Глава 13

Я смотрела на картину, краски которой всё еще не успели высохнуть. По памяти мне удалось нарисовать свою "Девочка и маки", вспомнив всё, чему меня так долго учили в художественной школе.

Девчушка в пышном розоватом платье, золотые кудряшки выбилась из-под широкополой шляпки. Она буквально терялась в этом огненном мареве. Казалось, картина была мне знакома и не только по недавнему сну. Воспоминания о нем медленно возвращались ко мне. Все до единого.

Темный коридор, кто-то спорил в гостиной. Мужчина и женщина. Отец и мать? И было что-то еще. Темное, страшное. Что-то прячущееся в тени.

— Рисование тебя успокаивает? — спросил Эдриан, неожиданно возникнув за моей спиной.

Я вздрогнула, но удержалась от вскрика. За это время для меня уже стало привычным всегда держать себя в руках и быть готовой к любым неожиданностям.

— Просто решила вспомнить прошлое.

— Довольно неплохо. Почему маки?

— Просто это напоминает мне о детстве, у бабушки была точно такая картина, — не стала врать я.

— Древние греки считали мак цветком Смерти, вечного сна. Цветы, которые обещают мимолетное удовольствие, а несут с собой только ложь и разочарование. Не самый лучший выбор.

— Забудь. Просто проба пера. Как твои родители?

— Не очень, это сильно их подкосило. Но они справятся, вот увидишь. Ты сама не сильно испугалась? Ты же знаешь, тебе нечего бояться. Думаю, Совет перейдет к решительным действиям и скоро с этой угрозой будет покончено.

— Они убьют их? Каждого? — я старалась, чтобы в моем голосе не проскользнул ужас.

— Давай не будем об этом сейчас, хорошо? Время покажет.

Следующие несколько дней я не выходила из дома. Вампиры мелькали по коридору словно призраки, избегая, чьей бы то ни было компании. Даже Эдриан стал чаще оставлять меня одну, пропадая где-то вне дома. Но это не значило, что его контроль надо мной ослаб. Каким-то образом ему удавалось звонить чуть ли не каждые пять минут, что постепенно начало давить мне на нервы. Вампир возвращался только под утро, с головой погруженный в свои мысли.

Совет так и не принял окончательного решения. Каждое собрание заканчивалось очередным неразрешимым спором. Почти все бессмертные голосовали за истребление любой опасности, тогда как человеческая половина упорно противилась этому. Даже признавая прямую угрозу исполнению Договора, они не решались подписать людям смертный приговор, что всё больше расстраивало мистера Ньюбелза. Поэтому я старалась не попадаться ему на глаза, лишний раз, не рискуя покидать свое крыло.

Единственное что я знала точно, так это то, что Оливие не стало лучше. Миссис Ньюбелз навещала ее каждый день и постоянно возвращалась расстроенной. Наверное, это было тяжело после стольких лет осознавать свою уязвимость и бессилие, особенно от рук простых смертных.

Андрей не переставал заваливать меня смс и звонками. Я не отвечала, а сообщения удаляла не читая. Мне почему-то казалось, что если закрыть на происходящее глаза, то оно вовсе и не происходит. В какой-то момент я даже твердо решила, что больше не стану участвовать в их играх. Этот риск был не оправдан.

Мне удалось продержаться ровно один день. Тот маленький ключик, оставленный для меня Арсением, явно не способствовал спокойной жизни. От одной мысли, что я живу в неведении, мне хотелось бросить всё и помчаться к охотникам, чтобы хоть кто-то прояснил мое прошлое. И если бы у них действительно были ответы на все мои вопросы, кто знает, может, я бы и не смогла с той же легкостью игнорировать Андрея. Только я должна была узнать всё сама.

Картина, нарисованная мною, так и лежала в ящике стола, подальше от Эдриана, чтобы он не заметил мой повышенный интерес к изображению. Всё чаще я возвращалась к ней, рассматривая в деталях, добавляя последние мазки.

"Девочка и маки" висела на втором этаже, вот только отец убрал ее после смерти бабушки. Его мать завещала мне дом, не для того ли, чтобы я в свое время узнала правду? Она только и хотела передать мне свой опыт. Я не думала, что отец мог полностью отрезать все пути к моему прошлому. Значило ли это, что разгадка кроется в нашем летнем домике, где маленькая девочка, пробираясь сквозь темноту прижимала к сердцу маленький ключик? Может, именно отец и бабушка спорили в гостиной. Только их слова никак не хотели всплывать в моей памяти.

