"Патрик Зюскинд. История господина Зоммера" - читать интересную книгу автора

проезжал мимо. При обгоне какого-нибудь пешехода я, подъехав почти вплотную
к нему сзади, соскакивал, бежал, таща за собой велосипед, мимо него и
садился в седло снова лишь тогда, когда тот оставался далеко позади меня.
Для того чтобы ехать на велосипеде, я должен был иметь абсолютно свободное
пространство и спереди, и сзади, причем, было желательно, чтобы меня при
этом по возможности никто не видел. Наконец была еще, на половине дороги
между Унтернзее и Обернзее, собака фрау доктора Хартлауб, уродливый
маленький терьер, который часто бегал по улице и с тявканьем бросался на
все, что имело колеса. Его атак можно было избежать лишь направив велосипед
к краю дороги, ловко остановиться у садового забора, зацепившись за одну из
досок, чтобы, высоко подняв ноги и скорчившись, ждать в седле до тех пор,
пока фрау доктор Хартлауб свистом отзывала бестию домой. Поэтому не
удивительно, что зачастую при этих обстоятечьствах мне даже не хватало этих
двадцати минут, чтобы преодолеть путь до дальнею конца Обернзее, и я для
надежности выезжал из дому уже в половине третьего, чтобы более-менее
вовремя попасть к фройляин Функель.
-
*По сегодняшний день у меня в голове сидит это запоминающееся
определение когда в состоянии мгновенного замешательства я не могу
сориентироваться, где право, а где лево. Тогда я просто представляю себе
руль велосипеда, вызываю в памяти ручной тормоз и этим самым снова могу в
лучшем виде определиться. На велосипеды, у которых ручной тормоз на руле с
двух сторон, или - еще хуже! - только слева, я бы не сел никогда (прим.
авт.).
-
Когда я чуть раньше сказал, что фройляйн Функель, говорила своей
матери, чтобы та давала ученикам пирожные, я с умыслом добавил, что это
случалось в редких, очень редких случаях. Это ни в коем случае не было
обычным делом, ибо фройляйн Функель была строгой учительницей и очень редко
бывала довольна. Стоило небрежно выучить домашнее задание или при игре с
листа извлекать один фальшивый звук за другим, она начинала угрожающе качать
головой, лицо ее становилось красным, толкала провинившегося локтем в бок,
сердито щелкала в воздухе пальцами и начинала вдруг кричать, употребляя при
этом замысловатые ругательства. Самую худшую из подобных сцен мне довелось
пережить примерно через год после начала моего обучения, и она так меня
потрясла, что я до сих пор не могу вспоминать ее без волнения.
Я опоздал на десять минут. Терьер фрау доктора Хартлауб пригвоздил меня
к садовому забору, мне встретились два автомобиля, мне пришлось обогнать
четырех пешеходов. Когда я зашел к фройляйн Функель, она уже металась из
угла в угол но комнате с красным лицом и покачивающейся головой и щелкала в
воздухе пльцами.
- Ты знаешь, который час? - заворчала она.
Я ничего не сказал. У меня не было часов. Свои первые ручные часы я
получит в подарок на свое тринадцатилетие.
- Вот! - крикнула она и щелкнула пальцами в направлении угла, где над
неподвижно сидевшей там Ма Функель тикали часы с маятником. - Уже четверть
четвертого! Где это ты снова шлялся?
Я стал лопотать что-то о собаке фрау доктора Хартлауб, но она не стала
слушать моих оправданий.
- Собака! - вырвала она одно слово из сказанного мной. - Да-да,