"Хоббит, или Туда и обратно" - читать интересную книгу автора (Толкиен Джон Рональд Руэл)

Глава 7. Странные желания.

На следующее утро Бильбо проснулся с ранним солнечным светом на глазах. Он вскочил глянуть время и поставить чайник – и вдруг обнаружил, что он не дома. Тогда он присел и напрасно помечтал о душе и гребенке. По сути, он не мог получить ни того, ни другого, а также недоступны были чай, тосты с беконом на завтрак, а только лишь баранина и кролик. И после всего этого, он изготовился к старту.

В этот раз он карабкался на спину орла и устраивался между крыльями. Воздух мчался под ним и он закрыл глаза. Гномы орали прощальные слова и обещали отплатить владыке птиц, ежели когда будет случай, в то время, как пятнадцать больших птиц снялись с отрога. Солнце висело как прибитое совсем близко к западной стороне. Утро было холодным и туман заполнял долины и балки и сдваивал тут и там острия и вершинки холмов. Бильбо рискнул приоткрыть глаза и увидел, что они летят уже очень высоко, а земля была далеко внизу, в то время как горы были уже за спиной. Он закрыл глаза снова и вцепился крепче.

- Не щипайся! – заявил орел. – Тебе вовсе не обязательно боятся, как кролику, даже если ты и выглядишь почти также, как он. Чудесное же утро и легкий ветерок. Что может быть чудеснее полета?

Бильбо очень хотелось ответить:

- Теплый душ и поздний завтрак на полянке за тем, - но он счел за благо не сказать ничего и только чуть-чуть ослабил хватку.

Спустя время, орлы увидели нужное место даже с такой огромной высоты, после чего начали снижаться и ходить кругами. Они не опускались очень долго и наконец хоббит снова открыл глаза. Земля была гораздо ближе и теперь были видны деревья, похожие на дубы и вязы, широкие травяные поляны и бегущая через все это речка. Обнажившись из земли, прямо на пути потока, была большая скала, почти как холм из камня, подобно последнему посту далеких гор или просто огромным куском, заброшенным на равнину самым большим из великанов. Вот к этой скале, один за одним устремлялись орлы и ссаживали своих пассажиров.

- Прощайте! – кричали они, - чтобы не случилось, желаем вам вернутся в ваши гнезда по окончанию путешествия! Это было очень для орлов вежливо сказано.

- Пусть ветер под крыльями несет вас туда, где веют паруса солнца и гуляет луна, - отозвался Гендальф, который знал, как ответить правильно.

На том они расстались. И хотя властелин орлов спусти время стал Королем всех птиц и принял золотую корону, а его пятнадцать соратников получили золотые ошейники (сделанные из золота, которое дали им гномы), Бильбо никогда не видел их снова – исключая в вышине и очень далеко в битве пяти армий. Но до окончания этой истории, мы не увидим их снова.

Здесь была плоская площадка на вершине этого каменного холма и хорошо сделанные ступеньки бегущие вниз к реке, через которую брод из огромных плоских камней вел в зеленую землю за потоком. Была и небольшая пещерка (совсем одна с полом выстланным галькой) у подножья ступенек и около конца каменного брода. Здесь компания устроилась и стала обсуждать, что делать дальше.

- Мне всегда хотелось увидеть вас всех в безопасности (если возможно) вне гор, - сказал волшебник, - и сейчас, благодаря хорошей координации и стечению обстоятельств, я сделал это. По сути теперь, мы гораздо дальше на востоке, чем я предполагал дойти с вами и вместе с тем, это не мое приключение. Я смогу взглянуть на все это снова, до того, как все закончиться, но сейчас у меня есть другое дельце, которое надо решить.

Гномы простонали и стали выглядеть куда более несчастливо, а Бильбо заплакал. Они уже начали думать, что Гендальф пройдет с ними весь путь и всегда будет рядом, дабы помочь им выбраться из передряг.

- В этот момент, мне надо исчезнуть, - сказал он. – Но я дам вам день или два. Возможно, я смогу помочь вам в теперешнем бедственном положении и немного помогу себе. У нас нет еды, вещей, пони, чтобы все это тащить; и мы не знаем, где мы. И сейчас я скажу вам вот что. Мы на несколько миль севернее дороги, по которой нам надо следовать, если мы не хотим вскоре оставить горный проход. Множество людей населяют те места, они ходят по этому пути с тех пор, когда я сам проходил там в последний раз. Но есть некто, кого я знаю и кто живет недалеко отсюда. Этот Некто, сделал лестницу на большой скале – Керрок, как он называет ее. Он не ходит сюда часто и определенно не в это время суток и поэтому не слишком хорошо ожидать его. По сути, это крайне опасно. Мы должны идти и найти его и если все мы дойдет до места встречи нормально, я думаю, что исчезну и скажу вам, подобно орлам «прощайте, что бы не случилось».

Они просили его не покидать их. Они предлагали ему золота дракона, серебро и драгоценности, но это никак на него не повлияло.

- Посмотрим, посмотрим! – сказал он, - я думаю, я не откажусь от некоторого количество драконьего золота, когда вы им завладеете.

После этого, они прекратили плакаться. Скинув одежду, они вымылись в реке, которая была мелка, чиста и камениста, как сам брод. Когда они высохли на солнце, которое было очень сильным и теплым, они почувствовали себя освеженными, хотя и равно несколько печальными и проголодавшимися. Вскоре после, они перешли брод (перенеся хоббита) и затопали по зеленой траве вдоль рядов раскинувшихся дубов и высоких вязов.

- А почему он назвал это Керрок? – спросил Бильбо шагавший рядом с волшебником.

- Он назвал это так, потому что керрок – это слово для него. Он называет подобным словом подобные вещи и эта, один из Керроков, которые расположены непосредственно близко от его дома и он знает его.

