"Цвет крови" - читать интересную книгу автора (Хьюз Деклан)

ГЛАВА 15

Мы двигались за «мерседесом» к Вудпарку, но там они резко свернули направо и некоторое время ехали в сторону города. Я позвонил Шейну Говарду и сообщил, что мы сидим у них на хвосте.

— Здорово. Это был маленький говнюк в капюшоне.

— Мы знаем, кто это был. Вы в порядке? Где вы?

— Все еще здесь.

— Поезжайте домой.

— И ко всем этим шакалам, вшивающимся вокруг? Ни за что.

— Что, если Эмили захочет вернуться домой?

— У Эмили все хорошо. Она мне звонила, она у друзей. Меньше всего ей нужно, чтобы ее фотографировали и печатали эти снимки во всех газетах.

— Только вы теперь не исчезайте, Шейн.

— Я буду говорить вам, куда поеду. Ближайший час я буду на мессе.

Он отключился. Рейлли снова сменили направление. Они пересекли дорогу и направились на юг, в горы. Томми достал «ЗИГ» и протянул его мне.

— Возьми, а то я нервничаю. Ненавижу это дерьмо.

Я положил пистолет в карман пальто.

— Спасибо. Ты все сегодня сделал отлично, Томми.

Он полюбовался собой в зеркале заднего вида.

— Я похож на гребаного психа.

— Так и было задумано. Значит, у тебя получилось. А что еще нужно?

Я кивнул Томми, Томми кивнул мне, и на этом разговор закончился.

Мы следовали за «мерседесом» через промышленные районы, затем карабкались через густой сосновый лес по узкой дороге, заросшей ежевикой и мхом, и, наконец, вдоль предгорья по болотистой местности с высокой травой. С милю дорога шла под небольшим уклоном. Я подумал, что мы будем делать, если нас заметят, но понятия не имел, договорились ли Рейлли о встрече на свежем воздухе или едут в какой-то дом. А может, они просто решили покататься и посчитать деньги. Я держался так, чтобы их было видно, затем потерял, когда «мерс» начал спускаться вниз. Достигнув высшей точки, мы увидели крутой спуск и поворот направо. Далеко под нами лежал город — неравномерные пятна света в тумане и облаках. Немного дальше я увидел придорожную площадку, использовавшуюся для обозрения; Рейлли замедлили ход около площадки, затем снова набрали скорость и свернули направо примерно через полмили. Я ехал медленно, боясь столкнуться с ними, если они вдруг вздумают повернуть назад и вообще заблудиться.

— Я знаю, куда они едут! — завопил Томми. — Остановись на площадке.

Я послушался. Там была травянистая полянка со столами для пикника, в рамке — путеводитель по флоре и фауне края и деревянная калитка, которая вела к тропинке в сосновый лес. Томми выскочил из машины, открыл калитку, и мы загнали автомобиль на тропинку, спрятав под соснами.

— Привозил сюда подружку. Там, примерно через полмили, карьер. Они туда направились.

— Жди здесь, — велел я.

Томми покачал головой:

— Не пойдет. Я смирился с тем, что ты связался с этими придурками. Но не смирился с тем, что я тоже в это дело влез. И вообще, я знаю дорогу.

Прежде чем я успел возразить, он пошел по тропинке, волоча за собой свою изуродованную ногу так, будто она ничего не весила. Я двинулся следом. Футов двести мы взбирались наверх, затем пошли налево сквозь деревья, осторожно ступая по неровной земле. Я сохранял равновесие, цепляясь рукой за сосны, мимо которых шел; руки были измазаны смолой, резкий аромат очищал мои легкие.

При появлении проблесков впереди Томми начал спускаться вниз; скоро мы услышали звуки голосов и усилили бдительность; наконец лес закончился, и мы опустились на колени и осторожно продвигались футов двадцать через спутанные кусты ежевики и утесника, пока не добрались почти до края карьера. Справа от нас гладкая стена серебристо-серого цвета с проблесками оранжевого, алого и белого, а под нами — глинистый спуск, ведущий вниз, к грудам камней и сланца. Там стояла неработающая оранжевая землеройка и неосвещенный серо-зеленый фургон с надписью «Земляные работы Нортона»; свет исходил от «мерседеса» братьев Рейлли и синего «бентли». Братья стояли около «мерседеса», держа в руках серебристо-синий пакет фармацевтической компании с деньгами. На переднем сиденье «бентли» сидел мужчина, но я не мог разобрать, кто это. Рядом с «бентли» стоял Шон Мун или кто-то, кто походил бы на него, если его помыть и одеть в костюм и темное пальто; он все еще был толст, но по крайней мере не выглядел бродягой. Они разговаривали, но я не мог разобрать слов; Томми повернулся ко мне и дотронулся до уха, давая понять, что он тоже не слышит.

