кстати, и посторожу вас, чтобы никого не украли.

Франк хотел было внести уточнения, но встретил взгляд Адели, сморщился и промолчал.

Зато Мэг молчать не умела и продолжала бушевать, находя всё новые и новые поводы для недовольства. То ей казалось, что Моська легла слишком далеко, то, что осёл — слишком близко. Потом она напустилась на ни в чём не повинного Сверчка за то, что он, по её мнению, чересчур громко фыркал и переступал тяжёлыми копытами.

— Я обойду окрестности и проверю, нет ли поблизости каких- нибудь драконов или других чудовищ, — объявил рыцарь.

— Есть чудовище! — обрадованно вскочил Франк. — Я даже могу показать…

Каждому, кроме, может быть, Мэг, было ясно, на какое чудовище намекал Франк, но у Адели не хватило духу указывать мальчику на недопустимость таких слов. Она подумала, что почему-то люди воспитанные и порядочные должны терпеть грубость людей невоспитанных. Плохой характер или дурное расположение духа могут быть и у людей воспитанных и у людей невоспитанных, но первые их подавляют, а вторые — обрушивают на ближайшее окружение. И всегда, чем добрее и воспитаннее человек, тем больше ему приходится терпеть чужие недостатки. А если этот человек взбунтуется против тирании такой вот Мэг, то он уже перестанет считаться воспитанным человеком. Госпожа Бергер очень терпелива, поэтому-то с ней приятно общаться. Неужели и она, как Адель, еле сдерживается, чтобы не ответить Мэг? А если бы она не сдержалась? Тогда она перестала бы быть такой милой и приятной женщиной. Распустишься раз, другой — и уже не сможешь остановиться, а так и станешь отвечать на каждое слово, справедливое и несправедливое. Мэг не перестанет их изводить от того, что с ней будут ругаться. Напротив, только сдержанность спутников удерживает её от скандалов, а она к ним привыкла, это ясно. Нет, хорошо, что и она, как госпожа Бергер, не говоря уж о рыцаре, умеет сдерживаться. Но всё-таки трудно жить из-за таких вот Мэг. А Мэг хорошо устроилась. Всё, что в голове, то и на языке. Выговорится и успокоится. Только успокоится ли? Похоже, чем больше она беснуется, тем больше возбуждает себя своим криком. Видно, и людям невоспитанным плохо приходится от их дурного характера. А если бы Мэг приучила себя обуздывать свой нрав?..

Мысли Адели совсем спутались, и она уснула, не успев разобраться, какие недостатки и какие преимущества даёт человеку воспитание.

Утром Мэг встала ещё более недовольная, чем легла, и Адель приготовилась к тому, что ей придётся сдерживаться самой, останавливать Франка, смягчать обидные замечания злой женщины относительно терпеливых животных. Однако, как это обычно бывает, она была приятно разочарована. Оказывается, не только она сама, но и все остальные запаслись терпением, а Франк, хоть и отмахивался порой от выпадов Мэг, но был занят очень приятными мыслями, которыми поделился с Аделью.

— Всё решено! — торжествующе объявил он. — Наш рыцарь, дон Мигель то есть, вчера окончательно взял меня своим оруженосцем. Он и Серому подтвердил, что отныне мы путешествуем все вместе, а Моська становится рыцарской собакой.

— Я ещё никогда не была рыцарской собакой, — призналась Моська, помахивая хвостом-опахалом. — Наверное, это неплохо.

— А я теперь буду возить на себе рыцарского оруженосца. Для меня это новое дело, но я уже убедился, что ослы могут всё. Пока что я буду продолжать везти поклажу, но для тренировки иногда провезу и Франка, если он захочет проехаться.

— Когда это будет необходимо, я на тебя сяду, как полагается, чтобы показать, что мы не какие-нибудь, а служим у Рыцаря Открытого Забрала, но пока гораздо интереснее путешествовать пешком. Так и вперёд убежать можно, и в сторону, и влезть куда-нибудь.

— Ты уж, пожалуйста, никуда не убегай, — попросила Адель.

— Нет, я только с рыцарем, — откликнулся мальчик. — Надо ведь проверить, не спрятался ли где-нибудь трусливый дракон. Дон Мигель обещал научить меня, как с ними надо сражаться. Да, дон Мигель?

Рыцарь прислушивался к восторженным речам Франка весьма снисходительно, лишь иногда улыбаясь.

— Трудно будет выполнить моё обещание, — сообщил он. — Драконы стали очень осторожны.

— Трусливы, — подхватил Сверчок. — Нападают на беззащитных, а как услышат наши имена, сразу прячутся.

Собачка поочерёдно поглядела на всех огромными скорбными глазами и сочувственно вздохнула.