- Кто называет? Кто знает это?

- Некто, как я говорил уже – весьма знатная персона. Вы все должны быть исключительно вежливы, когда я представлю вас. Я буду вводить вас медленно, парами, как я думаю, и вы должны сделать все, чтобы не раздосадовать его, или только небеса знают, что может случиться. Он крайне ужасен, когда сердит, хотя очень добр, когда балагурит. Однако предупреждаю: рассердить его очень легко.

Все гномы подтянулись поближе, когда услышали такой разговор.

- И это тот, к кому ты ведешь нас сейчас? – спросили они. – Не нельзя было найти кого более покладистого? Нельзя ли было разъяснить все это яснее? И так далее.

- Да, определенно да! Но не могу! Я и так объясняю крайне аккуратно, - отозвался волшебник сердито.

- Если хотите знать больше, его зовут Бьерн. Он очень силен и к тому же меняет шкуры.

- В смысле? Скорняк, который называет кроликов зайцами, когда не может подделать их шкуры под беличьи? – воскликнул Бильбо.

- Благословенны небеса, нет, нет, нет! – ответил Гендальф. Не будь дураком, мистер Беггинс, если это тебе поможет; и во имя всего, не упоминай слова скорняк так долго, пока не окажешься за сто верст от его дома: плед, плащ, палантин, муфта и все подобные неудачные слова! Он оборотень. Он меняет собственную шкуру и тогда временами он огромный черный медведь, временами сильный черноволосый человек с громадными руками и длинной бородой. Я не могу сказать тебе больше, а впрочем этого достаточно. Кто-то говорил, что он потомок великих и древних медведей гор, которые жили там до прихода великанов. Другие говорят, что он человек, потомок первых людей, которые жили здесь до прихода Смога и других драконов, и до прихода гоблинов в северные холмы. Не могу сказать точно, хотя полагаю, что последнее более верно. Но не их тех, о ком охота задавать вопросы.

Во всяком случае, он не под действием волшебства, а скорее волшебство под его действием. Он живет в дубовой роще в большом деревянном доме и как у любого человека, у него есть чайник и кони, которые почти столь же чудесны, как и он сам. Они работают с ним и говорят с ним. Он не есть их, равно как и не охотиться и не есть диких животных. Он держит ульи с огромными злыми пчелами и живет в основном нектаром и медом. В личине медведя, он уходит очень далеко. Я видел его сидящим совершенно уединенно на верхушке Керрока и наблюдавшего Луну, скатывающуюся за Туманные Горы и слышал его рев на языке медведей: «Придет день, когда им будет угрожать опасность и я вернусь!». Поэтому я верю, что он сам пришел с гор.

Бильбо и гномы теперь имели достаточно пищи для размышлений и вопросов более не задавали. У них был длинный путь, лежащий перед ними. Они плелись вверх по склону и вниз в долину. Стало очень жарко. Изредка они останавливались под деревьями и тогда Бильбо испытывал такой голод, что готов был есть желуди, если бы они были созревшими настолько, чтобы упасть на землю.

Наступил полдень, прежде чем они заметили большие клочки цветов, начинавшие распускаться; одинаковые виды росли вместе, словно бы были высажены таким образом. Особенно преобладала гвоздики, делянки вьющейся красной гвоздики и обширные посадки нежно пахнущей белой. Воздух вокруг был наполнен жужжанием, гудением. И такие пчелы! Бильбо никогда не видел ничего подобного.

- Ежели меня таковая ужалит, - подумал он, - то опухоль будет с меня размером!

Они были куда больше шершней. Трутни были больше большого пальца по сути дела, желтые полосы на их черных телах, сверкали как расплавленное золото.

- Мы близко, - сказал Гендальф, - на самом краю его пасеки.

Спустя немного, они подошли к поясу высоких древних дубов и миновав его, уткнулись в высокую ограду из шиповника, сквозь которую нельзя было не увидеть, не пролезть.

- Вам лучше оставаться тут, - сказал колдун гномам, - и когда я крикну или свистну, начнете входить за мной – вы увидите путь, которым пройду я, но только парами и помните об интервале в пять минут между ними. Бомбур, как самый толстый, сойдет за двоих и ему лучше идти одному и вообще последним. Пойдемте мистер Беггинс! Ворота где-то вдоль этой дорожки. И с этим он пошел вдоль изгороди, таща перепуганного хоббита вместе с собой.

Вскоре они подошли к деревянным воротам, высоким и широким, за которыми они увидели сад и группу низких деревянных зданий, некоторые под соломой и сделанные из необработанных бревен: сараи, конюшни, навесы и длинный низкий деревянный дом. Внутри по южной стороне изгороди были ряды и ряды ульев с крышами в форме колокольчика, сделанные из соломы. Звук гигантских пчел, летавших взад и вперед наполнял воздух.

Волшебник и хоббит открыли тяжелую скрипящую дверь и пошли по широкой дороге, ведущей к дому. Несколько лошадей, очень ухоженных и лоснящихся, проскакали по траве и посмотрели на них очень пристально, после чего галопом унеслись к сооружениям.

- Побежали рассказать ему о прибытии странников, - сказал Гендальф.

Они дошли до двора, три стены которого были сформированы деревянным домом, который имел два крыла. В середине лежал огромный дубовый ствол, со множеством срубленных ветвей перед ним. Рядом стоял громадный человек, с густой черной бородой и волосами, огромными обнаженными руками и с ногами в буграх мышц. Он был одет в тунику из шерсти, достигавшей колен и наклонялся за гигантским топором.

- О! Вот они! – объявил он лошадям. – Они не выглядят опасными. Вы можете уйти. Он рассмеялся громким, грохочущим смехом, положил свой топор и двинулся вперед.

