"Хоббит, или Туда и обратно" - читать интересную книгу автора (Толкиен Джон Рональд Руэл)

Глава 14. Огонь и вода.

Сейчас, если вам, подобно гномам, интересно узнать новости о Смоге, мы должны вернуться к тому вечеру двумя днями ранее, когда он уничтожил дверь и в ярости улетел.

Люди Озерного города Эсгарота были по большей части вне дома, с востока дул свежий бриз и было холодно, но некоторые прогуливались по пристаням, и наблюдали, что всегда любили делать, отражение звезд на ровных участках озера, по мере появления их на небе. От города, Одинокая гора была в основном заслонена низенькими холмами на дальнем конце озера, через нишу в которых Бегущая река изливалась с севера. Только ее высокий пик был виден в хорошую погоду, и они редко его видели; был он загадочен и страшен в утреннем свете. Сейчас он исчез, укутавшись мраком.

Неожиданно, короткая вспышка озарила задний склон горы; короткое пламя возникло и увяло.

- Взгляните! – сказал один. – Снова огни! Прошлой ночью дозорные видели их возникновение и исчезновение с полуночи до рассвета. Там что-то случилось.

- Возможно Король подгорья кует золото, - сказал второй. – Прошло достаточно времени, как он ушел на север. Пришло время, когда песни стали доказывать право на существование.

- Какой еще король? – ответил третий мрачно. – Это похоже на уничтожающий огонь дракона, единственный король Горы, известный нам.

- Ты всегда вещаешь только мрачное! – отозвался кто-то. – Начиная с потоков с отравленной рыбой. Думай о чем-нибудь приятном!

Тогда, внезапно, сильный свет показался у подножий холмов и северный край озера зазолотился. - Король в подземелье! – закричали они. – Его богатство подобно золоту, его серебро суть фонтан, его реки полны золота! Золотая река бежит с Горы! – вопили они и повсюду открывались окна, и стук каблуков ускорялся.

Снова наступило возбуждение и великий энтузиазм. Но мрачноголосый человек побежал к Владыке.

- Дракон идет или я глупец! – вскричал он. – Рубите мосты! К оружию! К оружию!!

Громко запели боевые трубы, и отгул покатился вдоль каменистых берегов. Ликование прекратилось, и радость сменилась ужасом. Вот поэтому дракон не застал их внезапно. Очень скоро, как велика была его скорость, они увидели его в искрах огня и увеличивающимся до громадного размера, и большей яркости и уже более не оставалось слабоумных, сомневающихся, что пророчество было ошибочным. Времени было мало. Каждое судно было заполнено водой, каждый воин вооружен, каждая стрела и дротик готовы, и мост на берег был срублен и уничтожен до того, как жуткий рев Смога стал слышнее и озеро пошло рябью, красной, как огонь, под страшным махом его крыл.

Он налетел среди криков, плача и воплей людей, пронесся к мостам и был обманут! Мост исчез, а его враги были на острове среди воды, слишком для него глубокой, темной и холодной. Если он рухнет туда, пар и туман заволокут землю на дни; но озеро было сильнее его и могло затушить его прежде, чем он пройдет.

Ревя, он полетел обратно к городу. Рой черных стрел взмыл вверх и застучал по его чешуе и драгоценностям, древки их падали, зажженные его дыханием, и шипели в озере. Никакие фейерверки, которые вы только можете представить, не могли сравниться с этим. Гудение луков и визг труб возбудил гнев дракона до предела, хотя пока он был ослеплен и сбит этим с толку. Никто не осмеливался дать ему бой уже множество веков, и никто бы не посмел и ныне, если бы не мрачноголосый человек (его звали Бард), который носился взад и вперед подбадривая лучников и побуждая Владыку вести бой до последней стрелы.

Огонь срывался с драконьей пасти. Он кружил немного выше и воздух над ними, сиял над всем озером; деревья вдоль берега блестели как медь и кровавые тени из плотного мрака, метались у их корней. Вдруг, он понесся вниз прямо через ливень стрел, не заботясь о том, чтобы подставлять свои чешуйчатые бока врагам, выглядывая место для поджога города.