Что-то внутри думало и говорило за меня. Не было сомнений, только холодная уверенность, что я должна быть там, увидеть всё своими глазами. Как неведомый зов, лишающий воли.

Терпение никогда не было моей отличительной чертой, и с каждым днем этот маленький ключик просто прожигал мою ладонь, требуя действовать.

— Я хотела сегодня заехать в наш летний домик, кое-что забрать, — мой голос звучал безразлично, но Эдриан всё равно удивился.

— Это столь необходимо? — он застегивал ворот черной рубашки и был всё еще растрепанным после сна.

— Скоро выпускной, мне нужно забрать украшения. Я думала, что пропущу его, и поэтому оставила их там, а сейчас они мне необходимы.

— Я пошлю кого-нибудь за ними.

— Они не найдут, — тут же ответила я, собираясь выиграть этот спор.

— Тео, ну ты же понимаешь насколько это всё опасно. Я отпустил тебя в кафе с подругой, а в конечном итоге отлавливал охотников. Они постоянно вьются вокруг тебя, а с учетом последних событий, отпускать тебя так далеко даже со стражами весьма опасно.

— Эдриан, — простонала я. — Запереть меня дома — не выход.

— А, по-моему, вполне неплохой вариант, — отрезал вампир.

— Предлагаю сделку — ты отпускаешь меня сегодня, и я никуда не рвусь завтра.

— Не вижу для себя особой выгоды, — ответил он, натягивая темно-синий пиджак.

— Не заставляй меня прибегать к крайним мерам.

Парень остановился и удивленно вскинул бровь, ожидая продолжения.

— Будешь спать один. И когда я употребляю слово "спать", я имею в виду именно то, о чем ты сейчас подумал, а не банальное предание сну. Готов провести некоторое время на кушетке?

Он казалось, задумался, устремив взгляд в потолок, явно просчитывая все за и против.

— Сколько? — наконец спросил парень.

Я рассмеялось ему в лицо.

— Вечность! Честно говоря, не знаю, сколько в ней дней, но тебе виднее.

— Это жестоко, — улыбнулся он. — Я даже скажу больше — бесчеловечно!

— Уж кто бы говорил, — фыркнула я и с интересом стала ожидать его решения.

— Ладно, но я удвою стражу, и ты будешь отзваниваться мне каждые пять минут.

— Каждые десять минут, — решила я поторговаться.

— Восемь, и это мое окончательное решение.

— Идет, — подскочив, я поцеловала его в щеку и начала собираться.

В груди засела непонятная тревога, но я старалась не задумываться об этом. Наверное, мне стоило волноваться, но что могло случиться? Что такого страшного я могла обнаружить в совершенно пустом доме? Ужасное завещание бабушки — вязаный свитер с вышитым плюшевым медведем? Да и кто сказал, что я вообще что-нибудь найду? Сны вряд ли обеспечивали стопроцентной информацией. И я не могла объяснить, почему была почти уверенна, что эта странная картина что-то скрывает.

Я совсем не чувствовала себя предательницей. Разве им может быть человек пытающийся разобраться в собственном прошлом. Я очень сомневалась, что что-то может изменить мое отношение в Эдриану или его семье, но назойливый огонек в груди требовал правды.

— Я всё узнаю и успокоюсь, — без конца приходилось повторять мне себя под нос, чтобы не бросить эту затею. — Больше ничего не будет связывать меня с охотниками.

Насколько всё ужасно не казалось со стороны, но меня оправдывала дань памяти бабушке, которой я почти не помнила. Оставалось лишь надеяться, что это не очередная уловка охотников, которая вновь могла поставить меня на грань жизни и смерти.

Количество стражей увеличилось в геометрической прогрессии. Со мной в машине находились только двое, но следом шла целая колонна из черных тонированных автомобилей.

С последнего визита летний домик ни как не изменился, но я стала смотреть на него совсем иначе. Пристанище для охотников, пыточная для вампиров. Удивительно, что после такого детства я еще выросла нормальным человеком, или почти нормальным.

Стражи рассредоточились по периметру, скрывшись в тени деревьев, тем не менее, я знала, что они рядом.

Дом встретил меня тишиной. Скрип половиц под ногами казался даже зловещим. Утреннее солнце едва пробивалось на первый этаж из-за распустившихся деревьев, огородивших домик плотной стеной.

Первым делом мне пришлось позвонить Эдриану, как часть выполнения нашей сделки. В его голосе всё еще чувствовалось недовольство из-за моей настырности, но он волновался за меня, забывая, что должен, по крайней мере, злиться, что я поступила по-своему, а не послушалась его.

