"Билет в неизвестность" - читать интересную книгу автора (Барри Сьюзен)

Глава 5

Каро уже два часа стояла на балконе, украшенном красной геранью, и смотрела на звезды. Как же называют в Англии вон ту, самую яркую? Люсьен говорил, что швейцарские пастухи называют ее Магеллона. Но это ведь что-то очень простое… Когда Беверли была маленькой, они вместе читали книгу о созвездиях и о Древнегреческих мифах, связанных с ними. Жаль, Каро все забыла. Ах нет, вон царица Кассиопея расчесывает волосы, а рядом, прикованная к скале, ее дочь Ариадна ждет чудовище, которое проглотит ее. Где-то здесь Персей, который спешит на помощь Ариадне, но его Каро уже не может различить. Что же это за Магеллона? Проще всего было бы позвонить Люсьену и спросить, но она не хотела будить его из-за такой ерунды. Она понимала, что и ей надо бы пойти спать, но не могла себя заставить. А вдруг все, что произошло прошлой ночью, тоже наутро окажется сном? «Даже если это так, не хочу просыпаться, — подумала она, — а разве во сне ложатся спать?» Подобная чепуха крутилась в голове, потому что Каро никак не могла унять своего возбуждения. Она все еще ощущала мужские объятия. Требовательные призывные губы, целующие ее. Он всю ее покрыл поцелуями. Особенно долго и страстно он целовал ее глаза. Люсьен повторял снова и снова, что сгорал от желания сделать это с самого первого момента, когда увидел ее в самолете. По его словам получалось, что он безумно мечтал об этом и вместо того, чтобы сопротивляться соблазну, он коварно пригласил ее в свою машину там, в аэропорту. Он довез ее до отеля, чтобы знать, где ее искать, но сам во время разговора как бы невзначай упомянул название Оберлакен. А еще он подкупил старенькую баронессу, для этого потребовалась сущая ерунда — пара поместий и вилла на Лазурном берегу. За это она должна была при каждой встрече советовать Каро немедленно отправиться любоваться красотами Оберлакена. Но хватило одного раза, лишь услышав заветное слово, Каро немедленно отправилась в его сети. А уж в Оберлакене он ни на минуту не выпускал ее из виду, чтобы потом вовремя оказаться в нужном месте и спасти ее от ужасной опасности. Злая судьба чуть не разрушила все его планы, явившись в виде фрейлейн Нейгер, которая так не вовремя напомнила ему о венском конгрессе. Вообще-то он целый год добивался права выступить на нем, но его назначили в совершенно неподходящие сроки. Он отправился в Вену, чтобы растерзать устроителей этого мероприятия, а тем временем Каро едва не пришла в себя от его чар. Получалось, что, вернувшись, он едва успел перехватить ее по дороге в аэропорт, насильно затащил ее в свой «роллс-ройс» и вот теперь похищает ее, чтобы тайком от всех жениться. Каро хохотала, слушая его версию последних событий, и не придавала никакого значения его словам, думая, что он всего лишь пытается развеселить ее.

— Но ты же не собираешься в действительности жениться на мне. Ты слишком плохо со мной знаком.

— Я знаю все, что мне нужно знать, — сказал он.

За все время, что они провели вместе, он ни разу не признался ей в любви. Люсьен повторял, что она такая очаровательная и привлекательная, что никогда с ней не расстанется, что околдован ею и что после этой ночи он просто не сможет жить без нее. Люсьен утверждал, что всю жизнь мечтал заботиться о такой беззащитной, хрупкой и прекрасной женщине.

— Поэтому единственное, что я могу сделать, чтобы добиться этого, это жениться на тебе, — добавил он. — Нравится тебе это или нет, но ты как можно скорее должна выйти за меня замуж! Не так ли? Если ты как следует подумаешь, то поймешь, что у тебя просто не осталось другого выхода. Ты теперь всецело во власти моих чар, и отпускать тебя я не собираюсь. Каро, ну, пожалуйста, выходи за меня замуж!

Дурачась, он встал на кровати на одно колено, перекинув через руку простыню, как будто она была рыцарским плащом.