Даррен протянул пакет, но когда Шон Мун сделал шаг, чтобы взять его, вперед выступил Уэйн. Они снова поговорили, затем Шон Мун крикнул «Мария!» кому-то в «бентли» и оттуда вышла очень на вид перепуганная женщина со снежно-белыми волосами. Сначала я решил, что это Анита, но потом понял, что ошибся, хотя наверняка видел ее раньше и тогда она тоже напомнила мне Аниту. Именно эта женщина снималась в порнофильмах, та самая, которую Мун называл Уэнди, а теперь звал Марией.

Мария тряслась и не хотела идти к братьям Рейлли, но Шон Мун настаивал, тащил ее силой, она споткнулась, сломала каблук, но он ее поддержал и выругался. Она выпрямилась, а он засмеялся и сделал широкий жест, сказав «Женщины! Бог мой!» И Рейлли тоже засмеялись, и Уэйн взял Марию за другую руку и потащил ее к «мерседесу», а Даррен протянул Муну пакет с деньгами, который он быстро взял и забросил в «бентли» к курящему человеку и снова крикнул «Мария!», причем очень громко. Женщина быстро упала в грязь, и когда Шон Мун повернулся, в руках у него был компактный автомат, из тех, которыми можно пользоваться одной рукой, и в горах эхом отдались две или три автоматные очереди. Когда звук стих, Рейлли лежали мертвыми, и можно было слышать, как рыдает женщина.

Человек, сидевший в «бентли», вышел. Он обладал густой шапкой волос в клоунском стиле и усами; на нем было светло-бежевое пальто; он наклонился к плачущей Марии и стал ее утешать; через минуту она поднялась на ноги, с виду целая и невредимая, и он проводил ее до машины. Томми повернулся, чтобы что-то мне сказать, но я не разобрал, потому что, поворачиваясь, он столкнул или комок земли, или камень и все это с грохотом скатилось вниз, как раз к тому месту, где стоял Шон Мун. Он направил автомат в нашем направлении, и прежде чем я смог что-то сделать, Томми тихо сказал мне: «Я тут один», — вскочил на ноги и закричал:

— Все в порядке, я Томми Оуэнс, все нормально. — Он начал неуверенно спускаться по склону, подняв руки вверх, повторяя все те же слова как мантру.

— Кто еще с тобой? — спросил Шон Мун, когда Томми наполовину спустился.

Я держал в руке пистолет, снятый с предохранителя, но, если я не хотел убить Муна прямо сейчас, он был бесполезен. Да если бы и хотел, он скорее всего успел бы прикончить нас обоих одной очередью.

— Никого, — ответил Томми. — Я тут сам по себе. Следил за этими гребаными Рейлли.

Он, спотыкаясь, спустился вниз и направился к Муну. Томми показал на Рейлли, затем на себя; я догадался, что он утверждает, что часть выкупа принадлежит ему. Мужчина с гривой волос выглянул из-за «бентли», и Шон Мун направился к нему и объяснил ситуацию. Он кивком велел Томми сесть на заднее сиденье своей машины, затем показал в моем направлении и шепотом дал какое-то указание. Я отполз назад на четвереньках, стараясь делать это как можно тише, а Шон Мун направил свой автомат на то место, где я только что был, и выпустил еще несколько автоматных очередей.

Я согнулся в три погибели за кустом утесника и взмолился, чтобы как можно больше игл вонзились в мою голову, лицо, уши и шею, потому что мне по непонятной причине казалось, что тогда у меня будет меньше шансов попасть под пулю. Аромат цветов утесника давно пропал, пахло углем и пеплом. Автоматный огонь стих. Вместо него я услышал в тишине утробное рычание «бентли» и хруст гравия; я немного спустился по склону и увидел, как машина величественно сползает по узкой дороге подобно огромным саням на льду. Мне вспомнился Деннис Финнеган, тот же класс роскоши, такое же порхание по жизни. «Панто» была хорошо спрятана за площадкой для отдыха, поэтому я решил взять «мерседес» — он больше подходил к тому, что я задумал. Даже если полиция найдет «панто», есть шанс, что владелец уже сообщил о краже. Я на секунду остановился рядом с изуродованными телами Рейлли, истекающими кровью на сланце. Вряд ли об их смерти напишут на первых полосах или она сильно огорчит жителей Дублина: еще одна бандитская разборка, еще парочка мертвых гангстеров.