Отключившись и спрятав телефон в карман, я осторожно прошлась по дому. Кое-где уже успела осесть пыль, как напоминание, что дом не может существовать без людей.

Я встала в центре и гостиной и закрыла глаза, вспоминая свои сны. Моя комната всегда располагалась наверху. Сначала стены покрывали розовые плюшевые мишки, и только после смерти бабушки, когда отец сделал капитальный ремонт, их заменили простые лиловые обои.

Инстинктивно я направилась в сторону подвала. Ничто не напоминало о прошлом этого этажа. Лишь ступив вниз, мне вновь вспомнился сон — крики, шорохи, кровь из-под двери. Как можно было жить бок о бок с этим? Как мог отец, зная обо всем, пригласить сюда Ньюбелзов? Полное безумие.

Мне казалось, что стены буквально пропитались ужасом, болью, животным страхом. Разве Эдриан мог этого не заметить? Кто бы мог подумать, что всего через пару лет эта пыточная превратиться в уютный уголок для гостей-вампиров с удобной мебелью и дорогой отделкой.

Больше не в силах оставаться здесь, я поднялась обратно в гостиную. Возле окна мелькнула тень — стражи были на посту. До следующего звонка Эдриана, мне нужно было найти то, что откроет злополучный ключ.

— Сначала — картина, — тихо произнесла я, собираясь с мыслями.

Отец наверняка спрятал все бабушкины вещи на чердаке. Вот только он всё время был заперт. Я бы расстроилась, если бы не имела третий разряд по взлому замков подручными средствами. Следовало сказать спасибо моей забывчивости и вечно исчезающим без вести ключам. Аллилуйя.

Темная дубовая дверь встретила меня неприветливо. Я захватила с собой две спицы разного диаметра, да простит меня мама со своим вязанием. Всё заняло не больше пяти минут. Дверь со скрипом отворилась.

Я щелкнула выключателем, но ничего не произошло. Пробираться мне пришлось на ощупь. Ящика занимали собой почти всё пространство, так, что мне не удалось пройти через это безболезненно.

— Черт, — вскрикнула я, потирая ушибленное место и проклиная оглушительный шум, с которым задетые вещи повалились на пол. Нужно было захватить фонарик.

Пока я добралась до противоположной стены, там, где располагалось маленькое ветровое окно, ноги, пульсировали от дикой боли, пострадав от столкновения с угловатыми коробками.

Не сразу, но створка поддалась, и мне удалось открыть окошко. Вместе со свежим воздухом в помещение ворвался солнечный свет, достаточный, чтобы увидеть весь беспорядок, царивший вокруг.

Мне довелось сбить пять коробок, и теперь всё их содержимое валялось на полу, напоминая свалку. Рваные полотна из тонкой серебристой паутины украшали чердак. Вдоль стен стояла старая мебель, укрытая белыми простынями, которые за всё время приобрели желтоватый оттенок. Коробки разных размеров лежали на полу, кое-где собираясь в невысокие пирамиды, готовые в любой момент пошатнуться и с грохотом упасть на хрупкие доски.

Я чихнула, рукой разгоняя облака пыли, нависшие надо мной. Не думаю, что ожидала увидеть что-то другое. Некоторые коробки были подписаны черным маркером. Каллиграфический почерк с резким наклоном определенно принадлежал отцу.

Самая ближайшая из них, с надписью "Елочные игрушки", привлекла мое внимание. Я опустилась на колени, не обращая внимания, что пол чердака укрывал сантиметровый слой пыли.

Маленькие зайчики, витиеватые льдинки, большие круглые шары — всё было знакомо и напоминало о рождественских каникулах, когда я еще маленьким ребенком играла в снежки и каталась на санках на заднем дворе дома. На синей стеклянной игрушке в форме фонарика было выведено мое имя — "Тео, 1992". Я вспомнила, как обычно вешала его на высокую елку, каждый раз почти рядом со звездой, когда отец на руках поднимал меня к вершине.

Отогнав воспоминания, я закрыла коробку и стала осматривать чердак. Дальняя стена была почти полностью в тени, и мне пришлось сильно напрячь зрение, чтобы хоть что-то разглядеть. Опять одни коробки. До чего же педантичным был мой отец.

Минуты шли, но ничего похожего на картину так и не находилось. Она должна была быть достаточно большой, чтобы с трудом спрятаться в четырех стенах. Почти отчаявшись, я стала заглядывать за мебель, ползая на коленях. Наконец за софой мелькнул непроницаемый черный квадрат. Поднявшись, я попыталась сдвинуть ее с места, но услышала лишь приглушенный скрип. Мебель даже не двинулась. Мне пришлось налечь на нее всем весом, чтобы перетащить всего на пару сантиметров в сторону.