— Вот бездельник-то! — обрушилась на них Мэг. — Лишь бы бегать от работы. Если нечем заняться, а хочется побродяжничать, нанялись бы на военную службу. Да уж куда вам! Только бы языком болтать!

Рыцарю было очень неприятно выслушивать такие речи, но и ответить он не мог, не уронив своего достоинства.

— В овраге что-то есть, — объявила Тора.

Все вздрогнули. Дон Мигель быстро огляделся, но не заметил ничего подозрительного. Моська на всякий случай старательно обошла лагерь, принюхиваясь и прислушиваясь.

— Помоги мне сложить вещи, Адель, — позвала девушку госпожа Бергер, тем самым ненавязчиво давая понять, что не стоит уделять словам дочери особого внимания.

— Да, нелегко тебе живётся с идиоткой, — в очередной раз громко посочувствовала Мэг.

Дон Мигель прилаживал свои доспехи и вооружение на коня, а припасы — на осла и старался держаться независимо и величаво, хотя это и было нелегко из-за постоянных поучений сварливой бабы. Адель оставалось только удивляться, что у него оказалось столько терпения.

— Слушай, рыцарь! — Франк даже подскочил на месте от пришедшей в голову мысли.

Дон Мигель даже головы не повернул.

— Ну, прости, я забыл. Я хотел сказать "дон Мигель".

— Слушаю тебя, оруженосец, — надменно откликнулся рыцарь.

Но Франка не смутила его показная холодность.

— Дон Мигель, я слышал, что на свете бывают оборотни. Это правда?

— Правда. Мне не приходилось с ними сражаться, но мой прадед оставил заметки о своих встречах с этой нечистью.

— Как же нам отличить их от нормальных людей? Вдруг мы уж давно путешествуем с одной из этих дряней, а…

Мэг оказалась догадлива, но и Франк не стал дожидаться возмездия за свои слова, так что разъярённая женщина вернулась запыхавшаяся, но не отомщённая.

— Таких противных пронырливых мальчишек надо пороть каждый день, а им позволяют безнаказанно издеваться над одинокими беззащитными женщинами…

Госпоже Бергер стоило большого труда успокоить Мэг, но мальчик долго ещё не решался подходить к основной компании и шёл далеко впереди вместе с рыцарем и Сверчком. Серый не отходил от Адели, а Моська, по указанию дона Мигеля, замыкала шествие.

— Франк, спустись вниз и поищи среди камней, — приказала Тора, глядя прямо перед собой невидящими глазами.

Адель удивило, что несчастная дочь госпожи Бергер обратилась к мальчику по имени. Оказывается, она не так уж отрешена от действительности и знает имена спутников. Но неужели до неё доходят и оскорбительные реплики Мэг?

Франк приблизился к Торе с безопасной стороны.

— А что мне искать? — спросил он.

Тора не смотрела на него.

— Ищи. Там что-то должно быть.

Адель забеспокоилась и остановила мальчика, собравшегося уже обследовать стену не то трещины, не то оврага, которая поросла сухой травой.

— Подожди, это может быть опасно. Вдруг там кто-то притаился?

— Да кто там может быть? — убеждал Франк. — Ты приглядись! Никого нет.

Дон Мигель придирчиво оглядел трещину.

— Здесь негде спрятаться, — решил он. — Ни ниш, ни нагромождений камней. И дно проглядывается. Если это трещина, то совсем маленькая, а скорее просто очень глубокая канава. По-моему, Адель, Франку ничего не угрожает.

Моська старательно обнюхала край оврага и долго всматривалась в его склоны и дно.

— Ну, чего застряли? — грубо спросила Мэг. — Если уж взбрело на ум этой бесноватой, что там что-то есть, то пусть мальчишка слазает да поищет. Может, и впрямь, какой клад найдёт.

Она ненатурально засмеялась. Но видно было, что и её заинтересовало заявление Торы о том, что в овраге что-то есть.

— Только будь очень осторожен, — попросила Адель. — Если заметишь что-нибудь опасное, сейчас же возвращайся.

— Свяжись с женщинами! — ворчал Франк, но чувствовалось, что ему нравится беспокойство за него. До встречи с Аделью, принцем и их спутниками о нём никто и никогда не тревожился.

Мальчик ловко спустился вниз и принялся методично обследовать дно оврага. Потом принялся лазить по склонам.

— Здесь какая-то жестянка, — сообщил он.

— Неси её сюда, — велел рыцарь. — Разберёмся.

Франк выбрался наверх и вручил своему хозяину какой-то сплющенный медный предмет, позеленевший от времени и очень грязный. Дон Мигель обтёр его о траву, повертел в руках и признал в нём старую лампу.

— Потерять столько времени из-за такой дряни! — разбушевалась Мэг. — Заставь свою идиотку молчать, Бергер, иначе мы так и будем торчать здесь, потакая её капризам. А я-то тоже уши развесила! Думала, что путное найдём…

— Расправьте эту лампу, — сказала Тора.