Я сел за руль «мерса» и спустился по тому же пути, по которому ехал «бентли». Пару раз я едва не съехал с узкой дороги, но скоро приспособился к большой мощности двигателя. Салон все еще пах дешевым лосьоном после бритья, травкой и потом: следы людей, напоминавшие сладкий приторный запах смерти. Я заметил, что трясусь и по голове течет пот. Я нашел кнопку опускания стекол и впустил в салон холодный влажный воздух. Некоторое время я не видел «бентли», но в этом не было необходимости — я был уверен, что знаю, куда они едут. Наконец я заметил их впереди, на Темплеог-роуд. Когда я увидел, что они едут вниз через Ратмайнз, я поехал напрямик через Рейнлаф, пару раз проигнорировал красный свет, объехал аварию на Лисон-стрит и затем свернул налево, на дорожку, ведущую к южной стороне площади, где жильцам разрешали оставлять свои машины, если они не позаботились построить конюшню на задах своих домов. Брок Тейлор гаража не построил. Я поставил машину прямо напротив его электрифицированных ворот, выключил двигатель, переполз на пассажирское сиденье, вышел, низко пригнулся и вытащил пистолет. «Брок Тейлор», — наверное, сказал Томми, когда я его не расслышал из-за падающих земли и камней. И еще: «Я тут один». Томми упоминал Брока Тейлора так часто, что это стало казаться почти выдумкой. Я надеялся ради него самого, да и ради всех остальных, что на этот раз он попал в точку.

Ворота распахнулись, появился огромный детина охранник и постучал в боковое стекло машины. Я поднялся, дал ему возможность разглядеть пистолет, сказал: «Руки!» — обошел машину и обыскал его. Глаза на его большом розовом лице округлились от удивления. У него не имелось оружия, что было вполне разумно, — ведь он охранял не ранчо гангстера в горах, дом стоял на Фитцуильям-сквер, где располагались особняки богатых людей, а их адвокаты держали свои конторы. Здесь никого не убивали. Я отнял у него телефон и прошел с ним за ворота в маленькую будочку с левой стороны двора с тяжелой металлической дверью, большим дисплеем и креслом, пару раз стукнул его пистолетом по голове и толкнул в кресло. Свет в доме не горел.

Я вышел, загнал «мерседес» во двор за угол, чтобы его не видно было с улицы, затем вошел в будку, проконсультировался с дисплеем и нажал кнопку, закрывающую ворота. Я прождал довольно долго и уже начал беспокоиться, что «бентли» сначала избавится от лишнего груза, но тут в конце дорожки появился свет фар, и ворота распахнулись, чтобы впустить большую машину. Брок Тейлор сидел за рулем, Мария на пассажирском сиденье, Шон Мун за Тейлором, Томми рядом.

Мун вытолкнул Томми из машины и повел в дом. Автомат он держал в опущенной руке, в другой — сумку с деньгами. Я сделал шаг, встал между ними и приставил пистолет к шее Муна прежде, чем он успел сообразить, что происходит.

— Давай-ка сюда автомат, — сказал я. — Медленно. — Я крепче прижал «ЗИГ» к его шее, когда он протянул одну руку. Автомат был девятимиллиметровым «стейром», компактным, темно-серым, с рукояткой под углом и вращающимся стволом. Он висел на ремне на правом плече Муна, под пальто. Томми решил помочь ему от него освободиться. Мун начал возиться с ремнем.

— Застынь, — велел я. — Томми, отойди в сторону. Мун, отпусти автомат и сними пальто. Начни с правого рукава.

Мун позволил автомату свободно висеть сбоку. Я прижал пистолет к его голове за ухом. Он начал вывертываться из правого рукава пальто. Когда его правая рука освободилась, он сжал ее в кулак, поднял и ударил по моей руке.

— Эд, поберегись, он пытается дотянуться до автомата! — крикнул Томми.