Пламя прыгало с соломенных крыш и деревянных стропил, когда он со свистом понесся вниз и снова и снова, хотя все поливалось водой до каждого нового его захода. Вода передавалась сотнями рук туда, где вспыхивали искры. Дракон налетал заново. Взмах его хвоста и Большой дом затрещал и развалился. Пламя, уже не гасимое метнулось высоко в небо. Снова заход, снова и снова и уже другие дома вспыхивали и рушились; и все стремы наносили ему не более вреда, чем болотные мухи.

Уже люди с каждой стороны прыгали в воду. Женщины и дети сгрудились в нагруженных лодках в торговом заливе. Оружие опускалось. Везде был стон и плач, там, где совсем недавно царило старые песни радости, воспевавшие приход гномов. Сейчас люди проклинали их имена. Сам Владыка поворачивал свою большую золоченую лодку, надеясь в общей сутолоке отгрести и спастись. Вскоре весь город был брошен и выжжен до поверхности озера.

На это дракон и рассчитывал. Все они могли загрузиться в лодки и это все, что его волновало. По сути, это означало прекрасное развлечение для него – охота на них или же они могли остановиться до тех пор, пока не начнут терзаться голодом. Дозволить им попытаться достичь берега он был готов. Вскоре, он мог сжечь все прибрежные леса и иссушить каждое поле и выгон. Сейчас, он наслаждался травлей более, чем когда-либо за все прошлые годы.

Но все еще, ватага лучников удерживалась за землю и находилась среди горящих домов. Их капитаном был Бард, мрачноголосый и мрачнолицый, чьи друзья порицали его за пророчества о потоках и отравленной рыбе, хотя признавали его величие и храбрость. Он был потомком рода Гириона, Властелина Долины, жена и дитя которого, бежали по Бегущей реке от случившегося давно разрушения. Сейчас он стрелял из большого тисового лука и намеревался делать это до последней стрелы. Вокруг него бушевало пламя. Его ватажники покинули его. Он натягивал свой лук последний раз.

Неожиданно, из мрака, что-то порхнуло на его плечо. Он дернулся, но это был всего лишь старый дрозд. Безбоязненно, он наклонился к самому его уху и наговорил новости. К своему удивлению, он нашел, что понимает язык, ведь он был из рода Долины.

- Погоди, погоди! – сказал он. – Луна поднимается. Выглядывай незащищенное место на левой стороне груди, когда он полетит и повернет к тебе! И пока Бард запнулся от удивления, рассказывал ему новости с Горы и все, что он слышал.

Тогда Бард натянул тетиву к самому уху. Дракон поворачивал обратно, лети низко и по мере его приближения, луна поднималась над западным берегом и серебрила его крылья.

- Стрела! – сказал лучник. – Черная стрела! Я хранил тебя до последнего. Ты никогда не подводила меня, и я воздавал тебе сторицей. Я получил тебя от своего отца, а тот от своего. Если ты действительно вышла из кузниц короля подгорья, мчись и рази!

Дракон налетел медленнее, чем прежде и когда он развернулся и нырнул вниз, его пузо блеснуло белыми искрами драгоценных камней – кроме одного места. Большой лук щелкнул. Черная стрела прыгнула с тетивы, прямо в уязвимость на левой стороне за передней лапой. Она ударила и исчезла; острие, древко, оперение, настолько стремителен был лет. С криком, оглушившим человека, повалившим деревья и расколовшим камни, Смог выпустил струю пламени, перевернулся и рухнул на руины.

Он весь свалился на город, а агонии расплескивая искры. Огромная струя пара ударила вверх, неожиданно белая в подлунном мраке. Шипение, бурлящие водоворот и все стихло. Это был конец Смога и Эсгарота, но не Барда.

Матовая луна взбиралась выше и выше и ветер становился шумнее и холоднее. Он завивал пар вокруг опор, гнал облака и выпроваживал их на запад, разрывая в лохмотья над болотами до Мирквуда. Лодки на поверхности озера выглядели темными пятнами и ветер нес голоса людей Эсгарота, оплакивающие свой потерянный город, добро и разрушенные дома. Но они должны были быть глубоко благодарны, о чем они и думали, хотя на это было трудно рассчитывать: по меньшей мере три четверти людей спаслись живыми; их леса, поля, пастбища, скот и большинство их лодок остались неповрежденными; и дракон погиб. Что это означало для них, они еще не осознавали.

