"Василий Звягинцев. Бои местного значения (Одиссей покидает Итаку, книга 6)" - читать интересную книгу автора

И почти сразу пришла ледяная ясность мысли и четкость восприятия.
Словно близорукий человек впервые в жизни надел подходящие ему минусовые
очки.
Он догадался, хотя не в состоянии был объяснить, почему бы вдруг,
что арестовать его должны именно сегодня.
Как будто бы совершенно другой человек, непонятно каким образом
оказавшийся внутри черепной коробки наркома, подсказал ему это. Человек
спокойный, рассудительный и отважный, напоминающий того Гришу Шестакова,
каким он был двадцать лет назад, во время своей флотской службы.
За спиной скрипнула дверь. Нарком обернулся. На пороге стояла жена,
Зоя, тридцатипятилетняя женщина с красивым, хотя и несколько поблекшим
от ежедневно накладываемого театрального грима лицом, в длинной ночной
рубашке и наброшенном поверх нее халате.
- Ты почему не ложишься, второй час уже... - спросила она, и не
потому, что действительно хотела узнать причину, а так, по привычке, в
виде ритуала.
- Не видишь разве, работаю. Завтра коллегия... Иди спи, мешаешь.
Женщина хотела еще что-то сказать, шевельнула губами, но в
последний момент передумала, махнула рукой и тихо прикрыла дверь.
На Шестакова нахлынула волна противоречивых чувств - и жалость к
жене, и раздражение, и желание позвать ее обратно, излить наконец душу в
надежде на поддержку и сочувствие, и опасение, что, признавшись в своих
страхах, он даст основание подумать: раз боится - значит, есть за ним
что-то...
И параллельно он ощутил нечто вроде ненависти к любимой, в
общем-то, жене - при мысли о том, что его вот арестуют, а Зоя станет
отрекаться от него, врага народа, на собрании в своем театре клеймить
позором... О том, что жену скорее всего арестуют вместе с ним или чуть
позже, а сыновей под чужими фамилиями сдадут в детдом, он в своем
смятенном состоянии даже не подумал...
"А почему бы тебе не плюнуть на все и не сбежать? - пришла вдруг в
голову дикая в его положении мысль. o- Нет, на самом деле. Союз большой,
где-нибудь в тайге запросто затеряться можно, а там и через границу... -
Идея ведь дикая именно для большевика и члена правительства, а для
нормального человека? - А если и вправду - прямо сейчас? Деньги и оружие
есть. Вызвать служебную машину, еще лучше - такси, рвануть на вокзал или
просто на дачу, изобразить несчастный случай на рыбалке - и привет!"
Шестаков дрожащими руками поднес спичку к папиросе. Сумасшедшая
идея завораживала. Настолько, что он не сразу сообразил - страх-то
исчез! Впервые за месяцы, если не годы. Прошла нудная, как зубная боль,
тоска, больше не тошнило, замедлился пульс, спокойными ровным стало
дыхание. Даже намек на выход из безнадежной позиции сделал его почти что
другим человеком.
Или - не другим, а как раз самим собой. Тем двадцатилетним юнкером
флота, который умел испытывать яростное веселье во время стычек с
германскими эсминцами в кипящих волнах Балтики, а чуть позже проявил
грозящую смертью изобретательность, выручая арестованного за участие в
Кронштадтском восстании друга из лап Петроградской ЧК.
Нарком вышел в ванную, пристально всмотрелся в свое лицо.
Крепкий мужик, нестарый еще, сорок два весной исполнится.