- Кто вы и что вам надо? – спросил он грубо, становясь перед ними и возвышаясь башней даже над Гендальфом. Что касается Бильбо, так тот вовсе мог пройти меж его ног не опуская головы, даже не коснувшись края туники.

- Я Гендальф, - ответил волшебник.

- Никогда не слышал, - прорычал человек. – А это что за мелкий? – спросил он наклоняясь и хмуро оглядывая хоббита из-под пушистых ресниц.

- Это мистер Беггинс, хоббит хорошей семьи и безукоризненной репутации, - сказал Гендальф. Бильбо поклонился. У него не было шляпы, чтобы ее снять и давило сознание отсутствия пуговиц.

- Я волшебник, - продолжил Гендальф. – Я слышал о тебе, хотя ты не слышал обо мне; но возможно ты слышал о моем кузене Радегасте, который живет у южных окраин Мирквуда?

- Да, неплохой хлопец для колдуна, я уверен. Я часто видел его и увижу снова. Ладно, теперь я знаю, кто ты, или как ты сам о себе говоришь. Так что вам надо?

- По правде говоря, мы потеряли багаж и сбились с пути и скорее нам нужна помощь или по крайней мере совет. Могу добавить, что мы провели очень плохое время с гоблинами в горах.

- Гоблины? – сказал великан менее сердито. О, так у тебя были проблемы с ними? Что вы там делали?

- Мы не мешали. Они преподнесли нам сюрприз в проходе, через который мы шли, а вышли мы из Земель Запада в те земли – однако это долгая история.

- Тогда вам лучше пройти внутрь и рассказать мне об этом, если это не займет весь день, сказал человек, ведя их через темную дверь, которая открывалась из двора в дом.

Пройдя за ним, они нашли себя в широком холле, с место для очага посередине. Хотя было лето, дрова горели и дым поднимался к почерневшим стропилам в поисках выхода наружу через окно в крыше.

Пройдя через этот матовый холл, освещаемый лишь светом огня и окна в крыше над ним и миновав другую маленькую дверь, они попали на некое подобие веранды, установленной на деревянных подставках, сделанных из одного древесного ствола. Она была обращена фасадом к югу и поэтому здесь до сих пор было тепло и наполнено солнечным светом, заливавшим золотым и сад полный цветов, которые подбирались к самым ступенькам.

Здесь они сели на деревянную скамью и пока Гендальф начал рассказывать их историю, Бильбо болтал ногами и смотрел на цветы в саду, думая, какого их название, так как до сих пор не видел и половины из них.

- Я пришел в эти горы с другом или двумя…- сказал волшебник.

- Или двумя? Я вижу одного и вдобавок некрупного, - удивился Бьерн.

- Ну, по правде говоря, мне не хотелось смущать тебя нашим числом, пока я не узнал, что ты не занят. Я позову, если ты не против.

- Давай, зови!

С тем, Гендальф издал долгий переливчатый свист и незамедлительно Форин и Дори прошли вокруг дома по садовой дорожке и остановившись, низко поклонились.

- Один или три, ты конечно имел ввиду! – сказал Бьерн. Но это не хоббиты, а гномы!

- Форин Океншильд к вашим услугам! Дори к вашим услугам, - сказали оба гнома, поклонившись повторно.

- Мне не нужны ваши услуги, спасибо, - проворчал Бьерн, - но полагаю вам нужны мои. Особой любви к гномам я не питаю, однако если ты действительно Форин (сын Фрейна и Фрора, я полагаю) и твоя компания столь же уважаема, и что вы враги гоблинов и что вы не поднялись в мои земли со злым умыслом - зачем же вы пришли таким способом?

- Их путь лежит в земли отцов, на восток, за пределы Мирквуда, - ответил Гендальф, - и это совершенно случайно, что мы оказались в твоих землях. Мы пересекали Высокий Проход, который должен был вывести нас на дорогу, которая лежит на юг от твоего дома, когда были атакованы гоблина – о чем я тебе уже говорил.

- Продолжай, - заявил Бьерн, который никогда вежливостью не отличался.

- Была страшная буря; горные великаны швыряли скалы и на самой вершине прохода, мы нашли укрытие в пещере, хоббит, я и несколько наших товарищей…

- Под несколькими ты имел ввиду двоих?

- Ну, нет. По большому счету, их было немного больше.

- И где они? Убиты, съедены, вернулись домой?

- Тоже нет. Они не все вошли после того, как я свистнул. Постеснялись, как мне кажется. Как видишь, мы весьма напуганы, что будем для тебя скорее развлечением.

- Давай, свисти дальше! Я и так уже в компании и кажется, что гномом больше, гномом меньше, никакой разницы не составит, прорычал Бьерн.

Гендальф свистнул снова, но Нори и Ори возникли даже раньше, чем он закончил, потому что, если вы помните, Гендальф велел им являться с интервалом в пять минут.

- Хай! – сказал Бьерн. – Что-то вы слишком быстро: где прятались? Подходите, черти из коробки!

- Нори к вашим услугам, Ори к…- начали они, однако Бьерн прервал.

- Премного обязан! Когда мне понадобиться ваша помощь, я вас об этом извещу. Садитесь и продолжайте рассказ, если он не займет очень много времени до окончания.

- Вскоре после того, как мы уснули, - продолжил Гендальф, - трещина позади пещеры разомкнулась, наружу вывалились гоблины и схватили хоббита, гномов и наших боевых пони…

- Боевых пони? Это был что, ходячий цирк? Или вы переводили свое барахло? Или бы всегда шестерых называете войском?