— Выйти замуж?

Она прижалась к нему, обняла и нежно гладила его по волосам. Как это ни странно, ее лицо уже не было таким счастливым, как минуту назад, оно становилось задумчивым и озабоченным. Люсьен с отчаянием следил за этими переменами. Кажется, с первого мгновения их знакомства он делал все, чтобы эта женщина сбросила с себя груз гнетущих ее мыслей. Он надеялся, что у него это получилось, за последние две недели она совершенно преобразилась, в ее глазах появился юный блеск, исчезла горькая складка около губ. Странно было бы думать, что так быстро все ушло безвозвратно, но, как и большинство мужчин, Люсьен порой был несколько нетерпелив.

Каро размышляла о том, что Люсьен вызвал бурю чувств в ее сердце и он влюблен в нее такую, какая она сейчас. Но маловероятно, что этот порыв будет у нее длиться вечно. Не оттолкнет ли его та Каро, какой она была в обычной жизни — холодноватая, последовательная, за долгие годы не привыкшая думать ни о чем, кроме своей работы, ни о ком, кроме своей дочери? Или для нее самой уже нет возврата к прошлому? Она этого не знала, но, полагаясь на свой опыт, понимала, что волшебные превращения бывают только в сказках, а люди чаще всего не меняются. Как же непросто было сейчас решать вопрос о своей будущей жизни! Ей очень хотелось быть с Люсьеном в горе и в радости, пока смерть не разлучит их, но сильно развитое чувство долга кричало ей, что она не имеет никакого права на этот шаг. Что же все-таки ее ждет?

Каро хотелось бы знать, насколько хорошо понимает Люсьен то, что она уже далеко не девочка, что она уже сложившаяся сорокалетняя женщина и ей будет непросто приспособиться к его образу жизни. Понимает ли он, что им будет нелегко строить отношения — со слишком разным багажом они подошли к этой встрече. Да вот самое простое из того, что не приходит ему в голову: женившись на ней, он станет отчимом Беверли. Или он полагает, что Каро забудет о своих материнских обязанностях, о внуках, которые скоро должны появиться? Она чувствовала, что должна предостеречь его от этого шага, который мог иметь очень плохие последствия для них обоих.

Люсьен засмеялся и обнял ее еще крепче, когда она попыталась сказать ему все, что накопилось у нее в душе и о чем думала последние несколько часов. Она абсолютно ясно понимала, что он смотрел на нее с неподдельным обожанием и что лучшего мужчины на свете просто не существует, но все равно не могла решиться. Даже в такие ответственные минуты она ловила себя на глупейшей мысли. Ее очень занимало, найдется ли еще где-нибудь в мире похожий мужчина. Только чтобы обязательно был смуглым, с идеальными белыми зубами, ухоженными руками. Есть ли у кого-нибудь такая же интригующая ямочка на волевом подбородке и так же прекрасно очерченные брови? Она невольно фыркнула, засмеявшись над собственной глупостью, и Люсьен с некоторым недоумением посмотрел на нее. Только что Каро читала ему лекцию о серьезном отношении к браку в их возрасте, а теперь сама же заливается от хохота.

— Понимаешь, любимая, мне кажется, — сказал он мягко, — то, что я был вдовцом десять лет и мне всего сорок один год, а ведь мой брак длился очень недолго, меньше, нем твой, должно показать тебе, что я всегда осторожно подходил к вопросу о женитьбе. Даже будучи молодым, я никогда не бывал легкомысленным, тем более в серьезных отношениях. А если ты еще приложишь свои математические способности и посчитаешь, сколько времени я прожил один, то без труда поверишь в искренность моих слов. Поэтому я не думаю, что мое предложение может оказаться ошибкой.

— Все то же, — сказала она вдруг. — Мне тридцать восемь лет, я тоже была замужем, но я долго жила в одиночестве и не собиралась что-либо менять. Я и так счастлива. Знаешь, считается, что те, кто привык к холостяцкой жизни, никогда не смогут построить семью. Они просто не умеют угадывать мысли и настроения партнера, им кажется диким, что нужно менять свои привычки. Мне так хорошо с тобой! Я не хочу быть несчастной, когда мы поссоримся, пойми это!