Мэг чуть не взвыла от возмущения, но рыцарь принялся аккуратно выправлять сплющенную лампу при помощи подручных средств, а иногда используя даже своё оружие.

— Прежнего вида ей не придать, потому что нет инструментов… — начал он оправдываться, критически разглядывая результат своей работы.

— Для меня и это отлично. Не масло же я буду туда наливать, — изрёк кто-то со стороны оврага.

Дон Мигель от неожиданности едва не выронил лампу, а Адель с ужасом обнаружила, что из оврага поднимается джинн, пока ещё метров пяти вышиной и блеклого лазоревого цвета, но постепенно увеличивающийся в размере и принимающий более насыщенный оттенок.

Мэг пронзительно завизжала и упала лицом вниз. Ослик попятился, Франк встал рядом с рыцарем, к которому уже подошел конь.

— Не бойтесь, я не покину вас ни при каких опасностях, — заявила Моська, тесно прижимаясь к ногам Адели. — Здесь важно знать, как поведёт себя враг.

Дон Мигель отступил на шаг и вынул меч.

— Мне ещё не приходилось сражаться с джиннами, но случай, наконец, мне представился. Я, Рыцарь Открытого Забрала, вызываю тебя на бой, джинн. Назови своё имя, чтобы я и мой доблестный конь Подобный Молнии знали, кого мы сейчас сразим во славу дамы моего сердца, прекрасной Адели.

Джинн перестал расти и стал зелёным.

— Если ты хочешь, чтобы я тебя убил на глазах твоей дамы сердца, то зачем же ты поправил мне лампу? Это мой дом, я в ней долго жил, пока один чёрный маг не расплющил её, лишив меня жилья. Сколько я бедствовал, не зная, где преклонить голову, пока ты не выручил меня. Я был очень доволен и был готов выполнить любое твоё желание, а ты хочешь сражаться со мной. И эта глупая маленькая собачка решила, что я враг.

— Я ошиблась, — сейчас же покаялась Моська.

— Недавно мы встретились с очень нехорошим джинном, — объяснила Адель. — Мы боялись, что и ты такой же. Но если ты нам не враг, то мы рады тебя приветствовать.

— Я очень тебе благодарен, — ещё раз повторил джинн, обращаясь к дону Мигелю, и вновь стал лазурным. — Приказывай, и я выполню любое твоё желание.

— Этой девушке… — начал рыцарь, указывая на Адель.

Но Мэг выступила вперёд.

— Конечно, ты обязан выполнить наши желания, раз мы тебе помогли, — резко сказала она.

— Я никому и ничем не обязан, — сейчас же возразил джинн, приняв зелёную окраску.

— Ты сам сказал, что выполнишь наши желания, — напомнила Мэг.

— Это моя добрая воля. Захочу — выполню, захочу — нет. И не желания, а одно желание. Если каждый из вас будет высказывать все свои желания, то мне легче будет скитаться без дома, чем их выполнять.

— Ах, ты паршивый лгун! — разъярилась Мэг.

Джинн стал синим и вырос метра на четыре. Франк испуганно поглядел на Адель, да и сама девушка поняла, что ситуация обостряется.

— Не слушай её, — попросила Адель. — Мэг очень устала. Она не хотела тебя обидеть.

— Обидеть! Да этих лживых джиннов невозможно обидеть! Сначала они вызываются исполнить желание, а когда это желание захочешь высказать — сразу на попятную. Я устала, мне хочется поскорее попасть домой, мне нужно перестроить дом, прикупить земли, подстроить ещё один амбар к моей лавке, нужны деньги, чтобы кое-что приобрести…

— Ты не устала говорить, женщина? — спросил джинн, и в его глухом голосе Адели послышалась насмешка. — Для тебя я ничего не сделаю.

Мэг разразилась потоком слов.

— Противный лживый джинн! Не удивляюсь, что твою лампу расплющили. Жаль, что вместе с лампой не расплющили твою поганую голову, если у тебя есть голова. Но у тебя и головы-то нет, иначе ты не посмел бы так разговаривать с несчастной беззащитной женщиной. Меня каждый норовит обидеть! Но я не из таких! Я себя в обиду не дам! Я сейчас своими ногами растопчу твою гнусную лампу…

Джинн заревел, сделался красным, взлетел над оврагом и закачался там, грозя обрушиться на головы путников огненным ливнем. Мэг упала на землю, дрожа от ужаса.

— Теперь и на бурю не сошлёшься, — проговорил ослик, заикаясь.

— Что же теперь будет? — прошептала госпожа Бергер, прижимая к груди свою дочь. Тора как-будто и не замечала происходящего.