Они сбивались в рыдающие толпы на западном берегу под холодным ветром и первые их жалобы и гнев были против Владыки, который оставил город так рано, пока остальные готовились защищать его.

- У него отлично варит голова в делах – особенно в своих, - бормотали некоторые, - но не тогда, когда происходит что-то серьезное. И они восславили смелость Барда и его последний могучий выстрел.

- Если бы он только не был убит, - сказали все остальные, - мы могли бы сделать его королем. Бард, застрельщик дракона, потомок Гириона! Увы, он потерян!

И вот, в самом разгаре подобных разговоров, высокая фигура шагнула из тени. С нее стекала вода, с черных волос вода стекала на лицо и плечи, в глазах пылал злой огонь.

- Бард жив! – воскликнул он. – Он отплыл от Эсгарота, когда враг был убит. Я Бард, потомок Гириона; я убил дракона!

- Король Бард! Король Бард! – заорали они; но Владыка ощерил зубы.

- Гирион был лордом Долины, а не королем Эсгарота, - сказал он. – В Озерном городе мы всегда избирали Владык из числа старейших и мудрейших и не вправе нарушать закон из-за простого воина. Пусть «король Бард» возвращается в свое собственное королевство – Долину, сейчас освобожденной его доблестью и ничего не мешает его возвращению. А все, кто желает, может отправляться с ним, если предпочитает холодные берега под сенью Горы, зеленым берегам озера. Мудрые остаются здесь и питают надежду отстроить город, чтобы снова наслаждаться жизнью в мире и богатстве.

- Мы волим Барда королем! - выкрикнули стоящие рядом люди. – Мы достаточно удовольствовались стариком - денежным счетчиком! И люди, стоящие поодаль закричали:

- Возвысим лучника и низвергнем Денежный мешок! – и эхо долго гуляло вдоль берегов.

- Да будь я последним человеком, кто недооценивает Барда Лучника, - сказал Владыка осторожно (Бард стоял близко к нему). – Нынешней ночью он занял одно из выдающихся мест в перечне людей, много сделавших для города; и достоин он множества вечных песен. Но почему, о люди? – здесь Владыка поднялся на мыски и стал говорить громко и чисто, - почему я заслужил все ваше порицание? В чем я повинен? Кто разбудил дракона от сна, могу я спросить? Кто спросил с нас богатых даров и помощи и заставил поверить, что старые песни свершатся? Кто сыграл на наших отзывчивых сердцах и наивных фантазиях? Какого сорта золото они послали по реке нам в вознаграждение? От кого нам требовать компенсации за наши потери и помощь для наших вдов и сирот?

Как вы видите, Владыка держался на своей позиции. Результатом его слов стало то, что люди совершенно позабыли об идее о новом короле и повернули свой гнев против Форина и его компании. Гневные и злобные слова полетели с разных сторон; с многие из тех, кто распевал старые песни громче всех, сейчас громко вопили, что гномы натравили на них дракона сознательно!

- Идиоты! – сказал Бард. Зачем тратить попусту слова и гнев против несчастных созданий? Вне сомнения, они первые погибли в огне, до того, как Смог прибыл по наши души. И в то время, как он говорил, в их сердца проникала мысль о баснословных сокровищах Горы, лежащих без стража, и он умолк. Он думал о словах Владыки и восстановлении Долины и звоне золотых колокольчиков, если он сможет найти людей.

Спустя время он сказал снова:

- Не время для гневных слов Владыка, или об обсуждении планов замены. Время действовать. Я твой слуга и поныне, хотя немного погодя, я подумаю о твоих словах и уйду на север с теми, кто пойдет со мной.

С этим он ушел, помочь возводить лагерь и позаботиться о больных и раненых. Но Владыка хмуро посмотрел ему в спину и остался сидеть на земле. Он много думал, но мало говорил, и наконец громко выкрикнул людей принести ему огня и пищи.