Я удержался на ногах и, прежде чем его рука опустилась, ударил Муна по затылку рукояткой «ЗИГа» трижды, причем со значительно большим усердием, чем охранника. Мун свалился большой кучей. Я снял с него автомат и передал его Томми. Брок Тейлор уже вылез из машины, но просто стоял, наблюдая за мной. У него были темные волосы и усы, за исключением белой пряди, из-за которой он и получил свое прозвище. Когда Томми подошел, чтобы обыскать его, он устало улыбнулся, как взрослый, снисходительно наблюдающий за играми детей. Он не был вооружен. Ворота автоматически закрылись. Я зашел в будку и снова нажал на кнопку, чтобы открыть их. Мария все еще сидела на заднем сиденье. Я открыл дверцу машины.

— Мария, — скомандовал я, — пойдем с нами.

Она вылезла из машины, посмотрела на Томми и плюнула ему в лицо.

— Только не с ним. Свинья! — прошипела она.

— Хорошо, не с ним. Можешь идти куда хочешь. К Аните?

Она в панике взглянула на Брока Тейлора, затем посмотрела на меня и подняла брови.

— Ты знаешь куда? — спросил я.

Она кивнула.

Мне хотелось спросить ее, что случилось, или, вернее, как это все произошло. Но с этим можно подождать. Я достал какие-то деньги из кармана и дал ей.

— Тогда иди, — разрешил я.

Она оглядела двор и почти улыбнулась, затем направилась к открытым воротам. Один каблук был сломан, так что шла она сначала хромая, потом на цыпочках, затем сняла туфли бросила их в грязь. Она вышла на дорожку и скрылась из вида.

Я забрал автомат у Томми и велел ему взять деньги. Затем бросил автомат на Шона Муна. Он лежал на спине, и из раны на затылке текла кровь. Я посмотрел на Брока Тейлора, не сводившего с меня глаз.

— Мне наплевать на Рейлли. Но к девушке больше не приставай.

— Я ей помогал, — сказал он с американизированным дублинским прононсом.

— Тогда больше ей не помогай. И не смей лезть в мои дела, слышишь?

— Я слышу тебя, Эдвард Лоу.

Я взглянул на него, расслышал угрозу, возможно, не реальную, а только подразумеваемую, и понял, что это не конец, что немыслимо, чтобы после убийства братьев Рейлли мы бы с Томми просто ушли, как будто ничего не случилось. Я зашел в охранную будку и снова закрыл ворота, затем взял автомат и показал его Броку, который не пошевелился.

— Томми, помоги мне втащить Муна в будку.

Мы втащили тело в будку и положили на пол рядом с охранником. Голова Муна медленно кровоточила, но боюсь, что в этот момент мне было на это глубоко наплевать. Я захлопнул тяжелую дверь и пошел к «бентли».

— Ключи, — сказал я Тейлору.

Его лицо вытянулось.

— Ты не спишешь это на меня, — произнес он. В панике его акцент стал еще заметнее.

— Правильно, — ответил я. — Мы все остаемся здесь. Ключи.

Он протянул мне ключи. Я передал Томми автомат и велел держать на мушке Тейлора. Затем сел в «бентли», проехал на нем до ворот. Вылез из машины и кивком показал Броку на дом. Пока мы шли, Томми все время держал его на мушке.

— Он умеет с ним обращаться? — спросил Тейлор.

— Наверное, тебе стоит на это надеяться, — ответил я.

В цокольном этаже находилась перестроенная кухня; у лестницы, ведущей на первый этаж, я остановил Тейлора.

— Свет горит. Кто-нибудь дома? Кто-нибудь нас ждет?

— Нет, — ответил он. — Свет горит всегда, ради безопасности.

— Потому что если нас пристрелят, я успею прикончить тебя, — сообщил я, показывая ему пистолет.

— Никого нет. Я уже больше так не работаю.

— В самом деле? А что это было сегодня? Ты только забыл заставить их копать собственные могилы.