— Ничего не бойтесь! — кричал дон Мигель, садясь на коня и беря в руку копьё. — Я защищу вас от любой опасности. Я, Рыцарь Открытого Забрала, на коне Подобном Молнии вызываю тебя на бой, вероломный джинн. Я совершаю этот подвиг в честь дамы моего сердца, Прекрасной Адели!

— Я не вероломный джинн, — пророкотало сразу со всех сторон.

— Как же не вероломный? — выскочила вперёд Моська. — Дон Мигель так старался, расправляя лампу, а ты хочешь его убить!

— Меня вызвали на бой! Я должен покарать обидчика!

Адель приободрило то странное обстоятельство, что джинн медлит со своим возмездием. Возможно, его ещё удастся уговорить.

— Я не боюсь тебя! — гордо отвечал рыцарь.

— Лампу можно спрятать между камнями, чтобы больше тебя никто не беспокоил, — придумала Моська. — Ты будешь в ней жить, но никто не сможет вызывать тебя против твоего желания.

Огонь, широко разливавшийся над головами путников, слился в один шар, шар этот вытянулся и принял колышущуюся форму, отдалённо напоминающую человеческую фигуру.

— А кто это сделает? — спросил джинн.

— Я, — вызвался Франк. Он был очень бледен, но стойко держался рядом с рыцарем, показывая, что и он способен драться с обидчиками.

— Это хорошая мысль, — одобрительно прогудел джинн. — Если ты это сделаешь, я вас не трону.

Франк взял лампу и полез в овраг. Он долго и тщательно выбирал подходящее место и, наконец, спрятал лампу между камнями, прикрыв сверху маленьким плоским камнем и оставив отверстие для входа.

Джинн осторожно приблизился к скрытой лампе, и его словно втянуло в неё. Сколько Адель ни приглядывалась, она не могла заметить ни лампу, ни джинна.

Франк выбрался наверх.

— Давайте, поскорее уйдём отсюда, — предложила госпожа Бергер. — До сих пор не могу успокоиться.

— Ещё бы ты могла успокоиться! — налетела на неё Мэг. — Твоя же собственная идиотка и устроила всё это. Зачем, спрашивается, ей понадобилась проклятая лампа?

— Прекрати, Мэг! — рассердилась Адель. — Джинн хотел нам помочь. Он готов был выполнить какое-нибудь желание. Это ты его разозлила своей руганью.

— Я же ещё и виновата! — взвилась сварливая баба. — Давайте, валите на меня все свои неприятности! Вот уж и достались мне попутчики!

— А ведь Моська опять нас выручила! — восхищённо проговорил Франк. — Если бы не она, нам всем бы пришёл конец. Какая же ты умная, Моська!

Собачка скромно молчала, помахивая хвостом.

— Вам нечего было тревожиться, — сказал рыцарь. — Я сразился бы с джинном и победил его. Этот славный подвиг я посвятил бы даме моего сердца, прекрасной Адели. А теперь мне снова придётся искать достойного соперника. С каждым разом всё труднее становится вызвать кого-то на бой.

— Я же говорю, что не следует сразу же называть своё имя, — назидательно проговорил конь. — Этот джинн, едва услышал имя Рыцаря Открытого Забрала, так сразу сообразил, что пришёл его последний час. Вот он и сделал вид, что доволен выдумкой Моськи. Жалкая уловка! Все видели, как он поспешил спрятаться в свою лампу? Я боюсь, что скоро все будут разбегаться, даже услышав всего лишь моё имя. Достаточно будет крикнуть, что я Подобный Молнии, и враг сбежит без боя.

— Да, совсем стало не с кем драться, — согласился дон Мигель. — Но я обещаю вам, дама моего сердца, прекрасная Адель, что я отыщу джинна более смелого, чем этот, и уничтожу его.

Адель ужасалась, слыша такие разговоры, и надеялась только, что они отошли на достаточно большое расстояние, и джинн их не слышит.

Мэг ворчала и ругалась. Было удивительно, что человек способен так долго говорить на одну и ту же тему, но сварливая женщина, похоже, не могла остановиться. Она поочерёдно обсуждала все мыслимые и немыслимые недостатки каждого спутника, обвиняя всех, кроме себя, в неудачном знакомстве с джинном. Дон Мигель откровенно тосковал в её обществе. Он порывался пройти немного вперёд, чтобы заранее уничтожить всё злое на их пути, но ослик утверждал, что боится бестий, которые могут незаметно вылезти из трещины, вдоль которой они шли, и рыцарь не рисковал удаляться.

— Похоже, нам придётся вернуться обратно, — заявила Моська, забежавшая чуть вперёд.

— Почему? — испугалась Адель.

— Трещина, вдоль которой мы идём, упирается в другую, ещё большую, так что нам придётся идти или обратно, или вдоль этой новой трещины, но тоже на юг. Как бы нам всё-таки не попасть на стол к нашему людоеду.

