"Борис Зубавин. Июньским воскресным днем " - читать интересную книгу автора

окопа ефрейтора Огольцова. Тот сидел, привалившись спиной к стенке, уронив
на грудь голову. Он был ранен. Лемешко выхватил пулемет у Ползункова,
приказал: - Скорей за санинструктором! - но сам стрелять не стал: рядом уже
стреляли запыхавшиеся пулеметчики от Сомова.
Лемешко медленно пошел, перелезая через обвалы, вдоль траншеи, крепко
сжимая ракетницу подрагивающими от волнения пальцами.
На него уже работал весь передний край. Скрещиваясь в центре, перед его
окопами летели рои трассирующих пуль - это справа и слева прикрывали его
огнем станковых пулеметов Огнев и Прянишников. Шатая землю, рвались снаряды
и мины - били наши батареи.
Он подошел к сержанту Важенину, станковый пулемет которого стоял в
центре траншеи, немного выдвинувшись вперед. Важенин только что кончил
стрелять, вытер ладонью, вымазанной сырой землей, пот со лба. Петеэровцы,
сидя на дне окопа, переругиваясь, торопливо набивали ленты патронами. Рядом
с Важениным стоял артиллерийский разведчик с наганом в руке.
- Как дела? - спросил Лемешко, приложил руку к кожуху пулемета и тут же
отдернул ее: кожух был горяч, как поспевший самовар.
- Все в порядке, товарищ лейтенант, - ответил Важенин. (На него в этом
бою пришелся основной удар врага.) Он улыбнулся: - Станковый пулемет системы
Максима неприступен, пока есть в лентах патроны и жив хоть один
пулеметчик. - Он помолчал, еще раз вытер пот со лба. - А мы все живы, и
патронов хватит.
- Смените воду, - сказал Лемешко.
- Панкратов уже ушел за водой, товарищ лейтенант.
Лемешко молча пожал ему руку и пошел в блиндаж. По дороге встретил
Макарова, который отбивал атаку немцев на правом фланге.
Как раз в это время Шубный, упорно, хотя и безуспешно, вызывавший взвод
Лемешко, закричал:
- Хайкин отвечает!
Я схватил трубку:
- Хайкин, черт бы тебя драл, почему не отзывался?
- Раненого перевязывал. Вот лейтенант вошел.
- Кто кричал "хальт"?
- Никто...
Тут взял трубку Лемешко.
- Ну что, дружище, как у тебя дела?
- В порядке. Откатились.
...Сколько времени длился этот бой? Я посмотрел на часы. Была половина
третьего, а артналет начался без четверти два. Сорок пять минут! А мне
казалось - вечность.

XV

Наступал рассвет.
Когда я пришел к Лемешко, он стоял в накинутой на плечи шинели и вертел
в руках фашистскую пилотку.
- Трофей, - усмехнувшись, сказал он и швырнул пилотку за бруствер,
туда, где лежало несколько убитых фашистских солдат.
Сержант Фесенко уже лазил к ним, вывернул наизнанку все карманы, но
никаких документов, если не считать порнографических открыток, обнаружить не