Я подтолкнул его в спину пистолетом, и он поднялся по ступенькам, набрал код охранной сигнализации на панели рядом с высокой четырехстворчатой дверью и вошел через нее в дом. Мы пошли за ним, закрыв за собой дверь, попали в комнату, где все было ободрано до штукатурки и панелей в ожидании ремонта, откуда по узкому коридору попали в просторный холл с высоким потолком и полом из каменных плит. Краска и обои со стен облупились, карнизы рушились. Мебель и деревянные детали были закрыты старой клеенкой и брезентом, кругом разбросаны книги с образцами обоев и обивки. Фитцуильям-сквер, последняя из замечательных дублинских площадей времен короля Георга, теперь раскупалась броками тейлорами и ему подобными. Сколько ни содрало с него бюро по криминальным доходам, этого явно было недостаточно.

— Я пока еще не развернулся с реставрацией, ребята, — сказал Брок Тейлор, напомнив мне взволнованную женщину, показывающую подругам новый дом. Он провел нас в переднюю гостиную, покрытую густо-синим ковром и оклеенную обоями в сиреневую и фиолетовую полоску. — Это осталось от прежнего владельца. Я делаю одну комнату за другой, собираюсь тут жить. Ведь только впустите строителей, они такого понаделают.

Тяжелые, винного цвета, шторы были задернуты. Мыс Томми сидели в креслах мебельного гарнитура того же цвета. Брок Тейлор уселся на диван. Томми поднялся и начал ходить по комнате, держа в руке автомат. Меня это несколько раздражало, но, заметив беспокойные взгляды, которые Тейлор бросал на Томми, я понял, что его это раздражает гораздо больше, и оставил все как есть.

— Итак, ребятки, — начал Тейлор, — что я могу для вас сделать?

— Можешь начать с объяснения, зачем сегодня велел убить братьев Рейлли.

Тейлор жизнерадостно и самоуверенно рассмеялся: наверное, натренировался в регби-клубе в Сифилде. Все еще смеясь, он встал и начал освобождаться от своего бежевого пальто, вблизи сильно смахивавшего на кашемир, затем снова сел. На нем был бледно-серый льняной костюм и серая водолазка, а также бежевые итальянские туфли и прозрачные серые шелковые носки. Зачесанные назад темные волосы высоко поднимались надо лбом, а седая прядь вроде как светилась. В его загорелом лице и аккуратной одежде было что-то искусственное, напоминающее о конферансье кабаре семидесятых годов.

— Ну не тяните время, выкладывайте сразу самый главный вопрос.

Он еще посмеялся.

— Я не собираюсь оставаться здесь дольше, чем необходимо, — сказал я. — Я всего лишь пытаюсь понять, сколько времени мне потребуется, чтобы написать для полиции письменные свидетельские показания, и когда я освобожусь. Понимаешь, у меня сегодня еще масса дел.

Тейлор спокойно посмотрел на меня, явно стараясь понять, блефую ли я или говорю всерьез.

— У нас орудие убийства. На нем отпечатки Муна. У нас два свидетеля. Полагаю, этого достаточно. Что скажешь, Брок? Потому что для меня это плевое дело, мне даже очень кстати — налажу отношения с полицейскими. Не то чтобы я особенно приязненно относился к Даррену и Уэйну, но даже они заслуживают большего, чем получили сегодня.

— Ну, тут я с тобой не согласен, Эд. Да и ты сам с собой не согласишься, когда выслушаешь всю историю.

— Тогда рассказывай. Всю историю.

Из помещения над головой донесся какой-то звук, скрип половицы, хлопок двери. Я вышел в холл и посмотрел на лестницу.

— Да нет там никого, — сказал Брок. — В этих старых домах все время слышатся какие-то звуки. Особенно по ночам. Такое впечатление, что они живут и дышат. Ужасно страшно, если ты один.

Я вернулся и кивнул ему. Брок с опаской поглядел на Томми, наклонился вперед и сказал:

— Твой приятель Томми очень действует мне на нервы этим своим вышагиванием. И поскольку он главное действующее лицо в этой истории, я бы не хотел чувствовать себя… в опасности, когда буду ее рассказывать.

Я оглянулся.

— Томми, стой спокойно, слышишь?

Томми перестал ходить, остановился, но продолжал раскачиваться. Не знаю, насколько это успокоило Брока, но он все равно начал говорить.

— Как я уже сказал, все начал Томми. У его дочери с Брэди и Говардом были какие-то делишки. Лично я не имею к этому никакого отношения, все мои связи — через Шона Муна.

— Расскажи мне про Муна.