- А, нет! На самом деле, пони было больше, чем шесть, поскольку нас было тоже больше, примерно на два. В этот самый момент возникли Балин и Двалин и поклонились так низко, что промели каменный пол бородами. Здоровяк начал хмуриться, однако увидев их испуганную вежливость и кивки, сгибания и теребение плащей около коленей, хмуриться перестал и рассмеялся клокочущим смехом: гномы выглядели очень комично.

- Действительно войско, - объявил он. Причем прикольное. Подойдите весельчаки и как говорите зовут вас? Мне не нужны ваши услуги, а только лишь имена, после чего сядьте и прекратите это ваши мотания!

Балин и Двалин, - ответили они не смея продолжить и махом уселись прямо на пол, продолжая выглядеть крайне удивленно.

- Давай, продолжай заново, - сказал Бьерн колдуну.

- А где я остановился? – А, да – меня не схватили. Я убил гоблина другого вспышкой…

- Эт хорошо! – проворчал Бьерн. В этом есть некоторая прелесть быть волшебником.

…и прыгнул в щель до того, как она закрылась. Я прошел в главный холл, заполненный гоблинами. Великого Гоблина охраняли тринадцать или даже четырнадцать стражей. Я подумал, что если бы они не были скованы все вместе, что мог сделать десяток, супротив такого количества?

- Десяток! Впервые слышу, чтобы восемь человек называли десятком. Или вы сейчас вызовешь еще чертей, который до сих пор сидят в своих коробках?

- Да, по сути кажется, таки на парочку было больше, Фили и Кили, я полагаю, - сказал Гендальф и тут же эта парочка появилась и встали улыбаясь и кланяясь.

- Так, хватит! – сказал Бьерн. Сядьте и помолчите. Давай дальше Гендальф.

С тем Гендальф продолжил повествование, до того мига, как они вступили в схватку в темноте, отыскали нижние ворота, и обнаружили, что мистер Беггинс пропал.

- Мы пересчитали себя и обнаружили пропажу хоббита. Нас оставалось только четырнадцать!

- Четырнадцать! Однако опять же впервые слышу, что десять минус один будет четырнадцать. Ты имел ввиду девять или до их пор не рассказал мне о всех в вашей компании?

- Да, ты до сих пор не видел Оина и Глоина. И, будь здоров! Они здесь. Надеюсь ты простишь их за смущение?

- Давай их сюда! Быстро! Проходите вы двое и садитесь! Но смотри сюда, Гендальф, даже теперь здесь ты, десять гномов и хоббит, которого вы потеряли. Это только одиннадцать (за вычетом потерянного), а не четырнадцать, если только волшебники не считают как то отлично от людей. Но сейчас пожалуйста, продолжай историю. Бьерн не показывал это, но он начал действительно заинтересовываться. Вы видите, что в былые дни, он неплохо знал ту часть гор, которую Гендальф сейчас описывал. Он кивал и порыкивал, когда узнал про появление хоббита и как они спускались вниз по каменному склону и о волчьем кольце в лесу.

Когда Гендальф дошел до момента, где они взбирались по деревьям и о волках под ними, он поднялся и забурчал:

- Жаль меня не было там! Я бы устроил им нечто похлеще, чем небольшой фейерверк!

- Ладно, - сказал Гендальф очень довольный, что его история произвела впечатление. – Я сделал лучшее, что мог. Мы были с обезумевшими волками в начинавшем загораться лесу, когда гоблины спустились с гор и обнаружили нас. Они визжали от восторга и пели песни, повеселившие нас. «Пятнадцать птичек на пяти соснах…»

- Святые небеса! – заорал Бьерн. Уж не думаешь ли ты, что гоблины не умеют считать? Они умеют. Двенадцать это не пятнадцать и они то прекрасно это знают!

- И я так же думаю. Там были еще Бифур и Бофур. Я не рискнул привести их сюда, но они тут.

И Бифур и Бофур появились.

- И я! – завопил Бомбур, двигаясь позади. Он был толст, а также слишком голоден, чтобы долго оставаться последним. Он не стал ждать пять минут, а сразу последовал за обоими.

- Н-да, теперь их действительно пятнадцать и гоблины умеют считать и все вы сидели на деревьях. Сейчас ты имеешь шанс закончить историю уже не прерываясь. И тогда мистер Беггинс увидел, насколько Гендальф был умен. Эти паузы сыграли роль в степени заинтересованности Бьерна и он не прогнал их всех, как сомнительных бродяг. Он никогда не приглашал людей в дом, если не мог помочь им. У него было несколько друзей, живших далеко отсюда и он никогда не приглашал их в гости, более чем пару за раз. Сейчас же на его крыльце сидело целых пятнадцать личностей! Между тем, когда волшебник окончил рассказ, рассказав о спасении их орлами и как они достигли Керрока, солнце скрылось за холмы и тени в саду Бьерна стали длиннее.

- Замечательная история! – подытожил он. Лучшая, из услышанных мною за последнее время! Если бы все бродяги рассказывали такие повести, я был бы намного добрее. Вы можете все это сделать наверху, но за свой рассказ вы заслужили ужин. Давайте чего-нибудь перекусим!

- Да, пожалуйста, - хором ответили все. – Огромное спасибо!

Внутри холла уже стало совсем темно. Бьерн хлопнул в ладоши и внутрь вбежали четыре прекрасные белые пони и несколько огромных, длиннотелых серых псов. Бьерн сказал им что-то на странном языке, подобно звукам животных обращенных в речь. Они выбежали наружу и вскоре вернулись, неся факелы во ртах, которые они запалили в огне и поставили в небольшие подставки на столбах в холле, около главного очага. Собаки могли стоять на своих задних лапах сколь угодно долго, а переносить вещи, держа их передними. Очень быстро они вытащили доски и козлы от боковых стен и поставили поближе к огню.