Мэг получила новый повод ругаться и укорять попутчиков за неудачно выбранный маршрут.

— Мы вернёмся, и я сражусь с людоедом, — воодушевился дон Мигель. — Это будет не особо трудный подвиг, но раз уж драконы и джинны не желают принимать бой с Рыцарем Открытого Забрала, то я убью великана, хочет он этого или нет.

— Вряд ли он этого хочет, — усомнился Серый. — Мне известно, что он сам хотел убить меня и всех нас.

— Может, мы встретимся с Ником? — предположила Адель.

— Хорошо бы, — обрадовался Франк. — Вот бы он удивился, что я стал оруженосцем.

— Мне кажется, что, если мы придём к жилищу людоеда, нам надо будет проскользнуть мимо него незаметно, — возразила девушка.

— Нет, я вызову его на поединок, — решительно объявил дон Мигель.

Адели пришла в голову спасительная мысль, и она напомнила рыцарю, что, убив дракона, он очень огорчит Ника, которому этот великан нужен был для научной работы.

Как ни надеялись путники, что трещина закончится или свернёт в сторону, но она дошла до того края плато, где было жилище людоеда. Если бы они знали это заранее, то сразу бы обошли дом великана с другой стороны и сейчас были бы далеко от этого места.

— Не надо огорчаться, — сказала госпожа Бергер. — Нам может встретиться ещё много трещин и препятствий на нашем пути. Мне посчастливилось обойти жилище людоеда стороной, да и Мэг тоже, но всё равно трещина привела бы нас к этому месту. А без вашего общества, дорогие друзья, и без защиты нашего мужественного рыцаря нам, одиноким женщинам, было бы очень опасно в этих местах.

Дон Мигель никак не отреагировал на лестные слова госпожи Бергер, но ему было приятно их слышать.

— Не ходите туда, не разлучайтесь с ними, — произнесла Тора, ни на кого не глядя. — Они в опасности.

— Заткнуть бы рот этой идиотке, — в сердцах сказала Мэг. — Уже раз чуть не погибли из-за неё, а ей всё неймётся.

Госпоже Бергер было очень неприятно слышать такие слова о своей дочери, тем более, что они были несправедливы, но она сделала знак Адели не отвечать злой женщине.

До жилища людоеда оказалось не так далеко, как думала Адель. Очевидно, они обошли кругом часть плато, поэтому путь и получился таким длинным. Рыцарь всё ещё надеялся вызвать великана на поединок, поэтому Адели и госпоже Бергер пришлось быть настороже.

— Великан этот не так опасен, как драконы или бестия, которая нам встретилась, — пустилась Адель на хитрость. — Вы, дон Мигель, слишком опытный воин для нашего великана. Вы сразите его одним ударом и не сможете посчитать эту победу за подвиг.

Рыцарь выслушал девушку очень внимательно, и вид его стал задумчив.

— Конечно, вам виднее, Адель, но если пропускать возможных противников, то мне не удастся совершить ни одного подвига в честь вас, о дама моего сердца.

— Джинн оказался трусливым, великан — слабосильный, — подхватил Сверчок.

— Подвиг уже был, — напомнил Франк, старающийся быть очень сдержанным, немногословным и суровым, чтобы больше походить на оруженосца великого рыцаря. — Вы сразили бестию, дон Мигель.

Рыцарь положил руку на плечо мальчика.

— Это было уже давно, — скромно отметил он. — К тому же наши новые попутчицы не видели её и не знают, в какой мере победа над ней может считаться подвигом.

Послушать дона Мигеля, так он как будто и вспоминать не хочет о поединке с этой тварью, словно и не он со своим конём не переставали рассказывать госпоже Бергер об этом подвиге и о множестве других. Лишь с появлением Мэг рыцарь стал менее словоохотливым и, по-видимому, лишь ядовитые реплики сварливой особы побуждали его желать поединка хотя бы с хозяйственным великаном, чтобы доказать свою храбрость.

— Наш людо- и ослоед не примет вызов, — проговорил ослик.

— К тому же, надо помнить об интересах Ника, — напомнила Адель. — Прошу вас, дон Мигель, не вызывайте на бой нашего великана.

— Если это приказывает мне дама моего сердца, то я вынужден повиноваться, — нехотя уступил дон Мигель. — Но если, на моё счастье, великан нападёт на нас, то я буду сражаться.

— Только в этом случае, — вынуждена была согласиться девушка.

Жилище людоеда было расположено очень выгодно для его владельца. Путники, поднимавшиеся на плато восточнее его, всё равно вынуждены были возвращаться и идти мимо него, а тех, кто взбирался на плато западнее, великан подкарауливал и ласково провожал в свои владения. Нашим путешественникам необходимо было обогнуть солидные строения людоеда, не привлекая к себе его внимания. Толстый осёл, а особенно рослый конь осложняли эту задачу, но понятливые животные старались ступать как можно легче. Адели показалось, что дон Мигель лишь для вида идёт тихо, а сам будто бы нечаянно то загремит латами, то запутается копьём в кустарнике и с треском принимается его высвобождать.