— Шон Мун тот еще тип. Вернее, он целый набор разных типов. В этом все дело: он может быть крутым, может быть добросовестным клерком, а в Ханипарке он напоминал большого ребенка — верно ведь? Немного печального, немного неудачника… Это очень удобно в самых разных ситуациях — никто не принимает его всерьез, спохватываются слишком поздно. Он сын моего старого, ныне покойного… коллеги. Я всегда им интересовался. В нем есть искорка, ум, чувство юмора… да ты и сам это знаешь, но это такая редкость в моем бизнесе… в моем старом бизнесе. Так или иначе, но я начат покупать дома в Ханипарке, Вудпарке и вокруг них и попросил Шона просто присматривать за ними, улавливать настроение в районе, кто чем занимается, кто от кого откупается — обычные дела. И разумеется, у меня там есть кабак. Мун некоторым образом еще один глаз.

— И что случилось? Брэди связался с Муном…

— Через Рейлли, которые здесь торгуют кокаином и ищут любой возможности нажиться, и сам знаешь, лучше иметь их, ссущих наружу, чем других, которые начнут ссать внутрь. Но их надо держать на расстоянии. Вот тут и нужен Мун. Брэди собрался снять порнофильм, но ему нужна была съемочная площадка. Он не хотел снимать в своей квартире, или в доме родителей, или еще в каком другом узнаваемом месте. И Брэди, покупая кокаин у Даррена Рейлли, заметил, что ему нужно помещение, а Рейлли призвал Муна — у того имелось несколько вариантов, то есть купленных мной домов. Он спросил меня, я сказал — пожалуйста, только не высовывайтесь, не привлекайте к себе внимания.

— А как сюда попала Мария?

— У Муна слабость к бабам…

— Ты хочешь сказать, что Мария Венклова пошла с Муном… в смысле ты разве не заметил, что она очень красивая женщина? А он толстый урод.

— А, чего в мире только не бывает. Если Муна побрить, хорошенько помыть, одеть да еще набить карманы деньгами, ты представить себе не можешь, как это его изменит. Не хочу сказать, что они все зарятся только на деньги, но если удачно выбрать бар, найти подходящую девицу, можно гарантировать, что она с радостью согласится.

— Радости на ее лице я сегодня не заметил, верно?

— Да уж. Просто все пошло наперекосяк. Случилось то, чего не должно было случиться.

— Все было подстроено. Скажи, ты пообещал отдать Марию за деньги, полученные путем шантажа?

— Шантаж… дело никогда не должно было зайти так далеко.

— Шантажировать Говарда придумал Брэди.

— Правильно. Думаю, он придумал это вместе с Муном. Я им говорил — не надо этого делать, власть как раз и заключается в том, чтобы не угрожать. Нужно придерживать то, что у тебя есть, на всякий случай. Но когда Рейлли услышали о шантаже Шейна Говарда, так оживились, как будто все их Рождества наступили сразу: ты понимаешь — они могли трахать богатеньких телок до скончания века. И Мун пошел у них на поводу, послал Говарду записку, но не назвал места, где должна состояться передача денег.

— Зато он время назвал: полдень четверга. Что он собирался делать?

— Он только решал. Он придерживал Рейлли, потому что они влезли в этот порнобизнес самостоятельно; они хотели делать грязные фильмы, а Мун морочил им голову, пытался отвлечь…

— Использовал Марию в качестве наживки.

— Да.

— Марию, которую он удерживал насильно. Кстати, где она находилась — в доме в Ханипарке ее не было, — здесь?

— Она не была сексуальной рабыней.

— А порнофильмы?

— Она согласилась. Я могу знать только то, что рассказала мне сама Мария. Я не уверен.

— Она была здесь, вчера вечером ты ее отсюда вывез и повез в горы…

— Даррен Рейлли не хотел отказываться от шантажа, он послал свое собственное требование, сказал об этом Муну. Еще добавил, что разделит с ним деньги пополам или отдаст все, если он вернет ему Марию и не будет задавать вопросов. Я хотел, чтобы Мун вытащил их на улицу и устроил наезд, мотоциклист или что-нибудь еще, трах — и все дела. Но он отказался, сказал, что слишком рискованно, много утечек информации. Но он хотел, чтобы я тоже поехал, чтобы произвести на Рейлли впечатление, так он сказал, заставить их расслабиться, подумать, что они стали выше рангом.

— А Мария… неудивительно, что она была так напугана. Ты сказал ей, что она должна делать?