Вдруг раздалось бе-бе-бе! и внутрь проследовали несколько снежно-белых овец, ведомые большим, угольно-черным бараном. Одна несла белую одежду, расшитую по краям фигурками животных; другие на их широких спинах подносы с блюдцами, тарелками, ножами и деревянными ложками, которые собаки снимали и ловко укладывали на столы. Столики были низкие, низкие настолько, что даже Бильбо чувствовал себя удобно. Перед ними пони пододвинули две низких скамьи с сидениями из тростника и с маленькими короткими и толстыми ножками, для Гендальфа и Форина, тогда как на дальнем конце был пододвинут большой черный стул для Бьерна, подобной же конструкции (в котором он сидел, далеко задвинув свои длинным ноги под стол. Тут очутились все стулья, что были у него в холле и вероятно они были столь же низки, как и столы, для удобства животных, которые обслуживали его. Что же с сидениями для остальных? И они не были забыты. Другие пони вошли, катя перед собой круглые как барабан куски ствола, гладкие и отполированные и низкие даже для Бильбо; вскоре они расселись за Бьерновским столом и холл не видел подобного собрания уже много лет.

Они ужинали или скорее обедали, так как они не имели обеда с тех пор, как покинули Последний Гостеприимный Дом на Западе и распрощались с Эльрондом. Свет факелов и огня плясал на них и на столе стояли две свечи из пчелиного воска. Все то время, что они ели, Бьерн рассказывал грохочущим голосом истории о диких землях по эту сторону гор и особенно темном и опасном лесе, что раскинулся на Север и Юг в дне пути, препятствуя дороге на Запад, страшный лес Мирквуда.

Гномы слушали и трясли бородами: они знали, что вскоре предстоит опасный путь через лес и что это самая худшая опасность из тех, что им предстоит преодолеть, пока они наконец достигнут цитадели дракона. Когда обед был окончен, они принялись рассказывать истории о них самих, но Бьерн казалось, впал в дремоту и не обращал на них никакого внимания. Говорили они в основном о золоте, серебре, драгоценных камнях, о кузнечном деле, а Бьерна по видимому подобное ничуть не интересовало; в его холле не было вещей из золота или серебра, а несколько ножей были сделаны из простого металла.

Они еще долго сидели за столом с деревянными блюдцами для питья, наполненными медом. Снаружи наступила непроглядная ночь. Огонь в середине холла был сложен из свежих чурок, равно как и факела и они долго сидели в свете танцующего огня с высокими столбами позади них, с черными верхушками, как у деревьев в лесу. Была это магия или нет, Бильбо слышался звук ветра в стропилах и крики совы. Вскоре он начал клевать носом, однако голоса начали казаться громче, пока он всполошено не проснулся.

Большая дверь скрипела и хлопала. Бьерн исчез. Гномы сидели скрестив ноги на полу вокруг огня и похоже собирались петь. Некоторые их стихов были подобны этому, но их было намного больше и пение продолжалось еще долго.

Бильбо снова начал клевать. Внезапно поднялся Гендальф.

- Пришло время для сна, - сказал он, - но для нас, а не для Бьерна. В этом холле мы можем отдохнуть в полной безопасности, но призываю вас не забывать то, что сказал Бьерн перед тем как нас покинуть: вы не должны высовываться наружу и до тех пор, пока солнце не поднимется высоко вы в опасности.

Бильбо обнаружил, что кровати для них были приготовлены по бокам холла в виде приподнятых платформ между столбами и противоположной стеной. Для него был небольшой матрац из соломы и шерстяные одеяла. Он завернулся в них очень довольный, несмотря на то, что еще было лето. Огонь догорал и он почувствовал себя засыпающим. Ночью он проснулся и огонь совсем ушел в несколько углей: гномы и Гендальф спали судя по их дыханию, на полу был белый свет луны, которая подглядывала через дымоход в крыше.

Снаружи доносились рычащие звуки и шум, словно бы большой зверь стремился попасть в дом. Бильбо задумался, кто бы это мог быть и не был ли это Бьерн в своей зачарованной форме, который мог войти и убить их. Он нырнул под одеяла с головой и снова почувствовал себя засыпающим, несмотря на все его страхи.

Утро было в самом разгаре, когда он проснулся. Один из гномов свалился вниз с платформы на пол с глухим стуком. Это был Бофур, который ворчал об этом, когда Бильбо открыл глаза.

- Поднимайся лентяй, - сказал он, - либо завтрака тебе не перепадет.

Бильбо вскочил.

- Завтрак! – вскричал он. Где завтрак?!

- По большей части в нас, - отозвались другие гномы, которые шли через холл, - но то что осталось, на веранде. Мы смотрели Бьерна с тех пор как солнце поднялось, но нигде и признака его, хотя мы обнаружили завтрак так рано, как только вышли.

- А где Гендальф? – спросил Бильбо, выдвигаясь на поиски завтрака со всей доступной скоростью.

- О! Снаружи и где-то поблизости, - ответили они. Но он не увидел и тени волшебника, пока день не пошел к вечеру. Перед заходом солнца он вышел в холл, где хоббит и гномы уплетали ужин, обслуживаемые чудесными животными Бьерна, как и было весь день. Бьерна они не видели и ничего не слышали о нем с прошлой ночи и были зело озадачены.

- Где наш хозяин и где ты был весь день? – вскричали они.

- Один вопрос за один раз – и не раньше, пока я поужинаю. Я не съел ни крошки с самого завтрака.

Наконец, после того, как Гендальф очистил тарелку и кувшин – он съел целых две мясные булки (с горой масла, меда и сгущенного крема) и выпил как минимум кварту медовухи – он достал свою трубку.

