"Патрик Зюскинд. Германия, климакс" - читать интересную книгу автора

предложены, назначены и проведены выборы; за несколько дней сформировали
коалицию и демократическое правительство, за несколько недель составили и
подписали государственный договор с Федеративной Республикой, ввели немецкую
марку; и вот теперь, когда я пишу эти строки, немецкое единство, само
обсуждение которого всего два года назад представлялось мне напрочь устаревшей
и совершенно излишней политической спекуляцией, игрой воображения, можно
считать делом решенным. Никто более ─ ни в стране, ни за рубежом ─ не ставит
его под вопрос, уже через год, если не через несколько месяцев, оно станет
реальностью. Развитие... нет, развитие не то слово... лавина обрушившихся на
нас событий в самом деле вызывала головокружение. Я ощущал примерно то же, что
и представитель упомянутого пенсионерского режима, председатель народной
палаты, ныне покойный Хорст Зиндерман, которому принадлежат произнесенные в
1989 году и ставшие с тех пор крылатыми слова: УМне показалось, что сорок лет
социализма ушли у нас из-под ногФ.


Мне тоже так показалось. И, думаю, многим из моих сверстников. Пусть не сорок
лет социализма, но сорок лет крепко сколоченного, прочно пригнанного, вроде бы
необратимо надежного, солидного послевоенного порядка вдруг ушли у нас из-под
ног. Мы выросли при этом порядке. Другого мы не знали. Не то чтобы мы его
особенно ценили, и нам уж совсем не нравился его антураж. Раздел Европы на
Восток и Запад, раздел Берлина, раздел мира на два враждебно настроенных,
ощерившихся оружием военных блока казался нам чрезвычайно опасным и
извращенным, но, увы, логическим следствием мировой войны, которую
спровоцировала гитлеровская Германия. С этим предстояло как-то справиться,
как-то это преодолеть, но постепенно, полегоньку, шаг за шагом, осторожно
действуя в различных направлениях. То обстоятельство, что военный счет
приходилось оплачивать главным образом людям по ту сторону железного занавеса,
было достойно сожаления, но изменить его было нельзя, разве что ценой еще
одной, еще более разорительной войны.


Разумеется, нам еще в школе внушили, что раскол Германии ─ это ненадолго, что
преамбула основного закона обязывает каждого политика в ФРГ стремиться к его
преодолению, что ФРГ и ее столица Бонн ─ всего лишь временное сооружение. Но
мы не верили в это уже тогда, а с годами верили все меньше. Нельзя
десятилетиями жить во времянке, а тем более в такой роскошной, процветающей
времянке, а тем более, если ты молод. И когда в воскресных проповедях заходит
речь о Унаших братьях и сестрах в зонеФ или когда после возведения Берлинской
стены нас призывали в знак национальной солидарности зажигать в окне
поминальные свечки, нам казалось это смешным и неискренним ─ словно нам,
взрослым людям, всерьез предлагали выставлять в камин башмак, чтобы святой
Николай бросил в него шоколадку. Нет, единство нации и вообще национальная
тема нас не интересовали. Мы считали, что эта идея XIX века давно устарела и
опровергнута историей, что без нее можно спокойно обойтись. Живут ли немцы в
двух, трех, четырех или дюжине государств ─ не все ли равно? 17 июня мы
отправились кататься на яхте. Отношение к государству, в котором мы жили, то
есть к Федеративной Республике, было сначала настороженно скептическим, потом
снисходительным, потом прагматическим и, наконец, даже окрасилось некоторой
сдержанной симпатией. Это государство ─ отнюдь не временно ─ вело себя совсем