— Тебе может быть и тридцать восемь лет. Но иногда ты выглядишь и ведешь себя как восемнадцатилетняя, — назидательно сказал он. Люсьен говорил таким тоном, будто она была непослушной маленькой девочкой и вновь дурачилась, когда взрослые люди обсуждают важные дела. — И что же сможет переубедить тебя и заставить решиться на второй брак?

— Ничто, — ответила она коротко, мельком взглянув ему в глаза и слегка улыбнувшись.

— Ты полностью в этом уверена? — спросил он более серьезным голосом.

— Абсолютно.

— Каро, — резко спросил он, заметно изменившись в лице. — Ты меня любишь?

— Никто на белом свете не будет любить тебя так, как я, — прошептала она, глубоко вздохнув.

— Поэтому, моя дорогая, мы поженимся во что бы то ни стало, — сказал он, облегченно вздохнув. — Я думаю, если твоя теория верна, мы все равно ведь можем попробовать ее опровергнуть? Давай это сделаем вместе. Давай мы это сделаем немедленно. Я даже не позволю тебе тратить время на то, чтобы сообщить об этом твоей драгоценной дочке. Ты конечно же можешь послать ей телеграмму, но сделаешь это только после того, как станешь мадам Андреас. Кстати, в этой телеграмме ты можешь передать им, что если Беверли с мужем того захотят, они смогут навестить нас по пути в Англию. Или, знаешь, пусть просто приезжают к нам в Швейцарию, чтобы провести остаток своего медового месяца, объединив его с нашим. Почему-то мне кажется, что им такая идея должна понравиться.

Теперь, стоя на балконе, она думала, как ей провести несколько часов, которые остались до новой встречи с Люсьеном. Как только первые лучи солнца достаточно осветили комнату, она села писать письмо Беверли. Ей надо было сейчас поделиться с кем-нибудь всем тем, что случилось с ней за пару недель. Пусть это всего-навсего листок бумаги — по просьбе Люсьена она, как и обещала, не станет отправлять его сейчас, а подождет до свадьбы. Если оно попадет в руки Беверли вслед за телеграммой, то это просто подробнее расскажет ей, что именно произошло; и для матери, и для дочки так будет лучше.

Несколькими часами позже в офисе доктора Андреаса сидела фрейлейн Нейгер и разбирала утреннюю почту. Вообще-то она обещала провести выходные со своим молодым человеком и его родителями, но в самый последний момент отказалась от этой затеи. Не то чтобы она не поддерживала отношений с мужчинами, но последние три года молодые люди, которые ухаживали за ней, стали казаться ей скучными. Шеф затмил их всех. Лизель временами понимала, каким недосягаемым для нее был Люсьен, но не могла себя заставить принимать всерьез юношей, во всех отношениях уступающих ему. Пусть она видела его всего несколько часов в день в обстановке, не располагающей к интимности, все равно ей хотелось, чтобы эти встречи были дольше и чаще. Поэтому уже не в первый раз она приходила на работу в воскресенье, делая вид, что не справляется с делами в будни.

Вдруг вошел доктор Андреас, как будто он ожидал увидеть ее, как будто то, что сейчас она в офисе, естественно.

— Доброе утро, Лизель, — поздоровался он. — Ты знаешь что-нибудь о свадьбах?

— О свадьбах? — переспросила Лизель. Его вопрос настолько застал ее врасплох, что она даже не успела скрыть своего крайнего изумления.

— Да. — Он сел на край ее стола, небрежно положив ногу на ногу, и, перебирая конверты с письмами, продолжил: — Я имею в виду, как сейчас принято проводить саму церемонию? Да, и как это все устроить как можно скорее. Имей в виду, невеста англичанка, поэтому свадьба должна быть проведена в английских традициях и никак иначе. Наверное, придется искать англиканского пастора… Ты выяснишь, как это сделать? Поговори со знающими людьми, наверняка получишь множество полезной информации, а в конце дня я надеюсь получить полный доклад о том, что тебе стало известно.