- Я отвечу сначала на второй вопрос, - сказал он, но благословенны небеса, что за прекрасное место для дымовых колец! В течении длительного времени они не получили от него большего, так он был занял выпусканием колец дыма, завивающихся вокруг столбов холла, меняя их формы и цвета он заставляя их догонять одно другое по дороге в дымоходу. Это должно быть странно выглядело снаружи, вываливающиеся в воздух зеленые, голубые, красные, серебряно-серые, желтые, белые; одни больше, другие меньше; маленькие скользящие сквозь большие и образующие восьмерки, и плывущие в даль, подобно птичьим перьям.

- Я шел по медвежьим следам, - сказал он наконец. – Здесь, прошлой ночью, была обычная медвежья встреча. Я вскоре заметил, что не Бьерн принимал всех их: множество их было издалека и они были разных размеров. Следует уточнить, что там были маленькие медведи, огромные медведи, обычные и сверхъестественно большие медведи, все выплясывали снаружи от наступления тьмы и до утра. Они пришли почти со всех направлений, исключая с запада за рекой от гор. В этом направлении был только один след, причем уходящий, только один ушел отсюда. Я шел по нему до самого Керрока. Он исчезал за рекой, но вода была столько глубока и сильна, что я никак не мог переправиться.. Это довольно просто, как вы помните, пройти от этого берега до Керрока через брод, но на другой стороне утес возвышается прямо над бурлящим потоком. Я прошел несколько миль до того места, где река становилась широка и мелка достаточно для меня, чтобы частично перейти, частично переплыть и столько же я прошел обратно, чтобы выйти на след. Но уже не было времени идти за ним дальше. Он пошел прямо в направлении сосновой рощи на отлоге Туманных гор, где мы имели приятно времяпровождение с Варгами прошлой ночью. И сейчас, я полагаю, я ответил на ваш первый вопрос, - заключил Гендальф и долго потом сидел молча.

Бильбо показалось, что он понял, что волшебник имел ввиду.

- Что же нам делать, если он приведет всех Варгов и гоблинов прямо сюда? Мы будем пойманы и убиты! Я думал ты сказал, что он не друг им!

- Думаю нет. Тебе бы лучше пойти в постель, ты бредишь наяву.

Хоббит ощутил полное опустошение, но по видимому не оставалось ничего, кроме как направиться в кровать; пока гномы распевали свои песни, он сонно рухнул на постель, продолжая думать своей маленькой головой о Бьерне и ему снились сотни черных медведей, танцующих медленный неуклюжий танец в круге лунного света во дворе. Тогда он проснулся, когда все уже спали и услышал скрип, шум драки, бубнение и рев, как и прежде.

На следующее утро их разбудил сам Бьерн:

- Вы все еще здесь? – удивился он После чего поднял Бильбо и рассмеялся:

- И не съедены ни Варгами, ни гоблинами, ни медведями, как я вижу! И помял пиджак мистера Беггинса еще более неуважительно.

- Маленький заяц стал симпатичнее и толще после хлеба и меда, - аж закудахтал он. – Пошли-ка и получите кое-что еще!

После чего все направились к завтраку. После перемены Бьерн стал куда более веселее: он стал более разговорчивым и смешил их всех своими интересными историями: но долго никто не смел спросить, где он был так долго и почему он столь любезен с ними, до тех пор, пока он не рассказал про себя сам. Он был за рекой в горах, и о чем вы уже смогли догадаться, и путешествовал весьма быстро, во всяком случае, в медвежьей личине. После сожженной волчьей поляны, он сделал вывод, что часть их истории была правдой, но хотел знать все, после чего поймал слонявшихся по лесу варга и гоблина. От них он узнал, что патрули гоблинов совместно с Варгами все еще охотились на гномов и они были люто озлоблены смертью Верховного Гоблина, а также потому, что у вожака волков был обожжен нос, и от огня колдуна погибло множество его слуг. Все это они рассказали конечно после того, как были жестоко пытаны и он догадывался, что затевался куда более свирепый рейд целой армии гоблинов и их союзников волков, в земли под сенью гор, который был организован с целью отыскать гномов или отомстить людям и жившим там существам, которые, как предполагалось, укрывали их.

- Вы рассказали хорошую историю, - сказал Бьерн, - но мне стало гораздо легче, когда я убедился, что все это правда. Вы должны простить меня за недоверие к вашим словам. Если вы живете на краю Мирквуда, вы не должны верить ни слово никому, кто не является вашим братом или еще выше. После этого я помчался к дому так быстро, как только мог, хотя вы были в безопасности, преложить вам помощь, какую только смогу оказать. После этого, я стал думать о гномах куда лучше. - Убить гоблина, Верховного Гоблина! – поражался он про себя.

- А что ты сделал с гоблином и варгом? – спросил Бильбо внезапно.

- Пойди и посмотри, - ответил Бьерн и пошел вокруг дома. Голова гоблина торчала напротив ворот, а шкура Варга была прибита к дереву немного дальше. Оборотень был жестоким противником. Но сейчас он был другом и Гендальф решил, что будет мудро поведать ему всю историю и причину ее возникновения, а посему мог получить даже больше помощи, чем мог предположить.

Вот, что он пообещал сделать для них. Он мог обеспечить пони для каждого гнома, а Гендальфа лошадью для путешествия через лес, нагрузить пищей, которой бы хватило на недели при экономном расходе и упаковать все это для легчайшей транспортировки – орехи, муку, закупоренные банки с высушенными плодами, глиняные горшочки с медом, дважды пропеченные пирожки, которые долго оставались мягкими и маленькие пирожки, которые они могли жевать по дороге. Рецепт приготовления их, был одним из его секретов, но они были с медом, как и большая часть его пищи и были очень вкусны, хотя и вызывали жажду. Воду по его словам, через ту часть леса не было необходимости нести: родники и ручьи были прямо вдоль дороги.