Теперь, где бы Бард не проходил, он заставал среди людей разговоры, бегущие подобно огню, об огромном сокровище, оставшимся неохраняемым. Люди говорили о возмещении им ущерба, которое они вскоре смогут получить оттуда и разбогатеть сверх того, на остаток, накупив богатых вещиц с юга; и это приободрило их в бедственном их положении. Все так и шло, и ночь была резка и несчастна. Укрытия были на несколько человек (Владыка разместился один) и было мало пищи (даже Владыке досталось немного). Многие заболели от холода, сырости и несчастья этой ночи и впоследствии умерли, и даже те, кто бежал без ранений от разрушения города; и дни, которые последовали за тем, были днями болезней и великого голода.

Между тем Бард встал во главе и распоряжался по своему усмотрению, правда всегда именем Владыки и непростая это была задача управлять людьми и направлять действиями по их защите и обеспечению кровом. Вероятно, многие бы погибли зимой, что стремительно сменяла осень, если бы помощь не распределялась умелой рукой. Но подмога пришла быстро; Бард незамедлительно послал скорых гонцов вверх по реке в лес, просить помощи у короля эльфов и гонцы обнаружили подмогу уже в движении, хотя шел только третий день, со дня гибели Смога.

Король эльфов получил вести от собственных дозорных и птиц, которые любили его народ и уже знали многое из случившегося. На самом деле, великое волнение произошло среди всех крылатых, живших на окраинах драконьей пустоши. Воздух был наполнен кружащимися перьями, а их пернатые обладатели шныряли туда и сюда по небу. Над вершинами деревьев стоял свист, крик и щебет. Далеко за Микрвудом распространялись вести: «Смог умер!». Шелестели листья, а внимающие уши вздергивались вверх. И даже до того, как попасть в королевство эльфов, новости проникли вперед к сосновым рощам Туманных гор; Бьерн услышал их в своем деревянном доме, а гоблины собрались на совет в своих пещерах.

- Боюсь, это был последний раз, когда мы услышали о Форине Океншильде, - сказал король. – Для него было бы куда лучше оставаться моим гостем. Это, во всяком случае, худой ветер, - добавил он, - которые не надует ничего хорошего. Он очень долго не забывал о богатстве Фрора. Вот почему посланники Бьерна нашли его на марше с множеством копейщиков и лучников; над ними кружили плотные тучи воронья, которые думали, что война пробуждается заново и такая, какой не было в этих краях многие века.

Но король, когда его встретили посланники Бьерна, сжалился, ибо все же был он королем доброго и хорошего народа; свернув от его болота, которое было первым по направлению к Горе, он теперь спешил вниз к реке, текущей к Долгому озеру. У него не было достоточного количества плотов и лодок, и они были вынуждены проделать длинный путь на ногах, но большое количество вещей было отправлено вперед по воде. Эльфы были легки на ногу и, хотя в эти дни они не появлялись в болотистых и предательских землях между лесом и озером, они продвигались споро. Спустя пять дней после гибели дракона, они появились на берегах и обозрели руины города. Их прибытие было воспринято с радостью и люди и Владыка были готовы заключить любую сделку в будующем, для того, чтобы расплатиться за помощь эльфов.

Их помыслы вскоре осуществились. С женщинами и детьми, стариками и калеками, Владыка остался позади; и с ним остались несколько мастеровых из людей и эльфов, которые занялись лесоповалом и сбором деревьев, сплавляемых по реке из леса. Их них они возвели множество домов на берегу для защиты от наступающей зимы, а также под руководством Владыки начали планировку нового города, намечая больший и куда более устроенный, нежели раньше, но не на том же месте. Они переместились севернее и выше по берегу, ибо теперь боялись воды, где лежал дракон. Он никогда не вернеться на свое золотое ложе, но будет лежать холодный как камень, скрученный на мели. Веками его огромные кости будут видны в тихую погоду среди разрушенных свай старого города. Некоторые посмеют плавать через проклятое место, но никто не осмелиться нырять в дрожащую воду и искать драгоценные камни, опавшие с гниющего каркаса.

Но все, кто мог носить оружие и большинство эльфов готовились к походу на север к Горе. И таким образом, на одиннадцатый день после поражения города, авангард миновал каменные ворота на конце озера и вошел в покинутые земли.