— Чертов винтаж, — пробормотала я, пытаясь отдышаться.

Такой перестановки было достаточно, чтобы достать стопку картин.

Фамильный портрет, летняя беседка, зимний пейзаж. И почему только самое нужное всегда оказывается последним на очереди?

Наконец я отыскала "Девочку и маки" и поднесла ее поближе к окну. Память меня не подвела, я почти точно скопировала ее, вот только на шляпке была ярко-синяя лента, которой не оказалось на моем рисунке.

Я провела рукой по красной акварели. Поверхность под пальцами была шероховатой и прохладной. Вдруг рука ощутила провал. Часть картины была плотной, а другая прогибалась, как обычный холст.

Поднеся ее к свету, я увидела прямоугольную тень, размером с четверть тетрадного листка. Листок плотного картона был прикреплен к правому нижнему уголку картины и почти сливался с ней.

Осторожно вытащив его из рамы, я перевернула бумажку. Странными светло-коричневыми чернилами было выведено всего пять букв — "КАМИН".

— Что за…, - тихо произнесла я, изучая записку в поисках хоть каких-то объяснений. Загадки не были моим коньком, а это всё стало слишком сильно напоминать игру в поиски клада. Но что я могла поделать? Только следовать указаниям.

Если бы бабушка хотела мне что-то завещать в тайне от отца, выбрала ли она для тайника камин? Господи, конечно же, да! Весь дом был отремонтирован: стены, потолок, пол, мебель — ничего не осталось как прежде. Кроме камина. Никто его не трогал. Мы им не пользовались, но мама сразу настояла, что он должен остаться для интерьера. Около года назад отец решил отреставрировать его, чтобы тот больше подходил к общему стилю гостиной. И на этом всё. В остальном он был нетронут.

Я почти сбежала вниз, перепрыгивая сразу через несколько ступеней. Было стыдно признаваться даже самой себе, но эта игра начинала мне даже нравиться. Я ощущала странное возбуждение от мысли, что так близка к разгадке, а особенно, что сделала это сама.

Камин выглядел идеально. Серый гладкий кирпич, аккуратные декоративные бревна, черная кованая сетка и широкая полочка с различными сувенирами. Картинка достойная публикации в журнале.

Отодвинув металлическую сетку в сторону, я присел рядом с очагом. Дальнейших указаний не было. Мне что стоило разобрать его по кирпичикам, чтобы отыскать заветную шкатулку с сокровищами?

Я провела ладонью по кладке камина. Камни покрывал тонкий слой сажи. Было заметно, что огонь здесь давно не разводили. Не очень надеясь на успех, я стала ощупывать кирпичи, в надежде, что один из них сдвинется. Поверхность камней была приятной на ощупь — гладкой и прохладной.

— Бесполезная затея, — вздохнула я, опуская руку. Ноготь, зацепившись за что-то, болезненно выгнулся, заставив меня вскрикнуть от неожиданности. Лак на мизинце потерся, а краешек пластины был сколот.

Помедлив, я всё-таки вернулась к тому самому камню, которого рука коснулась напоследок. На вид он не отличался от остальных, но пальцы ощутили странную выемку в кирпиче, идеальный круг. Я присмотрелась лучше — это была замочная скважина. Прямо в камне.

Мне пришлось повозиться, чтобы достать ключ из кармана джинсов. Я на ощупь поднесла его к отверстию в кирпиче. Секунда и он идеально подошел. Мне не составило труда повернуть его.

Щелчок. Камень с замочной скважиной и еще один ниже него отошли в сторону как обычная дверца. Такого я точно не могла ожидать.

Вздохнув, я решительно потянулась рукой в зияющий черный проем. Рука сразу нащупала что-то твердое. На свету это оказалось странным плотным непрозрачным пакетом. Сверток был не больше моей ладони и весил как карманный справочник. И это всё?

— Вижу, ты нашла что нужно.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять — за моей спиной стоял Андрей.

Быстро я захлопнула тайник, а сверток спрятала в сумку, лежащую рядом, и только после этого посмотрела на парня.

— Что ты тут делаешь? — почти с ужасом спросила я.

Андрей стоял, облокотившись о дверной косяк, скрестив ноги и руки. Весь его вид излучал самодовольство. Хитрая улыбка играла на губах.

— Ты мне не рада?