- Но ваш путь через Мирквуд, будет темен, опасен и труден, - сказал он. Там нелегко найти ни еду, ни воду. Орехи еще не вызрели (хотя возможно и подойдут за время, когда вы выйдите на другую сторону), хотя все они годятся в пищу. Я дам вам бурдюки с водой и несколько луков и стрелы. Хотя и сомневаюсь, что вы отыщите в Мирквуде, что-либо, что станете есть или пить. Есть там один поток, темный и сильный, который пересекает дорогу. Из него не следует ни пить, ни купаться в нем, ибо я слышал, что он несет заклятье сонливости и забывчивости. А в непроницаемых тенях этого места, я вообще не думаю, что вы кого-нибудь сможете подстрелить, не уходя далеко с тропы. Этого вы делать не должны ни по какому поводу.

Это все советы, что я могу вам дать. За краем леса помочь вам я больше не смогу: вы целиком будете зависеть от вашей удачи, храбрости и пищи, что я вам даю. У леса я прошу вернуть моих пони и коня. Но я желаю вам максимальной скорости и если вы вдруг вернетесь снова, мой дом открыт для вас.

Они конечно поблагодарили его множеством поклонов, маханием шляп и неизменным и многочисленными «к вашим услугам, о владыка лесистых холмов!». Но их дух поник от его мрачных слов и они чувствовали, что путешествие будет куда более опасным, чем они думали все это время, и даже если они преодолеют все опасности, дракон в конце пути ждет их.

Все это утро было занято приготовлениями. Вскоре после полудня, они поели с Бьерном в последний раз, после чего взобрались на седла, что он одолжил им и крича ему многочисленные прощания, выметнулись через ворота лихим наметом.

Вскоре после того, как они покинули его высокую ограду на востоке его земель, они повернулись севернее и уклонились на северо-запад. По его совету, они не стали выбираться на главную дорогу через лес на юге его владения. Они двинулись путем, который вел их вниз к потоку с гор, вливающегося в большую реку в нескольких милях южнее Керрока. В этой точке был достаточно глубокий брод, через который они могли пересечь на пони и после него дорога вела на окраину леса, к входу на старую лесную дорогу. Бьерн предостерег, что это дорога сейчас, часто используется гоблинами, после того, как лесная дорога, как и слышал, были расширена и заброшена в восточной части и вела непроходимыми переходами по давно оставленным тропинкам. Эта дорога на восточной части, также открывалась, если следовать далеко к югу от Одинокой Горы и могла долго вести их долгим и трудным маршрутом к северу, прежде чем они достигли бы другой стороны. Севернее Керрока, край Мирквуда был ближе к руслу Великой Реки и хотя там горы вытягивались куда ближе, Бьерн посоветовал им именно этот путь; в нескольких днях пути от этого места к северу от Керрока были ворота к малоизвестному пути, который вел почти прямо к Одинокой Горе.

- Гоблины, - сказал он, - не осмелятся пересечь Великую Реку ни на сто миль севернее Керрока, ни вблизи моего дома – он хорошо защищается по ночам! – но мне следует идти быстро; если они свершат рейд вскоре, они смогут переправиться на юге и прочистить весь лес, отсекая вас, а Варги бегают быстрее пони. Вы в безопасности пока идете на север, несмотря на то, что вы идете куда ближе к их цитаделям: это именно то, что они ожидают менее всего и им придется долго мчаться, прежде чем схватить вас. Отправляйтесь немедленно и поторопитесь!

Вот почему они молча скакали по поросшей травой земле, держась с левой стороны от гор и на отдалении от русла реки, где деревья были как нигде ближе. Солнце начало сваливаться на запад, а вечер красил золотым землю перед ними. Было непросто, считать, что позади на хвосте гоблины, но когда они оставили много миль между ними и домом Бьерна, они снова начали разговаривать и петь и забывать о лесной дороге, что лежала впереди. И вечером, когда сумерки начали сгущаться и пики гор засверкали на солнце, они разбили лагерь и выставили стражу, но большинство из них спали тяжелыми снами, в которых были вой охотящихся волков и крики гоблинов.

Наступившее утро было чудесным и ярким. По земле стлался осенний белый туман, а воздух был холоден, но вскоре показалось красное солнце на востоке и туман исчез. Сейчас они скакали второй день и все, что они видели в пути, была трава и цветы, птицы и редкие деревья и случайно замечали маленькие стала красных оленей, которые дремали или отсиживались в полуденной тени. Временами Бильбо видел оленьи рога, торчащие из травы и по началу он принимал их за отмершие ветви дерева. На третий вечер они продолжали ехать, так как по словам Бьерна выходило, что кромки леса они достигнут к раннему утру четвертого дня, поэтому скакали вперед после наступления сумерек в черную ночь под луной. Когда свет погас, Бильбо казалось, что справа и слева, он видит больших медведей, крадущихся в том же направлении. Но стоило ему упомянуть это Гендальфу, как тот лишь сказал:

- Цыц! Не обращай внимание!

На следующий день они поднялись до рассвета, хотя их ночь была коротка. Как только стало светло, они увидели выступающий навстречу лес, поджидающий их подобно черной нахмуренной стене. Земля начала подниматься и хоббиту казалось, что тишина окутывает их. Птицы пели меньше. Более не попадались олени и даже кроликов не было видно. К полудню они достигли Мирквуда и отдыхали почти под огромными сучьями крайних деревьев. Стволы были толстые и сучковатые, на корявых ветвях листья были черные и удлиненные. Их опутывал поднимающийся с земли плющ.

- Ну что же, Мирквуд!, - сказал Гендальф. Самый большой среди северных лесов. Надеюсь вам приятно видеть это. А сейчас мы должны отправить назад позаимствованных пони.