— Да, доктор.

Ей очень хотелось знать, не ошиблась ли она в своих подозрениях. Вдруг Люсьен просто выполняет просьбу какого-нибудь своего знакомого, а к нему самому все это не имеет никакого отношения? Лизель, наверное, все бы отдала за это, поэтому ей нелегко далась следующая реплика.

— Неужели вы… Вы же не собираетесь жениться? — спросила она, пытаясь не замечать комок, подступивший к ее горлу, и тщательно скрывая свое волнение.

— Именно так, именно так, Лизель, собираюсь, — ответил он, вызывающе улыбнувшись. — А тебя это удивляет? Ты, наверно, думала, что я уже староват для того, чтобы жениться по любви? Или что я просто разучился жить для кого-то, кроме себя, потому что я никак не реагирую на знаки внимания, которые мне оказывают пациентки? Станешь постарше, девочка, и поймешь, что это все работа, лучше привыкнуть к тому, что она не связана с личной жизнью. Вот ты, например, очень красива, каково тебе было бы, если бы я домогался тебя каждый рабочий день? Ну, так вот, я решил перестать быть холостяком, и я очень надеюсь, что в ближайшее время у меня будет жена. Ты наверняка помнишь миссис Йорк, я привозил ее сюда примерно неделю назад. Я уже получил ее полное согласие.

Лизель чуть не плакала, она не могла поверить своим ушам.

— Вы собираетесь жениться на миссис Йорк?

— А ты догадливая, возьми за это шоколадку. — Он, как фокусник, достал из воздуха коробочку очень дорогих конфет. Потом он перевернул еще несколько писем, лежащих на ее рабочем столе. — Есть что-нибудь интересное или действительно заслуживающее внимания?

— Нет, — ответила она немного глухим голосом. — Правда, буквально за несколько минут до вас звонила Ольга Спиро. Она сказала, что еще перезвонит, но собиралась договориться о встрече на одиннадцать часов. Еще она просила передать, что это не займет много времени, пять-десять минут, но она действительно очень хотела с вами встретиться.

— Неужели. — Он вложил обратно в конверт письмо, которое только что вытащил. — Похоже, тебе придется объяснить фрейлейн Спиро, что меня в ближайшие несколько дней не будет. Потому что в одиннадцать я уезжаю и не смогу с ней увидеться. Извинись за меня перед ней и перед всеми, с кем я обещал сегодня встретиться, и, если это будет нужно, говори всем, что я умер. Кстати, если захочешь, можешь сказать им, что я женюсь, тогда многие сами не захотят со мной встречаться.

— А как насчет мадам Венир? — спросила Лизель. — Вы помните, что перенесли ее сеанс на сегодня? Она будет здесь в пятнадцать минут двенадцатого и, если вас не будет…

— Если меня не будет, то она меня не увидит и я ее не увижу, — ответил Люсьен с сарказмом, теряя терпение.

Мадам Венир была одной из самых видных дам Оберлакена, кроме того, она была женой богатого ювелира и ничем серьезным на данный момент не болела, поэтому просто не было смысла тратить время на обсуждение несуществующей болезни.

— Кстати, если ты тоже не горишь желанием пересекаться с ней, просто позвони ей и предупреди, что сеанса не будет. Все! Я должен идти. Вернусь к часу, и, надеюсь, у тебя будут для меня хорошие новости.

Без пятнадцати одиннадцать приехала Ольга Спиро. Лизель, злорадствуя, не стала скрывать от нее прекрасную новость. К тому же у нее была просто великолепная причина рассказать ей обо всем. Она же была близкой подругой Люсьена столько лет. Фрейлейн Спиро имела право одной из первых узнать о таком важном событии и порадоваться за друга.