— Ну, и неуклюжий! — плевалась Мэг.

Дон Мигель молчал, но после каждого такого случая с надеждой прислушивался, не раздадутся ли шаги великана.

— Глупец! — бормотал он. — Мы спокойно проходим за скалой, а его дом — с другой стороны. Хоть бы сделал какую-нибудь загородку.

— Дон Мигель, вы же обещали! — не выдержала Адель.

— Я не нарушаю своего слова, о дама моего сердца, — оправдывался застрявший между двумя валунами рыцарь. — Я стараюсь, чтобы нас не заметили, но должен ведь этот великан иметь уши.

Он со скрежетом выбрался из ловушки, но вновь был разочарован полным равнодушием к нему людоеда.

Моська, рыскавшая впереди, разведывая дорогу, вернулась очень весёлая и довольная.

— Можете идти спокойно, потому что великана или нет дома, или он сидит взаперти. Я всё обследовала и даже обошла вокруг его жилища. Ворота заперты, ничего подозрительного.

Дон Мигель тяжело вздохнул и перестал будто бы случайно поднимать неистовый шум.

Дальше пошли вдоль основной трещины, временами отдаляясь от неё, чтобы обогнуть мелкие трещины, отходящие от неё в стороны, словно боковые корешки от основного корня. Но ни разу на пути странников не встала непреодолимая преграда. Идти было нетрудно, хотя нескончаемые обходы и отклонения от нужного направления значительно удлиняли путь.

— Идём, как зайцы, — сказала Адель.

— Почему, как зайцы? — не понял рыцарь. — По-моему, никто не дрожит от страха. А если и дрожит, то напрасно, ведь все вы находитесь под моей защитой.

— Хороша защита! — фыркнула Мэг.

— Я не о том, — пояснила Адель, делая вид, что не слышит это замечание. — Наш путь, наверное, похож на заячьи петли. Мы то и дело куда-то сворачиваем, чтобы обойти мелкие трещины.

— Это правда, — согласился дон Мигель. — Но так мы не заблудимся. Мы не отходим от главной трещины, а она приведёт нас к южной оконечности плато.

— Каково-то будет спускаться! — вздохнул ослик, заранее предвидя для себя трудности. — Я-то привык ко всему, потому что для ослов нет преград, а вот Сверчку будет трудно.

— Рыцарский конь тоже ко всему привык, — признался Сверчок. — Я надеюсь, что там будет удобный спуск. Для подъёма на плато мой хозяин отыскал удобную тропу.

— А нам помог подняться великан, который оказался людоедом и ослоедом.

— Лучше бы он помог подняться нам, — кровожадно сказал Сверчок. — Мы бы не дали ему уйти без боя. А после боя он уже не смог бы уйти.

— Да, приятно слушать мудрые речи, — глубокомысленно изрекла Моська.

— Ещё бы! — воодушевился Франк, позабыв, что он вырабатывает в себе сдержанность и спокойствие. — Вот и ты, Адель, бросай своего жениха и оставайся с нами. Это ему положено тебя спасать, а не тебе его. А с нами тебе будет хорошо. Мы засунем тебя в какой-нибудь замок…

Мэг захихикала, и даже госпожа Бергер улыбнулась.

— Франк! — строго окликнул его рыцарь.

Мальчик подобрался и принял строгий и безразличный вид.

— Нельзя обращаться к даме сердца с такими непочтительными речами, — осудил своего оруженосца дон Мигель.

— Что тут непочтительного? — удивился Франк. — Очень выгодное предложение.

— Даму сердца нельзя засовывать в какой-нибудь замок, как ненужную вещь.

— Что же с ней тогда делать? — недоумевал мальчик. — Таскать с собой?

Манеры Франка были ещё очень далеки от совершенства.

— Даме сердца можно предложить поселиться в замке, достойном её, — поучал дон Мигель, кусая губы.

— Вот-вот, — подхватил Франк. — Мы предложим Адели поселиться в достойном замке, а сами будем доставлять ей драконов. Одного притащим и сразу поедем добывать другого. Ты, Адель, будешь обеспечена драконами сверх головы. А мы станем всюду кричать, что мы это делаем для дамы нашего сердца, для тебя то-есть.

— Что же ей с ними делать, с драконами этими? — заинтересовалась Мэг. — Для чего они ей?

— Для славы, — объяснил Франк. — Для неё будут добываться драконы, потому что у неё есть свой рыцарь и свой оруженосец, а у других их нет, и они останутся без драконов.

— Без них меньше хлопот, — сказала Мэг.