— А как же стражи? Они окружили этот дом.

— О, не беспокойся. У меня свои методы и средства. Тем более твоя бабушка была гением. Тайный ход — это решение всех проблем.

— Я так и знала что это ваша уловка. Ты же знал для чего этот ключ, так? — спросила я, держась от охотника на расстоянии.

— Догадывался, — усмехнулся он. — Было понятно, что это оставила для тебя бабушка, а дальше всё было логично. Этот дом полон секретов.

— Не мог сказать мне сразу?

— Во-первых, ты не отвечаешь на мои звонки, а во-вторых, не хотел тебе мешать. Ты бы в любом случае нашла бы тайник. Для охотников связь между поколениями очень важна. Бабушка и так помогла тебе в поисках.

— О чем ты? — не поняла я.

— Странные сны? Видения? Возможно даже голоса? Странные желания? Можешь называть это, к примеру, интуицией или экстрасенсорными способностями. Но факт в том, что мы не обычные люди, — Андрей рассмеялся. — Смирись. Тебе от этого не избавиться.

— Так, что внутри?

— Не знаю. А на что это похоже?

— Так вы не подстроили всё это? — уточнила я.

— Мы не знали где тайник. Это ее личное. Мне важно только одно — чтобы ты посмотрела всё, что она тебе оставила. Если верить моему отцу, то это всё должно изменить.

— Зачем ты пришел? — повторила я свой вопрос, посмотрев ему прямо в глаза. — Здесь же полно стражи, они не выпустят тебя живым.

— Не волнуйся о них, — ответил парень, подходя ближе. — О них позаботятся. Нас прикроют, пока мы будем уходить.

— Уходить?

— Разве я не сказал? Ты идешь со мной.

Медленно я стала отступать от него.

— Я никуда с тобой не пойду. С меня хватит.

— Это не просьба, — нахмурился Андрей. — Ты должна быть с нами. Мы тебя уже заждались.

— Я никуда не пойду, — в отчаяние повторила я, оглядываясь по сторонам, но, так и не видя пути к спасению.

— Да что с тобой, Теона? Поверь, никто не причинит тебе зла.

— Очень своевременное замечание. И это после того, как меня не убили по приказу твоего папаши? Или после того как меня чуть не изнасиловали?

— Отец не причинил бы тебе вреда, — ответил охотник, шаг за шагом подходя ближе. — Это была просто глупая угроза.

— А остальные девушки? Им вы тоже просто угрожали? — закричала я на него, резко бросившись в сторону, но Андрей успел перехватить меня за руку, притянув к себе.

— Не глупи.

— Отпусти ее, — голос Эдриана походил на рычание.

Вампир застыл в дверном проеме, преграждая путь к отступлению. Каждый мускул напряжен, темные глаза сосредоточились на охотнике — настоящий зверь, готовый в любую минуту напасть.

Андрей лишь улыбнулся в ответ, и, не отпуская меня, повернулся к вампиру.

— У нас гости, — рассмеялся он, доставая из-за пояса острый кол. — Ты вовремя вампир. Наконец-то я смогу покончить с тобой.

По моей спине пробежал холодок, сердце сковал ужас. Они действительно собирались драться. Но я не хотела больше видеть смертей.

— Не нужно, — прошептала я, яростно дернув руку из его захвата, но не удержалась и повалилась на пол.

Эдриан замер, но не пошевелился. Андрей нахмурился, и свободной рукой достал серебряный клинок, полностью вооружившись.

— Тео, уходи, — сказал вампир, делая резкий выпад в сторону охотника, но тот увернулся, занеся кинжал и задев руку нападавшего. Эдриан зашипел, ощутив удар.

Я со страхом наблюдала, как две темные фигуры движутся по кругу, атакуя и отступая. Оба были достаточно сильны, чтобы продолжать до самого вечера. Мой вампир двигался быстрее, походя на смерч, но охотник был достаточно вооружен и натренирован, отражая его нападки. Но должен был остаться только один.

— Хватит, — закричала я, поднявшись и кинувшись к парням. Те на секунду замерли, остановив свой смертельный танец и сосредоточившись на мне. Я схватила Андрея за руку, которой он держал клинок, и попыталась оттянуть в сторону. Тот лишь усмехнулся и, развернувшись, нанес отвлекшемуся вампиру, стоявшему рядом, удар прямо в грудь.

Словно в замедленной съемке я наблюдала, как острый кол погружается в его плоть. Эдриан застыл, с непониманием глядя на рану, а затем отступил на шаг назад и повалился на пол.