Ольгу это известие застало врасплох, так же как и Лизель. Правда, благодаря своей исключительной способности сдерживать чувства она сумела лучше скрыть свою реакцию. Немного присмотревшись, все-таки можно было заметить, что она слегка побледнела. Но чтобы увидеть это, надо было подойти к ней совсем близко, чего Лизель делать не собиралась, потому что она и так догадывалась об истинных чувствах Ольги.

Надо признать, что Ольга была настоящей светской львицей. Ей было где-то между тридцатью и тридцать пятью годами, при этом она была далеко не красавицей, но зато так прекрасно умела себя подать, что все ее недостатки были почти незаметны. Она всегда шикарно одевалась, неизменно была в отличном настроении и в прекрасной форме. Поэтому еле заметное замешательство, в которое она пришла, прежде чем задать следующий вопрос, говорило о многом.

— Скажи мне, Лизель, — спросила она после нескольких минут молчания, — ты видела женщину, на которой он собирается жениться? Кажется, ее зовут Каро Йорк, если я, конечно, не ошибаюсь.

— Да, доктор привозил ее сюда один раз на чашку чая, — ответила она, с некоторым любопытством взглянув на Ольгу, та выказала большую осведомленность, чем ожидала фрейлейн Нейгер.

— А она… Можно ли сказать, что она необыкновенно красива?

— Ну, не совсем, — ответила Лизель и добавила задумчиво: — Я бы не сказала, что она дурнушка, но просто она, как бы это сказать, самая обычная. Очень милая брюнетка. Я бы даже не сказала, что она настоящая английская леди, — закончила она.

— И скорее всего, молодая.

— Да, но не очень.

— Барбара тоже была милой брюнеткой, — тихо прошептала Ольга, словно вспоминая что-то очень грустное, — но она была более чем милой. Это просто невероятное совпадение. Такого не могло произойти. — Она произнесла эту непонятную фразу и продолжала свои рассуждения: — Как только доктор женится, у нас будет повод поздравить его жену, и я надеюсь, ты дашь ему знать, как я была рада услышать эту новость. И что я всегда верила, что когда-нибудь это должно было случиться. И кстати, сама не забудь его поздравить.

— Конечно, фрейлейн Спиро, — ответила Лизель.

— Я, наверное, пойду, — сказала Ольга и добавила: — Тебе не стоит меня провожать. Я сама найду выход.

Вернувшись домой, она сказала горничной, чтобы та не беспокоила ее, если кто-нибудь будет звонить, потому что она не хочет говорить с кем бы то ни было, кроме доктора Андреаса. Где-то около шести вечера горничная позвала ее к телефону.

— Ольга, — сказал Люсьен. — Я знаю, что ты очень плохого обо мне мнения, и я это заслужил. Но ты ведь знаешь, что я только вчера вернулся из Вены, а кроме того, произошли некоторые события, из-за которых наш обед нельзя было не отменить. Я надеюсь, что ты меня простишь.

— Отлично, а сегодня, — довольно грубо оборвала его Ольга, — я узнаю, что ты собираешься жениться на одной очень милой англичанке! Самое странное то, что ее никто никогда не видел. Это настоящий сюрприз, и все твои друзья, впрочем, как и я, будут очень рады за тебя. Лично мне особенно понравилось, что я обо всем узнаю последняя. Десять лет я наивно считала, что ты мне доверяешь. Впрочем, поздравляю. Ты слишком долго был одинок и заслужил свое счастье.

Люсьен, помолчав несколько секунд, сказал:

— Ольга, ты можешь мне поверить, что быть одному — это самое худшее. В нашей жизни существует много такого, что человек изменить не может. Мы с Каро встретились в самолете. Эта была судьба. Ты права, она очень милая англичанка. И ты будешь первой, кому я собирался ее представить, именно за этим я тебе и звоню. Я думаю, она тебе понравится. Когда ты хочешь встретиться с ней?

— Подожди, ты что, предлагаешь мне увидеться с ней?

— Именно так. И ей, и тебе это будет приятно. Чем раньше это произойдет, тем лучше. Как ты отнеслась бы к тому, чтобы сделать это завтра за обедом?

— Что ж, думаю, в это время я буду свободна.

— Тогда я позвоню тебе около часа.