— Без кого? Без драконов? — спросила госпожа Бергер.

— И без драконов, и, тем более, без рыцарей с оруженосцами, — объяснила Мэг. — Вот ещё что выдумали! Бездельники! Сидеть в холодном сыром замке и каждую минуту ожидать, что к тебе вот-вот притащат какую-нибудь поганую дохлятину. А то у неё своих дел нет!

Адель от души смеялась. Рыцарю было неловко от наивности своего оруженосца, и он делал вид, что занят высматриванием опасности в змеящихся повсюду трещинах.

— Нет, спасибо, Франк, но мне надо найти своего жениха и спасти его от чар злой колдуньи. Это мой долг.

— А потом выйдешь за него замуж? — съязвил мальчик. — Скука какая!

— Она не выйдет за него замуж, — произнесла Тора.

— Не выйду? Почему? — спросила Адель. — Мне не удастся его спасти?

Но на бесцветном лице Торы не отражалось ни одной мысли. Она недоумевающе посмотрела на подошедшую к ней девушку и промолчала.

У Адели сердце сжалось от предчувствия беды. Раз она не выйдет замуж за своего жениха, значит, ей не удастся его спасти.

— Твоя идиотка ведёт себя как пророчица, — проговорила Мэг. — Скажет что-то таинственное и замолчит, а мы тут ломай себе голову над её словами.

В глазах госпожи Бергер промелькнуло отчаяние.

— Она сама не знает, что говорит, — попробовала она защитить свою дочь. — Моя сестра отказала своему жениху. Именно её Тора и имела в виду.

— Не знаю, — протянула Мэг в раздумье. — Не нравится мне твоя дочь. Уж не знается ли она с нечистой силой?

Госпожа Бергер побледнела.

— Нет, она добрая и хорошая, — вмешалась Адель. — Тора повторяет что-то, что слышала раньше. Иногда это получается к месту.

— Я пригляжусь к ней, — зловеще пообещала Мэг. — Уж слишком много ведьм развелось в этих краях.

— А ты среди них главная, — дерзко сказал Франк.

Злой бабе опять не удалось его поймать, но язык у неё работал вовсю.

Вскоре путники подошли к краю плато. Три горы тесно срослись с одной стороны, а с другой к ним подступали заросли. Дон Мигель, Франк и Моська, оставив остальных устраивать лагерь, обследовали местность.

Госпожа Бергер привычно и умело развела костёр и принялась стряпать. Адель готовила постели из веток и травы, а Мэг всех усердно поучала.

— Маленькое золотое сердечко, — заговорила Тора. — Как ярко краснеет камень! Он похож на каплю крови.

Адель замерла, боясь помешать девушке, отвлечь её от возникшего видения.

— Кровь тянется к крови. Но как далёк остров колдуньи! Надо перебраться через Чёртовы скалы… Теперь надо положить сердечко на рану убитого камнем вниз… Вот так… Моряк сделал всё правильно. А теперь глядите: рана зажила, солдат открыл глаза, встаёт. Как рад его товарищ! Как счастлива собака!

Тора сопровождала свои слова плавными жестами, словно сама клала золотое сердечко на чью-то рану. Мэг смотрела на неё молча, открыв от напряжения рот. В её прищуренных глазах затаилась какая-то мысль.

Тора перестала говорить. Адель подскочила к ней.

— Почему солдат? Тора, надо положить сердечко на рану убитого купца, а не солдата. Золотое сердечко принадлежало купцу.

Тора перевела на Адель отуманенные глаза.

— Купец? Какой купец?

— Где мне найти золотое сердечко? — Адель пыталась удержать мысль девушки на интересующей её теме.

Тора вопросительно глядела на Адель, не понимая, о чём её спрашивают.

— Госпожа Бергер, не говорила ли Тора раньше о золотом сердечке с ярким, словно кровь, рубином? — спрашивала Адель. — Мне это очень, очень важно.

— Не знаю. Не помню, — качала головой бледная, как полотно, госпожа Бергер. — Тора говорит бессвязно, про многое я никогда не слышала прежде.

— А говорила она про купца? Дух убитого купца просил меня разыскать золотое сердечко. Я должна положить его ему на рану, и тогда он оживёт.

— Не знаю. Ничего не знаю про это. И мою дочь спрашивать бесполезно.

Адель была взволнована и огорчена. Наконец-то она услышала про золотое сердечко, но про несчастного купца, убитого товарищами, не было сказано ни слова. Наоборот, сюда промешались какие-то солдат и моряк. Может, Тора сама путается в своих видениях? Знать бы, насколько они верны и насколько их можно принимать во внимание.

Когда вернулись рыцарь, Франк и Моська, солнце уже заходило. Они нашли довольно удобную тропу, где пройдут и конь и осёл.