— Вот из-за этого я очень сильно волновался — боялся, что она попадет под пулю, если Рейлли начнут стрелять. Мун сказал, что именно по этой причине он взял автомат — чтобы у них не осталось времени подумать.

— Значит, ты беспокоился только о Марии?

— Я просто рассказываю тебе, что произошло. Понимаешь, такая сложилась долбаная ситуация: ты внезапно оказываешься в центре событий, Дэвид Брэди покойник, жена Говарда тоже, все эта чехарда. С Рейлли нужно было разделаться, и это должно послужить уроком: не позволяй неподходящим людям в чем-то участвовать. Мне это не нужно. Я публичная фигура, градостроитель и бизнесмен.

— Если так, тебе не помешало бы перестать иметь дело с такими, как Шон Мун. Которому, кстати, может понадобиться небольшое путешествие в больницу. Ему стоит позаботиться о своей ране на голове.

Тейлор внезапно пришел в большое возбуждение, весь вечер он был куда спокойнее.

— Пошла она, эта больница, чтоб они пропали со своими четырех-, пяти- и десятичасовыми ожиданиями. Проклятое правительство! Ты знаешь, в чем главная проблема? Не важно, кто ты такой, не важно, что ты можешь заплатить, но если ты попал в катастрофу, то должен обязательно идти в приемный покой больницы, сидеть там вместе со всеми бродягами, прокаженными и отребьем, у которых нет ничего за душой. Разве это справедливо? У тебя есть наличные, и ты не можешь избавиться от стояния в этой мерзкой очереди!

Свет люстры у нас над головой придавал его прическе скульптурный, искусственный вид, делал ее похожей на парик, и создавалось впечатление, что он элегантный призрак, который когда-то гордо гулял по Фитцуильям-сквер. Я встал и взглянул на Томми; он поморщился — видно, все еще испытывал стыд. Я ему подмигнул, затем снова повернулся к Броку Тейлору:

— Это твои машины? В гараже в Вудпарке и в других местах по городу? Ворованные машины, предназначенные для не слишком придирчивых покупателей?

Тейлор ухмыльнулся, как будто я затронул одно из его хулиганских, но очень дорогих сердцу пристрастий.

— Это Томми тебе сказал, так? Слышал об этом. Я знал, что он меня помнит. Отсюда я знал и тебя, Эдвард Лоу. Я ведь работал на твоего папочку, в том гараже между Вудпарком и Сифилдом. Много лет назад. Вместе с этим придурком, когда его выперли из школы. Разве он тебе не рассказывал?

— Такты, значит, оттуда, Брок? Из Вудпарка?

— Не-а. Блессингтон-стрит. Я парень с северной стороны. Удалось немного подняться, верно? — И он с сияющей улыбкой оглядел роскошную, элегантную, принадлежавшую ему комнату.

Я помедлил в дверях.

— Эйлин Кейси. Тебе что-нибудь говорит это имя?

— Нет. А должно?

— Тогда Эйлин Дантон.

Он покачал большой головой.

— Но ты ведь ездишь на мотоцикле, так?

— «Нортон коммандо», — встрял Томми.

— Хорошо звучит, верно? — Брок снова рассмеялся предназначенным для регби-клуба смехом. — «Нортон коммандо», точно. Пересекал страну за двадцать минут туда-обратно. Хорошие были деньки, ребятки, счастливые.

Прежде чем покинуть дом, я велел Томми положить пистолет в пакет с деньгами. Мы не разговаривали, пока не оказались на Стивенс-Грин. Тогда он сказал:

— Я не знал, честно, что ее заставляли, клянусь, Эд. И я сам ею не пользовался.

— Ладно, — сказал я. Его лицо выглядело так, будто он нарвался на несколько ударов. Я пытался придумать, что сказать, чтобы он перестал так переживать, но ничего не приходило в голову. Вместо этого я решил дать ему поручение.

— Мне нужна моя машина, — сказал я.

— Без проблем, — ответил Томми. — А что будем делать с деньгами? Мне отвезти их мистеру Г.?

— Нет, просто брось в багажник. Вокруг его дома пресса расположилась лагерем. Но возьми такси. Ты же не хочешь, чтобы тебя поймали с автоматом?

— А ты куда?

— Позвони мне, когда будешь ехать, я тебе скажу.

Томми легко прикоснулся к моему плечу, затем повернулся и ушел.