"Патрик Зюскинд. Повесть о господине Зоммере" - читать интересную книгу автора

вечера; это вынуждало меня узнавать их содержание только на следующее утро в
школьном автобусе в довольно бездарном изложении моего друга Корнелиуса
Михеля; б) то обстоятельство, что у нас не было телевизора. "Телевизору не
место в моем доме, - таков был вердикт моего отца, родившегося в тот год,
когда умер Джузеппе Верди, - ибо телевидение хоронит домашнее музицирование,
портит глаза, разрушает семейную жизнь и вообще ведет ко всеобщему
оглуплению".
* Был один-единственный день в году, когда телевидение не портило глаза
и не вело ко всеобщему оглуплению, а именно тот день в начале июля, когда с
ипподрома Гамбург-Горн велась прямая трансляция скачек "Немецкое дерби". По
этому поводу мой отец надевал серый цилиндр, отправлялся в Верхнее Озеро в
гости к Михелям и смотрел у них трансляцию.
К сожалению, по этому вопросу мама отцу не возражала, так что мне
приходилось торчать у моего друга Корнелиуса Михеля, чтобы хотя бы иногда
приобщаться к столь значительным культурным событиям, как "Лесси", "Мама
лучше всех" или "Приключения Хайрама Холл идея".
Глупейшим образом почти все эти передачи шли по так называемой
предвечерней программе и заканчивались ровно в восемь, когда начинались
последние известия. А ровно в восемь я должен был с вымытыми руками сидеть
за ужином. Но поскольку невозможно находиться одновременно в двух разных
местах, тем более что для преодоления расстояния между ними требуется семь с
половиной минут (не говоря уже о мытье рук), мои телевизионные эскапады
систематически приводили к классическому конфликту между долгом и сердечной
склонностью. И я должен был либо за семь с половиной минут до конца передачи
отправляться домой - и пропускать из-за этого развязку драматической
коллизии, - либо оставаться до конца и, следовательно, на семь с половиной
минут опаздывать к ужину, рискуя скандалом с мамой и обрекая себя на
выслушивание отцовских разглагольствований о разрушении телевидением основ
семейной жизни. Вообще мне кажется, что для этой фазы моей биографии
характерны конфликты такого и подобного рода. Вечно ты что-то должен,
почему-то обязан, чего-то не должен, и лучше бы ты... вечно от тебя чего-то
требуют, ожидают, на чем-то настаивают: сделай это! сделай то! не забудь о
том-то! ты уже сделал это? ты уже был там-то? ты почему опаздываешь?., вечно
нажим, вечно притеснение... вечно цейтнот, вечно тебе под нос суют часы.
Меня редко оставляли в покое... Тогда. Но сейчас я не собираюсь плакаться и
вдаваться в подробности каких-то конфликтов моей юности. Мне подобает как
можно скорее почесать в затылке, возможно, даже слегка постучать средним
пальцем по известному месту и сосредоточиться на том, от чего я предпочел бы
увильнуть, а именно рассказать о последней встрече с господином Зоммером и
тем самым закончить его и всю эту историю.


[Image026]


Это было осенью, после одного из телевизионных вечеров у Корнелиуса
Михеля. Передача оказалась скучной, развязка предсказуемой, так что я
покинул дом Михелей уже без пяти восемь, чтобы хоть как-то успеть к ужину.
Темнота давно уже разлеглась по всей земле, только на западе, над
озером, в небе еще держался сероватый свет. Я ехал без освещения, во-первых,