Гномы заворчали на это, за что волшебник назвал их недоумками.

- Бьерн не так далеко отсюда, как вам кажется и лучше бы вам выполнить данное обещание, чем заполучить его врагом. Глаза мистера Беггинса острее ваших, если вы не замечали каждую ночь после сумерек, гигантского медведя, идущего параллельно нам или сидящего поодаль и наблюдающего за нашим лагерем. Не только охраняющего и ведущего вас, но еще и стерегущего пони. Бьерн стал вашим другом, но также он любит его животных, как своих детей. Вы не представляете, какую доброту он проявил, позволив вас скакать так далеко и так быстро, ни то, что могло случиться с вами, если вы попытаетесь взять их в лес.

- А что тогда насчет лошади? – спросил Форин. – Ты не упомянул, что ее тоже надо отправить назад.

- Не упомянул, потому что она не возвращается назад.

- А как же тогда твое обещание?

- Я посмотрю позже. Я не верну лошадь, а поскачу на ней!

Сейчас, когда они узнали, что Гендальф оставляет их на самом краю Мирквуда, они приуныли. Но чтобы переменить его решение, они не могли сказать ничего.

- Сейчас мы имеем то, о чем знали когда приземлились на Керрок, - сказал Гендальф. У меня, как я вам уже говорил, есть неотложное дело на юге и я уже опаздываю, из-за забот о вас ребята. Возможно мы встретимся снова до завершения дела, а возможно и нет. Все зависит от вашей удачи, вашей смелости и интуиции: и я посылаю мистера Беггинса с вами. Я уже говорил, что он может большее, нежели вы полагаете и вы узнаете об этом спустя немного. Приободрись Бильбо и не вешай нос. Выше нос Форин сотоварищи! Прежде всего это ваша экспедиция. Думайте о сокровище в конце и забудьте про лес и дракона, во всяком случае до завтрашнего утра!

Когда наступило утро следующего дня, он все еще говорил все в этом духе. Сейчас же ничего не оставалось делать, как наполнить бурдюки водой из чистого ручейка, который они нашли у лесных ворот и распаковать пони. Они распределили поклажу так поровну, как смогли, хотя Бильбо его часть показалась ужасающе тяжелой и ему вовсе не нравилась идея, тащиться милю за милей, неся все это за спиной.

- Не беспокойтесь! – сказал Форин. – Вскоре, все это станет намного легче. Спустя немного, мы будем желать иметь наши тюки тяжелее, когда еда начнет уменьшаться.

Тогда наконец они распрощались с пони и развернули их мордами к дому. Назад они поскакали весело, похоже очень довольные, помахивая хвостами теням Мирквуда. Когда они скрылись, Бильбо готов был поклясться, что нечто, похожее на медведя бросило на деревья тень и быстро метнулась за ними.

Тогда Гендальф попрощался. Бильбо уселся на землю, чувствуя себя до крайности несчастным и желая иметь рядом волшебника на его рослой лошади. Он ушел в лес после завтрака (один и совсем понурый) и он показался ему этим утром таким же темным, как и ночью, а также очень загадочным: «кажется он чувствовал и наблюдал», сказал он себе.

- Прощай! – сказал Гендальф Форину. – И прощайте вы все! Становитесь прямо на дорогу! Никуда не сворачивайте, ибо тысяча к одному, что вы никогда не найдете его снова и не выберетесь из Мирквуда и тогда ни я, ни кто-либо еще, больше не увидит вас снова.

- А ты уже ходил по этой дороге? - простонал хоббит.

- Конечно! – ответил волшебник, - а как иначе, если надо попасть на другую сторону. Ты должен пройти и свершить положенное тебе. И я не дам отступиться вам, мистер Беггинс! Стыдно думать об этом. Ты будешь присматривать за этими гномами за меня, - засмеялся он.

- Нет! Нет! – вскричал Бильбо. – Я ни это имел ввиду! Неужели нет дороги вокруг?

- Есть, если тебе не трудно пройти две сотни миль на север и дважды по столько же на юг. Но это не будет безопасный путь даже тогда. В этой части мира вообще нет безопасных дорог. Помни, что ты на краю Вилда и тут везде весело, где бы ты не пошел. Прежде чем ты обойдешь Мирквуд на пути к северу, ты окажешься прямо среди склонов Серых Гор и они просто кишат гоблинами, хобгоблинами и орками самых страшных характеристик. Прежде, чем ты пройдешь на юг, ты попадешь в земли Некроманта и даже тебе Бильбо, мне не стоит рассказывать истории об этом черном колдуне. Я бы не советовал тебе вообще не обретаться вблизи мест, видных с его темной башни! Следуй по дороге, не трусь, надейся на лучшее и с преогромным куском удачи вы выйдите и увидите Длинные Марши, лежащие перед вами, а за ними, высоко на западе, Одинокую Гору, где живет лютый Смог, хотя надеюсь он не поджидает вас.

- Весьма хорошо тебе быть столь уверенным, - прорычал Форин.

- Прощай! Если ты не с нами, то лучше не надо более слов!

- Тогда прощайте и удачи вам! – сказал Гендальф, развернул лошадь и умчался на запад. Но он не мог уйти, не сказав последнего слова. Прежде чем топот затих в дали он развернулся и приложив руки ко рту крикнул. Они услышали слабое: «Прощайте! Все будет хорошо, берегите себя и не сходите с тропы!»

После чего он умчался прочь и вскоре от него не осталось и следа. «О, прощайте и идите!» ворчали гномы, больше злые, потому что их наполняла горечь от потери его. Начиналась очень опасная часть всего путешествия. Они вскинули на плечи тяжелые тюки и положенную часть воды, повернулись от света, что лежал на землях снаружи и углубились в лес.