— Она идёт почти вплотную к горам, — радостно уточнил Франк. — Тебе, Серый, не привыкать к горам.

— И к горам, и к пустыням, и к рекам, — согласился ослик.

Ночью сквозь сон Адели почудилось какое-то движение, но она не проснулась, а утром выяснилось, что госпожа Бергер и Тора ушли. Адель нашла около своей постели пару связанных доброй женщиной носков, её прощальный подарок.

— Ушла и ведьму свою увела! — бушевала Мэг. — А я-то рассчитывала посмотреть, как она будет призывать нечистую силу на костре.

Адель и дон Мигель обменялись понимающими взглядами.

— И зачем мы бродим в поисках чудовищ? — тихо спросил Франк. — Одно у нас под боком.

— Прекрати, — прошептала Адель.

Девушка одобряла поступок госпожи Бергер, но ей было жаль расстаться с этой спокойной и умелой женщиной.

Позже дон Мигель сообщил Адели, что ночью сам помог госпоже Бергер и её дочери дойти до найденного удобного спуска с плато, так что теперь милые женщины намного их опередили и избавились, наконец, от опасного общества сварливой Мэг. Он был по-рыцарски сдержан и не договорил, что рад был бы и сам избавиться от этого неприятного общества, но Адель казалось, что он обязательно должен был так думать.

— Я в это время была на страже, — сообщила Моська. — И Франк тоже.

Адель убедилась, что прежний несдержанный, грубый и невоспитанный мальчик очень быстро меняется в лучшую сторону, раз так по-взрослому воспринял уход госпожи Бергер и Торы и не словом не обмолвился злой Мэг о подробностях. Наверное, из опасения, что он не сможет подойти рыцарю в качестве его оруженосца, он усердно работает над собой.

Путники позавтракали без аппетита, потому что Мэг никак не могла успокоиться и мучила всех непрестанным ворчанием. Адели было грустно, ей не хватало общества госпожи Бергер. Дон Мигель с появлением сварливой бабы перестал во всеуслышание рассказывать занимательные истории про свои встречи с чудовищами, выговариваясь Франку, а Серый лишь вздыхал, чувствуя неприязнь к себе Мэг. Даже Моська приуныла.

Однако ходьба по дороге, вьющейся среди зарослей, немного ободрила путников, утомлённых видом глубоких трещин, полусухой травы и чахлых низкорослых кустов. Три сросшиеся горы, вдоль которых пролегал их путь, приятно напомнили Адели путешествие с принцем и Фатимой.

Спуск с плато оказался на редкость удобным и для людей и для животных.

— Почти королевский путь, — сказал дон Мигель.

— Почему "почти"? — спросил Франк.

— Потому что едва ли какому-нибудь королю понадобится подниматься на это плато, пересекать его, а затем спускаться с него.

— Мы знали принца, который с удовольствием бы проделал этот путь, если бы не встретил свою невесту, — сказала Адель.

У Франка от гордости блестели глаза.

— Так то был принц, — уточнил рыцарь. — А когда он станет королём, у него не будет времени странствовать без дела.

— А если он пойдёт на войну? — осенило Франка.

— Нашему принцу не захочется идти против кого-нибудь войной, — степенно возразил Серый. — Он добрый.

— Да здесь и не с кем воевать, кроме упырей, карликов и чудовищ, а против них вряд ли кому-нибудь придёт в голову снаряжать войско, слишком уж большими будут потери. Это к северу королевства так тесны, что возникают войны. А в этих местах лишь мы, странствующие рыцари, да такие случайные путники, как вы, пользуемся подобными тропами.

Даже Мэг лишь скривилась и пожала плечами, но ничего не могла возразить против признания тропы удобной.

Внизу путешественники вышли на луг, зажатый между горой и лесом.

— Мы дойдём до того выступа горы и сделаем привал, — предложил рыцарь.

— Нет, — резко и решительно возразила Мэг. — Может быть, вам, странствующим бездельникам, и нипочём такие переходы, а нам, женщинам, это не под силу.

— Я могу пройти ещё столько же, — запротестовала Адель, немного уставшая, но чувствовавшая, что способна дойти до места, указанного доном Мигелем.

— Ну, если ты такая двужильная, то за других не решай, — властно сказала Мэг, останавливая ослика и вынуждая остановиться всех.

Доне Мигелю ничего не оставалось, как раскинуть лагерь и развести огонь.

— Вот так-то лучше, — командовала Мэг. — Отдохнём, пообедаем — и в путь.

Адель не была против отдыха, но ей не нравилось, что все они оказались под властью сварливой бабы, боясь ей перечить, чтобы не вызвать поток её ворчания и брани. Уж, наверное, рыцарю лучше знать, где остановиться на отдых, однако Мэг захотела — и привал был устроен здесь. Впрочем, эти соображения не помешали Адели с наслаждением отдаться отдыху.